Текст книги "Уральские петы (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

При сокращении мышц зельеварши он двигался вверх-вниз, будто вилял, зовя за собой. Красок на этом примере боди арта не было, менять свой цвет она начнёт лишь когда я сделаю его владелице ЭроМод.

Форсировать наступление этого события я пока не спешил. Партнёрш мне хватает и без новенькой. Пару месяцев выдержки и этот испанский херес станет ещё вкуснее. Но и тянуть не буду, начну уже помаленьку конфетно-букетный период, на следующей неделе есть отличный повод.

–

Вторник (30.08)

На балет "Русалочка" все мои женщины пошли, нацепив на себя ювелирку и одевшись в платья для выхода в свет. Маша, главная участница этого мероприятия, ради которой я и купил билеты, выглядела среди них наиболее скромно, словно скромная школьница среди развратных студенточек, но была очень довольной.

Держа меня за руку, она гордо шествовала впереди остальных жён, показывая все вокруг себя и своего избранника. Московская публика, которая пришла сюда посмотреть на представление, смотрела на нас, как мне показалось, враждебно. Чем они недовольны?

– Вань, в ложе обязательно смени обувь, – услышал я шёпот со спины от Кати, идущей под руку с Людой.

Посмотрев себе на ноги, я увидел там вполне себе достойную обувку. Почистить бы конечно, особенно от навоза, но и так нормально. Хорошая обувь, эти берцы мне вчера жизнь спасли.

Если бы не они, то мои жёны сейчас были бы одеты в куда более мрачные траурные одежды. Непал, в котором вчера проходил Рейд, регулярно сотрясали землетрясения. Когда горный монастырь, где обитали заражённые, начал трястись, я едва не сорвался в пропасть и удержался на ногах лишь благодаря жёсткому сцеплению своих берцев с каменной плиткой.

Усевшись по центру дивана в выкупленном для нас ложе, я положил руку на плечо совсем не противящейся подобному Маши. Пришли мы вовремя, до начала представления оставалось ещё время. Поглядев в программку, которую прихватил в фойе, я ознакомился с содержанием спектакля.

Мне предстояло пробыть тут два часа с перерывом на один антракт. Начавший меркнуть свет ознаменовал начало выступления. Шепотки в зале как по мановению волшебной палочки прекратились, и зазвучала музыка, написанная челябинской композиторшей.

На сцену начали выбегать одетые в костюмы балеруны и балерины. Сбоку раздался шелест фольги, а потом чавканье. Посмотрев туда, я увидел Алёну, смотрящую на сцену с широко раскрытыми глазами, активно двигая при этом своими челюстями.

На её коленях лежала коробка с шоколадными конфетами, которую она достала из своего Инвентаря. Точно, совсем забыл! Пора начать подбивать лыжи к новенькой. Вытащив из своего Кармана завёрнутую в газету розу, я с шелестом скинул упаковку и вручил цветок сидящей рядом Марии. После этого достал большую коробку попкорн со вкусом шоколада.

Протянув его зельеварше, я стырил горсть и себе, закинув её сразу в свой рот. Маша недовольно хмыкнула, но от угощения не отказалась. Конфетно-букетный дебют в наших с ней отношениях закончился, и я удовлетворённо улыбнулся.

Улыбка продержалась на лице не долго. МодоУши различили начавшееся поглощение продуктов и остальными Спутницами. Треск снимаемой шкурки с мандаринов, щёлканье семечек, хруст чипсов, падение крошек щербета на пол.

Нельзя же так отвлекать от высокого искусства на сцене! Внимание с происходящего на сцене постоянно отвлекалось. А оно было нужно, чтобы следить за балеринами, которые порхали там бабочки. Вон с той, рыженькой, я бы наведался в гриммёрку. И вон та, беленькая, тоже неплоха.

Отрегулировав свои органы Чувств, чтобы не слышать посторонних звуков, я откинулся на спинку дивана и продолжил насыщаться зрелищем. Но спустя десяток минут вздрогнул от громкого звука шипения открываемой за спиной Ингой бутылки с газировкой.

– Ауч! – раздался голос сапёрши, облившей напитком сидящих рядом с ней Лику и Тому.

– Тсс! – шикнула на неё Люда.

Обернувшись к жёнам, я недовольно покачал головой. Увидев это, они пристыжено опустили глаза. Стыдоба! Тоже мне, вышли как белые люди в свет. Шампанское открывать буду сам, иначе они тут всё уляпаются, а нам ещё потом в ресторан идти.

Чему их в школе учили? Намочив слюной палец, я стёр следы шоколада возле губ самой интеллигентной среди них Лики. У Алёны они тоже были, но на её коже это было не так заметно.

–

Среда (31.08)

Увидев пришедших из Сеней Ингу, Лёлю и Катю, я поинтересовался, как всё прошло. Дамагерша сообщила, что моё указание выполнили, и никаких следов снаружи не осталось. А ведь после очередного Рейда в столицу Непала, Катманду, в том доме всё было заляпано кровью, мозгами и прочими жидкостями из тел заражённых гуркхов.

Учитывая, что эта троица и была причиной кровавого бардака, то именно их я оставил убираться и отмывать замызганные стены, потолок и пол. Может быть, в следующий раз Инга правильнее подберёт взрывчатку, чтобы открыть забаррикадированную дверь, Катя менее широко махать Серпами в закрытом помещении, а Алёна научит своего Гошу менее кровавым способам ликвидации, чем откусывание ног, рук, либо голов.

Хотелось бы в это верить, но вряд ли. Контактный бой штука грязная, а из Арбалетов и Луков работать удаётся далеко не всегда. Сделав глубокий вдох, я восстановил своё пошатнувшееся от воспоминаний спокойствие. После этого, последнего визита в Непал, «святую землю», родину Сиддхартха Гаутамы, проходящего под псевдонимом Будда, сделать это у меня получилось быстрее и качественнее.

Проводив удаляющихся в сторону душевых замызганных как чушки жён, я с буддийским спокойствием, недрогнувшей рукой распределил нафармленное КСЕ. Двадцать седьмой Уровень Томе, шестой – Маше. Ей же Мод на Кости, чтобы меньше переживать за скелет зельеварши после взрывов, устроенных безрассудной сапёршей. Остаток – на увеличение Роста, чтобы стали ближе к Солнцу и шустрее прониклись божественной праной.

– Вань, твою дивизию, а ты уже определился, с чего завтра начнёшь? – спросила, войдя в Холл, рейнджерша.

– В бар зайду, – ответил я. – Выпью для храбрости.

– Твою дивизию, так у нас там только столовая есть, из напитков лишь молоко да ряженка.

– А кефир?

– Есть немного.

– Пойдёт. В нём алкоголь тоже есть.

Хмыкнув, рейнджерша развернулась и пошла, виляя бёдрами, обратно к себе в Кабинет. Хлопнув стакан кисломолочного продукта, чтобы знать, что меня завтра ждёт, я пошёл вслед за ней, едва не наступив на хвост, спрятавшегося под столом сытого и довольного Гоши. Вот тоже не забыть. Завтра доставать из Инвентарей петов нельзя ни в коем случае!

–

Четверг (01.09)

Глядя на стакан с напитком в своей руке, я заметил на его глади появившиеся волны. Кефира мне не досталось, поэтому я держал сейчас другой молочный продукт. От вибрации вокруг на пенке в моём какао стали появляться трещины, а потом она распалась на части. Посмотрев наверх, МодоГлаза заметили облачка мелкой пыли начавшей появляться из-за топота, доносившегося даже сквозь перекрытия с верхнего этажа.

– Иди сына скорее к ним, – сказала стоящая рядом мама. – Пока эти сорванцы весь этаж не разнесли.

С матушкой я был согласен. То, что способны сотворить три сотни разнополых детей, не сделает никакое землетрясение. Даже то, что случилось полторы недели назад в итальянском Норче, считающимся экспертами самым разрушительным за последнее десятилетие.

Залпом выпив напиток, я пошёл на выход из помещения, оставив маму готовиться к будущему масштабному застолью, которое состоится здесь после линейки и открытых уроков. Это случится тут в первый раз, так что готовились жёны с мамой особенно тщательно.

Здание этой школы было не новым, но со свежим ремонтом. Его закончили ещё летом строители Ильи, сделав выкупленный на окраине Минеральных Вод комплекс строений годящимся и для обучения, и для проживания.

Когда Катя с Валей решили открыть здесь не только лагерь своего богатырского движения, но и детский дом, я поначалу сомневался. Однако потом дал своё согласие, тем самым я давал им возможность реализовать свой материнский инстинкт более плотно.

Чтобы распространить это на всех остальных, я обязал принять участие в этом новом для нас деле сначала всех остальных Спутниц, а потом ещё и попросил помощи у своей мамы. Когда она согласилась, то стала ответственной не только за кухню, но и за всё хозяйство. Надеюсь, я хоть так прекратил мамины намёки на тему внуков.

Выйдя из здания, я встал перед главным входом, украшенным разноцветными шарами и транспарантами. Через двупольные двери начали вылетать одетые в одинаковую форму детдомовцы. Их жёны отбирали по всей России, отдавая предпочтение тем, кому мы были способны оказать помощь.

Её мы будем оказывать не столько своей заботой об их питании, жилье и образовании, сколько максимально интенсивным лечением. Благодаря медицинским исследованиям, Люда надеялась серьёзно поправить здоровье каждому из этой шумной толпы.

Во время отбора дети проходили тесты на интеллект, так как умственно отсталым мы помочь ничем не могли. Зато вот тем, кто утратил свои конечности – вполне. Несколько подростком сейчас щеголяли своими навороченными протезами, сделанными Хасей с помощью Кузьмы по самым современным образцам.

Кастинг был жёстким, количество мест у нас было ограниченным. Три сотни – это предел. Это число послужило основой для моего выбора названия. Детдом я официально назвал "Спартой". Потом, быть может, их количество и увеличится, но переименовывать мы ничего не будем.

Дети, которые устроили потолкотрясение в столовой, а сейчас выстраивались перед входом в здание, где проведут следующие годы своей жизни, были разными по возрасту и по обстоятельствам, из-за которых лишились своих родителей.

Разные это были личности, но из всех я надеялся через два года, когда пройдёт первый выпуск, получить достойных людей, которые, возможно, станут сотрудниками Гисеона.

Толпа разнополых и шумных спиногрызов под командами Спутниц начала приобретать организованную форму. Разбившись по отрядам, они выстроились перед входом, поправили свои трёхцветные богатырские галстуки, заправили рубашки в штаны и юбки, подтянули молнии и заплели распустившиеся волосы в косички.

Расшагивающая вдоль строя Валя давала указания, после которых шум становился всё тише и тише. Наконец, когда все угомонились, она дала отмашку и Катя включила музыку. Из установленных на этом мини-плацу больших динамиков понеслась мелодия, которая сейчас неслась над всей необъятной Российской Федерацией.

Дождавшись, пока звонкий голос солиста ансамбля под управлением Дунаевского закончит петь первый куплет неповторимой песни Евгения Долматовского "Школьные годы", я махнул рукой. Катя нажала паузу, после чего я начал произносить написанную для меня жёнами речь, выступая в роли мудрого школьного директора.

Маленькие и не очень богатыри и богатырши, шмыгая носами и почёсывая свои сбитые коленки, слушали меня не особо внимательно. Однако когда я заикнулся о том, что каникулы они будут проводить в экскурсиях по городам и весям страны, а наиболее отличившиеся смогут посмотреть Европу и Азию, то детские лица окрасились предвкушающимися улыбками.

Поездки во время каникул – это ерунда. Хоть дети и не понимают этого, но здесь они получили реальный шанс чего-то добиться в жизни. Лучшая медицина, лучшие педагоги. По окончании школы каждому из них мы обеспечим жильё и дадим возможность поступить в любой ВУЗ нашей страны.

Конечно, в конечном итоге всё зависело от них самих, но свистки на шеях Спутниц и указки в их руках, станут достаточным стимулом, чтобы вогнать эту безграничную детскую энергетику в правильное русло. Цацкаться, соблюдая все бредовые указания Министерства просвещения, мы не станем.

Из нашего учебного заведения выйдут правильные люди, как бороться с вредными привычками и ленью, Смайл научил. Закончив вещать, я дал отмашку Кате. Та включила снова музыку. Дети расслабились, заулыбались и начали переглядываться.

Выступившая вслед за мной Валя обозначила примерный объём предстоящих детям работ. Услышав их, улыбки с их лиц пропали. Там была и усиленная физподготовка со сдачей норм ГТО, и участие в межшкольных военных играх, и ежеквартальная сдача экзаменам по учебным предметам.

Когда все сироты осознали глубину пропасти, куда попали, не давая им прийти в себя, дамагерша включила Гимн России, а Алёна, стоящая у флагштока, начала поднимать флаг нашей страны. Для петоводши здесь будет легче всех остальных жён.

Эти дети, лишившись семьи, выглядели, словно дикие звери. Детдомовцы проводили глазами поднимающийся триколор молча, угрюмо, словно волчата. Лёле, специализированной на дрессировке, работать с таким контингентом будет "просто".

–

Понедельник (05.09)

Если раньше я считал, что слишком жесток с детдомовскими, то покрутившись на прошлой неделе немного в Бангладеш, признал, что слишком мягок. Самое густонаселённое государство на планете поражало своим отношением к человеческой жизни.

На территории, площадью всего сто пятьдесят тысяч квадратных километров, что лишь в два раза больше моей Челябинской области, проживало сто семьдесят миллионов человеков. Больше, чем во всей Российской Федерации.

Несмотря на то, что межэтнических разборок тут не было, так как девяносто восемь процентов населения были бенгальцами, выгнавшими, либо уничтожившими все остальные национальности, от этого им легче не стало.

Благодатный климат, будто в отместку, регулярно "радовал" местных наводнениями и тайфунами. Может быть от этого, жизнь здесь была гораздо суровей, чем в Челябинской области. Хоть снимай "Нашу Бенгладашу".

На прошлой неделе школьная тема оживила нашу сексуальную жизнь. Было волнительно драть у школьных досок моих учительниц. Катя, учительница русского, стонала и одно, и два, и даже три "н", Математичка Лика стремилась показать своими раздвинутыми ногами равнобедренность треугольника.

Учительница биологии Алёна поведала мне о пестиках и тычинках, химичка Люда проводила бурные, экзотермические реакции соединения своих женских элементов с моими мужскими, а уроке физики Хася выбивала своим стеклянным телом электроны из моей эбонитовой телескопической палочки.

Интересно было и на уроке физкультуры, где Валя, поджав колени и используя возможности Базы, делала солнышко, вертясь горизонтально вокруг моего шеста. Не менее занятными вышли уроки труда, когда я нарезал резьбу в разных местах Тамары и ОБЖ, где Инга, пользуясь прищепкой, закрывала себе ноздри, тем самым увеличивая время задержки дыхания, что создавало вакуум в её итак узком горле.

Но оказалось, что педагогика несёт в себе и множество проблем. Идея с детским домом стала казаться мне не такой уж и правильной. Хоть жёны и занимались её в свободное время, взяв лишь шефство над классами и изредка ведя уроки, но сложности в воспитании трудных подростков приняли близко к сердцу.

Алёна, хоть и стала выполнять роль злого полицейского, разруливая рухнувший на жён столб проблем, за что у неё повысилась Синхронизация, почти достигшая капа со мной и Ликой, но сделать чуда не смогла.

– Вань, я готова этого Петрова на куски порвать, – заявила вечером петоводца, вернувшись из МинВод. – Это не человек, а шакал. Собрал вокруг себя стаю и терроризирует всех остальных, особенно младших. АУЕшник хренов.

– Большая стая?

– С ним – восемь человек. Три девочки и пять парней. Все из старших классов. Но главный у них Петров, если бы не он, то...

Выслушав претензии петоводши, которые подкрепили своими дополнениями все остальные Спутницы, я призадумался. Детки, которых они вызвались воспитать, оказались уже взросленькими. Хоть у нас и царила отнюдь не европейская мягкость, а самая настоящая тирания, но изменить уже сложившиеся у них характеры оказалось сложно.

В детдоме начались процессы, которые меня категорически не устраивали. В конце августа в СИЗО насмотрелся, к чему они приводят. Чтобы не выращивать для нар второгодников, надо выкорчевать эту гниль, пока она не успела нам всю педагогику испортить.

– Хорошо, я вас понял, – высказал я своё директорское заключение. – Значит, поступим следующим образом...

–

Вторник (06.09)

Закончив очистку заброшенного города Панам-Нагар, который оказался на самом деле лишь одним из районов города Сонаргон, где раньше жили богатые индийские торговцы, которых гордые бангладешцы изгнали из своей страны после обретения независимости, я сходил домой, чтобы умыться и вернулся обратно.

Это был уже третий мой визит в эту страну за этот день. Первые два раза я оказался тут ещё до обеда, чтобы договориться с местными предпринимателями. Но сейчас я пришёл к ним не с пустыми руками. На них я принёс того самого Петрова, который сейчас спал. Делал он это крепко, так как погрузился в дрёму прямо в своей детдомовской комнате, после распыления аэрозоля в систему вентиляции.

Спутницы сейчас были в других городах Бангладеш. Они притащили в эту страну всех членов шайки-лейки. Для перевоспитания, эту стаю требовалось разделить. Пнув подростка, я добился того, что он начал просыпаться. Раскрыв глаза, Петров широко зевнул и начал недоумённо озираться.

– Иван Петрович! Где я?

– Ты Петров, сейчас в жопе, – честно ответил я. – Довыёживался, поздравляю.

– Да чё сразу я? Я совсем не при делах!

– Эти байки своему классному руководителю будешь рассказывать. А я знаю про все твои проделки, смотрящий. Вообщем слушай и не перебивай.

Петров, увидев по моим глазам, что я очень серьёзен, перестал изображать свою невиновность и застыл на месте.

– Ты сейчас попал в волшебную страну Бангладеш. Считай, что тебя злой фей Иван Петрович перенёс. я Так как я только учусь быть магом, то, уж извиняй, без Тотошки и домика. Ты сейчас совершенно свободен. Вон в той стороне, в тысячи километрах – Индия, вон там – Мьянма. У тебя по географии двойка, так что просто скажу, что там такая же жопа, как и тут.

Петров наморщил лоб, пытаясь посчитать насколько далеко тысяча кэ-мэ. Потом поймёт, если выживет.

– На юге – океан, на севере – тоже граница с Индией, но там в этой стране ещё хуже, чем на западе. Постоянно стреляют, режут, война там гражданская. Единственное место, где ты сможешь выжить, это вон там, – я указал на северо-восток. – Я договорился со старостой деревни, которая там расположена. В ней тебе дадут возможность заработать на еду.

– И всё?

– Именно Петров. Только еду, и только если заработаешь.

– Работать – это западло!

– О как! Решил со мной по фене побалакать? Зря, я от такой темы становлюсь только злее.

– Это незаконно!

Неожиданный манёвр, ёлки-иголки. Он что, решил на меня в суд подать?

– Ты прав Петров, это всё по беспределу. Но здесь, в Бангладеш, всем на это плевать. Тут, что б ты был в курсе, очень распространён детский труд. Но ты волен делать что хочешь. Западло руками работать – попробуй добыть еду иным способом. И вообще, иди себе, куда пожелаешь. Вон там видишь зелень? Это джунгли. Там крупных зверей почти нет, повывели, но прокормиться, наверняка, можно. Грибы только не ешь, ягоды незнакомые. Так как у тебя по ботанике двойка, всё на свой страх и риск. Предупреждаю также, что тут полно разных ядовитых змей и насекомых. И ещё, вода тут очень грязная, настоящий компот из болезнетворных бактерий и микробов. Но тебе, свинье неблагодарной в самый раз будет.

Выслушав меня, Петров набычился. Задумчиво осмотрев местность вокруг нас, он почесал затылок. Дав ему время сформулировать свои вопросы, я безмятежно рассматривал горизонт. Дождь что ли начинается? Этот... как его... муссон. Влажность просто зашкаливает. От духоты дышать хотелось в два раза чаще.

Вдалеке со стороны джунглей, раздался звериный рёв. В небо взметнулась стая разноцветных птиц, чёрт знает какого вида. Походу соврал я, есть там ещё крупные хищники. Но извиняться перед детдомовским не стал, мне тоже – западло.

– И я тут навсегда? – наконец разродился побледневший подросток.

– Нет Петров, – обрадовал я его. – Валентина Геннадиевна попросила меня дать тебе шанс. Через десять дней, если выживешь, я тебя отсюда заберу.

– А если помру?

– Да и чёрт с той, – честно сказал я, широко улыбнувшись. – Удобрением станешь.

– Иван Петрович, я больше не буду! Никого больше не трону, мамой клянусь. Перед всеми извинюсь.

– Нет тебе больше веры парень, так что смирись. Будь мужиком, сам же пропагандировал арестантский быт. Считай, что это твой первый срок, всего десять дней. Всё Петров, инструктаж закончен. Деревня вон там, советую напоследок идти туда поскорее, пока темно не стало. И напоминаю, воду не пей, козлёночком станешь. Здесь с медициной полный треш. Никаких скорых, фельдшеров и прочих эскулапов. Просто сдохнешь, даю тебе честное своё благородное слово. Если же решишь пойти по воровской стезе, так учти, что если местные тебя прибьют, впрягаться за тебя я не стану. Здесь люди простые, считай как мужики на зоне, только без паханов. Судить, учить, исправлять никто не станет. Тут порядки простые – шею свернут и всего делов.

– Что вы меня всё пугаете? А можно мне позвонить? У меня на воле есть кореша.

– Отлично! Конечно звони, всё твоих руках. Только ты уж извиняй, здесь роуминг дикий, так что ты у кого другого добывай себе телефон. Наверняка здесь сотовые есть, Китай же близко, а там с этим делом полный порядок.

– За что вы так только со мной? – со слезами на глазах вопросил отрок.

Ишь ты, актёр погорелого театра! На жалость решил давить, паскудник.

– Больно у тебя самомнение высокое Петров. Не переживай, все твои друзья тоже здесь, но в разных местах. Я решил, что так будет спортивней.

– И Зинка?

Надо же, о своей возлюбленной подумал. К её прискорбию, она не только с ним спала, но занималась и куда более неустраивающими меня вещами.

– И она тоже. Ты не думай, что какой-то особенный. Пойми, по сути мне на тебя совершенно плевать. Если бы ты не кошмарил в детдоме остальных, так и жил бы себе, ауешничал по-тихому.

– Вам легко говорить, вы богаты. У вас всё есть. Ребята рассказывали, что и вертолёт даже.

– Есть такой, но если честно, мне просто повезло. Три года назад я был обычным инженером. Но знаешь что, когда ничего не было, я не пытался никого ограбить, как это делал ты со своей шпаной.

– Они от этого становились сильнее, – начал втирать мне ауешную ерунду малолетний рэкетир. – Мир вокруг злой, нужно надеяться лишь на самого себя.

– В точку Петров! Именно это тебе и предстоит. Это твои Фермопилы. Выживешь – станешь в детдоме легендой.

– Вы о чём? Какие ещё пилы? Вы меня на лесозаготовку отправили?

– Историю надо знать, неуч. Были такие древние дровосеки, о них до сих пор помнят. Потом узнаешь подробнее, когда вернёшься. Если это будет.

– Не хорони дядя меня раньше срока, – самонадеянно гаркнул захорохорившийся парень. – Я там выжил, где ты бы помер через день. Вернусь – ты ещё пожалеешь, что со мной связался.

– Вряд ли Петров. Я обычно проблемы решаю кардинально. Это с вами, малолетками, вошкаюсь, потому что жёны попросили. Но честно скажу, смерти твоей я не хочу, так что шанс у тебя есть. Маленький, но какой сам заработал. Сможешь перестроиться, вполне себе дотянешь. А когда вернёшься, поговорим ещё раз. Сразу скажу, оставлять за спиной такого грозного мстителя как ты, не стану. Так что ты хорошо подумай, что станешь говорить мне, в следующий раз.

Заткнувшийся угрюмый детдомовец отвернулся от меня, всем своим видом демонстрируя своё арестантское достоинство и несломленность. Юношеский максимализм, ёлки-иголки. Молодец, что не сломался, не рыдает, не требует адвокатов и защитников прав человека, как делал Эдуард. Такие мне и нужны. Кривизну эту ауешную только выпрямить, и станет совсем хорошим человеком.

Помахав на прощание Петрову рукой, я повернулся к нему спиной и побежал подальше, чтобы скрыться Порталом. Из-за спины донеслось «сука». Не став реагировать, я сделал себе мысленно пометку, чтобы не помогать этому волчонку ни при каких обстоятельствах. Были у меня ранее мысли сделать ему пару послаблений, но сейчас всё, сам виноват.

Оказавшись через двадцать минут дома, я встретил там почти всех вернувшихся жён. Все посылки они доставили, вся стая детдомовцев оказалась на десять дней предоставлена сама себе. На каждом из пяти волчат и трёх волчиц стояли Камеры. Отслеживать их мы, конечно, будем, но это лишь, чтобы забрать их потом либо живыми, либо мёртвыми.

Насчёт трупов у меня были определённые планы, так что об удобрении Петрову я соврал. При любом раскладе останки его тела в Бангладеш не останутся. Возраст у них минимум четырнадцать лет, так что по меркам той страны они уже взрослые. Мозги у них есть, а гонору поубавится. Пусть свой арестантский быт попробуют построить на плантациях риса в переполненном людьми мусульманском человейнике.

–

Среда (07.09)

Посмотрев, как обстоят дела с трудными подростками, я убедился, что все они живы. Один, правда, ненадолго. Катю, которая возилась с ним, он не послушал. Решил добраться до американского посольства. Жрать ему хотелось, но украсть в деревне не получилось.

Сбежав от преследователей, он предпочёл добыть еду в джунглях, нажрался какой-то дряни и сейчас помирал от несварения. Грибы в Бангладеш оказались совершенно не приспособлены для его сибирского организма.

Как и все, об особенностях местной флоры он вчера был проинформирован, так что свой шанс выжить спустил в унитаз лишь благодаря личной тупости и заносчивости. Работать для него было в западло, а баланду в Азии никому просто так не дают. Тупые мне не нужны, так что Аминь.

Разочаровала и одна из девиц, та самая Зина. Решила не работать руками на фабрике, и, несмотря на свой скромный возраст в пятнадцать лет, раздвинула ноги, начав продавать свои услуги за плошку риса. Сама предложила, сама выбрала эту кривую дорожку. Её белая кожа была местным в диковинку, так что клиенты уж выстроились в очередь.

Хоть в предыдущем детдоме для неё это и было нормой, но мне в МинВодах это совершенно не нужно. А она там активно толкала других девчонок на эту стезю. Шанс вернуться в Россию у неё был, теперь всё. Забирать её обратно я не стану. Такая мне в детдоме не нужна. Коли место у нас освободилось, проще найти нормальную девчонку, оставшуюся без родителей, и помочь уже ей. Жёны с моими выводами согласились, особенно Инга.

Сапёрша, была расстроена этой ситуацией больше всех. Это она возилась с этой Зиной ещё до того, как мы открыли "Спарту", а потом доставила в Бангладеш. Вчера Инга сходила к ней поздно ночью, дала последний шанс.

Даже приводя той малолетней проститутке примеры из личного опыта, её попытки изменить девочке, вернее малолетней женщине, судьбу оказались тщетными. Объясняла, наставляла, но либо не хватило педагогического таланта, либо карты так легли. Однако старания сапёрши не остались незамеченными среди остальных жён. С Ликой, Людой, Томой и Машей у моей шестой жены, обладающей самым неоднозначным среди всех Спутниц прошлым, подросла Синхронизация.

Потратив КСЕ на двадцать четвёртый Уровень для хмурой Инги, я повысил его у следующих порядковых номеров – Алёне и Хасе. Новенькие постепенно догоняли по этому показателю остальных, можно было бы и быстрее, если бы не запрет Смайла. Опираясь на неведомые мне параметра наших организмов, он блокировал мне моё стремление по быстрее выровнять прогресс у всех Спутниц.

А вот с Мастерством наоборот жёлтый их всячески подгонял. Валя закончила пятую Специализацию и завтра начнёт изучать шестую, а Тома приступит к изучению четвёртой. Молодцы девчата, так держать! Будто подслушав мои мысли, Спутницы произнесли почти тоже самое, но почему то про неведомого мне Андрея Фомочкина.

Взглянув на трансляцию открытия паралимпийских игр в Рио-де-Жанейро, которую они сейчас наблюдали, я увидел, как там пытаются отобрать флаг Российской Федерации у какого-то мужика. Он успел сделать лишь четверть круга, когда на него налетели организаторы.

Узнав у жён, кто это, я мысленно пожелал Фомочкину, представителю белорусской делегации, долгих лет жизни. Наш человек, правильный. Надо будет помочь ему финансово, либо ещё как, если этот поступок будет иметь для него негативные последствия. Попросив Машу найти с помощью фсбэшных связей контакты этого человека, я пошёл в Опочивальню.

– Вань, погодь, – остановила меня встрепенувшаяся Алёна. – Там...

Глава 10. Уральские чингизиды

8 – 25 сентября 2016

Четверг (08.09)

– Как дела у детдомовских? – задал я вопрос Алёне, вернувшись домой после Рейда в Китай.

Пока мы расправлялись с заражёнными на Тибете, петоводша, готовая вмешаться в любой момент, отслеживала дома, что происходит с детдомовскими волчатами, проходящими "практику" в Бангладеш. Это стало необходимым, так как мы учли далеко не всё, а сами мы зверями не были.

Вчера нам пришлось вмешаться, чтобы одна из молодых волчиц смогла реализовать свой шанс, который мы ей дали. Эта такая же, как и Зина, разбитная деваха, к нашему удовольствию, ступать на скользкую дорожку своей подруги избегала.

По договорённости с местным старостой, она честно работала на рисовых полях, дожидаясь, пока мы не заберём её обратно. Но вмешались обстоятельства, в ту деревеньку заявились представители местной преступности. От их глаз появление пусть и грязной, но белокожей девушки не укрылось, так что пришлось вмешаться и нам.

Сходив вчера с Алёной в Бангладеш, мы снизили поголовье тех, кто захотел себе белую рабыню. Старосту сильно впечатлило то, как мы игнорировали стрельбу из разнообразных ружей и пистолетов, при этом деловито пустив кровь двум десяткам приехавших.

После нашего визита он встал перед нами на колени, склонив голову к земле, начав молиться нам, видимо приняв нас за каких-то бесов. Когда я поднял его и попытался объяснить, что мы не мифические шайтаны, он мне не поверил. Впрочем, продолжать выполнять свои договорённости с нами он пообещал, так что пусть себе пребывает в заблуждении.

Чтобы его заинтересованность была не только на религиозной основе, я вручил ему пачку местный валюты. Пока Алёна прибирала трупы в Карман, я сходил пообщаться и с нашей подопечной. Её самочувствие вызывало тревогу, так как пришли мы туда, когда над ней уже стояли со спущенными штанами. Девица моё внимание встретила насторожено, поглядывая на Гошу у моих ног с опаской.

Это было понятно, так как случиться непоправимому не дал именно шустрый Лёлин Пет. Крокодил на глазах девушки пооткусывал сначала ноги, а потом и головы тройке жаждущих насладиться прелестями белокожей девчонки.

Ставшая ещё более белой, детдомовская оторва тогда быстро поняла, что вытаскивать её отсюда никто до истечения срока её исправительных работ не будет, так что прекратила рыдать. Выслушав моё заявление, что через восемь дней мы доставим её обратно в РФ, она вытерла слёзы и вернулась в свой барак.