Текст книги "Русские придут наверняка"

Автор книги: Хуберт Рейхель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Кризис, кризис, кризис

Согласно утверждениям буржуазной печати, в Германской Демократической Республике «катастрофы» не прекращаются.

Вот как выглядит одна из них. «Большая часть девушек Восточного Берлина лишена возможности носить бюстгальтеры. Красные не разрешают носить даже пуловеры» – такое «открытие» сделала в феврале 1954 г. американская армейская газета «Старе энд стрипс». Десятью годами позже репортер «Вельт» констатировал: «Когда смотришь на тамошних людей, создается впечатление, что на них давит бремя невидимого груза».

Наряду с формированием образа ГДР как страны, находящейся в состоянии постоянного и непреодолимого кризиса, общественности ГДР упорно навязывалось представление, будто жизненный уровень ФРГ значительно выше. И многие попались на эту удочку, рассчитывая найти в ФРГ более легкую и вольготную жизнь. Западная пропаганда выдавала их за «свидетелей, голосующих против социализма ногами».

Западная пропаганда чернила ГДР за то, что там осуществлялись те демократические преобразования, которые предусматривались Потсдамскими соглашениями.

На Западе реализация их была, по существу, сорвана. Осуществление демократических реформ, призванных ограничить власть крупного капитала, было блокировано с помощью новых союзников Западной Германии, которые во время войны входили в антигитлеровскую коалицию.

Между тем ГДР неуклонно продвигалась вперед. Однако измышления о кризисе в республике не прекращались. Утверждалось, что кризис «усилился по сравнению с предыдущими годами» («Ди цайт»), «крестьянство в зоне ликвидировано, деревни в запустении» («Тагесшпигель»), «угроза катастрофы» («Крист унд вельт»). И так без конца.

В 1968 г. редактор «Шпигеля» Нольте без зазрения совести писал: «Мой путь в Галле лежал через Дессау, Рослау, Церпс, Лейткау и Гоммерн. Повсюду в ГДР царили темень, туман и чувство тревоги. Только кошки бегали по улицам».

И подобные утверждения выдавались за неопровержимые доказательства превосходства «свободного рыночного хозяйства». Не было недостатка в прогнозах, предрекавших полный крах республике. Некий Петер Христиан Луци, именовавший себя исследователем по проблемам ГДР, в 1969 г. пришел к такому «заключению»: «Вслед за ожидаемым в ближайшее время подъемом экономики с середины 70-х годов последует период застоя». В действительности этот «застой» выглядел в измерениях национального дохода следующим образом:

1949 г. – 22,4 млрд. марок

1960 г. – 71,5 млрд. марок

1970 г. – 109,5 млрд. марок

1977 г. – 155,4 млрд. марок

1978 г. – 161,0 млрд. марок.

Итак, кризис усиливается! Грозит крах!

Именно в тот период в Федеративной Республике Германии насчитывалось 1,2 миллиона безработных.

28 августа 1959 г. шпрингеровская «Вельт» с насмешкой писала: «Эксперты по планированию судостроения в Восточной зоне составили проекты, которым никогда не суждено осуществиться». А на деле в 1983 г. народное предприятие – Судостроительная верфь в Штральзунде – каждые десять дней сооружало плавучую базу для рыболовного флота. Предприятие обеспечено заказами вплоть до 1990 г. В то же время западногерманские верфи переживали глубочайший кризис в своей истории, а 10 000 судостроителей на северных верфях потеряли работу.

Естественно, что «кризис обострился» накануне 30-летия ГДР. В июне 1978 г. радиостанция «Свободный Берлин» безапелляционно заявила, что «честолюбивая программа повышения народного благосостояния, провозглашенная Хонеккером, находится под угрозой провала вследствие неспособности экономики ГДР обеспечить ее необходимыми ресурсами». В тот год население ГДР приобрело потребительских товаров на 92,6 млрд. марок.

Неизменно сохраняются стабильно низкая квартирная плата, низкие цены на потребительские товары первой необходимости, низкая стоимость проезда в общественном транспорте. В 1949 г. в течение одного рабочего дня народное хозяйство ГДР в среднем производило товаров на 100 миллионов марок. В 1978 г. этот показатель достиг миллиарда марок! А «Вельт» писала о «тридцати годах беспросветной нужды». В связи с решением Совета Министров ГДР о повышении пенсий комментаторы в ФРГ писали такое: «Пенсии увеличены всего лишь на сорок марок, тогда как цена бутылки водки поднялась до двадцати марок…»

Итак, западные пропагандисты бдительно следили за ценой на водку и умалчивали, что средний уровень квартирной платы, взимаемой с пенсионеров в ГДР, составлял меньше сорока марок. Но мало того, проведенное в то время повышение пенсий полностью покрывало расходы пенсионеров на оплату жилья. Если кто-то провел бы соответствующее сравнение с положением пенсионеров в ФРГ по части квартплаты, то их пенсии пришлось бы увеличить одним разом на 300–400 марок.

Западные политики и идеологи нередко руководствуются таким правилом: если факты против нас, то долой факты. Когда в середине 60-х годов уровень потребления сливочного масла в ГДР в расчете на душу населения превзошел соответствующий показатель в ФРГ, федеральный канцлер Людвиг Эрхард сказал, что потребление масла ровным счетом ничего не значит, поскольку это еще «не обеспечивает свободы».

Чем глубже становился подлинный кризис, охвативший государственно-монополистическую систему в Федеративной республике, тем больше появлялось сообщений о «невыносимом» положении в ГДР. Когда число официально зарегистрированных безработных достигло в ФРГ двух миллионов, «Франкфуртер альгемайне» сообщила 21 июля 1981 г. о том, что «ГДР пытается приукрасить свое экономическое положение, не останавливаясь перед фальсификацией статистических данных». Когда же число безработных в ФРГ достигло 2,5 миллиона, сообщалось, что «международный банковский мир больше не верит в кредитоспособность ГДР» («Шпигель», № 17, 1983 г.). И в то же время на Лейпцигской ярмарке, пользующейся международным признанием, неизменно участвуют руководители не только западногерманской экономики, но и представители многочисленных западноевропейских, японских и американских концернов.

Вместе с тем никто не отрицает, что у германского социалистического государства есть свои проблемы и трудности. И здесь существуют угольные шахты и рудники, эксплуатация которых не оправдывает себя, и здесь закрываются устаревшие предприятия. Но поскольку в условиях социализма производство ориентировано не на увеличение прибылей капиталистов, а на благо всех граждан, люди здесь не выбрасываются на улицу за ненадобностью. В этом проявляется принципиальное различие между противоположными общественными системами, превосходство социализма над капитализмом. В ГДР социальная справедливость не нарушается.

Но враги ГДР будут и впредь кричать о ее кризисе, провалах и катастрофах. Едва ли здесь что-нибудь изменится.

Австрийский марксист Вальтер Холлигер точно выявил существо этих «повторяющихся стереотипов антикоммунизма». Они, по его словам, «следуют одному основному закону: ложь опустошает сознание. Тот, кто лишает работы миллионы трудящихся, замалчивает полностью гарантированную занятость в условиях социализма. Тот, кто в условиях капитализма зарабатывает миллиарды на производстве вооружений, замалчивает, что в условиях социализма не существует прибылей от гонки вооружений. Тот, кто по всему миру создает военные базы, сваливает вину с больной головы на здоровую, т. е. на социалистические государства. Вводя запрет на профессии для противников эксплуататорского строя, они объявляют запрет пропаганды антикоммунизма в условиях социалистического строя нарушением свободы слова».

«Франкфуртер альгемайне» и восемнадцать юных христиан

Испытывая потребность в пасторском наставлении, восемнадцать молодых христиан направили письмо лютеранско-евангелической церкви Тюрингии. С чувством глубокой горечи они жаловались на то, что «отцы» церкви оставили на произвол судьбы молодых христиан, которые вступили в «независимое движение борьбы за мир» в ГДР, за что подвергаются репрессиям.

Началось с того, что упомянутое «письмо верующих» оказалось не в почтовом ящике церковного руководства в Эйзенахе, а на страницах крупной буржуазной газеты «Франкфуртер альгемайне», которая 17 февраля 1983 г. опубликовала его текст. Еще бы: восемнадцать свидетелей подтверждают, что в ГДР применяются аресты и репрессии против молодых христиан, выступающих в защиту мира. Где же тогда хваленое миролюбие?

В ходе этой кампании, направленной против ГДР, выявляются два сомнительных обстоятельства. Органы печати, которые так поспешно взяли под защиту «независимое движение за мир» в ГДР, всегда использовали любой повод для нападок и клеветы на движение в защиту мира в ФРГ.

Злонамеренная попытка противопоставить правительство ГДР ее населению не оставляла сомнений. Но как быть с фактами? Тот, кто попытается непредвзято проанализировать их, вынужден будет признать следующее.

Правительство ГДР выступает за решительное прекращение гонки ядерных вооружений и ликвидацию всех его видов. Напротив, правительство Федеративной республики поддерживает политику администрации Рейгана и содействует превращению ФРГ в стартовую площадку для американских ракет.

Эрих Хонеккер положительно воспринял инициативу Швеции по созданию в Центральной Европе зоны, свободной от ядерного оружия. Гельмут Коль однозначно отверг предложение Швеции.

Председатель Государственного совета ГДР заявил о готовности своего правительства полностью включить всю территорию страны в состав европейской зоны, свободной от ядерного оружия. Канцлер Федеративной республики даже не попытался серьезно рассмотреть это предложение, заявив, что вообще не считает его «темой для обсуждения». Таковы факты.

Однако вернемся к «Франкфуртер альгемайне». 17 февраля она публикует письмо «восемнадцати молодых верующих». Два дня спустя епископ лютеранско-евангелической церкви. Тюрингии Лейх заявил представителям печати: «Мы, в Эйзенахе, не получали никаких писем из Заальфельда и Рудолыытадта». На этом кампания по поводу письма, которого вообще никогда не существовало, казалось бы, должна была завершиться.

Но нет! 22 февраля во «Франкфуртер альгемайне» появилось сенсационное сообщение: «В конфессиональных кругах земель, входящих в состав ГДР, никак не могут понять истинную позицию, которую занимает руководство евангелической церкви Тюрингии по поводу мероприятий, проводимых в защиту мира, и арестов в Иене…»

Какие же доказательства приводятся в подтверждение? А никаких!

На одной из внутренних полос газеты опубликован почти дословный текст заявления епископа Лейха. Однако в редакционном комментарии к нему указано: «Жгучие вопросы, поставленные в письме, разумеется, так и остались без ответа».

2 марта в интервью, данном представителю Евангелической службы печати (ЕПД), епископ Лейх заявил, что письмо все еще не поступило. И добавил: «До тех пор, пока письмо со стоящими на нем подписями не будет лежать передо мной, я буду считать его несуществующим, если вы в состоянии правильно понять эту более чем сдержанную формулировку». Кроме того, он сказал, что опубликованному в западногерманских газетах письму присущи, по его мнению, «все отличительные черты ловко сработанной журналистской подделки». Епископ заявил, что получает немало писем от молодых людей, однако все они, как правило, «написаны в совершенно ином стиле».

Итак, не подлежит сомнению, что эйзенахский епископ не мог получить письма, поскольку молодые христиане его не писали. Напрашивается вывод, что речь идет о явной фальшивке, сработанной секретными службами с целью нагнетания психологической войны. И направлена она не столько против ГДР, сколько против движения за мир в ФРГ.

С другой стороны, в Федеративной республике 600 реально существующих верующих действительно выразили собственное мнение в защиту мира. Но буржуазные средства массовой информации хранили об этом гробовое молчание. Причина: верующие не выступили как антикоммунисты.

Инцидент с Буркертом

Мужчина, производящий впечатление вполне здорового человека, внезапно падает со стула. При этом он ударяется головой о ребро радиатора и остается недвижимым. Пока один из служащих таможни вызывает по телефону машину «Скорой помощи», другой приводит медицинскую сестру. Она пытается оказать пострадавшему первую помощь. Однако прибывший врач «Скорой помощи» смог лишь констатировать смерть сорокатрехлетнего Рудольфа Буркерта из Азендорфа (Нижняя Саксония).

Все началось со встречи в Бёрде, на автостраде Гельмштадт-Берлин. Там Рудольф Буркерт в присутствии своего приятеля Гельмута Вульфа передал гражданину ГДР Манфреду Беншу два стереодинамика, три пары ремней безопасности для автомобиля и женские часы. Всего на сумму 3000 марок. Это было прямым нарушением таможенных и валютных правил, существующих в ГДР.

На контрольно-пропускном пункте Древитц, куда Буркерт и Вульф прибыли около 13 часов 30 минут, их подвергли допросу в связи с допущенным ими нарушением таможенных и валютных правил, установленных в ГДР. Буркерт сознается. Он понимает, что огульное отрицание всего, что произошло, бессмысленно.

Диагноз, поставленный врачом «Скорой помощи», гласил: острая сердечная недостаточность. В тот же вечер Министерство иностранных дел ГДР информировало о смерти Рудольфа Буркерта постоянное представительство Федеративной республики в ГДР. Это произошло в воскресенье 10 апреля. Тогда никто не мог предполагать, что смерть гостя из Азендорфа вызовет сенсацию. Рано утром в среду тело умершего было передано на пропускном пограничном пункте Хельмштедт представителям западногерманского похоронного бюро.

На той же неделе в ведомство федерального канцлера в Бонне поступила телеграмма из Мюнхена. Ее отправителем был премьер-министр баварского правительства Франц Йозеф Штраус. Он требовал от канцлера Коля «занять позицию» по поводу сообщения о том, что в связи с избранием нового состава германского бундестага ГДР приступила к ужесточению пограничного режима. «Если сообщения наших средств массовой информации соответствуют действительности – говорится в телеграмме Штрауса – то я просил бы поставить меня в известность о том, какие выводы намеревается сделать для себя в этой связи федеральное правительство».

Внешне безобидный вопрос о «выводах» был совсем не случайно задан федеральному канцлеру именно в тот момент.

Штраус задумал использовать вопрос о мерах, проводимых ГДР с целью укрепления своих границ, в качестве рычага, с помощью которого он смог бы протащить свои формулировки в текст правительственного заявления.

14 апреля следователь Зийке отдал распоряжение о проведении вскрытия трупа Рудольфа Буркерта. Врачи Гамбургского института судебной медицины констатировали, что причиной смерти явился инфаркт.

Двумя днями позже прозвучал «стартовый выстрел». Началась яростная кампания против ГДР. «Бильдцайтунг» напечатала на первой полосе огромными буквами провокационный вопрос: «Не был ли гражданин Бремена избит до смерти пограничниками ГДР?» На следующий день «Бильд ам зонтаг» подлила масла в огонь: «Несчастная вдова погибшего обвиняет: «Пограничники ГДР избивали моего мужа до тех пор, пока он не скончался!»».

Франц Иозеф Штраус сразу же оказался тут как тут: убийство! Средства массовой информации с жадностью ухватились за это заявление. Многочисленные газеты без оглядки подхватили провокационное обвинение. Так было сфабриковано «убийство на контрольно-пропускном пункте Древитц». Затем последовали спекуляции по поводу «последствий».

Федеральный канцлер Коль отменил свою встречу с политическим деятелем из ГДР Гюнтером Миттагом, который должен был прибыть в ФРГ в связи с проведением ярмарки в Ганновере.

Между тем телевидение ГДР передало интервью с судебно-медицинским экспертом профессором Otto Прокопом, директором Института судебной медицины Берлинского университета имени Гумбольдта. Специалисты Запада и Востока считают его «патриархом судебной медицины».

Профессору Прокопу был задан вопрос о том, что он может сказать по поводу раздающихся из ФРГ обвинений в связи со смертью Рудольфа Буркерта. Его ответ гласил: «Друзья из ФРГ прислали мне газетные вырезки. Однако я считаю, что они не могут служить объектом серьезного рассмотрения. Все это написано лицами, не имеющими специальных знаний, и для людей, не располагающих такими знаниями. Судя по всему, эта писанина служит политическим целям». На вопрос о характере и причинах смерти профессор Прокоп ответил: «Совершенно ясно, что я не стал бы отвечать на этот вопрос, предварительно не установив контакта с Гамбургом. Смерть наступила – и это совершенно очевидно – в результате нарушения сердечной деятельности, причиной которой явился инфаркт. Мне совершенно ясно, что коллеги из Гамбурга, в том числе профессор Янсен, поставили правильный диагноз».

Таким образом, институт в Гамбурге, это весьма солидное учреждение, подтверждает вывод, сделанный медиками из ГДР.

Теперь относительно ареста Буркерта.

Никто не высказывает возмущения в тех случаях, когда в таких государствах, как ФРГ, Франция или Нидерланды, карают нарушителей законов. Лишь в отношении ГДР поступают иначе. Выходит, что к ее законам можно относиться наплевательски, поскольку в данном случае «немцы проезжают по части территории Германии в прежнюю столицу империи». Согласно такой логике, необязательно соблюдать и правила, установленные соглашением о транзитных поездках. Оно было заключено в декабре 1971 г. между ФРГ и ГДР и гарантирует сквозной и беспрепятственный проезд через территорию ГДР в случае соблюдения закона.

Цель развязанной Бонном неблаговидной кампании была совершенно очевидна – любыми средствами торпедировать объявленный визит Генерального секретаря СЕПГ в Федеративную республику и тем самым сорвать переговоры о дальнейшем улучшении отношений между обоими германскими государствами.

…В служебном кабинете главного прокурора Реймара Попкена раздался телефонный звонок. Звонил премьер-министр правительства Баварии и председатель ХСС Франц Иозеф Штраус. Попкен занимался расследованием обстоятельств смерти Буркерта. Штраус потребовал предоставить ему «информацию» о том, что на контрольно-пропускном пункте Древитц дело дошло до применения насилия, которое и явилось причиной смерти Буркерта.

Это непосредственное вмешательство в ход незавершенного расследования вызвало в Бонне различную реакцию. Штраус пытался объяснить свои действия тем, что выступал в данном случае «просто как рядовой гражданин». Заместитель председателя фракции СДПГ Альфред Эммерлих потребовал от председателя совета министров земли Нижняя Саксония Альбрехта и федерального канцлера Коля осудить допущенное из политических побуждений вмешательство в дела правосудия и явное стремление отравить отношения между Федеративной республикой и ГДР.

Но осуждения не последовало.

Штраус и поворот к «холодной войне»

Мафия правых стремится любыми средствами к тому, чтобы ее иллюзорная цель-восстановление «великой Германии» в границах 1937 г. – стала основой политики федерального правительства Бонна. Об этом открыто заявил Франц Иозеф Штраус в письме, адресованном «ведущим политикам коалиции»: «Речь идет о союзе и общей ответственности в рамках правительства во имя осуществления права на самоопределение всего немецкого народа, во имя дальнейшего существования германской империи в соответствии с действующими нормами государственного права в границах 1937 г., во имя восстановления общегерманского гражданства, утверждения общенемецкого национального самосознания. Для этого нужно ликвидировать мирными средствами линию, которая не является границей в международно-правовом смысле».

Смысл письма Штрауса сводился к тому, что можно игнорировать существующие договоры, регулирующие послевоенное устройство. Границы ГДР якобы вовсе не являются границами в общепринятом смысле слова, как и сама ГДР не является подлинным государством. Поэтому столь ненавистное Штраусу немецкое социалистическое государство должно быть уничтожено, а его территория включена в состав ФРГ «мирными средствами». Но одновременно на передний план выдвигались ракеты Рейгана, размещение которых намечалось на осень 1983 г.

Внимание на такую взаимозависимость обратила пресс-служба СДПГ. Она указывала, что если политикам ХСС удастся вновь превратить границу между двумя немецкими государствами в «фактор риска», то «психологически и политически будет подготовлена почва для дальнейшего раскручивания спирали гонки вооружений. В этих условиях на оба немецких государства возлагается особая ответственность за сохранение мира в Европе. «Изменение» вну григерманской политики, таким образом, представляет собой не что иное, как создание таких условий, в которых Федеративная республика будет полностью вовлечена в водоворот рейгановской внешней политики, причем ее собственные интересы отойдут на задний план».

Во время встречи писателей, проходившей в Западном Берлине, политический деятель СДПГ Гюнтер Гауе заявил по поводу начавшейся кампании травли ГДР: «Я опасаюсь, что события, развернувшиеся в течение последних дней, обнаруживают тенденции к развязыванию войны».

Тенденции к развязыванию войны? Разве в пятидесятые годы они не определяли роковым образом внешнюю политику Бонна? В эти дни многие вспоминают годы, когда правительство во главе с ХДС добивалось права самому распоряжаться атомным оружием.

20 марта 1958 г. в бундестаге начались дебаты по проблемам внешней политики. Речь шла об оснащении бундесвера атомным оружием. На трибуну поднялся министр обороны Франц Иозеф Штраус. «В ходе первой и второй мировых войн, – сказал он, – решения по военным вопросам постоянно принимались так, что мы одерживали молниеносные победы на первом этапе, на втором начиналась суета, а на третьем мы закономерно оказывались в роли побежденных…»

Для министра обороны Федеративной республики существует только одна проблема в мире – красная. И никаких других.

Для того чтобы самый тугодумный во фракции ХСС-ХДС смог сообразить, что подразумевалось под «красной проблемой», канцлер Аденауэр (ХДС) пояснил: «Потенциальным противником НАТО является Советский Союз, весь восточный блок…» Другой канцлер ХДС Курт Георг Кизингер (1966–1969 гг.) объяснял, как он представляет себе политику «с позиции силы». Если бы в свое время Запад был в состоянии вмешаться в события в Чехословакии и оказать ей действенную поддержку, то Чехословакия осталась бы «свободной страной». Но не получилось, и вину за это несут США, «поскольку они не применили атомную бомбу и поскольку они не располагали в Европе достаточным количеством обычных военных сил, которые смогли бы сдержать стремление коммунизма к захвату власти в Чехословакии». И Кизингер говорил: «Мы знаем, что в ходе величайшей пробы сил, которая когда-либо имела место, мы не можем рассчитывать на крупные уступки Советского Союза, например в вопросах воссоединения Германии, если будем отказываться от постоянного давления на Советский Союз».

Следовательно, если бы на ЧССР сбросили атомную бомбу, то она осталась бы капиталистической?! Такова логика оголтелых сторонников «холодной войны»: повторить Хиросиму в сердце Европы, что привело бы к развязыванию мировой атомной войны. Кизингер сожалеет, что не получилось…

Правые стремятся возродить «холодную войну». В изданиях шпрингеровского концерна пишут об этом открыто, нагло. Так, «Вельт» писала: «Нам следовало бы на коленях благодарить команду Коля, если бы ей удалось хотя бы наполовину возродить обстановку тех далеких 50-х годов. Достижению именно этой цели должна быть подчинена ее внутригерманская политика».

Что же подразумевается под «теми далекими 50-ми годами»? К чему должны привести «изменения»? Попробуем заглянуть в эпоху политического каменного века, имя которому – «холодная война».