Текст книги "Иисус. Человек, ставший богом"

Автор книги: Хосе Антонио Пагола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Отрицательный образ женщины не утрачивал своей силы на протяжении веков. Во времена Иисуса, судя по тому, что нам известно, он был еще более негативным и суровым6. Женщина считалась не только источником искушений и причиной греха. Она к тому же была легкомысленной, сладострастной, лентяйкой, сплетницей и разгильдяйкой. По словам иудейского писателя Филона Александрийского, современника Иисуса, в то время как мужчина руководствуется разумом, женщина идет на поводу у чувственности. Вероятно, Иосиф Флавий удачно резюмирует общее представление времен Иисуса: «Жена, говорит закон, во всем хуже, чем муж»7.

Вместе с тем женщина считалась существом ранимым, и мужчины должны были защищать ее от сексуальной агрессии со стороны других мужчин. Поэтому ее держали взаперти у домашнего очага, изолированной от сферы общественной жизни. Мужчины берегли честь семьи и публично ее защищали; женщины должны были заботиться о собственной репутации и не позорить семью бесчестным поведением. Надежнее всего было запереть их дома, чтобы лучше защитить их сексуальное целомудрие. Таким образом, в деревнях все могли жить спокойнее.

После свадьбы женщина уходила из родительской семьи и зачастую без какого-либо посвящения в курс дела переходила из отцовского подчинения во власть своего мужа. Далее вся ее жизнь представляла собой служение ему, поэтому она звала его ЬааЫ, «мой господин». У нее всегда были одни и те же обязанности: молоть зерно, печь хлеб, готовить еду, вязать, прясть; мыть лицо, руки и ноги своему мужу. Естественно, ее главное предназначение состояло в сексуальном удовлетворении супруга, рождении сыновей для обеспечения существования семьи. Однако, похоже, что внутри семьи влияние женщин было значительным: многие мужчины уважали их и превозносили как матерей своих детей. Безусловно, именно они заботились о теплой семейной и религиозной атмосфере в доме8.

Вне домашнего очага женщин «не существовало». Они не могли уйти далеко от дома без мужского сопровождения и без вуали, закрывавшей лицо. Им было запрещено разговаривать с мужчинами на публике. Они должны были держаться в тени и молчать. Они не обладали теми же правами, что и мужчины. Они не могли принять участие в пиршестве. За исключением совершенно особых случаев, их свидетельские показания не имели юридической силы, по крайней мере такой, как у мужчин. По правде говоря, им не было места в общественной жизни. Поведение женщин, уходящих далеко от дома и гуляющих в одиночестве, без мужского надзора, принимающих участие в застольях или иных занятиях, предусмотренных для мужчин, считалось ненормальным и приравнивалось к поведению женщин, не берегущих свою репутацию и сексуальное достоинство. Иисус знал об этом, когда принимал их в свое окружение.

Религиозная жизнь, контролируемая мужчинами, также ставила женщину на более низкую позицию. Лишь в домашних церемониях ее участие было более или менее значимо, ей поручали зажигать свечи, произносить определенные молитвы и заботиться о каких-то ритуальных деталях в субботний праздник. Что касается всего остального, ее присутствие было вторичным. Женщины были отделены от мужчин как в Храме, так и, вероятно, в синагоге. Строго трактуемые нормы чистоты разрешали им доступ лишь в атриум, отведенный язычникам и женщинам, и не далее.

В действительности истинным «главным героем» иудейской религии был мужчина: мы не должны забывать, что именно обрезание являлось ритуалом, приобщавшим его к народу Завета. Женщина не имеет того же достоинства перед Законом, что и мужчина. Фактически, она подчинялась всем запретам наравне с мужчиной, но с ней не считались как с активным субъектом религиозной жизни народа: она не обязана была ежедневно читать официальное исповедание веры Израиля; ей также не нужно было совершать паломничество в Иерусалим на праздники Пасхи, Пятидесятницы или Кущей. В ее присутствии не было необходимости. Во всем, что касалось отношений с Богом, было достаточно лишь мужчин: всем управляли храмовые священники и книжники. Поэтому не было необходимости посвящать женщин в Тору: их не обязывали изучать Закон, а книжники не принимали их в ученицы. Удивляет суровость определенных высказываний раввинов, которые, хотя и были произнесены уже после Иисуса, помогут нам яснее представить картину тех времен: «Кто обучает свою дочь Торе, обучает ее распущенности, потому что она будет дурно использовать изученное»; «Лучше сжечь слова Торы, чем доверить их женщине»9.

Таким образом, иудейские женщины, рабыни своих собственных супругов, не имевшие автономии, заточенные внутри дома, подозреваемые в ритуальной нечистоте, подвергаемые религиозной и юридической дискриминации, образовывали глубоко маргинальный слой иудейского общества10. Показательна молитва, рекомендованная раввином мужчинам для ежедневного прочтения: «Господь, благодарю Тебя, что ты не создал меня язычником, женщиной или невеждой». Но разве Бог действительно хотел именно этого? О чем думал проповедник, возвещавший его сострадательную любовь? Чего могли ожидать женщины от прихода Царства Божьего?

Друг обездоленных

Женщины, приходившие к Иисусу, принадлежали в основном к низшему слою общества. Многие из них болели, и Иисус исцелял их, как, например, Марию из Магдалы11. Вероятно, в его кругу вращались женщины, лишенные какой бы то ни было мужской поддержки: беззащитные вдовы, отвергнутые жены и, в основном, одинокие женщины без средств к существованию, неуважаемые, имеющие не совсем добрую славу. Среди них было также несколько проституток, которых все считали основным источником нечистоты и осквернения. Иисус всех их принимал12.

Эти женщины вместе с грешниками и отверженными садились с Иисусом за один стол. Это не был «святой стол», за которым ели «мужи святости» из общины Кумрана, полностью исключавшие при этом присутствие женщин. Это и не «чистый стол» наиболее радикальных фарисеев, вкушающих пищу, соблюдая законы ритуальной чистоты, предписанные для священников13. Для Иисуса, однако, эти совместные трапезы не что иное, как символ Царства Божьего и Его предвкушение. Пребывая рядом с ним, уже сейчас можно увидеть, как «последние мужчины» святого народа и «последние женщины» патриархального общества «первыми» войдут в Царство14.

Присутствие этих женщин на совместных с Иисусом трапезах наверняка было скандальным. Женщин, находящихся вне дома, в мужской компании, считали легко доступными для любого сотрапезника, особенно если их не сопровождали мужья15. К тому же за сборщиками налогов закрепилась слава, что они водятся с проститутками. Некоторые из них управляли небольшими борделями или занимались тем, что поставляли женщин на пиры16. Иисус не пугается их и не осуждает. Он принимает их с сочувственной любовью Отца. Те женщины никогда не были настолько близки к пророку. Они никогда не слышали, чтобы так говорили о Боге. Ни одна из них плачет от благодарности. Противникам Иисуса легко назвать его человеком, плохо соблюдающим Закон, «другом грешников». Но в какой-то момент он с вызовом им ответит, провоцируя их такими словами: «Мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие»17.

«Кодекс чистоты» также не стал для Иисуса препятствием, чтобы быть рядом с женщинами. По всей видимости, предписания в этом кодексе в гораздо большей степени были направлены на контроль жизни женщин, а не мужчин18. В период менструации женщина была нечиста семь дней, а после родов – сорок, если она родила мальчика, и восемьдесят дней, если девочку. Фактически почти постоянным состоянием женщины была «ритуальная нечистота». Трудно сказать, как они это переживали и какие практические последствия это имело в каждодневной жизни. Вероятно, тяжелее всего им давалось осознание своего низкого положения и ощущение удаленности от святого Бога, обитающего в храме19.

Иисус никак не критикует «кодекс чистоты». Он никогда не отвлекался на обсуждение вопросов пола и ритуальной чистоты. Это не его. Исходя из своего опыта постижения Царства Божьего он просто начинает действовать с полной свободой. Он не смотрит на женщину как на источник искушения или возможного загрязнения. Он подходит к ним без подозрений и открыт в обращении с ними, не позволяя себе предосудительного к ним отношения. Для многих женщин это означало освобождение от претерпеваемых унижений и домашней работы, по крайней мере на некоторое время. Кто-то из них даже решался последовать за ним по дорогам Галилеи. Должно быть, это были одинокие и несчастные женщины, увидевшие в действиях Иисуса альтернативу в виде более достойной жизни20.

Ломая схемы

Несомненно, эти женщины замечают в Иисусе совершенно другое отношение. Из его уст они никогда не слышат уничижительных выражений, позднее столь часто произносимых раввинами. Они никогда не слышат призывов покориться своим супругам или патриархальной системе. По отношению к ним у Иисуса нет никакой враждебности или настороженности. Только уважение, сострадание и какая-то неведомая симпатия.

Вероятно, интереснее всего наблюдать, как легко и естественно он заново определяет предназначение женщины, исходя из своего переживания Бога и отбрасывая действующие в обществе стереотипы. Так, например, он не принимает того, что женщина считается источником искушения и поводом для мужчины совершить грех. Вопреки общей тенденции Иисус никогда не предостерегает мужчин от женского искусства соблазнения, однако он призывает их остерегаться собственной похоти: «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем»21. В обществе, где мужская похотливость не считалась такой опасной, как соблазнительность женщины, Иисус делает акцент на ответственности мужчин. Не надо оправдываться, обвиняя женщин в их дурном поведении.

Иисус меняет существующее в обществе представление о женщине, когда высшим ее долгом считалось рождение детей. Разворачивающаяся далее сцена отличается явным средиземноморским колоритом22. В какой-то момент одна из деревенских женщин начинает восхвалять Иисуса и воспевать его мать за то единственное, что было важно для женщины той культуры: плодовитость и возможность выкармливать детей грудью. «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!». Иисус смотрит на это по-другому. Иметь детей – это не все в жизни. Несмотря на огромную значимость для женщины материнства, есть нечто более существенное и важное: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его». Величие и достоинство женщины, так же как и мужчины, заключается в способности услышать весть о Царстве Божьем и войти в него.

В другой раз Иисус, находясь в доме Марфы и Марии, исправляет неверное общее представление о том, что женщина должна посвятить себя исключительно домашней работе. Марфа занята тем, чтобы принять Иисуса со всей тщательностью по всем правилам гостеприимства, тогда как ее сестра Мария сидит у его ног и внимательно слушает его слово. Когда Марфа обращается к Марии за помощью в ее домашних хлопотах, Иисус отвечает ей так: «Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее»23. Предназначение женщины не сводится лишь к выполнению домашних дел. Есть нечто лучшее и более важное, на что она имеет такое же право, как и мужчина, – это слушание Слова Божьего.

Иисус также смело выступает против двойного стандарта, применяемого в отношении мужчин и женщин при вынесении осудительного приговора. Развернувшаяся сцена совершенно пленяет24. К Иисусу приводят женщину, уличенную в сексуальной связи с мужчиной. О мужчине не говорится ничего. Это было свойственно для того общества, где властвовали мужчины. Унижают и обвиняют именно женщину, потому что она опозорила свою семью. Между тем никто не говорит о мужчине, хотя парадокс состоит в том, что именно ему предписано Торой не желать жены, которая уже принадлежит другому25. Когда издавался какой-либо закон, предполагалось, что мужчины являются по-настоящему ответственными членами общества; однако когда преступление совершается, со всей суровостью наказывают женщину. Иисусу невыносимо лицемерие общества, построенного мужчинами: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень»26. Начиная с самых пожилых, обвинители уходят один за другим, пристыженные вызовом, брошенным им Иисусом. Они знают, что именно на них лежит большая ответственность за совершаемые в деревнях измены.

Исход истории трогателен. Женщина остается недвижима. Она здесь, униженная и пристыженная. Иисус остается с ней наедине. Теперь он может ласково посмотреть на нее и выразить ей свое уважение и нежность: «Женщина!.. Никто не осудил тебя?». Женщина, только что избежавшая смерти, испуганно ему отвечает: «Никто, Господи». Слова Иисуса незабываемы. Их никогда не услышат прелюбодействующие мужчины-изменники, которые ушли разозленными, а только эта поверженная разбитая женщина: «И я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши». Больше нет необходимости осуждать эту женщину. Иисус доверяет ей, желает ей всего самого лучшего и призывает ее не грешить. Но с его губ не слетает ни одного обвинительного слова.

Другой взгляд

Иисус действительно смотрит на женщин по-другому, и они это чувствуют. Он тут же различает их, с покрытыми вуалью лицами, среди прочих своих слушателей, и помнит о них, когда возвещает свое послание. Им тоже нужно услышать Благую весть о Боге и рассказать ее другим женщинам, не посмевшим выйти из своих домов27. Говоря народу о том, что Бог заботится о своих созданиях, в качестве примера Иисус предлагает взглянуть на птиц в небе: они «не сеют, не жнут; нет у них ни хранилищ, ни житниц, и Бог питает их». Мужчины, ежедневно выходящие работать в поле, очень хорошо его понимают. Однако затем он обращает внимание слушателей на полевые лилии, которые «не трудятся, не прядут; но… и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них»28. Женщины, прядущие и ткущие одежду для своих семей во дворах домов, прекрасно понимают это сравнение.

У Иисуса вошло в привычку с совсем не свойственной патриархальному обществу чувствительностью прямо говорить о женщинах, тем самым делая их «видимыми» и обращая внимание на их деятельность. Он рассказывает притчу о «настырном друге», который благодаря своей настойчивости был услышан соседом, и в то же время Иисус рассказывает о «надоедливой вдове», упорно отстаивающей свои права до тех пор, пока судья не совершил правосудия29. Иисус не замыкается на андроцентризме, когда все воспринимается с точки зрения мужчины. Он ставит себя на место женщин и делает их главными героинями своих притчей.

Наряду с притчей о «сеятеле», выходящем сеять свое зерно, Иисус рассказывает о «женщине, кладущей закваску» при замешивании теста30. Женщины ему за это благодарны. Наконец-то, кто-то вспомнил и об их труде. Иисус говорит не только о посеве – крайне важном для крестьян деле. Он думает также и о той необходимой работе, которую делают женщины еще до рассвета, чтобы потом все могли есть хлеб. Иисус очень близок им, и он помогает верно воспринять свое послание. Бог делает нечто схожее с тем, что делают они, приготавливая хлеб: Он вводит в мир трансформирующую силу.

Одна из притчей, возможно, вызвала особое удивление. Иисус желал, чтобы люди разделили его любимое убеждение: Бог ощущает всех потерянных и заблудших как своих близких и не успокаивается, пока не найдет их. Он рассказывает о чувствительном отце, выходящем из деревни навстречу своему заблудшему сыну, чтобы обнять его; он также говорит о расстроенной женщине, тщательно подметающей весь свой дом до тех пор, пока не найдется серебряная монетка, которую она потеряла31. Такая манера повествования ломает все традиционные схемы, рисующие Бога в мужском облике. Отец, встречающий своего сына, или Пастух, ищущий своих овец, – достойные метафоры Бога. Но как Иисусу могло прийти в голову говорить об этой бедной женщине? Да, уже известно, что женщины таковы: сначала они теряют вещи, потом все переворачивают, подметают дом… Для Иисуса же эта подметающая свой дом женщина – прекрасная метафора выражения любви Бога к потерянным32.

Иисус не ограничивается одними притчами. Он использует любую возможность, чтобы представить женщину образцом веры, щедрости и бескорыстной отдачи. И бедная вдова, и женщина, страдающая хроническим заболеванием, и отчаявшаяся мать-язычница для всех могут служить примером. Марк описывает нам волнующую сцену33. Одна бедная вдова молча подходит к одной из тринадцати кружек для сбора пожертвований в помещении Храма, неподалеку от того места, где молятся женщины. Многие богачи жертвуют крупные суммы денег. Она же, смущаясь, опускает в кружку две свои медные монетки, самые мелкие из тех, что используют в Иерусалиме. Ее жест не был замечен никем. Однако напротив этих кружек стоит Иисус и все видит. Тронутый ее поступком, он подзывает к себе учеников. Он хочет показать им нечто такое, чему можно научиться только у бедняков: отдавать что-то большее, чем излишки. «Эта бедная вдова положила больше всех… Она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое». Для Иисуса молчаливая и полная отдача этой женщины – великий пример щедрости и отказа от всех благ, – первое, что он просит от желающего быть его учеником34.

Согласно другому рассказу35, одна больная женщина робко подходит к Иисусу с надеждой исцелиться от своего недуга, прикоснувшись к его одежде. Мы не знаем ни ее имени, ни чего-либо о ее жизни. Вероятно, она всегда была такой, застенчивой и молчаливой. Болезнь, которой она страдает, сделала ее еще более замкнутой. На протяжении многих лет она несет потери, пребывая в состоянии ритуальной нечистоты и обреченная на изоляцию. Она лишь жаждет более достойной жизни. Ее желание быть как все столь велико, что она растратила на врачей все, что имела. Теперь, разоренная, одинокая и без шансов на будущее, она с верой прикасается к одежде Иисуса и чувствует себя исцеленной. Иисус хочет знать, кто к нему прикоснулся. Он не боится того, что его испачкала нечистая женщина. Он хочет лишь, чтобы эта женщина не ушла пристыженной: она должна жить с достоинством. Она не сделала ничего непристойного, наоборот, ее поступок – доказательство ее веры. Когда она «в страхе и трепете» во всем признается, Иисус, исполненный нежности, ласково прощается с ней: «Дщерь! Вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей». Поведение этой женщины – пример той веры, которой нет у самых ближайших его последователей36.

Еще более удивителен случай неизвестной женщины из языческих окрестностей Тира37. Дочь этой женщины помимо того, что была больна и безумна, еще и одержима нечистым духом. В смятении от своего горя мать бросается в ноги к Иисусу и молит его о том, чтобы он освободил ее дочь от беса. В ее просьбе отчетливо слышны страдания и тревога, переживаемые в семье. Однако Иисус отвечает ей с неожиданной холодностью. Он ощущает себя посланным к потерянным овцам Израиля, и сейчас не время идти к язычникам. «Дай прежде насытиться детям, ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам». Собаки не являются членами семьи, они не садятся за стол вместе с детьми, их место под столом38. Женщина не обижается; она не просит чего-то несправедливого; она ничего не хочет для себя. Единственное, чего она жаждет, это освободить свою дочь от сильнейшей пытки. В ключе приводимого Иисусом образа она находчиво и с доверием настаивает: «Так, Господи; но и псы под столом едят крохи у детей». Ее дочь будет рада даже крошкам и объедкам, упавшим со стола. И вдруг Иисусу все стало ясно: желание этой женщины совпадает с волей Бога, Который не хочет видеть страдающим никого. Тронутый и восхищенный ее доверием, он отвечает ей так: «За это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери»39. Великая вера этой женщины – пример ученикам-«маловерам». Но удивительно то, что Иисус позволяет ей себя учить и убедить. Женщина права: человеческое страдание не знает границ, поскольку оно есть во всех селениях и областях. Несмотря на то что миссия Иисуса ограничивается Израилем, сострадание Божье должны ощутить все Его сыновья и дочери. Вопреки всем представлениям, судя по рассказу, женщина-язычница помогла Иисусу лучше осознать его миссию40.

Жизнь без мужского превосходства

Переживаемый опыт Бога Отца, Защитника обездоленных, и вера в наступление Его Царства делают поведение Иисуса таким, что оно приводит к кризису традиции, привычки и практики, подавляющие женщину41. Иисус не может упразднить гнетущую патриархальность общества. Это просто невозможно. Однако он провозглашает новые основания и новые отношения, способные «депатриархизировать» общество: никто во имя Божье не может защищать или оправдывать превосходство мужчин, равно как и подчиненность женщин патриархальной власти. Иисус все ниспровергает, проповедуя отношения, основанные на том, что все люди, женщины и мужчины, созданы и любимы Богом: Он принимает их в Свое Царство как равно достойных сыновей и дочерей42. Иисус воспринимает всех людей как равно ответственных перед Богом. В разговоре он не исходит из того, женщина перед ним или мужчина. Невозможно услышать от него какие-либо наставления по поводу того, что обязан делать мужчина, и что – женщина. А ведь обычным явлением среди иудейских раввинов и в первых христианских общинах было регламентирование домашних обязанностей мужчин и, в особенности, женщин. Иисус призывает всех, и мужчин, и женщин, жить как сыновья и дочери Отца, не предлагая при этом нечто вроде «двойного стандарта», более специфического и исключительного для женщин и мужчин43.

Вероятно, больше всего заставляет страдать женщину не то, что она должна быть на службе у своего мужа и детей, а то, что в любой момент мужчина может развестись с ней, бросив на произвол судьбы. Это право мужчины основано ни много ни мало как на Законе: «Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего»44. Еще до рождения Иисуса законники оживленно спорили о том, как интерпретировать эти слова. Согласно последователям Шаммая, с женой можно было развестись только в случае супружеской измены; а в школе Гиллеля заявляли, что достаточно было найти у супруги «что-либо неприятное», например, что у нее пригорела еда. Похоже, во времена Иисуса наблюдалась тенденция именно в эту сторону. Позднее рабби Акива пойдет еще дальше: чтобы развестись с женой достаточно того, что мужчине больше нравится другая женщина. Пока ученые мужи спорили, женщины не могли подать голос, чтобы защитить свои права. В какой-то момент и до Иисуса дошел вопрос: «Позволительно ли разводиться мужу с женою?» Вопрос этот полностью исходит из мужских интересов, ведь у женщины не было никакой возможности развестись со своим супругом. Иисус всех удивляет своим ответом. Слушающие его женщины не могут в это поверить. По его словам, если развод и разрешен Законом, то это «по жестокосердию» мужчин и их мужскому эгоистическому восприятию, так как в истинные замыслы Бога патриархальный брак не входил. Бог создал мужчину и женщину, чтобы они были «одной плотью», как люди, призванные разделить Его любовь, Его близость и всю Его жизнь в полном единстве. Поэтому, «что Бог сочетал, того человек да не разлучает»45. Иисус снова принимает сторону жертвы, положив конец привилегиям мужчин в виде развода с женами по их собственной прихоти и требуя для женщин более защищенной, достойной и стабильной жизни. Бог – противник систем, порождающих главенство мужчин и подчиненность женщин. В Царстве Божьем все они должны исчезнуть46.

Именно это и проповедует Иисус в «новой семье», формирующейся из числа его последователей ради служения Царству Божьему. В непатриархальной семье все друг другу братья и сестры. Это община без мужского господства и без установленных мужчинами иерархий. Движение последователей, где нет «отца». Отец лишь на небесах.

Мы не знаем, где и когда это произошло. В христианских источниках сохранилось описание одного важного эпизода из жизни Иисуса. Иисус покинул свою семью, и теперь он окружен своими последователями, сидящими вокруг него без какого-либо превосходства одних над другими; все слушают его слово и вместе ищут волю Божью. Неожиданно Иисуса предупреждают, что пришли его мать и братья с намерением забрать его с собой, так как они думают, что он сошел с ума. Они остаются «снаружи», может быть, для того, чтобы не связываться с этой странной группой людей, окружающих их родственника. Иисус же привычным взором окинул сидящих вокруг него людей и сказал так: «Вот матерь Моя и братья Мои. Кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь»47. В этой новой семье его последователей нет родителей. Есть лишь небесный Отец. Никто не должен занимать Его места. В Царстве Божьем невозможно восстановить патриархальные отношения. Все будут сидеть вокруг Иисуса, отказавшись от власти и господства над остальными ради служения самым слабым и беззащитным.

То же самое Иисус повторяет уже в другой ситуации. Его ученики покинули свои дома, братьев и сестер, отцов, матерей и детей, оставили земли, бывшие для них источником средств к существованию, работу и стабильную жизнь. А что они получат? На беспокойство Петра Иисус отвечает так: «Нет никого, кто не получил бы во сто крат более домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной»48. Последователи Иисуса обретут новый очаг и новую семью. Сто братьев и сестер, сто матерей! Но они не найдут «отцов». Никто не установит над ними своей власти. «Отец», в его патриархальном понимании, – подавляющий своей властью мужчина, хозяин, навязывающий свою волю сверху, господин, держащий в подчинении жену и детей, – должен исчезнуть. В новой семье Иисуса все живут в братской любви. Мужчины утрачивают свою власть, женщины обретают достоинство. Чтобы принять Царство Отца, нужно создавать пространство братской жизни, без мужского превосходства.

Другой христианский источник передает нам слова, которыми Иисус оправдывает это «отсутствие отца» в своей общине. Предлагаемый текст имеет выраженную антииерархическую окраску, где Иисус просит своих последователей не превращаться в группу, управляемую мудрыми «раввинами», авторитетными «отцами» или «правителями», поднявшимися над остальными: «Не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос»49. Никто не может называться или быть «Отцом» в общине Иисуса. Только Бог. Иисус зовет Его «Отцом» не для того, чтобы узаконить на земле властные патриархальные структуры, а чтобы не допустить кого-либо из своих претендовать на «отцовскую власть», принадлежащую исключительно Богу50.

Когда исчезает патриархальная власть, внимание фокусируется на детях. Наряду с женщинами они самые слабые и маленькие в семье, они беспомощны и больше других нуждаются в любви. Согласно Иисусу, они должны занять центральное место в Царстве Божьем. В иудейском обществе дети были знаком благословения Божьего, но их начинали ценить только по достижении того возраста, когда они могли исполнять Закон и принимать участие в жизни взрослых. Девочки не представляли значимости, пока у них не появлялись дети, желательно мужского пола.

Иисус предложит своим ученикам новый, по-другому устроенный мир. Согласно одному из рассказов, который мы находим в Евангелии от Марка51, мужская часть учеников начинает спорить о разделении власти и полномочий. Иисус совершит необычное действие, чтобы они хорошо запомнили, как он понимает общину своих последователей: важно быть не первым или старшим, а жить как последний, всем служа: «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою». Затем Иисус берет ребенка и ставит его посреди группы как символ власти. Ученики не знают, что им обо всем этом думать. Иисус объясняет им в двух словах: «Кто примет одного из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но Пославшего Меня». Такое действие Иисуса показывает, что именно дети, в своей малости, обладают могуществом. Они важнее всех и должны занимать центральное место, поскольку именно они больше других нуждаются в заботе и любви. Остальные, большие и сильные, становятся действительно значительными тогда, когда начинают служить маленьким и слабым.

Мысль Иисуса становится еще более ясной в другой сцене52. К Иисусу приводят маленьких мальчиков и девочек: если он человек Божий, он сообщит им свою силу и дух53. Ученики, желающие распоряжаться и установить свою власть, пытаются воспрепятствовать их приближению к Иисусу. Его реакция незамедлительна. Рассердившись, он отвергает вмешательство учеников: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него». Далее он делает свой характерный жест. Он ласково обнимает мальчиков и девочек, давая им свою жизнь и получая от них нежность и радость. Затем он возлагает на них руки, с тем чтобы они росли и были здоровы: он благословляет их, как Создатель все благословлял в начале жизни. Движение Иисуса, которое подготавливает и предвосхищает Царство Божье, не должно быть возглавлено и управляемо сильными мужчинами, навязывающими остальным свою волю сверху. Скорее, оно должно быть общностью «детей», которые не отдают никому приказов и входят в Царство только потому, что нуждаются в заботе и любви. Это будет союз мужчин и женщин, которые, подобно Иисусу, способны обнимать, благословлять и заботиться о малых и слабых. В Царстве Божьем жизнь основана не на закреплении взрослыми своей власти, а на радушном принятии малых. Где они становятся центром жизни, туда приходит Царство Божье. Это было, вероятно, одним из великих предчувствий Иисуса.

Ученицы Иисуса

Женщины сопровождали Иисуса от Галилеи до Иерусалима и не покинули его даже в момент распятия. Они слушали его проповеди, учились у него и пребывали рядом с ним, как и другие его ученики.

Этот факт бесспорен54, но в то же время и удивителен, потому что в 30-е годы и позже женщинам не разрешалось изучать закон с рабби. Ученицы ходили по деревням следом за мужчиной и ночевали под открытым небом вместе с группой мужчин, что, вероятно, выглядело ошеломляюще. В Галилее прежде ничего подобного наблюдать не могли. Вот картина, которая не могла вызвать ничего, кроме подозрений: группа женщин, одни из которых сопровождались мужьями, другие же раньше были бесноватыми, следует за холостым мужчиной, принимающим их в число своих учеников-мужчин. Кто были эти женщины? Что они делали среди мужчин? Они служили им, посвятив себя собственно женским занятиям: готовили еду, накрывали на стол, подавали блюда, приносили воду, мыли ноги. Являлись ли они ученицами Иисуса в том же качестве и с теми же правами, что и ученики мужского пола?55