Текст книги "Ошибки прошлого"

Автор книги: Холли Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

6

Неделю спустя после первого похода по магазинам зазвонил телефон.

– Здравствуй, Кейтлин.

– Привет, Мейсон. – Кейтлин постаралась, чтобы голос ее звучал оживленно.

– Как ты там?

Сжав трубку, Кейтлин на миг прикрыла глаза. Вот уже неделю ей не давала покоя одна и та же мысль: у Мейсона есть женщина.

– Прекрасно, – буркнула она. – Лучше не бывает.

– На ранчо все в порядке?

– На ранчо тоже все прекрасно. Зачем ты звонишь, Мейсон?

– Просто чтобы услышать твой голос.

– Так я и поверила.

– Так иногда поступают, Кейтлин.

– Только не ты. От тебя звонка не дождешься – если только тебе чего-то не нужно.

Он хмыкнул.

– Я так плох?

– Ты еще хуже, – мрачно констатировала она. – Так зачем ты все-таки звонишь? По-настоящему – зачем?

Голос Мейсона звучал беззаботно.

– Я думал, ты знаешь.

Конечно же, Кейтлин знала, и все же звонок Мейсона почему-то застал ее врасплох. Она вдруг поняла, что дрожит, и это неприятно поразило ее. Прежде чем продолжать разговор, ей надо взять себя в руки.

– Знаю, – неохотно признала она.

– В конце недели истекает срок выплаты остатка взноса по закладной. Ты сможешь заплатить?

– Мейсон… Мейсон, да пойми же ты… Я надеялась, что сумею, но не выходит. Мне нужно время.

– Боюсь, ничем не могу помочь.

– Ты хоть понимаешь, как это трудно для меня – просить?

– Тебе вовсе и не нужно просить. Деньгам есть альтернатива. На прошлой неделе ты с удовольствием оказала мне услугу, и взнос уменьшился вдвое.

На прошлой неделе мне не надо было выбирать вечернее платье для другой женщины, зло прокомментировала про себя Кейтлин.

– Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?

– О платье. – Она постаралась, чтобы в голосе не было горечи. – Ты хочешь, чтобы я помогла тебе выбрать платье для твоей подруги.

– О, как мило, что ты об этом помнишь.

– Что, если я откажусь? – скорее по привычке, чем надеясь на чудо, попробовала торговаться Кейтлин.

– Тогда ты не оставишь мне выбора.

Той ночью Кейтлин сидела у туалетного столика, глядя на гордость и радость своей бабушки – деревянную шкатулочку с ручной резьбой на крышке. И, наконец, медленно и неохотно повернула ключ.

Внутри, на голубом бархате, покоилось кольцо, подаренное ей бабушкой на шестнадцатилетие – изумительная старая работа, изумруд в окружении мелких бриллиантов.

Словно наяву услышала Кейтлин бабушкин голос:

– Твой дед подарил мне его в день нашей свадьбы. Сейчас ты слишком молода, чтобы носить его, но, надеюсь, когда подрастешь, оно доставит тебе радость.

– Я буду хранить его вечно, – заверила тогда Кейтлин любимую бабулю.

Вечно…

Пальцы Кейтлин дрожали, когда она вынула кольцо из шкатулки и надела на безымянный палец правой руки. Бабуля, милая, подумала она, что бы сказала ты о беде, в которую я попала?

Через несколько дней Мейсон вернется на ранчо требовать платы. Проще всего было бы еще раз съездить с ним в магазин: Кейтлин Маллин, богатая шлюшка, конечно же прекрасно сумеет выбрать платье, в котором предстоит блистать на банкете даме Мейсона.

Но она не могла сделать этого. Мейсон требовал от нее слишком многого. Даже независимо от женщины в его жизни – Кейтлин не надо было ничего о ней знать, чтобы ненавидеть, – она не могла позволить себе плясать под дудку Хендерсона. Ни за что, если хочет остаться независимой и сохранить гордость. Мейсон играл с ней, и она не желала, чтобы это продолжалось.

Проблема в том, что у нее нет наличных денег. Есть только кольцо, ее единственная драгоценность, и надежда, что, продав его, можно выручить сумму, дающую возможность удержаться на плаву хоть какое-то время.

– Прости меня, бабуля, но, думаю, будь ты жива, ты поняла бы, что у меня нет выхода, – прошептала Кейтлин, давясь слезами.

На следующее утро, едва рассвело, Кейтлин отдала распоряжения ковбоям и уехала. Куда едет, она не сказала; предупредила только, чтобы ее не ждали раньше следующего вечера.

Кейтлин пожалела, что под рукой нет фотоаппарата, когда Мейсон явился на ранчо за деньгами. Уверенный, самодовольный, он, казалось, считал само собой разумеющимся, что Кейтлин ждет его, ждет, готовая к поездке в город.

Его глаза сузились, когда Кейтлин протянула ему конверт.

– Что это?

Кейтлин мило улыбнулась.

– А как ты думаешь?

Мейсон открыл конверт и вытащил чек.

– Да будь я проклят! – На его лице отразилось изумление.

– Чему ты так удивляешься? – дерзко поинтересовалась Кейтлин. – Разве ты приехал не за этим?

– Тебе чертовски хорошо известно, зачем я приехал. Я думал, мы с тобой снова прогуляемся в город.

– Жаль, что разочаровала тебя, – лицемерно покаялась Кейтлин, отлично знавшая, что в голосе ее нет и тени сожаления.

– Где ты взяла деньги? – требовательно спросил Мейсон.

Она надменно вздернула подбородок и отрезала тоном, каким ее предки-плантаторы, наверное, разговаривали со слугами:

– Тебе заплатили – и это все, что тебя касается.

– Во что ты впуталась?! – прорычал Мейсон, хватая ее за плечи.

– Впуталась?.. – повторила Кейтлин, недоуменно поднимая брови и стараясь скрыть возбуждение, которое охватило ее от прикосновения Мейсона. – Что ж, дай вспомнить… Уж не ограбила ли я бензозаправку или банк? Вроде бы нет… Нет, точно – не грабила.

– Хватит дурачиться! Говори, откуда эти деньги!

– Я ведь ранчеро, – напомнила она.

– У тебя нет скота на продажу.

– Тебе это неизвестно, Мейсон Хендерсон.

– Уж это-то мне прекрасно известно.

– Как же я забыла? – продолжала издеваться Кейтлин. – Великий Мейсон Хендерсон всегда знает все. Так же, как точно знал, когда можно предъявлять права на мое ранчо. Что ж, ковбой, на сей раз тебе не повезло.

– Итак, ты не собираешься признаваться, откуда взяла деньги.

Их взгляды – его, твердый как сталь, и ее, насмешливо вызывающий, – скрестились.

– Валяй, Мейсон, гадай, – пропела Кейтлин. – Сколько угодно!

Они смотрели друг на друга в упор: откровенно дерзкая девушка с вызывающе блестящими глазами и привлекательный мужчина, раздосадованный тем, что его оставили в дураках. Пальцы Мейсона сжались на плечах Кейтлин, и он резко притянул ее к себе. У Кейтлин на миг зашлось сердце: она было решила, что он хочет ее поцеловать. Но Мейсон столь же внезапно ее отпустил.

– А как будет со следующим взносом, а, Кейтлин?

– К чему об этом тревожиться сейчас? – отозвалась она так беззаботно, как только могла.

Кейтлин с улыбкой смотрела, как набирал высоту самолет Мейсона. Она сияла, она расцвела на глазах. Да, конечно, следующий взнос не за горами, и даже под угрозой смерти Кейтлин не смогла бы сказать, как собирается выплатить его. Но об этом еще будет время побеспокоиться. Сегодня же она просто радовалась тому, что в первый раз переиграла Мейсона.

На следующий взнос денег у Кейтлин не было. Она надеялась продать скот, но он не был готов для продажи, а ничего ценного у Кейтлин не осталось. Ей пришлось скрепя сердце согласиться на поездку в город.

Мейсон повел ее в один из самых дорогих бутиков. Оформление магазина – от золотых букв на полированном дереве двери до единственного, но очень красивого платья в витрине – подчеркивало его фешенебельность.

На тротуаре Кейтлин остановилась.

– Нам сюда? – В голосе ее звучало удивление.

– Опасаешься, что не сможешь отыскать здесь хоть что-нибудь себе по вкусу?

– Что-нибудь по вкусу твоей подруги, – поправила Кейтлин. – Ну конечно, Мейсон, что-нибудь здесь да найдется.

– Даже если мы уйдем отсюда с пустыми руками, это неплохое местечко для начала.

Каждый раз он удивлял ее заново.

– Откуда ты вообще знаешь об этом бутике?

Мейсон весело подмигнул.

– Не похоже на популярный у ковбоев магазин?

– Не очень. Так как ты узнал?

– Случайно. Так же, как попал в нефтяной бизнес.

Само собой, пассии Мейсона подходит только самое лучшее, зло думала Кейтлин, входя в бутик. Ее неприязнь вызывали не вещи, которыми Мейсон мог одарить любимую женщину, а сам факт готовности дарить этой особе нечто исключительное, что свидетельствует о таком же исключительном отношении к ней. Должно быть, эта дамочка много значит для Мейсона, мучилась ревностью Кейтлин.

Их встретила изящно одетая продавщица. Минуты не прошло, а они уже рассматривали платья. От лучших модельеров, уверяла продавщица, каждое – единственное в своем роде.

Одно платье выделялось из всех. Мечта, а не платье. Переливчатая зеленая органза, корсаж усыпан крохотными жемчужинками, рукава – из тончайшего кружева. Мейсон потребовал, чтобы Кейтлин примерила его. Она отобрала еще несколько нарядов, уже зная, впрочем, что зеленое платье вне конкуренции.

Мейсон вызвался присутствовать при примерке, но Кейтлин решительно осадила его, заявив, что есть кое-что, не входящее в их договор. И ему пришлось смириться.

Когда Кейтлин выпархивала из примерочной в очередном платье, Мейсон ничего не говорил – словами. Вместо языка говорили взгляды. Взгляды, скользящие по тонкой фигурке Кейтлин; взгляды, от которых кровь Кейтлин кипела.

Зеленое платье она приберегла напоследок. Когда девушка посмотрелась в зеркало, то не поверила глазам. Платье было сшито словно специально для нее: подчеркивало достоинства фигуры и в то же время намекало на плавные изгибы там, где, по мнению Кейтлин, выпирали кости. Цвет платья усилил цвет ее глаз, изумрудами сияющих на загорелом лице.

Кейтлин знала, что никогда не была так красива. Если бы она могла позволить себе пожелать одну-единственную вещь, ею стало бы это платье.

– Кейтлин?

– Сейчас…

Но она не сдвинулась с места. Одна половина Кейтлин жаждала, чтобы Мейсон увидел ее в этом туалете, увидел красавицей. Другая же твердила, что он ни в коем случае не должен видеть ее в платье, предназначенном другой.

В данном случае я манекенщица – раз, и платье меряю не ради своего удовольствия, а выполняя договор, – два. Поэтому все посторонние мысли надо гнать прочь. Медленно, испытывая и смущение, и гордость, Кейтлин покинула примерочную.

– Я уж начал думать, не заснула…

Он увидел Кейтлин, и слова замерли у него на губах. На лице его медленно проступало выражение, заставившее Кейтлин смутиться, и в то же время выражение это привело ее в экстаз. Мейсон онемел примерно на минуту. Кейтлин стояла под его жаждущим взглядом, стараясь скрыть внутренний трепет. Сердце бередили желание и гложущая душу тоска. Внезапно ясно и остро ощутила Кейтлин зов плоти.

– Платье идеально подходит мадам! – заверещала продавщица, но Кейтлин ее не слышала.

Ее глаза были прикованы к Мейсону. Облизнув губы, она спросила:

– Тебе… нравится?

– Нравится?.. – Голос его звучал хрипло.

– Платье. Ты… ты не сказал, нравится ли тебе.

Вместо ответа Мейсон схватил ее за руку и подтолкнул к примерочной.

– Что ты делаешь? – забеспокоилась Кейтлин.

– Мы оценим его вместе.

Чуть раньше Кейтлин сумела отказать Мейсону, когда он собирался пойти в примерочную вместе с ней, но теперь между ними возникло нечто, чего не было в тот момент. Чувственность витала в воздухе, незримое, но прочное лассо страсти связывало их воедино.

Кейтлин позволила Мейсону завести ее в примерочную, позволила взять за плечи и поворачивать, как манекен. Ее трясло так, что он не мог не заметить.

– Мейсон…

Она смотрела не на платье, а на их – его и свое – отражение в зеркале: Мейсон позади, ее макушка касается его подбородка Крепкий широкоплечий ковбой и хрупкая нежная девушка.

– Ты хоть догадываешься, как выглядишь? – Голос его стал еще более хриплым.

– Как? – прошептала Кейтлин.

– Ты прекрасна.

Губы его коснулись ее волос, глаза же, затуманенные желанием, остались прикованными к отражению глаз Кейтлин. Она, даже если бы захотела этого, не смогла бы отвести взгляда, но Кейтлин и не хотела. Тело ее пылало, ничего в мире не хотелось ей больше, чем повернуться и оказаться в объятиях Мейсона. Но в то же время внутренний голос нашептывал ей, что, случись это, – и она непременно пожалеет.

– Прекрасна, – повторил Мейсон, – так прекрасна…

Ладони его легли на грудь девушки, и соски Кейтлин мгновенно отвердели.

– Не надо, – жалобно попросила она.

– Почему?

– Мейсон…

Но все, что Кейтлин собиралась сказать, осталось непроизнесенным: Мейсон притянул ее к себе. Она ощутила спиной его горячее сильное тело, и пламя, пылавшее в ее крови, поглотило Кейтлин целиком. И все это время их глаза в зеркале не отрывались друг от друга.

Спустя пару минут Мейсон принялся целовать шею Кейтлин. Губы его двигались вверх-вниз, и вот уже так же задвигались его руки: вниз, к бедрам, по ним, и снова наверх, к груди.

У Кейтлин пересохло в горле, глаза затуманились. Она не смогла бы сказать почему, но то, что происходило сейчас, было куда более чувственно, чем все, испытанное ею прежде. Миновала, казалось, вечность, и губы Мейсона оторвались от шеи девушки. Вновь встретившись с Кейтлин взглядом, он прошептал:

– Ты куда красивее, чем я мог вообразить.

– Мейсон…

– Так мы берем платье?

– Да!

Слово вырвалось прежде, чем Кейтлин успела подумать. Лишь через несколько секунд она вернулась к реальности. Глядя на отражение Мейсона в зеркале, она подивилась, как могла позволить себе настолько забыться.

Должно быть заметив перемену в ее настроении, Мейсон обеспокоенно спросил:

– Что-то не так?

– Купишь ты это чертово платье или нет, меня не касается, – буркнула Кейтлин.

– Не касается?

– Нет! – Теперь она злилась по-настоящему. – Ты, кажется, кое о чем забыл!

– Вот как?

– Ты нарочно дразнишь меня! Унижаешь!.. – Вырвавшись из его рук, Кейтлин отступила от Мейсона, насколько позволяла узкая кабинка. – Ты прекрасно знаешь, что платье это не для меня, а для другой женщины. Или ты на самом деле об этом забыл?

Мейсон тихо рассмеялся.

– Я ни о чем не забыл, Кейтлин.

Так, значит, все это время он играл с ней! Кейтлин не смогла бы припомнить, когда в последний раз ей было так плохо. Даже нескончаемые финансовые проблемы не доводили ее до такого отчаяния.

– Ты настоящий ублюдок, Мейсон Хендерсон! Выметайся отсюда!

– Через минуту.

– Немедленно!

– А как быть с платьем? Покупаем мы его или нет?

– Мы?! Тебе нужно платье для твоей подружки. Моим же делом было найти подходящее и продемонстрировать тебе. Что я и сделала. Так что, покупать его или нет, решай сам.

– Ты не права, Кейтлин. Выбор за тобой.

– Приведи в магазин свою девицу. На банкет идти ей. Вот и пусть примерит платье и скажет, хочется ли ей его носить.

– По-моему, это ты забыла кое о чем, – вкрадчиво проговорил Мейсон. – Ты оказываешь мне услуги в обмен на немалую сумму.

Кейтлин похолодела.

– Ты держишь меня за шлюху?!

– Не устраивай мелодрам. Ты же согласилась заняться этим.

– У меня не было выхода, – пробормотала Кейтлин.

Горло у нее горело, будто его долго терли наждаком.

Во взгляде Мейсона что-то мелькнуло. Сочувствие? Нет, сказала себе Кейтлин, не выдумывай. В душе нового Мейсона Хендерсона нет места сантиментам.

И своей следующей фразой Мейсон продемонстрировал свою несгибаемость:

– Факт есть факт: мы заключили соглашение. Так что, Кейтлин, решай: покупаем платье?

Она могла бы сказать «нет», могла выбрать одно из тех платьев, что примеряла. Но честность была для Кейтлин превыше всего. На какой-то миг платье из зеленой органзы так очаровало ее, что Кейтлин совершенно забыла: предназначено оно другой. Жестокие слова Мейсона вернули девушку в реальность: она обещала помогать ему в обмен на погашение долга по закладной. Все так просто. И, хотя это сущая пытка – представлять Мейсона с другой женщиной, следует быть честной.

– Разумеется, покупай, – сухими губами выговорила Кейтлин.

Только когда они возвращались на ранчо, обозленная Кейтлин высказала наконец то, что накипело в душе:

– Мейсон, ты куда большая свинья, чем я ожидала.

– Ты о чем?

Его удивленный взгляд разъярил ее еще пуще.

– Будто не знаешь!

– Все-таки объясни, будь добра.

– Сделка заключалась в том, что я помогаю тебе купить платье для твоей подружки. Так тебе еще понадобилось разбудить мою чувственность! Это гадко! Нужно быть законченным подонком, чтобы дойти до такого! Как низко ты пал!

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – парировал Мейсон, – но мне казалось, тебе тоже это нравится.

– Да как ты смеешь!

Мейсон ответил не сразу. Кейтлин напряглась, ощутив его взгляд: взгляд настолько по-мужски откровенный, что ее пробрала дрожь. А когда Мейсон заговорил, она пожалела о своей несдержанности.

– Вспомни, я ведь видел твои глаза в зеркале. Тебе не меньше моего хотелось заняться любовью. Или я прав, или ты чертовски хорошая актриса. – И, когда она не ответила, поинтересовался: – Так что, Кейтлин? Тебе все это ненавистно? Или ты притворяешься?

Кейтлин отвернулась к иллюминатору и, только когда уверилась, что сможет говорить без всхлипов, ответила:

– Я и не отрицаю, что была возбуждена.

Мейсон хмыкнул.

– Но только в тот миг, – отчеканила она. – Ты понял? Я возбудилась лишь в минуту, когда это происходило. Чувство ушло в то мгновение, когда я поняла, какую грязную игру ты ведешь.

– Ты уверена, что это игра, Кейтлин?

– Уверена, как ни в чем другом, – отрезала она. – Хотела бы я ошибиться, однако это так. Как бы там ни было прежде, сейчас ты мне омерзителен. И только.

– Я хочу, чтобы ты пошла со мной на банкет.

– Что? – само собой вырвалось у Кейтлин.

– Ты отлично меня слышала.

Кейтлин вцепилась в трубку, радуясь, что Мейсон не видит ее. Неделя, прошедшая с их последней встречи, обернулась для нее сущим адом. Снова и снова – большей частью помимо воли – переживала она сцену в примерочной бутика. Воспоминания отказывались меркнуть.

– Что ты задумал? – требовательно поинтересовалась она.

– Я же сказал: хочу, чтобы на банкет со мной пошла ты.

Свободной рукой Кейтлин взъерошила волосы.

– Не понимаю…

– А я-то считал, что все просто! Ты пойдешь со мной, Кейтлин?

Она пришла в ярость.

– Ты не смеешь просить меня об этом! Ты ведь пригласил еще и другую, Мейсон. Что случилось с твоей подружкой? Она передумала? Или сбежала от тебя? Великого Мейсона Хендерсона бросают. Так что случилось?

– Зачем тебе всегда столько слов, Кейтлин? – невозмутимо отозвался он. – Почему бы просто не сказать «да»?

– Потому что это не просто. Ты не сказал, что случилось с той женщиной.

– Неважно.

– Для меня важно. Я не люблю быть заменой. Почему твоя подруга не идет на банкет?

– Я тебе уже сказал. Неважно.

И Кейтлин поняла: сколько она ни нажимай, больше Мейсон ничего не скажет. Повисло молчание. Потом он спросил:

– Разве не довольно, что я прошу тебя пойти со мной?

– Нет, – отрезала Кейтлин.

Она уже собиралась бросить трубку, когда Мейсон заговорил вновь:

– Уверен, ты помнишь, что срок ближайшей выплаты вот-вот наступит.

Где-то в желудке Кейтлин стянулся тугой комок боли. Капельки пота выступили на верхней губе, горло перехватило.

– Ты сможешь заплатить?

– Мне… мне нужно время… – почти простонала она.

– Старая песня.

– Ты получишь деньги.

– Когда?

– Я надеюсь продать скот.

Даже для нее самой ответ прозвучал неубедительно.

– И когда состоится продажа?

Будь ты проклят, Мейсон! Нельзя же так загонять в угол!

– Пока точно не знаю.

– Значит, выплата отодвигается на неопределенный срок, потому что ты не знаешь, когда и что продашь.

– Раньше или позже…

– Ясно. Ты не деловая женщина, – перебил он. – В бизнесе на «раньше или позже» далеко не уедешь, Кейтлин.

– Ты не понимаешь…

– Все я понимаю, и преотлично. Ты неплатежеспособна, но пытаешься пускать пыль в глаза так же, как пускала Биллу Оттеру. Только я не Билл, я не стану ждать.

Внезапно ее охватил гнев.

– Опять эти твои игры, Мейсон! Ну да, теперь-то я знаю, как ты их любишь! Только ты, кажется, не понял, что для меня это не игры. На кону ранчо моих родителей. Будет оно существовать или нет. Это мой дом, и я сделаю все, чтобы он таковым и оставался – столько, насколько хватит моих сил. – Кейтлин на минуту умолкла, переводя дыхание и стараясь взять себя в руки. Но когда заговорила, голос ее был зол по-прежнему. – Тебе нравится брать надо мной верх, Мейсон. Ты любишь, чтобы я плясала под твою дудку. Это шантаж чистой воды.

– Шантаж?

– Не похоже, что тебе нужны деньги.

– Голословное утверждение, – проворчал он.

– Будь тебе на самом деле нужны деньги, ты бы не удовлетворялся моими услугами, а настоял на чеке. Почему ты так поступаешь со мной, Мейсон?

– У меня есть на то причины.

– Не говори, что мои услуги ценны для тебя.

– Не будь они ценны, разве я просил бы тебя их оказывать? – Он помолчал. – Так ты пойдешь на банкет?

Не люби она его так отчаянно, Кейтлин не заставила бы просить себя дважды. Вечер в обществе Мейсона – и в следующем взносе не будет надобности. Что может быть проще? Однако сейчас она была влюблена по уши, и мысль, что она будет для Мейсона всего лишь заменой другой женщины, причиняла Кейтлин непереносимую боль.

– А если я откажусь? – пересохшими губами прошептала она.

– Тебе еще не надоело задавать один и тот же вопрос? Не заставляй меня повторяться, Кейтлин.

– Ты и правда опротестуешь закладную? И отберешь ранчо?.. – Ноги у нее так ослабели, что начали подгибаться. – У тебя совсем нет сердца, Мейсон? – К собственному ужасу, на последних словах Кейтлин всхлипнула.

Мейсон долго молчал. Неужели, подумала Кейтлин, я наконец достучалась до него?

– Вот что я тебе скажу, – наконец сказал он, – подумай до завтра. А завтра дашь мне ответ.

Думать, разумеется, было особо не над чем. Мейсон вовсе не удивился, когда, позвонив Кейтлин, услышал о ее согласии идти на банкет.

– Мне заранее все ненавистно, – честно предупредила она.

Мейсон засмеялся.

– Я веду тебя не на пытку, Кейтлин. Ты сможешь неплохо повеселиться.

Кейтлин прикрыла глаза. Если бы Мейсон пригласил ее с самого начала! А так…

– Какое там веселье. – Ее голос дрогнул. – Мне даже нечего надеть на этот твой банкет.

– Ты меня удивляешь, – хмыкнул он.

– Уж не про зеленое ли платье ты подумал?

– Про него, разумеется.

– Оно никогда не предназначалось для меня.

– Теперь оно твое.

– Платье с плеча другой женщины.

– Мечта, а не платье.

– Мечта, купленная для другой. Я не смогу надеть его.

– Когда я представляю тебя в нем, – в хрипловатом голосе Мейсона снова появились мягкие, обволакивающие нотки, – я вижу воплощенную мечту о любви, притягательную зеленую грёзу. Не будет мужчины, который не захочет подержать тебя в объятиях. Все эти гордые нефтяные короли, все до одного будут завидовать мне. Они представят, как я целую тебя…

Кровь закипала в жилах Кейтлин. Бессознательно она ерошила взлохмаченные волосы, радуясь, что Мейсон не видит ее сейчас.

– Перестань! – с отчаянием вскрикнула она наконец. И уже спокойнее добавила: – Надо быть сумасшедшей, чтобы согласиться пойти с тобой.

– Что ты сказала, Кейтлин? – В голосе Мейсона звякнул металл.

– Я не пойду на банкет.

– Ты передумала?

– Совершенно верно.

Если она ожидала новой порции уговоров, то ошиблась.

– Вольному воля, – только и сказал Мейсон.

– Мейсон… Ты дашь мне время собрать деньги?

В его тоне сквозило удивление.

– Зачем спрашивать, если знаешь ответ?

– Итак, я должна выбирать: банкет или опротестование? Тебе наплевать на мое отчаяние? Не можешь быть хоть чуточку сострадательным?

– Я сострадаю тебе, – заверил он, – только не так, как ты ждешь.

Кейтлин молчала. Если и были слова, которые могли положить Мейсона на лопатки, она этих слов не знала.

– Я прощаюсь, – заторопился вдруг Мейсон. – У меня встреча, надо выйти пораньше… Так о банкете мы забываем?

В этот момент Кейтлин осознала, что из-за гордыни и любви к Мейсону вот-вот потеряет ранчо.

– Мейсон, погоди! – выдохнула она в трубку. – Я… Я пойду на банкет. – Каждое слово давалось ей с трудом.

– Опять передумала?

– Да…

– Прекрасно, – ровным голосом откликнулся Мейсон.

К досаде Кейтлин, он, казалось, принял перемену ее мнения целиком на свой счет. Борясь с душившими ее слезами, она слушала, как он говорит:

– Я буду на ранчо в воскресенье утром. И не тревожься о платье. Я захвачу его с…

– Мейсон, – перебила она, – я хочу, чтобы ты кое-что понял. Я согласилась пойти с тобой на банкет, но потому лишь, что у меня не осталось выбора.