Текст книги "Однажды майским утром"
Автор книги: Хильда Никсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Конечно нет, папа, – быстро ответила она, снова подойдя к окну. – Но после того как он извинился передо мной, мне показалось, что он довольно симпатичный.
– Довольно симпатичный! Он отнимает у нас хлеб!
Кейт нахмурилась.
– Вероятно, если бы вы лучше узнали друг друга…
Эрик Мартем иронически фыркнул.
– Его взгляды мне достаточно ясны. Нет, Кейт, я не хочу, чтобы он здесь появлялся, и самое лучшее, что ты можешь сделать, – это забыть о нем!
Кейт засмеялась.
– Боже мой, папа, ты говоришь так, будто я без памяти влюбилась в него. – Она пожала плечами. – Мне просто жаль, что он оказался именно этим человеком. Как было бы замечательно иметь дружелюбного соседа!
Отец положил руку ей на плечо.
– Ты на сегодня закончила?
– Я хотела переодеться. А то выгляжу как пугало.
– Ты никогда не выглядишь пугалом, дорогая. Но сегодня ты уже наработалась. Остальным займусь я. А ты отдыхай. Идешь сегодня куда-нибудь?
– Только в «Гуари», как обычно.
Это был обычай местного водного братства: по субботам, закончив работу, все в округе чинно направлялись в «Гуари». Большинство друзей Кейт собирались здесь, чтобы выпить или просто поболтать.
Отец кивнул.
Кейт приняла ванну и надела чистые слаксы и свитер. В «Гуари» все так одевались. О платье она даже не подумала.
Она приготовила еду для них с отцом и, убрав со стола, без особого желания отправилась в «Гуари».
Она любила бывать здесь. Зал ресторана был оформлен в виде большого судна: медные крепления начищены до золотого блеска, установленные за баром сигнальные фонари по левому и правому борту освещали зал красным и зеленым светом. Картину дополняли тиковый штурвал, спасательные круги, окна в форме задраенных иллюминаторов и развешанные на стенах старинные морские карты.
Ланс, очевидно, уже давно ждал ее и радостно махнул ей рукой. Он пробрался сквозь толпу и обнял ее за плечи.
– Я занял для тебя место. Это заведение с каждой неделей становится все более популярным. Я рад, что отец решил нанять менеджера. Теперь я свободен.
Он вернулся к столику, за которым сидели Тони Шелдрейк, Линди Браун и Дэвид Лайнс.
Ланс пододвинул к ней большой стакан.
– Милли была здесь несколько минут назад. Она говорит с мужчиной у стойки… Мне почему-то кажется, что это ваш новый сосед… сердцеед.
Внутри у Кейт что-то резко сжалось. Она посмотрела на стойку. Милли оживленно болтала, пустив в ход свои чары, как это умела только она, а Ли Торнтон улыбался, явно получая удовольствие от разговора.
– Похоже, она ему понравилась, – заметил Дэвид.
Кейт отвернулась и взяла свой стакан.
– У тебя был напряженный день, Ланс? – поинтересовалась она.
– Как обычно. – Он пристально смотрел ей в лицо. – У тебя такой вид, будто тебя что-то терзает.
Она пожала плечами.
– Да как обычно. То одно, то другое.
Ей не хотелось при всех рассказывать о сцене, происшедшей между Ли Торнтоном и отцом.
– Понятно, – посочувствовал Ланс.
Линди с любопытством наблюдала за Милли и Ли.
– Милли обещала его привести. Интересно, подойдет он? Они смотрят сюда.
– Кажется, на нас обратили внимание, – заметил Дэвид.
После того, что произошло сегодня, Кейт не хотелось, чтобы Ли подходил к ним.
Ланс зевнул.
– Ума не приложу, чем вызван этот интерес к новому лицу.
– Согласен, – вставил Тони. – Можно подумать, у нас не хватает особей мужского пола!
Линди подмигнула Кейт.
– А по-моему, он выглядит фантастически. Посмотрите на его мужественный профиль.
– Он идет! – возбужденно вскрикнула Линди. – Кэтти, как я выгляжу?
– Прекрасно, – заверила ее Кейт.
Но к великому разочарованию Линди, Милли подошла к их столику одна.
– Ну? – спросила Линди. – Я думала, ты…
Милли помотала головой и села.
– Он потрясающий. Он все мне рассказал о себе. Он морской инженер, консультант, и его фамилия Торнтон, а не Ли. Ли Торнтон.
– Ли Торнтон? – воскликнул Ланс. – Но ведь так зовут человека, который написал статью о прудах. Что ты об этом думаешь, Кейт?
Она вздохнула.
– Я знаю. Он приезжал к нам сегодня.
– Но почему, черт возьми, ты мне не сказала? Неудивительно, что у тебя такой кислый вид. Ну и наглец!
– Вы слишком серьезно воспринимаете всю эту возню вокруг прудов, – сказала Милли.
– Ты бы воспринимала так же, если бы зависела от проката! – возразил Ланс. – Твой отец строит и экспортирует суда, поэтому пруды его не беспокоят.
– В любом случае, Ланс, Торнтон – это только один голос, – заметил Дэвид.
– Вообще, бизнес проката становится настоящей головной болью, – сказал Тони. – Мой отец уже подумывает о том, чтобы распродать все имущество и покончить с ним.
– А мой хочет развивать наши прибрежные владения на южном берегу…
Но ни Линди, ни Милли не интересовала эта дискуссия.
– Почему ты его не привела? – спросила Линди.
– Я его приглашала, но он сослался на какие-то дела, – печально ответила Милли. – Он сказал, что уже знаком с Кейт, а с остальными с удовольствием познакомится как-нибудь в другой раз.
– Очень мило с его стороны! – с сарказмом заметил Ланс. – Так вот, я с ним знакомиться не хочу!
– Ладно, ладно, Ланс, – запротестовала Милли. – Жизнь состоит не только из бизнеса.
– Но речь идет о человеке и его идеях. Не похоже, что он впишется в наше общество!
– Впишется? Что ты имеешь в виду?
– Во-первых, он по крайней мере лет на десять старше нас.
Милли вскинула подбородок.
– По-моему, в этом часть его… его обаяния!
– Как же, обаяния! – Ланс оттолкнул свой стул. – Слушай, Кейт, пойдем погуляем! Мне надоел этот разговор.
Кейт поднялась.
– Мне тоже.
Они вышли. Кейт никогда в жизни не чувствовала себя так отвратительно. Ланс тоже был не в своей тарелке.
– Милли меня иногда раздражает, – пробормотал он. – Обаятельный, потрясающий Торнтон!
Кейт была слишком поглощена своими мыслями, чтобы задуматься, почему Ланс расстроен поведением Милли. Она предложила взобраться по небольшому холму к церкви.
– Папа планирует строить причалы на Яре, – через некоторое время произнес Ланс. – Ты знаешь, что он замышляет?
– Он сказал, что делает это для тебя, Ланс.
– Да, он хочет, чтобы у меня было собственное дело. Он считает, что я… должен жениться.
– Странно! Папа то же самое думает насчет меня.
Ланс взял ее за руку и повел к закрытым церковным воротам.
– Как ты думаешь, Кейт? Мы…
– Поженимся, хочешь сказать? Не знаю. Не думаю, что мне вообще этого хочется.
Ланс нахмурился и провел рукой по ее плечам.
– Мне тоже так кажется. Послушай, Кейт… а если отец получит разрешение на разработку нового места?
Кейт вдруг поняла: она совсем не влюблена в Ланса!
Он притянул ее к себе и поцеловал. Кейт слышала, как на холме взревела машина и пролетела мимо них. Ланс мельком взглянул на нее.
– Гм! – иронически фыркнул он. – Это очаровательный Ли Торнтон… и с ним женщина. Тоже очень привлекательная. Интересно, что сказала бы Милли?
Кейт вздохнула.
– Ланс, если ты не возражаешь, пойдем обратно! Мне бы хотелось пораньше лечь спать.
Он с упреком посмотрел на нее.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Ланс, я уже тебе говорила: я еще не хочу замуж. И не думаю, что мы испытываем друг к другу что-то большее, чем дружеские чувства.
– Я к тебе испытываю.
– Нет, Ланс, уверена: ты ошибаешься. Может быть, тебя что-то беспокоит, как и многих из нас. Наверное, весна. Ну ладно, идем.
Воскресенье они с Лансом нередко проводили вместе, но сегодня он не стал назначать встречу, и Кейт была этому рада.
Поздно позавтракав, она налила себе фляжку кофе и отчалила на «Эфирной». Погода стояла хорошая, дул легкий ветерок. Проходя через узкий залив, ведущий к Мызе, она заметила, что преграда все еще там. Ли сказал, что будет рад видеть ее, но это было до встречи с отцом. Вряд ли ей удастся примирить людей столь различных взглядов, и у нее нет другого выбора, ей придется оставаться на стороне отца.
«Эфирная» едва двигалась по каналу, ведущему к реке. Мешали деревья, растущие по берегу, они преграждали путь ветру. Кто-то однажды предложил ее отцу срубить их, но он отказался. Он любит деревья, любит природу. В том-то и странность создавшейся ситуации: отец и Ли Торнтон ссорятся, хотя в глубине души любят одно и то же.
Она повернула к основной реке. Теперь ветер наполнял парус и помогал «Эфирной» ровно скользить по воде. Однако недалеко впереди река делала резкий двойной изгиб. Густые заросли деревьев и старая ветряная мельница или полностью останавливали поток ветра, или делали его направление непредсказуемым. Она легко миновала первый изгиб, а затем, убрав грот, пошла галсом. Она шла по инерции, когда в кустах заметила корму моторной лодки. Кейт резко повернула румпель, надеясь обойти моторку, но в критический момент ветер резко стих. Течение несло неуправляемую «Эфирную» прямо на моторку. Удар был несильный, но она услышала звон падающей посуды, а когда хозяин, подавляя ругательство, вскочил на ноги, им оказался не кто иной, как Ли Торнтон!
Он пристально глядел на нее.
– Опять вы? На этот раз сбились с курса?
Его тон был настолько сердитым, что слова извинения застряли у нее в горле.
– Я не виновата! – выпалила она в ответ. – Из-за деревьев я внезапно потеряла ветер, а всем известно, что в этом случае крутить руль бесполезно!
Он промолчал, но лицо его несколько смягчилось.
– Это был мой кофе! – сказал он, подняв с пола лодки стакан.
Ее ярость поутихла.
– Мне очень жаль… правда… У меня есть немного. Поделиться с вами?
– Спасибо. Тогда лучше уж на берегу.
Он соскочил на берег, привязал «Эфирную» и расстелил на траве куртку. Кейт с фляжкой в руках тоже спрыгнула на берег.
Чувствуя себя предательницей по отношению к отцу, она разлила кофе. После долгой и неловкой для Кейт паузы Ли Торнтон произнес:
– У вас очень удобная лодка.
– Да, удобная.
Они немного поговорили о лодках и плавании, затем снова возникла пауза, пока, наконец, Кейт не решилась высказать все, что у нее на душе.
– Мистер Торнтон… прошу у вас прощения за вчерашнее. Мой… отец не всегда такой. Это все из-за вашей статьи…
– Я догадался, – сухо произнес он и заметил: – Я пытался сгладить наши противоречия, а затем и вы…
– Да, я знаю, но что я могла поделать? Я… я все, что есть у моего отца.
– Ваша преданность, безусловно, делает вам честь.
– Все это… так глупо. Я уверена, у вас с моим отцом много общего.
– Например? – со скрытым сарказмом осведомился он.
Она гневно взглянула на него.
– Если вы будете смеяться… – Она хотела встать, но он удержал ее.
– Допивайте ваш кофе. Согласен, у нас с ним много общего, и я хорошо понимаю его гнев.
– Дело в том, что я разделяю обе точки зрения и не вижу, почему…
– Очевидно, не все так терпимы.
– Наверное, на месте отца я бы не была терпимой.
– Вероятно, – согласился он. – Но вы его дочь, вам выгодно, чтобы его бизнес развивался успешно. А… э-э… у вас также есть… особые друзья по бизнесу, не так ли?
Она слегка покраснела, вспомнив, что он, должно быть, видел ее вчера вечером в объятиях Ланса.
– Да, но это не значит, что я не согласна со всем, что вы написали в своей статье.
Он долго смотрел на нее.
– А с чем вы согласны?
Она задумчиво поглядела на воду.
– Ну, конечно, с тем, что естественную красоту рек и прудов надо сохранить. – Она вдруг улыбнулась.
– А вы согласны, что вообще надо ограничить число моторных катеров на прудах?
Она нахмурилась.
– Так далеко я, пожалуй, не зайду, но…
– Тут не может быть никаких но, иначе с вашей стороны будет просто лицемерием говорить, что вы хотите сохранить красоту и естественную прелесть рек и прудов.
Она покраснела от гнева.
– Вы действительно так думаете?
– Значит, вы не считаете, что точка насыщения уже достигнута?
Кейт нахмурилась.
– Смешно говорить, будто она достигнута! На южной стороне вы можете плыть много миль и не встретить ни одного катера!
Ли иронически засмеялся.
– Чушь! Согласен, несколько тихих местечек еще осталось. В этом вся идея, вся привлекательность Норфолкских прудов: люди могут убежать от толпы. Но такой возможности не будет, если заинтересованные люди продолжат бесконтрольное развитие прокатного бизнеса.
Кейт, рассердившись, поднялась.
– Полагаю, вы считаете себя единственным человеком в мире, который это понимает? Я вижу, бесполезно даже пытаться спорить с вами.
Она быстро закрыла фляжку и вернулась в лодку. Оба были рассержены и разочарованы.
Он стоял на берегу и смотрел на нее, чуть заметно улыбаясь.
– Спасибо за кофе. Мне очень жаль, что вы так скоро уходите.
Но Кейт показалось, что Ли радуется ее уходу. Он отпустил ей швартовы и оттолкнул «Эфирную» от берега. Кейт поблагодарила его. Ей было грустно: похоже, они не могут не ссориться.
Она повернула к другому берегу, понемногу набирая скорость, пока не скрылась из поля зрения Ли Торнтона. Ветер надувал парус и нес «Эфирную» по воде, волны ласково плескались о нос лодки, а Кейт думала, как здорово было бы, если бы они могли стать настоящими друзьями. Он казался ей человеком, на которого можно положиться. Зачем только он написал эту статью!
На следующий день Кейт помогала в магазине на пристани, когда туда вошла на редкость привлекательная женщина, лицо которой показалось ей знакомым, и все же Кейт знала, что никогда ее раньше не видела. Определить ее возраст было сложно. Она была стройная, среднего роста, с темными волосами, в платье спортивного покроя без рукавов, которое ей необыкновенно шло. «Именно такая женщина должна восхищать Ли Торнтона», – неожиданно мелькнуло в голове Кейт. Женщина купила так много продуктов, что Кейт упаковала ее покупки в две большие коробки.
– Я поручу кому-нибудь из мужчин отнести это в вашу лодку, – предложила она. – Вы местная? Если так, мы сможем доставить ваши покупки.
Женщина улыбнулась и помотала головой.
– Все в порядке. Мой сын встретит меня на другом берегу.
Кейт велела рабочему отнести коробки к моторной лодке, а сама проводила до причала новую клиентку. К ее удивлению, женщина спросила:
– Вы Кейт?
– Да, а что?
Женщина повернулась и протянула руку.
– Меня зовут Джейн Торнтон. Надеюсь, мы станем друзьями.
– Вы хотите сказать…
– Я мать Ли. Он рассказывал мне про вас.
– Мать Ли? Не может быть!
– Почему?
– Вы такая… молодая и красивая.
Джейн Торнтон, запрокинув голову, рассмеялась.
– А вы не находите Ли привлекательным? Его бы это огорчило!
– Да нет, я не имела в виду…
Джейн похлопала ее по плечу.
– Не волнуйтесь. Я полагаю, есть вещи, на которые вы с ним смотрите по-разному, но…
– Он говорил вам об этом?
– Ну, в некотором смысле. Мы с Ли… очень близки, как, наверное, вы с вашим отцом. У Ли нет отца, а у вас, как я понимаю, нет матери.
– Я даже не помню ее, но отец всегда держит ее фотографию на своем столе.
Лицо Джейн Торнтон смягчилось.
– Это замечательно. По-настоящему замечательно. Ли помнит своего отца. Он погиб в конце войны.
– И вы больше никогда не выходили замуж?
Джейн помотала головой.
– Все это, кажется, произошло совсем недавно, а если удалось однажды встретить настоящую Любовь – на меньшее не согласишься.
– Я понимаю.
– Уверена, что понимаете, дорогая.
Кейт печально улыбнулась.
– Наверное… мистер Торнтон рассказал вам…
– Ли, пожалуйста. Я уверена, что он бы предпочел, чтобы его так называли, и я тоже.
Кейт кивнула.
– Он… Ли рассказал вам о моем отце?
– О том, как он его выгнал? Да, рассказал.
– И что я…
– И об этом тоже. С его стороны было глупо ожидать, что вы не поддержите отца. Ваш отец человек очень строгих правил?
– Вообще-то нет. Просто он уже был в ярости от этой статьи… Обычно он очень дружелюбный и общительный человек.
Джейн Торнтон вздохнула и покачала головой.
– Мне очень жаль, но Ли иногда бывает упрямым. Но все это, дорогая, я уверена, не помешает нам стать друзьями. И кто знает, может быть, в один прекрасный день нам удастся их примирить.
Джейн улыбнулась.
– Но мне пора, Кейт. Я очень часто буду заходить за покупками, так что скоро мы снова увидимся. Вероятно, на днях я встречусь с вашим отцом. Но не представляйте нас друг другу. Дайте нам сначала познакомиться. И может быть, вы как-нибудь зайдете ко мне на чашку чая.
Кейт подержала лодку, пока Джейн садилась в нее, и помахала вслед удивительной женщине, которая ей так понравилась.
Позже, у себя в комнате, когда отец отправился в «Гуари» на встречу с Джимом Фолкнером, Кейт задумалась, почему ей так важно, чтобы миссис Торнтон понравилась отцу и чтобы они с Ли в один прекрасный день стали друзьями. И вдруг поняла, что она решительно не может стать женой Ланса. Она уже любит Ли Торнтона.
Глава 3
Осознав, что она влюбилась в Ли Торнтона, Кейт испугалась: ни Ли, ни отец не изменят своих взглядов. Ли запрещено даже появляться на их причале! Но, самое главное, Ли смотрит на нее как взрослый смотрит на подростка. Да к тому же считает, что на ее взгляды оказывают влияние только деньги.
Вдруг кто-то с шумом открыл переднюю дверь. Кейт быстро встала, внутри у нее все напряглось.
– Папа?.. – Не дождавшись ответа, Кейт спустилась по лестнице и снова позвала отца: – Это ты, папа?
Снова пауза, затем сердитый отклик:
– Да, Кейт, это я.
Она спустилась вниз. Отец стоял у окна гостиной, глубоко засунув руки в карманы и опустив плечи.
– В чем дело, папа?
Он вздрогнул и повернул к ней искаженное яростью лицо.
– Этот… этот Торнтон! Я сверну ему шею!
Сердце у Кейт отчаянно сжалось.
– Почему? Что…
– Джиму отказали в разрешении!
– Но… но, папа, ты же не обвиняешь в этом Ли… мистера Торнтона, правда? В статье он лишь выразил свое мнение.
Эрик Мартем гневно перевел дыхание.
– Он был консультантом при рассмотрении заявления Джима, нетрудно догадаться, каким был его совет.
– Папа, я не понимаю, почему ты так сердишься? Я знаю, мистер Фолкнер твой друг, но…
– Но что? – быстро спросил он. – Разве проблемы наших друзей не должны нас волновать?
– Да, конечно. Но Джим Фолкнер отнюдь не бедняк, он уже владеет вполне успешным бизнесом, а если Лансу хочется иметь свой бизнес, то это скорее каприз, а не необходимость. Папа, хочешь чашку чаю или кофе?
– Кофе, пожалуйста, Кейт, и покрепче.
Кейт положила в кофеварку лишнюю ложку кофе и, пока он варился, сделала сандвич с ветчиной. Странно, что годами жизнь течет своим чередом, затем вдруг что-то случается, и все летит кувырком. В ее жизнь вошел Ли, а с отцом происходит что-то непонятное, он резко изменился.
– Что же собирается предпринять мистер Фолкнер? – спросила она отца, с аппетитом уписывающего сандвич с кофе. – Он собирается апеллировать?
– Не думаю. По крайней мере, я посоветовал ему не делать этого. При нынешнем положении дел, думаю, это бесполезно. В мире полно длинноволосых идеалистов.
– Мистер Торнтон не длинноволосый.
– Не придирайся к словам, Кейт. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Эта часть страны населена сельскими землевладельцами, обедневшей аристократией, писателями, художниками и тому подобными людьми. Такие, как мы с Джимом Фолкнером, по их мнению, только вредят природе. Можно подумать, что зарабатывать на жизнь и обеспечивать свою семью – преступление. – Он помолчал, затем продолжил: – Нет, нет, Джиму нет никакого смысла апеллировать. Джим немного опоздал. В каждом деле бывает период подъема, и я начинаю думать, что в прокатном бизнесе на прудах он миновал.
– Что, по твоему мнению, должен делать мистер Фолкнер? – спросила Кейт.
– Сократить свои запросы, как иногда приходится делать всем бизнесменам. Начать с того, что он заламывает слишком высокие цены за прокат своих судов. Единственное, что он может сейчас сделать, – это снизить цену на купленные участки…
– А сам-то Ланс хочет иметь собственный бизнес?
Отец бросил на нее пронзительный взгляд.
– Конечно, хочет. Уж ты бы должна это знать. Джим сравнительно молод. Он еще долго проживет, и у него, как тебе известно, кроме Ланса, есть еще один сын.
– Но если Ланс станет партнером своего отца, он при желании сможет скопить достаточно денег, чтобы когда-нибудь купить собственный бизнес. Не торопится ли твой Джим?
Эрик Мартем вздохнул.
– Джим думает иначе, да и я тоже. Надо быть отцом для того, чтобы это понять.
Кейт засмеялась.
– Что ж, я, конечно, не могу понять, что такое быть отцом. Зато я знаю, что у меня самый лучший отец в мире! – лицемерно добавила она.
Выражение его лица смягчилось, и он с нежностью взглянул на дочь.
– Ты мое утешение, Кейт… но и большая ответственность. Мне только не хватает…
– Мамы? – мягко подсказала она. – Папа, я знаю, как ты любил маму… но тебе не приходило в голову, что ты можешь жениться снова?
Тяжело вздохнув, отец закрыл лицо руками.
– Ах, Кейт, Кейт, если бы это было так легко! Я не думаю, что родилась женщина, которая могла бы сравниться с твоей мамой. Ей бы пришлось быть совершенно необыкновенной. – Он поднял голову. – Во всяком случае, я ни за что не женюсь, пока не устрою твою жизнь!
Она хотела возразить, но он решительно замотал головой.
– Нет, Кейт, я не хочу больше об этом говорить. Для меня не было бы большего утешения, если бы ты вышла замуж за Ланса. Он хороший парень, я думаю, с ним ты будешь счастлива.
Кейт быстро встала и принялась мыть кофейные чашки. Как она сможет быть счастлива с кем-нибудь, кроме Ли?
Во вторник вечером позвонил Ланс.
– Что ты собираешься делать завтра, Кейт? – осведомился он.
Среда была их выходным днем, который они обычно проводили вместе с еще одной парой друзей. Кейт подумала, что с большим удовольствием отправилась бы куда-нибудь одна, но тогда она слишком много будет думать о Ли.
– Я… не знаю, – ответила она.
– Кейт, если ты не возражаешь, я бы хотел где-нибудь позавтракать, вернуться, переодеться и вечером отправиться куда-нибудь… в кино или на танцы.
– Звучит заманчиво.
Они договорились, что он позвонит ей часов в одиннадцать.
– А выспаться ты успеешь!
По средам Кейт нередко спала дольше обычного. И в этих случаях отец даже приносил ей завтрак, но сегодня она проснулась рано и обнаружила, что уже думает о Ли. Она подошла к окну и увидела, что утро такое же, как тогда, когда она впервые встретила его.
Она привела себя в порядок, надела слаксы и самый красивый свитер и спустилась по лестнице. На этот раз она взяла небольшую гребную лодку и с внутренним трепетом направила ее сквозь туман к выходу из пруда. Вход в бухту Ли по-прежнему был загорожен преградой, но она заметила, что он оставил щель достаточно широкую, чтобы в нее могло пройти маленькое суденышко, а также убрал водоросли и прочую растительность.
Она прошла в бухту, чувствуя себя девочкой, названной Королевой Мая. Она забыла об их споре в воскресенье утром, о том, что он сыграл важную роль в запрете отцу Ланса строить новые прокатные станции. Она лишь знала, что может увидеться с Ли, прислушивалась к малейшему звуку. Ей не хотелось больше сталкиваться с его лодкой.
Внезапно Кейт уловила чуть заметное движение в камышах. Она начала усиленно орудовать веслами, затем предоставила лодке следующие несколько футов пройти своим ходом и войти в камыши.
Там неподвижно сидел Ли и с интересом за чем-то наблюдал. Кейт затаила дыхание, надеясь, что не потревожит объект его наблюдения. Это была цапля, стройная и величественная, как изваяние из серого камня. Кейт старалась грести как можно тише и схватилась за нависающую ветку, чтобы притормозить лодку. Их взгляды встретились, но оба молчали. Цапля ростом в два, а то и три фута оставалась неподвижной. Возможно, устав ожидать добычу или оттого, что ее потревожило присутствие людей, цапля вдруг поднялась в воздух и улетела, вытянув ноги и медленно двигая огромными крыльями. Ли с Кейт наблюдали, как она скрылась из вида. Лишь после этого Ли повернулся и заговорил:
– Здравствуйте. Вы всегда поднимаетесь на рассвете?
Сердце ее забилось учащенно. Она смотрела на него и радовалась, что любит его. Она улыбнулась.
– Это привычка. Я помешала вам наблюдать за птицами?
Он помотал головой.
– Я случайно набрел на цаплю. Боюсь, мы оба спугнули ее добычу и лишили бедную птицу завтрака.
– Вполне возможно. Она же питается водяными крысами и лягушками, не так ли?
– И рыбой. Все же надеюсь, что голодной она не останется. – Некоторое время он молчал, затем иронически взглянул на нее. – Думаю, что вызвал бурю негодования?
Она озадаченно посмотрела на него.
– О чем вы?
– Сын Джима Фолкнера ваш друг, не так ли? Больше чем друг, я бы сказал.
– Ах, вы о том, что мистеру Фолкнеру не разрешили строить станции в Яре?
– Верно, – сказал Ли, по-прежнему пристально глядя на нее.
Его взгляд начал выводить ее из равновесия. Кейт подняла весла.
– Вы… вряд ли вы могли ожидать, что мне это понравится, правда? – резко произнесла она. – Вы сделали это намеренно?
– Что я сделал намеренно?
– Ну, вы знали, кто в этом заинтересован?
– Тогда нет. Узнал позже.
– А это имело бы для вас какое-то значение?
– Нет. Боюсь, не имело бы. Мой совет был бы тем же.
– Вам нет дела до того, какую боль вы причиняете людям, да? – Ей вдруг захотелось вернуться домой.
Ли поднял брови.
– Боль Джиму Фолкнеру? Ну, это вряд ли. У него уже есть успешный бизнес.
Кейт глубоко вздохнула.
– Он хотел развивать его дальше с расчетом на Ланса.
– А, понятно, – медленно произнес он.
– Нет, не понятно! Ничего вам не понятно!
Боясь выдать себя, она опустила весло в воду и развернулась всего в дюйме от его лодки.
– Вы уезжаете? Так быстро? – с сарказмом спросил Ли.
Кейт не ответила. В этот момент она ненавидела его. Не оглядываясь, она гребла вперед и вскоре добралась до преграды. Почему каждая их встреча заканчивается ссорой? А она так хотела видеть его!
Преодолев пруд, она с тяжелым сердцем вошла в дом. Готовя завтрак, Кейт предавалась печальным мыслям о Ли. Лучше бы она никогда его не встречала.
Спустился отец и с удивлением посмотрел на нее.
– Ты так рано встала в свой выходной день?
Она судорожно вздохнула.
– Э, да ты мне не нравишься. С тобой все в порядке?
Кейт заставила себя коротко засмеяться.
– Это погода. Я, кажется, уже давно так долго не спала.
– Мм. Ты сегодня встречаешься с Лансом?
Она сказала, что встречается, и ответ ему явно понравился.
Ланс зашел в одиннадцать, и Кейт подала кофе в небольшой комнате с окнами в сад. Кейт не могла не заметить, что тот тоже не в настроении.
– Я вижу, вчерашнее происшествие расстроило и тебя, и твоего отца, – заметила она.
Он печально кивнул.
– Отец так переживает из-за этого… из-за меня… что я начинаю чувствовать себя виноватым. Я не могу испытывать энтузиазма по отношению к проекту, в который он хочет меня втянуть. Я убежден, что дальнейшее строительство разрушит все то, что сделало прогулки на прудах такими популярными! Покой, уединение и свобода. С публикацией доклада против дальнейшего развития поднимется слишком много голосов, чтобы прошли какие-то другие планы. Отец совершил большую ошибку, купив эту землю, но он в этом не признается. Я сказал ему, что он запрашивает слишком большие суммы, но он и слушать не стал.
– Вероятно, сейчас он сбавит цену, – предположила Кейт.
– Вероятно, но, что бы он ни делал, это будет пустой тратой времени.
– Папа того же мнения.
– Я знаю и надеюсь, что отец его послушает.
– Может быть, папа убедит его купить небольшой бизнес по прокату лодок на этой стороне. Это даст возможность развивать существующий бизнес, а не начинать новый.
Ланс задумчиво нахмурился.
– Невероятно трудно понять, где провести границу, особенно в том, к чему лично причастен. Твой отец сделал полезное дело, построив молочный бар и магазин. Туристы, как и местные жители, любят «Гуари», но, по-моему, этого достаточно. Если будет слишком много таких заведений, пруды будут притягивать не любителей природы, а тех, кто любит «красивую жизнь».
– Я уверена, что твой отец этого не хочет, – мягко возразила Кейт.
– Согласен, не хочет! Но он часть этого процесса… активный участник. Он так хочет видеть меня устроенным! Если бы он позволил мне жить самостоятельно! Наши родители хотят сделать для нас слишком много. Но во-первых, у нас могут быть другие желания, нежели были у них. Во времена их молодости бедные видели богатых, с их прекрасными домами и большими машинами, и работали как каторжные, чтобы иметь то же самое. Они лезут вон из кожи, чтобы нам жилось полегче. Или их охватило поветрие – делать деньги, почти как во время золотой лихорадки.
Кейт понимающе улыбнулась.
– Ты во многом прав, Ланс. Но люди разные. Некоторые молодые люди твоего возраста так же честолюбивы, как и их отцы.
Он вздохнул.
– Наверное. А я хочу всего лишь честно работать и достойно жить, но не стремлюсь иметь большой дом, дорогую машину или огромный счет в банке.
Кейт рассмеялась.
– Отец всегда говорит, что молодежь, у которой уже есть кое-какое обеспечение, не интересуют счета в банке. Мы не знаем, что такое голод или нехватка самого необходимого.
Ланс фыркнул.
– Наши родители не дают нам это понять и думают, что помогают нам.
– А они и помогают! И во всех великих хартиях есть слова вроде «свобода от желаний».
– Я знаю, но в целом больше ценю независимость, свободу совершать собственные ошибки, чем получать готовенькое! – страстно запротестовал Ланс.
– Весьма возвышенные чувства, молодой человек! – раздался голос из двери.
Ланс и Кейт обернулись и увидели Эрика Мартема. Он выглядел не слишком довольным.
– Ты кое-что должен запомнить, Ланс, – продолжал он. – Одно дело – любоваться снегом, сидя в кресле у камина, и совсем другое – пробираться сквозь сугробы изо дня в день. Другими словами, хорошо говорить о независимости и свободе совершать собственные ошибки, находясь в безопасном и надежном доме, и совсем другое – всего добиваться самому в этом непростом мире. Ты не понимаешь, как тебе повезло. Почему ты не хочешь позволить твоему отцу помочь тебе и быть благодарным? Для отца естественно желать оградить своего сына от ошибок и тяжелой борьбы. У тебя будет достаточно возможностей принимать собственные решения и делать собственные ошибки… с годами.
Ланс встал.
– Да… наверное, вы правы, мистер Мартем.
– Разумеется, прав, мой мальчик, и не забывай этого, – резко произнес Эрик Мартем и вынул из кармана банкнот в пять фунтов. – Вот, если вы сегодня куда-нибудь пойдете, позавтракайте за мой счет. Ну, бери же, не глупи! – настаивал он, видя, что Ланс колеблется. – В конце концов, ты оказываешь мне услугу, выводя Кейт.
Он улыбнулся, и Кейт рассмеялась вместе с ним.
– Ладно, Ланс, идем… и если ты не возьмешь пятерку, то ее возьму я!
– Вот сейчас ты рассуждаешь здраво, – сказал отец и сунул банкнот в руку Лансу. – Желаю вам приятно провести время, – добавил он и вышел.
Ланс вздохнул и печально посмотрел на банкнот.
– Знаешь, ему не следовало этого делать.
– Мне кажется, он понял, что не имел права читать тебе нотацию, и таким образом извинился. По крайней мере, ты воспринял ее очень хорошо… нотацию, я имею в виду. И заслуживаешь вознаграждения.
