Текст книги "Доминик (ЛП)"
Автор книги: Хейзел Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Глава 5
София едва могла поверить в то, что она делает, что чувствует, и все же это было правдой. Ей вдруг до боли захотелось ощутить его тело на своем, и она гадала, не чувствовала ли это с момента их первой встречи. Она гадала, не этого ли ждала годами, сама того не ведая. И когда она рухнула в его объятия, в этом было что-то правильное, настолько правильное, что ее мозг попытался ее остановить.
Ты знаешь его всего несколько часов, пытался сказать ее разум. Он может оказаться кем угодно. Он может сотворить с тобой что угодно!
И я хочу, чтобы он это сделал, яростно подумала она и знала, что это правда.
Она обвила руками его шею, опуская его голову для отчаянного поцелуя. Первое прикосновение их губ было электризующим, и это не просто красивая метафора.
– Ой!
София отстранилась, быстро заморгав. Проскочившее между ними статическое электричество буквально ошеломило ее, но Доминик успокаивающе привлек ее к своему телу.
– Всего лишь заряд статического электричества в воздухе, – сказал он.
На мгновение София опустила взгляд на его ботинки и простой деревянный пол. Внезапно его рот поддразнил нежный изгиб ее ушка, и это заставило ее съежиться. Электричество, казалось, разрядилось, и его рот нес с собой лишь мягкость, жар и страсть. Она стояла неподвижно, прикрыв дрожащие веки, пока его умелый рот ласкал мочку ее уха, а потом прикусил. Доминик хихикнул, услышав ее тихое восклицание, и когда она уже собиралась что-то сказать, он прижался губами к ее шее, заставляя ее растаять.
София тихо ахнула от удивления, когда Доминик внезапно сел на кровать и усадил ее себе на колени. В такой позе она отчетливо ощущала под собой его сильные мускулистые бедра. Она поерзала для пробы, и теперь пришла его очередь ахать.
– Так приятно чувствовать тебя, – произнес Доминик, глядя на нее снизу вверх, и неприкрытое восхищение в его глазах заставило Софию осмелеть – оно сделало ее смелой как никогда.
– Готова поспорить, что знаю, как будет еще приятнее...
Прежде чем Доминик успел ответить, она развернулась и оседлала его колени, позволяя юбке задраться на бедрах. София проследила за его взглядом и улыбнулась, потому что знала, что он видит. Ее бедра были длинными, бледными и мускулистыми. Когда он протянул руки и обхватил их, она замурлыкала от удовольствия. Она знала, что он чувствует там мышцы, и судя по возбуждению меж его ног, ему это нравилось.
София запустила пальцы в его светлые волосы, наслаждаясь их густотой и косматостью. Они были чуточку длиннее, чем требовала мода, и София подозревала, что по утрам он просто проходится по ним расческой и отправляется по делам. Доминик издал удовлетворенный гортанный звук, когда она провела пальцами по волосам, расчесывая их. А когда она бережно дернула, этот звук превратился в рычание.
Его руки крепче стиснули ее бедра, и в ответ она нетерпеливо потерлась об него. Чувствительной кожей на внутренней стороне бедер она чувствовала грубый деним, и от этого ее дыхание участилось, и София уткнулась лицом в изгиб его шеи.
– Ты знаешь, чего хочешь, дорогая? – голос его звучал хрипло и интимно. – Знаешь, что хочешь со мной сделать?
Она знала. Она хотела ощутить силу его тела вокруг себя, на себе, ощутить, как эта сила наполняет ее и заставляет кричать так, как она мечтала ночами. Она хотела его всего, но слова давались слишком тяжело, особенно когда одна рука изучала изгибы ее бедер, доводя до исступления, а вторая нашла дорогу под ее топ и поглаживала чувствительную кожу поясницы.
– Я хочу этого... – прошептала она, и от его тихого смешка побежали мурашки.
– Только этого? – спросил Доминик. – Я здесь ради тебя, София, и чего бы ты сегодня ни захотела, этим мы и займемся.
– Я хочу всего тебя, – сказала она, и минутное смущение заставило ее прижаться к нему ближе.
Его возбуждение было очевидным, но она так же ощущала сдержанность в его огромном мускулистом теле. В нем имелась мощь, но она усмирялась, чтобы угодить ей, защитить ее, и в тот момент София знала, что это правда. Она действительно хотела его всего, и сейчас ничто другое не могло утолить жажду.
Доминик застонал и сильнее прижался к ней. Его пальцы нашли край ее топа. Медленно и уверенно он стянул его через голову. София слегка покраснела. Конечно, она не ожидала ничего подобного и надела старенький бежевый бюстгальтер. Доминик широко улыбнулся и доказал ей, что это не имеет значения, быстрыми уверенными движениями расстегнув застежку.
Ее круглые и тяжелые груди выдавались вперед. София всегда думала, что они слишком большие и пышные, чтобы быть сексуальными, но очевидно, Доминик так не думал. Он приподнял одну грудь, с благоговением накрыв ее ладонью. Грубый большой палец приласкал кожу возле соска, приближаясь к напряженной вершинке. София прерывисто втянула воздух от удивления, когда он другой рукой легонько коснулся ее груди сбоку. Он просто снова и снова проводил кончиками ногтей, пока девушка не заерзала на его коленях, до невозможности нуждаясь и желая большего.
– Мои груди не настолько чувствительны, – удивленно произнесла она, и Доминик дьявольски сексуально улыбнулся.
– Думаю, ты ошибаешься на этот счет, – сказал он. – Думаю, ты просто никогда не уделяла время, чтобы выяснить это.
Она не могла не согласиться. После катастрофы, произошедшей, когда она в последний раз попыталась сделать нечто подобное, прошло слишком мало времени, чтобы хоть что-нибудь казалось настолько приятным как то, что делал Доминик. София закрыла глаза и позволила его прикосновениям воспламенять себя.
Единственное подходящее слово, которое приходило ей на ум – боготворение. Он боготворил ее плечи, ее груди, ее живот, и он возвращал ее к жизни таким образом, какого она никогда раньше не испытывала. Казалось, будто стены древнего, надежно защищаемого места рухнули, и она с готовностью принимала все перемены.
– О боги на небесах, ты такая красивая, милая, – прошептал он.
Он прижался губами к ее ключице, проводя по коже кончиком своего изобретательного языка. К тому времени, когда его губы добрались до коричневого соска, София уже извивалась, прижимаясь к его бедрам. Она покачнулась на нем, и когда Доминик застонал, она сделала это снова.
– Ты хочешь меня? – услышала она свой шепот. – Ты меня хочешь, Доминик?
– Как ты можешь такое спрашивать? – спросил он с полусмешком, нежно сжимая ее грудь и заставляя Софию вздохнуть.
– Позволь мне...
Она с удивлением ощутила, что он ее поднимает, и на мгновение подумала – он вспомнил, что она слишком маленькая, слишком простая, слишком глупая. Однако момент миновал, и ее развернули и вновь усадили на колени. В этот раз ее ноги свесились по обе стороны его коленей, а спина прижалась к его груди. Она покраснела, когда он задрал юбку выше по ее бедрам и подцепил пальцами край ее поношенных хлопковых трусиков.
– Насколько ты к ним привязана? – спросил Доминик, и София покачала головой.
– Нисколько.
И это было единственным предупреждением, которое она получила перед тем, как он схватил в кулак ткань и содрал трусики с ее бедер. Трение ткани о бедра на мгновение причинило боль, но потом ее трусики превратились в лохмотья, а ее плоть оказалась раскрытой и обнаженной.
– О боже, – прошептала она, и Доминик помедлил.
– Хорошо? – спросил он, и София быстро закивала.
– О да, пожалуйста...
Его умелые пальцы пригладили темные курчавые волосы меж ее бедер, скользя по губам, пока София не увлажнилась и начала извиваться от удовольствия. Лишь тогда он слегка раскрыл ее, обнажая чувствительный клитор.
– О, прошу... пожалуйста, больше, – прохныкала она.
Попкой она чувствовала, насколько он тверд, и нарочно потерлась о него бедрами. И хоть Доминик зарычал ей в ухо, он ни капли не ускорил своих движений.
– Я дам тебе все, что ты захочешь, дорогая. Просто будь терпелива.
Он кружил пальцами вокруг ее клитора, сначала невесомо, потом с большим давлением. Удовольствие возрастало и накатывало на нее волнами, заставляя ее бедра дрожать, ее тело напряглось, вжимаясь в него.
– Мне... мне понадобится время, – пробормотала София, сопротивляясь желанию спрятать лицо, и ощутила, как Доминик фыркнул.
– Ты думаешь, мне есть дело до того, сколько времени ты проведешь в таком положении? – спросил он. – Если хочешь, можешь оставаться так хоть всю ночь.
Мысль о том, что удовольствие может растянуться на часы, вызвало у нее прилив острого желания, и она толкнулась бедрами навстречу его пальцам.
– Не торопись, – сказал он. – Ты же знаешь, я не остановлюсь, пока ты не скажешь.
Движения его пальцев ускорились и слегка усилились, но потом выровнялись. В ответ София поддалась глубокому первобытному ритму. Дрожь, пробегавшая по ее бедрам, затопила все тело. Она дрожала и дрожала, и было в этом нечто неизбежное. Она не могла остановить ощущения, завладевавшие ее телом. Она не могла не поддаться им. Это было выше ее сил, и мысль об этом одновременно пугала и электризовала. Она стонала, прижимаясь к твердому телу Доминика и толкалась бедрами навстречу его пальцам, доводящим ее до исступления.
Она умоляла его прерывистым шепотом. Он говорил ей, что все хорошо, что она великолепная, ох, такая великолепная, и охренительно сексуальная, и так соблазнительно извивается под его пальцами. Его слова и горячее бормотание его губ у самого уха довели ее до предела. Оргазм накрыл ее каскадом, прокатываясь по всему телу и заставляя ее трястись. Она попыталась сжать бедра, но не смогла, и они остались так же широко разведены в стороны. Вместо этого она вцепилась в руки Доминика, ища стабильности в мире, внезапно пошатнувшемся от ощущений.
Он не сразу убрал руку. Вместо этого он лишь замедлил движения, а потом и вовсе остановился. Он позволил своей руке накрывать ее интимные части, как будто защищая, и убрал лишь тогда, когда она сама зашевелилась.
– Это было... это... спасибо тебе.
София привалилась к его телу, повернув шею, чтобы посмотреть на него. На лице Доминика сияло довольное и гордое выражение, но она видела там и изумление. Как будто он знал, насколько потряс ее, и какое доставил ей удовольствие.
Вернувшись в свое тело, она более ясно ощутила его. Затем быстро осознала, что Доминик все еще возбужден. Можно даже сказать, что его член был еще тверже, чем ранее, а когда она переместила свой вес, мужчина издал сдавленный стон.
– Ты... ты не... – тихо сказала она.
– Мне и необязательно, – начал Доминик, но потом она коснулась его губ мягкими пальцами.
– Я хочу этого.
София встала, слегка покачнувшись от недавнего оргазма и легкой боли в поврежденной лодыжке, но повернулась к нему лицом. Медленно, очень медленно она стянула юбку вниз по бедрам и коснулась его лица.
Ее пальцы нежно скользнули по его рту, и когда Доминик приоткрыл губы, она скользнула пальчиками в его теплый влажный рот. Тут она осознала кое-что и прикусила губу, прежде чем спросить.
– Могу я поцеловать тебя?
Доминик выглядел ошарашенным, но быстро ответил:
– Конечно можешь.
Она наклонилась, и их первый поцелуй, во время которого она была раздета, а на его пальцах все еще оставалась ее влага, был нежным и сладким, всего лишь прикосновение их губ. Доминик показался ей вкусным, его губы оказались на удивление мягкими. София приоткрыла рот и задрожала, когда его язык скользнул между ее губами, пробуя ее на вкус точно так же, как она пробовала его.
– Сними свою одежду, – пробормотала она.
Доминик прервал поцелуй ровно настолько, чтобы раздеться догола за считанные секунды. Одетый он был красив, но обнаженный – просто прекрасен. Тело его было стройным и жестким, а когда София увидела его член, ее глаза невольно расширились. Крайняя плоть полностью сдвинулась, а на головке виднелась маленькая капелька прозрачной жидкости.
Доминик застонал, когда она коснулась его члена, и он поднял ее на руки. Он все еще действовал нежно, когда укладывал ее на постель, но в его движениях чувствовалась торопливость, говорившая о том, что она нужна ему в самом первобытном смысле. Он бережно прижал ее к постели, и когда он навис над ней, София задрожала от наслаждения. Она почувствовала, как член скользнул по ее бедру, и вспомнила кое-что.
– Эм... ты не можешь делать этого без презерватива, – выпалила она.
Слова прозвучали невежливо и громко, и София содрогнулась, внезапно решив, что все испортила. Однако вместо того, чтобы выглядеть сердитым или сбитым с толку, Доминик казался лишь расстроенным.
– Боги, я прошу прощения, – сказал он, протягивая руку туда, где лежали его джинсы. В бумажнике лежал пластиковый пакетик, и когда Доминик его вскрыл, внутри оказался презерватив. – Прошу прощения, – повторил он. – Я всегда ими пользуюсь, просто...
Он беспомощно пожал плечами, и София притянула его для нового поцелуя. Сейчас ей мало что хотелось обсуждать, особенно учитывая, что они могли заняться кое-чем другим.
Доминик развел ее колени с неприкрытым обещанием наслаждения, и она с готовностью открылась ему. Она была уже не такой чувствительной, как несколько мгновений назад, но восхитительное эхо дарованного им наслаждения еще не оставило ее. Оно все еще было там, и оно усилилось, когда София увидела, как эти прекрасные пальцы раскатывают презерватив по его возбужденному члену.
– Хорошо? – спросил он, и она знала, что даже в этот самый момент он остановится, если она попросит.
Вместо этого София улыбнулась и без слов протянула к нему руки, принимая его так всецело, как только могла.
Доминик опустился на нее, и София обвила руками его шею. Она не могла прижаться к нему так близко, как хотелось, и ощутив, как его член слегка касается ее складочек, она застонала от удовольствия. Он двигался медленно и спустя несколько долгих секунд лишь протолкнул головку меж ее складочек, чтобы распределить влагу и заставить ее содрогаться от нужды.
– Скажи, что хочешь меня, – прорычал Доминик, и она знала, что он не спрашивает разрешения.
Она чувствовала его твердость и понимала, что ему нужно подтверждение ее нужды, ее возбуждения. Она прикусила губу. Она никогда не была самой смелой женщиной в мире, но каким-то образом, когда Доминик нависал над ней подобно богу урагана, она понимала, что может ею стать.
– Я хочу тебя, – сказала она, выгибая спину так, что они еще крепче прижались друг к другу. – Я хочу тебя... я хочу тебя внутри. Я хочу, чтобы ты был со мной. Ох, Доминик, я так хочу тебя...
Он издал нечто среднее между стоном и рычанием, и София чувствовала его дрожь, когда он проникал внутрь нее. Она затаила дыхание от того, как Доминик входил в ее самую чувствительную плоть. Она была влажной, и он легко скользил внутри нее.
– Так хорошо, – пробормотал он, склоняясь, чтобы запечатлеть поцелуй на ее губах. Они все еще целовались, когда он вошел в нее до упора.
Прошли годы с тех пор, как она в последний раз отдавалась мужчине таким образом, но боль, которой ожидала София, так и не пришла. Вместо нее было лишь дурманящее ощущение наполненности, целостности и совершенства. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем он полностью взял ее. Он идеально наполнял ее, и приоткрыв глаза, она увидела, как он пристально смотрит на нее.
– Да? – спросил он, и София кивнула.
– О да, Доминик, – прошептала София, и он начал двигаться в ней.
Она никогда не чувствовала ничего подобного, такого прекрасного ощущения завершенности или железного контроля, который этот мужчина имел над своим телом. Он двигался в ней медленными размеренными толчками, почти полностью выходя и вновь возвращаясь. София потерялась в ритме, шире раздвигая ноги и впиваясь пальцами в его плечи. Они оба отдались древнему ритму их тел, и она не осознала, что тихо вскрикивает, пока в горле не пересохло.
– Пожалуйста, – бессвязно прошептала она. – Мне нужно...
Доминик, казалось, понял, о чем она просит, приподнял бедра и принялся вминаться в нее быстрее и быстрее. Она чувствовала неудержимую силу его тела, как будто это была мощь в чистом проявлении. Было что-то восхитительное в том, чтобы покориться ему, и она покорялась всем своим сердцем.
К ее удивлению София вновь ощутила, как внизу живота собирается знакомое напряжение, и когда Доминик слегка изменил угол проникновения, это ощущение забурлило точно ведьмин котел, посылая потоки ощущений по всему ее телу. Она хотела видеть, как Доминик кончит, хотела наблюдать, как удовольствие разольется по его лицу, когда он возьмет предлагаемое ей. Но даруемое им наслаждение было слишком велико. Она могла сосредоточиться лишь на ощущениях собственного тела, на том, как она цеплялась за высокое тело Доминика и как выкрикивала его имя.
Мощные толчки Доминика провели ее сквозь плато наслаждения, и внезапно все напряжение разом покинуло ее тело. Ее оргазм был не таким сильным, как первый, но он все равно завладел ей полностью, заставляя прикрыть глаза. Она хотела лишь этого мужчину, вот так, навсегда.
Доминик застонал, кончая. Он обхватил ее руками и прижал к своей груди. Было что-то невероятно интимное в том, как он зарылся лицом в ее волосы, шепча ее имя на ухо.
София лежала неподвижно, пока напряжение не покинуло их тела полностью, и его хватка медленно ослабла, позволяя ему медленно перевернуть их на бок. София ощущала глубинное умиротворение и благость, затопившие ее.
– Спасибо, – тихо произнес Доминик, и она хихикнула.
– Кажется, это я тебя должна благодарить.
Доминик рассмеялся и поцеловал ее бровь поцелуем, скорее сладким, нежели чувственным.
– Наверное, это добрый знак, – вздохнул он, и прежде, чем София успела спросить, что за знак, она широко зевнула, чувствуя, как ее накрывает сильная дремота. Она боролась, пытаясь удержать глаза открытыми, но стресс из-за нападения и спасения, а потом и то, что они с Домиником только что проделали, взяли над ней верх.
Она соскользнула в сон. Она лишь смутно осознавала, что Доминик встал, чтобы избавиться от презерватива, а потом вернулся в узкую кровать, чтобы прижать ее к груди.
На полу, в кармане Доминика, кристалл кварца внезапно засветился ярко-красным, но никто из людей на кровати этого не заметил.
Глава 6
София спала беспокойно, но так было не всегда. Когда она была моложе, ее мать говорила, что она спит как камень, ожидающий конца света и никуда не торопящийся. Но потом ей исполнилось двадцать, и все изменилось.
В ее снах разбивалось стекло, звучали два мужских голоса, такие громкие, что их можно было назвать лишь боевыми кличами, и она бежала, бежала, бежала. Ладони и колени разодраны и сочились кровью, но она знала, что должна укрыться. Она будет в безопасности, если никто не сможет ее видеть. Она знала это. И пока никто не знает ее местоположение, она в безопасности.
София открыла глаза, совершенно не понимая, почему вдруг проснулась в пять утра. Сквозь закрытые жалюзи пробивалось немного света, но в остальном помещение оставалось приглушенного жемчужно-серого цвета. Было бы замечательно, будь она утренней пташкой, но это вовсе не в ее духе.
Затем она осознала, что рядом с ней лежит мужчина, обнимающий ее, одна тяжелая рука покоилась на ее бедре, а над ухом раздавался тихий храп. Она застыла, но потом события прошлого дня нахлынули на нее. Она вспомнила мужчину в переулке и свое спасение. София покраснела, вспомнив, как они смотрели друг на друга, как ублажали друг друга, пока оба не выбились из сил. У нее никогда раньше не было случайного секса на одну ночь, и ей сделалось больно от мысли, что Доминик в любой момент может открыть глаза, подарить чинный поцелуй и уйти из ее жизни навеки. Она попыталась представить, как умудренная жизнью женщина справилась бы с этой ситуацией, но вместо этого ощутила лишь панику. Она бесшумно выскользнула из-под его руки и увидела, как Зора сидит на кресле напротив и наблюдает за ней умными зелеными глазами.
Сохраняй спокойствие, казалось, хотела сказать ее кошка. Просто сохраняй спокойствие, остальное приложится.
Или ты просто кушать хочешь, мрачно подумала София.
Она бесшумно подошла к шкафу, чтобы одеться, а потом направилась на кухню, чтобы наполнить кошачью миску. Вернувшись в спальню, она невольно скользнула взглядом к огромному телу Доминика, которое занимало всю ее постель и немного больше. София осознала, что ему должно быть дьявольски неудобно на узкой кровати, но он все равно остался.
Ее разум наводнили противоречивые мысли, но сердце уже таяло перед этим мужчиной. И тело тоже. По всему телу разливалась слабая приятная усталость, от которой София невольно улыбалась – и несомненно, если Доминик проснется и захочет еще, она с радостью вернется в постель.
Совершенно неосознанно она потянулась, чтобы повесить его футболку и джинсы на стул, и подвинуть ботинки в сторону. Проживание в небольшом пространстве приучило ее убирать все с дороги, и проделав это, она осознала, что его ботинки намного тяжелее, чем должны быть. Недолго думая, она посмотрела поближе и с изумлением уставилась на увиденное.
Ботинки такого фасона были ей прекрасно известны, высокие, пригодные для оперативной работы или строительства. Однако кинжалы, спрятанные в ножнах по обе стороны ботинок, стали неожиданностью, и София невольно выпучила глаза, вытащив один из них.
Лезвие было в полтора раза длиннее ее ладони, изящное и прекрасное как балерина. Рукоятка кожаная и поношенная от долгого использования в руках Доминика. Боязливо коснувшись кончика кинжала, София с ужасом увидела практически немедленно выступившую капельку красной крови. Она поспешно засунула кинжал обратно в ножны, едва не споткнувшись о Зору, которая пошла разведать, чем там она занимается.
Она отпихнула кошку в сторону, но потом увидела, как та легонько топчется на джинсах Доминика.
Электрошокер, сказал он беспечно, но подойдя посмотреть, она нашла лишь странное украшение с кристаллом, телефон и бумажник. Она непроизвольно задалась вопросом, совпадет ли имя в бумажнике с тем, что он ей назвал, но тут Доминик застонал и заворочался, и она поспешно засунула все обратно в его джинсы.
София съежилась, когда Доминик принял сидячее положение, и весь ее страх и опасения накрыли ее волной. Она застыла на месте, пока он сонно моргал, и наблюдала, как он осматривает крошечную комнатушку, видимо, ища ее.
– София? – позвал он.
Не будь она так напугана кинжалами, она почувствовала бы себя просто ужасно от того, как неуверенно прозвучал его голос. Как будто уверенный, что она не ушла бы, Доминик прошел мимо нее на кухню и заглянул в ванную, где раскрытая дверь показывала, что никто не чистит зубы и не принимает душ. Он даже открыл дверь шкафа, и когда поиски не принесли результатов, он осмотрелся вокруг с печалью и смущением в глазах.
София стояла абсолютно неподвижно. Она не раз бывала в подобных ситуациях из-за работы, и хоть это не поддавалось объяснению, ее странный дар никогда ее не подводил. В детстве она всегда была чемпионом по игре в прятки, но за последние несколько лет поняла, что все намного серьезнее.
Она распласталась по стене, не желая стоять там, где он мог захотеть пройти, и он несколько раз прошел мимо нее, меряя шагами комнату. София думала, что он оденется и уйдет. Но хоть Доминик и натянул на себя футболку и джинсы, он не собирался никуда уходить. Он заправил постель, выбросил упаковку от презерватива, приземлившуюся на пол, и с надеждой открыл холодильник. Но там нашелся лишь домашний творог и несвежее молоко. Доминик издал звук, напоминавший что-то среднее между грустью и жалостью. София наблюдала, как он уселся на кровать, и к ее удивлению, Зора подошла к нему и подставила голову для ласк.
– Ты умный маленький зверек, ну разве не так? – спросил он со смешком, почесывая ее за ушками и вынуждая замурлыкать.
– Полагаю, ты не можешь сказать мне, что София ушла за пончиками или типа того? – спросил Доминик с надеждой, и хоть Зора всячески выказывала сочувствие, ответа не последовало.
Он вздохнул, снова посмотрев на дверь, и со своего места у стены София видела беспокойство на его лице. Она почти поддалась соблазну выдать себя, даже если это могло напугать его, но тут его телефон зазвонил.
Доминик немедленно ответил. Его манера держаться тут же сменилась с расслабленной на резкую. Это напомнило Софии о военной выправке, и она задрожала.
– Сэр. Нет, пока никакого прогресса. Нет... нет, никаких признаков, но...
Он вытащил тот самый кристалл, и София увидела, как он слегка поразился и нахмурился.
– Нет, не о чем докладывать, – сказал он. – Но если Стефан там, мне нужно с ним поговорить.
Доминик принялся ходить туда-сюда, и хоть военная выправка ушла, все равно оставалось что-то резкое в его манере двигаться и говорить. Нежный любовник прошлой ночи исчез. На его месте появился некто совершенной другой. Этот мужчина был опасен, этот мужчина был вооружен. Она не знала, что чувствует к нему теперь, хоть ее сердце уверяло, что она прекрасно это знает.
– Ага, Стефан, знаешь, что ты говорил о том, как хороши твои амулеты? Ну так вот, ты ошибался. Эта штука выглядит как конфетка из камня.
Он помедлил, хмурясь в пустоту, и его взгляд скользнул по Софии, совершенно ее не замечая. Она задрожала от того, каким напряженным был его взгляд, каким резким и очень злым казался этот мужчина. Если бы она могла влиться в стену, она бы уже это сделала.
– Нет, я не знаю, как его починить. Ты же меня знаешь, я интернетом-то кое-как пользуюсь. Нет, плевать я хотел на то, как удобен видео-чат. Не уходи от темы, приятель.
Он внимательно слушал, несколько раз подбросив кристалл в руке.
– Ага, нет. Я возьмусь за дело, немного поброжу вокруг. Возможно, она перебралась в другой город.
Она?
– Ага. Ага. Вчера я заметил пару мерцаний, и был уверен, что нахожусь в нужном районе. Мне дерьмово не повезло, если она села на самолет, но если нет, я ее найду. Я ищу уже две недели, и мне не повредит немного задержаться.
Он рассмеялся, и в этом смехе звучала горестная нотка.
– Девочка не хочет быть найденной, это точно, и когда это случится, у меня для нее не лучшие новости.
Быстрее, чем София успела разглядеть, он нагнулся и достал один кинжал из ботинка. Доминик подбросил его и поймал, слушая, что рассказывает ему мужчина на другом конце линии. Сияющее лезвие завертелось в воздухе, и София могла лишь в ужасе гадать, что за плохие новости имеет в виду Доминик.
– Я найду ее.
Абсолютная решительность, звучавшая в голосе Доминика, шокировала Софию. Ничего не осталось от нежного любовника, с которым она познакомилась накануне, ни капли доброты, которую он выказывал в ее адрес. Вот это был настоящий облик этого мужчины, хоть ее сердце и протестовало, что это не может быть правдой.
– Она в бегах четыре года. Ну, Финикс, штат Аризона – далековато от Милуоки, так что она наверняка научилась паре фокусов.
Если предыдущие слова вызвали мурашки, то эти превратили ее кровь в лед. Прошло четыре года с тех пор, как она улетела из Финикса, с той самой судьбоносной ночи, когда ее жизнь изменилась. Она осознала, что знакомый ей мир – лишь хрупкая яичная скорлупка, плывущая по поверхности очень глубокого и очень темного океана. София боролась с паникой, которая подступала к горлу, и изо всех сил покачала головой. Она не могла позволить себе сорваться, только не тогда, когда пряталась в считанных дюймах от Доминика. Научилась паре фокусов после Финикса? Определенно.
– Конечно. Конечно. Я пущусь в дорогу, и надеюсь... Что?
Он нахмурился, и София напряглась.
– Я не хочу об этом говорить. Она не какой-то кусок мяса, ясно тебе, Стефан? Она...
Пока мужчина на другом конце линии говорил, Доминик всем своим видом выражал нетерпение, но потом, к удивлению и шоку Софии, он широко улыбнулся. Улыбка была солнечной и изумительно мальчишеской, и хоть ее сердце зашлось криком, она помнила, как кинжал перевернулся в воздухе, каким суровым и зловещим Доминик был всего мгновение назад.
– Она потрясающая, и давай на этом закроем тему, ладно? Мы... увидим, как все обернется. Может, по возвращению я расскажу тебе больше.
Доминик положил трубку и осмотрел ее квартирку. На столе он нашел кусочек бумаги. Несколько долгих секунд поколебавшись, он начал писать. Закончив, он сложил бумагу и оставил по центру стола. Когда он направился к двери, Зора пошла следом, тихо мяукая.
С изумленным смешком Доминик опустился на колени, чтобы приласкать ее.
– Она сказала, что ты стеснительная, но возможно она говорила о себе, да? Что думаешь, малышка?
Зора лишь терлась об его руку, и Доминик покачал головой, вставая.
– Замолви за меня словечко, ладно? У меня такое чувство, что это мне понадобится.
Покачав головой, Доминик снял цепочку с двери и остановился. София задержала дыхание, и они оба одновременно осознали, что если цепочка все еще на месте, она не могла уйти через дверь. Он быстро переместился к окну, чтобы убедиться, что там не было пожарного выхода, а потом выражение его лица заметно посуровело. Он медленно обошел квартиру, Зора следовала за ним по пятам, и в этот раз София видела, что он использует какую-то технику. Он начал с одного угла и, к ее ужасу, вытянул руки, будто пытаясь поймать нечто невидимое.
Запаниковав, София задержала дыхание и поднырнула под его руку, а когда он прошел мимо, она вскочила на батарею, убираясь с дороги.
Доминик искал добрых пятнадцать минут, но наконец покачал головой.
– Ладно, – сказал он вслух. – Ладно.
Он аккуратно закрыл за собой дверь, и почти час после его ухода София не осмеливалась дышать свободно.
А потом, убедившись, что он ушел и она может свободно перемещаться, София взяла оставленный им клочок бумаги. Развернув его, она первым делом подумала о том, какой хороший у него почерк. Он писал твердой и уверенной рукой, темной и смелой.
София.
Мне жаль, что я тебя упустил, и я могу лишь надеяться, что ничто из того, что я сделал прошлой ночью, не обидело тебя и не создало впечатления, будто тебе нужно бежать. Мне самому нужно уйти, но пожалуйста, я хочу увидеть тебя вновь. Я понимаю, что может быть сложно понять, кому можно доверить такие интимные вещи, и я понимаю, если ты захочешь, чтобы прошлая ночь осталась лишь воспоминанием, однако я буду лелеять память о ней.
Я хочу увидеть тебя еще раз. Пожалуйста. Ты можешь связаться со мной по номеру, оставленному ниже. Я обязательно возьму трубку, если смогу.
Мне столько всего нужно тебе сказать, но прямо сейчас я скажу лишь, что ты прекрасная женщина, и я хочу узнать тебя получше.
Доминик.
Глава 7
Здание, в котором работала София, было потрясающим. Это одно из тех зданий в центре Милуоки в духе флорентийского возрождения, датирующихся тем периодом, когда город решил, что неплохо будет добавить нотку Ренессанса в город на Среднем Западе Соединенных Штатов. Во многих смыслах это было незаметное здание. Хоть магазины спереди – старенький книжный магазин и эксклюзивный спа-салон – хорошо разрекламированы, попасть в службу расследований Брента Кенигера можно было только через черный ход и вверх по узкому лестничному пролету.
