Текст книги "Доминик (ЛП)"

Автор книги: Хейзел Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Однажды София спросила босса, почему он выбрал такое неудобное место, и он криво улыбнулся.

– Кто хочет, чтобы его видели входящим в офис частного сыщика? – спросил он. – Если кто-то тебя видит, они знают, что ты думаешь, будто кто-то кому-то изменяет. Давным-давно, когда меня тоже кормили ноги, я устраивался в офисах конкурентов и наблюдал, окажется ли кто-нибудь достаточно умен, чтобы послать сыщика за моим клиентом.

Коридор, ведший к офису Брента, был узким и темным, но за последний год София почти привыкла к этому. Когда она открывала дверь и попадала на свое рабочее место, оно того стоило. Стену занимал ряд окон от пола до потолка, которые пропускали яркий свет позднего утра. Ее стол находился у стены, откуда Софии было видно главный вход. По другую сторону комнаты ожидания располагался офис Брента.

София оставила сумочку за столом и проверила маленькую табличку, висевшую на дверной ручке. Она висела зеленой стороной наружу, а не красной, и София поняла, что в данный момент он ни с кем не говорит.

– Босс? Ты там? У меня для тебя кое-что есть.

– Входи.

Брент Кенигер из Службы Расследований Кенигера однажды сказал Софии, что ему пятьдесят восемь лет. Но когда она спросила, в чем же его секрет, он лишь странно рассмеялся. Он ответил, что это куда сильнее связано с ведьмами, чем ей может показаться возможным. Хоть ему и почти шестьдесят, никто не дал бы и дня старше сорока. Некоторым клиентам казалось, что он намного моложе, и никакие из их предположений не удивляли Софию.

Он был худощавым мужчиной с быстрой походкой и серыми глазами, которые острым как лазер взглядом впивались в его собеседника. Софии он казался ничем иным, как охотящимся ястребом. Она часто говорила, что счастлива избежать участи его добычи, и в этом было больше правды, чем шутки.

Сегодня он был одет в строгий синий костюм, и внимание Софии привлекла булавка для галстука в виде очаровательного маленького меча.

– Фамильная ценность или как? – спросила она, и Брент пожал плечами.

– Или как, – ответил он. – Что у тебя для меня есть?

София протянула ему телефон. Он пролистал фотографии, сделанные ею прошлой ночью. Через его плечо София видела мужчину, которого она искала, стоящим на балконе и очевидно голым под халатом. Не в первый раз она задумалась, как почувствует себя его жена, увидев эти снимки. Это не был счастливый брак, и обеим сторонам было бы лучше порознь, чем вместе, но все же видеть улики такого предательства – это другое.

Брент присвистнул, добравшись до последнего фото, на котором было лицо мужчины, исказившееся от ярости.

– Кажется, ты попалась, чемпионка.

– И как, – София содрогнулась. Ее лодыжка почти пришла в норму, но если наступить на нее слишком сильно, все равно было больно. – Тебе лучше отдать это миссис Тернер как можно скорее. Если у этого парня есть хоть немного интуиции, он подаст иск сегодня же днем.

Брент перекинул фотографии на свой компьютер, и София улыбнулась, видя, как спокойно он управляется с процедурой. Брент хорошо делал свою работу, но был крайне далек от технологий. Поэтому он и взял Софию, и год спустя она с удовлетворением наблюдала, что он потихоньку наверстывает упущенное. Кто-то мог бы подумать, что она беспечно относится к сохранению своего рабочего места, но по правде говоря, она рано или поздно уйдет.

Ее мысли вновь перенеслись к Доминику, и она осознала, что это случится скорее рано, чем поздно.

– Что с тобой? Ты как будто на другую планету унеслась.

– Ну...

– Выкладывай. Ты знаешь, что меня ты не шокируешь.

София покраснела, и Брент со смешком присвистнул. Она покачала головой, сдаваясь.

– После того, как этот парень на меня набросился... ну, вообще-то он меня поймал...

Брент нахмурился.

– Что я тебе говорил? Деньги не стоят твоей шкуры. Никогда не стоят.

– Я знаю, знаю. Я уже убиралась оттуда, но подвернула лодыжку. Он, наверное, разбил бы мой телефон, и меня тоже прибил бы, если бы мне не пришла подмога, – София пожала плечами. – Все закончилось хорошо. Этот парень, свернувший с улицы, разнял нас. Он подумал, что меня грабят, и я позволила ему и дальше так думать. Он обратил мистера Тернера в бегство и помог мне добраться до дома.

– Помог добраться до дома? Малышка, ты же знаешь, что это опасно?

Когда София умолкла, взгляд Брента сделался еще острее, вновь напоминая ей охотящегося ястреба, который не остановится, пока добыча не повиснет в его когтях.

– Ты знаешь, но это еще не все, верно?

– Слушай, Брент, серьезно, я хочу вернуться к работе, я работаю над...

– Неважно.

Брент поднялся так быстро и плавно, что ее это напугало. Он захлопнул за ней дверь и запер замок, и когда он вновь повернулся к Софии, лицо его было смертельно серьезным.

– Парень, который спас тебя. Как он выглядел?

София заглушила первые воспоминания, пришедшие на ум, поскольку сомневалась, что ее босс хочет слышать, каким привлекательным был Доминик.

– Эм. Большой. В очень хорошей форме. Блондин, глаза зеленые, кажется.

Ответ, казалось, не удовлетворил ее босса.

– Он был привлекательным?

– Эм, ого, босс, ты ищешь себе пару на свидание?

– Нет, ведь моя жена умерла много лет назад, – нетерпеливо сказал Брент. – Отвечай на вопрос.

– Ну, эм, раз уж ты спрашиваешь, эээ... да, думаю, он был привлекательным. Ты понимаешь, что крайне странно слышать, как ты задаешь мне такой вопрос?

– Ничуть. Слушай, малышка, ты должна остаться у меня.

София разинула рот. Обычно она искусно выходила сухой из воды. Однажды она даже умудрилась с помощью разговоров избежать разборок с очень пьяным и очень крупным мужчиной, которого обвиняли в мошенничестве со страховкой и который зажал ее в углу мужского туалета в баре. Она вполне осознавала свою способность избегать проблем, но прямо сейчас не была уверена, столкнулась ли она с проблемой, и тем более с какой именно.

– Слушай, Брент, я не знаю, что творится у тебя в голове, но нет. Это не то, что происходит. Я не думаю, что одна плохая ночь (плохая ночь, которой не дали стать еще хуже, позволь добавить) – это то, от чего мне стоит бежать и прятаться.

– В твоей квартире небезопасно. Тебе нужно остаться у меня.

София рассмеялась, уставившись на Брента широко раскрытыми глазами.

– Ты серьезно устроишь мне это отцовское дерьмо? Какого черта?

– Ты в опасности, – упрямо повторил Брент. – В этом месте ты уязвима, и если сейчас ты не сделаешь, как я говорю, ты об этом пожалеешь.

Произнося эти слова, он встал и вышел из-за стола. Теперь он встал вплотную к Софии, нависая над ней, и взгляд этих глаз был остер и тверд как кремень. Она видела, что делает с клиентами острота этого взгляда. Она видела, как взрослые мужчины и женщины съеживаются как дети.

Однако она же помогала Бренту усвоить открытие, что он не может проверить почту, если нет интернета. Каким-то образом этот разговор дал ей силы сделать шаг назад.

– Нет. Это не обсуждается, Брент. Ты мой босс, и ты хороший босс. Но ты не мой отец. Ты не можешь устраивать хрень в духе "не в моем доме, юная леди". А теперь я пойду и заполню бумаги по тому новому расследованию с мошенничеством, или ты продолжишь на меня наезжать? Потому что если ты выберешь второй вариант, я просто уйду.

Брент долгую секунду смотрел ей в глаза, и когда София уже чувствовала, как от его напряженного взгляда на лбу начинают выступать капельки пота, он отвернулся.

– Я просто беспокоюсь о тебе, понимаешь, – пробормотал он. – Там небезопасно.

– Ничуть не безопаснее было, когда ты посылал меня шпионить за теми парнями на собачий бойцовский ринг, но я это сделала. Мы закончили?

– Ладно. Закончили.

В том, как он это сказал, звучало какое-то странное равнодушие, и по спине побежали мурашки. София не была уверена, что именно они "закончили", но от его взгляда она чувствовала себя не человеком, а кем-то низшим. От этого по коже пробегал холодок, но это не могло быть правдой. Она отбросила это чувство.

– Рада слышать, босс. Я заполню кое-какие бумаги, а потом поеду в пригород по делу этого Хеннингса. Обещаю позвонить, если влезу в неприятности, хорошо?

– Не могу тебе ничего указывать, – проворчал Брент. – Будь осторожна. Я не плачу тебе достаточно страховки, чтобы ты могла позволить себе пострадать.

– Ну так чья это вина? – с облегчением спросила София.

Весь этот инцидент был странным, но в этом весь Брент. Он был странным, чокнутым и прямо-таки неприятным, если ему перейти дорогу, но в целом он всегда присматривал за ней.

Решительно настроившись оставить все это позади, она просто отперла дверь и вышла во внешний офис, радуясь возможности вернуться к работе.

Глава 8

Когда дверь за Софией закрылась, Брент выпрямился. Стоя во весь рост как штык, он мог сойти за мужчину лет тридцати. Под этим костюмом, сшитым так, чтобы морщиться, искажать и свисать с него как бумажный пакет, таилось сильное мускулистое тело, Когда он позволил лицу сбросить мрачное выражение и расслабиться, создалось впечатление, что совершенно другой человек влез в одежду Брента Кенигера.

Глядя в окно, Брент коснулся булавки в виде меча. Он мог видеть парковку, а за ней – обширную поверхность озера. Он пробыл в Милуоки всего несколько лет. Это лишь точка в его очень долгой жизни, но она причиняла боль. Как и многие другие вещи.

Однако теперь шестеренки завертелись. Все изменится. Его рука лежала на телефон. Он мог набрать номер и взбудоражить весь город. Он вновь коснулся меча на галстуке и убрал руку.

В соседней комнате София занималась документами. Вскоре она вновь отправится в город, и рано или поздно ее найдут. Он мог подождать.

Глава 9

Одно из преимуществ принадлежности к Корпусу Магов, подумал Доминик, это то, что по сути он мог отправиться куда угодно. Милуоки был для него открытой книгой, и если для входа куда-либо ему требовались деньги или полномочия, ему и того, и другого хватало с избытком. Вот почему примерно в два часа пополудни он обнаружил себя стоящим на самой вершине здания Банка Соединенных Штатов – самого высокого здания в городе. Подкупленный сотрудник из обслуживающего персонала позволил ему подняться, и теперь Доминик стоял здесь один. Слева простиралось озеро, справа – город. Он и не думал, что найдет здесь свой шальной сигнал, да и маловероятно, что он засечет ее с такой высоты, но Доминик понимал, что его сердце искало иного.

Несмотря на заверения Стефана, кристалл упрямо оставался темным. Доминик был готов швырнуть его с крыши и позволить разбиться. Он мог поискать еще в нескольких местах, но ни одно из них не было многообещающим. Ковен Милуоки был крайне маленьким и скрытным, и хоть они покорятся его власти, скорее всего, они будут оставаться максимально упрямыми и не помогающими.

Он мог бы запросить подкрепления у Командира, но в лучшем случае ему пришлют Стефана, об амулетах которого ходили легенды по всему Корпусу. Даже если он получит Стефана – что маловероятно, поскольку Стефан крайне востребован – амулет Стефана пока что был не очень полезен.

Однако наедине с ветром и водой Доминик признался себе, что проблема была не только в отсутствии успеха. Он шел и по более холодным следам, более опасным и более безнадежным, но ни один из этих следов не приводил к знакомству с кем-то вроде Софии.

Он не мог это себе объяснить. Это было нечто большее, чем просто секс, и не просто то, как она смотрела на него снизу вверх своими милыми темными глазками. Дело в том, как она всецело отдавалась ему без капли застенчивости. За свою долгую жизнь Доминик был со многими женщинами, и все же ни одна из них не повлияла на него так, как София. Он помнил ее прикосновения, как будто они отпечатались на его коже, и после утреннего исчезновения он гадал, не будет ли носить без нее другую метку.

Ее исчезновение не имело никакого смысла, но он был причастен к множеству бессмысленных вещей. Это казалось чем-то странно простым или просто странным. Ответы были, но ради всего святого, он не мог их найти. Существовало столько вещей, о которых ему лучше побеспокоиться вместо поисков женщины, покинувшей его постель, но сейчас было крайне сложно убедить себя в этом.

Зазвонил его телефон, и Доминик отрешенно ткнул в него пальцем.

– Берретт слушает.

– Это Стефан, ты в безопасности?

Берретт нахмурился.

– Какого хрена ты это спрашиваешь?

– Пароль один-один-семь-четыре-восемь-девять-один, Чарли Дельта Танго. Повторяю, ты в безопасности?

Доминик моргнул. Это был высший код авторизации между ним и Стефаном, и от того, с какой каменной серьезностью это озвучил Стефан, по спине прошла дрожь.

– Доминик Берретт, семь-один-четыре-четыре-два-один-два, Эхо Эхо Виктор. Подтверждаю безопасность. Так какого хрена происходит?

– Возможно, ничего, – резко ответил Стефан. – Но если это происходит, все будет очень, очень плохо. Один из наших источников с вражеской стороны сообщает, что в городе могут быть тамплиеры.

– Ты шутишь.

– Хотелось бы, приятель. Источник безукоризненный, и они определенно говорят "возможно". Командир пока не хочет собирать команду, но я хотел позвонить тебе и сообщить о ситуации. Кроме того, если ты посчитаешь, что нам нужно больше ног на этой земле, я хочу, чтобы ты имел возможность принять это решение.

– Ответ отрицательный. Мне здесь не нужно еще больше ребят, определенно нет. Но боги на небесах, тамплиеры? Мы отогнали их на юг два года назад и с тех пор не слышали о них севернее Теннесси.

– Эй, я знаю, как это звучит. В последний раз, когда мы о них слышали, они зализывали раны в каком-то тропическом раю, который скорее всего спалили дотла, если решили, что в пальмах есть черная магия. Слушай, я знаю этот источник, и она не лжет. Будь осторожен, ладно?

– Да, ты же знаешь.

Доминик повесил трубку, и внутри расцвело дурное предчувствие, преследовавшее его с тех самых пор, как он утром ушел из квартиры Софии. Его миссия – одно, но тамплиеры – это совсем другое. Древняя война перешла в кратковременное затишье, но в данный момент никому ничего не было известно, и Корпус Магов начинал нервничать. Однако присутствие тамплиеров превращало простое, пусть и раздражающее задание в вероятность полноценной битвы. Доминик думал, как ему действовать дальше. Он гадал, как бы поступил его наставник.

Старик был реликвией иных времен во многих смыслах. Он называл себя Альфонсо и утверждал, что помнит времена до бронзового века, хотя шутит он или говорит серьезно, истолковать всегда можно было по-разному.

– Показывай им только то, что хочешь показать, – говорил он Доминику. – Покажи им силу. Покажи им коварство. Но прежде всего не показывай им своего сердца.

Доминик сделал глубокий вдох и посмотрел на кристально чистое голубое небо. Стоял очередной прекрасный летний денек без единого облачка. Делая глубокий вдох, он поднял руку над головой и ощутил, как первые искорки начинают покалывать кожу. Впрочем, они быстро усилились, и он слишком долго удерживал электричество после того случая, когда дал отпор неудавшемуся грабителю. От этого возникало легкое ощущение опасности – от удерживания такой мощи чистой силой воли и использования своего тела как ее средоточия. Доминик позволил этой мощи нарастать, и он знал, что если бы кто-то смотрел на него сейчас, то увидел бы, что все его тело светится, молния по спирали обвивает туловище, руки и голову. Одним рывком он выпустил ее, и гигантский излом синей молнии расколол небо. Он сопровождался почти оглушительным грохотом, и Берретт покачнулся, чувствуя легкое головокружение.

Удар молнии таких размеров и форм редко когда требовался, если не считать разгара сражения, но провалиться ему на этом месте, если это не впечатляло.

– Вот, – прошептал Доминик. – Теперь вы знаете, что я тоже здесь.

Глава 10

Сегодняшнее задание было намного лучше, чем задание с мистером Тернером на прошлых выходных. Этого мужчину, Грега Бёрнса, также подозревали в том, что он спит с другой женщиной, но в отличие от дела Тернера, София здесь оказалась не потому, что кому-то нужно защитить сделку или добрачное соглашение. Напротив, все потому, что Аманда Бёрнс пришла в офис с конвертом, полным денег, и отчаявшимся взглядом.

Аманда была пухлой женщиной средних лет с морщинками от смеха вокруг глаз, волосы ее были подстрижены в практичном стиле подрезал-и-пошел. В их офисе ей было совершенно некомфортно, а когда София деликатно поинтересовалась, что ей нужно, женщина разрыдалась.

– Я не... я не хочу держать его, если он не хочет быть со мной, – объяснила Аманда. – Я и раньше была одна, и могу вновь быть одна, это тяжело, но я могу это сделать. Мне просто нужно знать.

По словам Аманды, Грег Бёрнс вел себя странно последние три месяца. Все это время он то был усталым и срывался на нее, то осыпал жену вниманием. Она не знала, то ли он будет злиться из-за того, что идет по телевизору, то ли предложит ей пойти потанцевать, чего они не делали годами. В конечном итоге такое поведение казалось обманом. София уже хотела сказать женщине сэкономить деньги – ее муж явно ей изменяет.

– Но он обещал мне, что не станет этого делать, – настаивала Аманда. – Если бы вы его знали, вы бы поняли. Мне просто нужно знать.

Мне просто нужно знать. Эти слова повторял практически каждый, кто входит в офис службы расследований Кенигера. София вздохнула. Она протянула Аманде коробку салфеток и пошла обсудить это с Брентом.

– Возьми деньги, дай ей то, о чем она просит, – сказал Брент, пожав плечами. – Это будет несложно, малышка.

Если даже она начинала уставать от вероломства вечных обещаний, то можно лишь вообразить себе, как это действует на Брента. София кивнула, но все же что-то здесь ее беспокоило, что-то подсказывало, что это не просто очередная задача поймать на измене.

Вот почему она следовала за Грегом Бёрнсом в его непривлекательной Тойоте. Она пребывала в достаточно хорошем состоянии, чтобы не заглохнуть и не быть увезенной на штраф-стоянку, но в то же время была достаточно невзрачной, чтобы никто не взглянул на нее дважды. Грег Бёрнс водил средних размеров седан, неприметный во всех смыслах. София цинично подумала, что его любовница, скорее всего, подшучивает над этой машиной, когда его нет рядом.

На мгновение она задалась вопросом, поедет ли он в модный район южнее центра города, где встретится с милой девочкой вдвое младше его, или же поедет на север в дом дорогого эскорта.

Однако он не сделал ни того, ни другого. Какое-то время он нарезал бессмысленные на первый взгляд круги, а потом заехал в МакАвто. София следила за ним с безопасного расстояния, все больше теряясь в догадках, когда он свернул на обочину и съел свою еду. Она не видела выражения его лица, но он несколько раз опускал голову, как будто скорбел или был крайне измучен.

Они оба на мгновение отвлеклись на вспышку молнии, ударившей посреди ясного летнего неба. Возможно, это всего лишь освещение на одном из зданий вышло из строя, или же за домами сгущались тучи, незаметные им, но у Софии по коже побежали мурашки.

Грег Бёрнс вновь завел двигатель. Софии показалось, что мужчина, возможно, просто в депрессии. Подобное несложно будет сообщить Аманде, хотя поверит она или нет – это уже совсем другая история.

Грег вырулил на скоростную автостраду, но вместо того, чтобы направиться домой, он свернул на незнакомый Софии выезд. Она последовала за ним по съезду, вниз по дороге и, пропустив перед собой несколько машин, въехала на парковку у больницы.

Она оплатила парковочное место и притаилась, пока не нашла его седан. Затем принялась ждать, и живот ее скручивался узлами. Этого и искала Аманда. Если бы у Софии полчаса назад спросили, хочет ли она сказать Аманде, что Грег изменяет, она была бы в восторге. Но вместо этого ожидание предстоящих событий преследовало ее, осело как камень в животе, и она не знала, что делать. Больше часа она просидела в машине. Она проголодалась, но игнорировала это. Ей хотелось пить, но и это тоже проигнорировала.

Примерно в четыре часа пополудни Грег вновь появился и забрался в машину. Однако он не тронулся с места, и напряжение Софии все росло и росло.

У тебя достаточно сведений для Аманды, сказала она себе. Это не твое дело. Вообще не твое.

Казалось, всю свою жизнь София провела, держась в стороне. Ее мать как-то раз сказала, что ее темные глаза ничего не упускают. Если хочешь знать что-нибудь, всегда можно спросить у Софии. Она не из тех, кто утешают людей. Она не из тех, кто принимает на себя ответственность.

София знала, что ей лучше уехать, но вместо этого она вздохнула и выбралась из машины. Она видела, как удивился Грег, когда она подошла и встала возле его машины. Его глаза покраснели. Как и Аманда, он был мужчиной средних лет с копной неуправляемых волос, которые оставались такими с подростковых лет. Легко было заметить, как они с Амандой подходят друг другу, и почему она так страдала и растерялась, подозревая, что он спит с другой женщиной.

София постучала по стеклу. Поначалу он не понимал, зачем она здесь. Затем, обеспокоившись и слегка насторожившись, он наполовину опустил окон.

– Могу я вам помочь?

На мгновение София сомневалась, как именно она хочет действовать дальше. Одно дело видеть зарождение и развитие трагедии. И совершенно другое – пытаться найти способ это остановить. Она никогда прежде этого не делала. В какой-то момент она даже подумала о том, чтобы уйти. Она видела, как его взгляд начинает бродить вокруг, будто Грег и забыл, что кто-то стоит рядом с его машиной. Но София подумала об Аманде и решительно покачала головой.

– Вы должны сказать ей.

– Что?

– Вы должны сказать ей. Она заслуживает знать.

Слезы навернулись на его глаза, и София не могла сказать, были ли это слезы злости или печали.

– Все хорошо, – выдавил Грег. – Это не смертельно, они говорят, что заметили вовремя. Они говорят... они говорят, что я возможно буду в порядке, но она... у нее сердце больное, она волнуется, она испугается...

– Она должна знать, – строго сказала София, понимая, что ее голос звучит все громче. – Вы любите ее, и она должна знать, сэр.

– Я... я не могу...

– Можете. Потому что она узнает сама, и тогда уже никогда не сможет вам доверять.

Слова, казалось, ударили по мужчине не слабее физического удара, и он повесил голову. Долгое время он молчал.

– Кто вы? – спросил Грег. – Какое вам дело?

– Скажем... давайте скажем, что я друг. Просто скажите ей.

Он долгое время смотрел ей в глаза и наконец кивнул.

Софии хотелось бы иметь возможность сказать ему, что все будет хорошо. Что они с Амандой будут вместе, что бы ни случилось. Но она не могла. Вместо этого она вернулась в машину и сидела там, пока он не уехал.

Ее мысли вернулись к Доминику. Она с отчетливой ясностью помнила его руки на своем теле, очаровательную мальчишескую улыбку на его лице и то, как его дыхание ощущалось на ее шее.

– Я хочу тебя, – прошептала София, и на другом конце города, к бескрайнему изумлению Доминика, кварц в его руках засиял намного ярче, чем прежде, и тут же вновь погас.

Глава 11

Следующие несколько дней стали кошмаром. С работой все было хорошо, пусть и проблемно, и худшее, что случалось с Софией – это хлопанье дверью перед ее носом, когда она разыскивала наследников умершего человека. Нет, настоящим кошмаром стал Брент.

Он уважал ее нежелание говорить о том, чтобы перебраться в его дом, но его неодобрение как мокрое полотенце висело над Софией и всей ее работой. Всякий раз, находясь в офисе, она съеживалась под его пронзительным взглядом. Поднимая взгляд, она не раз замечала его в дверном проеме, просто наблюдающего за ней. Все дошло до того, что София начала выдумывать предлоги, чтобы делать свою работу в дороге или в библиотеке. Когда наконец наступила пятница, она радовалась провести пару дней вдали от него.

Мне он очень нравится, но черт подери, иногда он просто жуткий.

Пятница была столь же прекрасной, как и остальная неделя, но легкий холодок в воздухе указывал на приближение дождя. Широко улыбаясь, София вошла в небольшой парк за рекой, где проходил бесплатный джазовый концерт. Ей не нужно было становиться невидимой, чтобы на нее не обращали внимание. В ее обычной черной юбке и серой маечке она была максимально не примечательной. Она слушала музыку, любовалась обнимающимися парочками и улыбалась семьям, расположившимся на одеялах на зеленой траве. Была во всем этом какая-то беззаботная красота, и она находилась в пределах досягаемости.

София как раз пыталась решить, стоит ли пойти домой и сделать сэндвич, или же совершить налет на один из передвижных прилавков с уличной едой на краю парка, как кто-то вдруг произнес ее имя.

Удивившись, София повернулась... и уставилась прямо в изумленное лицо Доминика.

– София...

В его голосе совершенно точно звучало слишком много тоски для человека, который знал ее несколько часов. В его взгляде совершенно точно было слишком много ласки и нежности. Она знала, что это правда, но в то же время осознавала, как ее собственное тело покачнулось ему навстречу, как она почувствовала себя, когда он протянул руку, как будто собирался коснуться ее и убедиться, что она настоящая.

К ее разочарованию, однако и к облегчению, он убрал руку и вместо этого засунул в карман. Вокруг них бурлила толпа, раздавались приглушенные звуки джаза. Как будто в мире не существовало ничего, кроме их двоих.

– Это ты, – услышала София свое бормотание.

Доминик улыбнулся, как будто испытывая облегчение от того, что она его вспомнила. Для такого красивого мужчины странно было быть таким скромным, но он был.

– Я... София... что я сделал?

Глаза Софии невольно раскрылись шире от того, сколько боли и тревоги звучало в его голосе. Теперь, присмотревшись получше, она видела, что он выглядит осунувшимся и уставшим. В угасающем свете раннего вечера она видела лавандовые круги под его глазами и напряженные плечи.

– Что ты имеешь в виду? – неуверенно переспросила София.

– Когда я уходил, тебя не было. Я... я хотел бы знать, вдруг я сделал что-то, что обидело тебя или причинило боль.

– Нет! Серьезно, нет, я не... дело не в этом, Доминик.

Он просиял улыбкой, но ненадолго. Его лицо вновь выражало тоску.

– Значит, это всего лишь отсутствие интереса? Это удивило бы меня, но я могу понять...

– Это и не отсутствие интереса.

Голова Софии шла кругом. Мужчина, который преследовал ее в мыслях всю неделю, внезапно оказался прямо перед ней. Он был настолько великолепен, насколько она вообще могла вообразить, и это выражение на его лице разрывало ее сердце надвое.

По какой-то причине она подумала об Аманде и Греге. Она подумала о горе, которое они оба переживали друг из-за друга просто потому, что не могли быть честными и уязвимыми. В этом и загвоздка, осознала она. Быть на виду означает, что возможно она будет страдать. Возможно, ей причинят вред, возможно, она сама изменится.

Она вспомнила о ножах в ботинках Доминика. Она вспомнила его леденящий кровь разговор по телефону. Она также знала, что кого бы он ни искал, он не считал, что это она. Доминик не лгал, мгновенно осознала она.

– Я устала, – наконец произнесла София. Слова прозвучали сдавленно и вырвались с тихим рыданием.

Доминик казался обеспокоенным, и София протянула руку, поймав его за низ футболки.

– Я просто... очень, очень устала, – повторила она, и голос ее звучал тише шепота.

В следующее мгновение его руки обхватили ее, и Доминик повел ее в укрытие огромного здания неподалеку. Возле его кирпичной стены они оказались в удалении от шумихи концерта и как будто вновь оказались наедине.

– От чего, дорогая? От чего ты так устала?

– Устала быть без тебя.

Выдохнув эти слова, София была настолько честна, как не бывала с самой собой. Она так долго пряталась, слишком долго, и осознала, что должна отказаться от этого, иначе задохнется.

– Я не хочу быть без тебя, – прошептала она, и Доминик крепче прижал ее к себе.

– Тебе не придется, – поклялся он. – Тебе не придется.

Глава 12

В романтических книжках и фильмах, подумала про себя София, влюбленные парочки всегда в считанных шагах от самой удобной кровати или укромного уголка. В реальной жизни, однако, им пришлось проделать путь через весь парк. Затем Доминик отвел ее в ее квартиру, чтобы она смогла покормить кошку и переодеться в чистую одежду.

Доминик ждал в коридоре, и потянувшись к очередной юбке и маечке, София засомневалась. Она приняла решение и вместо этого схватила красный сарафан, который годами пылился в дальнем углу шкафа. Красный был эффектным. Красный привлекал внимание. Она отчаянно устала от серого. Она надела платье и мгновение спустя потянулась к ящику с нижним бельем.

Когда она вышла в коридор, глаза Доминика расширились, и он тихонько присвистнул.

– Я так рад, что ты хочешь, чтобы я тебя видел, – сказал он, и София смущенно улыбнулась.

Он отвел ее в свой номер в отеле. Это было недалеко, но контраст с ее уютной маленькой квартиркой просто шокировал. Бесшумный лифт доставил их прямиком в пентхаус, и София раскрыла рот, увидев это. Комнаты были роскошными, а сквозь прекрасные двойные французские двери виднелась кровать шириной в целую милю. Внезапно вновь засмущавшись, она повернулась к Доминику.

– Тебе нравится? – спросил он.

– Я... это явно не для меня.

Его ответная улыбка была просто неудержимой, и на мгновение София подумала о торжествующем воине, вернувшемся домой со своим трофеем.

– Это все для тебя, – пообещал Доминик. – Все это, если ты хочешь. Включая и меня.

По крайней мере, в этом отношении у нее не было страхов, и без капли беспокойства она потянулась к нему.

София взвизгнула, когда он подхватил ее на руки. Она была невысокой, но отнюдь не пушинкой. Доминик нес ее, как будто она весила не больше перышка. И в его руках она чувствовала, как по телу пробегает легкое покалывание. Она наслаждалась тем, насколько они близки и какие чувства вызывают друг у друга.

Доминик посадил ее на середину кровати и долгое время просто стоял рядом, возвышаясь над ней.

– Что ты видишь? – спросила София наполовину испуганно.

Его улыбка была теплой как летний рассвет.

– Прекрасную женщину, от которой у меня щемит сердце, – ответил он, наклоняясь, чтобы прижаться к ее лбу своим.

Они смотрели друг другу в глаза, и София подумала, что может затеряться в зелени. Было в этом мужчине что-то дикое. Она не забыла об угрозе, которую он собой представлял, но сейчас все это значило намного меньше, чем тот факт, что они вместе. Это идеально, это правильно, и София отказывалась позволить чему-либо встать на их пути. Слова застряли в ее горле. Кинжалы, тот его разговор по телефону. Как мало он знал о ней и об ее прошлом. Доминик как будто почувствовал все это. Но вместо того чтобы ждать, пока она заговорит, он нагнулся и прижался губами к ее рту.