Текст книги "Доминик (ЛП)"

Автор книги: Хейзел Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Хейзел Хантер – Доминик

(Ее колдун-защитник #1)

Перевод: Rosland ( )

Русификация обложки: Alena Alexa

Застенчивая, но стойкая София Чемберс наконец-то нашла идеальную работу для своих странных способностей. Как помощник частного детектива она без труда выслеживает и фотографирует людей, потому что может становиться невидимой. Но упав в объятия Доминика Берретта, она понимает, что больше не хочет прятаться.

Хоть благодаря сногсшибательной внешности Доминик легко мог бы сделать карьеру модели, он далек от этого. Как колдуна и капитана Корпуса Магов, его направили, чтобы обучить Софию колдовству, о существовании которого она даже не догадывается. Несмотря на пятисотлетнюю жизнь бессмертного, он обнаруживает в этой прекрасной, но застенчивой женщине нечто на удивление пленительное.

Но когда ее настигает ее страшное прошлое, а колдуны сталкиваются с древним врагом, пылкие чувства Софии и Доминика друг к другу проявляются такими путями, которых никто не мог предвидеть. Когда вспыхивает страсть, а желания вырываются на свободу, каждому предстоит принять решение, после которого не будет пути назад.

Глава 1

Это была идеальная летняя ночь, и София, одетая в слегка поношенную длинную серую юбку, черный топ и светлый кардиган, идеально сливалась с тенями в переулке. Всего в нескольких метрах от нее счастливые парочки и веселые пьянчужки прохаживались по тротуару, абсолютно не замечая женщину, стоявшую в темноте со смартфоном в руке.

На освещенном балконе вверху движения не наблюдалось, и София прислонилась к стене, скучающая, уставшая и изнывающая. Она часами торчала в этом переулке в ожидании возможности сделать нужный ей снимок. Ноги ныли, голова болела. Она отдала бы что угодно, чтобы оказаться дома, обниматься с кошкой и бездумно смотреть телик, но Брент сказал ей тащиться на тротуар и не возвращаться, пока не получит что-то достойное.

Раздалось шарканье ног по тротуару, и София вжалась в стену. В укромный переулок, спотыкаясь, завалились мужчина и женщина. Женщина прижала своего спутника к кирпичной стене, теребя пальцами воротник его рубашки, а потом подавшись вперед и прикусив его шею.

– О, детка, детка, с тобой так хорошо, – проворковала она, и мужчина пробормотал что-то в знак согласия.

Когда женщина прижалась к нему своим телом, его глаза расфокусировались, но София с удивлением заметила, что он смотрел прямо туда, где стояла она сама. Возможно, они всего лишь игнорировали ее из чистого упрямства или затевая какую-то извращенную игру. Но пять лет спустя она не полагалась на это.

Ее взгляд метнулся к балкону, который, к несчастью, все еще оставался пустым. Какая-то часть ее хотела предоставить парочке уединение, тогда как другая ее часть яростно им завидовала. София гадала, каково это – так сильно желать мужчину, что готова прижать его к кирпичной стене, едва укрывшись от оживленной улицы. Она гадала, каково это – ощущать на своих бедрах широкие сильные руки, заявляющие свои права на нее и заставляющие стонать.

Парочка вела себя все более шумно, и София смущенно заерзала. Она не хотела лишаться ничем не блокируемого вида на окна, но и не хотела больше необходимого наблюдать за этими двумя, которые явно наслаждались друг другом. И пока она раздумывала, что же ей делать, остекленная дверь на балконе отворилась, и оттуда появилась женщина в светлой сорочке и халате.

София держала камеру наготове и подняла ее, но это была не та женщина, которая ей нужна, или, по крайней мере, не одна она.

Женщина на балконе посмотрела вниз, на переулок. Она удивленно улыбнулась, заметив легкомысленную парочку, и жестом поманила кого-то из комнаты позади. И тогда к ней присоединился мужчина в махровом халате.

Бинго, подумала София, делая одну фотографию за другой на свой смартфон. Это все, что понадобится вашей жене, мистер Тернер, чтобы получить развод, который вы ей не даете.

София буквально чувствовала вкус супа, которым будет согреваться, и мурлыканье кошки рядом с собой, но потом все пошло не по плану. Парочка рядом сделалась крайне энергичной, и мужчина, видимо, решил пошалить. Он оттолкнул свою спутницу, намереваясь прижать ее к противоположной стене. К сожалению, именно там и стояла София. Хоть ее исключительные навыки хорошо делали ее незаметной, они не справлялись, когда кто-то касался ее.

Женщина закричала. София взвизгнула. И вот уже на нее смотрели четыре пары сконфуженных глаз. Три пары глаз просто были озадачены увиденным, но глаза мужчины в махровом халате увидели смартфон. Он точно знал, что она делает.

– Ах ты пронырливая маленькая сучка, – заорал он, исчезая в комнате.

Пара, делившая с ней переулок, спешно ретировалась, и София поспешила за ними. Она добралась бы до улицы и смылась незамеченной, безопасно добравшись до дома прежде, чем мужчина успеет моргнуть, или, по крайней мере, так должно было быть.

Вместо этого женщина, бегущая перед ней, потеряла туфлю на высоком каблуке, и когда нога Софии наступила на нее, лодыжка подвернулась так сильно, что живот девушки сделал кульбит. Она упала на тротуар, сильно ударившись, и несколько долгих секунд просто лежала на боку, задыхаясь от боли. Испытывая головокружение, София пыталась понять, не сломала ли она лодыжку, но потом, когда рев мужчины в халате сделался громче, она осознала, что о лодыжке ей нужно беспокоиться в последнюю очередь. Пошатываясь, София поднялась на ноги, лодыжка угрожала снова подвернуться, но она не преодолела и полуметра, когда мужчина выскочил через служебный вход и увидел ее. Его мясистые руки вцепились в ее плечи. Он навис над ней, раскрыв рот и крича:

– Кто тебя послал, черт подери, маленькая сучка? Что ты видела, мать твою? Дай мне это, дай мне свой чертов телефон...

Каким-то образом София ухитрялась удерживать аппарат в руке, но знала, что долго не продержится, судя по тому, как мужчина пытался его вырвать.

Брент всегда говорил ей, что важнее выбраться с целой шкурой, чем получить материал, каким бы хорошим он ни был, но ее перепуганный разум отказывался отпускать телефон. Вместо этого София вцепилась в него, тщетно пытаясь отобрать.

Мужчина взревел от ярости и вскинул кулак. София содрогнулась, но удар так и не настиг ее, потому что в переулке с ними оказался кто-то еще.

В тусклом свете близлежащего фонаря София видела, что мужчина, схвативший нападавшего, был выше всех их. Его силуэт был огромным и массивным, и он держал нападавшего так, будто тот был не сильнее котенка.

– Не думаю, что ты хочешь это сделать, – холодно сказал ее спаситель, оттаскивая мужчину.

– А тебе нахрен какое дело?

– Да никакого вообще. Но она и не твое дело. Убирайся отсюда к чертям.

Мужчина отшвырнул нападавшего и подождал, пока тот скроется за дверью служебного входа, откуда и выскочил, прежде чем напасть на Софию.

– Ты в порядке, милая?

София все еще тряслась от страха и адреналина. Она могла лишь кивнуть и уставиться на него.

Теперь, когда он не боролся ни с каким злобным нападающим, она сумела рассмотреть своего спасителя, и ей оставалось лишь поддерживать челюсть от падения.

Он был красив той красотой, что всегда ассоциировалась у нее с моделями и актерами – высокий и подтянутый. Легко было заметить, насколько он силен. Облегающая черная футболка натянулась на широких плечах, джинсы впивались в узкие бедра как вторая кожа. София видела, что волосы у него светлые, но не могла точно различить оттенок. Она покачала головой, чтобы не разевать рот как рыба.

– Я... я в порядке, спасибо.

– Уверена? Он довольно бурно на тебя нападал.

Мужчина потянулся к ее руке, чтобы осмотреть ее, и София с удивлением позволила. Пальцы его были длинными и тонкими, и когда они обернулись вокруг ее запястья, она ощутила их тепло.

– Ц-ц. Он тебя немного поцарапал, нужно это осмотреть, ладно?

Она уже собиралась ответить, когда дверь служебного входа вновь открылась, и оттуда выскочил ее обидчик. В этот раз он держал в руках невесть откуда взявшийся стальной прут и, осмелев благодаря оружию, решительно замахнулся на голову ее спасителя.

В этот ужасный момент София буквально видела, как прут опускается на голову и сшибает незнакомца, но вместо этого ее спаситель повернулся и поднял руку. Последовала яркая вспышка света, шипение, которое скорее ощущалось в воздухе, нежели доносилось звуком, и внезапный запах горелого. Мужчина уже дергался на земле, а незнакомец отступил в сторону.

– Как...

– Электрошокер, – невозмутимо ответил мужчина.

София кивнула, хоть и была уверена, что ничего не заметила в руках мужчины.

– Точно, эм, слушай, спасибо...

София сделала шаг назад, готовая удрать от своего спасителя, но совсем забыла о своей лодыжке. Когда вспышка адреналина ушла, она ощутила обжигающую боль, прострелившую до самой кости, и споткнулась. Она оцарапалась бы о кирпичную стену или опять упала бы, но мужчина снова оказался рядом, поддерживая.

– Эй, держись, дорогая. Это выглядит не очень хорошо. Ты живешь рядом?

Она прикусила губу, обеспокоенно глядя на него. Он спас ее, но она все равно ничего о нем не знает. Если уж на то пошло, он мог оказаться в десять раз хуже того мужчины, что корчился на земле.

Как будто прочитав ее мысли, мужчина кивнул.

– Если хочешь, могу отвести тебя на угол и поймать такси. Так будет лучше?

София приняла решение и покачала головой.

– Нет, я живу недалеко...

Когда он буквально вынес ее из переулка, Софию затопило чувство умиротворения, какого она никогда прежде не испытывала. Это напоминало начало чего-то, но она не знала, чего именно.

Глава 2

ДВАДЦАТЬ МИНУТ НАЗАД

Доминик готов был поклясться, что маленький кристалл кварца у него в руке снова засветился. Он подождал, не разгорится ли он до яркого голубого сияния, которое он мог излучать, если верить словам Стефана, но камень светился лишь белесым молочным светом, которого не хватит даже для чтения, не говоря уж о том, чтобы искать дорогу.

В итоге он провел в Милуоки уже две недели. И хоть маленький амулет уверял его, что он найдет искомую женщину здесь, этот камень оставался безнадежно неопределенным относительно места ее пребывания.

Он часами бродил вдоль реки, маневрируя в толпах людей, наслаждавшихся летней погодкой. Часть его хотела сказать "нахрен все", взять что-нибудь вкусное перекусить – и возможно, прихватить какую-нибудь красотку домой – но он продолжал курсировать по тротуару, ожидая, пока кварц оживет. В итоге Доминик пребывал не в лучшем настроении, когда его телефон зазвонил, и он увидел, что звонит Стефан.

– Эта хрень и куска дерьма не стоит, – сказал он, отвечая на звонок, и его друг рассмеялся.

– Я думал, что понятно все объяснил, капитан, – протянул Стефан. – Чем ближе ты к цели, тем ярче он светится. Шаг в ее сторону – он светится, шаг прочь – сияние затухает. Все, никаких километровых инструкций.

– Он привел меня в Милуоки, и на этом прогресс закончился, – резко возразил Доминик. – Последние две недели он мигает как сломанный.

– Значит, ты его сломал. Я сам его сделал, а раз его сделал я, значит, он работает.

– Серьезно, ты отправил меня сюда со сломанным фонариком в симпатичном камушке? Если сознаешься сейчас, то я совсем чуть-чуть подправлю тебе лицо...

Стефан рассмеялся, но вдруг его смех оборвался. На другом конце линии раздалось приглушенное бормотание, и вернувшись, Стефан заговорил более сдержанно.

– Командир говорит, чтобы мы перестали валять дурака. Ладно. Что происходит с тем прекрасным магическим предметом, что я отдал тебе в руки две недели назад?

Доминик со вздохом прислонился к стене. Толпа у бара становилась все больше, и разговаривая со Стефаном, он не спускал с нее глаз. Некоторые мужчины с вызовом встречали его взгляд, и большинство женщин повторно окидывали его оценивающим взглядом. Несмотря на то, что он был на работе, несмотря на то, что кристалл в кармане продолжал ненадежно поблескивать, Доминик не мог удержаться от ответной улыбки. Что-то в этой ночи, в реке, в оживленном мягком летнем воздухе напоминало ему о давно утерянной Венеции, его родном городе.

Венеция все еще стояла на месте, но знакомый ему город канул в лету более пятисот лет назад. В той Венеции он прошел инициацию как Маг, во Флоренции провел первые пятьдесят лет своего бессмертия, играя в азартные игры, флиртуя и зарабатывая на жизнь как платный дуэлянт. И именно в Венеции его нашел Маттео Сальвестро и недвусмысленно сообщил, что пора присоединиться к Корпусу Магов.

– Твои таланты слишком могущественны, чтобы растрачивать их на игры с куртизанками и представление избалованных лордов на дуэлях, – сурово произнес его наставник, но сейчас, находясь на миссии, которая казалась пустой тратой времени, вдалеке от привычной территории, Доминик не согласился бы с его словами.

– Твое устройство отлично светилось на пути к городу, – сказал он Стефану. – А когда я добрался сюда, оно начало гаснуть, и теперь я могу использовать его в качестве ночника, и не более. Иногда свет подрагивает, иногда делается ярче, но потом ничего.

Последовала пауза, и Доминик знал, что где-то на восточном побережье Стефан сосредоточенно хмурится и кусает губу.

– Это значит... слушай, я знаю, это кажется бессмысленной, но думаю, это значит, что она там и одновременно не там.

– Это еще более бессмысленно, чем все то, что ты говорил ранее. Разве здоровяк не сказал тебе перестать валять дурака?

Смех Стефана напоминал обрывистый невеселый лай.

– Я создал ту штуку, которую ты называешь ночником. Это тебе не какой-нибудь защитный амулет или приворотное зелье от дешевой ведьмы, понял? Эта штука нацелена на источник жизни этой девушки. Синий означает, что ты приближаешься к цели, красный – ты ее нашел. А раз она то проявляется, то гаснет...

– Значит, она вампир?

– Боже, надеюсь, что нет, но я не об этом. Думаю, это значит, что она прячется или каким-то образом блокирует это.

– Это требует обучения, – ровно произнес Доминик. Внезапно миссия приняла совершенно другой поворот, и он слегка напрягся.

– Ну, четыре года в бегах – срок немалый, друг мой. Если она приглушает нечто, созданное мной, она должна быть особенной. Может, наткнулась на мятежного мага, который научил ее дрянным фокусам, или заключила сделку с демоном. Такое случалось раньше.

– Супер.

– Слушай, Командир спрашивает, не нужны ли тебе еще парни...

Доминик застыл.

– Нет. Повторяю, ответ отрицательный, Стефан. Я могу с этим справиться. Я справлюсь.

– Ага, в твоем духе. Но что есть, то есть. Если мой амулет ведет себя странно, что ж, значит, творится что-то странное. Выходи, вооружившись как на медведя. Или как на взбешенного демона. Или как на мятежника, охотящегося на Корпус Магов.

– Понял.

Доминик положил трубку и запихал телефон обратно в карман, мрачно нахмурившись. Никто не заберет у него эту миссию, только не тогда, когда ее доверили именно ему. Он не хотел, чтобы другие следователи Корпуса Магов наводнили все вокруг. В конце концов, город большой, и в нем уйма места для ведьмы, которая может блокировать амулет Стефана, чтобы спрятаться.

Однако это не значит, что он должен найти ее сегодня же. Доминик засунул кристалл в карман, решив игнорировать его остаток вечера. Нельзя же все время работать, а в городе можно найти множество интересных вещей для мужчины, который любит хорошо проводить время. По меньшей мере, Доминик рассчитывал на это, когда услышал крик, доносившийся из переулка, мимо которого он проходил. Его едва не сшибла с ног растрепанная парочка, выбегавшая оттуда, а заглянув за угол, он увидел огромного мужчину, нападавшего на маленькую дрожащую женщину, вцепившуюся в свой телефон.

Ну, вот вам и выходной, подумал он сухо и свернул в переулок.

Глава 3

София подумала, что мужчина казался большим в переулке, но это ничто в сравнении с тем, каким он выглядел в ее крошечной квартирке-студии. Он вписывался в пространство с таким же успехом, как медведь – в картонную коробку, но это не помешало ему войти внутрь с таким видом, будто он владеет этим местом. Возможно, это должно было послужить ей намеком, но в том, как он усадил ее на маленькое кресло и направился в ванную, было что-то располагающее к себе.

– У тебя есть здесь где-нибудь эластичный бинт? – крикнул он. – Я нашел тебе обезболивающие.

– Бинт на полке за дверью, – крикнула она в ответ.

Раздался грохот, за которым последовал вопль изумления, и София поморщилась.

– Извини, давненько я на той полке не убиралась.

Она проглотила таблетки, запила водой, которую он тут же принес, а затем с изумлением уставилась на мужчину, который принялся бинтовать ее опухающую лодыжку.

– Эм... и часто ты это делаешь?

– Зависит от того, что ты имеешь в виду, – ответил он. – Если ты имеешь в виду, часто ли меня атакует водопад розовых и зеленых лаков для ногтей, ответ "нет". Если ты имеешь в виду спасение барышень в беде, ну, доводилось пару раз.

Его улыбка была милой и легкой, и она невольно улыбнулась в ответ.

– Вообще-то я имела в виду бинтование ран. Ты в этом действительно хорош.

– Скорее неплох, – он пожал плечами. – У меня есть друзья, которые поставили бы тебя на ноги к полуночи, но и это сгодится.

София посмотрела на свою умело перебинтованную ногу, поднятую на небольшой пуфик, который был спрятан под креслом. Она даже подумала, что он, возможно, парамедик или кто-то, кто зарабатывает на жизнь, перевязывая раны, но не успев озвучить свою догадку, она услышала, как мужчина присвистнул.

– Ну привет, красавица.

София напряглась. О чем она думала, приводя незнакомого мужчину к себе домой? Но потом она увидела, что его голова повернута в другую сторону. И у нее челюсть отвисла, когда она заметила, что ее маленькая черепаховая кошка сидит посреди комнаты и наблюдает за ними любопытными зелеными глазками.

– Она милая, – заметил мужчина, протягивая кошечке ладонь.

Зора вытянула шею, чтобы аккуратно понюхать мужскую руку, и София приготовилась к тому, что ее питомец сейчас или врежет ему когтистой лапой, или удерет прямо под односпальную кровать. Но вместо этого она медленно поднялась на все четыре лапы и подошла чуть ближе к мужчине, шевеля ушками и хвостом от любопытства.

– О, какая хорошая девочка, – проворковал мужчина, поглаживая ее по голове.

Зора ловко увернулась от руки, но все равно подошла ближе, осмотрев мужчину с головы до пят и только потом усевшись и выжидательно уставившись на него.

– Ах, теперь я могу тебя погладить? Благодарю покорно, ваше величество, – сказал он с улыбкой и почесал ее за ушками.

Подняв голову, он посмотрел на Софию и выгнул бровь.

– Что, я сказал что-то не то?

– Нет, просто она вообще никогда так не делает, – сказала София с благоговейным трепетом. – От всех, кого я приводила в квартиру, она пряталась в шкафу или под кроватью. Ты много работаешь с кошками?

– Нет, – сказал он с печальной улыбкой. – Но когда я был ребенком, на виллах они были повсюду. Они маячили в окнах, бродили по дворам, некоторые из них даже нашли работу, составляя дамам очаровательную компанию на гондолах, пока их хозяева наслаждались живописными видами.

– Гондолах? Ты из Италии?

От его медленной улыбки голова шла кругом, и на мгновение София подумала, что крайне несправедливо и без того красивому человеку иметь такую улыбку.

– Когда-то был оттуда, – сказал он и, видимо, нашел нужное местечко, потому что Зора громко замурлыкала. Так громко, что они оба рассмеялись.

– Чудеса никогда не закончатся, – произнесла София. – Ты нравишься Зоре.

– Милое имя. Хотя это напоминает нам о том, что я не знаю твоего имени, а ты не знаешь моего, но зато я знаю кличку твоей кошки.

София засомневалась, но прежде чем успела струсить, она покачала головой.

– София, – сказала она. – София Чемберс.

– Доминик Берретт.

Он протянул руку, и София приняла ее. Может, он и выглядел как модель, но руки доказывали, что он не чурался тяжелой работы. В мозолях и жесткости его руки крылась целая жизнь, полная труда, и София чувствовала силу, текущую по его венам. Она осознала, что держит его ладонь слишком долго, и смущенно разжала руку.

– Доминик звучит не очень по-итальянски, – услышала она собственный голос, и Доминик пожал плечами.

– Так и есть, но я уже давно не итальянец. Я приехал в Америку, когда был еще совсем ребенком.

– Могу только посочувствовать, – сказала София, поморщившись. – Но слушай, эм... спасибо за спасение, но ты не обязан оставаться. Ты, наверное, направлялся в куда более интересное место, когда вдруг пришлось спасать мою тупую задницу.

– В твоей заднице нет ничего тупого, – сказал Доминик, и если в его голосе и звучали нотки флирта, то все они были погребены под видом невинным, как у новорожденного ягненка. – И ты ошибаешься, если думаешь, что у меня есть масса более интересных занятий, чем общение с прекрасной женщиной. Я приехал в город по работе, и скажем так, дела идут не очень хорошо.

– О, мне очень жаль слышать это... погоди, ты только что назвал меня прекрасной?

– Возможно, – невинно отозвался он. – В конце концов, моя мать учила меня всегда говорить правду.

Смешок Софии оказался легким и неожиданным. Она изумленно прижала ладонь ко рту и покачала головой.

– Ты ходячая проблема, – выдавила она, и Доминик с усмешкой вскинул бровь.

– Иногда, – признался он, – но поверь мне, я никогда не стану чинить проблемы тебе. Я не хочу усложнять тебе жизнь, и клянусь, что не думал ни о чем другом, кроме как доставить тебя домой и осмотреть твою лодыжку. Пусть мне пришлось врезать засранцу, я разговариваю с очаровательной женщиной и наслаждаюсь компанией дружелюбной кошки. Кажется, моя ночь проходит прекрасно, и все остальное может стать лишь приятным бонусом.

– Приятным бонусом, – нарочито задумчиво протянула София. – Что ты думаешь о гамбургерах?

– Обожаю их, – немедленно ответил Доминик. – Лучшее изобретение американской кухни за весь двадцатый век.

– Лучшее?

– Я... может быть, немного преувеличиваю, но правда обожаю их.

– Хорошо. Если все остальное – это бонус, как ты говоришь, то как насчет такого – я даю тебе двадцать долларов, а ты сбегаешь вниз в соседнее здание?

– В... странный магазинчик с разбитой витриной?

– В один из самых тщательно охраняемых секретов этого города, – сказала София с широкой улыбкой. – Закажи два бизон-бургера, лимончелло и что тебе самому захочется попить. Тебе понравится.

Глава 4

Когда Доминик вернулся в квартиру Софии с двумя лимончелло и пакетом, полным вкусных запахов, он был под впечатлением и в то же время слегка насторожился.

– Как ты вообще вошла туда в первый раз? – спросил он, выставляя еду на кофейный столик.

Она расставила тарелки и в данный момент удобно устроилась на одноместной кровати, положив ногу отдыхать на пуфике. Она была невысокой и фигуристой, и в своем кардигане с юбкой выглядела очаровательным сорванцом. Зора понюхала еду и запрыгнула на кресло, очевидно, выражая презрение к человеческой пище, и Доминик сел рядом с Софией.

– О, Роберто доставил тебе беспокойство? – спросила она, и он выгнул бровь.

– Роберто – это тот парень за прилавком, у которого нет одного глаза и повязки тоже нет, или это тот, который подметает и размерами вдвое крупнее меня?

– Ни тот, ни другой. Это тот парень, который управляет закусочной, и иногда делает исключения для... постоянных посетителей, наверное.

– В столовой сбоку свалены сломанные столы. Все это место освещается голыми лампочками, и единственный знак, подсказавший мне, что это ресторан, а не место, где вот-вот случится операция по изъятию наркотиков – это доска с надписью "блюдо дня". И там было написано просто "картошка фри".

– Это само воплощение "дешево и сердито", – согласилась София, разворачивая бургеры. Она положила один на его тарелку, другой – на свою. И как только она достала еду, воздух наполнился вкуснейшим пикантным ароматом, от которого у Доминика потекли слюни.

– Как, черт подери, они держатся на плаву?

– Откуси кусочек. Увидишь.

Доминик пробовал еду по всему миру, начиная от вьетнамских уличных прилавков и заканчивая самыми восхитительными, секретными, подземными ресторанами Парижа. Он откусил кусок, прожевал, проглотил, и затем, с расширившимися глазами откусил следующий.

– Значит, сделка с дьяволом? – спросил он, проглотив.

Бургер был несомненно лучшим, что он когда-либо пробовал. Всего лишь мясо на подсушенной булочке, сдобренной беконом и сыром, но в нем присутствовало сложное богатство вкусов, противоречащее простому виду.

– Я тоже так думала, но потом однажды заговорила с Роберто. Джордж, тот парень с одним глазом – его отец владеет бизоньей фермой к северу отсюда. Они пекут весь хлеб, получают сыр из какого-то секретного места, о котором отказываются мне рассказывать, и собственноручно готовят все приправы.

– Иисусе.

– Знаю.

Какое-то время они ели в приятной тишине, и в этой трапезе Доминик нашел успокоение, которого давно не испытывал. Он чувствовал благодарность за то, что не ушел домой с одной из тех женщин, которых видел у реки. Они, возможно, были прекрасны и одаривали его манящими улыбками, но эта девушка была другой. Даже если из этой встречи он получит лишь один из самых потрясающих бургеров в своей жизни, этого будет достаточно.

Доминик закончил с едой раньше, чем София, и когда она заметила, что он наблюдает за тем, как она ест, она нервно отложила остатки бургера.

– Я... на что ты смотришь? – спросила она.

Доминик покачал головой.

– На тебя. Ты... ты очаровательная, знаешь, да?

Она хихикнула.

– Горячий парень называет мою кошку красавицей, а я всего лишь очаровательна.

– Я также назвал тебя прекрасной, – напомнил он, и София покраснела.

Доминик не мог припомнить, когда в последний раз заставлял женщину покраснеть, и потому инстинктивно подался навстречу ей.

– Я мог бы назвать тебя многими словами, – тихо сказал он. Тон его дразнил, но в то же время ходил по грани совсем не игривого.

– Мог бы?

София подняла на него взгляд, и в этот самый момент Доминик поймал себя на том, что его дыхание учащается. У нее были большие темные глаза, и раньше он назвал бы их просто карими. Однако в такой близости к ней он видел, что они почти черные, но вокруг самого зрачка пролегала едва заметная бледно-голубая каемка, контрастирующая с темнотой.

– "Прекрасная" – это только начало, – пробормотал Доминик и вынужден был прочистить горло, потому что голос звучал хрипло и грубо. – Я мог бы сказать, что у тебя глубокий взгляд, полный секретов, я мог бы сказать, что твое лицо заставило бы творцов Ренессанса рыдать от желания запечатлеть его.

Она издала такой звук, будто не поверила ему.

Он усмехнулся.

– Не веришь мне? Послушай того, кто знает. Если бы ты вышла со своей виллы, донна, они рухнули бы к твоим ногам, или к твоим башмакам, как сказали бы в то время. Они захотели бы вырезать твои бедра из мрамора, выточить изгиб твоего подбородка из дерева. Сам Тициан использовал бы дюжину оттенков коричневого, чтобы истинно передать цвет твоих волос.

– Некоторые мужчины замечают лишь грудь, – сказала она, и Доминик различил в ее голосе дрожь – старые раны, возможно, или нечто темнее и глубже.

– Грудь замечательная, не думай, что я не заметил, – ободряюще подхватил он, – но и остальное в тебе, ну... Я всегда был из тех мужчин, которые предпочитают, чтобы все было на месте. И донна, у тебя все на месте.

Ее вздох был тихим как летним бриз. Он медленно поднес руку к ее лицу. Когда она не отшатнулась, он провел костяшками пальцев по ее щеке. Ее глаза расширились, она задрожала от его прикосновения.

– Такая прекрасная, – сказал Доминик. – И такая храбрая. Ты не собиралась ничего уступать тому грабителю, не так ли?

София слегка подпрыгнула, и он обругал себя за то, что припомнил тот пугающий инцидент.

– Все закончилось, теперь ты дома и в полной безопасности, – пробормотал он.

София подалась ближе, прислоняясь к нему. Доминик ощущал ее запах, нечто сладкое и пряное, а под этим ее естественный женственный аромат, более темный и чувственный. София вздохнула, прижимаясь своим мягким весом к его боку, и он обнял ее одной рукой. Он наполовину затвердел от ее близости, но в том, как она к нему прислонялась, было нечто нежное, и он не хотел это спугнуть. Тлеющий жар в его теле вылился в нечто лучшее, нечто более сладкое, и он потерся щекой о ее голову, заставив ее рассмеяться.

– Зора так делает, – пробормотала София, и Доминик кивнул.

– Твоя кошка тебя очень любит.

Они провели так несколько долгих секунд, позволив этому длиться. Момент был чувственным, но в то же время добрым, и наконец Доминик осознал, что должен это нарушить. София протестующе пробормотала что-то, когда он отстранился, и несмотря на ее удивление, заставившее его крайне сожалеть о своих словах, Доминик отодвинулся.

– Извини, – сказал он с кривой улыбкой. – Ты только что прошла через... нелегкое испытание, и я вовсе не помогаю. Ты пострадала и, возможно, не в себе. Боюсь, я бы с удовольствием этим воспользовался, так что...

– Так что?

– Так что, возможно, будет лучше, если я уйду? Или, если ты не хочешь спать в одиночестве, я могу... – он осмотрел ее небольшую квартирку, где все жилое пространство сводилось к узкой кровати, столу и креслу, и нескладно закончил: – устроиться на полу?

Она уставилась на него, и Доминик моргнул, потому что в ее взгляде читался открытый вызов.

– Что если я скажу, что хочу другого? – спросила она.

В ее голосе определенно звучала смелая резкая нотка, которой раньше не было. И это заставило его отозваться. Его сердце забилось чуточку быстрее, и ему пришлось сглотнуть, прежде чем ответить.

– Тогда, поскольку ты здесь определенно главная, я соглашусь с твоим решением.

– Я главная?

– Да. Абсолютно.

Она села неподвижно, как одна из тех статуй, с которыми он ее сравнивал, и воздух между ними наэлектризовался.

– Наверное, я устала быть начеку, – сказала она, обращаясь как будто к самой себе. – Я устала прятаться и устала подавлять себя.

– Тебе не стоит этого делать, – прошептал Доминик, и хоть он мог говорить о ее красоте, он с мягким уколом боли осознал, что речь не только об этом. Был в ней огонь, который никогда не стоило прятать, что бы ни случилось.

Она встала, и складки ее юбки расправились, очерчивая изгиб ее бедер и давая ему слишком четкое понимание, что под этой тканью ее ноги были голыми.

– Твоя лодыжка, – пробормотал он, а она лишь рассмеялась слегка дрогнувшим смехом.

– Едва ее чувствую, – заверила его София, и сделав один шаткий шаг, прижалась к его телу, оказавшись в его объятиях и наклоняя лицо для поцелуя.

– Я здесь главная, и я хочу тебя, – пробормотала она, и Доминик оказался потерян.