Текст книги "Завоевать сердце босса (ЛП)"
Автор книги: Хейсон Мэннинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
По его коже поползли мурашки.
– Я уже рассказал Такахаши идею про Коромандель, она его не заинтересовала.
– Нет, но его жена заинтересована. Я в хороших отношениях с его личным помощником – Айрис, и, когда я сказала ей про собственность и ухоженные лужайки с садами роз, которые простираются вдоль берега моря, она очень заинтересовалась. Его жена выращивает миниатюрные розы для выставок. На данный момент они достигли компромисса. Он поступится бассейном, ради жены и ее розария.
Мэйсон лишь тупо таращился на девушку, пока его разум кричал, чтобы она притормозила, и он смог переварить её слова.
– Жена Такахаши была поражена фотографиями, которые я выслала. Мы ещё не обговаривали продажу, потому что это твоя часть, но мистер Такахаши любит свою жену и хочет продолжать радовать её. Так что думаю, всё идёт хорошо. Теперь я не знаю, что ты собираешься делать с этой собственностью, но, по крайней мере, ты не потеряешь деньги или свою репутацию на земле в Короманделе. Прости, что сообщила Совету о твоих планах на сады, которые противоречили «Акту о наследии», – она расчесала руками волосы и наконец, посмотрела ему в глаза.
После долгой паузы Билли прошептала:
– Полагаю, мы оба выговорились.
– Полагаю, да, – у него всё болело, как будто его били доской, и он не знал, что делать с этой болью. А что ещё больше усиливало боль, так это её виноватый взгляд.
Когда она пошла спать, он сидел на диване. Стэнли сидел у его ног.
Он всматривался в ночь, пока по небу не пронесся рассвет, и Билли не появилась снова. Она выглядела такой же изможденной, каким чувствовал себя он. Когда она прошла в кухню и увидела Мэйсона, то замерла.
Ему нравилось, когда девушка надевала его футболки. Нравилось, что она носила их. Когда кареглазая впервые надела одну из них, он не увидел в этом чего-то особенного. Но после признания, он многое понял.
Он встал. Ему нужно было сбежать и как можно дальше.
Спустя десять минут мужчина вышел за дверь, с рюкзаком за плечами. Он задержался ровно настолько, чтобы погладить Стэнли по голове, прежде чем запрыгнул в машину и уехал.
* * *
Билли бродила по офису в попытке выяснить, что нужно сделать перед отъездом. Завтра ей придётся уехать. Она останется с Сарой, пока не найдёт место в Окленде. Девушка уже связалась с кулинарным колледжем и отправила он-лайн заявление на поступление. Её планы на побег не изменились.
Всё закончилось слишком плохо, и теперь она хотела сделать хоть что-то для Мэйсона. Что-то, что помогло бы ему сбежать, подальше от его прошлого и всей той боли, которую он до сих пор носил в себе.
Она остановилась напротив своего ноутбука. Билли ждала, что он пришлёт ей файл, чтобы она могла отправить Такахаши отчёт о рынке жилья в Короманделе и прилегающих районах. Она не хотела копаться в его компьютере, но ей нужно было найти файл и убраться отсюда. Его компьютер находился в режиме заставки с фотографиями, мигающими на экране, и она вздохнула и улыбалась, когда увидела фотографию Стэнли, сидящего перед кучей шишек. Вильгельмина улыбнулась и нажала на картинку. Это было лучшее фото Стэнли из тех, что она когда-либо видела. Он никогда не выглядел счастливее. Конечно, Мэйсон не стал бы возражать, если бы она сделала себе копию, отправив по электронной почте. Она нажала на папку «изображения» и не нашла в ней ничего с именем Стэнли, поэтому и нажала на случайный ярлык. Рукой она схватилась за горло, и рухнула в кресло при виде красивой светловолосой женщины и ребёнка. На одной блондинка была одета в больничную одежду и держала малышку на руках, пока Мэйсон, тоже в больничном халате, смотрел на крошечный сверток. Билли укуталась в лёгкий кардиган.
О, мой Бог. Моника и Руби.
Компьютер был заполнен фотографиями, в основном бывшей жены Мэйсона, и все с изображением маленькой девочки, у которой были красивые глаза Мэйсона и чёрные волосы. У нее перехватило дыхание, когда на экран посыпались фотографии документа о крещении Руби Аманды. На следующем фото было белое надгробие, покрытое красными розами, тень фотографа падала прямо на имя, выгравированное золотом. «Руби Аманда Кристиан. Ушедшая, но никогда не забытая».
Слёзы упали на клавиатуру. Его дочка. Его малышка, которая умерла.
Она уставилась на экран. Было то, что она могла сделать для него.
* * *
– Вот так, – сказала Билли, таща свой чемодан в фойе на следующий день. Она посмотрела напоследок на свою комнату и стены с бледно-голубой побелкой. Одеяла были сложены на кровати в ногах. Простыни постираны, высушены на верёвке, и сейчас пахли солнечным светом. Девушка не слышала, как Мэйсон вернулся накануне вечером, но ощутила его присутствие в своей комнате, когда он зашёл проверить её.
Стэнли вышел с ним из комнаты после того, как обнюхал её руку.
– Спасаешься бегством, Сорок вторая? – холодный голос Мэйсона остановил у выхода.
Она выпустила из рук чемодан, который громко упал на деревянный пол, и откинула волосы с глаз.
– Не сбегаю, Феликс. Ухожу.
Мэйсон облокотился на дверную раму, одетый в потёртые джинсы и чёрную футболку – ту же одежду, что и вчера. Она знала, что своей позой он пытался скрыть тот факт, что был серьёзно зол. Когда мужчина говорил, от его недовольства все гласные в голосе как бы сплющивались.
Она выпрямилась.
– Мы закончили. Срок контракта подошёл к концу. Не думаю, что должна тебе какие-либо внутренние органы или тромбоциты, так что я… эм… могу уйти. Знаю, ты что-нибудь придумаешь с домом. Я просмотрела почту сегодня утром. Там куча запросов и стопка сообщений на твоём столе. Твой обед в холодильнике, и я была бы признательна, если бы ты перевёл мне зарплату прямо на мой счёт, как мы договаривались.
Он осмотрелся:
– Где Стэнли?
После его слов пёс неторопливо вышел из спальни Мэйсона. Взметнув наверх уши, он встал между ними.
Она посмотрела на часы, проигнорировав дрожь в пальцах.
– Мне нужно идти. Потребуется вечность, чтобы Старый бастрад перебрался через эти холмы, – Стэнли заскулил, отчего очередной приступ боли достиг своего апогея, и так став её вечным спутником в последние дни. Её пёс будет скучать по Мэйсону. Возможно, также сильно, как и она.
Казалось, Мэйсон собирался что-то сказать, но вдруг замер, его взгляд замер на фоторамке, которую она разместила на его столе.
– Какого хрена, – прошептал он, и лицо мужчины стало смертельно бледным, а глаза заблестели.
Её взгляд метнулся к фотографии, на которой их было трое: Моника, Мэйсон и Руби. В джинсах и футболках, они позировали в обычный день рядом с фонтаном где-то в Окленде. Моника прижалась к Мэйсону и рассмеялась, посмотрев на него. Он держал на руках Руби и смотрел на эту женщину, вне сомнений, обожаемую им, с такой любовью в глазах, отчего она улыбнулась и в то же время задержала дыхание.
– Мне нравится это фото. Ты прав, у тебя была идеальная жизнь, – Билли улыбнулась. Когда она увидела фотографии у него на компьютере, то поняла, что он имел в виду. Девушка никогда не видела, чтобы ее босс улыбался так, как своей бывшей жене и дочке на той фотографии.
– Где ты взяла это? – он ни на дюйм не сдвинулся. Даже его лицо застыло в жёсткой маске.
– Из твоего компьютера. У тебя реально клёвая фотка Стэнли стоит в качестве экранной заставки. Я не собиралась подсматривать, но нажала на одно фото, потом увидела другое. Ты прав, у тебя действительно было всё. Я подумала, что, если бы ты стал радоваться тому, что у тебя было… если бы впустил их в свою жизнь, может, они бы помогли.
Он дошёл до стола, поднял рамку, и его глаза увлажнились.
– Помогли бы мне? Как ты себе это представляешь? Я смогу смотреть на горе всей моей жизни каждый день и прибывать в радостной эйфории? – он посмотрел на девушку, а потом его взгляд снова упал на фотографию в руках.
– Тебе так сильно нужны корни, и это очевидно всем на свете, кроме тебя. Ты используешь воспоминания, чтобы заставить себя двигаться дальше, но не осесть и обрасти корнями, – сказала она, и у неё не получилось сдержать поток грусти, что просочилась в голос.
– Мне не нужны корни, – голос Мэйсона был твёрдым, а взгляд стал ещё холоднее.
– Ты говорил, что они нужны мне, но они всегда у меня были. Я всегда знала, что хочу, и где хочу быть. Допускаю, что твой комментарий про то, что мне следовало бы выбираться в люди и пожить немного, актуален, и именно это я настроена сделать. Я заново поступила в кулинарный колледж, занятия начинаются через пару недель, – она подошла к нему и положила свою руку на его. – А ты? Всю твою жизнь люди покидали тебя. Твоя мама умерла, а отец отстранился. Потом ты встретил Монику, обрёл корни и я почти уверена, что тебе это понравилось. Понравилось быть привязанным впервые в своей жизни. А затем случилось худшее из возможного. Умерла Руби. Ни ты, ни Моника не могли сделать что-либо, чтобы спасти её. Ты ничего не смог сделать, но позволяешь вине за её смерть вести тебя по жизни. Сейчас я не знаю, что произошло между тобой и Моникой, но думаю, ты закрылся и не мог говорить о Руби или тебе было сложно справиться с болью Моники и…
– Тебе пора идти, – страдания поглотили мужчину. Она обхватила пальцами его предплечье и сжала.
Билли сделала глубокий вдох и продолжила, несмотря на сжавшееся горло:
– Тебе нужна белая полоса. Улыбки, смех. Тебе пора перестать винить себя, Мэйсон. Прими тот факт, что ты сможешь получить всё это ещё раз, если просто перестанешь наказывать себя. Ты – хороший человек, и заслуживаешь хорошую жизнь.
– Я сказал, что ты должна уйти. Сейчас.
Она могла почувствовать вкус горя, которое сочилось из него. От этого на ее языке появился привкус горечи. На секунду, мужчина повернулся к ней влажными, горящими глазами, и Билли вздрогнула, взглянув на его лицо.
– Мэйсон, – прошептала девушка. – Я сделала это не для того, чтобы причинить тебе боль. Я сделала это потому, что подумала – лучше радоваться воспоминаниям о Руби вместо того, чтобы держать их взаперти. Вместо того, чтобы видеть горе и печаль, ты мог бы вспомнить, что у вас были и хорошие времена тоже.
Не сказав ни слова, он положил рамку, перевернув обратной стороной, взял её чемоданы и отнёс в машину. Билли не могла проглотить комок, застрявший в горле. Она заставила себя разжать зубы и выпустить боль. Слёзы жгли её глаза, и она позволила им катиться вниз, сквозь рыдания.
– Ясно, – прошептала Билли в пустоту комнаты. Стэнли молча поглядел на неё, а потом вышел, вероятно, чтобы найти Мэйсона. Она не могла взять в толк, что только что произошло. Девушка догадывалась, что вероятно, мужчина очень разозлится, но кажется, его прожгло это несмотря на всю одежду. Казалось, будто Кристиана уронили в ванну с жидким азотом и заморозили.
Была ещё одна вещь, которую она могла бы сделать для своей собаки.
Он стоял возле машины с открытой дверью, словно отсчитывал секунды.
Уволена. Она была уволена.
– Мне жаль, – прошептала Билли.
– Уезжай, – его голос был таким холодным, что она вздрогнула.
Боль расползалась от сердца и угрожала проглотить девушку целиком, но она подавила её. На трясущихся ногах, в попытке проигнорировать Мэйсона, Билли присела на колени и обняла пса, зарывшись лицом в его шею.
– Могу ли я оставить Стэнли с тобой, пока не решу вопрос с жильём? Квартира Сары не лучшее место для него. Я буду заезжать каждое утро, чтобы повидаться с ним. Если напишешь СМС о времени, когда тебя не будет здесь, то заеду в это время.
– Приезжай в десять, меня здесь не будет.
Она встала и посмотрела в потерянные глаза Стэнли.
– Люблю тебя, малыш. Увидимся завтра, – её челюсть болела от борьбы с потоком слёз, обжигающих глаза. Река прорвала плотину, и Стэнли слизал языком слезинку, скатившуюся по щеке хозяйки.
Не посмотрев на Мэйсона, она села в машину и уехала. Билли остановила машину у обочины дороги через милю в гору и посмотрела назад на горящие огни, которые освещали то, каким «Грозовой перевал» навсегда останется в её памяти. Губы Вильгельмины дрожали, и она вытерла глаза. Посмотрите, что случилось с Кэти и Хитклиффом. Мне следовало знать, что счастливых концов не бывает.
Глава 11
Мэйсон стоял, застыв, пока не скрылись из виду задние фары машины Билли, и она исчезла из его жизни.
Онемевший. Всё функционировало согласно законам биологии. Сердце толкало кровь. Кожа покрывала мышцы и кости, почки фильтровали. Он вошёл внутрь со Стэнли, который следовал по пятам. Свалился на диван и уставился в пустой экран телевизора, отказав воспоминаниям в возможности выйти на поверхность, пока не забрезжил рассвет, и пёс не ушёл из комнаты. Мужчина заставил себя подняться с дивана и вышел на улицу, рассеянно посмотрев на Стэнли. Он оставил для него дверь открытой и отправился сделать себе чашку укрепляющего позвоночник кофе. Он забрёл на кухню и остановился возле доски со вчерашним меню из пирога со шпинатом, сыром «Фета» и соусом «Песто». Птички кружили вокруг слов, а цветочки и шарики были нарисованы вдоль полей доски.
Он налил чашку кофе, которая провалилась словно кислота в его желудок, но зарядила энергией. Мэйсон стянул фольгу со вчерашнего ужина и откусил кусок, проигнорировав зелёный салат в керамической миске рядом с пирогом. Пирог был потрясающий. Он управился с ним за три лёгких укуса и посмотрел в пустую тарелку. Без сомнений, мужчина будет скучать по её стряпне. Он не смаковал то, что съел сегодня, даже если завтра, это будут замороженные полуфабрикаты и прекрасный «Джек Дэниэлс».
Мэйсон проверил почту и нашёл там счастливое известие от Такахаши, который был безумно доволен покупкой дома в Караманделе. Он направил все документы своим адвокатам, чтобы те подписали, и добавил, что его жена в восторге. Мужчина опустился за свой стол и посмотрел на рабочее место Билли. Стэнли вошёл в комнату и встал около стола Сорок второй, пока смотрел туда-сюда.
– Она скоро приедет повидать тебя, старичок.
Он взглянул на часы и решил не выходить из дома на выматывающие утренние пробежки, в ближайшие несколько дней. Он так устал, что казалось, будто его мозг проделывал тяжёлую работу, когда связывал две мысли воедино. Компьютер ушёл на режим заставки, и на экране появились фотографии, которые смотрела Билли.
Бл*дь.
Он вздрогнул и попытался заблокировать образ спящей без задних ног Моники, и Руби лежащей на её животе. У малышки был тяжёлый период из-за коликов, и он обнаружил их в полночь на полу. Мэйсон поднял испуганную дочь на руки, которая была готова завопить. Но потом она прижалась к его плечу, и он отнёс ее в кроватку, подоткнув под неё одеяло. Следующей мужчина перенес Монику, которая свернулась у него на руках и бормотала имя дочери. Он улыбнулся этому воспоминанию. Он не смог остановиться и продолжил, смотрел на их фотографии, пока что-то мягкое словно прижималось к его горлу. Он захлопнул крышку ноутбука.
Не от воспоминаний ему было больно, и почему-то Мэйсона это удивило.
Он поднял рамку, которую оставила на его столе Билли.
Бл*дь, хорошие воспоминания.
Мужчина посмотрел вниз.
Воспоминания.
Это они были хорошими воспоминаниями.
– Да, – сказал он в пустоту, вспомнив то, какой была эта комната до того, как Билли сделала её уютной. Полностью белые стены были завешаны теперь картинами с местными видами. Мягкие белые занавески вздымались над французскими дверями. Ветки заполняли терракотовые урны, стоящие за белыми кустами и красными растениями. Медные горшки свисали с потолка на кухне. В углу огромной печи стояли льняные корзины, заполненные шишками, которые распространяли по огромной комнате свой аромат.
Он повернулся на звук стеклянной музыкальной подвески, которая танцевала от ветра. Тоже Билли. Стэнли смотрел на него большими грустными глазами. В доме стояла тишина. Мёртвая тишина.
Она сделала всё, что нужно было сделать. Это не был уединенный уголок, и никогда бы не смог им стать. Это был дом.
Мэйсон положил рамку с фотографией Моники и Руби и уставился в окно.
Жалеть себя, так бы Билли называла это. Но это не было жалостью к себе, это было замок, который он не мог увидеть раньше. Она хотела, чтобы он радовался, когда смотрел на фотографию Руби? Смотрел на её прекрасное личико и не чувствовал боль? Этого не произошло через три года, и он сомневался, что будет танцевать от счастья, когда посмотрит на её лицо вновь. Более вероятно, что он почувствует, как его душа снова будет разорвана в клочья.
Мэйсон даже не мог упрекнуть её за то, что она обратилась в Совет из-за «Акта наследия». У неё были добрые намерения. Всё было не так, словно Билли выдала государственную тайну. Правда бы всё равно всплыла на поверхность, в конечном счете. Вероятно, после того, как Такахаши был бы оглашён собственником вместо Мэйсона, и тогда весь ад вырвался бы наружу. Но Такахаши был счастлив, и его жена, которая по всей видимости, пребывала в полном восторге.
Даже Моника с её мечтательными глазами пристально смотрела на него, словно хотела сказать: «Никакого вреда, никакого обмана, и кстати, ты – идиот».
Единственный человек, который когда-либо любил Кристиана настолько, чтобы воззвать к его дерьму… и он всё испоганил. Мужчина потёр лицо рукой. Гнев Мэйсона обрушился на Билли. Но она заслуживала значительно больше того, что он мог ей предложить. Эта девушка не заслужила занимать вторые позиции. Она заслуживала быть любимой, абсолютно и безоговорочно.
День плавно перетёк в ночь. Мужчина пытался сконцентрироваться, но у него не получать думать о чём-либо. Он открыл таблицы, посмотрел на них, а потом свернул их на мониторе. Единственный раз, когда его сердце подступило к горлу, наступил за пятнадцать минут до десяти утра, когда Мэйсон понял, что скоро приедет Билли, чтобы увидеть свою собаку. Он сделал так, как обещал – ушёл. Единственным доказательство того, что девушка была здесь, был её удивительный аромат, который тянулся через кухню, а также перевёрнутый стакан на стойке с отпечатком розового блеска для губ.
Спустя три дня он всё ещё чувствовал себя хреново. Сердце мужчины еле билось, когда он смотрел на фотографию двух самых прекрасных созданий, что когда-либо были у него за всю его жизнь.
Он должен был сделать что-то. Казалось, будто из него вытекла вся энергия. Мужчина попытался зарядиться с помощью мистера «Дэниэлса», но тот лишь наградил его жестокой головной болью. Кристиан бегал до тех пор, пока его мышцы не свело. Мэйсон не хотел есть. Сон стал далёким воспоминанием. И если ему и доводилось перехватить несколько минут этой пытки, то это были карие глаза Билли, смотревшие на него. Он был потерян. Чёрт возьми, он потерял хватку.
Мэйсон открыл поисковик и стал исследовать окрестности. Он должен был сделать хоть что-то или вовсе бы лишился последних остатков здравомыслия, как и репутации.
Мужчина схватил телефон и сделал самый трудный звонок в своей жизни.
* * *
Прошло три дня, и рингтон «Айс, айс, бэби» известил о том, что звонил её бывший босс. Билли пыталась нащупать выключатель в спальне Сары и моргнула, когда свет резанул по глазам. Она с трудом выбралась из кровати и схватила телефон с туалетного столика. Если он звонил в такое время, это могло означать лишь одно: что-то случилось со Стэнли. Она провела пальцем по экрану и приложила телефон к уху.
– Мэйсон, что такое? – каждое слово она произносила на выдохе, пока прижимала мобильный еще крепче к уху. – Что-то со Стэнли?
– Мне нужно, чтобы ты кое-что напечатала для меня.
– Что? – она, должно быть, ослышалась. Через пару часов начнётся фестиваль варенья, и она всё ещё не приняла решение, идти ли ей туда или нет. Увидеть Мэйсона после того, как он выпроводил девушку из своей жизни, было бы подобно вкручиванию штопора в её сердце.
– Согласно контракту, ты должна мне ещё час.
– Что?
– У тебя же не было раньше проблем со слухом. Мне нужно, чтобы ты пришла и напечатала кое-что для меня. Согласно нашему контракту.
Так, если она подумала, что он, возможно, смягчился за прошедшую неделю, то она ошиблась.
– У тебя есть, по крайней мере, два пальца. Напечатай сам, – сказала девушка, всё ещё сидя на краю кровати.
– Ты приедешь?
– Ты слышал меня, Влад. Контракт выполнен, я больше не твоя Сорок вторая, – она выпрямилась, проигнорировав странное сжимающее движение, которое сделало её сердце. Довольно этого. – В городе есть отличное агентство по временному трудоустройству, и я уверена, они смогут быстро подыскать тебе Сорок третью.
– Это важно. Это то, над чем мы работали.
Она не ответила.
– Я не сделаю этого для тебя, – прошептала она. – Закончим на этом. Я приеду сегодня, чтобы проведать Стэнли. Он будет жить там, пока я не улажу вопрос с жильём, – её сердце было словно проткнуто шипом. Приезжать туда каждый день было пыткой, но слышать голос Мэйсона было подобно снятию повязки, и посыпанию раны солью.
– Пожалуйста, Билли, – сказал он нежным голосом. – Это важно.
Она сидела молча, уставившись на свои ноги.
– Во сколько?
– Думал, что ты будешь здесь зажигать чаны для варенья через пару часов.
До неё донёсся аромат готовящегося кофе. Видимо, таймер на кофемашине включился, а это означало, что Сара встанет через несколько минут и будет готовиться к большому дню.
Билли вздохнула.
– Я приду, когда смогу, – она повесила трубку.
Обхватив себя руками, девушка смотрела к окно, пока на небе не забрезжил розовый рассвет, и солнце не стало прогонять ночь. В её жизни начиналась новая глава. Кулинарный колледж. Возвращение туда, где она была до Мэйсона. Билли должна была чувствовать себя прекрасно, продвинувшись вперёд, но не ощущала ничего подобного. Она вернёт себе своё сердце. Рано или поздно. Билли напялит на себя все доспехи, чтобы не показать своей реакции, когда увидит его сегодня. Она напечатает ему письмо, навестит Стэнли, и уберется оттуда до того, как её фасад даст трещину.
Вильгельмина сможет это сделать.
Она должна это сделать.
В десять часов она припарковала своего «СБ», погладила его крышу и пошла вдоль пыльной сельской дороги в сторону усадьбы Мэйсона. Точнее, заставила свои ноги передвигаться. Она нацепила на лицо маску, которая она надеялась, выглядела как улыбка а-ля «рада тебя видеть», и прошла вдоль ряда из припаркованных машин.
Билли обошла дом с торца и не смогла сдержать улыбки от сцены, которая предстала перед ней. Семьи смеялись и общались, пока гигантские чаны наполнялись грунтовой водой на печных ямах. Воздух шипел от звука кипящей воды, и одна за другой банки подставлялись к огромной кастрюле для стерилизации. Одна из женщин радостно махнула рукой и начала устанавливать ещё больше складных столов, на которых к подаче чая и кофе подготавливались гигантские самовары. Детские крики и смех, и чуть-чуть плача прибавляли утру больше азарта.
Наступил день фестиваля варенья, и сюда пришло в массовом порядке всё население залива Футстепс. Билли подняла руку поприветствовать Сару, которая качала ребёнка на деревянных качелях, свисающих с яблони. Девушка вдохнула, наполнив лёгкие запахом спелых фруктов, лившимся из уставленных вдоль стены дома корзин и вёдер.
Она огляделась вокруг, и на ее лице расплылась улыбка. Но потом она напряглась, а её разум отключился.
Сексуальнее, чем ему было дозволено выглядеть, там стоял Мэйсон. Белая футболка прилегала к телу, подчеркнув идеальные пропорции мышц груди и бицепсов, накаченных тренажёрами. Плечи вздымались под тонкой материей. Также на нём были летние шорты до колен. Он опять выглядел, как чудо-мужчина.
Её взгляд переместился на женщину рядом с ним, и Билли схватилась за угол дома. Блондинка, улыбка которой даже в профиль была ей знакома. И она дарила её Мэйсону. Билли не нужно было, чтобы женщина повернулась, она и так знала, что у неё мечтательные зелёные глаза. Она положила свою руку на руку Мэйсона, и он наклонил голову, когда что-то прошептала ему на ухо.
У девушки поплыло перед глазами. Она втянула воздух, наполненный колючей проволокой, а потом отвернулась. Без сомнений, это была та женщина, которую Мэйсон считал совершенством, а она рассматривала с завистью и грустью, когда вставляла фотографию в рамку.
Боль ударила под ребра, так остро, что девушка задохнулась. Билли с трудом удалось устоять на ногах и опустить взгляд в пол, пока она собирала мысли воедино и останавливала жжение в глазах. Внезапно Стэнли оказался у её ног с почти счастливым выражением на морде.
– Эй, привет, – она опустилась на колени и уткнулась лицом в его шею, ухватившись за него. – Помоги мне, Стэн. Мне нужно выбраться отсюда, – она крепче обняла его и оттолкнула волну эмоций, грозившую накрыть её с головой. Единственное, чего она точно не допустила бы, так это позволить Мэйсону увидеть, насколько больно ей находиться рядом с ним, особенно когда он был с женщиной, которую называл своим идеалом.
Она всё ещё смотрела в пол, когда поняла, что Мэйсон встал возле них.
– У тебя всё хорошо там внизу? – спросил мужчина, и она могла ощутить улыбку в его голосе. Ну да, конечно, этот человек был счастлив. Он только что воссоединился с любовью всей своей жизни.
– Прекрасно. Спасибо, – она глубоко вдохнула и встала, ухватившись одной рукой за ошейник Стэнли, а другую спрятала за спиной. Ногти врезались в мягкую плоть до тех пор, пока эта боль не заглушила боль в её сердце.
Этот мужчина выглядел восхитительно.
Пришло время устроить шоу напоследок.
– Мои поздравления, – сказала она, указав на Монику резким движением головы, а её пальцы сильнее сдавливали ошейник Стэнли.
Он улыбнулся ей, и это была одна из тех невероятных, милых улыбок, которую даже реклама зубной пасты не смогла бы затмить. В этот раз это была открытая, свободная улыбка, подобная тем, с его старых фотографий. Конечно.
– Пожалуйста, пойдем со мной, – Стэнли сорвался с места, чтобы последовать за Мэйсоном, и она отпустила его.
Пожалуйста. Этот человек сказал «пожалуйста»?
Билли провела рукой вниз вдоль белого летнего платья.
Что же, этот день продолжал дарить сюрпризы. Мэйсон со своей бывшей, теперь ещё и Стэнли, пожелавший быть его шафером.
Она моргнула.
Ясно. Сделай это, а потом уйди. Я могу сделать это.
Она проследовала за ним в дом, прошла через кухню, где дюжина женщин и мужчин подняли руки в знак приветствия. Кухонный стол был уставлен всяческими сэндвичами, нарезанными пирогами и сосисками в тесте. Она подняла руку и понадеялась, что дрожь в пальцах не выдаст её, и это действительно будет похоже на дружеское приветствие. Может быть, они также не заметят, что её улыбка была натянута и сползала с лица.
Билли прошла за ним в офис, но замерла в дверях, когда он остановился у её стола. Нервный тик пульсировал под его левым глазом, и по какой-то причине он выглядел взволнованным. Ну, тут что-то не так. Этот человек никогда не волновался.
– Я ценю это. Всё записано на флэшку, как обычно. Я буду снаружи, если понадоблюсь.
Билли кивнула, так и не решив заговорить. Она дождалась, пока дверь со щелчком не закрылась. Девушка нажала на «воспроизведение» и принялась печатать.
«Послушай меня. Я обязательно приду за тобой».
Билли нахмурилась и нажала на паузу, решив, что стоит отмотать назад и прослушать ещё раз то, что он сказал.
«Билли,
Гровер, Джимбо, Дензель, Филберт и, моё самое любимое – Шафт, здесь.
Послушай меня. Я обязательно приду за тобой.
Цитата из «Принцессы-Невесты» – это то, что я хочу сказать тебе. Я обязательно приду за тобой. Последние несколько дней без тебя здесь, я был словно в аду, и не только из-за твоей способности превращать любую комнату в важную часть дома. Этот дом стал для меня всем благодаря тебе. Я слишком долго жил прошлым. Я винил себя за Руби, потому что работал допоздна той ночью, когда она умерла. Я не увидел того, как она вздохнула в последний раз. И если бы я был там, может быть, я бы это застал. А может, и нет. Я сделал звонок, на который, думал, никогда не решусь. Я встретился с членом Совета, и мы обсудили всё то моё дерьмо. Его оказалось прилично. Две ночи назад я взял телефон и позвонил Монике. Мы встретились в Окленде у могилы Руби и поговорили, по-настоящему поговорили, впервые со дня её смерти».
Палец Билли потянулся к кнопке «стоп». Хотела ли она услышать всё это про Монику и про любовь, которую они испытывали друг к другу? Господи, нет. Она хотела убежать из комнаты с криками, схватить свою собаку, запрыгнуть в машину, и надавить на газ. Часть её знала, что если она так и сделает, то всегда будет жалеть о том, что не дослушала до конца запись, поэтому трясущимися пальцами она нажала на «плэй».
«Я, бл*дь, отпустил тебя. Я не способен на все эти чертовы эмоции, даже не думал, что когда-нибудь буду. Я никогда не был привязан так сильно ни к одной другой женщине, кроме тебя. Часть меня всегда будет любить Монику, но я не влюблён в неё. Она растит сына, и у нее есть муж Дэйв – отличный парень. Руби навсегда останется её первенцем, также как и она останется первой для меня. Но я не хочу больше жить прошлым, мне нужны новые воспоминания. Я хочу этот дом, Билли. Ты права. Серьёзно, мне нужны корни. Я знал это с самого начала, но я был настолько занят тем, что… как ты говоришь? Жалел себя?
Я купил «Грозовой перевал». Такахаши обожает дом в Короманделе. Мне нравятся местные обитатели. И, скорее всего, закончится всё тем, что я полюблю этот чёртов фестиваль варенья. Только не проси меня покупать проклятую укулеле, потому что я не стану этого делать.
И я хочу быть здесь с тобой.
Я, ты и Стэн. И варенье. И все эти грёбаные шишки.
Останься со мной, Билли. Тебе всё равно придётся. Потому что если ты не останешься, то, послушай меня, я обязательно приду за тобой. И ради этого я могу стать сталкером. Не вынуждай меня превращаться в сталкера, Билли».
Тишина. Билли пыталась улыбнуться сквозь слёзы. Всё было прекрасно, это был Мэйсон, и от этого её сердце еще сильней защемило от грусти. Ничего не изменилось в том, кем она была для него.
Девушка встала и направилась к выходу на улицу.
Она встретилась с Мэйсоном взглядом. Он стоял в окружении жителей залива Футстепс. Мужчина выглядел расслабленным, но каждый мускул его тела был напряжен.
Он догнал её на полпути к лужайке.
Момент истины.
* * *
– Итак? – Мэйсон всматривался в её помутневший взгляд. Стэнли встал рядом с ним, а затем сел возле Билли.
– Твои слова были очень приятными, Мэйсон, честно, – она посмотрела на него, закусила нижнюю губу и отвела взгляд.
У него свело желудок, и биты ударили по мозгам.
– Да, получилось примерно с сотой попытки.
Она кивнула. Привычная живость исчезла с её лица.
– И? – ожидание убивало его.
Наконец-то Билли посмотрела на возлюбленного.
– Спасибо. Я рада, что помогла тебе, и я очень рада, что ты принимаешь помощь, но я не могу, Мэйсон, быть здесь с тобой. Прости, – прошептала девушка.
