Текст книги "Завоевать сердце босса (ЛП)"

Автор книги: Хейсон Мэннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Хэйсон Мэннинг
Завоевать сердце босса

Автор перевода: Инесса Андрюхова (главы 1–2), Ольга Грузд (главы 3-11, эпилог)

Сверка: Юля Монкевич

Редактор: Алёна Дьяченко

Вычитка: Алёна Дьяченко, Юля Монкевич

Оформление: Юля Монкевич

Обложка: Ира Белинская

Перевод группы: https://vk.com/lovelit

Глава 1

Всё шло не очень хорошо.

Билли МакКлауд позвонила в дверной звонок уже в третий раз. Зря она пришла на собеседование. Её будущий босс, во время короткого разговора по телефону буркнул, что она должна прийти ровно в десять или вовсе не показываться. Что же, она добралась на пять минут раньше, но с того момента прошло уже ещё десять.

Её кровь медленно закипела.

Она развернулась и направилась к своей машине, её дразнил запах сосны и дикой мяты, который окружал «Бухту Островов», а точнее Северный остров Новой Зеландии.

– Вильгельмина?

Билли обернулась на вопрошающий голос, который звучал так, будто кто-то сначала отрывался с «Человеком Мальборо», а затем пил всю ночь бурбон. Если бы она могла протянуть руку и за что-то ухватиться, то она бы это сделала.

Перед ней стоял чудо-мужчина. Рост незнакомца составлял, по меньшей мере, сто девяносто пять сантиметров, против её ста семидесяти семи в балетках. Его чёрные волнистые волосы торчали в разные стороны. Высокие скулы и сильный подбородок были густо покрыты тёмной щетиной. Но эти глаза… Голубые, как у Дэниэла Крейга, с густыми, тёмными ресницами, были прикованы к её лицу, и у неё перехватило дыхание. Немного смещённый в сторону нос не позволял ему быть идеалом.

Господи Боже. Работать бок о бок, и созерцать каждый день такое совершенство? Потрясающе с большой буквы «п». Он стоял в тёмно-синем деловом костюме, который выглядел так, будто был сшит специально для него. Белоснежная рубашка обтягивала широкую грудь, а начищенные до блеска туфли завершали образ.

Да, чудо-мужчина во всём своём великолепии.

Девушка почувствовала дрожь и трепет всем телом, и на мгновение выпала из реальности. Билли никогда не дрожала и не трепетала как все обычные девушки, никогда.

Она направилась к чудесному мужчине, а её ноги стали заплетаться, как при головокружении.

– Билли, я предпочитаю Билли. Вильгельмина – это слишком сложно, – она натянула профессиональную улыбку и молилась, чтобы та не была похожа на звериный оскал. – Я пришла на собеседование, – она взглянула на часы, – назначенное на десять.

Он посмотрел на девушку, и на его лице не дрогнул ни один мускул.

Билли поправила сумку на плече. Мд-а, всё не так уж и гладко.

– Мэйсон Кристиан, – он протянул ладонь и крепко, по-деловому пожал ей руку. Когда рукопожатие закончилось, она всё ещё могла ощущать прикосновение его кожи на своих дрожащих пальцах. Опять эта дрожь. Её тело возбудилось не вовремя.

Глаза мужчины расширились, а тёмные брови изогнулись.

– Следуйте за мной.

Не дождавшись, когда она заговорит, он повернулся и вошёл в великолепную старинную усадьбу, половицы которой приветственно заскрипели.

Она прищурилась, он даже не соизволил оглянуться. С таким же успехом Мэйсон мог бы приказать ей «сидеть» и «ждать».

Великолепно. Билли поспешила за ним в огромную гостиную, которая была переделана под временный офис с двумя столами, двумя неудобными креслами и с таким огромным количеством компьютерной техники, какого она не видела нигде, кроме магазина электроники. Маленькие пылинки летали в лучах света.

Он указал ей на кресло, в которое она должна сесть и опустился в другое, напротив неё.

– Мне нужен повар и секретарь. Если вы получите эту работу, то я буду звать вас Сорок вторая, так как ни один мой помощник долго не задерживался. Я много работаю и ожидаю от вас того же.

– Сорок вторая? – выпалила она. Билли сделала несколько быстрых подсчётов. Он не выглядел старше тридцати. Она бы дала ему максимум двадцать восемь, если, конечно, он не окунал лицо в омолаживающую жидкость каждую ночь. – У вас был сорок один помощник? – на её лице отразилось явное сомнение. Конечно, если он звал их по номерам, словно тюремных заключённых, стоило ли сомневаться, что они уходили так быстро?

Сейчас лучше бы ей встать, уйти и никогда не оглядываться. Она бы так и сделала, если бы не огромная зарплата, которую он предлагал.

Мэйсон смотрел на неё немигающим взглядом голубых глаз. Не похоже, чтобы этот человек много улыбался. Она с трудом подавила желание поёрзать на стуле. Девушка сомневалась, имелось ли у него чувство юмора, и умел ли он вообще развлекаться. На самом деле, она могла бы поспорить на свой тренажёр «Тай Мастер» и на нож «Зинго», что парень никогда не слышал смешных анекдотов. Он пожал плечами.

– Как я уже говорил, никто из моих помощников надолго не задерживается, так что я их нумерую. Так легче всего запомнить.

– Да, потому что запомнить имя Сью, Джейн или Генриетта будет слишком трудно.

Он моргнул, как будто только что впервые её увидел и осмотрел с ног до головы. Его лицо озарила улыбка сердцееда, которая с лёгкостью открыла бы для него двери в тайные сообщества, эксклюзивные мужские клубы и сорвала бы нижнее бельё с любой женщины.

Святые угодники, а парень-то не промах.

– Ваши рекомендации впечатляют.

Он посмотрел на папку с резюме, которое она отправила в начале недели. Улыбка на его лице растаяла так быстро, что Билли задалась вопросом, не привидилась ли она ей.

– Спасибо.

Девушка рассматривала его, пока он читал. По Футстепс Бей ходили слухи, что он был безжалостным застройщиком, который не остановился бы ни перед чем, чтобы получить желаемое. Да, по нему это было видно. По тому, как он себя вёл. Отрешённость, которую Мэйсон предпочитал надевать как комфортное пальто на тело, которое, казалось, состояло из стальных канатов мышц. Он не принимал отрицательный ответ, да и всё в нём доказывало этот факт.

Мужчина нахмурился.

– Тут есть временная брешь. Вы не работали последние восемнадцать месяцев?

– Я не работала, нет, – Билли выдержала его пристальный взгляд. – У меня были другие заботы.

Маска, которую он удерживал на своём лице, дрогнула, и она мельком увидела такую сильную печаль, что задохнулась.

– Почему вы хотите эту работу?

Её дыхание восстановилось, а сердце забилось вновь.

Она заставила себя успокоиться, не смотря на внезапно расшатавшиеся нервы.

– Я люблю эту местность. Этот дом – «Грозовой перевал» и его историю. Это рай. Я довольно хороший личный помощник, и уверена, что неплохо готовлю. В конце концов, я хочу закончить кулинарные курсы, и с деньгами, которые здесь заработаю, смогу себе это позволить, – она улыбнулась, в надежде, что улыбка казалась яркой и душевной, наталкивающей на мысль о домашнем уюте. – Думаю, я именно та, кто вам нужен, – её щеки покраснели. Бред. Как всегда, язык забыл согласовать всё с мозгом.

Ни один мускул не пошевелился на его лице, пока он на неё смотрел. Не моргнул, не пошевелил губами. Ничего.

Уж не придумала ли она себе ту соблазнительную улыбку?

Между ними повисло тяжёлое молчание. Билли заёрзала в кресле, пока наблюдала, как уплывает работа, о которой она мечтала три месяца.

– Что вы подразумеваете под «Грозовым перевалом»?

Билли откинулась на спинку кресла и упёрлась взглядом в пол.

– Моя лучшая подруга Сара и я приезжали сюда, когда были детьми. Мы были убеждены, что здесь жили Кэтрин и Хитклифф. Мы сидели и слушали, как Кэтрин рассказывала о своей потерянной любви.

На его лице было выражение полного недоумения.

Она усмехнулась.

– Да, я знаю. Посмотрите, как всё оказалось, правда?

Он вертел свою дорогую на вид ручку как дирижёр.

– Я разработал проект уединенного дома для состоятельного клиента. Реконструкцию этого дома нужно сделать за двенадцать недель, как я обещал покупателю из Японии. Сорок первая не смогла работать также много, как и я. Мне нужно знать, могу ли я рассчитывать на вас, и не будете ли вы отставать.

– У меня вместо крови кофеин.

Мэйсон так пристально на неё смотрел, что она боролась с желанием начать ёрзать.

– Приемлемо ли для вас поселиться здесь на время работы, чтобы мы смогли использовать время по максимуму?

Она села прямо.

– Да, я не против остаться здесь. Я понимала, что мне придётся жить по месту работы, когда согласилась на это собеседование.

Указательным пальцем он подтолкнул к ней по столу лист бумаги.

– Вы должны будете подписать этот договор на весь срок, пока идёт реконструкция дома. Это необходимо, чтобы всё шло как надо.

Билли сосредоточилась на контракте и мысленно дала себе «пять». Должно быть, она уже заполучила эту работу, если он предлагал ей контракт. Ура! Кулинарная школа и исполнение моей мечты, я иду к вам. Сара и остальные горожане будут в восторге, так как в городе росло чувство беспокойства, что новый владелец хотел растоптать сердце и душу общества, уничтожив угодья и всё, что они символизировали. В последнее время здесь было много изменений: был разрушен памятник МакМэйсонса, который стоял на мысе Футстепс Бей на протяжении нескольких поколений. Эта работа была шансом изучить намерения нового владельца, помочь избежать линчевания толпой, если также уберут фруктовые сады, поскольку они вымирали, а также узнать, какие у Мэйсона были планы на землю и дом.

Она прочитала дальше, и по её спине пробежал холодок. Сроки были достаточно ясные, но если она уйдёт до завершения перестройки, ей придётся отдать свой дом, машину и возможно, даже почку.

Девушка взглянула на него.

– Почему я должна подписывать договор? Обычно достаточно моего слова.

Он поставил локти на стол и наклонился вперёд. Билли вдохнула его пряный аромат, а её соски напряглись и сказали: «Привет».

Что со мной не так?

Она застыла.

Это был её потенциальный босс, никакой-то там чудо-мужчина.

Девушка закрыла глаза и захотела, чтобы этот миг повторился. Сейчас она сидела на собеседовании и устраивалась на работу, которую хотела, с влажным нижним бельём.

Мэйсон выгнул свою тёмную бровь, как будто понимал, что происходило с её телом, и это ещё больше заставило Билли нервничать.

Лицо мужчины помрачнело.

– Я много вложил в эту реконструкцию, и не могу рисковать, создавая опасные условия, если вы вдруг решите уйти до завершения срока договора. У меня не будет времени искать Сорок третью, поэтому мне нужен контракт.

Она вздёрнула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.

– В городах, как этот, вы узнаете, что слово значит то же, что и подпись, но если вы хотите, я подпишу, – она наклонилась, взяла ручку и написала своё имя внизу страницы.

– Я хочу как можно скорее завершить дело. Я никогда до этого не занимался реконструкцией в таких маленьких городах, но этот дом и эти земли имеют огромный потенциал для уединения.

Ручка треснула у неё в руках.

– Для уединения? Этот дом со всей его историей? Вы серьёзно?

Он выглядел удивлённым.

– Абсолютно серьёзно. Потенциальный покупатель ищет дом и участок, за которыми легко ухаживать.

Билли посмотрела на резной, высокий, деревянный потолок, а потом обратила внимание на один из каминов в комнате. Прекрасная, вручную разрисованная керамическая плитка обрамляла кованое железо. Была открыта одна из французских дверей, и взгляду предоставлялись бескрайние фруктовые сады и акры виноградников. Её сердце сжалось, и она потёрла центр грудной клетки. Билли представить не могла, что этот дом, эти поля будут голыми. Город бы зачах и умер. Чёрт, горожане устроили бы самосуд, и она была бы облита дёгтем и вываляна в перьях вместе с ним. Девушка встала.

– Извините, произошла ошибка. Я не могу это сделать, – она повесила сумку на плечо. – Это место значит для местных очень много. Я не могу участвовать в том, что разобьёт им сердце.

Билли почти добралась до двери, когда его монотонный голос превратил её тело в камень.

– Я уверен, что вы подписали контракт.

Она повернулась, кровь быстро отхлынула от лица.

– Вы заставите меня здесь работать, даже если это станет для меня пыткой?

На его лице не дрогнул ни один мускул, за исключением небольшой вспышки, промелькнувшей в его завораживающих глазах.

Подумать только, она вообразила, будто что он – чудо-мужчина. Да, он может быть горячее «Тамале» снаружи, но она готова поспорить, что в сердце у него сидел дьявол и раскладывал пасьянс.

– Я абсолютно серьёзен, и если вы не можете позволить себе выплатить неустойку, которая весьма существенна, я думаю, мы должны начать работать. Вы – единственный квалифицированный кандидат, а у меня поджимают сроки.

Она взглянула в окно и ощутила в горле ком. Далёкие волны шептались с берегом. Над океаном кричали чайки. Лучи солнца струились через открытое окно и отражались от полированного пола оранжевыми бликами. Щелчки напольных часов в холле уже отсчитали годы.

В доме ощущалось спокойствие. Оно было идеальным. Ничего общего с уединением.

Она попробовала сменить тактику.

– Видел ли ваш потенциальный покупатель это место? Держу пари, если бы видел, знал бы о курах, гуляющих на заднем дворе и козе по имени Этель, которая была здесь вместо газонокосилки прежде, чем вы узнали.

Он посмотрел на неё так, будто бы у неё только что выросло четыре головы и пенис, который посылал ему взгляд: «Ну-давай-же-сделай-это».

– Я уверен, что они скорее выткнут себе вилкой глаз, чем будут смотреть на цыплят, бегающих вокруг. А что касается козы по имени…

– Этель.

Над ними повисла тишина, как забытые плакаты групп, висящих на двери её спальни.

Мэйсон Кристиан мог показаться расслабленным, но его выдавали плечи и решимость во взгляде. Она знала, что он не собирался отступать. На мгновение Билли закрыла глаза, а когда открыла их, то обнаружила, что он смотрит на неё.

– Возьмете ли вы в качестве неустойки плазму и внутренние органы? – тихо спросила она.

– Нет.

Ей скрутило живот. Жить с ним двадцать четыре на семь – немыслимо. Она сложила руки на груди.

– Вы бы хотели, чтобы я на вас работала, зная, что я ненавижу то, что вы собираетесь сделать с этим местом? Вы хотите, чтобы я работала на вас в течение 12 недель, зная, что я вас ненавижу?

Мэйсон прищурился.

– Мне плевать, нравлюсь я вам или нет, Сорок два, – он произнёс числительное, медленно растянув слова, и ладони Билли сжались в кулаки. Мужчина взглянул на её руки, а затем его взгляд вернулся обратно к ней. – Мы здесь, чтобы выполнить работу. Только это. Мы будем общаться только по рабочим моментам. Не более. Вот и всё. Чувства не имеют значения.

Но разве Мэйсон Кристиан не король очарования? Думай, Билли, думай. Ничего не приходило на ум. Где же эта машина времени, когда она так нужна? Девушка облизала пересохшие губы.

– У вас есть квартира в Окленде? Вы будете уезжать на выходные? – спросила она. Пожалуйста, скажи да, пожалуйста, скажи да, пожалуйста, скажи да.

– Нет. У меня нет квартиры. Я живу в домах, в которых занимаюсь ремонтом, прежде чем перехожу к следующему.

– Отлично, – пробормотала Билли. – Значит, здесь будем только мы? – спросила она слегка охрипшим голосом.

– Да.

Фан-бл*дь-тастика.

Он посмотрел на записи перед ним и указал ей ручкой присесть. Она неохотно сократила расстояние между ними. У него зазвонил телефон, и, не взглянув в её сторону, он погрузился в разговор.

Она позволила своему взгляду пройтись по комнате и поёжилась. Как же ей пережить двенадцать недель с этим человеком? Как же ей заставить его передумать? Городские жители убили бы её, если бы она приняла участие в разрушении дома и земли. Она должна городу за то, что он дал ей дом в час, когда она и её мать были в беде. Если только… Она выпрямилась в кресле. Если только она расскажет им о его планах. Как шпион, только без расстрельной команды. Будем надеяться.

Он закончил разговор, с рявкающим:

– Завтра!

Она подпрыгнула на кресле.

Мэйсон ещё раз глянул в резюме, а затем всё своё внимание обратил на неё.

– Ваш последний работодатель написал, что вы потрясающий повар. Какое ваше любимое блюдо?

Она настроилась на рабочий лад.

– В зависимости от того, лето или зима, и какие сезонные продукты мне доступны.

– Представим, что всё, что вы хотите в вашем распоряжении. Эта душная летняя ночь и вы должны приготовить еду для двоих.

Она откинулась на спинку кресла и сцепила руки в замок.

– Для кого я готовлю?

– А какое это имеет значение?

– Ну, если это для вас и вашей бабушки, то я бы приготовила, например, люциан с имбирём в медовом соусе на пару и зеленый салат.

Опасный, вызывающий огонёк сверкнул в его глазах.

Она положила ногу на ногу. Получи!

На долю секунды его глаза загорелись, а губы изогнулись в намёке на улыбку.

– На столе красное вино, а у меня в руках горячая рыжеволосая красотка.

– Приготовленный на пару лангуст, взбрызнутый лимонным соком, жареный рис и салат из фенхеля с козьим сыром и жареными орехами пекан, – мягко сказала она.

– Звучит хорошо. Оставляем это меню, пока я не оповещу вас о другом, – он наклонился к ней и бросил ручку на стол.

Напряжение в комнате вроде бы спало, как будто собиралась начаться гроза, воздух был тяжёлым, не хватало кислорода. Она открыла окна и впустила свежий воздух. Билли тайком взглянула, заметил ли он перемену. Не похоже на это. Наверное, если бы он сорвал джекпот, то внешне не изменился бы. Нужно отметить, что у неё не было огромного опыта общения с мужчинами; её бывший был у неё первым и единственным. Она могла понять его абсолютно неверно.

– А что на десерт?

Девушка с трудом сглотнула. Неважно, сколько раз она пыталась сделать идеальный пирог, он всегда не удавался. Они были либо твёрдые как бетон, или не поднимались и лежали плоской и не привлекательной плитой.

Она глубоко вздохнула.

– Свежие фрукты и мороженое, возможно, политое горячим шоколадным соусом, – ответила она, разгладив мокрыми ладонями юбку. Он было её спасением, потому что расплавленный шоколад и мороженое были быстрым, но потрясающе вкусным десертом. Посыпать его сезонными ягодами, и она могла бы вознестись до уровня Гордона Рамзи, за исключением того, что пришлось бы приложить ко лбу утюг.

– Хорошо. Я думаю, всё в порядке, – он встал и подошёл, оказавшись прямо перед ней.

– Вы уверены, что вам нужна именно я? Там, наверняка, есть гораздо лучшие кандидаты…

Он перебил её:

– Вы – моя, на следующие двенадцать недель.

Их взгляды встретились, и всё её тело нагрелось до температуры возгорания.

Супер.

Она снова вытерла руки об юбку.

– Хорошо. Когда вы хотите, чтобы я начала?

– Сейчас, – он указал на стол в углу и посмотрел на неё ещё раз, перед тем как повернуться спиной и переключиться на телефонный звонок. Она выдохнула, открыла ноутбук и уставилась на записку, прикреплённую к экрану.

«Дорогая Сорок вторая,

Я собираюсь перевозить уран – это проще.

Удачи! Она тебе пригодится.

Сорок первая».

* * *

В восемь часов вечера Билли разминала затёкшие плечи. Наступили сумерки, затем стемнело. Взошла луна, а она не могла перестать думать о записке, оставленной своей предшественницей. Она была права. Сейчас даже уран выглядел бы очаровательным. На самом деле, девушка была готова откапывать его голыми руками. Сказать, что у этого человека крыша поехала, было бы преуменьшением. Диетическая кола, которую она принесла из дома, стояла на столе, и были слышны грустно лопающиеся пузырьки газа. Желудок Билли протестовал против её завтрака – волшебной диетической таблетки, которая блокировала чувство голода, и она не принесла обед, так как не предполагала, что должна начать сегодня.

«Двенадцать недель», – сказала она себе. В принципе – это восемьдесят четыре дня. Она будет отмечать их, как потерпевший кораблекрушение, который ждёт спасения.

Она устала, но в хорошем смысле. Её мозг всё ещё работал, но тело едва держалось. Давненько она не работала, и поняла, как скучала по этому.

Волосы на затылке встали дыбом от ощущения…

Она посмотрела вверх, и встретилась с Мэйсоном взглядом, но так и не смогла понять его выражение лица.

Её желудок протестовал так громко, что она бы не удивилась, что его слышно в соседнем городе.

– Хорошо. В холодильнике пусто. Я не съела ничего кроме ломтика сыра и бутылки пива на ужин… Я сваливаю, – она взяла сумку, накинула пиджак, подошла к дверям и повернулась. Хотя её разум кричал заткнуться и уйти, она не смогла остановить те слова, которые вылетели из её рта. – Так что, ты идёшь?

Глава 2

Мэйсон открыл рот, чтобы запротестовать, что он мог бы жить на кофе и адреналине, но она заговорила первой:

– Здесь неподалеку есть отличное место с лучшей жареной рыбой и картофелем-фри. Люди приходят туда отовсюду. Мы могли бы там поужинать, перед тем как вернемся к захватывающим природоохранным разрешениям и весёлой прокладке электропроводки, – она посмотрела на часы, потом на его лицо перед тем, как повесить ремешок сумки на плечо. – Возможно, ты бы мог рассказать своему покупателю о некоторых окрестных местечках, которые посетил. И, возможно, он бы оценил такой персональный подход.

Индивидуальный подход. Интересно.

– Твоя идея заслуживает внимания.

Но жареная рыба и картофель-фри? Это было так давно. Обычно он заказывал суши, пока искал помощника, или ел что-то консервированное.

Билли положила руку на бедро.

– И, да, я ухожу. Либо это, либо отгрызи мою левую руку, – она порылась в сумке в поисках ключей. – Это так, на будущее. Я запрыгну в «СБ», и уеду до того, как ты поймёшь, что происходит. Но я буду прощать тебя по мере приближения к «Стилтону».

Он выглянул в окно.

– Что такое «СБ»?

– Моя машина. Досталась по наследству. Старый бастард. Вот что я кричу на него, когда мы из всех сил пытаемся взобраться на холм. Так я его подбадриваю.

Еб*нуться, я взял и принял на работу сумасшедшую.

Девушка склонила голову на бок.

– Ты никогда не даёшь имена вещам? У тебя нет тостера по имени Терри или пылесоса по имени Гораций?

Он проигнорировал комментарий и уставился на неё. Слишком плохо, что она ненормальная. Билли наверняка бы выглядела сногсшибательно со своими тёмными распущенными волосами, а не собранными в пучок на затылке. Чувак, у неё потрясающие глаза. Большие и карие. Безусловно, к её глазам подходили бежевый жакет с коричневой рубашкой, заправленной в того же цвета мешковатую юбку и невзрачная обувь без каблука. У него создалось впечатление, что она предпочитала прятаться, оставаться незамеченной. Мэйсон не был читателем «Вог», но с её волосами зачёсанными назад и полным отсутствием макияжа на лице, девушка выглядела старше своих двадцати шести лет. Если бы она не работала на него, то Мэйсон угостил бы её вином, ужином, и затащил бы в постель… А после, любезно послал бы ей коробочку «Картье», когда она начала бы думать о том, сколько это могло бы продлиться. Но Сорок вторая была нанята в качестве его помощника, что сделало её недосягаемой.

Его желудок заурчал, напомнив, что он сегодня только завтракал. Он просмотрел на экран ноутбука. Никаких новых электронных сообщений. Мэйсон мог бы позволить себе десятиминутный перерыв, и мысль о горячей еде в его желудке победила. Хорошая идея наладить личный контакт. Он мог бы поработать в этом направлении.

– Если оно вниз по дороге, мы возьмём мою машину.

Мужчина взял ключи и пошёл вслед за ней к двери, взгляд Мэйсона был прикован к слегка покачивающимся бёдрам в этой нелепо мешковатой юбке. Они прошли мимо старого красного хетчбэка «Хонда», и в не ярком свете луны, он прочитал надпись: «Помой меня» внутри сердечка, нарисованного на заднем стекле. Его «Лэнд Ровер» стоял в нескольких футах, недавно он был отремонтирован и до сих пор блестел, не смотря на сухую, пыльную летнюю погоду.

Через десять минут поездки, обозленный Мэйсон снова повернулся к женщине, которая сидела рядом с ним. Биллина смотрела в окно.

– Нам долго тащиться по этой чёртовой дороге? – он крепко, до боли в суставах, сжал руль.

Она завозилась с радио.

– Недалеко. Что со всеми этими грустными и одинокими людьми на радио, которые звонят, чтобы рассказать унылому ведущему, что мир отстойный?

Эта была единственная станция, которую он слушал, и ему не было грустно и одиноко. Желудок Мэйсона снова заурчал, и он не смог сдержать раздражения от потраченного впустую времени.

– Если мы не будем на месте через десять секунд, я развернусь к чёртовой матери, – сказал он.

Она положила ладонь на его предплечье. Аромат и тепло женского тела проникли под его кожу и мышцы и задержались там.

– Смотри, а вот и оно, – она наклонилась вперёд и отпустила его руку, указав на трейлер, который стоял в автопарке на обочине дороги. – И прекрати на меня ругаться.

Мужчина удивлённо посмотрел на неё.

– Я не ругаюсь. Если я это и делаю, то это не направлено на тебя. Я бы не стал оскорблять женщину.

Атмосфера в машине стала очень холодной.

– Действительно. Приятно осознавать, что я не женщина.

Он не собирался разбираться с этим последним комментарием. Мужчина взглянул на Билли. Она пристально смотрела на него, и её лицо было бледное, хотя на щеках горел румянец.

Мэйсон завернул на парковку.

– Послушай, мы здесь только ради работы, ничего более. Я никогда в жизни не стал бы ругаться на женщину.

– Ты только что это сделал! – она прищурилась. – Уверена, что ты даже не воспринимаешь меня как женщину.

Он мог поклясться, что она хотела завести его. Её тело источало жар, а пространство вокруг было заполнено её ароматом. Он не обратил внимание на то, что его сердце забилось в два раза чаще.

– Честно говоря, я вообще о тебе не думаю.

Что не совсем правда. Нужно быть безголовым, чтобы не заметить её, и тот удивительный внутренний стержень. Ни одна из его помощниц раньше не противостояла ему, и ни одна из них не вызывала у него физическую реакцию. Никогда.

Она открыла дверь, не посмотрев на него.

– Я сделаю нам заказ.

Прежде чем он смог возразить, она присоединилась к людям стоящим в очереди, и вскоре уже погрузилась в беседу с одним из них.

Он вышел из машины и осмотрелся. Пёс гонялся за кричащими на берегу чайками. Тихий шёпот волн, бьющихся о мокрый прибрежный песок, был умиротворяющим. Было много ночных насекомых, их напряжённое жужжание наполняло влажный воздух. Он снял пиджак, закинул его на плечо и подошел к пустому столику позади других деревянных столов, украшенных маленькими стеклянными фонариками. За одним из них сидела парочка с ребёнком, которая не отрывала друг от друга взгляда, словно не замечали свой остывающий ужин и нагревающееся вино. Маленькая девочка потянула в рот фаршированную булку. Она поймала взгляд Мэйсона и подняла пухлые ручки в знак приветствия. Господи. Она была бы примерно такого же возраста.

Его желудок сжался, и он почувствовал тупую, пульсирующую боль в голове.

Бл*дь.

Он вдохнул как последний раз в жизни и попытался прогнать боль. Мужчина плюхнулся на свободный стул, поставил локти на стол, и стал глядеть в пустоту. Он и его жена Моника должны были сидеть там, вместо идеальной парочки с ребёнком. Даже маленькая девочка казалась подходящей по возрасту. Руби было бы сейчас четыре.

Его плечи и спина застыли, он смотрел на море и думал об уединённых домах и зданиях, где были бы японские сады, песок, камни и деревья бонсай.

– Мэйсон, с тобой всё в порядке? – нежный голос Сорок второй звучал как из другого времени. Её брови были нахмурены.

– Да, – откашлялся мужчина, закопав воспоминания и боль. Он больше не будет вспоминать.

Девушка села напротив него, положив бумажные пакеты на деревянную столешницу.

– Я не знаю, что тебе нравится, поэтому Берт приготовил нам своё знаменитое дегустационное блюдо, – она положила подбородок на руки и посмотрела в сторону берега. – Мне здесь очень нравится. В этой части мира. Я не могу представить себя в другом месте.

Он быстро осмотрел бухту. Помимо ропота посетителей и волн, разбивающихся о берег с нежным вздохом, здесь было тихо. Слишком тихо. Проехала редкая машина, разрезав темноту фарами.

– Я думаю, у этого места есть потенциал стать отличным уголком для отдыха и спортивной рыбалкой.

Он обмозговал эту идею в голове и поместил её в раздел возможных.

У неё отвисла челюсть.

– Это всё, что ты видишь, Джимбо? Потенциал для улучшения твоих инвестиций? Ты не чувствуешь запах соли в воздухе, не хочешь ощутить песок под ногами и погрузиться в волны?

Джимбо? Она только что назвала его Джимбо? Может она не настолько отчаянно нуждалась в этой работе? Второй раз за день он задумался, не сделал ли он большую ошибку, наняв девушку не смотря на её квалификацию и ориентированный на детали взгляд, который она привнесла в офис.

Их руки слегка соприкоснулись, когда она потянулась за солью, а он за уксусом. Волна возбуждения прошла сквозь него и обосновалась в штанах. Господи, он, должно быть, устал, голоден или всё сразу.

– Я думаю, что Футстепс Бей – великолепное место, – она посмотрела на него стальным взглядом. – Я надеюсь, что это не изменится.

Он проигнорировал её. Нет смысла углубляться в спор о вещах, которые она не понимала, такие как гонка на рынке недвижимости.

Вскоре воздух наполнился запахами: свежеприготовленной камбалы, полдюжины очищенных устриц, золотых гребешков, и банановых оладьев, которые возможно заставили бы его застонать от аромата еды, если бы мужчина был любителем поесть.

Глаза его помощницы сверкали, а свет от свечи падал на волосы Билли и заставлял их мерцать золотом. Такой контраст со вспышкой эмоций в машине. А когда она улыбнулась, всё её тело пришло в движение. Девушка покачивалась из стороны в сторону.

– Вкусно, правда? – спросила она и облизала пальцы.

Он очень старался не обращать внимания на её движения.

– У тебя необычное имя, – сказал он, поддержав вежливый разговор. Ешь и двигайся дальше.

– Необычное. Ты издеваешься? Попытайся произнести это имя когда тебе всего пять. Поэтому меня зовут Билли. Я была Вилли слишком долго, а быть девочкой по имени Вилли – наносит вред самооценке, – она покачала головой. – Мама была влюблена в британского артиста с таким именем, когда забеременела мной. Моё второе имя – Фламинго, поэтому я не могу его использовать, – она помахала картофелиной. – Печально, я знаю, но это мама.

Фламинго? Господи. Ни в каком случае он не назвал бы её мужским именем, когда она явно была женщиной. Его привычка нумеровать помощников была Сорок второй на пользу.

Она слизала кетчуп с губ. Мужчина сосредоточился на еде перед ним, да на чём угодно, но не на женщине напротив него. Это было несложно, потому что еда была отличной. Нет, не так. Она была охеренно вкусной. Рыба таяла во рту, а картофель был хрустящим, золотистым и лёгким. От устриц пахло океаном. Гребешки были приготовлены безупречно.

Между ними возникло комфортное молчание, он уже несколько лет не чувствовал такого. Мэйсон уже наелся, но попытался впихнуть в себе последний кусочек.

– Чем ты занимаешься в свободное время? – она посмотрела на него и взяла очередную устрицу. На мгновение он задумался о том, сколько она ела и чувствовала ли себя нормально из-за возможных последствий.