Текст книги "Ложь и любовь"
Автор книги: Хейли Норт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Хейли Норт
Ложь и любовь
Глава 1
– К-как умер? – переспросила Маргарет («Зовите меня Мэг, пожалуйста») Маккензи Купер Понтье. Она уронила на колени жакет от шерстяного костюма, схваченный ею впопыхах, чтобы прикрыть неглиже, и уставилась с открытым ртом на незнакомого мужчину с мрачным взглядом, который вошел в гостиничный номер, открыв дверь своим ключом. – Жюль умер?
Мужчина кивнул, сурово поджав губы.
Мэг нашарила рукой гостиничный махровый халат – собираясь примерить одежду, которую доставили от Сакса по настоянию Жюля, она бросила халат где-то возле кровати, – быстро накинула его на себя и крепко перетянула пояс. Затем наконец встала с огромной двуспальной кровати, где сидела все это время и на которой спала одна после того, как Жюль, устроив ее в отель, исчез.
Выпрямившись во весь рост – прямо скажем, не слишком внушительный: пять футов четыре дюйма, – Мэг сказала:
– Ответьте мне на два вопроса. Во-первых, кто вы, а во-вторых, откуда вы знаете, что Жюль мертв?
На лицо незнакомца набежала тень, он стиснул кулаки, и Мэг поняла, что возражать бесполезно. Этот человек явно недавно столкнулся со смертью. Она нервно сглотнула и потянула за пояс халата.
Мужчина прошел в номер и закрыл за собой дверь. Темные глаза, в которых зрела буря, отметили смятую постель, коробки с одеждой от Сакса, затем подвергли тщательному осмотру саму Мэг. Начав с босых ног, взгляд незнакомца двинулся вверх по ее лодыжкам, скользнул поверх белого махрового халата, отметил хаос, царящий в ее длинных темных кудрях, и наконец остановился на губах. У Мэг возникло ощущение, будто он способен видеть сквозь халат и тонкий шелковый гарнитур из комбинации и трусиков, который она примеряла как раз перед появлением незнакомца. Мэг уже открыла было рот, чтобы попросить мужчину убраться, когда тот с ядовитой насмешкой заключил:
– Да, Жюль всегда умел получить за свои деньги сполна.
– Как прикажете понимать ваши слова? – В вопросе Мэг прозвучало больше тревоги, нежели негодования. Может, Жюль кому-нибудь рассказал, зачем ее нанял? – Я еще раз спрашиваю: кто вы такой?
– А зачем? Вы что, прежде чем получить с клиента деньги, всегда просите его предъявить удостоверение личности? – все так же язвительно осведомился незнакомец.
– Не понимаю!
Мужчина пожал плечами и достал из кармана кожаный бумажник.
– Зная Жюля, могу предположить, что он не заплатил вам перед уходом. Сколько он вам задолжал? – Незнакомец извлек из бумажника несколько стодолларовых банкнот. – Двести? Триста?
Мэг уставилась на деньги. Так он принял ее за проститутку! Ей хотелось расхохотаться, и это желание только усилилось при мысли о том, как бы он отреагировал, скажи она «двадцать тысяч долларов». Но вместо этого Мэг схватила телефонную трубку.
– Если вы сию же минуту не уберетесь из номера, я вызову службу безопасности.
– Послушайте, дорогуша, игра окончена, кормушка закрылась. – Он разжал пальцы, несколько банкнот, кружась в воздухе, приземлились на кровати. – Собирайте вещички и выматывайтесь. Эти новые тряпки можете тоже прихватить, мне все равно. – Плечи мужчины поникли, в глазах появилась глубокая печаль, и от этого выражение его лица немного смягчилось. – Ваш богатый любовник больше не вернется.
Заметив в его голосе печальные нотки, Мэг снова переспросила, но уже не так требовательно, как раньше:
– Кто вы?
Мужчина направился через просторную гостиную к дивану и бросил на ходу:
– Если уж вам так хочется знать, я брат Жюля.
Его брат. Мэг зажала рот рукой, чтобы не ляпнуть от неожиданности что-нибудь неподходящее. Назовись он самим дьяволом, она и то отреагировала бы спокойнее. Однако сходство с Жюлем явно есть. Правда, Жюль был худощавым, почти тощим, а этот – крепкий, широкие плечи выдают в нем недюжинную силу, манера поведения свидетельствует о целеустремленности. Жюль носил рубашки «поло» со спортивными блейзерами и слаксами, а его брат явился в дорогом деловом костюме, в белоснежной рубашке и темном галстуке.
В дверь постучали. Мэг и ее незваный гость ответили одновременно.
– Войдите.
В номер вошел служащий в униформе отеля, сгибаясь под тяжестью огромной корзины, завернутой в фиолетовый и зеленый целлофан.
– Прошу прощения за вторжение, миссис Понтье, это от управляющего отелем, он шлет вам и мистеру Жюлю свои поздравления и наилучшие пожелания.
Мэг уставилась на корзину. Сквозь целлофан виднелась бутылка шампанского в окружении конфет и свежих фруктов. Поздравления? С фиктивным браком, на который она решилась исключительно от отчаяния? А Мэг было от чего прийти в отчаяние: после безвременной смерти мужа около года назад она неожиданно обнаружила, что покойный оставил ей в наследство одни долги, и с тех пор безуспешно пыталась выбраться из финансовой трясины, грозившей засосать ее саму и трех ее детей.
Служащий отеля внес корзину и осторожно водрузил ее на низкий столик перед диваном. Подняв голову, он увидел брата Жюля.
– О, мистер Паркер, прошу прощения, из-за этой корзины я вас не заметил.
– Клинтон, если не ошибаюсь? Служащий кивнул.
– Как поживает ваша матушка?
Он опустил голову и вытер руки о лампасы на штанинах форменных брюк.
– Как вам сказать, мистер Паркер, иногда хорошо, иногда похуже.
Достав – уже во второй раз за последние пятнадцать минут – бумажник, брат Жюля вынул из него банкноту и сунул в руку служащему. Жюль характеризовал своего брата как самого прижимистого человека на свете, однако он уже второй раз покрывает из своих собственных средств расходы, которые должен был нести Жюль. Уговаривая Мэг помочь ему в осуществлении его планов, он описывал брата как безжалостного и эгоистичного типа, который, участвуя в управлении семейной корпорацией, все всегда делает по-своему, не считаясь с интересами семьи и сотен наемных работников. В частности, тот отказался принять выгодное предложение одной мультинациональной компании о выкупе корпорации. Между тем, если бы Жюлю удалось добиться этого предложения, то члены семьи Понтье обеспечили бы себе и нескольким поколениям своих потомков безбедное и беззаботное существование.
Итак, брат Жюля знает о его смерти. Не он ли – в ней повинен? Мэг поежилась. Служащий отеля с улыбкой говорил что-то Паркеру, но она потеряла нить разговора.
– …управляющий узнал новость от ночного портье, а тот, в свою очередь, узнал от самого мистера Жюля.
– Спасибо, Клинтон, поблагодари мистера Стиббса за корзину, – сказал Паркер.
Клинтон, поняв, что он свободен, направился к двери.
– Подождите! – окликнула его Мэг. Она терпеть не могла, когда ее в чем-то обходили. Этот человек доставил подарок, предназначенный ей и ее… гм, мужу. В самолете на протяжении всего полета из Лас-Вегаса до Нового Орлеана Жюль втолковывал Мэг, что она должна произвести на его родных впечатление достойной благовоспитанной особы, на какой он только и мог жениться. Мэг подняла с кровати одну из стодолларовых купюр, небрежно брошенных Паркером, и сунула Клинтону. – Передайте своей маме мои наилучшие пожелания.
– Благослови вас Бог, – ответил Клинтон. – Надеюсь, мистер Жюль понимает, как ему повезло с женой.
Мэг быстро покосилась на Паркера. Тот скептически вскинул одну бровь, что здорово подействовало ей на нервы.
Клинтон ушел и закрыл за собой дверь. Мэг и Паркер молча взирали друг на друга, стоя по разные стороны от подарочной корзины. Мэг ждала, что он заговорит первым. В конце концов, Паркер должен быть не менее удивлен встречей со своей невесткой, чем она – встречей со своим деверем, с какой же стати ей делать первый шаг? Но в действительности Мэг могла бы услышать от Паркера только одно: что все это недоразумение и Жюль на самом деле жив.
– Вам не кажется, что вы малость переигрываете, дорогуша? – резковатые нотки в его голосе были слишком заметны, чтобы Мэг могла чувствовать себя спокойно, а манера Паркера слегка растягивать слова почему-то напомнила Мэг о гремучей змее, свернувшейся клубочком между камнями и гревшейся на солнышке в безжизненной пустыне под Лас-Вегасом.
– Что вы имеете в виду?
Положение, в котором оказалась в данный момент Мэг, было не из лучших, и она старалась не выказывать враждебности. Когда умер Тед, Мэг думала, что попала в очень трудную ситуацию, но сейчас… Разница между тогдашней ситуацией и нынешней в том, что Тед был ее мужем двенадцать лет.
Паркер указал на корзину.
– Я говорю о вас и Жюле. Ночному портье брат сказал, что женился. Раньше он никогда не заботился о репутации женщин, которых приводил в этот номер, во всяком случае, не настолько заботился, чтобы сочинять байки для служащих отеля. – Паркер прищурился и потер подбородок. – Интересно, что изменилось на этот раз?
Его упорное нежелание поверить ее версии оскорбляло Мэг, ей захотелось влепить этому надменному типу пощечину. Затем она вдруг поняла, что стоит под критически оценивающим взглядом Паркера в одном только махровом халате с монограммой отеля «Морепа» и к тому же босиком. Мэг с вызовом вздернула подбородок, словно говоря: «Только попробуй сказать какую-нибудь гадость!»
И Паркер, конечно, не смолчал, чем только укрепил ее во мнении, что он – надменный тип.
– Кажется, я понимаю, почему Жюль попытался придать вашим отношениям оттенок респектабельности. – Паркер начал развязывать бант, удерживающий целлофановую обертку корзины. – Вы явно на порядок выше рангом тех шлюшек, с которыми он обычно имел дело.
– Что вы хотите этим сказать?
Мэг сама почувствовала, как от ее голоса повеяло холодом. Никто еще не разговаривал с ней в таком тоне, да и впредь не посмеет! Цену твердости и умению постоять за себя Мэг поняла давным-давно, еще в детстве, когда ей приходилось позаботиться о себе в детском приюте, и позже, когда судьба бросала ее от одних приемных родителей к другим.
– Я сказал… – Паркер перевел взгляд с упаковочной ленты на Мэг. – Послушайте, кем бы вы ни были, нет смысла препираться. Мой брат мертв, я только что опознал его тело в полицейском участке. – Он поник и опустил руки. – Этот номер был излюбленным убежищем моего брата, где он спасался от мира, и я пришел сюда, чтобы побыть немного в тишине, мысленно попрощаться с покойным. Так не могли бы вы просто собрать вещички и уйти, оставив меня одного?
Мэг шагнула вперед и одним рывком развязала бант на корзине. Целлофан раскрылся. Совсем недавно она именно так и собиралась поступить – как можно скорее убраться из этого номера и найти способ вернуться в Лас-Вегас. Имея в кармане несколько сот долларов, которые этот сукин сын так высокомерно швырнул на кровать, осуществить это было бы несложно. Но потом Мэг дала сотню Клинтону. К тому же принять деньги означало бы признать, что она заработала их, проведя ночь с Жюлем. Кроме всего прочего, этот человек явно напрашивается на то, чтобы ему преподали урок, и она, Маргарет (зовите меня Мэг, пожалуйста) Маккензи Купер Понтье, это сделает. Паркер сел на диван и потянулся за бутылкой шампанского. Вынул ее из корзины и повертел в руках – как показалось Мэг, его руки держали тяжелую бутылку без малейших усилий.
– Он любил шампанское, – заметил Паркер, щелкнув пальцем по этикетке.
– Да, любил, – прошептала Мэг, прекрасно зная, что Жюль предпочитал бурбон и воду. Во всяком случае, в ту ночь в казино «Бельведер», когда Жюль попросил ее стать его женой, он пил именно это.
– И шоколад, – продолжал Паркер, доставая из корзины конфету в оранжевой фольге.
Мэг прошептала что-то в знак согласия, хотя на самом деле и понятия не имела, что любил Жюль. В баре казино «Бельведер» Жюль пил бурбон и воду – и это все, что она знала. От соленого арахиса, предложенного стюардессой в самолете во время полета из Лас-Вегаса, он отказался. Уже в Новом Орлеане, в отеле, Жюль заказал для Мэг обед в номер, но себе заказывать не стал, и пока она ковырялась в тарелке, слишком взволнованная, чтобы есть, он расхаживал по комнате. Затем Жюль ушел по какому-то таинственному делу, и больше Мэг его не видела.
– И лесные орехи он любил, – продолжал Паркер, набирая пригоршню орешков из корзины. – Надо отдать Стиббсу должное, у него превосходная память.
Мэг кивнула. Она с удивлением услышала, что со стороны сидящего на диване мужчины послышалось нечто похожее на подавленный всхлип, и это удивило ее. Может, он и вправду пришел сюда оплакать брата? Но все, что Мэг слышала от Жюля, заставляло предполагать обратное. Она решила прощупать почву.
– Можно подумать, будто вы и впрямь переживаете. Паркер поднял голову и впился взглядом в ее глаза.
– Только дураки судят о том, чего не знают.
Он произнес это так тихо, что Мэг расслышала его слова, лишь наклонившись к нему. В первый момент она почувствовала себя так, будто Паркер дал ей пощечину, а потом сообразила, что уж с его-то стороны заявлять такое просто глупо. Подражая его южной манере растягивать слова, она сказала:
– Да, вы совершенно правы.
Паркер вскинул брови. Мэг улыбнулась, подошла к двери и открыла ее.
– Я бы хотела побыть одна. – Она сделала паузу. – Наедине с воспоминаниями о моем покойном муже.
Паркер не шелохнулся.
– Му-же? – по слогам переспросил он, катая в пальцах орешки и разглядывая Мэг из-под полуприкрытых век. – Послушайте, когда Клинтон пытался спасти то, что еще осталось от репутации семьи, я проглотил эту нелепую выдумку, но если вы думаете убедить меня, будто мой брат женился на вас, то вы просто спятили. Жюль был ужасным снобом, и хотя испоганил оба своих брака, но каждый раз женился на ровне.
Вот уж кто настоящий сноб, так это сам Паркер. Мэг ощетинилась, на время забыв о том, что он ей никто и его мнение ровным счетом ничего для нее не значит. Ну принял он ее за дорогую проститутку, и что с того? Что это меняет? Ей нужно возвращаться домой в Лас-Вегас и пустить те десять тысяч долларов, что заплатил ей Жюль в качестве аванса, на нужды семьи.
И все же Мэг не желала допустить, чтобы этот человек считал ее девушкой на одну ночь, ничего для его брата не значившей.
– Возможно, вы знали брата не так хорошо, как вам кажется, – холодно заявила она. – Потому что мы действительно поженились, и у меня есть на этот счет соответствующие документы.
Паркер поднялся с дивана. И снова его распрямившееся тело вызвало у нее в памяти аналогию с гремучей змеей, разворачивающей свои кольца.
Мэг чуть было не попятилась, но мысленно приказала себе не отступать и только глубже зарылась босыми ступнями в густой ворс ковра. У нее действительно есть документы, подтверждающие, что она стала миссис Жюль Понтье III, пускай-ка Паркер попробует их оспорить. Мэг не имела понятия, что станет с планами Жюля относительно семейной компании теперь, когда его нет в живых. Он пространно объяснял ей сложное устройство семейной корпорации, но Мэг четко уяснила только одно: в результате женитьбы голос Жюля на семейном собрании акционеров автоматически становится вдвое весомее. Унаследовала ли она право голоса после смерти Жюля, Мэг не знала. Но не должна ли она в любом случае остаться в Новом Орлеане и сделать для него все, что окажется в ее силах? Известие о смерти Жюля так ошеломило Мэг, что ей было трудно принять решение. Все-таки десять тысяч долларов, которые Жюль уже заплатил Мэг, к чему-то ее обязывают, кроме того, он был к ней добр и сдержал обещание, что не станет посягать на ее тело. Уже за одно это Мэг была готова выполнить свою часть сделки. Стараясь вести, себя как подобает светской даме, какой ее хотел видеть Жюль, она протянула Паркеру руку.
– Прошу меня простить, – тут голос Мэг дрогнул, – известие о смерти Жюля так потрясло меня, что я совсем забыла о хороших манерах. Позвольте представиться, Маргарет Купер… э-э… Понтье. Но прошу вас, зовите меня Мэг.
– Черт побери, у меня нет слов! – И куда только подевалась приятная южная манера Паркера чуть растягивать слова? Он навис над Мэг, засунув руки в карманы дорогих шерстяных брюк. – Похоже, вы не шутите.
Мэг смерила его высокомерным – как она надеялась – взглядом. Конечно, когда ты в банном халате, нелегко держаться с королевским достоинством, но ей очень помогала решимость.
Паркер медленно протянул Мэг руку.
– Паркер Понтье, – представился он, глядя на ее руку. Мэг кивнула.
– Я много слышала о вас, вы… – Господи, она чуть было не сказала «сущий дьявол»! Мэг покраснела и заметила, что это не укрылось от внимания Паркера, – … младший брат Жюля.
Он задержал ее руку в своей. Ни слова не говоря, просто держал ее некоторое время, а темные глаза между тем разглядывали, изучали, оценивали. Наконец Паркер разжал пальцы. На какую-то долю секунды Мэг стало даже жаль, что Паркер отпустил ее руку. В его прикосновении она ощутила мягкость, которой и в помине не было ни в его словах, ни во всем облике и манере обращения. А еще она ощутила связь с другим человеком – да что уж там, скажи прямо, Мэг, с мужчиной, – какой у нее не возникало ни с кем уже очень, очень давно.
– Как вижу, вы времени зря не теряете, уже начали тратить его денежки. – Паркер окинул выразительным взглядом многочисленные коробки от Сакса, разбросанные по кровати. – Что ж, по крайней мере вам не придется покупать одежду для церемонии похорон.
Похороны. Это слово эхом отдалось в голове у Мэг. Она все еще не могла привыкнуть к мысли, что Жюль мертв. Кроме того, Мэг не знала, как именно он встретил смерть, а она хотя была знакома с Жюлем совсем недолго, искренне хотела это узнать, потому что была по натуре доброй и заботливой.
– Как Жюль умер?
В ответ Паркер издал странный сдавленный звук, сменившийся резким смехом. Покачав головой, он склонил ее набок и пристально вгляделся в лицо Мэг.
– Скажите, миссис Понтье, хорошо ли вы знали своего бывшего мужа?
Паркер ухитрился так растянуть слово «миссис», как будто в нем было по меньшей мере слогов восемь. Мэг едва не поморщилась.
– Довольно хорошо, а что?
– В таком случае признаюсь вам, что он так и не победил самого страшного из своих демонов.
Что бы это значило? Мэг облизнула губы. То, что она знала Жюля меньше трех дней, ставило ее в явно невыгодное положение. Поэтому она промолчала. Теребя отвороты халата и настороженно наблюдая за Паркером, Мэг ждала, не выдаст ли он хоть какую-то информацию, которая подскажет ей ответ.
Украдкой поглядывая на Паркера, Мэг отметила чувственный изгиб его губ, сдерживаемую силу, таящуюся в широких плечах. В мускулистых руках Паркера тоже ощущалась сила, которой явно недоставало Жюлю. Взгляд Мэг задержался на руке, недавно пожимавшей ее руку, и она невольно снова ощутила тепло его кожи.
«Прекрати, Мэг, у тебя и без того куча проблем!» Она поспешно спрятала руку в карман халата. Каким бы привлекательным ни казался ей Паркер Понтье, после того, что она сделала, не годится реагировать на него как на мужчину. Когда Жюль Понтье изложил Мэг свое, как он выразился, чисто деловое предложение, она отказалась, потом он стал настаивать, и она поддалась на уговоры. Предложение Жюля как будто было ответом на ее молитвы о спасении семьи от финансовой катастрофы, а Мэг не из тех, кто отказывается от удачи. Но сейчас, когда Жюль умер, весь этот маскарад начал приобретать совершенно иную окраску. Возникли такие сложности, которых Мэг и вообразить не могла, опрометчиво согласившись сыграть роль жены Жюля Понтье-третьего.
– Очевидно, вы намерены делать вид, будто не представляете, о чем речь. В таком случае не стану ходить вокруг да около. – Паркер в сердцах ударил кулаком по ладони. – Жюль погиб из-за какой-то жалкой щепотки кокаина. Но откуда вам знать об этом демоне, да и обо всех прочих, если уж на то пошло?
Паркер чуть ли не орал на Мэг, и, чтобы не терять самообладания, она мысленно повторяла себе, что его горячность вполне объяснима и оправданна, он только что потерял брата. Мэг снова облизнула губы и промолчала. Паркер продолжал кипятиться.
– Он больше года не употреблял наркотики! А потом, – Паркер ткнул в нее пальцем, – отправился на выходные в Лас-Вегас, и вот пожалуйста – его снова потянуло на кокаин!
Мэг и в голову не пришло, что Жюль был под кайфом, впрочем, она мало что знала о наркотиках. Задумавшись над этим, Мэг пропустила мимо ушей обвинение, которое читалось между строк. Разумеется, к решению Жюля купить кокаин она не имела никакого отношения, поскольку и спиртного-то почти не употребляла, никогда не курила марихуану и в жизни не имела дела с кокаином. Сейчас, вспоминая тот вечер, Мэг подумала, что Жюль действительно был немного на взводе и почти ничего не ел.
– Где это случилось?
– В трех кварталах от отеля.
– Как… откуда вы можете знать, что он покупал наркотики?
Паркер бросил на нее взгляд, говоривший, что только идиотка может вообразить, будто он станет говорить о том, чего не знает.
– Жюль стал покупать кокаин у переодетого полицейского, точнее, полицейской, а когда та попыталась его арестовать, вырвал у нее пистолет.
– И его застрелили?
Голос Мэг дрогнул. Бедный Жюль, какая нелепая смерть! И это после всего, что он наговорил ей о высоком социальном положении своей семьи и о том, как важно для его родных общественное мнение!
Паркер покачал головой и снова сел, вернее, рухнул на диван.
– Он сам себя убил из полицейского пистолета.
– Не может быть! Зачем Жюль это сделал?
Паркер положил руки на колени и мрачно уставился на них. Затем тихо сказал не то Мэг, не то самому себе:
– Наверное, он не смог пережить позора.
– В жизни не слышала большей глупости! – Мэг начала ходить по комнате, прошла к дивану, потом вернулась к двери. – Если тебя арестовали, это еще не конец света. Пока вина не доказана, человек считается невиновным, даже… – Мэг осеклась, вспомнив, что слышала от кого-то в Лас-Вегасе, будто Новый Орлеан во многих отношениях – нечто вроде страны третьего мира.
– Даже в Новом Орлеане? Даже если вас забрали в участок? – Паркер замотал головой. – Жюль бы не пережил, если бы люди узнали, что он снова вернулся к наркотикам. – Паркер стиснул кулаки и ударил себя по бедрам. – Брат был способен на большее! Да, Жюль распоряжался своей жизнью по-идиотски, тратил ее на всякую ерунду, но он не должен был кончить вот так!
Сидя на диване, Паркер мрачно уставился в камин, находящийся в противоположной стене комнаты, как будто видел в нем фильм из жизни брата. Мэг тихо подошла к дивану и с опаской присела на краешек. Сочувствие направляло ее руку, она дотронулась до плеча Паркера, но ничего не сказала. Мэг слишком хорошо знала, как мало помогают слова, когда теряешь близкого человека. Она погладила рукав его шерстяного костюма, успокаивая собеседника точно так же, как успокаивала, например, Саманту, когда той снились страшные сны, только Саманту Мэг погладила бы по голове.
Паркер медленно перевел взгляд с камина на ее руку. На скулах у него заиграли желваки, и он резко стряхнул руку Мэг.
– И не пытайтесь подлизываться ко мне. Не знаю, по каким причинам, но брат снова стал употреблять кокаин, и ваше появление – единственный новый фактор в уравнении.
Мэг прижала руку к груди.
– Любой дурак знает, что за поведение наркомана отвечает только он сам. Или вы совсем не разбираетесь в психологии?
Паркер указал на коробки с дорогой одеждой.
– Не надо быть большим психологом, чтобы догадаться: ваш интерес к моему брату был чисто меркантильного свойства, поэтому не пытайтесь изображать заботу и участие.
– Уж не думаете ли вы…
Паркер посмотрел на нее с притворным ужасом:
– Вышли замуж ради денег? О нет, конечно же, вы на это не способны, мисс Невинность! Кстати, кто вы вообще такая? Девушка по вызову из Вегаса, поймавшая моего братца на крючок в минуту слабости?
Мэг открыла было рот, чтобы возразить, но промолчала и поджала губы. Паркер говорит неприятные вещи, но, к сожалению, слишком близок к истине.
– Ну что, я попал в точку? – Паркер встал и навис над ней, поставив руки на бедра. – Весь город знает, что у него была постоянная любовница, так с какой стати он помчался на выходные в Вегас и вернулся оттуда женатым?
– У него… что?
Мэг не верила своим ушам. Если это правда, зачем Жюлю понадобилась жена? Потом ей вспомнились его слова: «Паркер ради победы готов на все». Она прищурилась.
– Вы меня слышали. Если у вас нет юридических доказательств того, что вы поженились, я вам не завидую.
Если раньше Мэг и подумывала о том, чтобы сбежать из Нового Орлеана поджав хвост и автостопом добраться до Лас-Вегаса, то сейчас ее разобрала злость, и она отбросила все мысли о бегстве.
– Ах вы заносчивый су… – Мэг вовремя спохватилась. Ругаться как извозчик – это как раз то, чего, по мнению Жюля, ей делать никак не следовало. Он очень придирчиво относился к качествам женщины, которую ей следовало изображать, и Мэг поняла почему, когда узнала, что за сноб его младший братец.
Паркер изогнул правую бровь.
Мэг вскочила, но потом быстро овладела собой, плотно запахнула на себе халат и не спеша с достоинством двинулась к большому шкафу, где Жюль держал свой портфель из мягчайшей кожи. Вероятно, один этот портфель стоил больше, чем вся вместе взятая обувь, купленная ею за все предшествующие годы жизни. Открыв портфель, Мэг достала свидетельство о браке, на котором стояли имя Жюля и ее собственное, и обернулась. Оказалось, что Паркер последовал за ней, поэтому она буквально ткнула документом ему в грудь. Паркер взял из рук Мэг бумагу. Не отступив от нее ни на шаг и наблюдая за выражением ее лица чуть более пристально, чем она могла вытерпеть без ущерба для своего душевного спокойствия, он прочел свидетельство о браке. У Мэг участилось дыхание, она с трудом подавила импульсивное желание оттолкнуть от себя Паркера.
Дочитав до конца, он нахмурился и постучал пальцем по рельефной печати.
– Вы поженились вчера?
Мэг кивнула, пытаясь дышать ровно. Ее подбородок находился примерно на уровне узла на его галстуке. Брови Паркера поползли вверх. Он стоял так близко, что ей были видны темные волоски, просвечивающие сквозь ткань его сорочки.
Мэг попятилась к шкафу.
– Вы поженились вчера, – повторил Паркер. На этот раз это был не вопрос, а утверждение.
– Да.
Он с непроницаемым выражением лица протянул ей свидетельство о браке, а потом произнес фразу, от которой Мэг стало дурно:
– Через час вся семья будет ждать вас дома.
