Текст книги "Та самая ночь"

Автор книги: Хейди Бетс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Весь дом был заполнен жуткой какофонией звуков. Тяжелый рок из радиоприемника перемешивался с ударами молотка и звуками пилы.

Они уже три дня работали без отдыха, и Бесс вынуждена была признать, что комната выглядела теперь просто замечательно.

У Коннора были, что называется, золотые руки, но, помимо этого, он прекрасно умел объяснять другим, что и как нужно делать. Ему хватало и юмора и терпения обучать Бесс азам отделочных работ так, что она не чувствовала себя при этом бестолковой неумехой.

За три дня они успели содрать старые страшные занавески и карнизы с окон, выбросили невероятно грязное ковровое покрытие, и Коннор отциклевал пол так, что он теперь приобрел красивый золотистый пол и выглядел как новый. Прикрыв его пластиковой пленкой, чтобы не испачкать, Коннор соорудил в комнате верстак и разложил на нем инструменты.

Бесс готова была весь день смотреть, как он мастерски работает; в этой картине было что-то завораживающее, и, наблюдая за его уверенными, ловкими движениями, молодая женщина все сильнее и сильнее чувствовала исходящую от него магию…

Починив электропроводку верхнего освещения, Коннор обернулся посмотреть, чем занимается Бесс. Она как раз заканчивала шпаклевать стену.

– Ну что, хватит на сегодня? – предложил он. – Давай отложим остальное на завтра. Нам пора мыться и собираться: ты не забыла, что сегодня встречаешься со своими подругами?

Бесс остановилась и убрала с лица волосы.

– Черт! А который час?

Быстро взглянув на часы, Коннор ответил:

– Почти шесть. Я надеюсь, что у нас будет несколько минут, чтобы перекусить после того, как мы помоемся и переоденемся, или ты собираешься ужинать в баре?

– Я думаю, лучше поесть в баре. Зачем тратить сейчас время и силы? Ты, если хочешь, можешь к нам присоединиться, – мило предложила ему Бесс.

Вначале ему показалось, что она пригласила его просто из вежливости, но, взглянув на нее, он понял, что предложение было сделано от души.

Соблазн провести рядом с ней еще и вечер был слишком большим, и Коннор уже открыл, было, рот, чтобы согласиться, но в последнюю секунду все-таки передумал.

– Спасибо за приглашение, но я считаю, что мне лучше не мешать вам, – скрепя сердце ответил Коннор. – Скорее всего, вам захочется посплетничать, а заодно обсудить, как правильно вести себя с мужчинами, чтобы те знали свое место.

Бесс рассмеялась и вытерла ладонью кончик носа, к которому прилип кусочек штукатурки.

– Ага, так ты считаешь, что, собравшись вместе, женщины только и способны, что сплетничать да обсуждать мужчин.

В ответ он пожал плечами и не без ехидства спросил:

– А что, разве я не прав?

– Только в том случае, если кто-то не так давно расстался со своим другом. В такие моменты можно действительно услышать немало нелицеприятных вещей о мужчинах, в противном случае мы ничего не имеем против них!

– О чем же вы тогда разговариваете?

– О работе, о семье. Иногда обсуждаем модные тряпки, но это обычно происходит после пары бокалов вина или коктейлей, когда все остальные проблемы уже решены.

– Хорошо, что ты мне все объяснила, – кивнул Коннор, а потом неожиданно поднял руку и провел по ее щеке.

Бесс удивленно посмотрела на него.

– Грязь, – сухо объяснил он.

Она автоматически тоже потерла щеку.

– Спасибо. Иди в душ! А я пока тут слегка приберусь.

Некоторое время Коннор молча стоял, вдыхая терпкий запах духов Бесс. Ему хотелось обнять ее и целовать до тех пор, пока она не забудет обо всем на свете. Хотелось запустить пальцы в копну ее великолепных непослушных волос. Хотелось вместе с ней принять душ или, забыв о ванной, прямиком отправиться в спальню. Усилием воли он заставил себя очнуться. Хватит предаваться бесплодным мечтам! Нужно успокоиться и взять себя в руки, пока это еще возможно и пока ситуация не вышла из-под контроля. То, что сегодня ночью они обнимались на диване, – случайность. Оба выпили вина на голодный желудок и немного опьянели.

Обычное наваждение… или всколыхнувшиеся воспоминания их общей юности, память о той единственной ночи, которую они провели вместе.

Как только, рано или поздно, она улетит обратно к себе в Калифорнию, все, что было между ними, навсегда исчезнет. Они оба забудут о своих чувствах, и каждый будет продолжать жить своей собственной жизнью, поэтому лучше ничего и не начинать. Слишком велик риск ошибки! Он очень любил их всех: Бесс, Ника, их родителей – и не хотел никому из них причинить боль. Все смешалось у него в голове, он чувствовал себя как муха, запутавшаяся в паутине и не знавшая, как ей выбраться. А в том, что их отношения сложились так, а не иначе, Коннор обвинял только самого себя…

Наконец Коннор повернулся и быстро вышел из комнаты.

Когда в начале девятого они приехали в бар, там уже было полно народу. Вовсю гремела музыка, несколько пар танцевали, все столики, и табуретки около стойки бара были заняты.

– Ничего себе, сколько тут людей в будний день! – наклонившись к Коннору, громко, чтобы перекричать музыку, воскликнула Бесс.

Коннор обнимал ее за талию. Она не возражала и делала вид, что действительно только таким образом он в состоянии оградить ее от толпы.

– Ты должна посмотреть, сколько народу бывает здесь в пятницу и в субботу вечером.

Бесс весело улыбнулась ему в ответ. Она успела забыть, как выглядит ночная жизнь в Кристалл-Спринге. Никаких шпилек, никаких вечерних платьев и роскошных украшений. Джинсы считались здесь самой подходящей одеждой для мужчин и женщин, а вместо экзотического коктейля в тонком фужере посетители заказывали пиво в бутылке или в кружке. Бесс уже много лет не бывала в подобных местах и удивлялась, насколько ей здесь комфортно.

– Твои подруги уже пришли?

– Одну я точно вижу, – она показала ему на столик, стоящий у дальней стены.

Коннор начал аккуратно проталкивать ее сквозь толпу.

– Бесс! – Увидев ее, Джеки вскочила со своего места и повисла у нее на шее. – Как я рада тебя видеть!

– Я тоже! – засмеялась Бесс, обнимая подругу. – Я так по тебе соскучилась! Замечательно выглядишь!

– Я? Шутишь! – Джеки посмотрела на себя, провела руками по своим крутым бокам и расхохоталась. – Дорогая, у меня четверо детей, и последний раз я замечательно выглядела разве что на выпускном вечере.

Это была все та же неунывающая хохотушка Джеки, готовая подшучивать над всем на свете, включая саму себя.

– Не смей говорить так! Ты такая же хорошенькая, как и раньше. Судя по всему, ты одна из самых счастливых женщин в городе.

– Да, это правда, но дай мне рассмотреть тебя. – Она чуть отошла назад, чтобы лучше видеть Бесс. – Потрясающе! Ты стала похожа на фотомодель: изящная и невероятно стройная. В твоем присутствии всем окружающим должно становиться стыдно за свой внешний вид.

Поскольку джинсы Бесс были измазаны краской, собираясь в бар, она надела серый брючный костюм и бледно-голубую блузку. Среди джинсов и свитеров, которые носили все, она выглядела слишком нарядной, но неожиданно для нее самой ей было наплевать на это. Она чувствовала себя абсолютно комфортно. Здесь она была среди своих.

– Спасибо! Джеки, ты ведь знаешь Коннора Риордана? – спросила Бесс, подтолкнув его вперед.

– Конечно. – Джеки крепко пожала протянутую Коннором руку. – Привет, Коннор, как дела?

– Спасибо, хорошо, а у тебя?

Они продолжали болтать, когда Бесс заметила у входа Гэйл. Она подняла руку и помахала подруге.

Они заказали себе пиво, и Коннор, чтобы не мешать девушкам, собрался пойти поиграть в бильярд.

– Коннор, ты еще долго будешь здесь? Или мне попросить девочек закинуть меня домой?

– Конечно, найди меня, я не собираюсь никуда уходить отсюда, я ведь тоже тысячу лет не был здесь.

Бесс несколько секунд стояла, задумчиво глядя ему вслед. Ей вдруг стало жалко, что он убрал руку с ее талии, что ушел и оставил ее, но она не позволила эмоциям взять вверх. Она повернулась к подругам и, улыбнувшись, устроилась рядом с ними за столиком.

Часа два они весело вспоминали школьные годы, обсуждали свою теперешнюю жизнь и сокрушались, что редко видятся, но потом Джеки и Гэйл засобирались домой.

Бесс немного расстроилась. Ей не хотелось уходить.

Поискав Коннора глазами и не найдя его, она направилась в бильярдный зал. Коннор стоял возле одного из столов с кием в руках и как раз готовился к удару. Когда шар влетел в лузу, вокруг раздались одобрительные возгласы. Коннор удовлетворенно хмыкнул, глотнул пива из бутылки… и тут заметил вошедшую Бесс. Извинившись перед партнером по игре, он направился к ней.

– Ты уже готова ехать домой?

Она кивнула.

– Гэйл и Джеки уже уехали.

– Хорошо. Если ты хочешь домой, я могу найти себе замену.

Подумав немного, она спросила:

– На какую сумму ты играешь?

Коннор слегка покраснел, но тут же его рот расплылся в широкой, довольной улыбке.

– Пятьдесят баксов.

– Тогда вперед! – сказала ему Бесс, указав бутылкой на стол. – Если выиграешь, с тебя бутылка пива.

– А сколько ты уже выпила? – поинтересовался он.

– Две или три.

– Так ты идешь или нет? – окликнул его бородатый мужчина, стоявший с кием около стола.

– Да, иду, – ответил ему Коннор. – Одну минуту. – Повернувшись к Бесс, он быстро сказал ей: – Договорились. Если выиграю, пиво за мной… но при одном условии.

– И что за условие?

– Сначала ты со мной потанцуешь.

Умом Бесс понимала, что танцевать с ним опасно, но уж очень ей этого хотелось. Она быстренько решила, что танец с Коннором можно воспринимать, как дополнительную проверку того, что он ее больше не волнует.

Всего один танец, разве это способно хоть что-нибудь изменить в их отношениях? Бесс спокойно встретила ласковый взгляд его карих глаз.

– Идет! – кивнула она. Обрадованный, он воскликнул:

– Я скоро вернусь, это не займет много времени.

Минут через десять игра закончилась. Получив свои деньги, он передал кий следующему игроку и вернулся к ней.

– Поздравляю! – сказала Бесс.

– Я же тебе обещал, что скоро вернусь. Ты готова танцевать?

Сердце Бесс неожиданно сжалось от охватившего ее волнения.

– Конечно! – решительно ответила она, хотя никакой уверенности при этом не испытывала.

– Следующий танец будет быстрым, а мне хотелось бы медленную музыку, – сказал он, опуская в автомат монетку и нажимая кнопку с выбранной песней. – Может, станцуешь со мной два танца? – спросил он.

– Почему бы и нет?

Он взял ее за локоть и повел в центр площадки.

Зазвучала быстрая музыка, но Коннор вовсе не собирался отпускать Бесс от себя. Он крепко взял ее за руку, их пальца переплелись. Бесс почувствовала, как по ее телу побежали мурашки. Музыка становилась все быстрее и быстрее. Однако, вместо того, чтобы танцевать на расстоянии, Коннор притянул ее к себе почти вплотную.

– Ты хорошо посидела с подругами? – спросил он, наклонившись к ее уху. Громкая музыка мешала разговаривать, и она утвердительно кивнула в ответ.

– Было очень приятно встретиться с ними.

Через несколько минут танец закончился, но Коннор продолжал держать ее за руку. А когда вновь заиграла музыка, он крепко прижал ее к себе.

– Наконец-то! Это как раз то, что я хотел.

Коннор обнял ее, и ей не оставалось ничего другого, как положить руки ему на плечи. Бесс попыталась немного отодвинуться от него, но Коннор не позволил ей. И она перестала сопротивляться, ведь ей так хотелось танцевать с ним этот танец.

Коннор был… лучшим другом ее брата, одним из ближайших друзей ее детства и человеком, которому она привыкла доверять целиком и полностью. Если он не защитит ее, то кто же еще?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Коннор почувствовал, что Бесс расслабилась. Поначалу она держалась неестественно ровно и к тому же старалась незаметно отодвинуться от него. Но постепенно музыка захватила ее, и она прильнула к его груди и даже положила, голову ему на плечо.

Коннору хотелось кричать от радости, но он боялся произнести и слово, чтобы не спугнуть Бесс, поэтому продолжал просто танцевать и молча наслаждался ее близостью.

От нее исходил аромат тех же духов, что и раньше. Этот запах не смог перебить даже густой сигаретный дым, висевший в баре.

Они медленно двигались под хорошо знакомую музыку. Коннор нежно поглаживал Бесс по спине и мечтал о том, как было бы хорошо, если бы она была совсем раздета, и он ласкал бы ее шелковистую кожу.

Бесс подняла голову, и их взгляды встретились. В ее глазах он увидел нежность и какую-то незащищенность. Может быть, виной тому было выпитое пиво, или она вспомнила, как хорошо живется в маленьком городе, где ты знаешь всё и всех с детства, и все знают и любят тебя.

Музыка закончилась, танцующие вернулись к своим столикам. Бесс и Коннор тоже перестали танцевать, но по-прежнему стояли, прижавшись, друг к другу.

Наконец очнувшись, Коннор спросил:

– Ты хочешь еще потанцевать?

Она отрицательно покачала головой.

– А выпить что-нибудь?

Она вновь покачала головой.

– А пойти домой?

Она утвердительно кивнула, и этот простой жест привел его в сильное волнение.

Коннор боялся ошибиться и убеждал себя в том, что он принимает желаемое за действительное, и то, что она хочет поехать домой, вовсе не означает, что она готова лечь с ним в постель.

– Хорошо! – нежно проговорил он. – Пошли отсюда.

Крепко держа Бесс за руку, Коннор повел ее к другому выходу из бара, с трудом проталкиваясь через толпу. Когда он остановился, чтобы открыть дверь, Бесс по инерции налетела на него. Через открытую дверь в бар влетел сильный порыв ветра и принес с собой капли дождя.

– Ой, ну и льет! Просто тропический ливень, – сказала Бесс, будто он сам этого не видел.

– Черт! – Коннор посмотрел на нее через плечо и спросил: – Ты захватила пальто?

– Нет, конечно.

Когда они выходили из дома, на улице было прохладно, но он не ожидал, что они будут возвращаться так поздно, и тоже не взял с собой куртку.

– Стой здесь! Я схожу за машиной.

Но Бесс сердито тряхнула головой:

– Я не сахарная и не растаю.

Коннор тысячу раз слышал, как ее отец говорил ей эту фразу, но Бесс всегда боялась промокнуть и никогда раньше не выходила под дождь без шапки или зонтика.

– Ты уверена? – удивленно спросил он.

– Да. Пошли скорей, пока дождь не залил всех.

Коннор улыбнулся, схватил Бесс за руку, и они выбежали на улицу. Машина стояла в дальнем конце стоянки, и оба успели вымокнуть до нитки, прежде чем добежали до нее.

– Брр, ну и погодка! – воскликнул Коннор, отряхиваясь. Он устроился за рулем и включил мотор. – А ведь это тот самый ураган, который нам целую неделю пророчили метеорологи.

Всю обратную дорогу они ехали молча. Дождь лил как из ведра, и дворники машины не справлялись с ним. Коннор постарался подъехать как можно ближе к крыльцу.

Ни у кого из соседей свет в окнах не горел: то ли уже все спали, то ли ураган повредил линию электропередач.

– Ну что, ты готова? – спросил он, достав ключ от входной двери. – Давай быстренько!

– А в принципе уже не важно, я и так промокла насквозь, так что хуже быть не может, – отозвалась Бесс.

– Все равно не хочется снова мокнуть. Раз! Два! Три! – сосчитал Коннор, и они, хохоча, бросились к двери.

В доме было тепло и сухо. Коннор протянул руку к выключателю, но свет не зажегся. Он пощелкал еще несколько раз, проверил другие выключатели, но безрезультатно.

– Похоже, что вырубило электричество.

– Меня это нисколько не удивляет. Такой ветер мог повалить деревья на провода.

Бесс скинула с себя совершенно мокрый пиджак и, держа его в руках, направилась к лестнице.

– Я поднимусь наверх, переоденусь. Что-нибудь дашь мне захватить с собой?

– Да нет. Спасибо! Я тоже переоденусь, только вначале разожгу камин, а то отопление ведь тоже не работает, как бы нам к утру не замерзнуть окончательно.

– Отлично!

– Фонарик нужен? – спросил Коннор.

Его глаза привыкли к темноте, и он даже сумел различить улыбку на ее лице.

– Ты что, издеваешься? Мы с Ником всегда пробирались домой в темноте, чтобы никого не будить. Я могу свободно передвигаться по нашему дому с завязанными глазами.

Сказав это, она повернулась и легко взбежала на второй этаж. Какое-то время Коннор стоял неподвижно, слушая гулкий перестук ее каблучков. Потом наклонился, развязал набухшие шнурки, разулся и поставил ботинки возле двери – сохнуть. Затем снял с себя куртку, джинсы и мокрую футболку.

Вряд ли Бесс понравится, что он тут разгуливает по кухне в одних трусах, подумал Коннор, но что делать! Уж больно не хочется разжигать камин в мокрой одежде. Впрочем, трусы у него красивые, подарок Лори.

Вспомнив о Лори, он почувствовал себя виноватым. Он даже не попытался позвонить ей после их ссоры, но хуже всего было то, что он и не скучал по ней. Его вполне устраивало, что он живет в доме Ника вместе с его сестрой. Совершенно очевидно, что все эти годы, он не переставая любил ее. Ночь, которую они провели вместе семь лет назад, не утолила его желание, а, наоборот, усилила.

Лори была отличной девчонкой, и он честно пытался построить с ней свою жизнь. Но теперь, когда Бесс вернулась домой, тлевший в нем огонь вспыхнул с новой силой, и он понял, что врал самому себе и… использовал Лори, как противоядие от старых чувств.

Услышав, что сзади заскрипела лестница, Коннор повернулся. После душа Бесс опять надела короткий желтый халатик поверх тонкой шелковой рубашечки. Волосы собрала на затылке и заколола серебряными заколками. В руках она держала белое махровое полотенце.

Коннор отвел глаза и, стараясь не смотреть на нее, начал разжигать камин. Его руки предательски дрожали.

Бесс кинула ему полотенце. Казалось, ее абсолютно не трогает, что он ходит по дому полуголый.

Наконец дрова разгорелись и в комнату пошло тепло.

Коннор вытер полотенцем свои коротко остриженные волосы и принялся растирать грудь.

Бесс вытащила из волос заколки и встряхнула головой.

– Я смотрю, ты нашел самый лучший способ, побыстрее просохнуть, – насмешливо сказала она, имея в виду, что он ходит в одних трусах.

– Не хотелось ходить в мокром. Если тебя смущает мой вид, я могу сейчас же пойти наверх и надеть что-нибудь, – отозвался Коннор.

– Как хочешь. Мне не мешает, – пожала плечами Бесс, усаживаясь на диван и кладя ноги на кофейный столик. – Я видела вас с Ником и гораздо менее одетыми.

– Ты это о чем? – искренне удивился Коннор.

– Разве не помнишь, как вы голышом плавали в озере, а я сидела на берегу? Ты дразнил меня до тех пор, пока я не разозлилась и не прыгнула в воду. Тогда ты выскочил на берег и спрятал всю мою одежду.

Он фыркнул и еще раз, как следует вытерся, прежде чем сесть около нее на диване.

– А ты помнишь, как ты сидела в воде и плакала? Мы с Ником боялись, что ты утонешь.

– Но таких хулиганов, как вы, ничем нельзя было пронять.

– Да, но ты грозилась, что пойдешь голой домой и расскажешь родителям, что мы украли твои вещи.

– Ага, а ты помнишь, что вы тогда сделали? Бросили мою одежду на отмели и убежали без меня домой.

– Ну да. Мы хотели быть дома первыми, чтобы ты не успела нажаловаться на нас.

– Не волнуйся, я не нажаловалась. Мама с папой вообще ничего так и не узнали.

– Слава богу, а то они решили бы, что мы извращенцы.

Она быстро стрельнула в него глазами.

– А разве нет?

На секунду он обомлел, а потом догадался, что она вернулась к их старой манере общения, когда они все время подшучивали друг над другом.

Коннор быстро включился в игру.

– Ну, берегись! Пора тебя наказать! – прорычал он и скорчил угрожающую рожу.

Бесс удивленно приподняла бровь, якобы пытаясь понять, о чем это он говорит, и посмотрела на него. В ответ Коннор сгреб ее в охапку, она даже не успела ойкнуть. Одной рукой он прижал ее к себе, а другой начал щекотать.

– Ой! Перестань! Коннор, ну, пожалуйста! – хохотала и извивалась Бесс.

Казалось, вернулись старые времена. Бесс всегда боялось щекотки, а Коннор вечно норовил пощекотать ее; иногда они с Ником даже объединялись против нее. Конечно, она всегда могла пойти к родителям и пожаловаться на них, но обычно она старалась сама справиться с ними. И мстила им, как могла. То клала ужей им в постель, то засовывала в трусы крапиву.

Вот и сейчас Бесс отчаянно сопротивлялась. Однако вскоре она оказалась прижата к голой груди Коннора, их ноги тесно переплелись. Тонкая шелковая рубашка и халатик не только не защищали ее, а, наоборот, еще сильнее разжигали его желание. Они, несомненно, давно уже не дети, и такие игры для них небезопасны.

Коннор перестал щекотать ее, и Бесс от неожиданности смутилась. Они лежали лицом друг к другу. Темные курчавые волосы Бесс смешно торчали в разные стороны и делали ее похожей на маленькую девочку. Зато обычно голубые, как спокойная морская гладь, глаза стали темно-синими и горели страстью. Мягкие, чуть влажные губы напоминали лепестки роз, обрызганные росой.

Коннор нежно приподнял голову Бесс за подбородок и поцеловал. Их поцелуй длился целую бесконечность. Руки молодой женщины медленно спускались вниз. Но вот ее пальцы добрались до резинки трусов на животе и замерли. Коннор затаил дыхание. Тысяча мелких иголок впились в его тело, и он почувствовал себя так, как, наверное, чувствует себя электрический провод, по которому бежит ток. Бесс улыбалась, глядя на него; ее губы слегка припухли.

– Ты хочешь, чтобы я остановилась? – невинно спросила она, постукивая тонкими ухоженными пальцами по резинке трусов.

Да он готов был сорвать себя остатки одежды и наброситься на нее, но вместо этого хрипло прошептал:

– Нет, только не останавливайся! Умоляю!

Коннор боялся брать инициативу на себя. Ведь если между ними сейчас что-то произойдет, он потом будет думать, что все это случилось только потому, что она выпила больше, чем надо, и не контролировала свои поступки. А для него очень важно знать, что она тоже хочет этой близости.

Продолжая нежно прижимать Бесс к себе, он прошептал ей на ухо:

– Сколько ты сегодня выпила?

Как только до нее дошло, о чем он спрашивает, она широко открыла глаза и удивленно воскликнула:

– Почему ты спрашиваешь? Неужели думаешь, что я пьяная?

– Я просто хочу быть уверен в том, что мы поступаем правильно!

Какое счастье, что она не обиделась, не дала ему пощечину и не убежала от него!

– Коннор, я за весь вечер выпила всего три бутылки пива. Я абсолютно трезвая и прекрасно сознаю, что делаю.

Наоборот, только сейчас все наконец-то встало на свои места, предельно ясно поняла Бесс. Все эти годы она, оказывается, тосковала по Коннору, как ни пыталась обмануть себя и заставить поверить, будто ненавидит его. Ей всё равно хотелось быть рядом с ним. Эти несколько дней, которые им пришлось провести вместе, разрушили стену, искусственно воздвигнутую между ними.

И что за беда, если она еще раз – может быть, в последний – займется с ним любовью?

Они взрослые и свободные люди, и оба хотят этого. Как ни грустно в этом сознаваться, но вот уже три или четыре года ни один мужчина не вызывает у нее никаких эмоций, а последние десять-двенадцать месяцев она вообще ни с кем не встречалась.

Бесс в очередной раз попыталась уверить себя в том, что ей нужно еще одно подтверждение того, что она сама себе хозяйка. Ей нужно провести с Коннором еще одну ночь, утолить свое желание, снять, быть может, какие-нибудь старые комплексы, после чего она сможет с легким сердцем улететь к себе в Калифорнию.

– Я совершенно точно знаю, что делаю, – снова сказала ему Бесс. Она постаралась произнести это спокойно и решительно, чтобы у него не осталось ни малейших сомнений. – И никогда ни о чем не пожалею. Ты понял?

– Да, мадам, – проникновенно ответил Коннор. – Вы были чрезвычайно убедительны, и я больше никогда не стану сомневаться в искренности ваших намерений.

Глаза его засияли еще ярче, и он, приподнявшись на локтях, приник к губам Бесс. Он целовал и целовал ее до тех пор, пока она не стала постанывать от удовольствия, стараясь прижаться к нему как можно ближе.

Руки Коннора ласково поглаживали ей спину и бедра, и легкая дрожь в его пальцах вызывала в ее теле ответный трепет.

– Я схожу от тебя с ума. Мне хочется поцеловать каждый дюйм твоего тела. Вот отнесу сейчас тебя в свою кровать, и не буду отпускать до тех пор, пока ты не запросишь пощады, – прошептал он.

Умирая от прикосновений рук и языка Коннора, Бесс все-таки надеялась не поддаваться полностью его очарованию и даже пыталась шутливым тоном чуть понизить накал страстей.

– У меня нет сил, идти наверх, может быть, нам подойдет софа? Как ты думаешь?

– Софа? Безусловно!

Коннор подхватил Бесс на руки и отнес ее на софу, на ходу целуя в грудь. Бесс слегка выгнулась ему навстречу, стараясь, чтобы ему было удобнее. Как хороший музыкант, он точно знал, какую струнку и с какой силой следует нажать, чтобы ее тело откликнулось со всей полнотой звука.

У Бесс закружилась голова, в висках застучало, дыхание участилось… больше она уже не пыталась шутить.

Лежа на софе, раскинув руки и ноги, она была в полной его власти, и ей хотелось все большего и большего.

– Коннор! – неожиданно позвала она его.

– Да? – Он поднял голову и вопросительно взглянул на нее.

– Перестань! – сказала она, и он моментально убрал руки. Воля Бесс была для него законом.

Бесс удивилась тому, насколько он контролирует себя, учитывая, в каком возбуждении они оба находились. Она легла рядом с ним и поцеловала его долгим нежным поцелуем. Когда она вновь посмотрела на него, в его глазах читалась растерянность и чуть ли не испуг.

– Я не имела в виду, чтобы ты перестал совсем, – решила уточнить Бесс.

Тотчас успокоившись, он взял ее за руку и, целуя каждый палец, спросил:

– Что же тогда это означало? Объясни!

Она обняла его за шею и, прижав к себе, прошептала:

– Я хотела сказать, что теперь моя очередь целовать тебя.