Текст книги "Черный бархат"
Автор книги: Хельга Нортон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Она сидела в той же позе, в которой он оставил ее, уставившись в пустоту. Дэн не стал с ней разговаривать, а просто сел рядом и пересадил к себе на колени. Она даже не пошевелилась, когда он обнял ее. Руки ее были холодными как лед.
Он начал поглаживать ее по спине и плечам, тихо приговаривая:
– Очнись, дорогая! Все хорошо, я рядом, я с тобой.
Она прижалась к нему, постепенно оживая, но он продолжал нашептывать ласковые слова, лихорадочно соображая, что потрясло ее на этот раз.
Разумеется, нож! Он тотчас же вспомнил темный проулок за углом отеля, затаившуюся в нем женщину в черном и по его спине пробежал холодок. Что же ему делать? Пойти в участок и заявить, что он знает, кого полиции следует искать? А как быть с доказательствами этой версии? Ведь эта женщина не сделала у него на глазах ничего такого, что могло бы вызвать подозрение.
Она прогуливалась в вечернее время, вокруг нее крутились легкомысленные мужчины. Ну и что? Теоретически она подвергалась риску. Но почему же двое прохожих, позарившихся на нее, едва ли не бегом бросились прочь, услышав угрозу от странной незнакомки? А что из себя представляют убитые? Оба – мужчины среднего возраста, крупного телосложения и одного типа, скорее всего того, что будил в сознании убийцы зов к насилию, громкий, как удар колокола.
Ни один из мужчин, напуганных Черным Бархатом, не соответствовал этой категории, поэтому она и прогнала их. Не такие, как они, ей были нужны, именно это обстоятельство их и спасло. Она охотилась в ночи осторожно, исподволь выслеживая очередную жертву. Сколько же невинных людей она убила, пока он находится в Лондоне? И скольких еще убьет? Судя по тому, что она попадалась ему на глаза довольно таки часто, ее психическое состояние резко ухудшилось.
Дэн крепче прижал к груди Хелен и прищурился. В субботу вечером, когда было совершено последнее убийство, они с ней находились в гостях у Мартина на барбекю. Она вела себя вполне нормально, спокойно, ничем не выказав раздражения даже к Антонии, хотя и ревновала его к ней. Она уладила конфликт между Дженни и Мартином. Следовательно, она не подозревала, что в это время где то в темноте убивают мужчину.
Она действовала инстинктивно, отправляясь на ночные поиски, но не знала, когда именно и где взорвется бомба вновь. Так что же ей точно известно? Что она подозревает? И почему это для нее так важно? Настолько важно, что сообщение об очередном убийстве повергло ее в шок?
Хелен тихонько расплакалась, выходя из забытья. Уткнувшись в его плечо, она дрожала и всхлипывала, слезами вымывая горе. Он молча поглаживал ладонью ее по голове.
Наконец она успокоилась. Он взглянул ей в глаза, подняв голову за подбородок, и ласково поцеловал в трепещущие алые губы. Хелен перестала дрожать, согретая теплом поцелуя.
– Сколько всего их было? – тихо спросил он.
– Трое, насколько мне известно, – прошептала она, послушно позволяя ему вытереть слезы.
– Это сделала та проститутка в черном?
– По моему, она.
– И сколько раз ты ее видела?
– Лишь однажды, когда села вместе с тобой в такси. Я долго разыскивала ее и почти нашла. Но ты мне помешал.
– Ты знаешь ее?
– Я в этом не уверена! Может, это совсем и не она! Ты ведь увез меня.
– И слава Богу! – пробормотал Дэн, прижимая голову Хелен к груди. – Ты предполагаешь, что это кто то из твоих старых знакомых?
– Да.
– Кто же?
– Этого я не могу тебе сказать! – Хелен отпрянула от Дэна и попыталась встать, но он удержал ее.
– Хорошо, хорошо! Я не стану терзать тебя вопросами. Но ты должна выслушать меня! Никакой вины за все эти преступления на тебе нет! И кем бы она ни была, что бы ты ни знала, ты не несешь ответственности за чужие поступки.
– Но я могла бы предотвратить их…
– Нет, Хелен! Не могла бы.
– Но почему? – с отчаянием в голосе спросила Хелен. – Я могла бы с ней откровенно поговорить, все объяснить, переубедить ее… Ведь ты ее совершенно не знаешь! Почему же тогда утверждаешь, что я не смогу ее остановить?
– Она душевнобольная, психопатка. Никто и ничто не в силах остановить ее. Если она творит такие страшные дела, ее нужно поймать и изолировать от общества. Не смей даже подходить к ней. Она опасна как гремучая змея и не отдает себе отчета в своих поступках.
– Она не причинит мне вреда, – сказала Хелен.
Пронизанный страхом, Дэн крепче обнял ее.
– Ты так считаешь, потому что ты не крупный мужчина пожилого возраста, Хелен? Она не задумываясь убьет любого, кто встанет у нее на пути.
– Только не меня! – тихо повторила Хелен.
– Кто же она? – Дэн взглянул ей в глаза.
– Не скажу! – прошептала она.
Дэн нахмурился, расстроенный ее упрямством. Но продолжать выпытывать то, что она упорно скрывала, не имело смысла. Даже тот аргумент, что ее молчание чревато гибелью новых людей, не подействовал бы на нее. Так или иначе, ему стало наконец ясно одно: Хелен действует интуитивно, как и он сам. А следовательно, необходимо любым способом установить конкретные факты; ведь он врач– психиатр и несет двойную моральную ответственность перед ней и обществом. Но вот только как это сделать?
Хелен склонила голову ему на плечо, удобно устроившись у него на коленях, и он задумчиво поглаживал ее шелковистые волосы.
Она закрыла глаза, отдыхая после нервного потрясения, вызванного телевизионными новостями, и не замечала, что Дэн изучает ее лицо. Сейчас она походила на уставшего ребенка, свернувшегося калачиком на коленях матери, и совершенно не имела ничего общего с тем строгим, непроницаемым образом, который принимала на работе.
Сегодня она весь день была без очков, чем немало порадовала Дэна: значит, она прониклась к нему доверием и больше не прикрывается никаким искусственным щитом. И тем не менее какой то секрет продолжал тяготить ее, разрушая изнутри! Где корни этой тайны?
Может быть, в ее детстве? Или в юности? Торопиться с выводами опасно, следует соблюдать осторожность, как на тонком и скользком льду над водоемом.
Хелен пошевелилась, посмотрела на него и вдруг испуганно охнула.
– Ужин! Я оставила не выключенной плиту!
– Я уже ее выключил, – невозмутимым тоном сказал Дэн.
– Тогда я, пожалуй, снова ее включу. – Она попыталась встать.
– Нет! Поужинаем в городе! – решительно возразил Дэн. – Ты слишком слаба, чтобы готовить еду. И не нужно спорить!
– Мне не хочется выходить из дому, – сказала Хелен не совсем уверенно.
Дэн поспешил развеять ее сомнения:
– Ступай умойся и переоденься! Через десять минут мы отправимся ужинать в одно уютное место, знакомое мне еще с тех времен, когда я жил в Лондоне.
– Похоже, ты знаешь немало подобных уголков, – заметила Хелен.
Дэн улыбнулся, мысленно отметив, что она быстро приходит в норму.
– Я обожаю бродить по Лондону, наблюдать со стороны жизнь большого города!
– Ты когда нибудь даешь отдых мозгу? – вполне серьезно поинтересовалась Хелен. – Забываешь о том, что ты психиатр?
– Нет, – честно ответил он. – Только, пожалуй, когда я рядом с тобой.
– И то лишь до тех пор, пока не начинаешь думать об этой подозрительной женщине. – Хелен тяжело вздохнула.
– Она ведет себя агрессивно, – спокойно пояснил он. – А это автоматически перестраивает меня на привычную волну: я знаю, что нужно делать в подобных случаях. Однако и ты даешь мне не меньше поводов для волнений.
– Мне психиатр не нужен! – поспешно сказала Хелен. – Я знаю, что у меня имеются проблемы, однако…
– Нет, дорогая! Ты нуждаешься в помощи опытного психиатра! – бесцеремонно перебил ее Дэн. – Тебе нужен именно я, только сама ты пока этого не понимаешь. Но могу тебя успокоить: если так и дальше будет продолжаться, мне самому не помешает обратиться к врачу. Но лучшее лекарство для меня – это ты, Хелен! Я хочу улечься с тобой в постель, и как можно скорее. Иначе беды не миновать!
– Но есть и другой выход: уйти и забыть меня, – прошептала она, густо краснея.
– Поступить так – значит обречь себя на самоубийство, – сказал Дэн. – А такой оборот меня не устраивает. К тому же чутье подсказывает мне, что рано терять надежду на излечение.
Он поцеловал ее в кончик носа и развернул за плечи лицом к двери ванной.
– Идите освежитесь, мисс Стюарт! И не вздумайте сопротивляться! Я тяжелее и крупнее, чем вы! Так что не советую перебрасывать меня через голову: можете упасть вместе со мной на пол. И тогда уж вам точно не поздоровится! Я не упущу такую возможность.
Хелен стремительно исчезла, и Дэн усмехнулся: ему все труднее становилось маскировать истину под шутку. Она сводила его с ума, однако, он до сих пор до конца не раскусил ее. Ей удавалось скрывать свою сущность под разными масками. Странно, в данный момент это его не слишком беспокоило; рассудок окончательно уступил место страсти.
За ужином в тихом ресторанчике, который приглянулся Дэну во время одной из его прогулок по городу, Хелен была задумчива и молчалива. Он не пытался разговорить или развеселить ее, давая ей возможность собраться с мыслями и принять решение. А поразмыслить ей было о чем. Дэн это прекрасно понимал. Слишком много проблем обрушилось на ее хрупкие плечи.
Мозг ученого продолжал анализировать ситуацию с таинственной незнакомкой. Никаких доказательств ее виновности у него не было. Да мало ли чудаков навязывает полиции свои безумные предположения? Сколько угодно! Ему самому не раз приходилось беседовать с ними. И все же Хелен было что то известно! Во всяком случае, она в этом уверена. А он обязан был уберечь ее от беды.
Если даже женщина в черной бархатке и не имеет отношения к убийствам, все равно она крайне опасна. В этом у Дэна не было никаких сомнений. Он лично наблюдал за ее поведением на улице и в баре, почувствовав смертельную угрозу, исходящую от нее. И пока это не кончится, любая одинокая прогулка может обернуться для Хелен бедой.
Когда после ужина он привез ее домой, она пригласила его зайти и выпить по чашке кофе. Дэн с радостью принял приглашение; он видел, что Хелен нервничает и боится остаться одна. Они спокойно болтали, попивая маленькими глотками ароматный напиток, однако, время неумолимо шло, оттягивать момент расставания становилось неприлично. Наконец Дэн решительно поднялся из за стола, намереваясь уйти без лишних разговоров.
– Я хочу, чтобы ты остался, – выпалила Хелен и прикусила губу. На ее лице Дэн заметил смятение. – Только не пойми это превратно, – едва слышно добавила она. – Не подумай, что я…
– С тобой я вообще утратил способность думать, Хелен! – сказал Дэн. – Поэтому я слушаю и повинуюсь.
Она знала, что он говорит неправду, но все равно почувствовала к нему благодарность за эти слова, произнесенные ровным, спокойным тоном. Ей хотелось упасть ему в объятия и умолять не отпускать ее одну в ночную темноту, которая страшила ее больше всего на свете.
– Мне немного не по себе! Чуточку страшно, – призналась она. – Я понимаю, что мне ничто не угрожает, но все равно нервничаю!
– И поэтому ты хочешь, чтобы я остался здесь на ночь, – подытожил Дэн.
– Ты не против? Но только… – Она с надеждой взглянула на него.
– Я согласен составить тебе компанию, – вздохнул Дэн. – Буду безропотно охранять тебя до утра, не претендуя на роль любовника. Ведь ты хочешь именно этого?
– Мне не следовало просить тебя, – пробормотала Хелен, пряча глаза. – Извини, я вела себя как капризный ребенок. Когда ты уйдешь, я запру дверь на замок. Все будет нормально!
– Где свободная комната?
– Ты остаешься?
Дэн мысленно усмехнулся: он и не собирался уходить.
– Разумеется! Разве я могу бросить тебя в таком состоянии? Так где же свободная комната?
– Комната там, за этой стенкой, – смутилась Хелен. – Но я совершенно не это имела в виду… Я бы хотела, чтобы ты остался в одной комнате со мной, мне так будет спокойнее. Я все равно не засну, но если ты будешь рядом, тогда…
– Ты хочешь окончательно добить меня, Хелен? Давай, не стесняйся, я на все согласен!
– Но Дэн! Ты же знаешь, что я не могу…
– О'кей, леди! Тогда вынужден вас предупредить: лучше не дотрагивайтесь до меня! Я буду защищаться. Вам понятно?
Хелен окинула взглядом его костюм.
– Но тебе не во что переодеться! – вздохнула она, покраснев от стыда за собственную несообразительность. – Ты помнешь одежду! Как же ты появишься завтра на людях?
– Это пустяки! – махнул он рукой. – Утром ты отправишься на работу, а я в гостиницу. Надену другой костюм – никто ничего и не узнает, если ты не проболтаешься.
– Это так мило с твоей стороны, – прошептала Хелен.
– На моем месте так поступил бы любой твой друг, – сказал Дэн. – Но я не хочу ограничиваться этой ролью. Ты еще узнаешь, насколько я мил и как тебе может быть хорошо со мной. Обещаю!
10
Прочитав у нее во взгляде немую мольбу о пощаде, Дэн нежно обнял ее и потерся щекой о шелковистые волосы. Как все эти неожиданные события скажутся на его работе? На этот раз Англия преподнесла ему немало сюрпризов. Долго ли еще он сможет сдерживать свои чувства к Хелен? Если она не уступит его желанию, он, пожалуй, начнет биться головой об стенку.
Повернувшись к Дэну спиной, Хелен вскоре уснула, а он еще долго молча смотрел на нее, свыкаясь с отведенной ему ролью добродушной сторожевой собачки, которой дозволено тихонько улечься на кровать поверх одеяла и охранять покой и сон хозяйки. Дэн горестно покачал головой: кажется, она думает, что у него стальные нервы.
Сейчас Хелен совершенно не походила на неприступную мисс Стюарт, встретившую его в аэропорту. По детски вытянув губы, она тихо и мерно дышала, сомкнув густые ресницы и слегка раздувая персиковые щечки, увенчанные золотом мягких волос.
Дэн снял ботинки, пиджак и галстук и спустился вниз проверить, заперта ли входная дверь. Убедившись, что все в порядке, он положил ключ в карман брюк, чтобы быть уверенным, что среди ночи Хелен не выскользнет на улицу, движимая властной темной силой, не дающей ей покоя.
Затем он снова поднялся в спальню и, расстегнув две верхние пуговицы рубашки, улегся на кровать, стараясь не разбудить Хелен. Ее спокойное дыхание вызывало в нем болезненную нежность. Дэн поправил одеяло, ощущая себя в роли ангела хранителя, и лег на спину, уставившись в потолок.
Пора принимать какое то решение. Как бы поступил он в этой ситуации, не будь в ней замешана Хелен? Улетел бы в Америку и выкинул бы чужие проблемы из головы? Нет, в любом случае он предпринял бы какие то меры, несмотря на очевидный риск оказаться в невыгодном свете, если бы его предположения не подтвердились. Весь его жизненный опыт, знания говорили ему, что он прав.
Ему стало зябко, и он потихоньку потянул одеяло на себя. Хелен что то пробормотала во сне и повернулась лицом к нему.
– Ты, несомненно, знаешь толк в пытках, мой ангел! – вздохнул Дэн, с умилением глядя на нее. – Ни одной девушке в мире не удалось бы заставить меня терпеть их. Я надеюсь, что буду когда нибудь вознагражден сторицею.
Проснувшись на следующее утро и не обнаружив Дэна в спальне, хотя на подушке и осталась вмятина от его головы, Хелен ужасно расстроилась. Как могла она так поступить? Он, возможно, не сомкнул глаз до рассвета, дрожа от холода, но не осмеливаясь ее побеспокоить! Что за детская блажь ударила ей в голову? Несомненно, он уехал в гостиницу отсыпаться, устав от ее идиотизма. Теперь, когда тьма отступила, ей показалось глупой ее просьба остаться с ней на ночь.
В этот момент в комнату заглянул Дэн. Убедившись, что Хелен проснулась, он вошел, держа в руке чашку чая. Выглядел он невыспавшимся и усталым.
– Вид у тебя довольно скверный, – извиняющимся тоном сказала Хелен, натягивая одеяло до подбородка. – Я поступила как эгоистка, мне не следовало ставить тебя в такое неловкое положение.
– Все в мире относительно, – философски ответил Дэн, ставя чашку на туалетный столик. – Если подумать, то во всем можно найти положительные моменты. В данном случае я получил право утверждать, что я с тобой спал. В своем дневнике я так и запишу: "16 сентября спал с Хелен, проснулся усталым". В академических кругах эта запись определенно вызовет оживление.
Хелен залилась румянцем от столь прозрачного намека и потупилась. Дэн задышал громче, раздувая ноздри.
– Я приготовлю завтрак, – дрогнувшим голосом сказала она.
– Не волнуйся, я управлюсь и с этим, – сказал он подчеркнуто бесстрастно и вышел из комнаты.
Забыв о чае, Хелен спустила с кровати ноги, движимая внезапным порывом как то изменить двусмысленное положение, но Дэн помешал ей собраться с мыслями.
– Может быть, приготовить гренки? – спросил он, войдя в спальню. Его золотистые глаза, впившись в ее фигуру, обтянутую прозрачной шелковой ночной рубашкой, потемнели. Хелен выглядела такой теплой, такой манящей, что его охватило неистовое желание.
– Я хочу тебя, Хелен! – густым голосом сказал он. – Не испытывай больше мое терпение!
Она встала с кровати, глядя в его глаза, и он приблизился к ней, шепча:
– Позволь мне обнять тебя! Я сойду с ума, если не сделаю этого! Обниму тебя только раз и немедленно уйду.
Завороженная пламенным взглядом янтарных глаз, Хелен ничего не ответила. И когда он обнял ее, она обхватила руками его шею и прильнула к нему всем телом, податливая и трепещущая, как шелк ее сорочки. Утратив над собой контроль, Дэн повалил ее на кровать с твердым намерением овладеть ею на этот раз и принялся жарко целовать губы и шею, упиваясь легкими стонами, которые она издавала.
Огонь любви, столь долго набиравший силу, вспыхнул, наконец, ярко и мощно, скрепив их воедино настолько прочно, что оба они ослепли и оглохли, в упоении взаимных ласк неумолимо приближаясь к единственной возможной развязке.
Дэн рывком стянул с Хелен ночную сорочку и отшвырнул ее в угол. Его руки сжимали ее груди, а губы покрывали тело жаркими поцелуями. Хелен откинула голову назад и содрогнулась.
– Но я же опаздываю на работу, – простонала она, зная, что никуда не уйдет.
– Нет! Не покидай меня! – прорычал Дэн, языком дразня ее торчащие соски. – Скажи Мартину, что заболела! Останься со мной, Хелен! Позволь мне доставить удовольствие нам обоим. Если ты уйдешь, мы оба умрем. Ну скажи, что ты не в силах покинуть меня!
– Да, да! – прошептала она. – Я не могу тебя оставить.
Ей захотелось почувствовать его кожу, и она стала расстегивать на нем сорочку. Дэн резко стянул ее через голову, не обращая внимания на треск пуговиц, и сбросил все остальное, чтобы согреть ее теплом своего тела. Хелен тихо охнула под его тяжестью и запустила пальцы ему в волосы, почувствовав, как его язык властно вошел ей в рот.
Закрыв глаза, она инстинктивно согнула колени и раздвинула ноги, обхватив руками его мускулистую спину.
– Я безумно хочу тебя, Хелен! – прохрипел он и сжал ладонями ее ягодицы, приподнимая их.
Пронзенная его стальной мужской плотью, Хелен дико вскрикнула, но он закрыл ей рот поцелуем и сжал в объятиях с такой силой, что она обмякла и стала податлива.
Отстранившись на мгновение, он взглянул на ее раскрасневшееся, почти безумное лицо, и под его взглядом Хелен почувствовала себя самкой, обязанной подчиниться судьбе, уготованной ей с тех пор, как она впервые увидела эти золотистые, как у пантеры, глаза.
Дэн начал медленно работать торсом, и Хелен непроизвольно напряглась, приноравливаясь к новым ощущениям внутри себя. Постепенно блаженство разлилось по всему телу, и Хелен тихонько вскрикнула от удивления и удовольствия. Вцепившись в его плечо, она стала двигаться вместе с ним все быстрее и быстрее, пока ее не поразила молния, исторгшая дикий крик из груди. Она чужим голосом выкрикнула его имя, он крепче прижал ее к себе, впившись ей в губы, и увлек в неизведанную высь, туда, где звезды вспыхивали и гасли и в абсолютной тишине безвоздушного пространства были слышны лишь его хриплые стоны.
Все содрогнулось у нее внутри, перед глазами поплыли разноцветные круги, и, обессиленная бурей эмоций, Хелен обмякла, раскинув руки и ноги. Дэн поднял голову и с тревогой окликнул ее, настороженный внезапной переменой в ее поведении:
– Хелен!
Она открыла глаза и с удивлением посмотрела на него: он подарил ей чудо, о котором она никогда не мечтала! Этот мужчина, глядящий на нее немигающим взором, согрел ее до глубины души, вселив в нее уверенность в том, что она уже никогда не будет чувствовать себя одинокой. Хелен удовлетворенно вздохнула и встряхнула головой. Но Дэн неверно оценил этот вздох и, обняв ее, стал извиняться за грубость:
– Я не хотел причинять тебе боль! – виновато прошептал он. – Мне следовало обращаться с тобой нежнее…
– Все было чудесно, – успокоила его Хелен. – Мне совершенно не больно! Мне было хорошо! Впервые в жизни я ощутила полную свободу, теперь я знаю, что такое раскрепощенность. Я ни о чем, кроме происходящего, не думала.
– Нужно было все обставить красиво, дать тебе насладиться нашим соитием, а я все скомкал, – поморщился он, недовольный собой. – Я слишком проголодался, чересчур жадно набросился на тебя, забыв о нежности.
– Это все из за меня, – поспешно сказала Хелен.
– Да, в значительной мере, – улыбнулся Дэн, убирая локон у нее со лба. – Ты продержала меня рядом с собой на строгом поводке всю ночь, как огромного цепного кобеля. И проснулась с невинным, ангельским личиком, окончательно обезоружив меня своей беспомощностью. Впрочем, вряд ли стоит искать виновного, если мы оба остались довольны!
– Я просто счастлива! – робко сказала Хелен.
– Потому, что ты наконец то стала моей любимой! – Дэн наставительно дотронулся пальцем до кончика ее носа. – Так значит, ты ни о чем не жалеешь?
– Нет! Ни капельки! Ни о чем! Но я опоздала на работу!
– И слава Богу! – воскликнул он, крепче обнимая ее. – Займемся любовью! Не спеша, с чувством, получим наслаждение в полной мере!
– Ты не устал? – сделала большие глаза Хелен. – Тебе не нужно отдохнуть?
– Нет! – покачал головой Дэн. – Секс с любимой – прекрасная терапия. Потом мы позавтракаем, и я съезжу в отель переодеться.
– Жаль твою рубашку. – Хелен наморщила лоб.
– Мне тоже. Впрочем, еще не известно, как выглядит весь костюм; возможно, мне придется напялить на себя черный пластиковый мешок для мусора, если он у тебя найдется.
Они рассмеялись, и, глядя на ее счастливое лицо, Дэн подумал, что пока не время просить ее переселиться в арендованный им вчера дом. Для этого разговора нужно улучить подходящий момент, чтобы не услышать отказа на свое предложение. Что скажет разъяренный Мартин, абсолютно не важно, главное – обеспечить безопасность Хелен.
Дэн стал ее целовать, и она обняла его плечи порывисто и нежно.
– Ты мой ангелок! – прошептал ей на ухо он. – Моя любимая девочка.
– Да, – сказала она, прижимаясь к нему всем своим податливым и горячим телом и стараясь думать лишь о том, что отныне ей уже ничто не грозит; мрак отступил, пронзенный как копьем исходящим от Дэна светом! Он ее рыцарь в сверкающих доспехах. Она отстранилась и с улыбкой взглянула на него.
– А ты совершенно не похож на сэра Гала ада!
– Да, мне как то не к лицу его громоздкие доспехи. Вряд ли мне удалось бы их разорвать в нужный момент, как рубашку.
Хелен густо покраснела и коснулась пальцами его темных бровей.
– Ты спас меня от беды! Значит, и в тебе есть толика благородной крови рыцаря Круглого стола. Только вряд ли у него были глаза, как у пантеры.
– Так вот кого я тебе напоминаю! – шутливо нахмурился Дэн. – Свирепого кровожадного зверя!
– Я очень испугалась, когда впервые увидела твои глаза, – призналась Хелен.
– Ты и сейчас боишься меня?
– Уже нет, – покачала головой Хелен. – С тобой мне спокойно. Я никогда так уверенно себя не чувствовала.
Дэн сжал ее лицо ладонями и страстно поцеловал в губы. Так вот откуда у нее эти фиалковые глаза! Они прямо из рая! Такие глаза бывают только у ангелов. Она возбуждала его, как ни одна другая женщина, наполняя всепоглощающей страстью. Нет, никому не удастся утащить ее в темноту. Отныне он постоянно будет с ней рядом.
Виолетта украдкой улыбнулась, повернувшись спиной к торговому залу. Питер Садлер оказался как всегда пунктуален; пришел в свой обычный час и теперь с серьезным видом разговаривает о чем то с Каролиной. В последнее время она не на шутку беспокоит миссис Эджертон своим странным поведением и задумчивым, отстраненным лицом. Похоже, что смерть Джорджа Райдера потрясла ее слабую нервную систему.
О Каролине она почти ничего не знала, кроме того, что родители девушки отдали Богу душу, и теперь сиротка живет одна в крохотной квартирке. Друзей у нее, судя по всему, нет: Каролина никогда о них не рассказывала, а равно не делилась и своими впечатлениями о том, как проводит досуг. Пытаясь вызвать Каролину на откровенность, Виолетта рассказывала ей о своем муже и семейных делах, но проку от этого было мало. Теперь все надежды отвлечь девушку от невеселых размышлений миссис Эджертон возлагала на Питера Садлера.
– Можно мне сегодня уйти с работы пораньше? – спросила у нее Каролина, когда юноша ушел. – Питер пригласил меня в кино, но я успею к началу, только если уйду из магазина на десять минут раньше.
– Можешь уйти хоть сейчас, дорогая! – широко улыбнулась Виолетта.
– Нет, я успею, если выйду отсюда раньше на десять минут! – покачала головой Каролина. – От магазина до кинотеатра рукой подать.
– Вы пойдете куда нибудь поужинать? – спросила Виолетта.
– Нет. Ведь уже стемнеет, я поеду домой.
– Но ты ведь не маленькая девочка, Каролина, – заметила Виолетта. – Никто не станет требовать у тебя отчета, если даже ты и вернешься позже, чем обычно. Зачем же ограничивать себя?
– Верно, только Питеру тоже нужно вовремя прийти вечером домой, – возразила Каролина.
– И он уже не ребенок! – рассмеялась Виолетта. – Эти мальчишки ночью не теряют даром времени. Они ведь мужчины, черт побери!
– Питер еще совсем мальчик, – стояла на своем Каролина, посуровев лицом. – Я согласилась пойти с ним в кинотеатр, потому что не хотела его обидеть отказом. Бедняжка так долго собирался с духом! Мальчикам рано бродить по городу по ночам.
Она обернулась к очередному покупателю, а Виолетта покосилась на нее с удивлением: такой твердой и непреклонной Каролина еще никогда не была. Виолетте казалось, что по натуре она милая и добрая девушка. Да, убийство мистера Райдера серьезно повлияло на сиротку. Может быть, напомнило о каких– то неприятных вещах, случившихся у нее в прошлом.
Виолетта пожала плечами и прошла в контору. Занимаясь расчетами, она изредка посматривала через стеклянную перегородку на Каролину, задумчиво морща лоб. Странные перемены, происходившие с ней в последнюю неделю, не давали ей покоя. Спросить у девушки прямо, что с ней стряслось, она не решалась: та постоянно держалась отчужденно и почти никогда не улыбалась.
– Я могу идти? – заглянула в контору Каролина, когда до закрытия магазина оставалось десять минут.
– Ступай, моя милая, – ответила Виолетта, вставая из за стола и направляясь в торговый зал, чтобы подсчитать дневную выручку. – И не волнуйся, если утром немножко опоздаешь. Что, если Питер пригласит тебя на вечернюю прогулку?
Каролина молча уставилась на нее и вполне серьезно сказала:
– Я пойду на прогулку, но одна, без Питера. Мне нужно еще кое куда сходить после кино. Но завтра утром я приду на работу вовремя!
Она вышла, даже не попрощавшись с Виолеттой, застывшей на месте с озабоченным лицом. С Каролиной определенно творилось нечто скверное, ее остекленевший, отсутствующий взгляд вызывал тревогу. Она словно бы перевоплотилась в другого человека. Рассудив, что девчонка заболела, Виолетта тряхнула головой и пошла считать деньги.
Но мысли о Каролине не давали ей покоя. Кто присмотрит за ней, если дома она упадет в обморок? Она ведь живет одна, как многие современные девушки и юноши. И когда в их дом является беда, об этом подолгу никто не знает. Но слушать разумных советов молодежь не желает, называет это не иначе, как вмешательством в личную жизнь. Виолетта тяжело вздохнула, решив, что ей следует получше приглядеться к этой странной девушке.
Тем временем Каролина рассматривала свое отражение в витрине магазина, сожалея, что у нее в запасе нет лишнего часа, чтобы до сеанса съездить домой и переодеться. Впрочем, подумала она, и в этом наряде она смотрится неплохо. Каролина замедлила шаг, вошла в тамбур магазина и, достав из сумочки пудреницу, взглянула на себя в зеркальце крышки.
Странно, подумалось ей, лицо знакомое, но какое то чужое, как бы и не ее. Такое чувство возникало уже не впервые. А порой ей даже казалось, что она забыла, кто она такая на самом деле. Точно так же у нее выпало из памяти лицо убитого мистера Райдера. И до сих пор она так и не поняла, о ком шла речь и при чем здесь она. Каролина похлопала ресницами и нахмурилась. Хорошо, что миссис Эджертон не надоедает ей воспоминаниями о нем. Почему покойный заходил в их магазин? И как случилось, что ей ничего о нем не известно?
Напудрив носик, она причесалась и, взглянув через стекло двери, увидела на другой стороне улицы Питера. Милый мальчик! У него всегда хорошее настроение, он всем доволен. Снимает где то квартиру вместе с тремя приятелями по университету. Так что вряд ли он расстроится, когда она распрощается с ним после фильма. Может быть, он еще и сходит куда нибудь со своими друзьями.
– Простите, пожалуйста! – вывел ее из размышлений женский голос. Каролина вздрогнула и выбежала из тамбура магазина, удивляясь, как она очутилась там, когда ее ждет Питер. Как мило с его стороны пригласить ее в кино! В последние дни она ощущала страшную усталость. Может, ей станет лучше в его обществе. Такому славному юноше больше подошла бы девочка помоложе, которая с восторгом смотрела бы ему в рот и ловила каждое его слово. А он почему то выбрал ее.
Каролина ускорила шаг и мельком взглянула на свое отражение в другой витрине. Ей определенно шла эта блузка и желтая юбка. Темные тона вгоняли ее в хандру. Даже зимой Каролина одевалась ярко как канарейка. Она внезапно рассмеялась на ходу: когда то давным давно кто то называл ее Канарейкой! Но вот только кто? Помнится, это была какая то женщина с нежным, ласковым голосом. Что происходит с ее памятью? И как давно? В этот момент к Каролине подошел Питер, и она тотчас же снова обо всем этом забыла.
Когда такси заехало за Хелен, она все еще пребывала в раздумьях, ехать ли ей сегодня на тренировку в спортзал или нет. Она, разумеется, собралась, но впервые ее не тянуло прыгать по матам. Дэн сказал, что навестит ее вечером, однако, почему то не приехал. Не торчать же ей из за этого одной дома? В конце концов, счастье не может длиться бесконечно.
Она села в машину и лишь тогда разглядела, что водитель ей незнаком.
– А где тот, что обычно заезжает за мной? – спросила Хелен чуточку раздраженно: она всегда терялась, сталкиваясь с чем то новым.
