Текст книги "Такой горячий, но сладкий кофе (СИ)"

Автор книги: Хельга Делаверн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 22

Надеюсь, не стоит описывать то настроение, с которым я появилась в доме? На тот момент мне казалось, что каждое слово, сказанное в мой адрес, вызовет у меня только раздражение и злость. Но как же я, чёрт возьми, ошибалась!

В гостиной сидел всё тот же «золотой состав» дачной компании: Олеся, Илья, Миша и, конечно же, Саша (куда же без него?).

Оглядев их, я бросила сумку на пол.

– Что унылые такие, опять не рады меня видеть?

Саша посмотрел на Олесю так, словно спрашивал у неё разрешения. Она, кстати, и бровью не повела. От их напряжённых взглядов мне стало ещё больше не по себе.

– Мне не нравятся ваши лица. Что-то случилось?

Саша выдохнул, встал (или всё-таки упал?) передо мной на одно колено и на одном дыхании произнёс:

– Марина, выходи за меня замуж!

Я улыбнулась и потрепала его по волосам.

– Очень мило, что ты помнишь о нашем разговоре. Шалость удалась! Можешь подниматься.

Но Саша не спешил вставать. Более того, Илья шёпотом сказал ему: «Придурок, ты забыл кольцо», и Саша тут же достал из кармана бархатную коробочку, которую открыл только со второго раза.

– Кто-нибудь уберёт этого сумасшедшего гнома с ковра? – возмутилась я.

Они молчали. И продолжали смотреть на меня в ожидании решения.

– Ребят, мне сегодня не до игр. Честно.

– Он не шутит, – Олеся хмыкнула.

Миша кивнул:

– Мы пытались его отговорить, но Саня был непреступен как пьяная гора. Так что теперь сама разбирайся со своим женишком.

Мы с Сашей встретились взглядами.

– Вставай, – сказала я.

– Не встану, пока ты не дашь свой ответ.

– Вставай, поговорим серьёзно и без свидетелей.

Слава Богу, это подействовало! И тогда я, взяв Сашу за руку, вывела его на крыльцо.

– Что ты творишь? – прошипела я, когда он закрыл дверь.

– Ничего не творю. Я всего лишь попросил руки у любимой девушки.

Я потёрла нос.

– О какой любви ты говоришь? Тебе всего восемнадцать лет! Ты только закончил школу… Так, стоп! Ты точно закончил школу?

– Точно.

– Хоть это радует!

– Когда речь шла об Артёме, возраст тебя не смущал, верно?

Я закатила глаза:

– Достаточно.

– Да я люблю тебя, господи, – он прижал мои руки ко лбу, – как же ты не поймёшь. И плевать я хотел на возраст, на мнения. На всё плевать хотел! Для меня только ты важна.

Слова «я не люблю тебя» застыли на моих губах, не сумев сорваться.

– Только что у меня был не самый приятный разговор с вашим дружком, поэтому мне не до шуток. Мне приятно осознавать, что между нашими ссорами, ты сумел увидеть во мне что-то такое, что тебя всерьёз зацепило. Но поверь, это скоро пройдёт. Это не любовь. Это влюблённость. Первая детская влюблённость. Она чиста и наивна, – я коснулась его щеки и улыбнулась, – как ты.

– Это любовь, – упёрся Саша, – и я докажу тебе, что мои намерения серьёзны!

Видимо, ничего лучше ему в голову не пришло, как привести меня к себе домой. Да ладно домой, к отцу!

Мы застали чету Герц, когда они обедали, сидя на веранде.

– Папа, есть разговор. Серьёзный. И подождать он не может!

Нарочито медленно Алексей Владимирович промокнул губы салфеткой и посмотрел на меня.

– Марина, кажется?

– Да.

– Очень приятно, Алексей Владимирович– мужчина протянул мне руку; и после того, как я её пожала, добавил, – говнюк.

Я растерялась.

– Простите?

– Алексей Владимирович Герц, говнюк. Вроде так вы меня однажды обозвали?

Я начала краснеть, синеть, и мне просто становилось дурно, а он делал вид, словно любезничал со мной.

– Моя жена Виктория, – мы кивнули друг другу. – Отобедаете с нами?

– Спасибо, но нет.

– Брезгуете?

Я не знала, как реагировать на подобные вопросы, и насколько они были приняты в их семье, я тоже не имела ни малейшего представления. С надеждой я посмотрела на Сашу, который напоминал статую: непрерывно смотрел на отца, который, похоже, был больше увлечён своим обедом, нежели чем беседой со мной.

– Просто не голодна.

– Может, хотя бы чаю с нами выпьете?

Понимая, что ещё один отказ приведёт к новой порции колкостей со стороны мужчины, я согласилась. И знаете, даже сидя за столом, Саша не отпускал мою руку. Это не могло не отразиться на отношении его отца к нам.

К нам? Я сказала «к нам»? Ну, всё. Это первый звоночек. Как бы ненароком ещё на этот брак не согласиться…

– Расскажите нам что-нибудь о себе, Марина.

– Что Вы хотите узнать?

– Мой сын в Вас так влюблён, что я готов слушать из Ваших прелестных уст всё, что угодно, лишь бы Саша был доволен. Вы работаете или учитесь?

– Закончила в этом году университет. По возвращению в Москву буду искать работу.

– А хобби есть?

– Как же без хобби.

– Саша сказал, что Вы пишете книги, это правда?

Я бросила недовольный взгляд на своего спутника.

– Скорее, пачкаю бумагу.

– Вас не издают?

– Нет.

Он хмыкнул:

– В наше время издают всё, что умеет стучать по клавиатуре. Посыл и стиль написания не так важны. Так почему же среди всего этого хлама не мелькают и Ваши книги? Вы настолько бездарны, что Вас обходят стороной?

Я сочла эту фразу за личное оскорбление, хотя спорить не решилась. В конце концов, может, мужчина и прав. Я же не могу объективно оценивать текст, который сама же и создала.

– Полагаю, что владею способностью к русскому языку ничуть не хуже, чем Вы к остроумию.

Взгляд Алексея Владимировича, который до этого блуждал по всей комнате, застыл на мне.

– Язык-то у Вас, я смотрю, тоже длинный?

Я улыбнулась:

– Вы так проницательны.

Он издал странный звук. Не то хрюкнул, не то крякнул.

– Саша, – Алексей Владимирович вновь вытер рот салфеткой, – выйдем на пару минут, есть разговор.

Когда они удалились, я поняла, что самое худшее, что со мной могло сегодня случиться – это Виктория. Женщина, которой на вид было не больше тридцати пяти (лет на пятнадцать она была точно младше своего супруга), смотрела на меня и мило улыбалась. Ах, да. Ещё она без конца предлагала мне какие-то засохшие розовые пирожные.

– А вы с Сашей давно встречаетесь?

– Нет.

Господи, женщина, ты о чём вообще? Этот школьник сразу перешёл к решительным действиям!

– А у вас с ним всё серьезно?

И как я должна ответить на этот вопрос?

– Ну, я не знаю, наверное.

Не говорить же ей прямым текстом, что её пасынок бестолковый эгоист, которому я чисто из жалости не могу сказать, что мы не пара. Приходится играть! С одним уже поиграла, почему бы и с другим так не поразвлекаться?

– Между нами говоря, Марина, – Виктория перешла на шёпот, – Саша отличный парень. Заносчивый, правда, и порой чересчур упрямый, но у всех есть недостатки, Вы же понимаете?

К чему ты клонишь, старая ведьма?

– И хоть он мне не родной сын, но я волнуюсь и переживаю за него как за своего собственного. Поверьте мне на слово, вам рано ещё жениться: встречайтесь, ходите вместе в кино, но не расписывайтесь. Сами же потом об этом пожалеете.

О, да. Вот именно эту фразу я и ждала. Чтобы унестись в закат, перекинув ответственность на другого человека. И только я собралась изображать скандал, как Саша с отцом присоединились к нам.

– А мы тут с Маришкой немного посекретничали, – улыбнулась Виктория.

Маришка. Слово-то какое страшное. Словно морошка, покрытая плесенью.

– Мы не закончили говорить о Вашем хобби, нашу беседу пришлось прервать. Вы отправляли роман в наше издательство? Саша мой единственный наследник. Рано или поздно издательство достанется ему. Так отправляли или нет?

Что за глупый вопрос? Я отправляла свой опус во все существующие и уже даже несуществующие издательские дома нашей необъятной родины. А в ответ, либо отказ, либо тишина.

Я закусила губу. Солгать или признаться честно?

– Да, отправляла.

– Отказ?

– Разумеется.

Алексей Владимирович медленно (он вообще хоть что-то делает быстро?) помешивал в кружке сахар, и ложка, ударяясь об одно, издавала мерзкий звук. Мужчина о чём-то очень усердно думал.

– Попробуйте отправить его ещё раз, – наконец, сказал он, – думаю, в издательстве были какие-то сбои в работе. Такое иногда случается, если предприятие крупное. Только постарайтесь это сделать до зимы. После Нового года у Вас уже будут другие заботы.

– Какие же?

– Подготовка к свадьбе, я так полагаю.

Я встала из-за стола.

– Так Вы решили меня купить? – он пил чай, не поворачивая головы в мою сторону. – Думаете, раз Ваш сын сделал мне предложение, то я обязана согласиться, потому что Вы готовы взять мой роман, который Вы даже в глаза не видели?

– А Вы разве не хотите стать известной писательницей?

– Не такой ценой.

Мужчина хмыкнул:

– У жизни свой прайс. За всё приходится платить, хотите Вы того или нет. Я не покупаю Вас, а предоставляю выбор. А знаете, что я сказал Саше, пока вы тут беседовали с Викторией? – я выпрямилась. – Я сказал ему, что ваш брак не продержится и недели. Не потому что он молод, а потому что Вы корыстны. Вы сами только что обозначили цену вашему союзу.

– А я Вашему сыну ничего не обещала, Алексей Владимирович.

– Вы поставили меня перед фактом, который сами же и выдумали. Я ни слова не сказал о договоре «купля-продажа», Вы самостоятельно обрисовали и объект, и субъект нашей сделки. Я бизнесмен, Марина, и привык говорить другими понятиями. Если коротко, то Вы пытаетесь мной манипулировать: «я отдам свою свободу Вашему сыну в обмен на реализацию моей мечты», ведь так? Такой у нас получился разговор? – он ещё раз отпил из чашки. – Так вот Вы мне и ответьте, Марина: сколько стоит Ваша мечта? Она эквивалента Вашей свободе, или мне ещё придётся доплатить?

Я с грохотом задвинула за собой стул.

– Всего доброго, Алексей Владимирович. Рада была познакомиться с Вами лично.

Мужчина кивнул:

– Это взаимно.

На крыльце меня догнал Саша.

– Подожди, – он схватил меня за руку, – не уходи вот так. Скажи мне хоть что-нибудь!

– По-моему, твой отец ясно дал мне понять, что перекроет мне кислород во всех издательствах Москвы!

– Он ничего такого не говорил.

Я нахмурилась:

– Знаешь, в чём твоя проблема? В том, что ты не умеешь читать между строк! Если бы умел, то давно уже понял, что я не люблю тебя! И не хочу любить! Даже пробовать отказываюсь! Ты мне не интересен, слышишь? Скучно мне с тобой, нудно и противно! – Саша нехотя отпустил мою руку. – А если тебе так нравятся девушки, которые старше тебя, так их полно, обязательно найдёшь себе какую-нибудь курицу!

Когда он отвернулся, я поняла, что наговорила ему много лишнего. Обидеть его я, правда, не хотела.

– Извини.

– Всё в порядке, – его голос дрожал, как это часто бывало при наших встречах.

– Есть ты, есть я, но «нас» быть не должно, понимаешь? Это просто невозможно.

– Почему?

Да потому что! Перестань задавать мне вопросы, на которых у меня нет ответа!

– Ты молод…

– Проблема только в возрасте? Прости, я не смог родиться на пять лет раньше.

– Да нет же, глупенький, не только в возрасте.

– Помнишь, как ты сказала мне, что самое главное в отношениях – взаимоуважение и умение держать своё слово. Получается, ты своё слово не держишь?

Не знаю я, как ещё ему объяснить, что в тот вечер я была на эмоциях и вообще говорила несерьёзно.

– Дай мне шанс, – прошептал Саша, – один только шанс. Я так хочу сделать тебя счастливой.

– Шанс, длиною в жизнь?

Он грустно улыбнулся:

– Ты говорила Олесе, что я стану идеальным мужчиной, если какая-нибудь женщина меня не испортит.

– До сих пор так считаю.

– Так стань моей женщиной, – Саша взял меня за руки, – не дай другой меня испортить! Я не прошу шанс, длиною в жизнь. Я прошу у тебя всего один год отношений. Если через двенадцать месяцев ты удостоверишься в том, что у нас ничего не получится, я отступлю. Я не буду тебе больше навязываться. Но и ты не лишай меня возможности быть счастливым, хотя бы на короткое время.

Знаете, меня так растрогали его слова, что я согласилась на его условия. Вы бы видели, как он изменился в лице, когда я сказала «да»! Это можно только сравнить с глазами ребёнка, которого родители одновременно удивили и обрадовали. Я даже не стала сопротивляться, когда Саша достал кольцо и надел мне его на безымянный палец.

А, может, всё оно к лучшему? Одно теряешь, другое находишь. Может, не так важно любить, как быть любимой? А, может, стерпится-слюбится? А может, может, может…

Чувствовала я себя, конечно, в этот момент отвратительно.

А Саша обязательно будет счастлив. Через год, но уже с другой.

Глава 23

Хотелось бы мне вас убедить в том, что Саша оказался ужасным парнем, но боюсь, что не получится. Потому что на самом деле он был идеальным; идеальным во всех отношениях. И хотя я старалась рассорить нас своими выходками и капризами, у меня ничего не вышло. Он терпел из последних сил и молчал, понимая, что таким образом спровоцирует нешуточный скандал, которого я, собственно говоря, и добивалась.

Смешно сказать, но в какой-то момент я действительно сдалась. Мне не к чему было придраться. И вот, сидя в начале декабря в кофейне, мы уже обсуждали планы на предстоящий Новый год.

– Если хочешь, мы можем поехать на море, – сказал Саша, когда ему принесли чёрный кофе, – или остаться в Москве. Сделаем так, как ты скажешь.

То есть вариант, что каждый будет праздновать по отдельности, он вообще рассматривать не собирается?

Я вытянула губы.

– Олеся звала меня на дачу.

– Можем поехать и на дачу.

А, может, любимый, ты всё-таки останешься в столице?

– Я только отца предупрежу, что мы приедем, и всё, – добавил он.

– Думаю, твоему отцу это не понравится. Наверное, будет лучше, если я поеду к Олесе одна.

– Ты не хочешь встречать Новый год со мной?

Ага, потому что я чертовски суеверна, и верю в примету «с кем встретишь, с тем и проведёшь»! Вроде бы мелочь, а всё равно страшно!

– Хочу, просто у нас что-то всё так быстро развивается, и меня, если честно, это пугает.

Саша приподнял бровь:

– Быстро развивается?

– Да. Мы знаем друг друга меньше трёх лет, но строим уже такие планы, что…

– Жизнь не терпит медлительных, Марина. Только в книжках влюблённые первую половину повести тратят на выяснение отношений, а вторую – на саму любовь. В реальности всегда другие темпы. Почему говорят, что время лечит? Потому что оно быстротечно.

Отличное оправдание для тех, кто не привык отвечать за свои поступки. Совершил ошибку – спиши на время, оно же быстротечно.

– Кроме того, – продолжил он, – у нас всё происходит не так быстро, как тебе кажется. Сначала встречаемся, потом поженимся…всё как у всех!

– Первую стадию ты упорно пытался пропустить.

Он улыбнулся:

– Я знал, что ты не согласишься.

– Правда?

– Да. Мне нужен был только повод, чтобы ты стала со мной встречаться. И как видишь, я его нашёл. И даже смог тебя убедить в необходимости наших отношений.

– Надо же, какой находчивый!

– Надеюсь, что уговорить тебя на брак, у меня получится также быстро.

Нет, моя радость, не выйдет. В июле я помашу тебе ручкой и отправлюсь наслаждаться своей свободой дальше.

Так, по крайней мере, я думала до того, как мы приехали в деревню.

Глава 24

Знаете, что сделал Саша перед нашим отъездом? Он сообщил отцу, что мы решили праздновать Новый год на даче, поэтому было бы неплохо дать нам ключи. Нет, не на время зимних каникул; он намеревался сделать себе дубликат. А что, дача же теперь общая!

Когда Алексей Владимирович мне позвонил (не хочу знать, откуда пронырливый издатель достал мой номер) и предложил встретиться в ресторане, я гадала, что именно мужчина мне скажет. А когда он замаячил на горизонте, так вообще была готова провалиться со стыда. Герц же, в свою очередь, не теряя лица, вежливо поздоровался, сел напротив меня и начал разговор.

– На даче, значит, решили праздновать?

– Да.

– Чья была инициатива? Твоя или моего неугомонного сынка?

– Меня Олеся пригласила. Я предложила Саше жить отдельно, но…

Он усмехнулся:

– Знаешь, Марина, несмотря на все мои недомолвки с Катей, я с уверенностью могу сказать, что мы с ней воспитали достойного мужчину. Умного, целеустремлённого и в меру наглого. Попробуй ещё найти такого среди сверстников Саши.

– К чему Вы мне об этом говорите?

– А к тому, что раз наш сын выбрал тебя, значит, есть в тебе что-то такое, чего не видят другие. В хорошем смысле, разумеется. Я с радостью дам Вам ключи от дома, но с одним условием: мне рано ещё становиться дедом, понимаешь? Хотя скрывать не буду: порог совершеннолетия мой сын уже перешагнул, так что дорога вам открыта. Ты своим маленьким писательским мозгом там перевариваешь, что я говорю?

Ничего я не перевариваю, я на Вас даже смотреть боюсь!

– Полагаю, Вы говорите сейчас о контрацепции?

Мужчина засмеялся:

– Как неловко говорить об этом с отцом своего жениха, верно?

– Не жениха, Алексей Владимирович, а просто молодого человека.

– Хм. Саша, наверное, тебе рассказывал о своей матери?

Да что там рассказывать? Мама есть мама! Которую он безмерно любит, уважает и ценит. Тем более, что она воспитывала его одна.

– Совсем немного.

– Мы с Катей поженились рано, но по большой любви. На момент росписи оба студентами ещё были. Как видишь, брак наш не состоялся и счастья особого не принёс. Всё, что у меня осталось от нашего союза, – это сын и огромные долги её бывшего любовника.

Я нахмурилась:

– Саша говорил, что это Вы изменяли Екатерине Павловне.

– Екатерина Павловна изменяла мне не реже, чем я ей. Но суть далеко не в этом. С возрастом начинаешь понимать, что не так важно, кто первый начал изменять. Мы отвлеклись. Выпьешь чего-нибудь?

Это вопрос с подвохом или как?

– В последнее время я стал поклонником хорошего коньяка. А ты пьёшь вино или мартини?

– Правила таковы, что женщинам не к лицу выбирать другой напиток.

– Ты так говоришь, словно хочешь выпить водки.

Мне так неловко, что я готова сейчас утонуть в бочке с водкой!

– Красное вино.

Герц улыбнулся:

– Упрямая, но вполне управляемая. Саше будет с тобой легко.

– Я не привязала Вашего сына, он в любую секунду волен уйти.

– Он не уйдёт, пока ты его об этом не попросишь.

Глупо было рассчитывать на то, что Алексей Владимирович решил пойти на мировую. Кажется, скоро он начнёт петь старую песню о мечте и свободе.

– Вы хотите, чтобы я попросила?

Он хмыкнул.

– Поверь, я не стал бы об этом просить, если бы знал, что ты любишь его. Но я вижу, что тебя интересует совсем другое.

Ну вот. Началось.

– Мне не нужны ни Ваши деньги, ни Ваша громкая фамилия. Мне вообще от Вас ничего нужно.

– Насколько я помню, я не предлагал тебе ни денег, ни фамилии. Ранее мы обговаривали цену твоей свободы. Но условия нашего договора поменялись, и теперь я хочу спросить: сколько стоит свобода моего сына?

Я улыбнулась:

– Задайте этот вопрос Саше.

Да, возможно, я поступила не хорошо по отношению к Алексею Владимировичу, но он не оставил мне выбора! Я назначила Саше встречу в этом же ресторане ровно на пятнадцать минут позже того времени, которое мы обговорили с его отцом. И пришёл он, как нельзя, вовремя.

– Похоже, вы нашли общий язык? – улыбнулся Саша и поцеловал меня в щёку.

– Ты знал, что твоя девушка любит красное вино?

– Нет. А что в этом такого?

– Ничего, просто с каждой секундой я узнаю о ней всё больше и больше.

Я подняла бокал.

– Ваше здоровье, Алексей Владимирович!

Не сводя с меня глаз, мужчина выпил рюмку коньяка.

– Вы планируете там задержаться? – спросил он.

Саша улыбнулся:

– Смотря, что именно ты подразумеваешь под словом «задержаться».

Продолжать диалог с сыном Герц явно не собирался. Мужчина бросил на стол деньги и сказал мне:

– О последствиях я тебя предупредил.

Я кивнула:

– Разумеется.

Не попрощавшись, он в спешке покинул ресторан. Саша пересел на его место.

– О каких последствиях вы тут говорили?

– О тех, которые бывают после незащищённого секса. И речь шла далеко не о болячках.

Саша покраснел. Вряд ли он был скромным. Скорее, неопытным.

– У меня и в мыслях ничего такого не было…

– Алексей Владимирович переживает не за твои мысли, а за мои. Наверное, он думает, что на даче я собираюсь тебя изнасиловать.

Смущённая улыбка не смогла затмить недетского интереса в его глазах.

– Я был бы не против.

– Мы это уже обсуждали.

Вам когда-нибудь приходилось объяснять молодому парню с бушующими гормонами, что близости ни сейчас, ни в далёком будущем между вами не предвидится? А я вот попробовала. И спешу поделиться с вами своим опытом. Мой совет весьма прост: даже не пытайтесь ему это объяснить. Пока вы будете рассказывать ему о светлом и прекрасном чувстве, о чистоте души и тела, он будет пялиться на ваши сиськи. И если у него в этот момент не будут течь слюни, вы уже можете засчитать себе это как огромное достижение.

Он выпрямился:

– Я дал тебе слово, и я его сдержу.

О, да. Я стрясла с него обещание, что до свадьбы между нами ничего не будет. Сами понимаете: мораль и всё такое. На самом деле я совершенно не планировала доводить наши отношения до свадьбы, о чём Саша, конечно же, не догадывался. Или догадывался, но молчал. В любом случае он воспринял мою просьбу (а просьбу ли?) так серьёзно, что на протяжении нескольких месяцев пока ещё даже не сделал ни одной попытки меня поцеловать. Грустненько, ребята. Вот как раз от поцелуя с ним я бы не отказалась.

– За что ты меня полюбил?

Нельзя мне пить красное вино; сразу на разговоры тянет.

– А разве обязательно нужно любить за что-то?

– А по-другому, мой мальчик, и не бывает. В противном случае, и самой любви тогда бы не было.

Он улыбнулся:

– Не знаю. Просто полюбил и всё. Не за что-то, просто так.

Боже, что за детский лепет?

– А ты меня?

Чего? Кто тебе вообще говорил, что я тебя люблю?

– Я тебе пока в любви не признавалась.

– Но однажды этот день обязательно настанет.

Да? С чего бы?

– Время покажет.

Саша был таким милым, нежным, заботливым, щедрым, одним словом, идеальным, что меня от него уже порядком тошнило. Вы решите, что я просто с жиру бешусь, но нет: на самом деле юноша мне совсем не нравился. Точнее, я не воспринимала Сашу как мужчину. Чёрт возьми, да он взрослел на моих глазах, как я могу его хотеть?! Думаете сейчас об Артёме? Хотите сказать: «а разве Артём не рос на твоих глазах»? Нет, дорогие мои, не рос: этот перец сразу показал, кто есть кто.

– Ты встречаешься со мной из жалости, да? – он опустил глаза.

– А разве тебя надо жалеть?

– Нет, но всем своим видом ты создаёшь именно такое впечатление: смотрите! Я встречаюсь с ним из жалости! Ведь его не за что любить! Смешно тебе, да? А вот мне иногда от этого грустно.

– Я никогда не говорила, что тебя не за что любить.

– И, тем не менее, ты меня не любишь. Даже не пытаешься полюбить.

Я приподняла бровь:

– Я уже говорила тебе о первой влюблённости?

– У тебя глупые отговорки, по твоим словам всё упирается в возраст.

– Именно в него.

– Мне пойти сменить паспорт?

Я посмотрела на него и улыбнулась:

– Вино действует на меня отрицательно. Ещё немного и я начну нести чушь.

– Ты уже её несёшь, Марина!

Марина. Из его уст это имя звучало слаще, чем из остальных. Ма-ри-на. Прежде никто не произносил моего имени, вкладывая в его звучание свою душу.

– Интересно, а всё ли так созвучно в этом мире?

– Ты о чём?

– Послушай, как звучит: Герц Марина Викторовна. Чувствую себя учительницей младших классов.

Недовольный до этого Саша вновь стал мягким и покладистым.

– У меня по телу даже дрожь прошла.

– Настолько всё вместе созвучно?

– Да.

Я смотрела на него и гадала: любит или не любит? А, может, искусно притворяется?

Спасибо тебе, добрый официант, за то, что незаметно подкрался к нашему столику и подлил в мой бокал вина! Я же ещё не наговорилась!

– Я могу задать тебе вопрос?

– Конечно.

– Говорят, что в идеальных отношениях один любит, а другой позволяет себя любить.

Он кивнул:

– Слышал такое.

– Что выберешь ты: любить или быть любимым?

Он серьёзно посмотрел мне в глаза:

– Любить.

А я «быть любимой»! Как ни крути, до чёртиков совместимы!

– Мама говорит, что у нас с тобой будут красивые дети, как кофе с молоком. У тебя светлая кожа, голубые глаза, ты холодная. Я, наоборот: смуглый, кареглазый. Горячий, видимо, – он засмеялся. – Забавное сочетание. И красивое. По крайней мере, так думает мама.

Ага, пока твоя мама представляет, какие у неё будут внуки, твой отец оставляет нам деньги на презервативы, чтобы, не дай Бог, не стать так рано дедом!

– Она хочет с тобой познакомиться.

Я насупилась:

– Она хочет познакомиться, или ты жаждешь нас познакомить?

– И то, и другое. Но могу сказать, что заочно ты ей уже понравилась.

– Правда?

– Да. Она уверена, что ты замечательная девушка!

Если он скажет ещё одно слово, или официант сделает очередной подход к нашему столу, то я наверняка отправлюсь знакомиться с потенциальной свекровью, поэтому необходимо сменить тему.

– Олеся приедет на дачу только завтра. А когда поедем мы?

– Если хочешь, то можем рвануть туда прямо сейчас. Ключи от дома у нас есть.

– А продукты?

– Сгоняю за ними завтра в город.

– Да, давай поедем сейчас.

В машине мне удалось избежать различных, неблагоприятных разговоров, и то по одной простой причине: я заснула. Хотя даже сквозь дрёму чувствовала, как Саша осторожно касался моего лица.

За город сегодня никто не спешил, поэтому мы добрались до Рублёвки относительно быстро, насколько это, конечно, позволяли заснеженные дороги и медлительные водители. Проснулась я также легко, как и напилась: элементарно испугалась, что Саша занесёт меня в свой дом на руках.

– Папа занял всё пространство на первом этаже, поэтому я могу предложить тебе только комнату на втором.

Я улыбнулась:

– Ту самую, из которой ты за мной когда-то наблюдал?

– На твоё усмотрение.

На моё усмотрение мне была выделена комната, что находилась напротив спальни Саши. Однако больше часа я в ней всё равно не пробыла. Когда часы пробили два ночи, я постучалась и, не дожидаясь разрешения, зашла.

– Ты чего-нибудь хочешь? – он подорвался с кровати, увидев меня, закутанную в тёплое одеяло.

– Да, – невозмутимо ответила я, – я хочу тепла. Этот камин у тебя рабочий или так, для дизайна?

– Рабочий, сейчас растоплю.

Он бросился топить камин, а я принялась рассматривать его обитель. Всё, кстати, было очень скромно: никаких тебе золотых яиц Фаберже или оригиналов из Лувра. Мило, уютно и светло. Потому что вся отделка в комнате была в белых тонах.

– Может, тебе принести второе одеяло? – я покачала головой. – Хорошо. Тогда спокойной ночи.

– Ты куда? – я взяла Сашу за руку.

– Буду ночевать в твоей.

– Останься со мной этой ночью.

– Марина…

– Никаких дурных помыслов, просто переночуй со мной!

Саша неуверенно лёг на кровать, и я прижалась к его груди.

– У тебя так сильно бьётся сердце.

Он задержал дыхание.

– Мне тяжело находиться рядом с тобой. Боюсь, не совладать с собой.

– Я знаю, что ты сможешь…

– Не смогу! – он резко встал с кровати. – Доброй ночи, Марина!

– Доброй ночи.

Дверь хлопнула. А камин ещё несколько часов потрескивал одно и то же имя: Ма-ри-на.