Текст книги "Такой горячий, но сладкий кофе (СИ)"

Автор книги: Хельга Делаверн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9

Когда я зашла в дом, Олеся сидела на диване, поджав ноги под себя, и читала книгу. Миша сидел рядом с ней, украдкой поглядывая на пожелтевшие страницы, а Илья, облокотившись на стол, подкидывал и ловил зелёного попрыгунчика.

– Где ты была? – спросила Олеся, не отрываясь от книги.

– Да вот, походила по полям, по лесам и друзей твоих привела.

– На этот раз без происшествий?

– Само собой.

– Да, – хмыкнул Саша, – если не считать того, что она назвала моего отца говнюком.

Удивлённые глаза сестры заставили меня немедленно начать оправдываться.

– Что? Я Сашу назвала говнюком, а не его отца!

– Разумеется, – Саша потеснил Мишу и плюхнулся рядом с ним.

– Хватит тебе уже, – огрызнулась я, – ты специально так говоришь, чтобы лишний раз меня позлить.

– Мне это невыгодно. С тобой дружить надо.

– Наконец-то! Первая умная мысль за последние два дня. И вообще, где мой обещанный кофе?

– Я тебе ничего не обещал.

Артём хихикнул:

– Это всё я: я обещал тебе чай.

– И где?

– Я передумал, малыш. Давай я лучше тебе мороженое куплю?

Видимо, он рассчитывал на то, что я откажусь, но я-то понаглее некоторых буду.

– А давай! Сто лет уже мороженое не ела.

– Хе-хе. Пойдём тогда в магазин, я же не знаю, какое ты хочешь.

– А на твой вкус, сладкий, – я присела на диванную подушку рядом с Сашей, – мне просто лень идти. Там жарко.

– Так я тебя на коне прокачу, малыш. Принцем твоим сегодня буду, на железном коне.

– Если только пешочком, дружочек.

Илья потянулся:

– Артём у нас пешком не ходит.

– Что, даже ради меня не пойдёт?

Артём опять начал глупо хихикать, закрывая лицо руками.

– Правда, Артём, может, за мороженым прокатишься? – оживился Саша. – От тебя здесь всё равно никакой пользы нет.

Я посмотрела на него:

– А от тебя есть?

– Ровно столько же, сколько и от тебя.

– Хорошо, – я поднялась на ноги, – раз от нас с тобой нет никакой пользы, вот мы и сходим за мороженым, согласен? – я коснулась его плеча.

Саша усмехнулся:

– Нет.

– Пойдём, малыш, – Артём потащил меня к двери, – вдвоём сходим.

– Угу. До ближайших кустов, – отозвался Саша.

Я насупилась:

– Что опять не так? С нами ты идти не хочешь, идём без тебя – снова недоволен. Тебе вообще возможно угодить?

Саша поднял на меня карие глаза.

– А ты попробуй.

– И не подумаю. Знаешь, что самое главное в отношениях? В любых: в любовных, дружеских, деловых?

– Что?

– Взаимоуважение и способность держать обещанное тобой слово. Первый пункт ты намеренно игнорируешь. Так, с чего ты решил, что я буду тебя уважать, если ты проявляешь неуважение ко мне?

Он резко встал и сказал Артёму.

– Дома посидишь. За мороженым мы сходим вдвоём.

Артём даже не пытался ему перечить: сел на место друга и стал тянуть за белую нитку, что торчала из футболки Миши. Мы же с Сашей пошли до ближайшего магазина.

Глава 10

– Обиделась? – спросил он, когда мы уже подходили к синему магазину, напоминавшему избушку.

– На что?

– На меня. Наверное, я не очень красиво себя повёл.

– Ты красуешься перед друзьями, это видно. Я не обидчивый человек, быстро отхожу. Ни ты, ни твоё поведение меня не интересуют. Я приехала сюда в первый и в последний раз, и никого из вас больше никогда не увижу. Всё, что я делаю, все мои попытки с вами сблизиться исключительно из уважения к Олесе.

– Артёма ты вчера поцеловала тоже из уважения к Олесе?

Я усмехнулась:

– Если тебя только это задевает, то я могу и тебя поцеловать, мне не трудно.

Саша взлохматил волосы:

– Не надо.

– Не можете поделить со своим дружком первенство? Выясняете, кто из вас круче? Если так, то я не буду тебя мучить. Артём определённо лидирует, извини.

– Потому что на мотоцикле и с татуировкой?

– Потому что с головой.

Мы зашли в магазин. Типичное такое, маленькое помещение с грязным прилавком, как и во всех дачных посёлках. Из-за стойки с просроченными сухариками на нас смотрела уставшая от жары продавщица с мятой газетой в руках.

– Чего хотите?

– Какое ты будешь мороженое? – спросил Саша, склонившись над холодильником. – Шоколадное, ванильное, сливочное?

– Сливочное. Ты решил купить мне мороженое? – удивилась я, когда он достал из карманы монетки и начала рассчитываться.

– Ну да.

– Спасибо, – я хмыкнула, – но я в состоянии сама себе его оплатить.

– Я думал…

– Тебе не стоит думать. У тебя не выходит.

– А если бы на моём месте был Артём, ты позволила бы ему купить тебе мороженое?

Бросив на Сашу недовольный взгляд, я попросила продавщицу посчитать вместе с несколькими пломбирами ещё пачку сигарет.

Она прищурилась:

– Паспорт.

– Паспорт? Серьёзно? По мне не видно, что я уже давно справила совершеннолетие?

– По Вам видно, а по нему нет, – она указала на Сашу. – Откуда мне знать, может, Вы их ему покупаете?

– Ему нельзя курить, а то не вырастет, – сказала я и он покраснел.

– Ничем не могу Вам помочь, девушка.

– И хорошо, что тебе не продали сигареты, – сказал Саша, когда мы вышли из магазина, – курение убивает.

– Ты меня убиваешь, а не курение.

– Ребятки, – промурлыкал Артём, который только что к нам подбежал, – я догнал вас, йехуу!

– Долго ты бежал.

Он улыбнулся:

– Что такое, малыш? Я оставил тебя одну только на десять минут, а этот засранец уже успел испортить тебе настроение?

– Из-за этого засранца мне не продали сигареты.

– Я тебя от преждевременной смерти спас.

– О, – протянул Артём, – я всё понял. Сейчас всё будет! Никуда не уходите!

Он скрылся за дверью магазина, а мы с Сашей остались дожидаться его под самым пеклом. Он ел мороженое и нагло смотрел мне в глаза, чувствуя себя победителем.

– Оно растает, – предупредил Саша.

– Да лучше бы ты растаял.

Поругаться мы не успели. Из синей будки вышел его друг и протянул мне пачку.

– Как? – только и сумела выдавить я.

– Не спрашивай, это опыт.

– А с маркой как угадал?

Он подмигнул:

– Малыш, ну я же видел, что именно ты куришь. У меня хорошая память так-то.

– Спасибо. Сколько должна?

– Нисколько. В счёт мороженого, – Артём откусил приличную часть от пломбира, который я держала в руках.

– Эй, смотрите! – я дёрнула его за рукав рубашки, – Змей!

Они посмотрели на небо, по которому рассекал красный бумажный змей. Наверное, кто-то из детей выпустил его из рук, и теперь он самовольничал наверху.

– Ты как ребёнок, – проворчал Саша, – змея никогда не видела?

– Никогда не запускала.

Он закатил глаза:

– Надо же, какое упущение. Считай, полжизни зря прошло.

– А давай запустим? Такого же? Хочешь? – Артём воодушевился. – Например, завтра?

Я обрадовалась:

– У тебя есть змей?

– Найдём, малыш.

– Боже, – Саша двинулся вперёд, – у меня переизбыток ваших розовых соплей в организме. Одна мороженого резко захотела, другой картонку в небо запускать.

Стоит ли говорить, что он оказался у Олеси раньше нас? Когда мы с Артёмом зашли в дом, вся компания уже сидела за столом. Даже Миша, как оказалось, всё-таки не прирос к дивану, а важно восседал на стуле рядом с Ильёй.

– Мы принесли мороженое! – воскликнула я, подняв над головой пакет с пломбирами.

– Я за тарелками, – Илья побежал на кухню.

– А я за ложками! – спотыкнувшись, Миша побежал за ним.

– А мне, видимо, придётся идти за кофе? – Олеся присоединилась к друзьям.

– Может, ты подвинешься? – спросила я у Саши, который сел с краю.

– А что, ты не пролезешь?

– Тебе сложно пересесть?

– А тебе сложно пролезть?

– Сань, не будь вонючкой, подвинься, – сказал Артём.

– Нет, я лучше посижу тут и повоняю. Но уступать этой место всё равно не буду.

– У этой есть имя, – напомнила я.

– Мне оно не важно. Либо пролезай, либо садись в другом месте.

Артём поднялся на ноги и перекинул бейсболку Ильи на свой стул, ещё одну свободную табуретку (ту самую, к которой мне предлагал лезть Саша) поставил рядом.

– Будем сидеть здесь.

– Твой кофе, – Олеся поставила передо мной кружку.

Увидев, что я кладу мороженое в кофе, Саша скривился.

– Что это за ужас?

– Ты что, никогда не пробовал кофе с мороженым?

– Нет.

– Ты слышал, – я повернулась к Артёму, – он никогда не пробовал кофе с мороженым!

– Да он вообще с другой планеты, ирод…Я тоже такое никогда не пробовал, – добавил он и засмеялся.

– Точно ироды. Попробуй, это вкусно!

Как обычно Артём начал капризничать и хихикать. Он отказывался намешивать в своей кружке неизвестную, по его мнению, кашу, поэтому мне пришлось делиться с ним своим глясе и кормить его с ложечки, в прямом смысле слова. Саша, который оказался более рисковым, всё-таки смешал в своей кружке кофе с мороженым, и сейчас, сидя напротив друга, корчил недовольные рожи, периодически поглядывая на реакцию Олеси. Она, в свою очередь, делала вид, что вообще находится в доме одна.

Однако нервы у Саши всё же сдали.

– Может, нам всем уйти?

– Сань, ты чего нервничаешь-то? – спросил Артём, у которого весь рот был в пломбире. – Нормально же сидим!

– А это, знаешь ли, кому как! Мне вот, например, неприятно наблюдать, как она с тобой сюсюкается!

Я усмехнулась:

– Миша, раз уж ты сидишь рядом с ним, посюсюкай его, пока он нас своим ядом не обрызгал.

– Дура!

– Как же ты бесишь меня, господи, – я закатила глаза.

Этот инцидент можно было бы считать исчерпанным, если бы Артём, то ли случайно, то ли нарочно, промахнулся мимо ложки и поцеловал меня в губы. Знаете, кому больше всех было неловко? Мне! Одно дело я вчера просто хотела позлить Сашу, а другое, когда на тебя ополчились все! И, в первую очередь, твоя двоюродная сестра.

– Это случайность, – пробормотала я.

– Да, я просто не рассчитал градус наклона, – кивнул Артём, – слишком сильно наклонился, честно. – Олеся водила ложкой по кружке, в которой мороженого уже давно не осталось.

– Я выйду покурить, – быстро сказала я и вышла на крыльцо.

Одна ли? Да как бы не так! Следом за мной вышел Саша, сел на соседний пуфик, над чем-то усердно подумал в течение десяти секунд и вернулся в дом. Чего хотел? Чёрт его знает, и без него тошно. Но одна я не осталась, его сменил Артём.

Он опустил голову и сцепил пальцы в замок.

– Я, правда, не хотел тебя целовать, – глухим голосом сказал он. – Это как-то само получилось.

– По-моему, наше общение стало слишком далеко заходить. Тебе так не кажется?

– Да, наверное, ты права.

– Ты уходишь? – спросила я, когда Артём спускался по лестнице.

Он хмыкнул:

– Думаю, сейчас самое время уйти без последствий.

– О каких последствиях ты говоришь?

Артём улыбнулся и вышел за калитку.

Глава 11

Вечером, когда вся компания была снова в сборе, Саша решил, что на сегодня с него достаточно чужих поцелуев, поэтому без лишних слов уступил мне своё место. Таким образом, я сидела между ним и Ильёй и напротив Артёма.

– Что у нас по плану? – Миша нарушил тишину. – Время игр?

Я улыбнулась:

– И во что вы играете?

– Да по-разному. Но чаще в карты.

– На интерес?

Артём улыбнулся:

– На желания.

– На раздевание. Тебе понравится, – буркнул Саша.

– Мне понравится только в том случае, если раздеваться будешь ты один.

– Можем поиграть в «правду или действие», – сказал Илья, посмотрев на Олесю. Она не отреагировала на его смущённый взгляд.

Я кивнула:

– Можно, хорошая игра. По правилам, кажется, перед игрой все участники должны что-то рассказать о себе новичку, да? Если так, то я с радостью послушаю ваши рассказы.

– Нет, – простонал Миша, – каждый год одно и тоже. Можно подумать, что в этом июле выяснится, что кого-то всё-таки нашли в капусте.

– Не переживай, чувак, – Артём сочувственно похлопал друга по плечу, – гиены подбросили только тебя. Кто начнёт?

– Я могу, – Саша кашлянул и сел поудобней. – Зовут меня Саша, фамилия моя тебе должна быть известна. Герц. Слышала такую?

– Нет.

Лгать, конечно, не хорошо, но и признаваться в том, что среди писателей, даже начинающих, только глупец не знает фамилию «Герц» я не собиралась.

Он хмыкнул:

– Допустим. У моего отца, которого утром ты назвала говнюком, свой бизнес, он основатель и директор одного из самых крупных издательств России. Живу с матерью и отчимом, с отцом встречаюсь на выходных.

– Давно они в разводе? – тихо спросила я. Мне стало его почему-то жалко.

– Не твоё дело, – Саша продолжал смотреть прямо перед собой. – Из увлечений у меня только кино, каких-то виртуозных способностей, в отличие от некоторых, не имею. После окончания школы планирую продолжить обучение в Лондоне. Всё.

Артём улыбнулся:

– Ну, фамилия моя тебе ничего не скажет, мы не так известны, хотя мой отец тоже бизнесмен, правда, он не книжками торгует, а акциями. В девяностых папаня украл вагон с повидлом, выгодно продал его и удачно вложился в акции одного из банков. Живу с обоими родителями, они не в разводе.

– Вагон с повидлом?

– С клубничным. Хе-хе. Я серьёзно, малыш. В девяностые все выживали, как умели.

– Ммм, а что с увлечениями?

– Мотоциклы, татуировки. Да тут всё просто! О дальнейших планах на жизнь пока не думал, доверюсь в этом вопросе судьбе…А, ещё я на гитаре играю, – он улыбнулся.

– Хорошо играешь?

– Моим кошкам нравятся.

– Кошкам?

– Ага, у меня две пушистые попрошайки. Сначала я уговаривал родителей родить мне братика, чтобы попрошаек стало три, но они отказались. Саня тоже не согласился с нами жить. Хе-хе.

– Да у меня печень откажет, если я буду с тобой жить. Я умру от твоего нескончаемого перегара. Ты знаешь, что он пьёт? – свой вопрос Саша адресовал мне.

– Нет.

– Малыш, не верь ему, я не пью, а просто балуюсь. Это даже не зависимость.

Саша гоготнул:

– Пока не зависимость, но в будущем…

– Ой, Сань, не нагнетай. Илья, продолжай игру!

Я посмотрела на Артёма, но на этот раз он не спешил отвечать на мой взгляд. Видимо, эта «независимость» юноши всерьёз пугала его друзей; фраза об особых отношениях Артёма с алкоголем была затронута далеко не единожды за эти два дня.

– Ну, что я могу Вам сказать, – Илья почесал затылок. – Живу с родителями, у нас семейный бизнес: мы занимаемся изготовлением ювелирных украшений. Соответственно, моё будущее уже предопределено. Не пою, не танцую, на гитарах тоже не играю. Рыбок, правда, коллекционирую.

– Живых?

Он приподнял бровь:

– А Вы думаете, я мёртвых дома собираю?

Я пожала плечами:

– Моя фантазия позволяет мне представить что угодно.

– Живых. Дома у нас огромный аквариум. Вот и всё, пожалуй.

– Я отвечать не буду, – сказала Олеся. – В моём рассказе ты точно не нуждаешься.

Я кивнула:

– Конечно. Миша?

– Что Миша? Я тут самый обычный. Мои родители химики, живём скромно, лишнего себе не позволяем. Предчувствуя Ваш вопрос о том, как мы вообще получили землю на Рублёвке, отвечаю: дед крутил какие-то махинации в девяностых. Не знаю, может, он украл эту землю, как отец Артёма – повидло. Держать дома огромный аквариум возможности нет, деньги на мотоциклы тоже отсутствуют, так что я выбрал самое бюджетное хобби. Как я уже говорил, я пишу рассказы. Достаточно, или Вы хотите узнать что-нибудь ещё?

Я подпёрла кулаком подбородок:

– Один вопрос. А у вас так принято, да, знакомиться через социальный статус?

Они переглянулись между собой. Причём, у них было такое выражение лица (одно на всех), словно узнать друг друга по-другому нереально.

– А что не так? – хмыкнул Илья.

– Проехали, – проворчала я. – Так, а я студентка…

– Ой, я не хочу слушать, – Саша заёрзал на стуле, – начинай уже.

Я цокнула языком.

– Ладно. Артём, правда или действие?

Он улыбнулся (постоянно улыбается, чёрт возьми):

– Правда.

– Что означает татуировка на твоей руке?

Миша прыснул:

– Кобылья голова.

– Что? – не поняла я.

– Она означает, что его срок годности уже истёк, – добавил Илья.

– И что он просто не умеет вкладывать бабки в нормальные вещи, – хмыкнул Саша.

От разнообразия их странных ответов у меня закружилась голова. Зависть или просто плохое воспитание?

Но Артёма это ничуть не смутило.

– Идиоты. Моя татуировка означает «смелость». Миша, правда или действие?

– Правда.

– Как часто ты думаешь об Олесе? – Саша присвистнул и показал Артёму характерное для подростков движение двумя пальцами.

– Считаю этот вопрос неуместным, – пропищал Миша.

– Нет уж, дружочек, отвечай.

– Скажем так: как друг я думаю о ней постоянно.

Артём повторил движение Саши:

– Да мы не сомневались. Я просто уточнить решил.

Миша сделал вид, что не слышал этой шутки и обратился к Илье:

– Илья, правда или действие?

– Правда.

– Почему Олеся отказалась с тобой встречаться?

Уши Ильи начали медленно краснеть.

– Потому что я ей не нравлюсь. Олеся?

– Правда.

– Ты хочешь, чтобы твоя сестра уехала?

По-моему, стало слишком много правды на один квадратный метр. И в то время, как одна половина ребят смотрела на меня, другая не сводила глаз с Олеси.

Она вздохнула:

– Нет. Артём?

– Правда.

– Какая песня у тебя ассоциируется с…, – Олеся оглядела присутствующих, – Мариной?

– Хмм, – он задумался. – О, точно! Помните, у Сплин была такая песня: «смотрим друг другу в глаза и мороз по коже», – Артём пел и смотрел мне в глаза, – что-то там у них, «серьёзно и несерьёзно»…

– Это нечестно! – завопил Миша. – Артём уже два раза отвечал, а Саша и твоя сестра ни одного!

Артём усмехнулся:

– Ради Бога, я не гордый. Сань, будем считать, что я спас тебя от лишнего ответа и передал свой ход.

– Марина, – Саша нарочно задел меня локтем, – правда или действие?

Кажется, правдой уже все сыты по горло.

– Действие.

– Поцелуй меня.

– Что?

– Я желания не менял. Поцелуй меня.

Не знаю почему, но я посмотрела на Артёма. Он ответил на мой взгляд усмешкой. В глазах так и читалось: а слабо? Да нет, не слабо.

Я наклонилась к Саше, однако, когда до его губ оставались считанные миллиметры, он отвернулся.

– Твой ход.

Месть прекрасна.

– Саша, правда или действие?

– Действие.

– Идите домой, Александр Герц.

Олеся открыла рот, но возразить не успела.

– Шутка, – уточнила я. – Приготовь мне свой фирменный кофе.

Артём закрыл лицо руками и засмеялся.

Саша кивнул:

– Хорошо. Дай мне пройти.

– Нет. Ты что, пролезть не можешь?

– Не смешно.

– А никто и не смеётся. Ползи, как хочешь.

Больно схватив меня за локоть, Саша ударил ногой по ножке табуретки и поднял меня. Илья отпрыгнул к Артёму, и Саша, схватив меня за вторую руку, нагло пошёл вперёд, не сводя с меня глаз.

– Бесишь, – прошипела я.

– Ты уже говорила. Я запомнил, не переживай.

К слову сказать, пока я курила на крыльце, кофе мне Саша всё-таки налил.

– Что это за бурда? – поморщилась я, сделав всего лишь один глоток.

– Горячий? – заботливо спросил он. Нет, правда, с заботой и безо всякой иронии.

– Сладкий! Сколько сахара ты мне положил?

– Ну, как себе обычно делаю, такой и тебе налил.

– Ложек сколько?

Он смутился.

– Две кофе и шесть сахара.

Я посмотрела на сестру:

– И после этого ты хочешь сказать, что он не желает моей смерти? Да не одно сердце не выдержит такой дозировки!

– Да чего ты возмущаешься, я всегда такой пью!

– Это правда, – подтвердил Илья. – Он не нарочно Вам такой налил.

Я повернулась к Саше.

– Спасибо, что ты не нарочно налил мне такой бурды. На будущее, милый: одна ложка кофе и две сахара.

– Да ты вечно всем недовольна! – Саша махнул рукой и опрокинул кружку на меня.

Вскрикнув я подскочила. Сладкий не сладкий, какая разница! А вот то, что горячий, да ещё и огромным пятном по всей белой футболке…

– Прости меня, пожалуйста! – при всём своём желании помочь, он только сильней размазал пятно.

– Да отвяжись ты от меня!

Хорошо, что я оказалась предусмотрительной и часть вещей оставила в комнате первого этажа. Громко хлопнув дверью, я нашла старую майку и стянула с себя грязную футболку. Та-дааам…

– К счастью, я не вижу, кто ты, но кем бы ты ни был, выйди за дверь и дай мне переодеться.

Ответа на мою просьбу (пожелание, приказ?) не последовало. Тёплые руки легли мне на плечи, и влажные губы коснулись шеи. Сопротивление бесполезно, честно. Кто-то очень наглый и очень сильный, обхватив меня за талию, прижимал к себе.

– Ты сопишь, как бурундук.

– Хе-хе.

Меня целует семнадцатилетний парень. Какой стыд!

Я повернула голову:

– Артём, я…

Я – идиот. Потому что не подумала, что в таком положении целоваться гораздо удобней. Я не подумала, а вот он – ловкач! Ловкач, который жадно меня целовал и совсем не беспокоился, что нас могут застать в любой момент. И нас застали. Не знаю, кто именно, но этот кто-то открыл дверь, видимо, обалдел от увиденного, и снова её закрыл с другой стороны.

– Нас застукали, – прошептала я.

– Да плевать, – он не собирался останавливаться. Дыхание становилось более прерывистым, и руки опускались всё ниже…

– Нет, – я оттолкнула Артёма, – нельзя.

Усмехнувшись он вытер губы:

– Что нельзя?

– Ничего нельзя! Тебе семнадцать, чёрт возьми!

– Да брось, малыш, это страсть.

– Дверь видишь? Иди. И будем считать, что этого поцелуя не было.

Он вылетел из комнаты, в которой я сидела до тех пор, пока ко мне не пришла Олеся.

– Долго же ты тут сидишь, – сказала она и включила свет. – Все уже разошлись по домам.

– Меня это ничуть не расстраивает. Я уеду завтра. Мои каникулы затянулись.

– Как знаешь. Артём наверняка будет скучать.

Я прищурилась.

– Дело же не в Саше, верно? Дело в Артёме. Он нравится тебе. Поэтому моё поведение раздражает тебя, в Москве ты не жалуешься.

– Тебе он тоже нравится.

– Я ни на что не претендую.

Олеся ухмыльнулась:

– А я и не переживаю на этот счёт. Артём флиртует с каждой, кто попадается ему на пути, и ты не стала исключением. Надеюсь, ты спорить не будешь?

– Не буду.

Она хлопнула дверью.