Текст книги "Роковая ночь"

Автор книги: Хелен Бьянчин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Миа изо всех сил старалась соблюдать хладнокровие, но чувствовала, что ей это плохо удается.

– Николас. – Имя, слетевшее с губ, прозвучало странно даже для ее собственных ушей. Больше всего на свете Мии сейчас хотелось закрыть глаза, а потом снова их открыть и убедиться, что все происходящее – просто дурной сон.

Во имя всего святого, возьми себя в руки! В ее списке самых неловких ситуаций нынешняя займет почетное первое место, но не в его, похоже.

Разменявший четвертый десяток, Николас Каредас производил впечатление искушенного и опытного мужчины. Немудрено, что он с такой легкостью разрушил возведенные ею оборонительные сооружения, но самое ужасное во всем этом то, что она с радостью позволила ему сделать это. Впрочем, разве у нее был хоть один шанс устоять?

Интересно, а чем была та ночь для него? Было ли у него ощущение, что они две половинки одного целого? Или это только ее нелепые фантазии?

«Несомненно, второе», – иронично подумала Миа.

Итак, ее зовут Миа. Маленькую женщину с темными и шелковистыми, как соболиный мех, волосами, которая умудрилась так глубоко въесться в его душу и тело, как ни одна другая до нее, зовут Миа… Ее запах и вкус, мысли о ней преследовали его с той незабываемой ночи двенадцать недель назад. Они были как невыносимый зуд, как жар, как лихорадка, от которых не было спасения.

Представляет ли она, что он почувствовал, когда проснулся и обнаружил, что она ушла? Или шаги, которые он предпринимал в последующие дни и недели, чтобы найти ее? Или то отчаяние, которое он испытал, когда ни один из них не принес результата? Создавалось впечатление, что она появилась из ниоткуда и исчезла в никуда.

Временами ему хотелось свернуть ей шею, но чаще – самому себе, за то, что не приковал ее к себе и проспал ее уход.

Затем ему стало казаться, что он все выдумал, но нет… его память услужливо хранила чистый и свежий запах ее волос, ощущение ее нежной гладкой кожи под его руками, губами…

А то, как она реагировала на его прикосновения?.. Неуверенность, удивление, просыпающаяся чувственность и, наконец, щедрость, с которой она дарила ему себя. Он очень точно уловил момент, когда ее желание превратилось в потребность и природная чувственность расцвела буйным цветом.

Миа увидела, как вспыхнули и еще сильнее потемнели его глаза. Что это? Насмешка? Злость? Но почему злость, ради бога?

– Присаживайся, пожалуйста. – София указала на стул, и Миа с облегчением опустилась на него. – Что будешь пить?

– Содовую, пожалуйста. Можно просто воду.

Хорошо бы, конечно, что-нибудь покрепче, чтобы хоть как-то унять нервозность, но алкоголь теперь для нее табу.

В то время как София вела себя как гостеприимная хозяйка, Анджелина сверлила ее неотрывным взглядом. Что касается Николаса, он с любопытством следил за разворачивающимися событиями.

Миа предчувствовала, что вечер окажется нелегким, но такого она даже предположить не могла. Сколько времени должно пройти прежде, чем она сможет распрощаться? Два часа? Три?

Миа взяла с подноса запотевший стакан с водой.

– Крис очень хорошо отзывается о тебе.

– Мы вместе посещаем несколько лекций в университете, – любезно ответила Миа.

– Сколько тебе лет? – раздался требовательный голос Анджелины.

– Ради бога, Миа – наша гостья, – запротестовала София.

Господи, она-то надеялась, что хуже уже быть не может, но, похоже, ошибалась.

– Двадцать семь. Не хотите ли посмотреть мое водительское удостоверение?

Глаза пожилой леди как-то странно блеснули.

– Не дает спуску, – хмыкнула она. – Мне это нравится. – Взгляд упорно продолжал сверлить Мию. – Что ты нашла в моем девятнадцатилетнем внуке?

Миа вскинула подбородок.

– Друга.

– Хмм…

Одно слово, даже не слово, а звук, но сколько в нем заложено смысла.

– Бабуля, – ласково укорил Николас, – хватит. Ты смущаешь нашу гостью.

– Ты смущена, деточка? – Анджелина чуть прищурилась.

– А должна?

– Ужин подан.

Костас появился очень вовремя, позволив Мии незаметно перевести дух, но облегчение сменилось ужасом, когда она поняла, что за столом ей отведено место напротив Николаса.

Случайно или намеренно?

«Намеренно», – решила Миа. Как безусловный глава семьи он специально явился, чтобы узнать, что это за друг такой у его младшего брата, и сделать выводы о подоплеке этой дружбы, а также убедиться в том, что подруга ничем не грозит интересам его семьи.

Присутствие Николаса тревожило Мию эмоционально и физически. Как будто каждая клеточка ее тела вибрировала, и ей стоило огромного труда сохранять внешнее хладнокровие, когда он находился всего на расстоянии вытянутой руки по другую сторону обеденного стола.

При мысли о необходимости съесть хоть что-нибудь у Мии сжимался желудок, но хорошие манеры требовали попробовать хоть по кусочку каждого блюда, которым, как ей казалось, не было конца.

– Значит, ты из этих, вечных студентов? – Анджелина не сдавалась. – Из тех, кто непрерывно учится, не стремясь применять полученные знания на практике?

– Если бы я могла предвидеть вашу заинтересованность, я бы захватила свое резюме, чтобы вы могли его прочесть.

«Браво, Миа, один-ноль в твою пользу», – мысленно поздравила она себя, и тут же услышала смешок Криса.

– Сдаешься, бабуля? – спросил он. Анджелина выразительно вскинула бровь.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы я отступала? – Она снова обратила свое внимание на Мию. – Чем ты занималась до того, как решила получить степень по фармацевтике?

Миа хотела снова воспользоваться шоковой тактикой, но потом передумала и сказала правду:

– Я была консультантом по косметике.

– В универмаге? – Взгляд пожилой женщины стал острым как бритва.

– Я учила пациентов клиники пластической хирургии, как пользоваться косметикой, чтобы скрыть изъяны. – Это была замечательная и благодарная работа, и Миа очень ее любила.

– Уверена, работа приносила тебе большое удовлетворение. Ты работала только со взрослыми или и с детьми тоже?

– И со взрослыми, и с детьми.

От десерта она отказалась, остановив свой выбор на фруктах. Еще час, и она сможет уйти.

– Ты намерена соблазнить моего внука?

Интересный вопрос!

Николас крепче сжал ножку своего бокала в ожидании развязки. Ему было очень интересно, как Миа справится с ситуацией. Его позабавило то, как она вскинула подбородок и как в ее карих глазах вспыхнул мятежный огонь.

– Нет.

– Приятное исключение из роя светских жеманниц, кружащего вокруг моего внука.

И снова очень вовремя появился Костас.

– Кофе будет подан в гостиную, мадам.

Слава богу, ужин подходит к концу. Последние несколько часов Миа чувствовала себя насекомым на стеклышке микроскопа, которое препарировали, изучали и классифицировали.

Миа попросила чай и, выпив его, немедленно поднялась. Она поблагодарила Софию и Анджелину, затем повернулась к Крису:

– Ты не будешь так добр вызвать мне такси?

– Не смеши, я отвезу тебя, – немедленно ответил он.

– Мию отвезу я, – раздался голос Николаса.

И снова безмолвный крик родился в груди Миа. О, мой бог, нет! Она не хочет оставаться с ним наедине. Она не может! Но что-то во взгляде Николаса подсказало ей, что выбора у нее нет.

– Благодарю, такси меня вполне устроит, – ровным голосом сказала Миа, сопроводив свои слова вежливой улыбкой.

Если она надеется, что он позволит ей улизнуть и на этот раз, то глубоко заблуждается. Николас наклонился и коснулся губами щеки Анджелины, затем так же простился с матерью.

– Спокойной ночи. Я позвоню.

Миа бросила отчаянный взгляд на Криса, но в ответ он лишь слегка приподнял бровь, что означало молчаливое: «В чем проблема?»

Если бы он только знал!

– Нет необходимости отвозить меня домой, – снова повторила Миа несколько минут спустя, когда Николас уже открыл дверцу своего «майбаха» и ожидал, пока она сядет на пассажирское место.

– Ты хочешь разволновать мою мать, устроив сцену прямо здесь?

Желание бежать без оглядки стало почти непреодолимым, но дверца машины уже захлопнулась с мягким щелчком.

– Довези меня до ближайшей стоянки такси, – холодно попросила Миа, когда Николас выехал за ворота.

– Боишься, Миа? – насмешливо спросил он.

– Нет, – ответила за нее ее безрассудная бравада.

– А стоило бы.

– Не вижу причины.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Нет? – Утонувшая в глубоком кожаном кресле, она казалась очень маленькой и хрупкой. – Ты хочешь, чтобы я поверил, что та ночь была для тебя случайной? Когда двое взрослых людей просто решили поразвлечься?

Сердце в груди Мии на миг замерло, затем забилось с бешеной скоростью.

– Что-то вроде того.

– Черта с два я тебе поверю!

Миа захотелось стукнуть его, и она бы сделала это, не будь он за рулем.

– В Дабл-Бэй есть стоянка такси. Ты можешь высадить меня там.

Руки Николаса крепче стиснули руль. В нем просыпалось какое-то первобытное чувство собственника, стоило ему вспомнить, что он стал ее первым мужчиной. Хотелось бы думать, что и единственным. Он с трудом подавил не вовремя возникшее желание, чертыхнувшись себе под нос.

Он уже давно не юнец, возбуждающийся при одной только мысли о женщине, но эта женщина воздействовала на его гормоны самым неожиданным образом, и это раздражало его невероятно. Хуже того, мысли о ней заставляли его просыпаться среди ночи и отбивали желание по отношению к любой другой женщине, которую ему не составило бы никакого труда уложить в постель.

– Я отвезу тебя домой, но только после того, как мы поговорим.

– Нам не о чем разговаривать.

Николас плавно притормозил у светофора и повернулся к ней.

– Есть. И мы обязательно поговорим.

– Ты настаиваешь на детальном обсуждении произошедшего с каждой женщиной, с которой у тебя был секс?

Загорелся зеленый свет, и Николас снова влился в поток машин. Через несколько минут он проехал стоянку такси и подъехал к входу в отель «Ритц-Карлтон». Отдав ключи служащему, чтобы тот припарковал машину, он под локоть проводил ее через просторный вестибюль в бар.

Официант принял заказ на чай и незаметно удалился.

– К чему все это? – спросила Миа, борясь с робостью, которую вызывал у нее его пристальный мрачный взгляд.

– Почему ты ушла?

Миа прикрыла глаза. С той роковой ночи прошло двенадцать недель, но каждая ее подробность навсегда запечатлелась в ее памяти. Волшебство его прикосновений, вакханалия чувств и ощущений, страсть, на которую, ей казалось, она не была способна…

Разве могла она остаться и утром как ни в чем не бывало смотреть ему в лицо? Спокойно подняться с кровати, принять душ, одеться, вместе позавтракать и разойтись, как будто прошедшая ночь была просто ночью хорошего секса, а не потрясением, которому было суждено изменить всю ее жизнь?

– Я не видела необходимости остаться.

– Ни имени, ни телефона. – Бархатистый голос Николаса вызвал у нее дрожь. – Ничего, что бы позволило мне найти тебя. Почему?

– Я не знала, что для таких… встреч существует какой-то протокол. И что же я должна была написать тебе в записке? «Ты был великолепен…»? – Миа чувствовала, что начинает терять контроль над собой. – «Позвони мне как-нибудь, и мы повторим это»! Твоему мужскому эго хотелось именно этого? Что тебя так задело?

Николас не пошевелился, но у Мии было такое ощущение, что он был напряжен, как туго скрученная пружина.

– Ты подарила мне свою невинность, а это что-нибудь да значит.

Бархатистость его голоса не могла обмануть Мию. Она с трудом сдержала дрожь, вспомнив его неверие, вырвавшееся ругательство, а затем невероятную нежность и осторожность, с которыми он помог ей переступить болевой порог, чтобы отправиться в волшебное путешествие.

А потом… Боже, сколько же раз в ту ночь он возносил ее к вершинам наслаждения! И с каждым разом неопытная ученица все больше превращалась в равноправную смелую партнершу, с радостью разделявшую все его фантазии.

– Ничего особенного это не значит. Подумаешь, большое дело… – Она лгала и знала, что он знает, что она лжет.

– Так, да? – Он не отводил взгляда от ее лица. Официант принес чай и снова бесшумно ретировался.

– Если ты заранее не предприняла никаких предохранительных мер, – заметил Николас, – то, надеюсь, наутро ты приняла пилюлю, исключающую вероятность беременности?

– Я не сочла это необходимым. – Сколько часов она провела, занимаясь самобичеванием за собственную глупость? Как можно было быть столь беспечной? Когда же она наконец соизволила подумать, оказалось, что в ту ночь был самый опасный период ее женского цикла.

Николас будто прочел ее мысли.

– А необходимость была? – мягко спросил он. Господи, что она должна ответить на этот вопрос? По мере того, как молчание затягивалось, глаза его все больше темнели. – Миа?

– Мое тело, мне и отвечать.

– Дьявол! В той постели ты была не одна!

– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Что не втяну тебя в разбирательство по установлению отцовства, требуя огромного денежного содержания? Что не побегу в какую-нибудь желтую газетенку и не опорочу имя Каредас? – Эмоции Мии наконец-то вырвались из-под контроля и походили на мчащийся на всех парах поезд, у которого отказали тормоза.

– Скажи для начала правду.

С бесстрашием, порожденным отчаянием, она посмотрела ему прямо в глаза. Он хочет правду?

– Три недели назад я сделала тест на беременность и получила положительный результат, который на следующий день подтвердил врач.

Николасу удалось довольно быстро справиться с потрясением. Впрочем, подспудно он был готов к тому, что услышал.

– Предполагалось, что я никогда ничего не узнаю?

Молочник в руках Мии заметно дрогнул.

– Будь реалистом, Николас. Так же, как ты не знал моего имени, я не знала твоего.

Вдруг ему в голову пришла ужасная мысль.

– Ты же не сделала…

– Аборт? Нет. – Маленький эмбрион внутри нее был уже живым существом. Миа делалась больной при мысли, что можно грубо прервать его маленькую жизнь. – Ответственность за ребенка только моя.

– И моя тоже, Миа. Я беру на себя все медицинские расходы.

– Мне от тебя ничего не нужно.

– Если ты думаешь, что я сейчас отвернусь и навсегда уйду из твоей жизни и жизни моего ребенка, ты очень ошибаешься.

– У тебя нет прав…

– Есть.

Мысль о том, что ей придется делить ответственность и заботу о ребенке с кем-то еще, даже не приходила ей в голову.

– Я намереваюсь вырастить ребенка сама.

– Нет.

– Что значит «нет»? Это мое решение…

– Ребенок будет носить фамилию Каредас.

Миа осторожно поставила чашку на блюдце и откинулась на спинку стула.

– Фредриксон, – поправила она.

– Каредас, – с угрожающим спокойствием произнес Николас.

– Поскольку я не собираюсь менять свою фамилию, а она Фредриксон, в свидетельстве о рождении будет записано Фредриксон. – Миа поднялась со стула и взяла сумочку. – Вечер получился очень занимательным. Сначала твоя бабушка заподозрила меня в том, что я решила соблазнить Криса, превратив его в игрушку в руках опытной женщины, а теперь еще и ты принуждаешь меня к тому, что я вовсе не намерена делать.

– Сядь.

– Иди к черту.

– Сядь… пожалуйста.

Но несмотря на «пожалуйста», Миа решила не сдаваться.

– Я попрошу консьержа вызвать такси. – Она бросила на Николаса предостерегающий взгляд. – Если ты попробуешь задержать меня, я…

– Что? – насмешливо протянул он.

– Вызову Службу безопасности отеля и заявлю о домогательстве.

– Лучше бы тебе передумать.

– Почему? Ведь ты удерживаешь меня здесь помимо моей воли.

– Похоже, нам лучше продолжить этот разговор в более приватной обстановке, – невозмутимо протянул Николас.

– Мы уже все сказали друг другу.

– Еще не все.

Миа очень устала, у нее разболелась голова. С нее было достаточно.

– Все очень просто. Я оставляю ребенка. Мне не нужна твоя помощь… финансовая или какая-либо еще. И я не хочу больше тебя видеть.

Невозмутимость Николаса, с которой он выслушал ее тираду, нервировала ее.

– Не пойдет. Видеть меня тебе придется, как и принять помощь.

Николас источал такую непоколебимую уверенность, что Миа растерялась. Она почувствовала, что он берет верх и над ней, и над ситуацией в целом. И от ее желания или согласия уже ничего не зависит.

Она испугалась.

Без единого слова она покинула бар, подошла к стойке консьержа и попросила вызвать такси. Как только машина подъехала к входу, Миа поспешно покинула отель.

Когда такси уже отъезжало, она увидела Николаса, направлявшегося к своей машине. Он махнул ей рукой и как будто бы улыбнулся. Удовольствие, испытываемое ею после демонстрации собственной независимости, исчезло без следа, когда она вспомнила о том, что Николас Каредас теперь знает, кто она и где живет.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Ты шутишь! Парень, с которым ты провела ночь, и брат Криса – один и тот же человек? – Элис была потрясена.

Они обедали в кафе, из окон которого открывался прекрасный вид на гавань. Миа пригласила сестру отпраздновать начало своей работы в одной из аптек.

– Невероятно, – все еще никак не могла прийти в себя Элис. На ее лице отразилась озабоченность.

«Это еще слабо сказано», – мысленно заметила Миа.

– Из-за этого мне весь вечер было крайне некомфортно.

– А допрос с пристрастием относительно характера вашей дружбы с Крисом, который тебе устроила старая мадам?

Миа выразительно округлила глаза.

– Это был даже не допрос. У бабули из ноздрей вырывалось пламя.

– Как у дракона!

– Точно.

Миа встретилась с обеспокоенным взглядом сестры.

– Ты не сдашься, да?

– Ты все схватываешь с лету. Николас настоял на том, чтобы отвезти меня домой. Мы остановились, чтобы выпить кофе и поговорить.

– И?..

– Он спросил, я ответила, он предложил помощь, я отказалась. – Миа глотнула воды из своего стакана. – Затем я встала и ушла. Вызвала такси и поехала домой.

– Не самый вежливый поступок.

– В тот момент мне это показалось единственным выходом.

– И что теперь?

– Надеюсь, что ничего.

– Ты думаешь, что он просто возьмет и забудет, что ты носишь в себе наследника семьи Каредас? – скептически спросила Элис.

С тех пор как узнала о своей беременности, Миа привыкла считать этого ребенка только своим. Это был ее ребенок, ее решение и ее ответственность.

Теперь она должна смириться с тем фактом, что отец ее ребенка намерен активно участвовать в его жизни, а это означает, что Николас Каредас будет вмешиваться и в ее жизнь. Вот это-то ей нужно меньше всего.

Какая-то ее часть хотела все бросить и сбежать, но маленький чертенок внутри нее подстрекал остаться и посмотреть, что из этого получится.

– Ты понимаешь, кто такой Николас Каредас и какую власть он имеет? – спросила Элис.

По позвоночнику Мии пробежал холодок. Почему-то у нее было чувство, что она уже проигрывает эту едва начавшуюся битву. И это очень страшило ее.

Если бы она только не решила провести летние каникулы в Сиднее… Но случилось то, что случилось, и время вспять не повернуть. Ситуация сложилась таким образом, что теперь она будет вынуждена поддерживать контакт с человеком, являющимся отцом ее будущего ребенка. Что ж, с этим придется смириться, но следует сохранять твердость и максимально ограничить права Николаса.

– Я самостоятельная женщина, имеющая право принимать решения, – заметила Миа.

После продажи дома родителей на свою половину вырученных средств она купила квартиру и портфель ценных бумаг. Уезжая учиться, квартиру она сдала, мебель отправила на хранение, а одежду перевезла к Элис.

– В том, что касается лично тебя, да, можешь, – заметила Элис. – Однако в том, что касается ребенка, Николас Каредас может настоять на тесте ДНК, и после подтверждения отцовства у него будет право требовать совместной опеки над ребенком.

Кровь прилила к щекам Мии.

– Ты точно знаешь? – Глупый вопрос, если учесть, что Элис работала в юридической фирме и, хотя и не имела диплома, хорошо поднаторела в правовых вопросах. – А если он решит не…

– …заявлять права на ребенка? – закончила за сестру Элис. – Разве он уже не сказал, что намерен принять участие в его жизни?

– И что ты мне посоветуешь?

– Наладить дружеские отношения с этим мужчиной.

– С ума сошла?

Элис отрицательно покачала головой.

– Было бы неразумно превратить его во врага.

Представив Николаса в этой роли, Миа невольно вздрогнула. Господи, как наивно с ее стороны было рассчитывать, что ситуацией будет владеть она.

Друзья? Разве могут они стать друзьями?

Миа больше не хотела думать об этом, во всяком случае до очередной бессонной ночи. Посмотрев на часы, она спросила:

– Мы успеем пробежаться по магазинам до того времени, как нужно будет забирать Мэтта из школы?

– Уловка, чтобы закончить разговор?

– Схватываешь на лету.

Элис подняла обе руки, признавая поражение.

– Я больше не буду приставать к тебе с этим.

– Не в этом дело, – поспешно возразила Миа. – Я очень ценю и твое мнение, и твои советы.

– Но?..

– Но я предпочитаю не тратить время на предугадывание следующего шага Николаса Каредаса.

В этот момент зазвонил мобильный телефон Мии.

– Миа? Это Крис. – Его голос был полон любопытства. – Прошлый вечер. Ты и Николас. Что это было?

Если бы он только знал!

– Ты должен был спасти меня.

– Дорогая, ты и без меня прекрасно справилась.

– Думаешь?

– В другой ситуации я бы непременно начал ревновать. Итак, он довез тебя до дома и…

– Не было никакого «и».

– Конечно, нет. Но…

– Я оставила его и пересела в такси.

Крис довольно захихикал.

– Еще ни одна женщина не оставляла Николаса Каредаса.

– Значит, счет открыт.

– Жаль, что я не видел этой сцены.

– Какие-нибудь неприятные последствия после вчерашнего?

– Как посмотреть. Бабуля прочитала мне лекцию о разнице в возрасте, необходимости закончить образование, чести семьи. София высказала свою озабоченность, а Николас одарил за завтраком одним из своих проницательных взглядов. Кстати, – добавил Крис после паузы, – у него есть номер твоего телефона.

– Ты ему дал? – требовательно спросила Миа, хотя знала ответ.

– Ты возражаешь?

О да! Она возражала, очень возражала.

– Ладно, Крис. Мы тут с Элис бродим по магазинам…

– Понял. Пока. Созвонимся.

Когда Миа отключила телефон, Элис спросила:

– Крис?

– Угу.

– В любом случае, думаю, небольшая «шопинговая» терапия нам не повредит. – С этими словами она затащила сестру в первый же бутик.

Шел уже пятый час, когда они подъехали к дому, забрав Мэтта из школы.

Миа занесла в комнату разноцветные пакеты с покупками, переоделась в домашние брюки и футболку и спустилась в кухню, чтобы помочь Элис. Они как раз собирались приготовить мясной салат, когда прозвенел дверной звонок.

Элис вытерла руки и поправила волосы.

– Я открою.

Несколько минут спустя она вернулась в кухню, неся в руках огромный букет роз кремового, персикового и абрикосового цвета.

– Это тебе.

Миа почувствовала спазм в животе. Кто мог прислать ей цветы? Не может же быть, чтобы это был… Она взяла карточку и увидела стремительный росчерк, подтвердивший ее опасения.

Николас.

Никакой приписки, только имя.

– Могу я высказать предположение? – чуть иронично спросила Элис. В ответ Миа молча протянула ей карточку. – Принести вазу?

Миа сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула, чтобы взять себя в руки.

– Как ты смотришь на то, чтобы не готовить, а взять Мэтта и пообедать где-нибудь бургерами? Я угощаю.

– Ура-а! – Мэтт изобразил пальцами букву V – знак победы, но Элис слегка остудила его пыл:

– Сначала ты сделаешь домашнее задание.

Поддавшись инстинкту хоть на время оградить себя от проблем, по дороге в ближайшее кафе Миа выключила свой мобильный телефон.

– Разве это что-нибудь решит? – тихо спросила Элис, когда они несли подносы с заказанной едой к одному из столиков, установленных на свежем воздухе.

Энтузиазм Мэтта, вызванный неожиданным нарушением привычного распорядка, был заразительным, а его природное чувство юмора то и дело вызывало взрывы хохота в машине по пути домой. Пока Элис не свернула на подъездную дорожку и Миа не увидела припаркованный у тротуара «майбах» Николаса.

– Вот это да! – с почтительным придыханием произнес Мэтт. – И он стоит прямо у нашего дома.

Миа пробормотала под нос ругательство, а потом постаралась утихомирить разгулявшиеся нервы, что оказалось совсем нелегко при виде Николаса, выходящего из машины.

– Ты заезжай в гараж, – сказала Миа сестре. – Я быстренько от него отделаюсь и приду.

– Не думаю, что у тебя это получится.

Миа выскользнула из машины и оказалась лицом к лицу с Николасом Каредасом. Он был слишком высоким, слишком широкоплечим… его вообще было слишком много. Элегантный костюм, в котором он был вчера, сменился джинсами и рубашкой из ткани «шамбре», но в этом неофициальном наряде он выглядел не менее внушительно и властно.

Кто-то, кажется, сказал, что нападение – лучшая защита, не так ли?

– Что ты здесь делаешь?

– Ты не оставила мне выбора, – протянул Николас насмешливо. – Автоответчик твоей сестры отключен, твой мобильный тоже…

– Нас не было дома. – «Неужели не понятно, что я не хочу с тобой общаться?», – мысленно добавила Миа. Но разве она не понимала с самого начала, что он не оставит ее в покое? – Мы все сказали друг другу прошлым вечером.

– Нет, не сказали. Потому что ты сбежала прежде, чем мы это сделали.

Миа сжала пальцы в кулаки.

– В любом случае, мне нечего добавить.

Николас огляделся по сторонам.

– Полагаю, нам следует продолжить этот разговор в другом месте.

– Зачем? – спросила Миа, внезапно почувствовав себя ужасно уставшей.

Ни один мужчина не имел на нее такого магического воздействия – сильного, опасного и опустошающего. Глядя в его лицо с едва заметными складками в уголках рта и веером мелких морщинок вокруг глаз, на изгиб чувственных губ, Миа не могла не вспоминать, как эти губы целовали ее, как эти руки ласкали ее тело и что она чувствовала при этом.

Но она не хочет вспоминать. Не должна. Во всяком случае, не при свете дня. Ей достаточно того, что эти воспоминания преследуют ее в снах, прочно обосновавшись в подсознании.

– У нас будет ребенок.

Ее глаза вспыхнули и широко распахнулись.

– По-моему, из нас двоих беременна я. И именно мне предстоит выносить, родить, выкормить и вырастить этого ребенка.

Выражение лица Николаса осталось невозмутимым.

– Тем больше причин, по которым нам следует лучше узнать друг друга.

– По-моему, мы это уже сделали, не так ли?

– Одна проведенная вместе ночь – это еще не отношения.

– А у нас и не будет никаких отношений.

– А как насчет дружеских? – спросил Николас. – Это стало бы неплохим началом.

– Началом чего? – Миа чувствовала, что уже завелась. – Будем встречаться за ленчем, чтобы обменяться любезностями и светскими сплетнями? Мне это не нужно.

– Чего ты так боишься, Миа?

– Просто не вижу в этом смысла.

– Ты не ответила на вопрос.

Миа услышала какой-то звук и обернулась. В дверном проеме стояла Элис с приветливой улыбкой на губах.

– Привет, я – Элис. А вы, должно быть, Николас. – Улыбка стала шире. – Может быть, вам лучше продолжить разговор в доме за чашкой кофе?

Кофе? В доме? Элис, ты что, спятила?

– Благодарю, – поблагодарил Николас с легким наклоном головы.

Мэтт с мальчишеским энтузиазмом стал расспрашивать гостя о машине, и Миа поспешила вслед за Элис в кухню.

– Предательница, – прошипела она, доставая из буфета чашки и блюдца.

– Ну не могли же вы стоять на лужайке до бесконечности?

– Постояли бы, – буркнула Миа.

К сожалению, как Миа ни тянула время, кофе был сварен и разлит по чашкам. Когда они с Элис внесли его в комнату, навстречу им бросился возбужденный Мэтт.

– У Николаса есть крейсерская яхта. – Глаза мальчишки горели от восторга. – Представляете? Он сказал, что мы все вместе можем поплавать на ней. В воскресенье. – Затем добавил, засмущавшись: – Если можно, конечно.

– Это очень любезно со стороны Николаса.

Миа бросила на Николаса негодующий взгляд, давая понять, что прекрасно знает, какую игру он затеял. При мысли о том, что ей все воскресенье придется провести в его обществе, ее затошнило.

– Мы сможем поехать? Сможем, да?

Разве могла она сказать «нет» при виде восторженного лица Мэтта? Он славный ребенок и заслуживает поощрения.

– Миа? – Черные глаза Николаса смотрели на нее с вызовом.

Она даже умудрилась выдавить из себя улыбку.

– Как я могу разочаровать своего любимого племянника?

Наградой ей за самопожертвование был оглушительный восторженный вопль Мэтта.

Итак, ей предстоит провести целый день в компании Николаса. Как же тяжело будет это вынести, даже несмотря на присутствие Элис и Мэтта.

Николас допил свой кофе, поднялся и стал прощаться.

– Я заеду за вами по пути на причал. В девять устроит?

Что ж, этот раунд за ним, подумала Миа, когда Элис пошла проводить гостя к двери. Она собрала чашки и понесла их в кухню.

Несколько минут спустя туда пришла Элис, и они молча смотрели друг на друга несколько секунд.

– Лучше молчи, – предупредила Миа, и Элис выразительно подвела глаза к потолку.

– Дорогая, у тебя нет ни малейшего шанса отделаться от этого парня.

– Ты сделала вывод после десятиминутного знакомства?

– Интуиция. – Элис посмотрела на часы. – Дай мне десять минут, я уложу Мэтта спать.

– Сварить еще кофе? Или чай?

– Лучше чай.

Миа как раз разливала по чашкам свежезаваренный чай, когда Элис вернулась в кухню.

– Посидим в гостиной? Послушаем музыку или посмотрим фильм? Или поговорим?

Миа бросила на сестру выразительный взгляд.

– Фильм.

В доброжелательном молчании, какое возникает только между хорошо понимающими друг друга людьми, они досмотрели фильм, потушили свет и разошлись по своим комнатам.