Текст книги "Роковая ночь"

Автор книги: Хелен Бьянчин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Хелен Бьянчин
Роковая ночь

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Миа!

Стройная молодая женщина, как две капли воды напоминавшая ее саму, бросилась к Миа в тот же миг, как та вошла в зал прибытия Сиднейского аэропорта, и стиснула ее в крепких объятиях.

– Эй, – запротестовала Миа, – прошло всего пять месяцев.

После безвременной смерти родителей десять лет назад они стали не просто сестрами, но и лучшими друзьями. Между ними никогда не было никакого соперничества, и они были уверены, что и не будет.

Обе небольшого роста, с каштановыми волосами и карими глазами, они казались близнецами, хотя Элис была на два года старше, к тому же разведена и имела девятилетнего сына.

– Давай выбираться отсюда. – Миа подхватила сестру под руку.

Дождавшись ленты транспортера с сумкой Мии, они вышли из многолюдного терминала аэропорта, сели в машину Элис и влились в поток автомобилей, направлявшихся в город.

Как же здорово дома, подумала Миа. Впрочем, для нее это место уже перестало быть «домом» в полном смысле этого слова, потому что она поступила в университет, чтобы получить степень по фармацевтике, и последние несколько лет жила в университетском кампусе.

Миа расправила плечи, пытаясь ослабить напряжение от слишком большого количества бессонных ночей, традиционного явления при подготовке к экзаменам, и утомленности, не имевшей ничего общего с учебой.

– Ну, рассказывай, какие новости? – спросила Элис.

Интересный вопрос, только с чего начать? В любом случае главную новость лучше не сообщать в тот момент, когда сестра за рулем. Сначала они спокойно доедут до северного пригорода Сиднея, Мэнли, где жила Элис, а там за чаем Миа все ей расскажет.

– Экзамены сдала хорошо, – сообщила Миа, точно помня, что писала об этом сестре по электронной почте.

– И?..

– Как хорошо снова вернуться сюда!

Элис как раз остановилась на перекрестке и бросила на сестру испытующий взгляд.

– Ты выглядишь бледной, усталой, – заметила она.

– Благодарю, – со слабой улыбкой ответила Миа. – Это как раз то, что мне хотелось услышать.

– Ничего, домашняя еда и хороший сон творят чудеса.

Элис была прирожденной матерью и хозяйкой.

Она с удовольствием готовила, причем исключительно здоровую пищу, сама пекла хлеб и печенье, шила, вышивала, стегала одеяла, вязала крючком и спицами и посещала гончарные курсы, закончив перед этим курсы лепки и рисования маслом. Она состояла в школьном комитете, была президентом учительско-родительской ассоциации и с энтузиазмом занималась организацией всяческих школьных мероприятий. Помогать – стало миссией ее жизни. На лбу Элис невидимыми буквами было написано: «Попросите Элис». Это был ее способ самоутвердиться после пяти лет брака, в течение которых муж очень преуспел в том, чтобы убедить Элис в ее никчемности и бесполезности и начисто лишить самоуважения.

Миа всматривалась в знакомые с детства пейзажи. Рядом со старыми домами выросло много новых, из красного кирпича, придавая городу несколько эклектический вид. Зато пробки и бесконечная вереница машин на дорогах остались неизменными. Она узнавала даже запах города: смесь жары, моря, зелени и бензина.

– Как мой любимый племянник? – спросила Миа у сестры на очередном перекрестке.

– Хорошо. Он отлично учится в школе, с удовольствием играет в футбол, а на лето я записала его в теннисную секцию, – стала с восторгом рассказывать Элис. – Еще он учится играть на пианино и гитаре, и в шахматной секции его очень хвалят. А с этого года он ходит и на тренировки по боевым искусствам.

Это называется безраздельная материнская любовь! Элис безоговорочно верила в теорию «в здоровом теле здоровый дух». И хотя, по мнению Мии, она несколько перебарщивала, Мэтт с энтузиазмом воспринимал каждую ее новую инициативу.

– Не могу дождаться, когда увижу его, – сказала Миа. – К счастью, проблема «отцов и детей» не коснулась их – Миа с удовольствием разделяла любовь Мэтта к спорту, боевикам и книгам. Они были приятелями, и она очень надеялась, что их дружба сохранится навсегда.

– У него свои планы, – предупредила Элис.

– Из которых, конечно же, исключены дельтапланеризм, прыжки с «тарзанки» и прочие экстремальные развлечения, – с насмешливой улыбкой заметила Миа.

Элис издала звук, похожий одновременно на стон и на вздох.

– Не вздумай заговаривать об этом, даже в шутку, – предупредила она сестру.

На мосту через гавань образовался автомобильный затор, и пробка рассосалась, только когда они уже ехали по северному пригороду с многочисленными бухточками, в которых были пришвартованы самые разнообразные суда и суденышки.

Бирюзовая вода, прекрасная архитектура… Это были места, где Миа родилась и выросла, любила и была любима, испытала счастье и разочарование и превратилась в умную, целеустремленную личность, идущую по жизни собственным путем.

Дом Элис был расположен на широкой, обсаженной деревьями улице. Добротное кирпичное строение, которые сестра декорировала с присущим ей вкусом. В доме была всего одна комната для гостей, которую Миа всегда занимала, приезжая на каникулы, и она отнесла туда свою сумку, быстро освежилась и спустилась к сестре в кухню.

– Кофе, чай или что-нибудь холодненькое?

– Чай было бы здорово.

Вскоре над двумя чашками уже поднимался ароматный пар, а на большом блюде горкой лежало домашнее печенье.

– У нас есть час до того, как мне нужно будет забрать Мэтта из школы. Так что… выкладывай.

Миа могла бы увести разговор в другую сторону, дождаться… чего? Вечера, когда Мэтт уснет? Завтрашнего дня? Для ее новости вряд ли может быть подходящее время.

– Я беременна. – Никакой подготовки, коротко и ясно. Она понимала, что сестра будет потрясена, поскольку знала отношение Мии к внебрачному сексу.

Они не раз обсуждали ее непоколебимую точку зрения, все «за» и «против», горячо спорили о том, стоит ли современной женщине так истово блюсти свою невинность и как иначе определить, подходит тебе мужчина или нет. «А вдруг секс с ним окажется… не таким, как ты ожидала? Как ты сможешь понять это, если тебе не с чем будет сравнить?» – поддразнивала ее Элис.

Мало того, что она сама ежедневно, ежечасно с той самой роковой ночи предавалась самобичеванию, так еще и Элис начнет сейчас…

– Я беременна… и все? Так просто? – ошеломленно спросила Элис.

Миа закрыла глаза, затем снова открыла.

– Что ж еще? – с печальной иронией спросила она.

– Подробности. Чтобы я могла решить, как мне реагировать – поздравить, посочувствовать, утешить или порадоваться вместе с тобой.

Желудок Мии спазматически сжался.

– Посочувствовать. – Впрочем, она и сама толком не знала, что ей делать – плакать или смеяться.

– Тебя же не… – вдруг забеспокоилась Элис. – Это же не было из…

– Нет, – поспешно заверила ее Миа. – Ничего подобного.

Элис наклонилась вперед и накрыла руку Миа своей.

– Тогда что? И как?

Тревога в глазах сестры вызвала у Мии слезы. В последнее время ее настроение и так будто неслось на «американских горках» – то радость, то страх и отчаяние.

– С чего начать? Кто?

Вот это и был самый трудный вопрос.

– Полагаю некто, ради которого и жизнь отдать не жалко? – с озорной улыбкой спросила Элис, желая помочь начать этот трудный разговор. – Только такой мужчина мог сломить твое сопротивление и заставить забыть все твои принципы.

Перед мысленным взором Мии немедленно возник его образ и замелькали картинки той единственной ночи. Восторг, экстаз… и ее собственное распутное желание испытывать их снова и снова. Талантливая ученица в руках опытного учителя…

– Он… потрясающий, – честно ответила Миа, чувствуя, как под пристальным взглядом сестры ее щеки заливает густой румянец.

На лице Элис появилось выражение любопытства.

– Ты не рассказывала мне, что с кем-то встречаешься, – осуждающе заметила она.

Сестру можно было понять, ведь они каждую неделю разговаривали по телефону и почти ежедневно обменивались письмами по электронной почте.

– А я и не встречаюсь.

Глаза Элис предостерегающе сузились.

– Если ты сейчас все мне не расскажешь, я предприму крайние меры, – пригрозила она шутливо.

– Сокращенная версия устроит?

– Ни в коем случае!

Миа ничего не оставалось, как рассказать все с самого начала.

– Мы с подругой собирались пойти немного развлечься. – Эта идея показалась ей очень заманчивой после нескольких недель экзаменационной сессии. Кроме того, это был повод нарядиться, выбравшись наконец из обычной студенческой униформы – джинсов и футболки. – Когда я уже пришла на вечеринку, она прислала мне на мобильный телефон SMS-ку о том, что внезапно заболела. Я никого там не знала и уже собиралась уйти, как вдруг заметила мужчину, так же одиноко стоявшего в другом конце комнаты.

Миа не сказала, что в тот же миг, как она увидела его, все гости разом перестали для нее существовать. Даже на расстоянии он произвел на нее ошеломляющее впечатление. Разрушающее, летальное. В одно мгновение все ее эмоции вошли в штопор, и даже интуиция не смогла предсказать, чем закончится вечер и какие он будет иметь для нее последствия. Разве могла она представить себе, что под чарами незнакомого мужчины сдастся быстро и без малейшего сопротивления? С той роковой ночи не проходило и дня, чтобы Миа не сомневалась в здравии своего рассудка, иначе как могла она не просто забыть обо всех своих принципах, не просто сдаться, а стать активной участницей происходящего, демонстрировавшей завидный энтузиазм и фантазию.

– Так ты встречаешься с ним или нет?

– Не совсем.

– Что значит «не совсем»? – резко уточнила Элис. – Ты хочешь сказать, что спала с ним в первое же свидание?

Как же не подходило слово «спать» к описанию того, что произошло той ночью. Никто из них не спал. Было лишь короткое забытье в предрассветный час, в которое они оба провалились, выдохшись физически и эмоционально.

– Господи, Миа! – От потрясения голос сестры понизился до шепота. – О чем ты только думала?

– Дело в том, что… я ни о чем не думала.

– Но все происходило по обоюдному согласию? – снова насторожилась Элис.

– О да. – И снова видения той ночи замелькали у нее перед глазами. Его большое мускулистое тело, его умелые прикосновения, поцелуи… Все это навсегда отпечаталось в ее памяти.

Элис выплеснула остывший чай и снова села на стул.

– Значит, ты провела бурную ночь в объятиях мужчины, с которым до этого не встречалась? – Она недоверчиво покачала головой. – Моя благоразумная сестричка, которая так дорожила своей невинностью, что отказала даже жениху, собиравшемуся надеть ей кольцо на палец?

Ну как ей объяснить, что от одного взгляда на этого мужчину ее охватило такое сильное чувство, которого она не испытывала никогда в жизни?

– Должно быть, тебе что-то подмешали в выпивку. – Это было единственное логическое умозаключение, пришедшее в голову Элис, но Миа отрицательно покачала головой.

– Я не пила. – И поэтому винить ей было некого, кроме самой себя.

– Ты уже сказала ему, что беременна?

Как бы она ему сказала, если даже не знает ни его имени, ни где он живет или работает?

Элис расценила ее молчание по-своему. Выражение ее лица смягчилось, стало сострадательным.

– Он женат?

– Не знаю.

– Вы не предохранялись? – Элис побледнела, представив себе другие возможные последствия такой беспечности. – Ты с ума сошла?

– Один из презервативов порвался.

Глаза Элис широко распахнулись.

– Один из… О боже! И ты даже не знаешь его имени? Ничего?

Может быть, это покажется странным, но в тот момент ей было не важно, как его зовут. Ей даже в голову не пришло поинтересоваться. Они вообще не разговаривали, только предавались страсти, безумной, всепоглощающей…

– Я ушла, когда он задремал, – призналась Миа, решив не объяснять, что просто побоялась посмотреть ему в лицо при утреннем свете. Она потихоньку собрала свои вещи и выскользнула из гостиничного номера, а на улице поймала такси.

– Что ты намерена делать? Прерывать беременность?

От мгновенной внутренней боли при мысли об этом в глазах Мии вскипели слезы. Она хотела этого ребенка. Он уже был частью ее, его. Реальное воплощение того, что они разделили однажды ночью.

– Я думаю о том, как мне быть, каждую минуту.

– И?..

– Здравый смысл подсказывает, что нужно прервать, учитывая все обстоятельства, но я не думаю, что смогу сделать это. – Миа подняла руку и заправила за ухо выбившийся локон. Даже при той близости, которая существовала между ней и сестрой, она не смогла бы объяснить Элис своей непоколебимой решимости оставить ребенка. – Ты хочешь предупредить меня обо всех трудностях, которые ждут мать-одиночку?

– Нет, потому что когда я смотрю на Мэтта, то понимаю, насколько пуста была бы моя жизнь, – тихо ответила Элис. – Он – мой свет, моя душа, радость моей жизни. – Она на миг замолчала, подбирая слова. – Вокруг тысячи одиноких работающих матерей. Да, делить с кем-то ответственность за ребенка намного легче… Но я ни о чем не жалею, ни минуты.

– Я знаю.

Элис взяла руки сестры в свои.

– Я считаю, что, какое бы решение ты ни приняла, оно будет правильным.

Для меня? Для ребенка? Это было именно то, о чем она размышляла бессонными ночами, думала по утрам, когда тошнота все настойчивее напоминала ей о том, что решение надо принимать немедленно.

– Если рассматривать твое положение с практической точки зрения, ты можешь перевестись в местный университет и жить со мной.

И снова слезы вскипели в глазах Мии. Она сморгнула их и улыбнулась.

– Спасибо.

Это была любовь. Бесценная, безусловная любовь.

– Но?..

Элис слишком хорошо ее знала.

– Если я оставлю ребенка, это будет только моя проблема, только моя ответственность.

– Интересно, почему я точно знала, что ты это скажешь? Я заварю свежий чай?

Миа посмотрела на часы.

– Ты можешь опоздать в школу, чтобы забрать Мэтта.

Элис застонала.

– Боже! Я должна отвезти его на тренировку в теннисный клуб.

Мию очень расторгала бурная радость племянника при ее появлении, и она аплодировала его удачным подачам с неменьшим энтузиазмом, чем его мать.

Интересно, а что будет с ее ребенком через десять лет? Будет ли она так же бурно радоваться успехам своего сына или дочери? Будет ли с таким же энтузиазмом, как Элис, заниматься развитием его тела и духа? Сможет ли помочь избежать проблем взросления?

Глупо размышлять об этом, когда внутри тебя всего лишь маленький комочек, но он живой, он растет. Если она родит этого ребенка, он никогда не узнает своего отца. А как она объяснит его появление, когда он или она, повзрослев, задаст этот вопрос?

– Ты видела мой удар слева?

– Это был сказочный удар, – вдохновенно соврала Миа, поскольку отвлеклась на свои мысли и перестала следить за игрой.

В этот момент ожил ее мобильный телефон, дав знать, что ей пришло сообщение. Прочитав его, Миа нахмурилась.

– Проблемы? – спросила Элис.

– Ничего такого, с чем бы я не справилась. Это от Криса.

– Одного из твоих соучеников?

– Да. Мы вместе посещаем некоторые лекции. Его семья живет в Сиднее.

И в чем же проблема?

– Ему девятнадцать, и он никак не решится признаться семье, что он гомосексуалист.

Выражение лица Элис осталось невозмутимым.

– Почему у меня такое ощущение, что ты не все мне рассказала?

– Он – хороший парень.

– И ты выступаешь в роли прикрытия?

Миа вызвала в памяти образ высокого, стройного молодого человека, веселого, умного, обладающего фотографической памятью.

– Я ценю его дружбу. Иногда мы вместе ходим на вечеринки…

– И в кампусе считают, что он твой юный любовник? Эдакая игрушка в руках опытной женщины?

– Ничего подобного. – Миа дружила еще с несколькими молодыми людьми и очень дорожила этими отношениями. Она была для них «приятелем», не донимала их разговорами о моде и сплетнями, хотя, конечно же, были и такие парни, которые пытались придать их отношениям некий сексуальный подтекст.

С Крисом подобных проблем не возникало.

– Он тоже приехал домой на каникулы и приглашает меня на обед в четверг вечером.

– Думаю, ты должна пойти, – высказала свое мнение Элис, провожая взглядом Мэтта, который закончил тренировку и покидал корт. – Что тебя беспокоит?

Элис права, пойти нужно. Во-первых, нет причины для отказа, а во-вторых, зная Криса, она не сомневалась, что, если она скажет «нет», приглашения будут сыпаться одно за другим.

Хвала тем, кто изобрел SMS-ки! Она отправила ответ, и тут же Крис сообщил, что заедет за ней в шесть, – на все ушло несколько минут. – Уверена, ты хорошо проведешь вечер. Миа в этом не была так уверена. Дважды в течение последующих дней она была готова отменить встречу. В среду она даже набрала номер, но тут же дала отбой. А в четверг было уже слишком поздно что-либо менять.

Миа одевалась с особой тщательностью, решив выглядеть элегантно и сдержанно – классическое черное платьице, туфли на высоком каблуке, никаких украшений, кроме маленьких сережек в ушах. Волосы она собрала в узел на затылке, выпустив несколько локонов на виски и шею.

«Не ходи», – нашептывал ей тоненький внутренний голосок все то время, что она собиралась. «Не ходи», – чуть настойчивее предупредил он, когда она брала в руки вечернюю сумочку и выходила в гостиную. «Глупости, – урезонила она его. – Что может случиться? Никто меня не съест».

– Прекрасно выглядишь.

Миа одарила своего девятилетнего племянника благодарной улыбкой.

– Думаешь?

– А то! – заверил ее маленький ценитель женской красоты.

– Твой кавалер как раз свернул на подъездную дорожку, – сообщила Элис и поспешила к входной двери.

Миа выразительно округлила глаза.

– Элис, мне кажется, я делаю большую ошибку.

В последнем телефонном разговоре выяснилось, что намеченный обед состоится в доме Криса. «Семья хочет познакомиться с тобой», – пояснил он многозначительно.

Этого Миа не ожидала. Одно дело – Крис, соученик, приятель и просто хороший парень, и совсем другое – Крис Каредас, член одной из самых известных и богатых сиднейских семей. В нее входили: старший брат Криса, Николас, железной рукой правивший «Каредас корпорейшн», их вдовствующая мать София и матриарх семьи – Анджелина, бабушка Криса и Николаса по отцовской линии.

Когда прозвенел дверной звонок, Миа сделала глубокий вдох, «надела» на лицо приветливую улыбку и поспешила в холл.

– Привет. – Как бы то ни было, в ее взгляде и голосе была неподдельная теплота, когда она приветствовала стоявшего на пороге молодого человека.

Он был очень привлекателен – с темными умными глазами, доброй улыбкой, высокой гибкой фигурой и щедрым – Миа знала это – сердцем. Через несколько лет он обещал превратиться в исключительно красивого мужчину.

Скользнув на заднее сиденье «порше» последней модели, Миа не удержалась и поддела Криса:

– Твоя?

– Брата.

– И он тебе позволяет ездить на ней?

– Да, когда я дома. – Крис выразительно передернул плечами. – У него много других.

– Прямо вот так, во множественном числе?

– Именно.

И снова беспричинная дрожь пробежала по позвоночнику Миа.

– Может быть, ты расскажешь, что меня ждет?

Машина плавно затормозила на перекрестке, и Крис посмотрел на Мию проницательным взглядом.

– Ты – мой друг, к которому я испытываю нежную привязанность.

– Платонический друг, – уточнила Миа.

– Именно так я и сказал, – с улыбкой ответил Крис. – Ты им обязательно понравишься. Что тебя беспокоит, Миа?

В ответ она только слабо улыбнулась. Какая-то часть ее была готова попросить Криса повернуть обратно. «Возьми себя в руки», – велела она себе. Это всего лишь один вечер. Несколько часов светской беседы, хорошего вина и изысканной еды.

Роуз-Бэй был районом роскошных домов самых разных архитектурных стилей, но все они, безусловно, принадлежали не просто богатым, а очень богатым людям. Величественные, пришло Мии на ум определение.

Крис затормозил у высоких чугунных ворот, за которыми была видна широкая подъездная дорога, ведущая к двухэтажному дому в колониальном стиле из кирпича кремового цвета. В довершение картины несомненного богатства живущих здесь людей Миа заметила роскошный «майбах», припаркованный на стоянке у дома. Обтекаемые формы и элегантность делали его безусловным королем в семействе «мерседесов».

– Вижу, ты под впечатлением.

Крис произнес это без особых эмоций или удивления, просто констатировал факт.

– А не должна? – Миа посмотрела на него, отметив непроницаемое выражение красивого лица.

«Порше» резко затормозил рядом с «майбахом».

– Это всего-навсего вещи, – тихо сказал он. – Материальные блага, накапливаемые и передаваемые из поколения в поколение. Очевидное свидетельство благополучия и успеха.

– Которые ты ненавидишь?

– Не в этом дело. Просто предпочитаю не использовать семейные связи, а добиваться успеха сам. – Он отстегнул ремень безопасности и дождался, пока Миа сделает то же самое.

– Что ж, пойдем.

– Навстречу судьбе? – пошутила Миа, не представляя себе, насколько пророческими окажутся ее слова.

Несколько мгновений спустя они уже входили в огромный двухуровневый холл, выложенный мраморной плиткой.

– Добрый вечер.

Дворецкий! Впрочем, Мию уже ничего не удивляло.

Крис представил пожилого человека.

– Костас работает в нашей семье уже много лет.

– Вся семья в гостиной, – сообщил Костас. Идя вслед за ним, Миа и Крис пересекли холл.

Костас распахнул двустворчатые двери и возвестил:

– Мадам, ваш сын и его гостья.

В большой, изысканно обставленной гостиной находилось три человека – две женщины, сидевшие в креслах, и мужчина, стоявший у стеклянной раздвижной стены. Что-то в его высокой широкоплечей фигуре показалось Мии знакомым, но она отогнала эту мысль, хотя от странного предчувствия спазмом на миг свело желудок.

Младшая из двух женщин поднялась на ноги и сделала шаг навстречу.

– Миа, очень приятно наконец познакомиться с тобой.

– Моя мать, София Каредас, – представил Крис. – Миа Фредриксон.

– Позволь представить тебе мою свекровь, Анджелину Каредас.

Миа повернула голову и наткнулась на пристальный взгляд пожилой женщины, продолжавшей сидеть. «Да-а, от этих острых темных глаз ничего не скроешь», – невольно мелькнула мысль у Миа.

– Миа, – представилась она коротко.

– Мой старший сын Николас.

Мужчина обернулся, и Миа почувствовала, что ее сердце тут же забыло, что должно биться.

Нет! Безмолвный крик родился в глубине ее души. Этого не может быть!

Это, должно быть, ошибка. Не может быть, чтобы брат Криса и мужчина, с которым она провела безумную ночь страстного секса, был одним и тем же человеком!

Но именно так и было. Не зря, значит, в первое мгновение его фигура, рост и широкий разворот плеч показались ей болезненно знакомыми, как и скульптурно вырезанные черты красивого лица и губы, подарившие ей… Миа почувствовала, что ноги готовы подвести ее.

Конечно же, он тоже узнал ее. Она поняла это по его глазам, по чувственному, чуть насмешливому изгибу губ. Видя, как он приближается, она хотела поддаться первому порыву и сбежать, и только гордость заставила ее остаться.

– Миа…

Ее имя в его устах заставило кровь ускорить свой бег, а тело – мелко задрожать, будто в приступе лихорадки.

Понимает ли он, насколько ей дискомфортно? И что хуже, видят ли это остальные?

Ну почему судьба оказалась к ней столь немилосердна? Мало того, что она, поправ все свои принципы, провела ночь с абсолютно незнакомым мужчиной, мало того, что забеременела, и теперь еще… это.

Это не могло привидеться ей в худшем из ее ночных кошмаров.