Текст книги "Дом ста детей. Семья Императора-Дракона (СИ)"

Автор книги: Хель Сорго

Соавторы: Елена Элари
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 7.

– Чего это ты? – опередил меня Рейн с вопросом и для большей красноречивости остро изогнул бровь.

Милах помедлил, плотно сомкнул губы и насупился, явно пытаясь решить, сказать всё же нечто важное или нет.

И не смог:

– Ничего, – выпалил. – Я соскучился! Ладно, пока, – и стремглав умчался обратно за дверь.

– Ну и что ты их пугаешь всех? – искренне огорчилась я, одаривая моего дракона раздосадованным взглядом. – Рейн, это мои дети, это их дом. Ты, если на то пошло, выздоравливал здесь и, в том числе, благодаря им! Будь спокойнее, пожалуйста. Они-то мне не враги.

– Ладно, ладно, – примирительно выставил он перед собой руки, а после вдруг приблизился и, обняв мои колени, оставил на них поцелуй. – Прости, Марьян…

– Я подумаю, – решила поупрямиться для вида.

Славка, уловив мой настрой, поспешил выйти вслед за Милохом, явно не желая наблюдать влюблённые игры взрослых.

– Подумала? – взглянул на меня Рейн.

– Ещё нет, – отвернулась я в сторону.

– А если сдамся и ведьму сюда привезу, для мальчишки твоего странного? – скрепя сердце, спросил он напряжённо.

– Гейл не странный, – отрезала я. – И, уверенна, в душе он очень славный парень…

– Посмотрим, – вздохнул Рейн и поднялся. – Я принесу тебе лекарство.

Но дожидаться на месте я его не стала.

Уж больно любопытно было узнать, чего на самом деле хотел Милах. Да и посмотреть, как там дела в доме. Пусть меня не было здесь всего ничего, а в приюте обитает около ста детей. Здесь и час без присмотра может обернуться с ними целой историей!

Осторожно, чувствуя себя хрустальной, я вышла в коридор. Пара малышей, увидев меня, бросились было обниматься, но, видимо подумав о грозном драконе, шустрой стайкой нырнули в ближайшую дверь.

Может, и хорошо… А то, глядишь, и кто-нибудь ненароком сбил бы меня с ног!

Я продолжила идти, по пути встретив Софи с большой плетёной корзиной в руках.

– Стирала? – улыбнулась я ей, но оглядела хрупкую девочку с беспокойством. – Сама?

Бельё в корзине было уже высушенным, но явно недавно постиранным.

Предупреждая ответ, за спиной Софи выросла долговязая красная фигура Ивы.

– Не сама, – заверил он, забирая у девочки корзину.

Руки его были стёртыми… Парень брал на себя очень много работы по дому.

– А вы куда, всё хорошо? – промелькнуло в его взгляде беспокойство.

Я тепло улыбнулась.

– Да, просто решила немного пройтись. Я недолго, – и, как бы ни хотелось поговорить с ними ещё, прошла дальше, пока исчезновение моё не заметил дракон.

С него станется, ещё и правда заберёт отсюда, решив, что в его дворце мне будет безопаснее и лучше!

А не будет. Я к детям этим прикипела. Зачахну без них, беспокойства все соки высосут. А это никому не надо. Я счастлива в этом доме, особенно, когда Рейн рядом. Разве это не залог того, что всё со мной будет хорошо и малыш родиться в нужный срок, легко и без происшествий?

– Ты, что, сказал ей? – вывел меня из размышлений голос Гейла, раздавшийся за дверью кухни. – Сказал? Отвечай, мелкий!

Кто-то звонко всхлипнул. Так бьётся хрупкий хрусталь или резко звенит, а затем затихает колокольчик.

Милах.

Я его сразу узнаю, даже по всхлипу!

– Не видать тебе больше белой пыльцы, – угрожающе процедил Гейл.

– Но это не честно, – воскликнул мой светлый малыш, – я не сказал! Но надо сказать! Гейл, это не честно.

– Ага, – я так и представила, как сощурился он и сверкнули магией его разноцветные, яркие глаза, – попробуй только.

– А вот и попробую! Даже если язык мне колдовством свяжешь!

– Хах, и что же ты тогда? Писать то не умеешь, – похоже Гейлу уже было просто весело дразнить малыша.

Но Милах сделал что-то, чего жрец не ожидал. Послышался какой-то глухой стук и сдавленный вскрик Гейла. После чего я поспешила открыть дверь и замерла на пороге.

– Что здесь происходит?

Первое, что я увидела, это мерцающие колдовские глаза жреца, в которых читалось такое негодование и, почему-то, испуг, что я даже на мгновение усомнилась в его виновности. Будто Милах мог сделать что-то нехорошее, а не он.

Однако затем я опустила взгляд и увидела упрямое, заплаканное лицо малыша.

Золотые волосы, щёки, нос – всё заляпано белым. И стояли мальчики в кругу белой пудры, которая оседала на деревянную мебель, припорашивала оконное стекло, прозрачными клубами взлетала к потолку, оседая на связках пряных трав.

Гейл наверняка злился, что холстяной тяжёлый мешок, упавший (точнее, сброшенный Милахом) на пол спрятать он уже не может, ведь содержимое его бушует на кухне сладкой, невесомой стихией.

Я рефлекторно облизнула губу, когда почувствовала, что оно осело и на моём лице.

Сахарная пудра?

Брови удивлённо поползли вверх.

Милах же принялся хныкать, пусть и продолжал упрямо буравить меня взглядом.

– Я не мог скрывать, – выдавил он из себя.

– Вот ведь… – Гейл едва сдержался, чтобы не выругаться и, зацепив малыша, прошёл мимо и убрался из помещения, уводя за собой (я слышала) из коридора группку подоспевших его «последователей». – Прикрылась лавочка, – донёсся до меня напоследок его раздосадованный голос.

И я вновь, требовательно взглянула на Милаха.

– Он хотел, – принялся тот тереть глаза кулачком, – чтобы мы скрывали. Сахарная пыльца, такая редкость! Мы нашли ни так давно в одном из заброшенных домов. Гейл и несколько ребят приказали молчать, чтобы ты не забрала. Мы ели сами, просто так, ложками… – всхлипнул он. – А недавно у одной девочки красными стали щёки, а потом ты заболела, а мы ели! – он перешёл на плач, и у меня сжалось сердце. – Ели здесь сладкое, пока ты умирала!

Я подступила ближе и крепко его обняла.

– Никто не умирал, малыш. А много есть сладкого действительно вредно. Но зато теперь можно что-нибудь вкусное готовить.

– Ты не обиделась? – запрокинув голову, вгляделся он в меня своими большими синими глазами. – Не обиделась, что мы это прятали?

– Нет, – улыбнулась, – ты ведь признался. А от аллергии я череду заварю… Нашёл, из-за чего хныкать, – погладила я его по волосам, из-за чего вокруг нас поднялось новое белое облако. – Сложнее будет всё это теперь убрать. Это бОльшая из бед. А значит – ерунда.

– Если бы я мешок не скинул, – серьёзно добавил Милах, – Гейл бы его спрятал.

– Я решил, – вдруг зашёл к нам мой Славка, не обращающий совершенно никакого внимания на рассыпанную сладкую пудру. – Я не буду искать отца, тем более, когда он, возможно, действительно из вражеских Рейну земель. Вы с Рейном – мои родители.

Я рассмеялась, хотя мне очень понравилось, как это прозвучало и от сердца отлегло, что Слава никуда не собирается сбегать.

– Как ловко ты себя императору в родственники вписал!

– Ну, а что, – передёрнул Славка плечом, усмехаясь.

– А я буду рыцарем, – поспешил вставить Милах. – И вам служить! Защищать.

– Да ты даже главный город не видел, – заглянула к нам девчушка, похожая на куколку, перебрасывая с плеч на спину завитые локоны и смешно морща носик.

Ася тоже показалась на пороге. Иссиня-чёрные волосы её были заплетены в колосок, начинающийся у самого лба. Синее плотное платье, местами потёртое и зашитое, отчего-то мокрое по краям. У одного рукава где-то потерялась кружевная манжетка.

– Верно, – согласилась она с малышкой, хотя Милаха, судя по серьёзному и спокойному взгляду, дразнить вовсе не собиралась. – Сначала нужно в центре пожить, кажется, служить при дворе, и только потом могут посвятить в рыцари. Если ещё и титул какой заслужить перед этим не нужно, не помню.

– А ты тут в… в сахаре, – удивлённо выдохнул один из ввалившихся к нам мальчишек, запальчивость в голосе которого тут же сменилась на зависть. – В сахаре стоишь!

– Бездельник, – зачем-то подразнил Милаха другой, сероволосый и встрёпанный паренёк и дети принялись снимать сладкую пудру с поверхностей и облизывать свои пальчики.

Ситуация, пусть и забавная, безобидная, начала выходить из под контроля. Детей становилось всё больше, сладкое делало их шумными, все спешили угоститься. Кто-то даже попытался спрятать горсть в кармашке, из-за чего, естественно, лишь обляпался и измазал одежду.

– Так, – захлопала я в ладони, пытаясь привлечь к себе внимание, – всем успокоиться! Ася, помоги мне, – подозвала я к себе девочку и мы вместе принялись собирать в мешок то, что ещё можно было собрать, не подпуская больше к нему детвору.

Из-за чего никто не заметил сразу, как на пороге выросла грозная фигура моего дракона.

– Ни на минуту вас не оставить… – вздохнул Рейн, и все вмиг притихли.

Однако в тёплом взгляде его плясал лишь лукавый огонь.

– Марьяна, – он улыбнулся, – а ведь действительно, Милаха нужно свозить в город. Тем более теперь, со мной это будет безопасно. И ты с нами… Только, – он подошёл и подхватил меня на руки, – до завтра отдыхай и не вставай больше. Тогда устроим поездку. Да?

Я закусила губу. Любопытство моё брало верх. Посмотреть дом Рейна, пройтись по родным ему улицам главного в стране города? Мне очень-очень хотелось!

– Главное, – произнесла я тихо, – чтобы это правда было ради малыша и развлечения. А не твоя уловка, как навсегда меня отсюда увезти.

Глава 8

Милах был радостнее даже моего Шмеля, который нарезал вокруг нас круги, как восторженный щенок, тявкающий и припадающий к земле, но не ради прыжков, а для приглашения к своей весёлости и игре.

А игру мой громадный, взрослый пёс выбрал забавную: он то и дело стягивал со светлой головы Милаха шапку, бросался от него прочь, оббегал всех нас кругом, возвращался, позволяя малышу её забрать, и повторял всё вновь.

Милах смеялся так звонко, как я ни у кого никогда в жизни не слышала! Его веселило всё, вызывало восторг, он сам бы бегал вокруг нас, если бы позволяли силы. Но свой резерв энергии мальчик израсходовал вот уже как минут десять назад. Когда мы всей толпой вышли из Дома.

Мы, это я, Рейн, Славка, старшие ребята во главе с рыжеволосым Ивой и тихой Софи, и стайка малышей, что так и норовили выбежать вперёд нас из дома.

Если бы не старшие и не бойкая Ася, в обязанности которой и входило командование малышнёй, боюсь, наше путешествие в этот погожий светлый день, сделалось бы неожиданно сложным, как только мы переступили порог.

– А привезёшь нам подарки?

– А вы точно-точно вернётесь?

– Когда увидишь дом императора, потом сможешь его нарисовать для меня?

– А тебе разрешит Рейн взять что-нибудь из дворца?

– Я бы хотела вышитую подушечку.

– А я вазу с заключёнными в ней духами воинов!

– А я…

Дети меня будто снежками забрасывали своими пожеланиями, вопросами, советами, что посмотреть и сделать в Эффире, какие там есть значимые места, что за байки и легенды ходят о дворце, окрестных улицах, статуях, домах и прочем.

Будто Рейн мне по дороге ничего бы сам не рассказал!

Я то и дело опасливо бросала на него взгляды, ожидая, что он разгонит детей и начнёт сердиться.

Но напрасно.

Его беспокойство и забота обо мне отнюдь не превращала дракона в угрюмое колкое существо. Он, также посмеиваясь, как и я, поглядывал на малышню. Кого-то пару раз подхватил на руки и высоко подбросил, заставив выпустить в чистый воздух нового дня россыпь испуганно-весёлых вскриков.

А возможно просто видел, что я в этот раз действительно выспалась и отдохнула, а оттого чувствовала себя прекрасно, и волноваться за меня не стоило, вот и был весел.

Правда то, как именно мы собирались добрать до Эффира, взволновало уже меня.

Всё-таки вариант с лошадьми Рейн отбросил, рассудив, что поездка выйдет долгой, а мне нехорошо трястись по морозу столько часов. Все прочие возможные варианты даже не рассматривались.

Кроме одного…

– Полетим?! – у Милаха открылось второе дыхание и он начал нарезать круги вокруг чего-то напоминающего корзину для воздушного шара, только с потолком.

Будто странная, сплетённая из прочной лозы карета с окошками, внутри имеющая сидения, тёплый пол с мягким ковром и горящие янтарные лампы у входа, надёжно запирающегося на засов. Видимо, чтобы ненароком не открылся на высоте и никто не выпал.

– А можно будет смотреть в окно? – Милах пару раз столкнулся со Шмелём и даже умудрился сбить пса с лап, что вызвало сначала жалобный скулёж, а после довольное тявканье и продолжение «игры». – А как оно летает? Какой-то новый механизм?

Рейн коварно усмехнулся, открывая передо мной дверцу.

Я тут же поняла, как оно летает… Но для малыша и без того слишком много эмоций за раз, пусть лучше сам всё увидит.

– В окно смотри, если не трусишь, – потрепал его Рейн по волосам и подтолкнул в «корзину» следом за мной.

Дальше уже зашёл Славка, опасливо озираясь. Шмель, пусть и хотел с нами, но, поджав хвост, предпочёл остаться дома, видимо решив, что со мной и без того много надёжных сопровождающих.

И вот, закрытые от внешнего мира – только Милах, приоткрыв тёмную занавеску на окне, подсматривал – мы на минуту остались, будто в тёплом уютном коконе, в тишине и спокойствии.

– Билеты на авиа перелёты нынче ничего не стоят, – бросил Слава, обнаружив у сидений ещё и ремни-поручни.

Я усмехнулась.

– Билеты на что? – одарил нас Милах пытливым взглядом. – Что за авиа? Звучит, как чьё-то имя. Я так дочь назову, Авиа, если она когда-нибудь будет. А у вас с императором, Марьян, точно сын родиться?

– Хватит её вопросами забрасывать, – покривился Слава. – Марьяне сейчас покой нужен.

– Ой, – стушевался Милах. – Ой! – протянул уже более громко и испуганно, так как «карету» нашу ощутимо, хотя и плавно, качнуло.

– Будто в лифте подъём начали, – пробормотал Славка, однако при этом напряжённо вцепился в сидения.

– В-в-чём? – пролепетал Милах.

И вновь выглянул в окно.

Да так, словно собирался в него выпрыгнуть, выдавив стекло. Я от греха подальше схватила его за край тулупчика. Так спокойнее.

– Крылья дракона! – выдохнул он восторженно. – И всё внизу ма-а-аленькое-маленькое!

Славка, услышав это, тоже припал к окну.

А я немного расслабилась и, как бы странно это ни звучало, почти заснула, убаюканная легоньким качанием нашего чУдного «кокона»…

Рейн летел очень осторожно, я доверяла ему безоговорочно, поэтому даже мысли не было, будто он может нас не удержать или что-то пойдёт не так.

Ветер, завывающий снаружи, снаружи и оставался. Как и мороз. Лампы, что приглушённо горели у запертого входа, как оказалось, источали тепло.

Хорошо…

Из сладкой дрёмы меня вывел лишь голос племянника:

– Прилетели, что ли?

– А то ты не видел, – деловито фыркнул Милах, – как спускались! Или глаза со страху зажмурил?

– Ничего я не зажмуривал! Ты слишком шумный, знаешь?

Милах обиженно поджал губы.

А я тем временем открыла дверь.

Жаль, но перед вратами главного города мы пока оказались одни. Видимо императору-дракону требовалось немного времени, чтобы принять свой человеческий облик.

Но ждать его никто не собирался!

За высокими, примерно семиметровыми вратами начиналась широкая каменная дорога, ведущая вверх. По сторонам красивые, белоснежные дома с закруглёнными стенами. Купала башен. Звук фонтанов (несмотря на мороз?!) и сверкающие золотом здания вдалеке, к которым ноги вели нас сами собой. Рассмотреть всё хотелось до ужаса, восторг щекотал под рёбрами, дух захватывало от необычных пейзажей и красивых улиц!

Мы вышли на оживлённую площадь, где, то тут, то там стояли тележки с какими-то товарами, разноцветными стайками сновали люди, лишь некоторые из которых косились на нас, верно признав чужаков, и пахло пирогами с корицей.

– Как мало людей, – тем не менее, прокомментировал Милах. Но тут же пояснил: – Раньше точно, зуб даю, здесь не протолкнуться было!

– Не удивительно, – пожал плечами Слава, изо всех сил старающийся не выдать своего интереса и упрямо строящий невозмутимый и «взрослый» вид. – Идёмте. Марьян, давай на всякий случай я тебя под руку возьму?

Он уже собирался это сделать, чтобы подстраховать меня от падения, если споткнусь или поскользнусь. Или желая оградить от нечаянного столкновения с кем-нибудь из местных зевак.

Но его опередил мой будущий муж, без всякого стеснения и опаски привлечь к нам лишнее внимание, подхвативший меня на руки.

– Так наверняка лучше, – одарил нас Рейн светлой улыбкой.

Я обняла его за шею, смущённо утыкаясь в неё же лбом.

Славка фыркнул:

– Зачем вообще было высаживать нас здесь? Нельзя было сразу возле дворца?

– Малыш, – словно проигнорировав его вопрос, обратился дракон к Милаху, – видишь, там, у фонтана леденцы продают? Пойди, – бросил он в его ладошки пару монет, – возьми на всех нас.

И когда Милах отошёл к прилавку, дракон мой перевёл свой чарующий взгляд на Славу, тихо ему ответив:

– Мы здесь затем, что как-то раз я обещал Марьяне отыскать родную мать Милаха… И сдержал слово. Правда, есть нюансы, которые лучше обсудить без мальчишки.

Глава 9

Леденцы в мире Рейна мало чем отличались от тех, что я пробовала в детстве в своём родном мире. Разве что вкус менее сладкий и формой они не круглой или в виде петушка, а словно два драконьих крыла в размахе.

И это мне показалось очаровательным, учитывая, что шли мы вместе с настоящим драконом, который, несмотря на недавний серьёзный разговор, забавно ел конфету, составляя нам в этом компанию. Только Слава отказался, мол, он уже взрослый.

Как же! Вот, у одного крылатого взрослого уже и губы сделались бордовыми от сладких драконьих крыльев.

Я нет-нет, да бросала на них взгляд. На губы. Возможно впервые немного жалея, что с нами дети…

Милах, даже не подозревающий и о моих крамольных мыслях и о тяжести на сердце по иной причине, шёл впереди нас, будто знал эти улицы, здания и людей тоже! Ведь не зря же он здоровался с каждым встречным?!

– Милах, – попыталась я немного его урезонить.

Но, с другой стороны, что сказать ему, если ведёт он себя прилично и даже тихо? То есть, более сдержано, чем мог бы.

Он смущённо обернулся на меня и, улыбаясь, пожал плечами, мол, вокруг взрослые, я соскучился, вот и рад им! Что уж тут поделать?

Славка же не отступал от меня ни на шаг, в отличие от малыша насторожено на всех косясь. Впрочем, это в первые минуты, затем он успокоился, видимо вспомнив, что со мной здесь ещё аж целых два защитника.

Улицы и уютные улочки-переулки, каменные арки над некоторыми, вьющиеся розы на стенах и колоритные вывески на приземистых каменных зданий создавали просто неописуемый уют. И на удивление сочетались с золотым центром города, что блистал, казалось бы, из любой части Эффира, словно солнышко.

– Но почему нам столько идти? – вдоволь насмотревшись по сторонам, принялся канючить Милах. – Марьяне вон вообще нехорошо так много ходить.

– Ага, – не стал с ним спорить Рейн, на чьих руках я тут же и оказалась.

Он выжидающе смотрел на меня, а я всё никак не могла решить… В мыслях, отдаваясь тревогой в душе, звучали его недавние слова:

«Она ведь была похищена… Бедняжка многое пережила и слегка… потеряла разум. Не уверен, что стоит показывать её малышу. С другой стороны, он имеет право хотя бы знать, что теперь она в безопасности и получит должную заботу».

Нас прервал Милах, который вернулся со сладостями слишком быстро. Но я успела понять, что мать его где-то здесь, поблизости… И, пожалуй, лучше сперва взглянуть на её мне самой. Тогда уже решу, как поступать дальше.

Хотя уже знаю, что если не покажем её Милаху, он вряд ли нам простит этого…

– Кони… – вдруг протянул малыш с придыханием, что заставило меня вынырнуть из мыслей. – Какие кони, смотри, ма!

И правда, в конце улицы под очередной аркой, поросшей вьюнком, стояли вороные лошади с волнистой, длинной гривой и такой блестящей под солнцем шкурой, что рябило в глазах!

Рейн позаботился, чтобы нас ожидал экипаж, с виду очень комфортный. Уверена, что меня в нём не будет трясти.

– Иди, погладь, если хочешь, – улыбнулся малышу мой дракон, – только Славу прихвати с собой, чтобы нам спокойнее было.

Без лишних возражений Славка первым пошёл к лошадям, цепляя Милаха за руку. И что-то мне подсказывает, что поддался он любопытству, а не просто пожелал помочь мне и Рейну обсудить дела.

– Она где-то здесь? – полушёпотом спросила я.

Рейн кивнул и, подойдя к двери здания, которое напоминало трактир, опустил меня на ноги.

– Я думал, – так же тихо произнёс он, – что это будет чем-то хорошим, а в итоге… Может напрасно я поспешил, надо было спокойно показать вам город.

Я нахмурилась и ответила ему твёрдо:

– Не напрасно. Каждая минута подобной разлуки матери и ребёнка – преступление. Мне… – осеклась я от волнения, – можно зайти?

Дракон мой медленно кивнул и открыл передо мной тяжёлую дверь. А затем, пройдя небольшой и душный коридор с каменными толстыми стенами, открыл и вторую, ведущую в просторную, но бедно обставленную комнату.

И там я увидела Её…

Она наверняка была очень молода. Наверняка… хотя в этот момент я лишь догадалась об этом по светлым, не замутнённым глазам, русым волосам без серебряных прядей и рук, которые, хоть и иссушенные солнцем и сбитые трудом, не выглядели старческими.

Ей лет двадцать пять максимум… Но настолько истощённых людей я не видела никогда.

Её кожа, точно светлый пергамент, что обтягивал птичьи косточки. Ни очертаний фигуры, ни тепла жизни. Веточки погибающей ивы и тонкая ткань на них. Вот, какой представлялась мне эта молодая женщина.

– Мама Милаха? – сдавленным от сочувствия и потрясения голосом, проронила я, всё ещё не веря в происходящее.

Но Рейн не успел ответить. Точнее, ему уже и не нужно было, ведь на имени малыша, женщина будто очнулась ото сна и пронзила меня таким отчаянным взглядом, что даже мой дракон решил встать между нами. Словно всерьёз мог подумать, будто эта несчастная способна причинить кому-нибудь вред, будто в ней осталась хотя бы капля жизненных сил, чтобы подняться с соломенного матраса, на котором она лежала под широким окном, укрытая ватным одеялом.

– М-ми… – попыталась она произнести, но из пересохших бледных губ вырвался лишь жалкий свист. – Ми… лах?