Текст книги "Как добиться желанной любви"
Автор книги: Харвилл Хендрикс
Жанр:
Психология
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Для того чтобы как–то обосновать такую особенность выбора, нам необходимо понять роль, которую играет в этом наше подсознание. В постфрейдистскую эпоху большинство людей стало довольно квалифицированно отыскивать то подсознательное, что объясняет события повседневной жизни. Мы со знанием дела говорим о «сдвигах по Фрейду», анализируем наши сновидения и влияние подсознательного на наше поведение. Но даже с учетом всего этого многие из нас недооценивают значение подсознательного мышления. Для подтверждения влияния подсознания на нашу жизнь можно провести следующую аналогию. Днем мы не видим звезды. Мы как бы считаем, что они днем исчезают, а вечером вновь возвращаются, хотя на самом деле они никуда с неба не исчезали. Кроме того, мы не можем составить правильное представление о числе звезд. Мы обращаем свой взгляд на небо, видим несколько тусклых звезд и считаем, что имеем достаточно полное представление. Но стоит отъехать подальше от города с его смогом и электрическим ночным светом, как мы увидим небо, усыпанное неисчислимым количеством звезд. Но еще более полную картину могут представить себе только те, кто знает астрономию: сотни тысяч звезд, которые мы имеем возможность наблюдать на небе, – это всего лишь ничтожная часть того, что существует во Вселенной, потому что часто то, что нам кажется всего лишь светящейся точкой, на самом деле является целой галактикой с мириадами небесных тел. Так же и с подсознанием: стройные, логичные мысли нашего сознания – это всего лишь тонкая пелена, закрывающая подсознательное, которое активно и постоянно работает.
Давайте бегло рассмотрим строение человеческого мозга, этого загадочного и сложного органа. С целью упрощения возьмем модель нейролога Поля Маклина, согласно которой мозг условно делится на три концентрические части.
Центральная часть, или ствол мозга, – это наиболее просто организованная структура, которая отвечает за репродуктивные функции организма, инстинкт самосохранения и контролирует жизненно важные функции, такие, как циркуляция крови, дыхание, сон, сокращение мышц в ответ на внешнюю стимуляцию. Эта часть мозга находится в основании черепа и на языке биологов называется «мозгом рептилии», так как все позвоночные – от рептилий до млекопитающих – имеют аналогичную анатомическую структуру. Мы для ясности назовем эту часть мозга источником физической деятельности. Верхнюю часть ствола обвивает участок мозга, который называется лимбической системой. Ее функция – формирование сильных эмоций. Во время экспериментов ученые искусственно стимулировали лимбическую систему подопытных животных, которые в результате проявляли спонтанные вспышки страха и агрессии. В этой книге я буду использовать термин «старый мозг» по отношению к тем частям мозга, которые образуют ствол и лимбическую систему. Будем считать «старый мозг» неким хитросплетением, определяющим большинство наших непроизвольных реакций.
И, наконец, третья часть – кора головного мозга – является массивом извилистых тканей, окружающих два внутренних полушария, разделяемых на четыре части (или доли). Именно эта часть мозга наиболее сильно развита у Homo sapiens, и именно она определяет нашу способность познавать окружающий мир. Кору головного мозга назовем «новым мозгом», так как она развилась в процессе эволюции сравнительно недавно. Ваш «новый мозг» – это та его часть, которая определяет сознание, «новый мозг» всегда бодрствует и контролирует окружающую обстановку. Именно здесь принимаются решения, возникают мысли, усваиваются результаты и наблюдения, ведется планирование, складируется информация и генерируются идеи. Для «нового мозга» характерна внутренняя логика, он определяет причинно–следственные связи явлений и в какой–то мере даже способен влиять на некоторые инстинктивные реакции вашего «старого мозга». Можно сказать, что эта аналитическая, исследовательская часть вашего сознания и есть то, что вы называете словом «я».
Сознание не контролирует протекание большинства функций организма, поддерживаемых старым мозгом. Это резко отличает его от «мозга нового». Попытаться полностью разобраться в принципах его работы – сложная задача, так как вам для этого придется свое сознание обратить внутрь себя и самому исследовать свой мозг. Изучавшие «старый мозг» ученые считают, что главным в его работе является чувство самосохранения. Всегда начеку, «старый мозг» как бы постоянно интересуется одним вопросом: «А это не опасно?»
Занимаясь контролем вашей безопасности, «старый мозг» работает совершенно иначе, чем «новый мозг». Одним из важнейших отличий является то, что «старый мозг», как представляется ученым, практически не включает в круг своих интересов объекты и факторы внешней среды. В отличие от «нового мозга», который перерабатывает в основном информацию, полученную извне, «старый мозг» отсортировывает ненужные ему данные об изображениях, символах и мыслях, произведенных «новым мозгом». В его ячейках хранится лишь небольшая база данных. Например, в то время как «новый мозг» способен легко отличить одного человека от другого, «старый мозг» всех знакомых вам людей рассортирует строго на шесть основных категорий, определив, является ли данный человек: 1) вашим воспитателем и кормильцем; 2) объектом вашего воспитания и кормления; 3) сексуальным партнером; 4) источником опасности, от которого надо убегать; 5) человеком, которому надо подчиниться; 6) объектом нападения. А такие понятия, как «мой сосед», «моя двоюродная сестра», «моя мать» или «моя жена» не воспринимаются им.
«Старый» и «новый» мозг, выполняя разные функции, постоянно обмениваются информацией, по–своему интерпретируя одни и те же события. Это происходит так. Представьте, что вы дома одни, и вот в помещение заходит некто А. Ваш «новый мозг» мгновенно формирует в сознании его образ, который посылает в «старый мозг» для оценки. «Старый мозг» принимает «картинку» и сравнивает ее с имеющимися в «библиотеке образов». Мгновенно выдается первый результат анализа: «Это существо мне знакомо». Есть «записи» о предыдущих контактах с ним. Через миллисекунду приходит второй результат: «В памяти не обнаружено опасных эпизодов с участием этого человека». То есть никакой угрозы для жизни контакт с этим человеком вам не несет. Тут же появляется и третье заключение: «Появление этого человека ассоциируется с чем–то приятным». И в результате «старый мозг» делает резюме: «Это человек, готовящий вам пищу, что–то вкусное». Придя к этому выводу, лимбическая система дает сигнал отбоя тревоги «рептильному мозгу», и вы уже идете навстречу этому человеку с распростертыми объятиями. Действуя уже в рамках своего «нового мозга», вы восклицаете: «Тетушка Мэри! Как я рад видеть вас!»
Все вышеописанное произошло за доли секунды. Ваше узнавание было бессознательным, инстинктивным. Но процесс сбора данных при встрече с вашей тетей продолжается. Эта встреча вызвала новые мысли, эмоции, образы, которые были посланы в лимбическую систему на хранение во фрагменте мозга, отведенном для тетушки Мэри. И эти новые данные будут запрошены «старым мозгом» при вашей следующей встрече с ней.
Теперь давайте представим несколько иную ситуацию. Допустим, в комнату вошла не тетушка Мэри, а ее сестра, тетушка Кэрол, и вместо радости встречи вы испытываете раздражение и неудовольствие. Почему же вы так по–разному реагируете на двух сестер? Давайте теперь представим, что, когда вам было всего полтора года, вы прожили неделю под опекой тетушки Кэрол, в то время как ваша матушка лежала в родильном доме, где на свет должен был появиться ваш младший брат. Ваши родители заранее начали вас психологически готовить к этой ситуации, объясняя, что «маме надо съездить в клинику, чтобы привезти домой вашего маленького братика или сестренку». Слова «клиника», «братик» и «надо уехать» определенно отложились в сознании. Каждый раз, когда эти слова произносились в сочетании, вы чувствовали тревогу. И когда через неделю ваша мама уехала рожать, вас, спящего, взяли из колыбели и перевезли в дом к тетушке Кэрол. Вы проснулись в незнакомой обстановке, никого рядом не было, и, когда вы заплакали, к вам подошла не мама, а тетушка Кэрол.
Вы пребывали в тревоге все несколько следующих дней. Хотя тетушка Кэрол и проявляла к вам максимум доброты и ласки, вы все равно чувствовали себя брошенным. Этот первичный страх еще долгое время продолжал ассоциироваться с тетушкой Кэрол, а ее образ и даже характерный запах ее парфюмерии были для вас сигналом к бегству из комнаты. В последующие годы у вас было много нейтральных и даже приятных эмоций, связанных с ней, но все равно первый рефлекс закрепился в сознании и проявляется даже спустя тридцать лет: когда тетушка входит, у вас появляется стремление быстрее выскочить из комнаты. Вас удерживает только внутренняя дисциплина, и вы как ни в чем не бывало здороваетесь с ней.
Приведенный пример показывает, что для «старого мозга» не существует линейной шкалы времени. Его восприятие не зависит от времени. Поняв эту основную особенность «старого мозга», во многом определяющую подсознание, вы сможете объяснить то, почему вы иногда испытываете чувства, неадекватно сильные по отношению к вызвавшим их, часто незначительным эпизодам совместной жизни с вашим партнером. Например, представьте, что вы тридцатипятилетняя женщина, адвокат престижной компании. Вы сидите у себя в офисе и предаетесь приятным воспоминаниям о своем муже, потом решаете позвонить ему на работу. Секретарша сообщает вам, что его сейчас нет в офисе. Все ваши приятные мысли сразу сменяются тревогой: где же он может быть? Разум подсказывает вам, что у него может быть тысяча причин отлучиться из офиса, но в то же время вы чувствуете себя как бы брошенной. Вы взрослая, образованная, интеллигентная женщина, но из–за того, что вам не удалось сразу связаться с мужем, вы чувствуете себя такой же незащищенной и легко ранимой, как в детстве, когда мама вдруг оставляла вас на весь день с чужой женщиной. Ваш «старый мозг» мыслит консервативно.
Или представьте следующую ситуацию: вы мужчина средних лет, работаете менеджером в крупной фирме. После напряженного рабочего дня, в течение которого вы встречались с важными клиентами вашей фирмы и заканчивали составление баланса с оборотом в десятки миллионов долларов, вы приходите домой, усталый, но желающий рассказать жене, как плодотворно вы сегодня поработали. Однако дома вы обнаруживаете записку, в которой жена вам сообщает, что она сегодня допоздна задержится на работе. У вас сразу же портится настроение. Ведь вы рассчитывали, что она обязательно будет дома! Сумеете ли вы справиться с собой и приятно провести время в одиночестве? Может быть, вы еще раз просмотрите свой отчет? Но прежде, чем поработать с отчетом, обязательно достаньте из холодильника и съешьте 2 порции ванильного мороженого (это наиболее близкий эквивалент материнского молока из имеющихся у вас под рукой продуктов). Дело в том, что прошлое и настоящее живут рядом в вашем сознании.
Теперь, после того как мы рассмотрели природу подсознания, вернемся к исходной теме нашей дискуссии – критериям выбора партнера. Как же все–таки информация, находящаяся в области «старого мозга», связана с нашим пониманием романтического влечения? Я уже отмечал наше курьезное стремление выдвигать набор многочисленных и строго заданных требований к потенциальному партнеру. Мы в жизни вообще стремимся найти того одного–единственного человека с неповторимым набором положительных и отрицательных качеств, который, как нам кажется, предназначен нам судьбой.
Как мне стало ясно после многих лет теоретических исследований и клинических наблюдений, мы ищем того, у кого в характере преобладают черты воспитывавших нас людей. Наш «старый мозг», анализирующий только прошлый опыт и почти игнорирующий внешний мир, подталкивает нас к воссозданию атмосферы, окружавшей нас в детстве. Это происходит потому, что все мы стремимся залечить раны, полученные в нежном возрасте.
Я готов предположить, что определяющим при выборе потенциального супруга является отнюдь не молодость и внешние данные, не престижное положение в обществе и не «высокий суммарный балл», сравнимый с вашим. Вы влюбляетесь, потому что ваш «старый мозг» заставляет видеть в партнере… ваших родителей! Ваш «старый мозг» принял решение, что именно этот человек является идеальным кандидатом в супруги, потому что способен компенсировать обиды, сгладить переживания и залечить травмы, полученные вами в детстве
Глава 2. Раны детства
Старость не может быть хорошей советчицей юности, ведь у нее на счету потерь больше, чем приобретений.
ГЕНРИ ДЭВИД ТОРО
Когда мы слышим выражение «психологические и эмоциональные травмы детства», нам представляется нечто, связанное с серьезными моральными травмами, такими, как сексуальное и физическое насилие. страдания из–за развода или смерти родителей, а также пьянства в семье. К сожалению, многие люди на самом деле столкнулись в детстве с подобными трагическими событиями. Тем не менее, даже если вам в жизни повезло и вас окружали в раннем возрасте ласка и забота, все равно в вашей душе остались невидимые шрамы, так как с самого момента рождения вы были сложным, несамостоятельным созданием, к тому же с постоянно растущими потребностями. Фрейд правильно назвал нас «ненасытными существами». И никакие, даже самые преданные своему чаду родители не способны полностью удовлетворить все эти постоянно меняющиеся потребности.
Прежде чем приступить к исследованию всех неуловимо тонких причин детской ранимости и ее влияния на отношения с партнером, рассмотрим то состояние, в котором вы в момент своего рождения пришли в этот мир, так как состояние «первородной целостности» объясняет суть подсознательных ожиданий, с которыми вы вступали в совместную жизнь.
Никто не может поведать о моменте восприятия жизни в материнской утробе. Но кое–что о физической жизни плода нам известно. Мы знаем, что его биологические потребности удовлетворяются непрерывно и автоматически путем циркуляции жидкостей между организмом плода и матери. Мы знаем, что плод не нуждается в кормлении, он не дышит, не проявляет защитных реакций в случае опасности и постоянно убаюкивается ритмичным биением сердца матери. Исходя из этих общеизвестных биологических фактов и из результатов наблюдений за новорожденными, можно заключить, что плод живет спокойной, уравновешенной, беззаботной жизнью. Для него не существует смысла в разделении между ним и миром, ощущение своего «я» вообще отсутствует, как и понимание того, что он находится внутри плаценты в утробе матери. В этом смысле интересным является широко распространенное воззрение, согласно которому плод в чреве матери живет в некой гармонии, райском состоянии, когда полностью отсутствуют какие–либо потребности и желания. Иудейский богослов Мартин Бабер так говорит об этом: «Находясь во чреве матери, мы едины со Вселенной».
Этому идилическому существованию приходит конец, когда плод выталкивается наружу. Но и после этого в течение еще нескольких месяцев, на стадии развития, называемой «аутистическим периодом», ребенок не ощущает границ между собой и окружающим миром. Сравнительно недавно у меня родилась дочь, поэтому я четко помню ее в младенческом возрасте. Удовлетворив свои физические потребности, она усаживалась у нас на руках и смотрела вокруг с умиротворенностью Будды. Как и другие дети в этом возрасте, она еще не сознавала себя самостоятельным существом и не различала мысли, ощущения и действия. На мой взгляд, она испытывала примитивную разновидность единства духа, считая себя Вселенной без границ. Хотя она была младенцем и находилась в полной зависимости от своих родителей, девочка была тем не менее самостоятельным человеческим существом, и даже в определенном смысле более целостным, чем ей в дальнейшем предстояло стать.
Будучи взрослыми, мы иногда вдруг неожиданно испытываем это состояние первоначальной целостности, то самое ощущение, которое так же трудно удержать, как уходящий при пробуждении сон. Наше сознание в такие моменты словно стремится вернуть то далекое время, когда мы были более близки к окружающему миру. Это ощущение нашло выражение в народном эпосе и художественной литературе многих народов мира. Однако, описанное словами, оно не стало более реальным, оставшись историей Райского Сада, столь притягательной для всех нас.
Это так, скажете вы, но при чем здесь брак? Дело в том, что по некоторым причинам мы вступаем в совместную жизнь, ожидая, что наш партнер волшебным образом воскресит в нас это ощущение целостности. Мы словно верим в то, что у него в руках есть некий магический ключ от заветного царства и нам достаточно попросить его отпереть ворота в этот волшебный мир. Но никто не может возродить ушедшее ощущение целостности, в этом и кроется разгадка причин нашей неудовлетворенности.
Чувство единства, которое младенец испытывает в чреве матери и в первые месяцы своей жизни, полностью исчезает, уступая место индивидуальности. Иногда чувство единства возвращается, но осознание окружающего мира не дает ему развиться. Именно в этот момент ребенок впервые начинает понимать, что его мать – большая, ласковая, так чудесно убаюкивающая – не всегда бывает рядом. Будучи по–прежнему во всем неразрывно связанным с матерью, ребенок начинает приобретать примитивное понимание своего существования.
Когда дети находятся в этом симбиозном состоянии, они испытывают, по утверждениям психологов–специалистов по проблемам развития личности, настойчивое стремление неразлучно быть с воспитывающими их людьми, в частности с матерью. Ученые называют это инстинктом привязанности. Жизненная энергия ребенка в стремлении обеспечить целостность физического и духовного союза направлена вовне – на мать.
Этот позыв можно обозначить термином «эрос», греческим словом, которое в массовом сознании ассоциируется только с любовью, эротикой и сексом, хотя настоящий, первоначальный, смысл этого слова гораздо шире: буквально оно переводится как «жизненная сила».
Способность ребенка ощущать себя единым со своей матерью и в то же время отдельным от нее созданием имеет огромное значение для формирования всех его последующих отношений с партнерами по совместной жизни. Если ребенок осознает это, он на протяжении всей своей будущей жизни будет способен проводить четкую черту между собой и близким ему человеком, при этом, чувствуя себя связанным с ним, он сможет устанавливать границы между «я» и «мы» и менять их по своей воле. Если же ребенок в раннем детстве испытал болезненные переживания, такие, как оторванность от опеки или, наоборот, стремление постоянно быть и зависеть от воспитывающих его людей, то и во взрослом возрасте он не сможет ясно осознавать, где кончается он и начинаются другие. Отсутствие жестких границ между собственным «я» и окружающими может привести к проблемам в совместной жизни.
По мере роста ребенка эрос обращается не только на мать, отца, родственников, но и на весь окружающий мир. Я помню, как моя дочь Ли, когда ей было три года, интересовалась абсолютно всем вокруг себя. Жизненная энергия била в ней ключом, и она могла носиться весь день и не уставать. «Побегай со мной, папа! Покувыркайся!» – звала она меня. Она бегала кругами и хохотала, хохотала… Она могла гоняться за бабочками, разговаривать с листьями, скакать вприпрыжку и ласкать любого дворового пса. Подобно первым людям на земле, она открывала мир, давая свои названия каждому предмету, и развила острый слух на слова. Когда я смотрел на Ли, то видел в ней эрос, то есть «жизненную силу», чувствовал пульс жизни и невероятно завидовал ей и сокрушался, что мне подобное уже не дано испытать.
И я и Элен старались поддерживать это состояние в Ли; нам так нравился этот блеск в ее глазах и переливы звонкого смеха. Но, несмотря на наши старания, мы не смогли полностью удовлетворить потребности ребенка. Иногда мне даже казалось, что существует какая–то сила в жизни, непреодолимо обращающая сознание ребенка внутрь себя. Однажды испугавшись большой собаки, она стала уже с опаской относиться к незнакомым животным. Потом как–то она поскользнулась и упала в бассейн, после чего у нее развился страх воды. Но много упреков заслуживали и мы с Элен. У нас помимо Ли еще пять детей, и бывают моменты, когда малышка чувствует себя покинутой. Это происходит в те дни, когда мы с женой приходим домой с работы слишком усталыми, чтобы внимательно выслушать ее, слишком опустошенными, чтобы проанализировать ее поведение и понять, что она хочет. Как это ни трагично, но мы, забыв о полученных самими в детстве ранах – этом эмоциональном наследстве, передающемся из поколения в поколение, – сами раним ее. Мы в чем–то стремимся с лихвой компенсировать то, что сами недополучили от наших родителей в детстве, но иногда неосознанно, слепо воссоздаем болезненно пережитые нами же в детстве ситуации.
По какой бы, даже уважительной, причине Ли ни получила в своей просьбе отказ, она смотрит на нас с недоумением, плачет, боится. Она больше не разговаривает с листьями и не замечает светлячков на кустах. Она обращена внутрь себя.
