Текст книги "Искушение вампира"

Автор книги: Харт Рэйвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– А что с командой? – спросил Тарни. – Когда яхта уходила из гавани, на борту было четыре человека.

И один из них по-прежнему на борту… Я обернулся, взглянув на пустой и покинутый «Алебастр» – одну из моих любимейших игрушек. Прочие члены экипажа наверняка мертвы, как и Элджер. Более всего на свете Ридреку нравится убивать.

– Да, команда… – Я снова посмотрел на Тарни. Тут уж ничего не поделаешь. Это преступление полиции не по зубам. – Мы скажем, что корабль затонул, а люди пропали.

– Но…

Они подписали контракт, как и все вы. Оплачьте потерю и оплатите их долги. Остальное не в наших силах.

Я взял за правило нанимать только одиноких людей, которые жили на теневой, так сказать, стороне закона. Никаких семей, никаких корней. Никто не станет искать их, если случится беда. Работники получают хорошие деньги, моя репутация служит отличной защитой. Взамен они держат язык за зубами и не болтают о моих делах на море. Впрочем, никто из них не знал, что, подписывая контракты, они стояли в полушаге от продажи души.

Мне.

– Я узнаю, кто это сделал.

Тарни кивнул, но я видел, что он огорчен. Хорошо оплаченной верности может оказаться недостаточно, если произойдет еще что-то подобное.

Я почувствовал нарастающий гнев. Тот, кто устроил все это, задел меня за живое. Впрочем, между мною и моим проклятым «отцом» никогда не было любви. Если он разыскал меня, я должен подготовиться. Ридреку ни к чему мое сердце, он пришел за душой и рассудком. Есть несчастья хуже смерти, а Ридрек – великий мастер придумывать изощренные пытки для своих врагов. Я противостоял ему три сотни лет и не желал снова стать его жертвой.

Машинально я вынул карманные часы – наследство моих предполагаемых предков – и проверил время. Сила привычки. На самом деле мне этого не нужно, я и без того способен почувствовать поворот Земли и приближение нового дня. Четыре часа до рассвета:

– Джек, ты знаешь, что делать. Сними запись с камер наблюдения, собери все бумаги, какие сможешь найти, возьми GPS-жесткий диск. Я подхвачу тебя на берегу на мысе Лазаря через три часа.

На сей раз Джек не возражал… пока разговор не коснулся ключей от машины.

– Нет уж. Если ты поведешь, обломки моей трансмиссии будут валяться по всей Бэй-стрит.

Терпеть не могу, когда Джек спорит со мной на глазах у подчиненных. Этот субъект не имеет ни малейшего понятия о субординации и дисциплине. Впрочем, что с него взять? Он же мечтает стать автогонщиком. В иные моменты он в большей степени человек, чем был при жизни. Это свойство его натуры я бережно храню в нем, хотя, разумеется, Джек ни о чем не догадывается.

Я протянул руку за ключами. Джек перекинул их Ричардсону.

– Пусть Ричи подбросит тебя до дома. Потом пригонит машину обратно и оставит здесь.

Судя по виду Ричи, он с большей охотой поднялся бы на «Алебастр» и залез в пустой гроб, чем ехать в одной машине со мной. Отказать Ричардсон не мог, но кинул опасливый взгляд в мою сторону и попятился назад.

Нянчиться еще и с людьми я был не в настроении.

– Садись за руль, – процедил я, обдав Ричи волной своего гнева. Он тут же кинулся к «корвету».

– И как тебе это удается? – сказал Джек, недоуменно покачав головой.

Я все еще злился на него; ему тоже перепала толика моего неудовольствия. Он выбрал неудачное время, чтобы показывать свой норов.

– Практика, – бросил я. – Встречаемся через три часа. Джек только кивнул.

Поездка от гавани до моего дома на Хоутон-стрит была гораздо более безопасной и прошла в полном молчании. На прощание Ричи коротко кивнул и умчался с такой скоростью, что только взвизгнули покрышки. Джеку наверняка бы понравилось.

Я прошел по дорожке мимо увитых плющом стен и массивных бетонных львов, охраняющих лестницу. Дверь распахнулась передо мной, и на пороге возникла Рейя, сейчас пребывающая в своей человеческой форме. Очень привлекательной форме, надо сказать. Будь у нее хвост, как при свете дня, она завиляла бы им. Рейя улыбнулась и обняла меня, прижавшись щекой к воротнику пальто.

– Без тебя так одиноко, – прошептала она мне на ухо. Потом подошла к своему брату Дейлоду, с головой погруженному в чтение книги. – Разве же мы не одиноки, братец? – спросила Рейя, положив руку на спинку стула. Дейлод пробормотал что-то невнятное, поднялся на ноги, и мы обменялись рукопожатием.

– Кто-то одинок, кто-то – нет, – сказал он, одарив сестру лукавым взглядом. – Почему бы тебе не научиться читать?

Рейя закатила глаза.

– Ба! Книги! В книгах нет жизни, это всего лишь мечты других людей. Мне хватает и своих собственных.

– Сегодня никак не смогу уделить тебе времени, милая. – Я провел пальцами по длинным шелковистым волосам Рейи. – Мне опять придется уйти.

Она разочарованно повесила голову, но миг спустя ее лицо просветлело.

– Можно я пойду с тобой?

– Нет, ты останешься здесь вместе с Дейлодом. Весь дом в вашем распоряжении. Я вернусь через несколько часов, еще до рассвета.

Зная, что Рейя так просто не сдастся, я поспешил уйти. Прежде чем встретиться с Джеком на мысе Лазаря следовало сделать еще одно важное дело. Рейя разочарованно вздохнула и вернулась к дивану, устроившись на подушках и подобрав под себя ноги. Я же отправился в подвальный кабинет, включив по дороге настенный сенсор. Новейшая компьютерная система, этот электронный маг, привела в движение тяжелые металлические жалюзи, закрывающие оконные проемы. Не люблю сидеть взаперти после захода солнца. Ночь – моя стихия, если так можно выразиться. И у меня в запасе есть еще несколько темных часов, чтобы закончить дела.

Во дворе легкий ветерок шелестел листьями бамбука, и восковая охотничья луна подмигивала своему отражению в зеркальной поверхности японского прудика. Оно походило на маленький белый корабль среди морских просторов.

«Алебастр»…

Я слышал рев океана – голоса раковин, зовущих меня.

Привычным движением я нащупал выдвижной ящик, спрятанный в стенной нише. Он открылся от легчайшего прикосновения, и пальцы коснулись гладкой человеческой кости. Шкатулка и древние раковины внутри нее знали мое имя, чувствовали мою кровь. Эта шкатулка, вырезанная африканским жрецом вуду из черепа собственного отца, была старше меня. Раковины были подарком Лалии – пра-пра-пра-правнучки этого почтенного человека. От нее же я получил и кое-что еще: могущество ее предков, которое выпил его вместе с кровью Лалии, совершая древний вудуистский обряд.

Выйдя во двор, я опустился на каменную скамью у воды, открыл крышку шкатулки и посмотрел на восемь белых раковин внутри. Через некоторое время мне показалось, будто раковины меняют размер и форму, а зов их становился все слышнее. В ушах раздавался рев разгневанного океана, чьи волны бились о скалистый берег. Из кармана я вынул обломок кола, подобранный на «Алебастре», развернул платок и сжал щепку в кулаке. Раковины задребезжали, когда я вытряхнул их на камни под ногами.

Порыв холодного ветра пронесся через двор, потом вновь стало тихо. Поверхность пруда опять сделалась гладкой: в ней отражались луна и звезды. Затем ночь потемнела, будто бы в небе возникла бархатистая черная дыра и поглотила весь свет. И я осознал, что лечу над посеребренной луной морской гладью. Вдали показались мерцающие огни бегущего по волнам «Алебастра».

Послышался протяжный низкий звук – то ли вздох, то ли шипение, – и мои ноги коснулись палубы. Я редко использовал магию раковин, дарующих видения и прозрения, но сегодня это было необходимо. В отдалении виднелся берег. Палуба корабля чуть покачивалась под моими невидимыми ногами. Луна стояла над горизонтом, и в ее свете влажно блестела свежая кровь. Кто-то здесь уже умер. Внизу послышался чей-то разговор, и я полетел на звук голосов.

– Трусливое бегство не спасет тебя, – донеслось до меня. Ридрек!..

Я вздрогнул от отвращения и ненависти. Рефлекторно мои пальцы сжались на осколке дерева в руке. Почти через силу я двинулся к двери. Что ж, это будет достойное испытание для моей магии – магии крови вуду. Сумею ли справиться со своей яростью? Сможет ли Ридрек почувствовать мое присутствие?

Второй голос принадлежал Элджернону Ремпсли.

– Ты, верно, рехнулся, если решил, будто способен править миром. И впрямь веришь, что люди не обратят внимания на эти беспорядочные убийства? Думаешь, другие кланы закроют глаза на твои проделки в Амстердаме? Как бы ни так! Да я лучше отправлюсь прямиком в ад, чем поклонюсь тебе и твоей своре!..

Я вошел в дверь и теперь видел их обоих. Ридрек вальяжно раскинулся в шезлонге, Элджер стоял в изголовье своего открытого гроба.

– Ну что ж,… – Ридрек на миг отвлекся от разговора и сосредоточился, глянув в мою сторону. Он не видел меня, но чуял неладное. Я ощущал, как он сканирует окружающее пространство, точно слепец в поисках опоры. Он промахнулся совсем чуть-чуть. – Ад я тебе обеспечу. – Ридрек поднялся. – Знаешь, что я сделал с Лионом? Запаковал его в глыбу льда. Вморозил в нее, а потом отвез в Арктику. Он похоронен в леднике, вроде как доисторический мамонт. – Ридрек улыбнулся. – Шесть месяцев света, шесть месяцев тьмы. Он будет спать полгода, становясь все слабее. Потом наш Лион проснется и останется лежать в этом жутком холоде, зная, что долгая ночь его не спасет. А сам он не сможет спасти своих отпрысков. Они – мои, и я сделаю с ними все, что пожелаю. Я убил двух сильнейших мужчин, а двух женщин запер в подземелье, и они станут игрушками для моих друзей. Тебе стало бы плохо, узнай ты, о каких странных и извращенных вещах мечтают вампиры, если ничто не запрещено. О вещах, которые способны пережить разве что бессмертные.

Ридрек ухмыльнулся и коснулся гроба рукой.

– Я бы закинул тебя на луну в этой красивой капсуле времени, но мне недосуг. Может быть, позже, когда соберу под свою руку американские кланы. А пока, пожалуй, утоплю тебя в океане. Будешь родоначальником клана рыб. Возможно, тебе повезет и я про тебя позабуду. Но не про твоих птенцов…

Ридрек двигался быстрее мысли. Он отшвырнул крышку гроба, схватил Элджернона за горло и поднял в воздух, словно ребенка. Вероятно, Ридрек пытался запихать его обратно в гроб. Я мог лишь беспомощно созерцать, как Элджер сражается за свою жизнь. Яхта раскачивалась, и дерущихся вампиров мотало от стены к стене. Ридрек был старше и сильнее. А Элджернон всегда отличался спокойным и кротким нравом – насколько это возможно для вампира.

Совершив невероятное усилие, Элджер вырвался из хватки Ридрека.

– Увидимся в аду, – бросил он и, проскочив прямо сквозь меня, скрылся за дверью. Ридрек кинулся следом, его ноги едва касались пола. Я поднялся наверх и в ужасе наблюдал, как Ридрек выдернул откуда-то тот самый кол и ударил Элджера, прежде чем тот успел перевалиться через борт. Что ж, я и без того знал, что уйти ему не удастся. По крайней мере Элджер избежал более страшной участи, вынудив Ридрека убить его.

Я ушел, не желая смотреть, как он горит. Что-то укололо меня, и я открыл глаза. Луна отражалась в зеркальной поверхности пруда. Раковины вернулись в шкатулку. Я разжал руку; в ней ничего не было, кроме горсти пыли. Обломок кола исчез. Я остался один на один с горькой правдой.

Элджер погиб, а Ридрек почти добрался до меня. И сколько еще его приспешников направляются сюда? За стеклянной дверью кабинета я видел стоявшую на пороге Рейю. Она вопросительно смотрела на меня. Необходимо выяснить, как Ридрек попал на корабль, и сообщить печальные вести сородичам Элджера. Речь, разумеется, не о семье, но о родне по крови. Они наверняка уже почувствовали неладное. Еще нужно написать моим друзьям в Амстердам – попросить их спасти Лиона и его отпрысков.

Я поднялся со скамейки, ощущая себя очень, очень старым. Словно мне не пятьсот лет, а много больше. Спрятав шкатулку с раковинами в потайной ящик, я сел за компьютер. Моя единственная уступка современному миру.

Большинство людей даже не догадываются, что, помимо фанатов Энн Райс и любителей вампирского антуража, интернетом пользуются и настоящие вампиры…

Рейя неслышно подошла сзади, перегнулась через спинку кресла и обвила руками мою шею, уткнувшись лицом в волосы. Она втянула воздух, будто почуяв энергию иного измерения, которую я вобрал, пока летел сквозь время. Я не обращал на Рейю внимания, но ей, кажется, вполне хватало возможности просто находиться рядом со мной.

В первую очередь я предупредил клан, написав письмо Элджеру. Кто-то из его друзей наверняка проглядит почту.

Элджер, груз погиб. Будь осторожен. Пожалуйста, свяжись со мной как можно скорее.

Кай.

Лишь самые близкие мои друзья использовали это мальчишеское прозвище – Кай. Элджер был одним из немногих вампиров, которые его знали.

Затем я вошел в чат на blodycountry.gentry.com.

Ты знаешь, как связаться с А.Р.? Я ищу его родичей.

Ответ последовал незамедлительно.

А. пропал?

Его нет. Мне нужна информация.

Ты ее получишь.

Нужна помощь наших похитителей. Пусть те из них, кто сейчас ближе всего к Амстердаму, немедленно свяжутся со мной.

Будет сделано в кратчайшие сроки.

У меня еще остались союзники и связи в Европе. Вампиры, которые не желали подчиняться Ридреку и оказывать ему какую бы то ни было помощь.

Затем я взялся за телефон и позвонил в свой офис в Ирландии. Кажется, там уже наступило утро.

Мой менеджер Реган Эндрюс ничего нового сказать не мог. По его словам, груз доставили на корабль под покровом ночи, как и всегда. Склады и пристань находились под надежной охраной, пока «Алебастр» не отплыл.

– Может, кто-то из служащих уволился или не явился на работу? – спросил я.

– Нет. Вот только…

– Что?

– Ну, я не знаю, имеет ли это отношение к делу, но один из наших людей, Джеймс Дуган, погиб в аварии через день после отплытия. Он ехал на мотоцикле и врезался в машину.

– Вы видели его тело?

– Э-э… Нет. Но я слышал, что его здорово изуродовало.

– Кто вам это сказал? Кто его видел?

– Полиция, сэр. Они выдали заключение о смерти, чтобы можно было кремировать тело.

Кремировать…

Я не стал рассказывать Эндрюсу о своих подозрениях – о том, что Джеймса Дугана скорее всего подставили и убили. Вместо этого я велел ему прекратить перевозки. Неизвестно, сколько знает Ридрек. Нельзя рисковать другими вампирами.

– Заплатите рабочим за месяц и распустите по домам. Опечатайте склады и смотрите в оба. Звоните немедленно, если произойдет что-то необычное.

– Да, сэр. Можете на меня рассчитывать, сэр.

Рейя вздохнула и покрепче обняла меня за шею. Я похлопал ее по руке.

– Надо съездить за Джеком, солнышко. Она прижалась еще сильнее.

– Не уходи…

Я высвободился из объятий Рейи и поднялся. Двигаясь плавно, точно балерина, она повернулась ко мне и снова обвила меня руками. Не желая резко отталкивать ее, я приобнял Рейю за талию, и мы вместе спустились по лестнице. В гараже я вытащил ключи из ящика и окликнул Дейлода.

– Никого не впускать в дом, пока я не вернусь.

Сперва нужно выяснить, действительно ли Ридрек в Саванне. Стоило лишь подумать об этом, и меня снова охватил гнев. Только на сей раз к нему примешивалась неуверенность. То-то было бы забавно, если бы оказалось, что моя жажда смерти привела сюда одного из немногих, способных исполнить это желание.

– Никто не войдет. – Дейлод кивнул и жестом подозвал сестру. – Иди сюда. Оставь его в покое.

Рейя чуть помедлила, потом поцеловала меня в щеку и отошла, всем своим видом выражая разочарование. Подойдя к брату, она уже снова улыбалась.

– А ты поиграешь со мной вместо того, чтобы читать свои дурацкие книги?

Дейлод обнял Рейю за плечи.

– Ладно.

Он посмотрел на меня, ожидая позволения.

Я кивнул и оставил их развлекаться.

Джек

Я смотрел, как Уильям садится в мой «корвет», и сожалел, что он уезжает. Нагнать страх на вампира очень непросто. В том смысле, что мы обычно пугаем других, а не пугаемся сами, если вы понимаете, о чем я. Но, если честно, в тот миг мне действительно стало не по себе.

Я отправился в секретное подвальное помещение склада. Здесь мы держим вещи первой необходимости, о которых не стоит знать нашим смертным помощникам. Несколько гробов, образцы почвы из разных частей света, холодильник с замороженной человеческой кровью и кое-какие редкие ингредиенты для снадобий и эликсиров Мелафии. Я усмехнулся, глянув на груду «запеканок» – специальных накидок, разработанных для лесных пожарников. Предполагалось, что они защищают людей от огня и жара. Уильям как-то хотел, чтобы я опробовал одну из этих штук на себе и выяснил, можно ли с ее помощью не сгореть под солнечным светом. Я послал его подальше. Пусть сам пробует, если охота.

Я набил сумку взрывчаткой, проводами и электронными детонаторами, потом вышел из подвала. Нельзя сказать, что я часто использую навыки взрывника в повседневной жизни, но в свое время мне приходилось этим заниматься. В мою бытность контрабандистом нам случалось устраивать такие штуки в качестве отвлекающих маневров. Разумеется, с течением лет технологии ушли далеко вперед, а искусство делать «бум» несколько видоизменилось. Но я шел в ногу со временем. Не предскажешь заранее, когда и где пригодится хороший взрыв.

Тарни собирался отвести «Алебастр» к мысу Лазаря, используя в качестве буксира небольшой катер. Я считал этого паренька верным и надежным человеком, но если то, что сломало замок люка, вдруг вернется, от него будет мало пользы. Мы обыскали яхту сверху донизу, но она была пуста; тот, кто устроил здесь бойню, давно ушел. Так почему же у меня до сих пор волосы встают дыбом? И что это за странный запах? Человеческий труп мерзко вонял, но истинный смрад исходил не от него. Может быть, даже не запах как таковой, а некое ощущение… не берусь описать его словами. Ни одно из пяти моих чувств не могло дать ответа на вопрос, что же висит здесь в воздухе – мерзкое, удушающее, отвратительное и… знакомое. Не то знакомое, что хранится в твоей памяти, нет. Это – словно бы часть тебя самого. И от него моя кожа покрылась мурашками.

Тарни повел лодку вниз по реке, а я вернулся на яхту, чтобы еще раз осмотреть останки убитого вампира. Нечасто мне приходится вспоминать о том, что даже я могу погибнуть, хотя и – теоретически – бессмертен. И, в отличие от людей, когда я умру, это будет действительно конец всего. Прямиком в ад без надежды на помилование, вот так-то, старина Джеки. Никаких поблажек. Никакой благотворительности.

Я разглядывал пепел своего дальнего родича по крови, вслушиваясь в тишину. Обыкновенно я слышу мертвых и могу уловить присутствие их душ поблизости, но здесь не было ничего. Глухо. Полный ноль. Куда бы он ни ушел, там глубоко и темно. На такую глубину я не способен пробраться… пока не настанет мой черед.

Я поежился, обтер руки о штаны и направился в трюм, к гробу. Набил его взрывчаткой, протянул провода и присоединил детонатор. Потом отправился собирать материалы, которые требовались Уильяму. Тарни забрал карты, судовой журнал и другие бумаги. Я сунул все это вместе с GPS и ноутбуком в сумку. Дело сделано. Я снова спустился вниз, в «гостевую каюту», как называл ее Уильям. Наискосок от напичканного взрывчаткой гроба располагался небольшой бар. Знает ли Уильям о произошедшем больше, чем говорит? Я зубами разорвал один из пакетов с кровью и перелил ее в стакан, щедро разбавив «Дьюаром».

Уильям потерял бдительность. Когда он бесился – я имею в виду по-настоящему бесился, – он начинал левитировать, сам того не понимая. Направляясь на корабль, Уильям чуть приподнялся над землей. Люди ничего не заметили – в отличие от меня. В тот миг Уильям едва мог контролировать свою ярость. Что-то у него внутри начинало вибрировать, когда он злился, и я, как правило, мог определить состояние Уильяма за десять шагов.

Я проглотил густой красный коктейль и вытер рот тыльной стороной ладони. Да, Уильям хотел еще получить видеозаписи. Пришлось сдвинуть мертвое тело, чтобы добраться до двери отсека, где стояла камера. Терпеть не могу запах мертвечины! Во время Гражданской войны, будучи новообращенным вампиром, я сопровождал Уильяма, когда тот бродил по полю боя среди трупов солдат. Жуть! Меня от этого просто тошнит.

Не знаю, что Уильям надеялся увидеть на этой пленке, учитывая, что она перезаписывается каждый день. А труп, судя по вони, пролежал здесь несколько суток. Специальная программа давала возможность вести постоянное наблюдение за этой комнатой через спутник и записывать прямо на компьютер. Но сделал ли это Уильям, если не ждал беды? Или улик не осталось? Если так – может, оно и к лучшему?…

Улики! Почему я раньше об этом не подумал? Я вывалил из шкафа останки убитого матроса и уложил его на пол рядом с пустым гробом. Трупное окоченение давно прошло, и с телом легко было управиться, хотя меня трясло от омерзения. Я проверил шею и нашел то, что искал – два следа от клыков, глубокие рваные раны. Неожиданно странное чувство, возникшее на палубе, стало сильнее. Оно гудело во мне, вызывая тошноту. Это было похоже на… ад.

Я рассовал три оставшиеся пакета с кровью по карманам куртки (какой смысл зря переводить добро?), кинул кассету в сумку с остальным барахлом и ушел. «Алебастр» был красивейшей из яхт, но я обрадуюсь, когда он превратится в столб пламени и взлетит на воздух. Надеюсь, что дрянь, замаравшая корабль, станет пеплом и уйдет под воду вместе с ним. Навсегда.

Часом позже моя мечта осуществилась: «Алебастр» разлетелся на тысячу кусков и исчез под волнами. Но, увы, это зрелище не принесло того облегчения, на которое я надеялся. Смотрелось офигенно, против правды не попрешь. И звук был что надо: я едва не оглох. К тому времени, как сюда примчится береговая охрана, течение унесет все обломки к Нагс-Хедс.

Отличная работа.

Давешнее гнетущее ощущение не отпускало меня, но отошло на второй план, сменившись настороженностью. Я слонялся по берегу пустынного мыса Лазаря, то и дело оглядываясь через плечо. Уильям еще не появился, и вокруг не было ни души. Положив бумаги и ноут на мостки, я запрыгнул на них сам, и трупный запах исчез – равно как и таинственное зловоние, преследовавшее меня на корабле.

Я не склонен к паранойе (вот вам еще одно преимущество вампира: ты сидишь, удобно расположившись на самом верху пищевой цепочки). Но хотя рев моторки Тарни давно затих вдалеке, мне казалось, будто я не один. Может быть, береговая охрана спохватилась раньше, чем я ожидал, а сюда приближается катер, набитый полицией?

Я рассмеялся, представив, как патруль остановит маленький Ноев Ковчег Тарни. Помню выражение его лица, когда я велел взять с собой всех оставшихся на корабле животных – даже крыс. Я еще раз сбегал на яхту и вынес зверей в тюке, наспех сооруженном из шторы. Если я убиваю ради еды, то делаю это быстро и безболезненно для живого существа. Разумеется, мы, вампиры, предпочитаем питаться людьми, и я порой скучаю по вкусу человеческой плоти, но по большей части подкрепляюсь кровью из мясных лавок. В Саванне хватает разных чудиков, практикующих магию вуду. На кладбищах постоянно проводят всякие кровавые ритуалы. В общем, если кто-то заявляется в твою мясную лавку и требует кварту свиной крови – ты не задаешь вопросов. Клиент всегда прав. Особенно если этот клиент способен превратить тебя в зомби.

Одним словом, мне претила мысль, что несчастных животных разорвет на куски заодно с кораблем. Даже если речь идет о крысах. Так что я приказал Тарни забрать их и выпустить где-нибудь на берегу. Представляю себе выражение лиц патрульных при виде этого зоопарка! «Сегодня чудная ночь. Я решил вывезти моих кроликов, крыс и куниц на небольшую морскую прогулку. А что?».

Впрочем, вряд ли такое случится. Тарни умчался на своей моторке с быстротой молнии.

Летом болото вокруг меня кишело бы живностью, и все вокруг было бы наполнено звуками. Жужжание насекомых, ворчание аллигаторов, всякое там чириканье, кваканье и пение… Но сейчас рептилии и амфибии зарылись в грязь и жижу под моими ногами. Все живое попряталось, как делает это всегда с приходом осенних холодов.

Ожидая Уильяма, я потоптался в воде и снова оглянулся. Может быть, ощущение чужого присутствия вызвано неупокоенными душами, которые населяют это место? В давние времена на мысе Лазаря находился перевалочный пункт, куда свозились негры, предназначенные для продажи на невольничьих рынках. Я старался не думать о сотнях и тысячах людей, которые пересекли Атлантику, но так и не попали в Саванну. Этой ночью я чувствовал многих из них: призраки бродили по болоту, ища свои навеки утраченные дома.

Я заставил себя отвлечься от мрачных мыслей и переключился на события сегодняшней ночи. Нас, холоднокровных, ледяная вода особенно бодрит. А шорох болотной травы успокоил меня и помог привести мысли в порядок.

Как я уже говорил, мне нечасто доводилось убивать людей – разве что человек действительно заслуживал смерти. Обыкновенно я быстро узнаю о мерзавцах, появившихся в городе. Если какой-нибудь серийный убийца или насильник вдруг погибает, это несказанно облегчает работу полиции. Разве не так? В общем и целом Саванна – мирный городок. Я честный налогоплательщик и думаю, что помогать полиции чем могу – мой гражданский долг. С другой стороны, если ты вампир, то приходится вести себя осторожно. Когда в окрестностях города начинают появляться трупы с двумя ранками на шее, рано или поздно эта привлекает внимание. И порождает проблему. Так что мы с Уильямом в меру сил присматриваем за порядком.

Мы – единственные вампиры, кто живет в городе постоянно, и потратили много сил, чтобы обеспечить себе комфортное существование (ладно, я потратил много сил; Уильям, кажется, не обременяет себя лишней работой, он – босс, в конце концов), и не позволили бы какому-нибудь моральному уроду нарушить наш мирный договор с обществом. Так что если приезжий кровосос заглядывает в город, мы следим, чтобы он вел себя подобающе. И если этот вампир начнет разбрасывать обескровленные трупы где попало, он будет выдворен из города – жестко и в кратчайшие сроки. Возможно, волочась на цепи следом за моим «корветом».

На этот раз, впрочем, ситуация была иной. Тот, кто разломал люк на «Алебастре», был гораздо сильнее меня. Может быть, даже сильнее Уильяма. Он убил вампира и экипаж, выкинув трех членов команды за борт и оставив на яхте одного. Не исключено, что это тело с отметинами зубов было чем-то вроде пиратской «черной метки». Почему на борту оказалось два вампира? Что они не поделили? Почему выживший решил сбежать с корабля и куда он подевался?

Вопросы, вопросы… Знает ли Уильям ответы на них? И если да – расскажет ли мне? Не факт. Говорят, информация – это оружие, а Уильям предоставляет мне ее ровно столько, сколько необходимо для выживания. Он держит меня под каблуком, используя мое невежество. В итоге я почти ничего не знаю о вампирах и о себе самом. Кто я? Что я умею? Неведомо. Возможно, он просто боится, что я брошу ему вызов, если обрету силу. Эта мысль греет мне сердце, но не слишком. Думаете, за полтора века преданной службы я пользуюсь его доверием? Как бы ни так.

В отдалении раздался шум мотора, и вскоре появился «ягуар» Уильяма. Я вылез из воды и подобрал сумку. Видимо, я слегка напоминал тварь из «Черной Лагуны»; Уильям смерил меня недовольным взглядом.

– И. ты думаешь, я пущу тебя в машину после того, как ты вывалялся в грязи? – сказал он вместо приветствия.

Несмотря на холод, верх «ягуара» был, по обыкновению, откинут. Я закинул сумку за спину и прыгнул на пассажирское сиденье.

– Завтра отправлю кого-нибудь ее отмывать.

Уильям неодобрительно покосился на меня и завел мотор. Посмотрев на водную гладь, упокоившую «Алебастр», он направил автомобиль в сторону Саванны.

– Ты что-нибудь выяснил? – спросил я.

– Сделал несколько запросов. В Ирландии произошел несчастный случай с рабочим из дока, но это, кажется, не связано с бойней на борту. Я жду дополнительной информации.

Я откинулся на спинку мягкого кожаного сиденья. Может, Уильям спросит, есть ли у меня версия событий? Или не нашел ли я чего интересного на борту? Он не спросил ни о чем. Выждав несколько минут, я сказал:

– Я осмотрел тело из шкафа. На шее следы клыков. Там однозначно поработал вампир – и не из слабеньких.

– По-моему, это очевидно. Стоило лишь глянуть на люк.

Снова молчание. Я и не ожидал, что Уильям будет непринужденно болтать после всего случившегося: ведь он потерял любимую яхту, а какой-то могущественный и враждебно настроенный вампир рыщет на его территории. Однако я не чувствовал ничего – даже гнева, который Уильям продемонстрировал в доках. Он полностью закрыл от меня свой разум, прервав сообщение крови, как мы это называем. Вампиры не читают мысли друг друга, но они, так сказать, настроены на одну волну. Как правило, я ощущал эмоции своего создателя, но если Уильям не желал, чтобы я улавливал ход его мысли и понимал чувства, ничего не мог с этим поделать.

Немного помолчав, я зашел с другой стороны.

– Итак, босс, ты чего-то недоговариваешь?

– Я сказал все, что тебе следовало знать.

– Черт возьми, Уильям! Тут где-то бродит убийца вампиров. А мы с тобой и есть вампиры, ты не забыл?

– Я узнаю, кто это сделал. И найду его. Тема закрыта.

– Держу пари, ты уже кое-что узнал. Как насчет… Уильям повернулся ко мне, показав клыки.

– У нас была тяжелая ночь. Я потерял сегодня очень много. Гораздо больше, чем тебе кажется. Поговорим об этом, когда я получу нужные сведения, но не ранее.

Я заткнулся и откинулся на спинку сиденья. Не стоит перегибать палку и провоцировать Уильяма. Остаток пути мы провели в молчании, я только позвонил Ричи и попросил перегнать мой «корвет» в гараж. Уильям остановил машину возле Бонавентуры, и я направился к кладбищу, где обычно проводил дневные часы.

– Джек, – сказал Уильям. Я обернулся. Он смотрел себе под ноги. – Будь осторожен.

Потом он уехал, раскидывая колесами «ягуара» гравий и осколки щебня.

– Спасибо, папочка, – пробурчал я под нос и пошел в сторону Бонавентуры. К дому. Кладбище располагалось сразу за складскими помещениями, часть из которых принадлежала мне. Здесь располагалось одно из моих дневных убежищ.

Бонавентура всегда поражала меня своей красотой. Статуи ангелов стоят, словно безмолвные часовые, над своими мертвыми хозяевами, и глядят в сторону моря. Дубы, обросшие бородатым мхом, чуть покачиваются на ветру, шелестя ветвями и протягивая свои узловатые корни среди могил. Помните фильм, в котором мальчик рассказывает, что он видит мертвых людей? Что ж, я их слышу. В конце концов, я один из них. Иногда ощущаю, как они шевелятся под ногами. Это те, кто не сумел обрести покой. Если вы ходите по Саванне, то ступаете по мертвецам. Погибшие на двух войнах, зачастую похороненные там, где они упали; жертвы желтой лихорадки, чьи тела сжигали, а прах развеивали по ветру, как семена одуванчиков; пираты, умершие от удара кинжалом, бандиты и разбойники всех мастей; рабы и просто невинные люди, ставшие жертвами беспокойных времен, когда жизнь не стоила ни гроша. Я чувствую их всех: прислушавшись, могу иной раз уловить их слова или эмоции.