Текст книги "Нацистские пожиратели кишок (ЛП)"

Автор книги: Харрисон Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– О Боже! – Воскликнул Отто. – Что это за хрень?

Женщина едва успела поднять голову, чтобы увидеть, как существо обхватило длинными пальцами голову Отто и толкнуло его обратно в бойню.

Голем поднял Отто на ноги.

Отто хотел закричать, но огромная рука существа закрыла ему рот. Он чувствовал во рту привкус грязи. Он чувствовал вкус крови в том месте, где сила хватки существа, казалось, выбила по крайней мере один из его зубов.

Голем развернул Отто и швырнул его на стол, где были беспорядочно разбросаны многочисленные инструменты и лезвия.

Отто пытался вырваться, но безуспешно. Существо протянуло руку и взялось за крюк для мяса, висевший на стене. Это был тот самый крюк, на который девушка насадила себя сегодня утром. На кончике все еще была ее кровь.

Голем поднял крюк над головой.

Отто попытался возразить, но безуспешно.

Существо взмахнуло крюком и вонзило его в живот Отто. Тут же вокруг стали собралась кровь и впиталась в его рубашку. Затем существо потянуло крюк поперек, разорвав им живот Отто, прежде чем вытащить его с другой стороны. Когда крюк освободился, он прихватил с собой связку потрохов; на крюке повисли кишки, с которых капала кровь.

Отто оставался в сознании ровно настолько, чтобы увидеть свои внутренности высоко над головой существа. А потом он провалился в темноту.

Голем отбросил крюк (а вместе с ним и внутренние органы Отто) в сторону.

– Пожалуйста, – сказала женщина, свисающая со стропил. – Ты должен мне помочь. – Ей и в голову не приходило, насколько это безумно – пытаться умолять какого-то неземного монстра.

Голем повернул голову. Казалось, он мог видеть ее, несмотря на то, что у него не было глаз. Казалось, он понимал, что говорит женщина.

– Пожалуйста, – повторила она.

Голем подошел и встал перед ней. Он был выше, чем она сейчас. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы поднять голову и умолять это существо спасти ее.

– Пожалуйста, – повторила она.

Голем протянул руку и коснулся лица женщины. Только тогда ее охватил ужас. Эта тварь – существо, которое на ее глазах только что вырвало внутренние органы у человека, – казалось, вытирало слезы с ее щек. Существо склонило голову набок и посмотрело на женщину. То, как он смотрел на нее, напомнило ей сочувствующую собаку, хотя черные пустые глазницы Голема не выдавали никаких эмоций.

– П... пожалуйста... – проговорила женщина, сдерживая слезы ужаса.

Голем схватил женщину за волосы и потянул.

Она закричала, когда веревки, привязывавшие ее руки к деревянной балке потолка, впились в ее плоть. Существо потянуло еще немного, и женщина снова закричала, почувствовав, что ее плечи вывихнуты, сухожилия порваны, а нервы перерезаны. Она почувствовала, как ее кожа натянулась, а мышцы внизу начали рваться.

Еще одним рывком Голем оторвал женщину от того места, где она висела. Но руки остались, привязанные за запястья к стропилам. Они раскачивались взад и вперед, с разорванной плоти и обнаженной кости капала кровь.

Голем бросил обмякшее тело женщины и вышел из комнаты; его голова зацепилась за лампу флуоресцентного света наверху, разбив лампочку и погрузив комнату в темноту.

Десять  

Мэри затаила дыхание, наблюдая, как Голем отрывается от земли. Форма, которую она, Станислав и Мириам сконструировали, составляла меньше половины существа – как будто они просто определили основную форму на поверхности земли, в то время как остальная часть существа построила себя, погребенная в грязи.

– Двигайтесь, – приказал Станислав, отталкивая Мэри и Мириам назад, подальше от появляющегося существа. – Нам нужно спрятаться.

Они отступили в тень и прижались спинами к стене общежития.

Мэри задержала дыхание в надежде, что это заставит ее тело оставаться неподвижным.

Похоже, это сработало.

Голем довольно легко поднялся с земли, но затем растянулся вперед; его длинные ноги растопырились, как у новорожденного жирафа. Затем он поднялся: сначала на колени, потом на ноги. Когда он стоял, его спина оставалась сгорбленной, а голова почти касалась земли. Но затем, когда он выпрямился, Мэри наконец увидела, насколько ужасным было созданное ими существо – оно было около семи футов высотой, с длинными, неуклюжими конечностями и тонкими, удлиненными пальцами.

Существо огляделось. Мэри услышала, как Мириам ахнула. Ей хотелось предостеречь ее, но она не осмеливалась пошевелиться, боясь предупредить чудовище об их присутствии.

На мгновение Голем повернулся к ним лицом.

Сердце Мэри бешено колотилось. Она забеспокоилась, что, возможно, они не были так хорошо скрыты тенями, как она думала. Но у Голема не было глаз, только углубления на поверхности головы, там, где должны были быть глаза.

Через мгновение существо повернулось и зашагало прочь между зданиями.

– Пошли, – сказал Станислав, выводя Мэри и Мириам из тени. – Нам нужно действовать быстро.

Мэри согласно кивнула.

Медленно, как можно тише, все трое двинулись прочь от здания, к углу мужского общежития. Мэри взяла инициативу на себя, и ни Станислав, ни Мириам не возражали против этого; тогда ей пришло в голову, что несмотря на то, что она всегда считала себя трусихой, возможно, она храбрее, чем думала.

Мэри выглянула из-за угла.

Голем был там. Он стоял над трупом нацистского охранника. Мэри едва успела увидеть, как он убирает руки с головы мужчины, чей череп был раздавлен, превратившись в груду окровавленной плоти.

Затем Голем двинулся дальше, к столовой.

Когда они завернули за угол, взгляд Мириам упал на мертвого нациста.

Она зажала рот руками и, задыхаясь, пробормотала:

– О, Боже мой!

– Не смотри на него, – сказала Мэри. Она взяла Мириам за руку и отвела взгляд от человека с разбитым черепом. – Иди со Станиславом в мужское общежитие. Я буду там через минуту.

– Куда ты?

– Просто иди.

Станислав взял Мириам за руку и потащил к двери мужского туалета.

Мэри осторожно огляделась. Она была уверена, что вокруг никого нет; если бы они заметили мертвое тело, то, несомненно, подняли бы тревогу. И если бы они были достаточно близко, чтобы увидеть труп, то, скорее всего, увидели бы и то, что сделало это с ним.

Но вокруг никого не было. Ей показалось, что в дальнем конце двора расхаживает еще один стражник, но он был слишком далеко, чтобы заметить ее.

Мэри бросилась туда, где лежал труп. Зрелище было гротескным; голова почти полностью расплющена; мозг был разрушен и лежал кусками в луже крови; глаза теперь находились гораздо дальше друг от друга, чем они когда-либо должны были быть, а зрачки смотрели в двух разных направлениях.

Его винтовка лежала в грязи рядом с ним. Именно за ней и пришла Мэри.

Она быстро схватила оружие и, пригнувшись как можно ниже, побежала обратно в тень здания.

Мэри прижалась спиной к стене и глубоко вздохнула. Затем она открыла дверь и вошла в спальню.

– О, слава Богу, – сказала Мириам, радуясь, что Мэри пришла. – У тебя его оружие?

Мэри кивнула.

– У меня такое чувство, что оно нам может понадобиться.

– Что происходит? – спросил один из мужчин, делая шаг вперед.

Мэри никогда не разговаривала с этим человеком, но узнала в нем человека по имени Юзеф.

– Думаю, нам пора убираться отсюда.

– Но... Как?

– Сейчас нам нужно идти. И мы поможем женщинам. Так что всем нужно вести себя тихо и следовать за мной.

– Они убьют нас, – сказал другой мужчина, чье лицо было скрыто где-то в толпе.

Только тогда взгляд Мэри упал на Станислава, стоявшего вместе с другими мужчинами. Он улыбнулся, радуясь, что она еще не умерла.

– Они все равно нас убьют. Но мы можем попытаться выбраться отсюда сейчас, пока все отвлекутся. И кто знает, может быть, именно сегодня закончится эта война.

– Почему эта война должна закончиться? – спросил Юзеф. – И почему все отвлекутся?

– Потому что мы создали Голема. Он сейчас на пути к тому, чтобы убить фюрера.

По комнате прокатился ропот смеха.

– Голем?

– Да. Голем.

– Почему мы должны вам верить?

– Ну, там лежит нацист, у которого голова выжата, как гребаный апельсин. Я могу гарантировать вам, что это сделала не я.

– Это правда, – сказал Станислав. – Я дал ему жизнь.

Внезапное выражение страха перекинулось с одного лица на другое.

– Это действительно сработало? – спросил Густав.

Мэри кивнула.

– Вот почему нам нужно идти сейчас, – сказала она. – Так что, пожалуйста, не высовывайтесь и следуйте за мной.

Мэри открыла дверь и выглянула наружу. Там никого не было. Труп еще никто не нашел.

– Хорошо, – сказала она, оглядываясь через плечо. – Все готовы?

Мэри вышла наружу и поползла вдоль стены. Мириам последовала ее примеру, за ней последовал Густав, а затем, по очереди, каждый из мужчин. Она повернула за угол и проскользнула за здание, снова окутавшись темнотой.

Снова пройдя вдоль ограды, Мэри направилась в женское общежитие. Она остановилась у стены здания, за которой толпились мужчины. Она высунула голову из-за угла здания в поисках охранника. Удивительно, но его нигде не было видно. Мэри повернулась к мужчинам и сказала:

– Все чисто.

Затем она повернула за угол и скользнула вдоль стены к двери. Затем она остановилась.

– Эй! – Раздался голос рядом с ней. – Что, черт возьми, здесь происходит?

Голос испугал Мэри, заставив ее сердце сделать сальто в груди. Она посмотрела направо. Охранник завернул за угол и теперь стоял всего в нескольких футах от нее.

Не раздумывая, Мэри направила винтовку на мужчину и нажала на спусковой крючок.

Раздался громкий треск. Грудь мужчины распахнулась, как будто что-то пыталось вырваться из его тела. На руки и лицо Мэри брызнула кровь.

Нацист упал замертво.

Запаниковав, Мэри быстро схватила винтовку, которую уронил охранник, повернулась и побежала к двери.

– Пошли! – Крикнула она остальным.

Из-за угла выскочила Мириам.

–Срань господня! – Раздраженно воскликнула она. – Я думала, он застрелил тебя!

– Нет, – ответила Мэри. – Я выстрелила первой. Я просто запаниковала и нажала на курок.

– Ну, слава богу, – сказал Густав. – Он все равно это заслужил, нацистский ублюдок.

Мэри покачала головой:

–Теперь это не имеет значения, – сказала она, глядя на семьдесят человек, собравшихся позади нее. Она открыла дверь женского общежития и вошла внутрь.

Многие мужчины последовали за ней.

– Что происходит? – спросила Ванда.

– Мы выбираемся отсюда.

– В самом деле?

– Да. И мы должны идти прямо сейчас.

– Прямо сейчас?

– Да, сейчас. Я только что застрелила одного из них. Они уже идут посмотреть, что случилось.

Мэри протянула Густаву вторую винтовку. Густав с радостью взял ее.

– Хорошо, – сказала Мэри. – Пошли отсюда.

Одиннадцать  

До сих пор Шульц был доволен тем, как идут дела. Фюрер, казалось, наслаждался собой; он наслаждался своим обществом (хотя Шульц не был уверен, что Хелена наслаждалась им так же сильно – он даже не был уверен, что она все еще жива), наслаждался вином и закуской. Надеюсь, следующее блюдо понравится ему не меньше.

Шульц шел пружинистой походкой. Это была просто какая-то оптимистичная мысль в глубине его сознания, которая продолжала говорить ему, что теперь они с фюрером будут видеться гораздо чаще. Вполне возможно, что Шульц даже сможет получить место рядом с Гитлером. Возможно, он займет место Карла Ханке, когда тот исчезнет из поля зрения.

Коридор, по которому сейчас шел Шульц, соединял кабинеты – в том числе и его собственный, который в настоящее время занимал фюрер и который использовался как столовая, – со столовой и кухней (а заодно и со скотобойней).

Двойные двери вели в столовую. В задней части столовой находилась кухня. Шульц толкнул эти двери и обнаружил, что в столовой царит беспорядок. Беспорядок, которого не было, когда он был здесь всего несколько минут назад.

– Что, черт возьми, происходит? – спросил себя Шульц вслух.

Столы были раздвинуты, некоторые опрокинуты на бок и прижаты к стенам. Стулья были опрометчиво перевернуты.

Все выглядело так, словно в комнате взорвалась граната.

Шульц двигался по комнате, постоянно поворачивая голову, чтобы осмотреть повреждения. В его голове промелькнуло несколько мыслей:

Неужели это сделал кто-то из заключенных? Неужели это сделал кто-то из его людей?

Что бы ни случилось, это было последнее, что ему сейчас нужно. Не в присутствии фюрера.

Что-то привлекло внимание Шульца.

Он провел рукой по краю перевернутого стола, затем быстро отдернул ее. Она была мокрой и липкой. Он посмотрел на свою ладонь и обнаружил, что она покрыта чем-то похожим на смолу. Шульц поднес руку к лицу и шмыгнул носом. Пахло скверно. Он хотел поскорее избавиться от субстанции, но не собирался вытирать ее о одежду.

Он быстро прошел на кухню, взял полотенце и вытер руки.

А потом его взгляд устремился к двери скотобойни. По ее поверхности было размазано черноватое пятно.

Озадаченный, он почувствовал, как его лоб исказили морщины.

Все еще держа в руке полотенце, он толкнул дверь бойни. Внутри было темно. Плита все еще горела, пламя мерцало, отбрасывая тени по всей комнате. Он протянул руку и щелкнул выключателем. Ничего не случилось.

Шульц почувствовал, как участилось его сердцебиение. Почувствовал, как на шее пульсируют вены. В нем рос страх.

Он прошел дальше в комнату и увидел выпуклую фигуру, лежащую на рабочем столе. Он отодвинулся.

Его охватил ужас, когда его глаза, наконец привыкшие к темноте, увидели труп Отто, его живот был вспорот, внутренности свисали из открытой полости. Из внутренностей все еще торчал мясной крюк; он раскачивался взад-вперед на веревке из мяса, царапая кафельный пол.

В мозг Шульца врезалась внезапная мысль. Женщина! Она сбежала! Она убила Отто!

Он повернулся туда, где висела женщина.

Действительно, она исчезла.

Но затем, приглядевшись, Шульц заметил, что она исчезла не вся; ее руки остались прикрепленными к стропилам. С них ручьем стекала кровь.

Шульц оглядел комнату. Сбоку на полу, прижавшись к стальному шкафу, лежало тело женщины. Ее плечи превратились в лохмотья, а руки были оторваны. Отто не мог этого сделать. Это сделал кто-то другой, кто-то с огромной силой. Должно быть, это был тот самый человек, который убил Отто.

Шульц тупо уставился в пространство, застыв на мгновение.

Он оцепенел. Что бы ни происходило, это не могло произойти в более неподходящее время.

БАМ!

Где-то за пределами комнаты раздался выстрел.

Шульц чуть из кожи не выпрыгнул. Он повернулся на цыпочках и поскользнулся в луже крови женщины, его ноги выскользнули из-под него. Когда он потянулся, чтобы не упасть, его руки невольно нащупали плиту. Шульц быстро отдернул руки, стиснув зубы. Он ничего не видел в темноте, но уже чувствовал, как кожа на ладонях начинает покрываться волдырями.

БАМ! БАМ! БАМ!

Где-то за пределами столовой раздались новые выстрелы.

Не обращая внимания на боль в руках, Шульц прошел через кухню в столовую.

Чего он не заметил, так это того, что полотенце, которое он держал в руках, упало в пламя печи. Он не видел, как загорелось полотенце, упало на пол и воспламенило растительное масло, пролитое на плитку, позволив огню распространиться по всей кухне.

В столовую вели две двери: та, через которую вошел Шульц (теперь слева от него), и другая, в дальнем конце комнаты (прямо напротив). Тот же коридор, по которому Шульц шел из кабинета в столовую, продолжался вокруг комнаты, поворачивая за угол туда, где находился второй коридор. Судя по всему, стрельба велась отсюда, поэтому Шульц пересек комнату и вышел из столовой.

Ни за что на свете Шульц не ожидал увидеть то, что увидел, выйдя в коридор.

Он понял, что это было, как только увидел его.

Это был Голем.

Эти грязные евреи действительно сделали это! Он даже не верил, что такое возможно. Он слышал рассказы о них, но никогда даже на секунду не думал, что они могут быть правдой. Как такое вообще возможно? Вера? Нет. Бог ненавидел евреев, вот почему их нужно было уничтожить.

Каким бы невероятным это ни было, то, что увидел перед собой Шульц, просто не могло быть реальностью. На полу коридора уже лежали три тела. Их тела были изуродованы: конечности оторваны, головы отрублены, внутренности вырваны из соответствующих полостей. Перед Големом стоял один охранник. Он поднял винтовку и выстрелил.

Не было никаких сомнений в том, что выстрел попал в цель; ствол винтовки находился всего в нескольких дюймах от существа. Но Голем даже не вздрогнул. Его мягкое, податливое тело просто впитало пулю.

Охранник повернулся, чтобы бежать.

Но Голем легко поймал его. Когда охранник побежал, Голем протянул руку и схватил его за лодыжку. Охранник приземлился лицом на пол, и винтовка отлетела от него.

Голем поднял человека за лодыжку и подвесил вниз головой. Другой рукой он схватил его за другую лодыжку. Затем он разорвал его на части, словно куриную грудку. Его тело раскололось надвое прямо посередине, внутренние органы захлюпали, разбрызгивая по полу каскад крови.

Шульц вытащил из-за пояса пистолет и выстрелил.

Он знал, что это не произведет никакого эффекта; он видел, что произошло, когда охранник пытался застрелить зверя.

Шульц разглядел вмятины на спине существа, куда попала каждая пуля. Но в течение нескольких секунд каждое из этих углублений исчезло. Расплющившись и исчезнув, пули застряли внутри тела существа.

Голем обернулся.

Шульц перестал стрелять. Невыразительное лицо чудовища было нечеловеческим. Конечно, это был не человек, в конце концов. Это был монстр!

Шульц повернулся и побежал. Его ноги стучали по полу так сильно, что боль отдавалась в пятках и коленях.

Шульц никак не мог знать, что, пока он убегал от Голема, огонь, который он нечаянно разжег на бойне, теперь перекинулся через кухню в столовую, где загорелся один из перевернутых столов.

В обычное время Шульц, прежде чем войти, постучал бы в дверь столовой, но сейчас это казалось не самым подходящим решением. Вместо этого он дернул за ручку и ворвался внутрь.

– Что все это значит? – завопил Гитлер, когда в комнату ввалился измученный и тяжело дышащий Шульц. Он сидел на шезлонге, а Хелена, все еще украшенная противогазом, оседлала его, подпрыгивая вверх и вниз на его твердом члене. – Где мое еврейское мясо?

Шульц на мгновение подумал о том, что Хелена мертва, но затем быстро отогнал эту мысль.

– Голем, – сказал он. – Там Голем.

– Что? – спросил Гитлер, отталкивая Хелену с такой силой, что она упала на пол. Он встал и подтянул брюки, скомканные вокруг лодыжек. – О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Заключенные... Мой Фюрер! Они создали Голема!

– Чепуха! Големы – это не что иное, как сказки. Их не существует.

Шульц, спотыкаясь, пересек комнату. Он все еще с трудом переводил дыхание. Он положил руки на плечи Гитлера и посмотрел ему прямо в глаза.

– Я сам его видел, – сказал он, и его слова царапнули горло. – Там Голем, и он направляется сюда!

Фюрер фыркнул в ответ и покачал головой.

БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ!

Снаружи раздались выстрелы, напугавшие Гитлера. Краска отхлынула от его лица. Он вдруг стал выглядеть так же, как и Шульц – испуганным.

Хелена быстро вскочила на ноги.

– Что это было? – спросила она туманным голосом, приглушенным противогазом.

– Он здесь... – сказал Шульц.

Снова раздались выстрелы, за которым последовали крики, хруст костей, звук разрывающейся плоти и брызг крови.

А потом наступила тишина.

На мгновение Шульц подумал, что он, должно быть, прошел мимо них. Возможно, он был слишком занят охраной. Там были сотни людей, которых он мог убить, ему вообще не нужно было приходить сюда.

Шульц, Гитлер и Хелена стояли не двигаясь. Каждый из них затаил дыхание и прислушался.

Тишина, казалось, растянулась на несколько часов, хотя, без сомнения, прошло меньше минуты.

А потом дверь хрустнула и раскололась надвое, словно ее сорвали с петель.

Там стоял Голем, и макушка его головы возвышалась над верхним дверным косяком.

Хелена закричала; ее пронзительный вопль был заглушен противогазом.

– Что это за хрень? – спросил Гитлер, и тон его голоса не смог скрыть страх.

Голем наклонил голову и вошел в комнату.

Шульц прицелился и выстрелил. И снова пули просто застряли в грязной плоти существа.

Все еще крича, Хелена прижалась спиной к стене и попыталась убежать, надеясь, что сможет протиснуться мимо растерянного зверя и выбраться из комнаты в безопасное место. Но у Голема были другие планы; он схватил Хелену, как только она оказалась в пределах досягаемости его вытянутых рук.

Шульц продолжал стрелять, не заботясь о том, что пули могут попасть в Хелену.

Когда Голем притянул ее к себе, несколько выстрелов Шульца попали в тело Хелены. Ее крики не были слышны через противогаз, но она, несомненно, кричала, когда свинец разрывал ее плоть.

Голему было все равно. Он обхватил пальцами ее голову и сжал. Противогаз раскололся. Треск пластика напомнил Шульцу об упавшем арбузе, треснувшем при ударе о землю. Жидкие мозги, просачивающиеся сквозь маску, напомнили ему о том же. Голем извивался и тянул, отрывая искалеченную голову Хелены от плеч.

– О Боже! – Воскликнул фюрер. – Что, черт возьми, происходит?

– Не беспокойтесь, мой фюрер, – сказал Шульц, вставая перед Гитлером и становясь между ним и чудовищем. – Я буду защищать вас.

– Защищать меня? Ты что, совсем спятил?

Голем сбросил труп Хелены и направился к Шульцу и Гитлеру.

Шульц продолжал стрелять.

Бах! Бах! Щелчок...

– Черт! – сказал Шульц, отбрасывая пустой пистолет в сторону. Он широко раскинул руки, как будто это могло каким-то образом защитить фюрера от приближающегося монстра.

Но Голем уже был рядом. Он схватил Шульца за горло и оторвал от земли.

Задыхаясь, Шульц брыкался ногами, словно крутя педали велосипеда, взад и вперед, надеясь, что сможет освободиться от хватки существа. Но его попытки были тщетны.

Голем продолжал давить. Шульц почувствовал, как хрустнул хрящ в горле. Он начал чувствовать головокружение, так как кровь не могла добраться до его мозга. Его руки начали неметь.

Если бы он мог посмотреть на себя, Шульц увидел бы, как он синеет.

Мгновение спустя Шульц умер. Голем отшвырнул безвольную тушу в сторону, и она врезалась в винную стойку, разбив бутылки и пролив на пол литры дорогого мерло.

В ужасе, с бешено колотящимся сердцем Гитлер начал пятиться назад.

Словно почувствовав его страх, Голем направился к Гитлеру. Подстраиваясь под каждый шаг, Гитлер медленно отступал назад, пока не уперся бедрами в стол. На какое-то мгновение он подумал о том, чтобы прыгнуть назад через стол или упасть на пол и попытаться проскочить между ног существа. Он решил отказаться от обоих вариантов действий, зная, что в любом случае Голем легко поймает его.

Существо придвинулось ближе. Оно встало над Гитлером, глядя на него сверху вниз. Он пах скверно, как несвежая грязь. Гитлер глубоко вздохнул, почти ощущая зловоние.

– Ты знаешь, кто я? – спросил он у существа.

Голем продолжал смотреть на него сверху вниз.

– Я фюрер! Я величайший человек на свете!

Существо никак не отреагировало.

– Ты не можешь убить меня. Я приказываю тебе отступить!

Смешно было разговаривать с чудовищем таким тоном, как будто оно могло его понять. Но почему-то существо, стоявшее перед ним, казалось, понимало его. Он слегка присел, оказавшись лицом к лицу с Гитлером, склонив голову набок, словно животное, пытающееся понять, на что оно смотрит.

Гитлер нахмурился.

– Ты меня слышишь? Вперед! Прочь с дороги, мерзкая тварь!

Голем выпрямился.

– Да, именно так. Делай, как я приказываю.

Голем повернулся и отступил в сторону.

Имея свободный путь к двери, Гитлер уверенно шагнул вперед, умудряясь держать свои нервы в узде. Но не успел он пройти мимо Голема, как тяжелая скользкая рука, деликатно положенная ему на плечо, остановила его.

Гитлер медленно оглянулся через плечо.

Двенадцать  

Раздался сигнал тревоги. По лагерю пронесся громкий вой сирены.

Прямо за дверью по грязи захлюпали сотни тяжелых шагов.

Удивительно, но никто не проверил тело нациста, которого только что застрелила Мэри. Выглянув из дверей общежития, она увидела, как толпы немецких солдат в панике бегут через двор и по всему лагерю.

– Что там происходит? – спросил Густав.

– Не уверена, что могу точно сказать, – покачала головой Мэри.

– Но для чего эта сирена? – спросила Мириам.

– Я совершенно уверена, что это пожарная сигнализация. Может быть, кто-то нажал на нее, когда увидел Голема?

Мэри продолжала смотреть в щель в двери. Ни один из охранников не остановился, чтобы проверить труп. Ни один из них не остановился, чтобы проверить пленников. Никто из них даже не взглянул в сторону Мэри. Она закрыла дверь и повернулась к остальным.

– Они отвлеклись. Голем, должно быть, делает именно то, на что мы надеялись. Нам пора идти.

– Они прямо за дверью! – Воскликнул Юзеф. – Они нас увидят! Они убьют нас всех!

– Нет, не убьют. Я же сказала тебе: они отвлеклись. Голем, должно быть...

Юзеф фыркнул.

– Этот Голем... Я все еще не могу в это поверить. Ты сошла с ума. Я не знаю, что там происходит, но я знаю, что никакого Голема нет.

– Ладно. Как скажешь. Вам не нужно верить. Но если ты хочешь выжить, я предлагаю тебе следовать за мной прямо сейчас.

– А что, если я этого не сделаю?

– Мне все равно. Ты можешь подождать здесь, чтобы умереть, если ты этого хочешь. Все остальные за мной.

Мэри чуть приоткрыла дверь и выглянула наружу. Нацисты все еще бегали туда-сюда, роясь, как муравьи. Не говоря больше ни слова, Мэри полностью распахнула дверь и, согнув колени и низко пригнувшись, вышла из комнаты и шагнула в темноту теней.

Остальные последовали ее примеру. Мэри этого не знала, но если бы она оглянулась через плечо, то увидела бы среди них Юзефа.

Густав встал рядом с Мэри.

– Что мы делаем, Мэри? – спросил он. – Куда именно мы направляемся?

– Этот забор слишком высок, чтобы мы могли перелезть через него. И мы не можем пролезть под ним. Наш единственный выбор – пройти через ворота.

– Пройти через ворота? Но как?

– Главные ворота легко взломать.

– Но там полно охраны!

– Хорошо, что у нас обоих есть оружие, верно?

Мэри провела группу по проходу между двумя зданиями. Как только все спрятались, она велела им ждать там, а сама пошла осмотреться. Она медленно направилась к углу здания. Главные ворота находились примерно в двухстах метрах слева от нее. Справа от нее находилась столовая.

Здание было объято огнём. Высокие языки пламени плясали на крыше, извергая черный дым в ночное небо. Раньше она этого не замечала, но теперь, когда все это оказалось перед ней, она не слышала ничего, кроме рева огня, пожиравшего здание.

Немецкие солдаты, по-видимому, тщетно пытались потушить пожар.

Мэри снова посмотрела на главные ворота. С обеих сторон стояли сторожевые башни высотой около двенадцати футов. В каждой из них был охранник. В данный момент они были в разгаре разговора, они перекрикивались друг с другом, наблюдая, как горит столовая и здания вокруг. Внизу, на земле, стояли еще два охранника, по одному с каждой стороны ворот. Их тоже отвлек огонь.

Мэри нырнула обратно в безопасную темноту за зданием.

– Хорошо, – сообщила она остальным. – Здесь четыре охранника: два наверху, два внизу. Вот и все.

Мириам подалась вперед и оптимистично прислушалась.

– Тут пожар. Вот почему здесь сигнализация. Все отвлеклись, они не будут ожидать, что мы сбежим.

– Что я должен сделать? – спросил Густав, перекинув винтовку через левое плечо.

– Нам с тобой нужно идти вперед. Позволь мне выстрелить первой. Я уберу ближайшего к нам охранника. Тогда мы сможем убить остальных – просто застрелим всех, кто еще дышит.

Густав кивнул.

– У тебя получилось.

– Хорошо. Все, будьте осторожны. Прикрывайте друг другу спины.

Оглядев толпу, Мэри увидела, что многие из них нервничают и встревожены. Но многие из них, казалось, были готовы уйти, взволнованные перспективой наконец-то выбраться оттуда. Станислав шел в хвосте группы. Он выглядел измученным. На мгновение Мэри показалось, что он сожалеет о содеянном. Но ему не нужно было так думать, это было правильно.

Мэри продолжала:

– Как только услышишь выстрелы, беги к воротам. Понятно? Поехали.

Мэри снова прокралась вперед, Густав был всего в нескольких шагах. На углу она выглянула. Охрана у ворот все еще стояла в тех же позах, все еще перекрикиваясь.

Густав выглянул наружу. Его внимание сразу же привлекло пылающее пламя костра.

– Срань господня, – сказал он. – Мы это сделали?

–Только не мы, – сказала Мэри. – Голем. Но что с того? Пусть горят, мне все равно.

Густав согласно кивнул.

– Ты думаешь, фюрер там?

– О, я очень на это надеюсь. Ну же.

Мэри выскочила из темноты. Она подняла винтовку и прицелилась. Это был первый раз, когда она стреляла из оружия (не считая выстрела, произведенного ранее этим вечером; тогда ей не нужно было целиться, так что это действительно не считалось), и она чувствовала себя неловко, держа его и пытаясь выровнять прицел со своей целью. Но она знала, что у нее было всего несколько секунд, прежде чем кто-нибудь заметит ее, поэтому она наклонила голову, посмотрела вдоль ствола винтовки и выстрелила.

БАМ!

Пуля, которой она намеревалась попасть в голову охранника, пробила ему шею, разбрызгав повсюду кровь.

Густав выстрелил как раз в тот момент, когда оставшиеся охранники посмотрели в их сторону.

Пуля пробила грудь второго охранника.

– ЭЙ! – Крикнул один из нижних охранников, нащупывая свой пистолет.

Мэри сделала второй выстрел, но промахнулась.

К счастью, Густав выстрелил следом, и пуля попала охраннику между глаз, сбив его с ног.

Мэри прицелилась в последнего охранника и выстрелила. И снова она промахнулась.

Этот охранник был лучше подготовлен. Он открыл ответный огонь. Пуля ударила Мэри в плечо, развернула ее и заставила выронить винтовку.

– Мэри! – Закричал Густав, прицелился и выстрелил, убив оставшегося охранника.

К этому времени из-за здания появились волны заключенных. Они бежали к воротам. К Мэри и Густаву подбежала Мириам.

– О Боже мой! Мэри!

– Я в порядке, – сказала Мэри. – Со мной все в порядке.

– Слава богу, – сказал Густав, присев на корточки рядом с ней. – Я думал, он попал в тебя.

– Так и есть, – сказала Мэри, указывая на свое кровоточащее плечо.

– О Боже! У тебя кровь идет! – Взвизгнула Мириам.

– Вот уж не скажешь, – саркастически заметила Мэри.

– Давай, – сказал Густав, просовывая руку Мэри под спину. – Позволь мне помочь тебе.

Густав поднял Мэри на ноги.

– Эм... Ребята... – сказала Мириам.

Мэри и Густав проследили за взглядом Мириам. К ним бежали несколько нацистских солдат с поднятыми автоматами.

– Черт! – Сказала Мэри. Когда она попыталась поднять винтовку, ее плечо пронзила жгучая боль. Она опустилась на колени, позволив себе снять часть веса винтовки с плеча. Затем она подняла винтовку и прицелилась.

– Кто-нибудь, откройте эти чертовы ворота!