Текст книги "Страх и отвращение предвыборной гонки – 72"

Автор книги: Хантер С. Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

* * *

– Все, у нас все схвачено.

– Что?

– Да, делегаты у нас есть. Все, что мы должны сейчас делать, – это держаться и не допускать ошибок.

– Ну… Господи, Фрэнк, все это сбивает с толку. На самом деле я звонил, чтобы спросить, принял ли Макговерн какое-то решение, будет он или не будет поддерживать Хамфри, если дело дойдет до этого.

– Не дойдет. Это сейчас не обсуждается. Не думай об этом. Мы победим в первом туре голосования.

– Хм-мм… Ну, я так понимаю, что по-любому нет смысла спрашивать тебя насчет другой вещи…

– Какой именно?

– Ну, о том, что Макговерн займет пост вице-президента в связке с Тедом Кеннеди.

– Что? Я никогда этого не говорил!

– Нет? Ну… Мы, вообще-то, были довольно сильно обкурены…

– Мы?

– Да, Веннер тоже был там. Помнишь? И он совершенно уверен, что именно это ты и сказал. (Пауза.)

– Он уверен, да?

– Да… Но, конечно, мы могли ошибиться. (Пауза.)

– Нет-нет… Подожди минутку. Я помню вопрос… Но, черт возьми, я сказал, что это только лишь предположение.

– Что?

– Ну, насчет Кеннеди. Я думаю, я сказал, что не могу говорить за Джорджа, но по моим ощущениям он не согласится на второе место…

– Ни с кем, кроме Кеннеди, верно? (Пауза.)

– Ну… Да, но это просто мысли вслух. Сенатор считает, что нет никакого смысла даже говорить об этом. (Пауза.) Как я уже сказал, у нас сейчас есть делегаты. Мы победим. Я уверен в этом.

– Хорошо, я надеюсь, что ты окажешься прав. (Пауза.) Но если что-то пойдет не так… Если вы не сможете победить в первом туре и съезд зайдет в тупик… Тогда, если Кеннеди вступит в борьбу, Макговерн мог бы рассмотреть…

– Да-да, я думаю, что такое возможно… Но я же сказал тебе, черт возьми! У нас все схвачено.

– Я понимаю… Но какого черта? Я просто хватаюсь за свободные концы, просто пытаюсь нащупать что-то, чтобы заполнить пустоты, ты же понимаешь, да?

– Да. Я сам так раньше делал. (Пауза.) Слушай, ты себя чувствуешь получше?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… Может быть, я не должен говорить об этом, но в Висконсине ты выглядел очень неважно.

– Я был болен, Фрэнк, очень болен, и, кроме того, я наглотался антибиотиков. Ко мне в отель каждый день приходили врачи делать уколы.

– Что за уколы?

– Господи, да все, что у них было: пенициллин, B12, кортизон, вытяжка из мха… Врач отеля не готов был пойти на это, поэтому я позвонил в медицинское сообщество и попросил их пройтись по своему списку и найти того, кто не будет со мной спорить. Потребовалось полдня, но они, наконец, прислали ко мне человека со всем, что требовалось… Правда, набирая шприцы, он продолжал качать головой. «Я не знаю, почему вы хотите, чтобы я вколол в вас все эти лекарства, дружище, – сказал он. – Это ни черта не поможет справиться с вашей простудой, но если у вас есть какие-то паразиты в организме, это, разумеется, устроит им настоящий ад». Затем он сделал мне девять уколов. Наличные на бочку. Никаких чеков, никакой квитанции. Я даже не знаю, как его зовут.

– Ну… Может, тебе нужно немного отдохнуть, Хантер. У меня такое чувство, что ты не очень заботишься о своем здоровье.

– Ты прав. Мое здоровье стремительно ухудшается – но до Майами я с этим справлюсь. А потом… Посмотрим, как пойдет. Возможно, я захочу, чтобы меня отправили на принудительное лечение.

Из телефонного разговора с Фрэнком Манкевичем

15 апреля 1972 года

* * *

Большинству будет трудно принять то, что к середине апреля Джордж Макговерн фактически застолбил за собой выдвижение от Демократической партии, тем более что это утверждение исходит от Фрэнка Манкевича, ловкого «политического директора» кампании Макговерна.

Откровенность с прессой – и с кем бы то ни было еще, если на то пошло, – не то качество, которое большинство кандидатов в президенты хотят видеть в своих подчиненных. Опытные профессиональные лжецы пользуются в политике, как и в рекламном бизнесе, большим спросом… И основная функция пресс-секретаря любого кандидата заключается в том, чтобы пресса не получала ничего, кроме «позитивных новостей». В конце концов, нет никакого смысла созывать пресс-конференцию, чтобы объявить, что никто из сотрудников в этом месяце не получит зарплату, потому что трое или четверо ваших крупнейших спонсоров только что позвонили и сказали, что выходят из игры, потеряв надежду на победу.

Если с вами случится что-то подобное, быстро заприте все двери и отправьте пресс-секретаря начать шептать не для печати, что координатор кампании вашего оппонента в Калифорнии только что позвонил и попросился на работу.

Такого рода хитрости – обычное дело в ходе большинства кампаний. Предполагается, что все это понимают – даже журналисты, которым едва удается сохранять невозмутимость, когда они выдают всю эту информацию на первую полосу издания, опровергая предыдущие заявления: СЕНАТОР МЕЙС ОТРИЦАЕТ РАСПРОСТРАНИВШИЕСЯ СЛУХИ, ПРОГНОЗИРУЯ СВОЮ ПОЛНУЮ ПОБЕДУ ВО ВСЕХ ШТАТАХ… А затем следует пояснение:

Человек, которого называли главным аутсайдером нашего времени, сегодня опроверг слухи о том, что почти все, кроме одного из его спонсоров, прекратили финансирование покупки эфирного времени в СМИ и заработной платы сотрудников того, что некоторые наблюдатели называют «безнадежной кампанией». Сенатор Отто «Слим» Мейс, находящийся под следствием по 12 обвинениям в уклонении от уплаты налогов, сообщил журналистам на специальной пресс-конференции, прошедшей в полдень в холле отеля «Эйс», что на самом деле у него «столько денег, что он не знает, «что с ними делать» и что телефон в его штаб-квартире уже несколько дней разрывается от звонков «чрезвычайно важных людей», которые в настоящее время работают на его противника, но хотят уйти от него и начать работать на сенатора Мейса.

«Само собой разумеется, я не могу в данный момент говорить свободно и называть какие-то имена, – объяснил сенатор. – Но я планирую нанять многих из них, после чего мы устремимся вперед, к победе».

* * *

Лучшим примером подобного освещения нынешней кампании были новости из лагеря Маски. В последние недели правда была настолько горькой, что некоторые журналисты изо всех сил старались дать беднягам передышку и не снимать с них больше стружки, чем это было необходимо.

Один из немногих забавных моментов в ходе кампании перед предварительными выборами во Флориде произошел, когда один из руководителей штаба Маски в штате, Крис Харт, появился на встрече с представителями других кандидатов, чтобы объяснить, почему Большой Эд отказывается принять участие в теледебатах. «Мне дали инструкции, – сказал он, – согласно которым сенатор не должен снова оказаться в ситуации, когда ему придется быстро думать».

К вечеру того же дня каждый журналист в Майами смеялся над грубым ляпом Харта, но никто не опубликовал его слова, и ни один из тележурналистов не упомянул об этом в эфире. Даже я не использовал их, хотя услышал об этом в Вашингтоне в то самое время, когда собирал свой багаж, чтобы вернуться во Флориду.

Помню, я подумал, что нужно позвонить Харту и спросить его, на самом ли деле он сказанул такое, но, пока я добрался туда, драйв уже пропал. Маски явно находился в тяжелом положении, а Харт довольно прилично отнесся ко мне, когда я появился в их штаб-квартире, чтобы подписаться на эту ужасную поездку на «Саншайн спешиал»… Поэтому я решил: «Какого черта?! Пусть это покоится с миром».

У других журналистов, возможно, были другие причины не использовать цитату Харта, но сказать наверняка не могу, потому что никогда не спрашивал их об этом. Оглядываясь назад, я думаю, что к тому времени было уже очевидно: кампания Маски обречена, и никто не захотел напрасно мучить уцелевших, поскольку в этом уже не было никакого смысла.

Около недели спустя из окружения Маски просочилась еще одна безобразная история, но и она не попала в печать – или, если попала, то я этого не видел.

Вскоре после обработки бюллетеней в ночь выборов, показавшей, что Маски безнадежно застрял на четвертом месте позади Уоллеса, Хамфри и Джексона, «человек из штата Мэн» созвал экстренное заседание сотрудников и объявил, что покидает гонку. Это вызвало некоторую панику и гнев среди персонала, который в конечном итоге убедил Большого Эда хотя бы взять себя в руки, прежде чем говорить с журналистами. Он согласился на следующий день поиграть в гольф, пока сотрудники его штаба решали, что делать дальше.

Такова была правда, скрытая за историей, широко разошедшейся на следующий день, – историей о том, что Маски решил «полностью сменить свой стиль» и начать говорить, как воинственный либерал, каковым он в глубине души и являлся. Он отправится в Иллинойс и Висконсин, вновь полный энтузиазма… А его сотрудники так довольны этим решением наконец-то «проявить твердость», что согласны работать без оплаты вплоть до самой победной вечеринки в Висконсине.

Где-то через неделю история о попытке Маски покинуть гонку все-таки просочилась в прессу, но эти слухи было не так-то легко подтвердить. Одна из самых неприятных вещей в политике – это ситуация, когда кто-то говорит: «Я могу ответить на ваш вопрос только в том случае, если вы обещаете не публиковать мои слова».

Те, с кем я говорил об истории с Маски, казалось, знали все подробности, но все эти сведения, как они говорили, поступили от «кого-то, кто был на том совещании», и он «безусловно, не может говорить об этом».

Конечно, нет. Только сумасшедший рискнет увольнением с неоплачиваемой работы в штабе Маски за несколько дней до решающих предварительных выборов в Висконсине.

Так что я тоже позволил этой истории пропасть втуне. Не было никакого смысла тратить столько времени на «человека из штата Мэн». Он уже был ходячим политическим трупом в Висконсине, где в очередной раз провально финишировал четвертым, а последние сообщения из Массачусетса и Пенсильвании настолько неутешительны, что, надо думать, попасть на автобус Маски для прессы в эти дни – все равно что запереться в туалете с бешеной собакой.

После очередного бурного противостояния со своим персоналом он решил отказаться от Массачусетса в пользу Макговерна и дать последний бой в Пенсильвании против Хамфри, который никогда не выигрывал предварительные выборы.

Но даже слепая свинья иногда находит желудь, если продолжает рыть носом землю повсюду, и ситуация начинает выглядеть так, как будто пришло время Хьюберта. В Пенсильвании очень много черных избирателей, и Хамфри, вероятно, получит большинство их голосов по причинам, о которых я бы вообще предпочел сейчас не думать.

В любом случае предварительные выборы и в Массачусетсе, и в Пенсильвании пройдут 25 апреля, а это означает, что к тому времени, когда эта статья попадет на прилавки газетных киосков, со всеми ними будет покончено. Так что мы вполне можем позволить себе не вдаваться в лишние подробности[61]61
  Макговерн совершил в Массачусетсе настоящий прорыв, выступая фактически на безальтернативной основе. Маски был в избирательных бюллетенях в этом штате, но за несколько недель до предварительных выборов решил отказаться от Массачусетса в пользу Макговерна, который одержал бы победу в любом случае, и бросить все силы на последнюю отчаянную попытку в Пенсильвании. Она также провалилась: он закончил невпечатляющей ничьей с Макговерном на третьем месте. Хамфри вновь обрел надежду, уверенно победив в Пенсильвании. Уоллес финишировал вторым, а предсказуемое поражение Макговерна не слишком повлияло на его стремительное продвижение. Специалисты его штаба уже давно решили, что в любом случае никакой надежды на победу в Пенсильвании нет, так что они ни на что и не рассчитывали. Для Маски, однако, его результат стал гвоздем, вбитым в крышку гроба. На следующий день после голосования на предварительных выборах в Пенсильвании он объявил, что покидает гонку.


[Закрыть].

Что бы этот шарлатан ни вколол в меня в Милуоки, похоже, он убил не только паразитов. Передний отдел моего мозга онемел дней на десять, а ноги не держат меня дольше двух-трех минут.

Так что, наверное, сейчас не самое лучшее время говорить, что я склонен думать, будто Манкевич не лгал, когда сказал мне на днях, что Макговерн прибудет в Майами с достаточным количеством делегатов, чтобы выиграть выдвижение в первом туре.

Это выглядит чистым безумием – говорить такое сейчас, тем более для печати, когда Макговерн имеет только 95 из 1508 голосов делегатов, необходимых ему для победы, и когда последний опрос Гэллапа показывает, что он все еще ползет на 5 процентов позади Хамфри, Маски и Уоллеса… Но я подозреваю, что эти цифры не имеют значения.

С Маски покончено. Единственная возможность для него сделать сейчас хоть что-то – это отправиться в Новую Зеландию в длительный отпуск до самого июля и вывести из организма ибогаин, чтобы можно было показаться в Майами, а потом молиться, чтобы съезд зашел в тупик. Тогда он сможет предложить принести его в жертву в качестве «компромиссного кандидата», заключить сделку с Джорджем Уоллесом относительно поста вице-президента, а затем противостоять съезду в связке Маски – Уоллес.

* * *

И это может сработать. Если ничего больше не произойдет, то такая связка получит значительную поддержку от людей вроде меня, которые чувствуют, что единственный способ спасти Демократическую партию – это уничтожить ее. Я попытался объяснить эту концепцию Джорджу Макговерну, но это не та тема, на которую он готов говорить с удовольствием. Макговерн очень обеспокоен тем, что ему может быть отведена роль третьего лишнего, по типу Маккарти, то есть кандидата, портящего шансы наиболее вероятного победителя. Он уже начинал выглядеть таким кандидатом, пока каким-то образом не получил голоса «желтых касок» в Нью-Гэмпшире и не почувствовал первые признаки зарождения коалиции, которая могла бы сделать его серьезным претендентом на победу, а не просто еще одним мучеником.

В Нью-Гэмпшире прозвучал только намек на это, но в Висконсине к нему добавилась решимость, оценить которую в алкогольном хаосе выборной ночи было трудно… Но когда сосчитали голоса и подвели результаты по районам, округам и участкам, достаточно было взглянуть на итоговые таблицы, чтобы понять, что Макговерн победил везде. В Грин-Бэй, 12-й округ, о котором в листе учета говорилось, что он «заселен в основном рабочими бумажного комбината», Макговерн обошел Уоллеса с 32 процентами против 22. В округе Шебойган, еще одном районе «синих воротничков» и заводских рабочих, он получил 40 процентов против 26 у Хамфри и 9 у Уоллеса. А в Гетц-Тауншип, округ Чиппева, он добился поддержки фермеров-лютеран, набрав 52 процента голосов против 14 процентов как у Хамфри, так и у Уоллеса.

За две недели до выборов эксперты утверждали, что Макговерн сможет победить только в одном из девяти избирательных округов штата – в том, где расположен соответственно политически настроенный Висконсинский университет в Мэдисоне. Именно на этот округ рассчитывали также Линдси и Маккарти… Но подсчет голосов с этого участка показал, что результаты там не слишком отличались от других: Макговерн получил 73 процента студенческих голосов, Линдси – семь, Маккарти – менее одного процента, Маски набрал около пяти процентов, а Хамфри – три.

Единственное, что не удалось Макговерну в ходе его прорыва, – это ослабить хватку Хамфри на «черных» участках в Милуоки, где Хьюб вел активную агитацию, приветствуя всех желающих рукопожатием Революционных Братьев по Наркотикам. Это выглядело так, как если бы Никсон размахивал пацификом или Эгню распевал «Вот это по-нашему!» на шоу менестрелей[62]62
  Шоу менестрелей – жанр развлекательного представления, популярный в США в середине XIX века. В нем выступали загримированные под негров белые актеры и музыканты, которые пели под банджо, танцевали, показывали акробатические номера и разыгрывали веселые сценки из негритянской жизни Юга. – Прим. ред.


[Закрыть].

Но главным потрясением стало то, что Макговерн вырвался вперед и в населенной поляками южной части Милуоки, где Маски рассчитывал победить по крайней мере десять к одному. Ведь, в конце концов, он был первым поляком, который баллотировался на пост президента Соединенных Штатов и вел агитацию в южной части под своей польской фамилией… Но, когда дело пошло наперекосяк, он мог с тем же успехом оказаться арабом, на что людям в таких местах, как «Сербский зал», наплевать.

А это более или менее все объясняет, я думаю. Но если и нет, ну… В любом случае политический анализ никогда не был моим коньком. Все, что я делаю, – это блуждаю вокруг да около и делаю ставки, и это пока что удается мне очень хорошо.

Что касается ставок на то, что Манкевич окажется прав и Макговерн и в самом деле выиграет в первом туре голосования в Майами… Я думаю, мне хотелось бы попытать удачи, и на данном этапе избирательной кампании такое пари, должно быть, довольно легко заключить. Макговерн сейчас является всего лишь одним из кандидатов от Демократической партии, имеющих какие-то шансы на выдвижение… Так что, если кто-то хочет поставить деньги на Маски, Хамфри или Уоллеса, свяжитесь со мной немедленно.

Если Макговерн победит в Калифорнии и Нью-Йорке – а Манкевич говорит, что у них там уже все схвачено, – он отправится в Майами с достаточным количеством делегатов, чтобы подойти очень близко к победе в первом туре. Если нет… Хорошо… Тогда бог знает, какие гнусности и безумие будут твориться в Майами, если им придется торговаться. Но что бы там ни произошло, в этом будет задействован Джордж Уоллес – он уже сказал, что готов пойти вторым в связке с любым кандидатом, который даст ему написать программу партии.

Зайдя в тупик, съезд может оказаться перед выбором: то ли торговаться с Джорджем Уоллесом, то ли попытаться задействовать Теда Кеннеди, чтобы спасти партию. Как в такой ситуации поведет себя Кеннеди, сейчас не угадаешь… Но стоит отметить, что есть только один кандидат, который, предположительно, задумывался о том, чтобы пойти вторым в связке с Кеннеди, и это Джордж Макговерн. А он является единственным кандидатом, которого Тед Кеннеди, вероятно, был бы рад выручить в Майами-Бич.

* * *

Я испытываю легкое отчаяние из-за невозможности убраться из этого отеля. Восемь дней в «Шератон-Шредере» – все равно что три месяца в тюрьме округа Кук. Этим местом управляют старые немцы. Весь персонал отеля немецкий. Большинство из них говорит на достаточно сносном английском, который, однако, звучит как-то угрожающе… И на этой неделе они особенно исполнены ненависти, потому что отель был только что продан и весь персонал, похоже, думает, что они будут уволены, как только уберется восвояси толпа прибывших на выборы.

Таким образом, они делают все возможное для того, чтобы никто из тех, кому выпало несчастье угодить сюда на этой неделе, никогда не забыл этого. Радиаторы в номерах неуправляемы, ванные комнаты не просыхают, лифты ломаются каждый вечер, телефон может неожиданно просто так зазвонить посреди ночи, кафе почти всегда закрыто, и примерно за три дня до выборов в баре закончилось пиво. Менеджер объяснил, что «товарный запас капут» – после того, как было распродано все, что имелось в наличии, в том числе вся выпивка и почти все, что значилось в меню, кроме таких лакомств, как обычная и квашеная капуста. От первой волны жалобщиков менеджер с шипением отмахнулся, но после двух дней и ночей этого прусского безумия на него, видимо, серьезно надавили. К пятнице бар был снова снабжен пивом, а в обеденном зале снова появились такие блюда, как говяжьи ребрышки и седло барашка.

Но по-большому счету атмосфера этого места всегда была такой. Дик Так, легендарное доверенное лицо Кеннеди, работающий сейчас на Макговерна, уже останавливался здесь несколько раз, и он называет «Шератон-Шредер» «худшим отелем в мире».

О да… Я слышу, как отчаянно гудит «волшебный провод» телетайпа. Краус передает текст страница за страницей. Большую часть дня здесь заправлял Грег Джексон, корреспондент ABC, и он шпынял нас, как «Медведь» Брайант[63]63
  Пол «Медведь» Брайант – игрок в американский футбол, а затем главный тренер футбольной команды Алабамского университета. – Прим. ред.


[Закрыть], но теперь ему нужно успеть на самолет в Нью-Йорк, и мы, наконец, предоставлены самим себе.

Напряжение растет. С машинописным вариантом явно что-то не то. Огромные куски либо отсутствуют, либо скомканы так, что невозможно понять, что за чем следует. Краус только что вставил две следующие друг за другом страницы вверх ногами, чем вызвал поток сердитых воплей у кого-то, кто работает на принимающем устройстве там, на побережье.

Эта чертова машина пищит… пищит… пищит, и это означает, что она жаждет заполучить последнюю страницу. А это, в свою очередь, значит, что у меня больше нет времени на то, чтобы выдать на-гора что-нибудь мудрое на тему значения предварительных выборов в Висконсине. Но это, я думаю, может подождать. У нас впереди три недели, чтобы отдохнуть до следующего из этих чертовых кошмаров… Поэтому у меня будет время подумать о том, что же здесь произошло. Между тем единственное, в чем мы можем быть абсолютно уверены, – это что Джордж Макговерн уже не безнадежный благородный неудачник, каким он выглядел до сих пор.

Настоящим сюрпризом этой кампании, как сказал вчера вечером Теодор Уайт с CBS-TV, стало то, что «Джордж Макговерн оказался одним из самых умелых в американской политике организаторов работы на местах».

Но Краус все разбирается с этой историей, и провод снова пищит, подавая звуковой сигнал. Так что эту страницу придется отправлять, хорошо это или плохо… И в ту же минуту, как с этим будет покончено, мы рванем из этого отеля, как крысы с тонущего корабля.

Примечание автора

На самом деле никакой загадки в «потрясающей» победе Макговерна в Висконсине нет. Но удивительно то, что все умники из СМИ, в том числе и я, каким-то образом упустили из виду существование одной из самых впечатляющих низовых политических организаций в истории американской политики. А Джин Покорни, 25-летний руководитель кампании Макговерна в Висконсине, не видел особой необходимости в том, чтобы сообщать об этом прессе. Когда же за несколько дней до выборов стало, наконец, ясно, в чем дело, я был не в той физической и психической форме, чтобы разобраться с этим. По мере того как приближался час сдачи работы, я проводил все больше и больше времени, запершись в ванне нашего номера люкс в «доме безнадеги», размахивая руками и требуя, чтобы Краус вызвал врача, который дал бы мне еще лекарств. Когда, наконец, стало ясно, что я окончательно вышел из-под контроля, Краус плюнул и свел эту историю воедино самостоятельно.

МИЛУОКИ, ШТАТ ВИСКОНСИН. Умение Джорджа Макговерна организовать работу на местах стало легендой. Джина Покорни назвали «лучшим молодым политическим организатором в истории страны», и люди начали говорить о его волонтерах в восторженном тоне, каким обычно рассказывают о ребятах, партизанивших с Кастро.

Целая орава красивых, пребывающих в эйфории, слегка пьяных и очень молодых волонтеров Макговерна устроила свою неформальную победную вечеринку в двухэтажном кирпичном складе длиной с квартал, в котором раньше хранились игрушки. Они прожили здесь две недели и спали прямо на линолеумном полу своих комнатушек.

Все они работали в Четвертом округе, в населенной поляками южной части Милуоки, которую даже в штабе Макговерна считали площадкой Маски, Уоллеса и Хамфри. Но в итоге Макговерн не только выиграл здесь, но и обошел Уоллеса с разрывом в 8000 голосов. И вот на этом складе в полчетвертого утра девять или десять волонтеров оторвались от сонной игры в покер и собрались в кружок, чтобы поговорить.

– Скажи всем, что мы действительно любим Джорджа Макговерна, – попросила одна блондинка.

– Я возглавлял отделение Вауватоса-Вест Эллис в Четвертом, – сказал тощий парень, одетый в футболку с вышитой на ней бабочкой. – Центральное отделение отправляло к нам добровольцев, говоря, что мы не сможем победить в Четвертом, и это было довольно дерьмово. Они не давали нам ни наклеек на бамперы, ни значков, и нам приходилось самим ехать туда и вырывать это у них со скандалом. Центр вел себя паскудно. Они просто просиживали там штаны и смотрели телевизор, пока мы делали рассылки до двух часов ночи.

– Наш координатор округа – настоящий молодец, – вступила в разговор пухленькая черная девушка. – Он мог накричать на нас. Каждый раз, когда ты возвращался, он говорил: «Тебе придется выйти еще раз». Но сам он работал допоздна, дольше всех. И он придумал привлечь 13-летних подростков, чтобы те подрабатывали, а не просто шатались вокруг.

– Добраться сюда из Юты было недешево, – сказала девушка, сидевшая, положив голову на грудь одного парня. – Но я хочу видеть, как Никсона вышибут к чертям собачьим.

– Мы приехали из Спрингфилда, штат Иллинойс, – вступила еще одна девушка, одетая в комбинезон. – Они послали школьный автобус из Небраски, чтобы привезти нас сюда. У парня, который отвечал за это, учителя из Небраски, были водительские права на автобус, и он тоже за Макговерна. Он продолжал петь и говорить и вел автобус в снежную бурю.

– Когда мы начинали агитировать, то думали, что много людей будут против нас. Мы совсем уже сникли, на улице был леденящий холод. Но если ты встречаешь целую кучу неопределившихся, а потом вдруг сталкиваешься с тремя доброжелателями подряд, настроение сразу поднимается. Люди были добры к нам, на них произвело впечатление, что мы на улице в такой холод, и они приглашали нас войти в дом погреться. Они были удивлены тем, что я приехал из самого Мичигана заниматься этим.

– Одна дама, агитировавшая за Уоллеса, шла за мной целый квартал. Она собирала всю литературу, которую я оставляла, и клала вместо нее свою, – рассказала хрупкая девушка, потягивающая вино из бутылки. – Поэтому мне пришлось вернуться, забрать ее материалы и положить обратно наши.

– Некоторые из этих людей были странными, – заметила еще одна девушка. – Я спросила одного парня: «Что вы думаете о Макговерне?» И он ответил: «Я бы голосовал за него, если бы он ратовал за христианство». А еще двое сказали: «Макговерн? Он за марихуану».

– Я встретила одну даму, которой нравится Джордж, потому что, как она сказала, он умеет правильно завязывать галстук, – добавила черная девушка. – Это Глория Стайнем[64]64
  Глория Стайнем – активистка феминистского движения в США. – Прим. ред.


[Закрыть] показала ему, как завязывать его. Вы бы видели, как он завязывал его раньше.

– Я думаю, вы должны знать, что у нас здесь, среди волонтеров, представители 20 штатов, – сообщил офис-менеджер. – Все эти люди готовы были спать на полу и жить впроголодь. В иные вечера здесь на складе собиралось под три сотни добровольцев.

– Они обещали нам проживание и питание, но половину срока не кормили нас, – посетовала одна из девушек. Остальные зашикали на нее.

– Одна дама кормила весь этот склад в течение двух с половиной недель, – пояснила женщина постарше, которая, похоже, была здесь главной. – Она сказала, что она и ее муж не оплатили свои счета за месяц, чтобы иметь возможность кормить нас. Она – преподаватель, и, когда приходила домой с работы, тут же начинала готовить, а затем приносила сюда еду. Такие поступки очень воодушевляют.

– Напишите в своей статье, – сказал один из парней, – что мы все здесь молодые ребята, и нужно, чтобы на следующей победной вечеринке была музыкальная группа. Сегодня вечером в «Пфистере» не было музыки. И скажите им, что мы хотим чаще видеть Джорджа.

– Мне пора на боковую, – девушка из Юты протяжно зевнула. – Но я должна обязательно сказать вам кое-что. Я пробыла здесь меньше недели, и все же хорошо узнала здесь многих людей, потому что они прекрасны. Даже если мы проиграем, мы очень много выиграем.

Полтора года назад Джордж Макговерн решил стать президентом Соединенных Штатов Америки. Он не имел ни достаточного финансирования, ни поддержки СМИ, его не знал в лицо никто, кроме горстки либералов и фермеров из Южной Дакоты. Все, что у него было, – это пять процентов поддержки, согласно опросам. Единственным спасением для него была организованная работа добровольцев с избирателями. И на прошлой неделе она сделала его фаворитом предвыборной гонки демократов. Это была, бесспорно, лучшая кампания в штате Висконсин, и она сподвигла одного из добровольцев Макговерна, нью-йоркского руководителя профсоюза дальнобойщиков, воскликнуть в восторге: «Я не шучу. Это круче, чем Таммани-холл![65]65
  Таммани-холл – влиятельное политическое общество Демократической партии США в Нью-Йорке, действовавшее с 1790-х по 1960-е годы и контролировавшее выдвижение кандидатов. – Прим. ред.


[Закрыть]»

«Это все старая политика, – говорит Джоэл Свердлоу, 26-летний парень, который руководил кампанией Макговерна в северной части Милуоки. – У нас есть капитаны участков, лидеры округов, капитаны управленцев, полный набор. Это единственный способ победить. Но вместо влиятельных боссов и отстойных комиссаров мы задействовали молодых ребят, которые работают, потому что для них это действительно важно».

Организация работы на местах – это в основном вопрос наличия списков. Вы вербуете сторонников в штате, обходя жителей пешком или обзванивая по телефону и выясняя, кто за вас, кто против, а кто еще не определился. Если у вас есть список, вы вычеркиваете тех, кто против, уговариваете неопределившихся и следите за тем, чтобы ваши сторонники пришли на избирательные участки.

Еще не так давно партийная организация, обладавшая и списком, и достаточным влиянием, чтобы воздействовать на избирателей, могла преуспеть на выборах. Сегодня даже легендарная машина мэра Дейли демонстрирует все признаки распада, и если кандидат хочет иметь действенную поддержку, он должен организовать ее сам.

Маски допустил бесчисленное количество промахов: одним из первых было его решение полностью положиться на партийную организацию, чтобы прорваться на голосовании в ключевом для демократов городе – Манчестере, штат Нью-Гэмпшир. Местная партийная организация оказалась группой придурков во главе с мэром, который победил с разрывом всего лишь в четыре сотни голосов. «Я бы не обращался за помощью к участковым комитетам с такой организацией, которая есть у них там», – заявил мэр Провиденса Джозеф Дорли, призванный в последний момент, чтобы спасти голоса для Маски. Между тем организация Макговерна провела в Манчестере классическую операцию, агитируя почти на каждом участке дважды, и завоевала голоса этнических меньшинств, в привлечение которых никто не верил. Организация Макговерна превзошла всех как числом, так и рвением. Люди Макговерна вели агитацию так основательно, что к вечеру выборов они могли предсказать результаты голосования на большинстве участков Манчестера с убийственной точностью.

Получив отличные показатели в районах Манчестера с низким уровнем доходов, руководители организации Макговерна приняли важное решение: главная стратегическая цель кампании – доказать, что основная поддержка их кандидата исходит от рабочих, а не от студентов и жителей пригородов.

«Я всегда считал, что источником его силы должны стать голоса “синих воротничков”, – сказал Фрэнк Манкевич, главный стратег Макговерна. – Мне всегда казалось, что Макговерну – не как антивоенному кандидату, а как “кандидату перемен” – нужно обращаться скорее к среднему классу, чем к какой-либо другой группе. Именно среднему классу выгодны эти перемены, и именно средний класс больше всего страдает от того, что происходит в стране сейчас».

Висконсин отлично подходил для того, чтобы Макговерн сделал первую серьезную заявку на голоса «синих воротничков». Основной проблемой был налог на имущество, и Макговерн неустанно твердил о налоговой реформе, которая является одной из его любимых тем. Все, что ему было нужно, – это эффективная организация, которая могла бы рассказать рабочим районам, кто он такой.

В прошлом году руководитель кампании Макговерна, молодой выходец из Колорадо по имени Гэри Харт, выглядящий как инструктор по горным лыжам и работавший прежде на Бобби Кеннеди, создал местные организации в ключевых для предварительных выборов штатах. В ноябре 1970 года он нанял на работу бывшего сотрудника Маккарти по имени Джин Покорни, чтобы тот возглавил операцию в Висконсине. Покорни, который вырос на ферме в Небраске, сразу взялся за дело, используя старые списки Маккарти. «Это круто – начинать заранее, за полтора года, – сказал он. – Но только если вы можете найти полезные занятия для волонтеров. Поэтому мы формировали списки, устраивали благотворительные распродажи старых вещей, проводили вечеринки, подавали петиции, собирали средства. На встречах с руководителями округов и на рабочих семинарах, проводившихся по всему штату, мы рассказывали людям, как надо агитировать и как наладить демонстрационные залы». Списки были важны, как никогда. Работники Макговерна делали рассылки по интересам для каждой группы, которую они могли привлечь: для экологов, феминисток, студентов, учителей средних школ, юристов и бизнесменов. Чтобы получить голоса фермеров, они отправили предвыборные материалы Макговерна в каждый сельский почтовый ящик в западных районах Висконсина.