Текст книги "Если он неотразим"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 11
«Я ожидала совсем не этого», – подумала Алтея, разглядывая подростков, стоящих перед ней. Люди Хартли поспешили спихнуть ответственность на нее и отправились на поиски маркиза. Можно было только догадываться, какие неприятности ребята доставили им на пути в Англию. Дети разглядывали ее так же настороженно, как она – их. Жермен и Байяр де Лако за прошедшие три года утратили не только свою детскую непосредственность. Они утратили способность доверять людям, утратили надежду и веру. Алтея опасалась, что воссоединение Хартли с племянниками пройдет не так гладко или просто, как все надеялись.
Да они уже и не дети, напомнила она себе. Жермен – восемнадцать, возраст, когда юные леди в Англии наслаждаются своим первым светским сезоном, подумывают о том, как поймать мужа и завести детей. Байяру – четырнадцать, почти пятнадцать, он высокий и бойкий, как и большинство подростков, но в нем уже чувствуется мужчина. Было бы проще, если бы они были помладше, но ей предстоит иметь дело со взрослыми детьми, которые провели три долгих года, борясь за выживание.
– Путешествие оказалось не из лучших, как я вижу, – сказала Алтея. – Думаю, ваш дядя скоро будет дома. Не пойти ли нам в гостиную, там мы можем перекусить.
Когда они оба согласно кивнули, она велела Альфреду отнести их жалкие пожитки в подготовленные спальни. Потом она приказала дворецкому Хартли, Коббу, принести еду и напитки в гостиную. То, как Жермен и Байяр изучали комнату, заставило Алтею подумать, что они осторожно ищут пути бегства.
Молчание продолжалось до тех пор, пока не внесли нагруженный поднос. Алтея заметила, как дети посмотрели на еду – похоже, им часто приходилось голодать. Как только еду и чай расставили на столе, Алтея отослала слуг. Поскольку ни Жермен, ни Байяр не притрагивались к еде, Алтея сама положила им на тарелки маленькие сандвичи и печенье. Она заметила, как задрожала рука Байяра, когда он брал у нее тарелку с едой. Жермен приняла тарелку с грацией, противоречившей ее потрепанной мальчишеской одежде, а потом вперилась в Алтею холодным немигающим взглядом.
– Когда мой дядя женился на вас? – спросила Жермен.
– Сразу, как только получил известие о том, что вас нашли, – ответила Алтея, стараясь не расстраиваться из-за жесткого взгляда красивых небесно-синих глаз Жермен. – Короткое ухаживание и специальная лицензия. – Вряд ли можно было бы назвать ухаживанием то, что произошло между ними до женитьбы, но она решила назвать это так.
– Так вы ждете ребенка?
Алтея чуть не подавилась чаем. Она осторожно поставила чашку с чаем на стол и посмотрела на Жермен. Алтея нисколько не сомневалась, что Жермен прекрасно сознает свою грубость. В детстве Жермен хорошо обучили этикету, и за какие-то три года такие навыки утратить нельзя. Нужно навести лоск, но основы должны были сохраниться. На короткое время Алтея отодвинула в сторону свое сочувствие к Жермен, которой пришлось столько всего перенести. Инстинкт подсказывал Алтее, что сейчас она должна быть строгой и стойкой, иначе Жермен растопчет ее.
– Я не знаю, – холодно ответила она и потянулась за маленьким лимонным кексом. – Но это не было причиной нашего брака.
– Он подумал, что нам нужна другая мать?
В этих словах таилась такая злость, что Алтея удивилась, как Жермен удается не дрожать от злости и сохранять внешнее спокойствие.
– Нет. Я всего на два-три года старше тебя, Жермен. Вряд ли я смогла бы стать матерью взрослой девушки и молодого человека. Хартли нужны были жена, наследник и кто-то, кто заботился бы о его доме. Разве не поэтому женится большинство мужчин?
– А что вам было нужно?
– Хартли.
Жермен некоторое время помолчала, поедая бутерброды с ветчиной и огурцами и лимонный кекс. Алтея терпеливо ждала следующего удара. Чистая правда, которую она только что поведала Жермен, была правильным выбором. Жермен, кажется, оценила это. Алтее оставалось надеяться, что она сможет продолжать в том же духе.
– Лео сказал, что вы помогли им найти нас, – сказала Жермен, изящно промокнув салфеткой губы.
– Люди Хартли искали вас три года, Жермен. А я просто указала им правильное направление как раз в то время, когда он уже почти смирился с потерей.
– С помощью видений? Снов? Откуда же пришло это знание? Карты? Чайные листья?
Для девушки с такими красивыми, нежными, полными губами улыбка Жермен слишком глумливая, размышляла Алтея.
– Я скажу это только раз. Да, у меня бывают видения. И сны. И простое предчувствие, которое сбывается. Я не жду и не требую, чтобы ты верила в них или в меня, но насмешек я не потерплю. Особенно потому, что многие из моей семьи обладают подобным даром, и я не хочу, чтобы их оскорбляли. Предлагаю тебе набраться терпения и собрать сведения, прежде чем говорить в таком пренебрежительном тоне о том, в чем ты совершенно не разбираешься. – Алтея взяла свой альбом, который всегда был у нее под рукой, и передала его Жермен. – Я зарисовала все, что увидела. Думаю, это поможет тебе понять.
Жермен и Байяр рассматривали рисунки, продолжая есть. Жермен несколько раз прищурившись посмотрела на Алтею, но ничего не сказала. Алтея напряглась – сейчас они перейдут к странице, на которой изображено происходившее на берегу, то, что она увидела в мрачном видении, когда держала в руках платок Клодетты. Алтея протянула руку, чтобы забрать альбом, но Жермен схватила ее за запястье.
Несмотря на хрупкую внешность, хватка у нее была крепкая, она легко удержала руку Алтеи. Алтея напряженно наблюдала за тем, как брат и сестра изучают ее рисунки, касающиеся того дня, который так омрачил их юные жизни. Она с трудом подавила желание отдернуть руку, когда Жермен наконец посмотрела на нее и медленно ослабила хватку. В прекрасных глазах Жермен было столько гнева и печали, что Алтее хотелось заплакать.
– Вы не нарисовали лицо этой кровожадной суки, – холодно и жестко проговорила Жермен.
– Нарисовала, – сказала Алтея и указала на черную розу.
– Ага, значит, во время видения вы можете не только видеть, но и чувствовать запахи? – Она посмотрела на страницу с набросками, сделанными Алтеей в тот момент, когда она подобрала платок. – Кто эти люди?
– Те, кого она убила, потому что они пытались остановить ее преступления. Видишь? Здесь опять черная роза.
– Тут ферма, – сказал Байяр, когда Жермен перевернула страницу. – Вот так вы и нашли нас, oui? Вы увидели ферму?
Алтея кивнула и села на место. Жермен захлопнула альбом и отложила его в сторону. Теперь она не смотрела на Алтею презрительно, но по выражению ее лица было трудно сказать, что она чувствует на самом деле. Байяр же, похоже, был зачарован. Однако в них не чувствовалось ни тени страха. Пока достаточно, решила Алтея.
– Из-за этого, – Жермен махнула своей тонкой изящной рукой в сторону альбома, – ее нельзя повесить, да?
– Нельзя, – ответила Алтея. – Ни один суд не признает эти рисунки доказательством ее преступлений.
– Я видела ее в тот день на берегу. Вы это знаете. Вот вам и доказательство.
– Возможно, и так. Ваш дядя лучше разбирается в подобных вещах. И потом, ты видела ее, но ты не видела, чтобы она кого-нибудь убивала. Она со своими союзниками может использовать это, чтобы лишить силы все ваши заявления. А союзники у этой дамы очень влиятельные. Мадам Клодетта приобрела влияние и деньги с тех пор, как пробралась в Англию. Она выбирала себе любовников, рассчитывая, что они помогут ей избежать наказания и получить нужную информацию. Уничтожить ее будет непросто.
– Она может сбежать, услышав о том, что мы с Байяром выжили. Она может залечь на дно.
– Да, думаю, может. Но она наверняка захочет отомстить тем, кто разрушил жизнь, которую она себе построила. В этом ее слабое место. Тщеславие и злость. Это приведет ее в западню. – Алтею удивляло, что она обсуждает стратегию с этой девочкой и ее братом, но они внимательно слушали ее рассказ о том, что уже сделано, чтобы Клодетта и ее сестра предстали перед судом. – Своим нападением на меня она уже показала, что тщеславие, жадность, чувство неуязвимости заставляют ее поступать опрометчиво.
– Она очень ловко дурачит людей. Она одурачила моего отца и Терезу. Они считали Клодетту скромной девушкой, напуганной злыми ветрами во Франции, как и они сами. Они ей доверяли. В день своей смерти отец понял, как его обманули. Злым ветром была Клодетта, у которой вызрел злой замысел. Уверена, что она и сейчас ловко дурачит людей.
– Очень ловко. С помощью этого искусства она устроила себе хорошую жизнь, но, поверь мне, Жермен, она споткнется, и очень скоро.
– Вы это видели?
Судя по тому, как Жермен задала свой вопрос, она поверила в дар, и Алтея дружелюбно улыбнулась:
– Я это просто знаю. Я нисколько не сомневаюсь, что она катится вниз, к собственной гибели. Но я не знаю, когда это произойдет и сколько невинных душ она еще успеет погубить.
– Она никогда не расплатится за все унесенные ею жизни, – сказал Байяр, сердитый мужчина с внешностью долговязого подростка, его темные глаза стали жесткими. – Никогда.
– Ты прав. Но ее уничтожение поможет спасти других, – спокойно сказала Алтея и облегченно вздохнула, когда он согласно кивнул и снова обратил свое внимание на еду.
Взглянув на тарелки, она поняла, что этого мало, и встала, собираясь позвонить, чтобы принесли еще. И тут дверь в гостиную резко распахнулась. Алтея посмотрела на Хартли, стоящего в дверях и не сводящего глаз с детей своей сестры. В его взгляде странным образом перемешались восторг и волнение. Потом племянники встали и подошли к нему.
– Привет, дядя, – сказала Жермен. – Мило с вашей стороны, что вы нас нашли.
– Мило? – Хартли потряс головой. – Мило? Вы моя кровь, дети моей единственной сестры. Разве я мог поступить иначе? Конечно, я искал вас. Я перевернул бы всю эту проклятую страну, если бы понадобилось.
Алтея собралась подойти к нему и попытаться успокоить, но тут Жермен вдруг широко улыбнулась. Улыбка преобразила ее красивое серьезное лицо так, что дух захватило. Алтея заметила, как изумился Хартли, и закашляла, пряча смех. Она уже предвидела, с какими трудностями столкнется Хартли, когда Жермен оденут как следует и представят светскому обществу.
– Мне хотелось бы иметь настоящий туалет, – спокойно сказала Жермен и дотронулась до его сжатого кулака. – Розовый, со множеством кружев.
Хартли засмеялся и обнял племянников за худые плечи. Он прижал их к себе и уткнулся лицом в их волосы. Алтея сглотнула, с трудом сдерживая слезы, душившие ее. Когда он посмотрел на нее поверх голов своих племянников, она заметила влажный блеск в его глазах, и ей до боли захотелось обнять его. Вместо этого она улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. К ее облегчению, его слезы высохли, и он посмотрел на нее тем голодным взглядом, который она уже научилась узнавать.
– Я как раз собиралась организовать побольше еды, – сказала она и потянулась к колокольчику. – Ты что будешь, Хартли, чай или кофе?
Благодарные взгляды Хартли и Байяра, которые оторвались друг от друга, вызвали у нее улыбку. Наплыв чувств вызвал у них чувство неловкости, как только порыв миновал. Было бы лучше, если бы мужчины не старались быть такими, какими по их представлениям должны быть настоящие мужчины.
– Кофе, если можно, – ответил Хартли.
– Мы с Байяром тоже выпили бы по чашечке, – сказала Жермен.
Алтея хотела возразить – это неподходящий напиток для детей, но Хартли едва заметно покачал головой, и она промолчала. Она дала указание Альфреду, а потом вернулась на свое место. Жермен и Байяр сидели напротив них, и Алтея ждала, кто же заговорит первым. Несмотря на эмоциональную встречу, они с дядей сильно отвыкли друг от друга и давно стали чужими.
– Ты на самом деле хочешь розовое платье с кружевами? – вдруг спросил племянницу Хартли.
Жермен широко улыбнулась:
– Нет, дядя, но несколько нарядов явно не помешали бы. Мне так надоело носить мальчишескую одежду. И еще я хочу отрастить длинные волосы.
Алтея тихо радовалась, пока Хартли беседовал с племянниками об одежде. Будет нелегко, но первые шаги на пути создания семьи сделаны. Ребята признали дядю и не винили его за то, что им пришлось так долго скитаться по Франции. Вошел Альфред, подал еще еды и напитков и вышел, прихватив пустой поднос и блюда, а они продолжали разговор о портных и сапожниках. Алтея начала раскладывать еду по тарелкам и разливать кофе.
– Как вы оказались на ферме? – спросил Хартли.
Жермен глотнула кофе, потом ответила:
– Сначала мы просто побежали. Как можно быстрее и как можно дальше. Потом мы спрятались и стали думать, как вернуться на побережье, в какой-нибудь порт. Мы прошли много больших деревень и городков и научились попрошайничать, но не нашли никого, кому можно было довериться и попросить о помощи, и не попали на корабль, направляющийся в Англию. Почти через год мы повернули назад.
– Муанам нужны были помощники на ферме, и мы по глупости решили, что нам повезло, – сказал Байяр. – Но нам не платили денег и плохо кормили. Мы спали в сарае, работали за одежду и еду. А они не спешили давать нам хотя бы это. Они говорили, что найдется много охотников помогать на ферме, но этих «охотников» мы что-то так и не видели. К тому времени, когда мы поняли, что они ведут с нами игру, мы уже стали их собственностью. Мы попытались сбежать, и они чуть не посадили нас в тюрьму за нарушение договора между слугами и хозяином.
– Этот жирный дурак Муан рассказывал всем, будто наши родители задолжали ему большую сумму и отдали нас в счет долга, – сказала Жермен, разглядывая маленький кекс и, очевидно, борясь с искушением съесть его. – Он собирался держать нас у себя десять лет, хотя, наверное, держал бы и гораздо дольше. Все в деревне следили за нами, а на ночь нас запирали на замок. Однажды я выбралась наружу, но ничего хорошего из этого не вышло. Идти все равно было некуда и не к кому, так что я вернулась назад и узнала, что они избили Байяра. Больше я уже не пыталась бежать.
– Черт побери, а Лео им заплатил, – возмутился Хартли. – Я советовал ему пристрелить эту парочку, но Лео отказался: дескать, слишком много шума и хлопот.
Алтея улыбнулась:
– Очень похоже на кузена Лео. В записке говорилось, что вы пытались убежать от моих родственников.
Жермен кивнула:
– Я ведь не знала, кто они такие. Они схватили Байяра, но я подумала: потом вернусь и освобожу его. Глупая мысль, сказал мне Лео, когда нашел меня. Его человек, Бенед, гнался за мной, как охотничья собака за подстреленным кроликом. Не знаю, как ему это удалось. Я очень хорошо научилась заметать следы.
– Да, думаю, ты опытная беглянка, но Бенед исключительно хороший следопыт.
Время подошло к ужину, когда они наконец покинули гостиную. Алтея была уверена, что брат с сестрой просто неспособны снова думать о еде. Но они поспешили в свои спальни, чтобы привести себя в порядок перед ужином. Хартли отправился в кабинет, чтобы написать несколько писем о возвращении племянников и о своих планах. Наконец оставшись одна, Алтея вышла в сад. Ей нужно было отдохнуть от всех пережитых эмоций, подумать, как присутствие Жермен и Байяра скажется на ее браке и на ее муже.
Она сидела на каменной скамье, наблюдая за пауком, плетущим свою паутину между двумя ветками розового куста, когда подошла Жермен и села рядом. Она все еще была в мальчишеском костюме, но уже лучшего покроя. Ее короткие светлые волосы блестели, буйные кудри обрамляли лицо. Жермен выглядела очень юной и невинной, но Алтее было достаточно взглянуть в ее неимоверно синие глаза. В этих глазах было гораздо больше знания о мрачной стороне жизни.
– Жермен, Муан… – начала Алтея.
– Однажды он попытался дотронуться до меня, но он слишком много выпил. Он не смог сделать то, что, очевидно, хотят сделать большинство мужчин. – Жермен покраснела. – Он никогда не видел меня в женском платье, но мальчишеская одежда не смогла скрыть, кто я на самом деле. Какое-то время я опасалась, как бы он не продал мое тело кому-нибудь из тех, кто похотливо смотрел на меня, но Муан этого не делал. Никогда. Не знаю почему, но сомневаюсь, что причина была благородная.
Алтея вздохнула и похлопала по стиснутым рукам Жермен.
– Мужчины могут быть ужасными свиньями. Но молю Бога, чтобы ты не думала, будто все мужчины такие.
– Нет, я так и не думаю. Но это заставило меня понять, как трудна жизнь женщин не нашего круга, тем более без мужчины, готового защищать ее. Это неправильно. Только потому, что у женщины нет денег, мужа или титула, всякий может обидеть ее.
– Да, и ты не сможешь изменить весь мир. Однако ты можешь изменить маленькую часть его. Думаю, когда ты успокоишься, ты сможешь понять, как это сделать.
– А вы действительно вышли замуж за Хартли, потому что любите его?
– Конечно. У меня есть земля, дом и доход, достаточный, чтобы оплачивать мои счета. К тому же я выросла в сельской местности, и меня не влечет город и светское общество.
– Но вы не были богаты и не были маркизой.
– И, слава Богу. За богатой вдовой бегали бы все охотники за приданым. А маркиза? Ну, я не имею ничего против вашей семьи, но кому бы захотелось таскаться вечерами с одного приема на другой, выслушивая сплетни, жалобы и плохую музыку? Нет, в браке с Хартли я видела только одно достоинство – это сам Хартли.
– Значит, это брак по любви.
Алтея слегка поморщилась:
– Нет, не совсем. Хартли не говорил о любви. Тем не менее, он говорил о доверии, верности и дружбе. – Она пожала плечами. – Это гораздо больше того, что достается многим женщинам, а я люблю его, и никого другого. И еще я ужасно хочу детей, а для этого нужен муж.
– Ну, если я когда-нибудь совершу такую глупость, как замужество, то буду настаивать на том, чтобы мужчина любил меня.
Алтея посмотрела на Жермен и засмеялась, заметив озорное выражение ее лица. Жермен не утратила жизнелюбия. Может, Муаны и обращались с ней и Байяром не лучше, чем с рабами, но могло произойти и много чего похуже. Впервые с тех пор, как Алтея услышала о возвращении племянников Хартли, она подумала, что у них всех есть надежда на будущее, что они признают ее, как признали Хартли. После первой стычки их отношения стали налаживаться. Она сомневалась, что они когда-нибудь забудут все происшедшее с ними, но раны от мучений кажутся не очень глубокими.
– Меня послали за вами, чтобы привести на ужин, – сказала Жермен и поднялась. – Вам лучше как следует поесть и отдохнуть сегодня, потому что дядя уже сказал, что завтра утром сюда придет портниха.
Алтея не смогла удержаться от тяжелого вздоха. Она встала, пригладила юбки и вдруг застыла. Ее пронзило чувство тревоги, Алтея поняла – это предупреждение об опасности. Она огляделась вокруг, но ничего не заметила. Однако чувство тревоги не исчезло. Что-то грозное было рядом, но вечерние тени скрывали опасность.
– Жермен, немедленно иди в дом, – приказала Алтея.
– Почему? Что вы увидели? – Жермен подошла к ней и огляделась.
– Я пока ничего не увидела. Но чувствую, что тебе немедленно нужно пойти в дом.
И тут она разглядела мужчину, вышедшего из тени. Это был тот же негодяй, который избил ее по приказу Клодетты. На этот раз он держал в руке револьвер. Бандит улыбнулся, поднимая револьвер, и от этой улыбки кровь застыла в жилах. Убийца с улыбкой на губах – это не просто страшно, это ужасно.
Алтее на миг показалось, что он хочет убить ее. Наверное, Клодетта уже услышала про ее брак с Хартли и жаждет смерти соперницы. Алтея подумала обо всем, о чем хотела рассказать Хартли, но не рассказала. Она окажется в могиле, так и не сказав, что любит его, и это очень печально.
Потом, приготовившись к выстрелу, зная, что не сможет вовремя уклониться, она увидела – он целится вовсе не в нее. Он целится в Жермен, стоящую рядом с ней. Алтея удивилась, как Клодетте удалось так быстро узнать о том, что Жермен выжила. «Неужели проклятая шпионка встречала в порту каждый корабль в надежде, что прибудет кто-нибудь интересующий ее?» – сердито подумала Алтея, медленно протягивая руку к Жермен. Своими необыкновенно синими глазами Жермен холодно смотрела на убийцу, глаза в глаза, и Алтея молила Бога, чтобы ей хватило времени оттолкнуть Жермен в сторону.
– Вы один из верных псов Клодетты, oui? – спросила Жермен, в ее голосе было столько презрения, что Алтея вздрогнула.
То ли Жермен не понимала, какая опасность ей грозит, то ли при любом напоминании о Клодетте в ней пробуждался такой гнев, что она ничего вокруг не видела. При этих словах негодяй чуть надавил на курок револьвера и посмотрел на Жермен, Он хладнокровный убийца, но, очевидно, и у него была своя мужская гордость, и Жермен здорово задела ее.
– Жаль, но мне придется убить тебя быстро, – сказал негодяй и, прищурившись, посмотрел на Жермен. – А я знаю много способов, которые заставили бы тебя пожалеть об этих словах, сучка.
Его рука немного напряглась, это и послужило знаком для Алтеи. Она оттолкнула Жермен как раз в тот миг, когда убийца выстрелил. Через мгновение что-то так сильно ударило ее в плечо, что она отшатнулась. В следующий миг ее пронзила ужасная боль. Несмотря на это, Алтея бросилась на Жермен и толкнула ее на землю. Она заставила девушку на четвереньках уползти под укрытие кустов и статуй, а сама закричала так громко, как смогла.
– Уходи, – приказала она Жермен.
– Но вы ранены!
– Представь себе, я это заметила. Этим займемся позже. Я сказала – уходи.
Жермен попыталась обернуться, но Алтея просто подтолкнула ее в сторону дома. Звук бегущих шагов и выстрелы означали, что кто-то идет к ним на помощь, но она не стала смотреть, кто это, и не стала оглядываться, выясняя, здесь ли еще человек, стрелявший в нее. Единственной мыслью в затуманенном болью мозгу была мысль о том, что нужно доставить Жермен в безопасное место, в дом.
Спотыкаясь, они прошли в открытую садовую калитку. Алтея не сразу заметила, что дверь дома распахнута. Оттуда только что выбежали в сад слуги, пытаясь понять, что же произошло. Алтея молила Бога, чтобы они обнаружили негодяя, но сильно сомневалась, что ее мольба будет услышана. Времени между выстрелом, ее криками и появлением людей было достаточно, чтобы опытный наемный убийца успел скрыться. Непонятно, заметил ли кто-нибудь из слуг ее или Жермен; нужно найти способ, чтобы дать им знать – с ней и с Жермен все в порядке.
– Миледи! Что с вами случилось?
Алтея посмотрела на Альфреда, и ей пришлось помигать, прежде чем она смогла видеть отчетливо.
– Мужчина в саду. Ранил меня. – Она пошатнулась и ухватилась за руку Альфреда, чтобы удержаться на ногах. – Вы можете сказать всем, что мы с Жермен благополучно добрались до дома?
– Я поддержу ее, – предложила Жермен, обнимая Алтею за талию и прижимая к себе. – Ну, это чересчур жестокий способ увильнуть от общения с моей портнихой, – пошутила Жермен, медленно подводя Алтею к диванчику.
– Я не смогла придумать ничего другого, времени было мало, – улыбнулась Алтея и поморщилась от боли, когда Жермен нечаянно задела рану.
Только Альфред успел подойти к садовой калитке, как вернулись другие слуги и Байяр. Хартли посмотрел на Жермен, очевидно, ожидая увидеть раны. Алтея гадала, что сталось с негодяем, который стрелял в нее. Его не поймали, это очевидно. Других выстрелов она не слышала, слуги не привели с собой никакого пленника. Сквозь туман она думала, плохо ли желать, чтобы покушавшийся на нее человек был убит.
– Ранили не меня, дядя, – сказала Жермен и указала на Алтею.
Хартли взглянул на Алтею, увидел ее пропитанное кровью платье и выругался, длинно и богохульно. Олдус, Джиффорд, Байяр и Яго подбежали к ней. Хартли приказал Альфреду послать за доктором, а сам подошел к ней и сорвал с плеча платье, чтобы посмотреть на рану. Пуля осталась в теле, значит, ее придется удалять. От одной только мысли о страданиях, которые ей придется перенести, Хартли до боли захотелось найти стрелявшего в нее человека и заставить его страдать.
– Проклятие, – сказал Яго. – Скоро у нас помощи будет больше, чем нужно.
Не поняв, что он имел в виду, Хартли отмахнулся, прижимая к ране свой носовой платок, напрасно пытаясь остановить кровь.
– Ты видела, кто это сделал? – спросил он.
– Тот же человек, который избил меня, – всхлипывая, ответила Алтея. В этом не было ничего странного, ведь Хартли больно прижимал к ране платок.
– Пьер Леон.
– А, так ты знаешь его имя?
– Да. Он сказал, почему стреляет в тебя?
– Нет. Я подумала, что Клодетта услышала о нашем браке. И нанесла очередной удар.
– Но это не так? – Он хотел повернуться и взять бренди, чтобы промыть рану.
– Хартли, держи меня, – прошептала Алтея, погружаясь во тьму.
Он подскочил, когда жена обмякла, а Жермен покачнулась, еле удерживая ее. Кровь пропитала лиф платья, дыхание было быстрое и неровное, Алтея была бледна, ужасно бледна. Ему хотелось заорать от злости. Если Алтея не поправится, Клодетте и ее сообщникам придется узнать, что и он умеет преследовать и убивать, даже лучше, чем они. Он заставит их заплатить, и заплатить дорого.
