Текст книги "Украденный экстаз"

Автор книги: Ханна Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Когда он скользнул рукой вниз, чтобы приласкать ее бедра, легким движением задел шелковистые завитки и двинулся дальше, она напряглась. Но его мягкий, хрипловатый голос действовал успокаивающе – он понимал, что она слегка испугана, и пытался заговорить-заворожить ее. Хотя было понятно, что столь интимная ласка возбудила ее до предела, подтолкнув к пучинам страсти, которую им дано пережить вместе. Она уже так распалилась, что больше не чувствовала неловкости, она сгорала от желания, когда он начал потихоньку приручать ее к своим движениям вверх и вниз. Наконец они соединились. И даже непродолжительная, но резкая боль, когда он покончил с ее невинностью, не смогла погасить огня, бушевавшего внутри нее и требовавшего немедленного удовлетворения.

Сначала он щадил ее и двигался медленно и осторожно, при этом не прерывая поцелуев. Но и его язык имитировал проникновение в нее: те же движения, тот же ритм. Когда же он, позабыв обо всем ни свете, порывисто устремился к столь близкому блаженству, она была более чем готова принять его страсть. И мгновенно подхватила его ритм, отвечая на его страсть с не меньшим пылом. Она уже не могла остановиться. Ею управляло желание, а не разум. Впрочем, и разум подсказывал ей, что все эти волшебные действия ведут к определенной цели. Она и стремилась к ней! Когда же наконец испытала экстаз, от которого вся затрепетала, то поняла, к чему так слепо стремилась. Она выкрикнула его имя, рванулась ему навстречу, чтобы он как можно глубже проник в нее, и была вознаграждена тем, что его губы раскрылись в радостном хриплом крике. Он тоже прокричал ее имя.

Хантер высвободился из ее ослабевших объятий лишь тогда, когда их дыхание успокоилось. Он смочил свой носовой платок в ручье, обтер себя и снова прополоскал платок. Когда он вернулся к Лине, то застал ее совершенно пунцовой и старательно пытающейся натянуть на себя одеяло, что было очень трудно, потому что пришлось тащить его из-под себя. Хантер смутно надеялся, что она не устроит немедленный скандал и не начнет обвинять его во всех смертных грехах. Прямо сейчас. Нежно, но твердо он отодвинул одеяло в сторону и тщательно обтер ее. При этом он полностью игнорировал, что она вспыхнула еще больше.

Отбросив платок в сторону, он тут же прилег рядом с ней и обнял ее. Она была так напряжена, что он улыбнулся. Никогда прежде ему не доводилось испытывать такой прилив страсти. Это было восхитительно, но вызывало опасения.

– Уже поздно раскаиваться и гнать меня прочь, Лина, – пробормотал он, погрузив пальцы в ее густые, еще не совсем высохшие волосы.

– И в мыслях не было. Разве что бессознательно. – Прижатая к его сильному телу, она потихоньку избавлялась от застенчивости.

– Мне показалось, что-то такое мелькнуло в твоей головке. И в глазах.

– Это было смущение, дурачок. Я не привыкла демонстрировать себя обнаженной перед мужчинами.

Уткнувшись носом в ее затылок, он улыбнулся. Ее полное невежество в вопросах интимной жизни оказалось приятной неожиданностью. Вообще-то подспудно он понимал, что иногда она ведет себя так, как и должна вести себя девственница, но сила ее ответной реакции на его поцелуи путала карты и вызывала сомнения в ее невинности. Теперь же он понял, что желание овладело и ею, причем настолько, что стало неуправляемым. Во всяком случае, она хотела его не меньше, чем он ее. И решила пожертвовать своей невинностью ради его объятий. И все это немедленно зажгло в нем новый приступ желания.

– Жалеешь?..

– Только идиотка не пожалела бы. Ведь назад-то хода уже нет, – прошептала она, внезапно осознав все величие своей потери.

То, что произошло, было необратимым, и это, конечно, пугало.

– А ты бы хотела вернуться в свое недавнее прошлое?

– А ты как думаешь?

– Не знаю. Женщины всегда изо всех сил цепляются за свою невинность и с трудом расстаются с нею. Мужчины ведут себя совершенно иначе. Мы избавляемся от невинности как можно быстрее, словно в нас бес вселяется и подзуживает сделать это.

– Я уверена, что все это и изобретено мужчинами.

Он мягко рассмеялся, счастливый от того, что в ее словах снова слышится сарказм, что привычная язвительность снова при ней. Это означало, что она пришла в себя, что она в норме.

– Возможно. Мужчины любят везде и всюду быть первыми.

Он ласково провел пальцами вдоль ее позвоночника. Затем словно рассеянно погладил ее ягодицы.

– Первого мужчину навсегда запомнят.

Лина была уверена, что никогда не забудет Хантера. И не потому, что он стал ее первым мужчиной. Вовсе не поэтому, но объяснять ему такие тонкости она не собиралась. Еще чего не хватало!

– Это уж точно! А ты помнишь свою первую женщину? Слегка нахмурившись, он честно попытался вспомнить, но ее близость туманила мозги. Как ни напрягался, но ясной картины первого сексуального опыта он из своего мозга так и не выжал.

– Ну-у более или менее.

– Значит, менее.

– Зря ты так цепляешься за слова, дело-то было больше десяти лет назад. Мне еще не было и шестнадцати. Но в мозгу это у меня довольно четко запечатлелось. Помню и место, где это происходило, и время. И то, как был напуган.

– Напуган? Отчего же?

– Боялся сделать что-нибудь не так или, что гораздо хуже, вообще оказаться неспособным.

– А-а. В любом случае ты хотя бы знал, что к чему. Девушкам же вообще никто ничего не рассказывает про это.

– Кроме одной вещи: как всеми возможными способами сказать «нет» на интимные посягательства мужчин. И не сосчитать всех трюков и уловок, к которым женщина умеет прибегнуть, чтобы ее «нет» стало решающим.

– И, как выяснилось, самый-то главный урок я и не выучила.

Обхватив ладонью подбородок девушки, он повернул ее лицо к себе и нежно-нежно поцеловал в губы.

– Да, и я весьма счастлив от этого.

– Еще бы тебе не радоваться. Ведь это означает, что ты добился того, чего хотел.

Покусывая мочку ее уха, он пробормотал:

– А уж как я хотел! С ума сходил от желания!

– Я заметила. – Она улыбнулась и провела пальцами по его груди. Конечно, это было не совсем то, что ей хотелось бы услышать от него, но спасибо и на том, что она может разжечь в нем такую страсть.

– А сейчас ничего не замечаешь? – протянул он знакомым страстным тоном с хрипотцой, притянув ее к себе.

Она изумилась, почувствовав в ту же секунду, что он опять возбужден. И это после столь бурной сцены! И тут же воспламенилась и сама. И еще больше поразилась. Словно она солома, а он спичка. Еще недавно внизу побаливало от знакомства с физической стороной любви, а вот поди ж ты, уже готова снова сгорать в этом костре. Откуда в ней такая жадность? Видимо, поэтому женщин и не знакомят со всеми тайнами интимных отношений. Это все равно что коту дать попробовать сметану.

– Опять? Так скоро?

Перекатившись на спину и усадив ее на себя верхом, он поцеловал ее в носик, глупо-счастливой улыбкой отреагировав на ее изумление. Он и сам был поражен не меньше ее. Его мужские запросы всегда были скромными или нормальными. Когда было совсем невтерпеж, он покупал себе ночь со шлюхой в борделе, чтобы потом без помех заниматься серьезными делами. Но Лина словно пробудила в нем ненасытного зверя. Кроме того, пережитый с нею экстаз даже не с чем было сравнивать, настолько он был пьяняще-восхитительным, возносившим над повседневностью, – Хантер буквально парил над землей. Она околдовала его, и это с первого же раза. В том, что он чувствовал по отношению к этой загадочной девушке, было много пугающе нового, но было и то, что заставляло его ощущать внутреннее ликование, вызывало счастливую улыбку.

Он поморщился, мысленно потешаясь над собой. Вот уж никогда не думал, что желание и радость могут быть как-то связаны. Раньше ему это и в голову не могло прийти.

– Чего это ты так разглядываешь меня? И улыбка до ушей! – Лина убрала прядь волос с его лба и улыбнулась в ответ.

– А все потому, сладкая моя девочка, что ты сделала меня снова молодым.

– Ах вот оно что. Старикан двадцати восьми лет, конечно, уже одной ногой в могиле. Того и гляди рассыплется на части.

– Я имел в виду юношеский голод.

– Голод?

– Ненасытность в любви. Сколько ни дай – все мало. Как раз таким я себя и ощущаю. У тебя там все еще побаливает? – спросил он мягко.

– Да нет, ерунда. А насчет твоей... э-э-э... ненасытности, – она слегка коснулась ртом его губ, – то вынуждена сознаться, что ты и меня слегка заразил этим.

– Э-э, только слегка? Плохо дело.

– Ну, может быть, чуть больше, чем я думала.

– Вот это уже лучше. Звучит обнадеживающе.

– Почему?

– Потому, малышка, – прорычал он, обхватив ее голову руками и приблизив ее губы к своим, – что скоро ты и сама убедишься, что я и вправду очень и очень ненасытный.

Глава 6

Слегка поерзав в седле, Лина попыталась облегчить растущую боль в пояснице. Конечно, ехать на собственной лошади было изумительно, хотя она и сильно подозревала, что ее не купили, а попросту украли. Но сейчас ей бы вовсе не помешал Хантер, на которого можно опереться. Они уже столько часов без передышки в седле! Мексика была уже совсем рядом, и все пятеро мужчин стремились как можно скорее пересечь границу. Взглянув в сторону Хантера, она едва не рассмеялась от переполнявшего ее счастья. Более того, знакомое тепло призывно откликнулось внизу живота. Он не соврал насчет своей юношеской ненасытности. Тот факт, что их преследовал закон и что с ними рядом почти постоянно находились еще четверо мужчин, ничуть не мешал, а лишь подстегивал его находчивость, которая изыскивала все новые и новые способы, чтобы уединиться. Она не жаловалась на судьбу. Если быть до конца честной, то была до безумия счастлива. Преступно счастлива. Потому что если это не безумие, то тогда она вообще не понимала, что это такое.

Но была на безоблачном горизонте ее жизни и одна безобразная тень. Она взглянула на скачущего неподалеку Люка, и ее передернуло от брезгливости – он улыбнулся ей в ответ и так посмотрел, что ей стало дурно. В его глазах она увидела откровенную похоть. Лина поспешно отвела взгляд в сторону и тут же почувствовала, как по коже забегали противные мурашки. Значит, он опять приблизился. Он подскакал так близко, что задел ее своей ногой. В последнее время он находил много поводов коснуться ее словно невзначай.

– Скоро мы будем в Мексике, – сказал он, не отрывая взгляда от ее груди. Просто приклеил свой взгляд туда, и все тут.

– Вот и отлично.

Она постаралась ускакать вперед, чтобы оторваться от него. Не вышло. Он был гораздо ловчее на лошади и умудрялся постоянно скакать рядом, что бы она ни предпринимала.

– Теперь, когда старина Хантер найдет себе занятие поинтереснее, чем торчать дома, а ты слегка заскучаешь, только свистни. Старина Люк всегда готов угодить даме.

Он облизнулся и так ухмыльнулся, что она содрогнулась от отвращения. Следовало бы давно рассказать Хантеру о постоянных приставаниях Люка, но она боялась разворошить осиное гнездо. Но увы, простое невнимание на Люка никак не действовало. Лина была в полной растерянности – что же предпринять, чтобы он оставил ее наконец в покое.

Звук выстрела, оглушительно прозвучавшего в неподвижном горячем воздухе, отвлек ее от мрачных размышлений. Испугалась и ее лошадь. Ей едва удалось справиться с обезумевшей кобылой, чтобы вовремя выполнить приказ Хантера немедленно спрятаться под прикрытием невысоких скал. Она заехала за группу валунов, и Хантер молниеносно сдернул ее с седла, чтобы тут же заслонить своей спиной.

– Патруль? – выдохнула она.

– Скорее всего охотник за наградой.

– Только один? Да что он сумеет против вас пятерых?

– Перестреляет всех по очереди или вынудит нас отдать тебя.

– Так чего же мы ждем? Давайте так и сделаем! – тут же прорычал Люк, укладываясь за валунами неподалеку. – Мы успеем добраться до Мексики, прежде чем эта особа откроет свой грязный ротик и начнет разоблачать нас.

Прежде чем Хантер успел ответить на этот злобный выпад, прозвучал угрожающе холодный голос Тома:

– Заткни свою пасть, Люк, и лучше выследи-ка этого недоноска.

– Так вы собираетесь лежать здесь, вжав задницу в камни? Позволите перестрелять себя поодиночке, как куропаток? И все ради этой тощей сучки? Да что в ней такого, что вы все словно взбесились? Где ваши мозги?

Слов Люка никто будто и не заметил.

– Будь я проклят, если выдержу вид этого говнюка! – решительно заявил Том. – В гробу я видел всех этих охотников за наградами.

– Гляди-ка, он в ложбинке чуть левее от нас, – прошептал Чарли.

Его слова тут же нашли подтверждение. Слева прозвучал выстрел. Пуля попала в валун, за которым пытались спрятаться Лина и Хантер. Лина взвизгнула, когда осколки камешков отскочили ей в щеку. Пока она лихорадочно терла лицо. Том и Хантер мельком взглянули на нее. Дело скверное – они думали, как выйти из положения.

– Мы окружены! – Люк злобно зыркнул на Лину.

– То, что выстрелы слышатся с двух сторон, вовсе не значит, что мы окружены, – как можно спокойнее возразил Хантер.

– А если они пока прячутся, чтобы мы не знали, сколько их? Может, они уже успели зайти к нам в тыл. – упорствовал Люк, с опаской поглядывая назад.

– Если бы кто-нибудь ехал за нами следом, все твои волнения уже остались бы позади.

– Мне кажется, он прячется вон в тех кустах, – заявил Чарли.

Переведя взгляд на кусты. Люк нахмурился.

– Неужели он видит с такого расстояния?

– Не знаю, – ответил Хантер, перезаряжая ружье. – Но значит, видит.

– Вышлите сюда женщину, и тогда вы все можете спокойно уехать! – прокричал мужчина из кустарника.

– Отличная мысль, – пробурчал Люк.

– Заткнись, Люк. – Том быстро проверил свой пистолет и бесшумно пополз в сторону. – Попытаюсь достать того, что в кустах.

– Господи, как же он сможет незаметно добраться туда? – прошептала Лина.

Хантер, не уверенный, что Тому и в самом деле удастся выйти живым из этой передряги, не спускал с него глаз. И вдруг Том исчез. Словно сквозь землю провалился.

– Сдайте нам женщину, ковбои! И мы дадим вам ускакать на все четыре стороны.

– Угу, а потом вы начнете стрелять нам в спину. Знаем мы ваши штучки, – ответил Хантер. – Так что никакого договора.

– Даю слово – позволю вам проехать. Это точно.

– Да твое слово не стоит и плевка, вонючий охотник за наградами! – выкрикнул Люк и начал вслепую палить в сторону небольшой лощинки, на которую недавно указал Чарли.

– Не трать попусту патроны. Люк, – посоветовал Хантер. – Тебе ни в жизнь так не попасть.

– Тогда давайте рвать отсюда – вперед, на Мексику.

– Что?! С этими ублюдками за спиной? Ну уж нет, спасибо.

– Отлично. Тогда что ты предлагаешь, умник? Высиживать здесь, пока этим ребятам не надоест палить? Зла не хватает даже думать об этом!

– Подождем, что удастся Тому.

Хантер и сам бесился, что нет другого выхода. Все же убивать человека, пусть он и охотник за наградой, ему не хотелось.

– Если кто и может это сделать, так только Том, – пробормотал Чарли, и Джед кивнул в знак согласия.

– И ты считаешь, что этого будет достаточно?

– Конечно. Этот храбрец сразу поутихнет, как только поймет, что остался один.

По-видимому, Люк согласился с этим доводом. Лина заметила, что он вроде бы даже расслабился, лежа за своим камнем, хотя и продолжал стрелять в ее сторону глазами, полными ненависти. Лина лежала на спине, наполовину прикрытая телом Хантера. И страстно желала одного – оказаться как можно дальше от этого проклятого места. Это была как раз та сторона жизни, жизни вне закона, которая была ей отвратительна и к которой она была совершенно не готова. Том собирался убить человека, пусть даже в порядке самозащиты и спасая ее, но все остальные бандиты восприняли это как должное. И глазом не моргнули. Словно собирались прихлопнуть муху. До сих пор им не приходилось стрелять и убивать. Даже ранен никто не был всерьез. Бегство и запутывание следов было главной стратегией грабителей. Но сегодня ей волей-неволей пришлось столкнуться с той стороной бандитского существования, которую она до сих пор умудрялась полностью игнорировать. А ведь бандитизм – дело кровавое и безжалостное. Хуже того, насилие чаще всего совершалось бандитами по отношению к тем, кто представлял закон.

Теперь Лина поняла, каково станет ее будущее, если она решит связать его с Хантером. Потому что вся его жизнь будет состоять из таких вот эпизодов. Единственный выход из тупика – добровольная явка с повинной к властям и отсидка положенного срока в тюрьме. Но Лина очень сомневалась в своих способностях подвигнуть Хантера на подобную жертву. И печаль вдруг овладела ею, вытеснив даже страх.

Перестрелка возобновилась и прервала ее размышления. Еще какое-то время справа раздавались редкие выстрелы, вроде бы так, для порядка, чтобы не расслаблялись. А вот стрельба слева внезапно прекратилась, словно захлебнулась. Тогда охотник справа тоже перестал стрелять. Лина заметила, как мелькнула его шляпа, которую Люк тут же сшиб метким выстрелом. Охотник вскрикнул и тут же скрылся.

– Дули? – завопил он из лощины. – Дули!

– Дули уже никогда тебе не ответит.

Лина вздрогнула, услышав спокойный голос Тома. Внезапно стало очень тихо. Хантер вздохнул, но в этом вздохе не было ни грамма облегчения или триумфа. Было ясно, что и Хантер сожалеет о том, что пришлось убить кого-то, чтобы выбраться из ловушки. Тут она поняла, что тактика бегства от властей без лишних перестрелок и кровопролития наверняка принадлежала ему. Ей стало как-то уютнее на душе от этой догадки.

– Он сделал это, – печально прошептала она, и хотя любить этого охотника за наградой, которую давали за ее голову или же за труп, было не за что, все равно ее затошнило.

– Угу, я и сам не ожидал. У парня такие таланты, о которых я и не подозревал.

Хантер действительно не мог взять в толк, чего ради парень с такими талантами прозябает рядом с уголовниками. Он мог бы работать сам на себя, и без особых хлопот.

– Ах ты сукин сын! Признавайся, что ты сделал с Дули? – завопил оставшийся в живых охотник.

– На твоем месте я бы побеспокоился о собственной шкуре, – угрожающе произнес Том, чуть повысив голос, чтобы охотник расслышал его.

Тот поспешил последовать мудрому совету, и Лина почти сразу же заметила мужчину, который выбрался из расщелины и поспешно побежал прочь. Люк хотел было пристрелить его и пару раз даже выстрелил наугад, хотя Хантер и отдал приказ прекратить пальбу. Через несколько минут все с облегчением услышали топот копыт. И тут буквально ниоткуда, словно из воздуха, материализовался Том. Появился и зашагал в их сторону своей обычной неторопливой походкой.

– Нам лучше немедленно унести отсюда ноги, – пробормотал он, подойдя к своей лошади.

– Почему? – Люк встал из-за камня и отряхнулся. – Он ведь смылся. Зачем спешить?

– Да ну! А что, если этот дурень на мгновение остановится и задумается? А потом ему придет в голову отличная мысль, что у него еще никогда не было такого верного шанса перестрелять нас в спину – одного за другим. Противник-то ликует и не скоро заметит потери, если все сделать с умом. Он может додуматься до того, чтобы выслеживать нас до самой границы с Мексикой. А я терпеть не могу переправляться через Рио под градом пуль. А ты?

– Я тоже, – ответил вместо Люка Хантер. – Так что отправляемся немедленно.

Согласия Лины никто не спрашивал. У нее и времени не было, чтобы возмутиться. Она едва успела встать и отряхнуться, как Хантер уже подхватил ее за талию и усадил в седло. И лишь когда она распрямилась и взглянула на него, он охнул.

– Ты ранена! – Первоначальный страх за нее, однако, быстро улегся, когда он понял, что кровь на щеке уже почти не сочится.

Коснувшись пальцами щеки, Лина поморщилась от боли, затем уставилась на перепачканные кровью, перемешанной с грязью, кончики пальцев. – Наверное, это случилось, когда пуля попала в камень. Я четко помню, что было больно. Осколки впились.

– Надо бы промыть ранки. – Хантер тут же выудил из кармана носовой платок и смочил его водой из походной фляжки.

– Ну надо же, а еще недавно так спешили! – с издевкой пропел Люк.

Хантер проигнорировал язвительное замечание Люка. Ему была ненавистна сама мысль, что ей больно, пусть рана и выглядела пустяковой. Да ведь никуда не денешься от действительности: с некоторых пор существует постоянная угроза ее жизни.

Промытые ранки выглядели не столь устрашающе, хотя и не украшали ее. Но уже не требовали дополнительного внимания. Ему очень хотелось поцеловать пострадавшую щечку, но пришлось сдержаться. Телячьи нежности на виду у всех не помогли бы удерживать этот сброд в повиновении. Особенно таких типов, как Люк, который и без того считает, что Хантер размяк, обабился и стал половой тряпкой.

Пока Хантер на полном скаку вел группу к мексиканской границе, он размышлял о том, что неплохо бы раз и навсегда избавиться от Люка. В Мексике их пути надолго разойдутся, но надо постараться сделать все возможное, чтобы их пути уже больше никогда не пересеклись. Хантер не доверял Люку, а уж насчет симпатии и говорить не приходится.

Покосившись на Люка, он увидел на его отвратительной физиономии такое похотливое выражение, что просто руки зачесались немедленно пристрелить мерзавца. Ярость этого порыва удивила самого Хантера; мысленно проклиная все на свете, он проскакал не одну милю, прежде чем сумел взять себя в руки, но полностью чувство отвращения к Люку так и не исчезло. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на окружающем ландшафте.

Кустарник, растущий на сухой и твердой до окаменелости земле, постепенно стал гуще, а затем листва зазеленела с истинно южной пышностью – явный признак того, что неподалеку большая вода. Рио-Гранде. Скоро они окажутся у реки, которая являлась естественной границей между Техасом и Мексикой. Это значит, он на целый шаг окажется ближе к поставленной цели. И снова ему пришлось бороться с собой: так хотелось все бросить и вернуться обратно, чтобы побывать дома. В Техасе. А может, и остаться там навсегда.

Когда они наконец остановились на берегу Рио-Гранде, Лина едва держалась в седле, настолько она устала. Хантер подъехал к ней. И когда Чарли взял лошадь всадницы под уздцы, он вытащил ее из седла и усадил рядом. Она с облегчением склонилась ему на грудь и опустошенным взглядом уставилась на воду.

– Гм, и вовсе она не большая. Не вижу в ней ничего величественного, скорее похожа на широкий ручей.

Взглянув поверх ее головы на широкую, но довольно мелкую речку, Хантер улыбнулся.

– Временами она очень даже бушует. А измученным долгими милями пути по пустынной и сухой земле испанцам она действительно показалась Большой Рекой. Они-то истосковались по воде.

– Скоро стемнеет, – заметил подъехавший Том. Поерзал в седле и скрутил себе папиросу. Хантер взглянул на небо.

– Да, очень скоро. Но когда до цели всего ничего, то глупо терять время на ночлег.

– А сколько еще? – Лине хотелось поскорее выбраться из седла и дать отдых измученному телу.

– Переправиться на другой берег и еще шесть-семь миль на юго-восток. Как ты, выдержишь?

Даже одна миля сейчас для нее длиннее пятидесяти, но она молча кивнула.

– А там, куда мы едем, есть нормальная человеческая кровать?

– Огромная и мягкая. – Он украдкой коснулся губами ее макушки, пытаясь избавиться от сладких видений того, что он сделает с ней на этой кровати.

– Звучит как обещание рая. Чего же мы тогда ждем? – Уже едем, дорогая.

Ей удалось сдержать навалившуюся усталость и не закрыть глаза, пока они переправлялись на другой берег. Люк, оказавшись в Мексике, расслабился. На что Том тут же отреагировал, сказав, что никто не может дать им гарантию на свободное передвижение. Кто сказал, что в Мексику их преследователи не сунутся? Лина закрыла глаза. Она молилась и просила Бога, чтобы он не допустил такой несправедливости по отношению к смертельно усталым путникам. Не заметив как, она уснула.

– С ней все в порядке, Хантер?

– Она просто вымоталась. – Хантер коротко кивнул Чарли, ехавшему рядом.

– Да уж. Эти сумасшедшие скачки и перестрелки не для таких девчушек, – сказал Джед, подъехавший с другой стороны.

– Как ты думаешь, Хантер, ей удастся когда-нибудь оправдаться перед законом?

– Не знаю, Чарли.

– Это несправедливо. Такая девушка – и вынуждена скрываться, Она же ни в чем не виновата.

Пожав плечами, Хантер пробормотал:

– Боюсь, что люди нескоро начнут думать так же.

– А что ты собираешься делать с Лючией? – спросил Чарли, немного помолчав, но все же решившись прояснить этот мучивший его вопрос.

Хантер быстро покосился на спящую Лину, затем решил, что она спит крепко и ничего не услышит.

– Один дьявол знает, что делать в такой ситуации. Я не давал ей никаких клятв и не обещал вернуться. Но ведь с ней никогда не знаешь, какая вожжа ей под хвост попадет.

– Думаю, она все равно надеется на твое возвращение. И ей не понравится, что ты приехал не один. Особенно если разглядит, кто сменил ее. Ты не думаешь, что она может напакостить?

– Очень может быть. Я постараюсь встретиться с ней, прежде чем она услышит о Лине или увидит ее. Я попытаюсь заставить ее понять, как теперь обстоят дела.

– Может быть, тебе лучше пока спрятать Лину.

– Только потому, что какая-то баба возомнила, что у нее есть права на меня? Да это только придаст ей куражу. Вот тогда-то она точно закатит тако-о-ой скандал!

– И все же лучше подержи ее какое-то время взаперти там, где мы остановимся.

– Зачем?

– Из-за Уоткинса, вот зачем.

– Думаешь, он может...

– Еще как, ты и сам это знаешь не хуже меня. Очень даже может, дьявол бы его побрал. А она довольно миленькая и молоденькая. Кроме того, она настоящая леди, с манерами, умеет себя держать. Уоткинс обязательно западет на нее. У меня даже нет никаких сомнений по этому поводу. Так что держись-ка все время поблизости от девушки, понял, Хантер? Ты действительно это понял? И вот еще что. Будь все время начеку, приятель. Если Уоткинсу кто понравится, он не станет ухаживать или пытаться договориться. Он просто хапает то, что ему понравилось, ясно? И с ним ты не поспоришь. Так что помяни мое слово, все так и будет.

– Я думаю примерно так же, Чарли, И спасибо на добром слове.

Мысленно Хантер выругался, длинно и замысловато. Хоть бы минуту передышки. Так нет. Из огня да в полымя. Одни заботы сменяются другими. Чарли дал ему понять, что он стремглав мчится за новой порцией забот на свою беспокойную головушку. Пусть это будут тревоги несколько иного сорта, чем раньше, но они вполне реальны и опасны, как шутки с палачом.

«Ну так и отдай ее Уоткинсу с рук на руки, вот и забот не будет», – прошептал внутренний голос, который возникал в нем лишь тогда, когда нависала опасность умереть от пули или ножа в спину, то есть реальная угроза окончить бесславно свои дни. Но Хантер тут же устыдился этого внутреннего голоса. Пакостные мыслишки. Да, чувствуется, что он слишком долго общался с бандитами. Тот факт, что подобные мысли вообще посетили его, говорил о том, что он недалеко ушел по своей морали от скакавших рядом с ним. Придется поднапрячься, чтобы жить, действовать и думать в соответствии со своими принципами.

Ярость, внезапно охватившая его при мысли, что какой-то другой мужчина посмеет прикоснуться к Лине, тут же успокоила его, так что позорная мыслишка хоть и возникла в его мозгу, но укорениться там не смогла. И на том спасибо. Он постарается укрыть Лину от посторонних глаз и пересудов на время, пока им придется обитать в непосредственной близости от Уоткинса. А случись самое худшее, он будет драться за нее, как не дрался еще никогда. Возможно, драка с Уоткинсом и наемной армией его головорезов будет гибельной и бесплодной, но и тот должен понять, что увести Лину у Хантера не так-то просто, и это будет стоить ему очень дорого.

Вдруг ему захотелось снова очутиться дома, вернуться в прошлое. В тот год, а вернее, в тот блаженный промежуток времени, когда вся эта катавасия еще не начиналась. Он слишком долго не видел свою семью и сильно скучал. Гримаса исказила его лицо, когда он понял, что рад увидеть даже мать. Все ее интриги и хитроумные уловки для достижения своих целей, которыми она обычно доводила его до бешенства, казались ему сейчас не стоящими выеденного яйца. Боже, ради того, чтобы снова оказаться рядом с братьями и отцом, он мог бы даже примириться с матерью и ее выкрутасами.

Он встрепенулся и заставил себя выбросить все это из головы. Мысли о доме не веселят и не успокаивают. А ему и без того есть о чем волноваться. До того времени, пока можно будет спокойно вернуться домой, еще шагать и шагать, жить да жить, работать и работать не покладая рук. Лучше всего и для ситуации в целом, и для душевного спокойствия думать о том, что надо сделать вот сейчас. Сосредоточиться на деле. Это всегда помогало.

Наконец они добрались до невысокого глинобитного домика, который когда-то был его тайным убежищем, где он на время скрывался ото всех и вся. Это было единственное место, которое он мог назвать своим домом, но в этот раз он не почувствовал ни облегчения, ни радости. Облупившаяся побелка на стенах лишний раз напоминала обо всех печальных переменах в его жизни. Внося Лину на руках через низкие деревянные двери, он был приятно удивлен, что Джизус с женой оказались верны своему слову и выполнили все, что обещали. Было чисто, гораздо чище, чем он надеялся. Даже потемневшие от времени доски пола сияли. Оставалось лишь закупить продукты. Лина зашевелилась у него на руках. Он осторожно поставил ее на ноги, придерживая, пока она не открыла глаза и не сообразила, что они прибыли.

Лина заморгала, потерла кулачками сонные глаза и огляделась. Комната была просторная и чистая.

– Мы уже на месте? – Она через плечо оглянулась на Хантера.

Он кивнул и прошел вперед, чтобы открыть окошко.

– Угу. Мы поживем здесь некоторое время.

– Сколько?

– Пока я не закончу начатое.

Она решила, что слишком устала, чтобы возражать против такого уклончивого ответа. Да и мозг еще полуспал и не был способен четко сформулировать возражения.

Рухнув на стул возле безупречно отдраенного стола, она молча наблюдала, как мужчины начали устраиваться. Она хотела сразу пройти в спальню, но чувствовала, что об этом надо попросить Хантера наедине, потихоньку. Сейчас придется потерпеть. Он был занят. Хантер хотел сказать Лине, чтобы она быстренько вскипятила кофе, но вовремя заметил, какого труда ей стоит держать глаза открытыми, а спину прямой.

– Пойдем. Я отведу тебя в нашу комнату.

– А у нас будет своя собственная? – прошептала она, взяв его за руку и поднявшись со стула.

Видя, что она еле держится на ногах, он обхватил ее за талию, чтобы она могла опереться на него. Лина не возражала. Он даже пожалел, что она не вспылила, как обычно. Если бы она начала ныть, капризничать или жаловаться, то могла бы быстро отвратить его от себя. Он терпеть не мог этого в женщинах. Короче, снова трусливая мыслишка посетила его изобретательный мозг.