Текст книги "Украденный экстаз"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Хантер мгновенно ощутил перемену в девушке. Чутко уловил момент, когда последнее сопротивление растаяло словно дымка, и внутренне возликовал. Ее готовность принять его тут же уничтожила остатки здравого смысла, который еще мог сдержать его. Лишь на мгновение появилось и исчезло мимолетное опасение, не станет ли она проклинать его после того, как все произойдет. Но тут же и решил, что все это не имеет значения.
Полностью отдавшись всепоглощающему желанию, овладевшему им еще тогда, когда он увидел маленькую и совершенную по форме грудь Лины, – после стычки с Мартином, Хантер поцеловал затвердевший сосок. Он медленно и нежно втянул его в рот. Она выгнулась ему навстречу, а сдавленные звуки удовольствия, которые срывались с ее губ, воспламенили его еще больше. Он быстро расстегнул свою рубашку и положил ее руку себе на грудь.
Лину охватила дрожь, когда она почувствовала под пальцами его теплую, гладкую кожу. Ей даже в самых смелых снах не могло присниться, что мужская кожа так чудесна на ощупь.
Словно завороженная, она погладила его грудь. Он в ответ задрожал, и она осмелела.
Какая-то частичка ее мозга возмущенно сообщила ей, что она сошла с ума, когда она поняла, что хотела бы погладить все его тело. Ей до боли хотелось узнать, весь ли он такой или только грудь.
Как раз когда Хантер протянул руку, чтобы расстегнуть ее джинсы, мужской голос возле его уха шепотом произнес:
– Патруль.
Мужчина, который только что был сама нежность, который таял от ее прикосновений, мгновенно напрягся в объятиях Лины.
– Сколько их, Чарли?
– Около дюжины. Может быть, чуть больше.
– Местные горожане?
– Только часть из них. Остальные – чужаки.
– Вот их-то и надо опасаться. Дьявол! Этого я и боялся. Известие о краже догонит и перегонит нас. А нам еще долгий путь до границы. Поднимай всех. Мы немедленно снимаемся с места.
Все еще сгорая от желания, которое он так старательно запалил в ней, Лина вдруг почувствовала, как ее решительно отодвинули в сторону. Ей не дали времени хоть как-то прийти в себя, потому что он тут же приказал скатать постель и обуться. Она не произнесла ни звука, молча подчинившись. При этом не спускала глаз с лихорадочных сборов, которые поражали еще и тем, что происходили в полной тишине.
На переживания и стыд просто не было времени, так что все это лишь мимолетно коснулось ее души. Не успела она разогнуться, как рядом с ней возник Хантер. Он схватил ее за руку и поволок к своей лошади.
– Может быть, тебе стоит заткнуть ей рот.
– Она не будет шуметь, Люк.
– Я? Не буду? – Лина вдруг поняла, что ей предоставляется великолепный шанс сбежать.
– Вот именно. Ты же не идиотка.
– Боже, какой комплимент! Он проигнорировал ее тон.
– Если подумаешь, то вспомнишь, что патруль в случае тревоги начинает стрелять. И стрелять они будут в любого из нас, включая и тебя. Потому что все до одного считают тебя членом нашей шайки. Вот если тебе повезет выжить в этой перестрелке, тогда, вероятно, кто-нибудь и захочет выслушать тебя. А может, даже и поверит. Но у тебя не хватит сноровки на то, чтобы не заработать пулю в этакой кутерьме. Да еще в темноте. Даже у нас, побывавших и не в таких передрягах, мало шансов обойтись без ранений.
Она не сводила с него глаз, пытаясь обдумать его слова. К сожалению, в них было слишком много правды. Пока ей не удастся убедить какие-нибудь власти в своей невиновности, для всех она – преступница. Такая же, как и все в этой шайке. И вряд ли ей стоит рассчитывать на то, что хоть кто-то в патруле посовестится выстрелить в женщину. Она буркнула что-то похожее на согласие.
Хантер, довольный, что у нее хватило ума понять его, подхватил ее за талию и рывком посадил в седло. И вскочил в него сам, так что она снова оказалась перед ним. Не произнеся ни слова, он пришпорил лошадь.
Тот факт, что патруль нагрянул тогда, когда до рассвета оставалось еще добрых два часа, означал, что люди ехали по горячему следу и надеялись захватить банду врасплох. Хантер почти ожидал чего-то подобного и собирался устроить сюрприз патрулю, чтобы после их бегства распространилась весть, что они успешно ускользнули. Еще он собирался унести ноги как можно дальше, прежде чем они снова унюхают след. Поэтому он не снижал скорости весь день. Прочие, не отставая, молча скакали за ним.
Глава 4
Кусая губы и сдерживаясь, чтобы не застонать и не заругаться вслух, Лина осторожно опустилась на землю. Патруль потерял их. Уже давно. Она даже испытала облегчение. От долгой, выматывающей скачки у нее не осталось сил. Все ныло, стоило лишь пошевелить ногой или рукой.
Немного понаблюдав, как мужчины устраивались на отдых, Лина поерзала и легла так, чтобы спину удобно подпирал большой камень. Она со вздохом закрыла глаза. Поскольку мужчины явно собирались отдохнуть, ей это тоже не повредит.
Перед тем как сон полностью овладел ею, ее мысли вернулись к Хантеру, точнее, к тому, чем он занимался с ней, пока им не помешал патруль. Она понимала, что занятия любовью с беглым преступником – это серьезная ошибка. Это дурно. Непростительно. Смущало, правда, то, что его ласки вызывали столь неповторимые ощущения. Непонятно, как то, что было столь дурным поступком, могло вызывать такой восторженный отклик тела.
Хантер смотрел на спящую девушку. Он улыбнулся, вспомнив, как секунду назад Чарли отреагировал на вид спящей Лины. Она выглядела словно трогательный ребенок. Чарли был прав и в другом: разве не удивительно, что во сне девушка такая милая и безобидная, но стоит ей проснуться и открыть ротик, так сразу же – берегись. Да уж, эта девчушка – клубок противоречий.
Он слегка тронул ее ногой. И мгновенно глаза его расширились, когда в ответ прозвучало произнесенное ангельским голоском ругательство. Вот так реакция! Вряд ли ее научили этому в школе для леди на востоке. Он присвистнул. Вот уж шкатулка с сюрпризами!
– Просыпайся. Вставай. – Он снова тронул ее ногой и едва не рассмеялся: так забавно было смотреть на почти по-детски трущую глаза Лину, но взгляд, которым она одарила его, был по-настоящему сердитым.
– А где все?
– На востоке, западе, севере и юге. Каждый отправился в свою сторону. Они постараются убедиться, что мы и вправду оторвались от патруля.
– Ну и замечательно. Тогда зачем ты разбудил меня? – Тут она сощурила глаза. – Уж не собираешься ли ты смыться от них со всей добычей?
– Не угадала. – Взяв ее за руку, он нежно потянул ее, и она встала. – Мы с тобой едем в город.
– В город? Здесь есть поблизости город?
– В трех милях к юго-западу.
Он с удовольствием наблюдал, как она смочила носовой платок из чайника и обтерлась им. Платок был тот самый, который он когда-то дал ей вытереть слезы. А она, видимо, решила присвоить его. И частенько стирала его, потому что, несмотря на дорожную пыль, выглядел он белым.
– Только не трать попусту силы и время, пытаясь строить планы побега.
Его слова как раз перебили обдумывание очень удачного плана, и она сердито взглянула на него:
– Почему? В этом городе нет представителя закона?
– Есть, но весьма своеобразный.
– Того же сорта, что и Мартин?
– Нет, этот не пал столь низко. Но твердо намерен уйти на пенсию живым, так что волей-неволей на многое закрывает глаза. Кроме того, он – мой друг.
– Кажется, я начинаю понимать, что мода на добросовестных слуг закона в этих краях прошла безвозвратно.
– Не больше чем в любом другом городе где-нибудь на востоке. – Взяв ее за руку, он потянул ее к своей лошади. – Дело в том, что я считаю нас гораздо честнее в нашем откровенном бесчестье.
– Какое мудрое замечание о человеческом характере!
– Садись-ка лучше на лошадь, умница.
– Я и не собиралась идти туда пешком. У меня на это и сил не хватит.
– Точно, – сказал он, подхватив ее за талию и усадив прямо в седло. – На это у тебя точно не хватит сил.
– А зачем, собственно, мы едем в город? – спросила она, когда он тоже вскочил на лошадь.
Взяв в руки поводья, он пустил лошадь медленным шагом.
– Так, мелочи, которые понадобятся тебе до того, как мы двинемся дальше. Например, шляпа, перчатки и парочка платьев.
– А-а, понимаю. В этом городе есть городская пьянчужка женского пола.
– А еще надо бы отвести тебя к врачу, чтобы он зашил тебе губки.
Не уверенная по его тону, сердится он или просто шутит, она решила промолчать. Лина уже успела понять, что добьется немногого, все время переча ему.
Когда они въехали в весьма неказистый городишко, она сразу же заприметила баню. Лишь на мгновение мелькнуло сомнение – слишком уж жалко выглядело строение. Но горячая ванна уже давно была ее несбыточной мечтой, и она не удержалась от искушения.
– Знаешь, что мне просто необходимо?
– Что?
– Ванна.
Взглянув туда, куда устремился ее взгляд, он пробормотал:
– Гм, кажется, ты действительно дозрела.
– Ох, можно подумать, что сам ты благоухаешь, словно букет роз.
– Идея насчет бани принята.
И лишь когда они очутились в низком строении, Лина поняла, что мечта о нескольких минутах блаженства наедине так и не сбылась. Хантер просто проигнорировал ее сердитые жалобы и приказал наполнить горячей водой две деревянные бадьи. Единственным его требованием было, чтобы их загородили ширмой от любого, кто бы еще зашел помыться. И лишь когда оба они оказались перед двумя лоханями с дымящейся от пара водой, она осмелилась выразить свое возмущение:
– Я отказываюсь принимать ванну там, где я буду полностью у тебя на виду.
– Тогда эта чудесная горячая вода пропадет.
Он повесил на крючок свою шляпу и сел на шаткий стул, чтобы разуться.
– Это просто невыносимо! Ведь можно же войти в мое положение.
– Я повернусь к тебе спиной. – Он так и поступил и начал стаскивать с себя рубашку через голову. – Но это и все, что я тебе позволю. Лина. На большее не рассчитывай.
Она с минуту кипела от негодования. Потом остыла, с вожделением поглядывая на бадью с водой. Хотя было и не очень мудро доверять подобному человеку, но купание оказалось слишком сильным искушением, чтобы отказаться от него. Она отвернулась от Хантера и начала раздеваться.
Что начинало порядком раздражать и беспокоить ее после того, как она разделась и поспешно залезла в воду, так это непреодолимое желание посмотреть на него. Стыдобина какая! Греха не оберешься. Что за возмутительные мысли лезут в голову!
В их закуток зашла полная мексиканка, прервав самобичевание Лины и заставив ее скользнуть поглубже под воду.
– Я заберу ваши вещи и слегка простирну их, ладно?
– Да, спасибо, Рита, – ответил Хантер, как раз усердно намыливавший пятку. – Они давно заслужили это.
– Si. А потом я приду и помогу nina вымыть ее волосы.
– Nina? – пробурчала Лина вслед уходящей мексиканке. – Разве это не означает «ребенок» или что-то в этом духе?
– Дитя.
– Еще лучше. Я не дитя. – Я знаю это.
– Хантер, – взвизгнула она, – ты обещал, что не будешь поворачиваться и подглядывать за мной.
– Я н не подглядываю. Просто запоминаю.
Лина была уверена, что покраснела от корней волос до кончиков пальцев на ногах. Она решила больше не разговаривать с ним. Сидя в теплой воде, не очень-то разгонишься для настоящей словесной схватки. К тому же вредина противник всего в нескольких шагах и тоже моется. Трудно постоянно держать наготове острое словцо. У него будет слишком много преимуществ, если все же затеять словесную перепалку.
Когда вернулась мексиканка, чтобы помочь Лине вымыть волосы, та даже обрадовалась ее присутствию. Без своих обычных гребешков и сидя в бадье, она чувствовала себя беспомощной. Так что Рита оказалась очень кстати. Единственное, что ей совсем не понравилось, так это то, что Рита весело болтала с Хантером, ничуть не смущаясь и часто поворачиваясь к нему лицом. Так что в конце концов она обрадовалась, когда мексиканка покинула их.
Принесенная Ритой одежда стала намного чище, но все еще была влажной. Они вылезли из воды и быстро оделись. Влажность на самом деле не очень раздражала, поскольку день выдался теплым, но все это напомнило ей кое о чем, что требовалось срочно приобрести в магазине. Если Хантер решил расщедриться на несколько платьев и прочие мелочи, то должен снабдить ее н нижним бельем.
Она терпеливо помалкивала перед прилавком, пока Хантер перебирал шляпы. Затем наконец набралась храбрости и произнесла:
– Есть еще несколько предметов первой необходимости.
– Только никаких глупых и фривольных штучек, ладно? Мы можем захватить с собой в дорогу лишь самое необходимое. Хм, надеюсь, твои мозги не сели после мытья головы?
Оставив колкость без внимания, она упрямо продолжила:
– Я не считаю эти вещи фривольными.
– Да? Ну и что же это?
Она покраснела и вымученно произнесла:
– Немного нижнего белья, пожалуйста.
Когда он расплылся в ухмылке, она готова была лягнуть его и даже не извиниться.
– Я видела кое-что из нужного мне вон в том углу. Взглянув в ту сторону, он увидел, что в углу довольно скромно разложены все те нежные штучки в сплошных кружевах, которые женщины носят под своими платьями. Да, она права. Ей необходимо нижнее белье. Но вид этих вещиц тут же заставил его засомневаться, подойдут ли они и не станут ли бесполезной тратой денег. А главное, будет ли ей в них удобно. Пока он рассматривал последнюю из отобранных шляп, пытаясь выбрать лучшую из имевшихся в магазине, он размышлял и над возникшей проблемой.
– Ладно, пойди выбери две нижние рубашки, попроще, пожалуйста, но только не трусики.
– Но почему? – Она настолько удивилась, что даже перестала смущаться, обсуждая с ним столь интимные вещи. – Они мне тоже необходимы.
– Это понятно, но все эти рюшечки и кружавчики... э-э... чересчур пышно. Боюсь, что джинсы либо не налезут на них, либо будут сидеть... неуклюже. Я лучше подберу тебе несколько мальчишеских. – Он скользнул взглядом по ее ногам. – А заодно куплю и носки.
Он отошел, и она вздохнула. Ее жизнь превратилась в скандальное неприличие с тех самых пор, как она сломя голову ворвалась в банк с пистолетом шерифа. Проскакала через полстраны в компании преступников, делила с одним из них походную постель и обрядилась в мужскую одежду. Так что тот факт, что теперь она напялит еще и мужское нижнее белье, добавит лишь крохотный пунктик к списку ее прегрешений против приличий.
Когда она протянула ему выбранные нижние рубашки, простенькие, но украшенные кружевом и нежной вышивкой в тон, он промолчал, лишь пристально взглянул на нее, прежде чем заплатить за них. Она понимала, что ее желание приобрести столь непрочные и непрактичные вещицы было глупым упрямством. Однако она жаждала иметь по меньшей мере одну откровенно женскую вещь в своем гардеробе. И решила не докапываться до причин этого желания.
Как только Хантер оплатил покупки, они двинулись в сторону офиса шерифа. Очевидно, Хантер не солгал, когда назвал его своим другом. Лина начала сомневаться, есть ли вообще хоть один преданный долгу и не состоявший на службе у преступников шериф между Сент-Луисом и Рио-Гранде.
Хантер легонько потыкал носком ботинка ногу мужчины, развалившегося в складном шезлонге перед офисом шерифа, который прикрыл лицо шляпой.
– Снова спишь на посту, Джош?
– Хантер! – Мужчина практически не пошевелился, лишь слегка сдвинул шляпу так, чтобы можно было из-под нее поглядывать на собеседника. – Не думаю, что тебе стоит разгуливать тут. Слишком рискованно. Так что выкладывай, что там новенького, и сматывай удочки.
– Я и не собираюсь задерживаться. Хотел лишь перемолвиться словцом с Такменом.
– А-а, он внутри.
– Отлично. Будь другом, Джош. Присмотри за леди. – Хантер ткнул пальцем в сторону Лины. – Не спускай с нее глаз.
– Можешь не волноваться. Будет сделано.
Не прошло и минуты после ухода Хантера, как Лина решила, что ей совершенно не нравится этот жеребчик Джош. Он смотрит так, словно знает о ней нечто такое, чего ему знать не надобно. И словно раздевает. Глазами. Заметив у него на груди звезду шерифа и вспомнив, как он был дружелюбен с Хантером, она с отвращением дернула головой. Ее мнение о представителях закона просто не могло уже стать ниже. Бросив на мужчину презрительный взгляд, она начала прогуливаться взад и вперед по деревянному настилу, заменявшему тротуар. Одна надежда, что Хантер сведет свой визит до минимума.
Хантер развалился в кресле напротив федерального маршала Генри Такмена и с удовольствием взял сигару, которой тот гостеприимно угостил его. Такмен был старше и опытнее гостя.
Хантер ненадолго позволил себе расслабиться и насладиться сигарой, хотя и понимал, что эта встреча может таить опасности, о которых он даже не подозревает. Будучи в такой близости от Техаса, а следовательно, от родного дома, он испытывал большое искушение завернуть к себе на ранчо и повидать своих. Иногда его желание становилось просто нестерпимым, но пока ему удавалось сдерживаться.
– Как твои дела? Надеюсь, нормально, Хантер?
– Более или менее, Генри.
– Что-то ты не очень уверен. – Генри поскреб седую щетину на подбородке н нахмурился, разглядывая парня, которого знал много лет.
– Если честно, то и я не уверен. Не было у бабы забот, купила порося. Это как раз про меня.
– Ты обещал, что вы совершите всего один налет. Ты уже наведывался домой? Мы ведь говорили, что это было бы большой ошибкой. Ты согласен? Дьявол бы все побрал! Учти, только из-за тебя я притащился в это забытое Богом место. Худшей дыры не найти на всем пути до Мексики. Еще бы куда ни шло – Эль-Пасо или Литл-Крик, где хоть можно отвести душу.
– Спасибо тебе... А налет и был всего один. Именно там я и обзавелся лишней обузой себе на голову. – Хантер встал и прошел к окну. – Вон она, моя проблема, прямо под твоими окнами.
Подойдя к окну, Генри нахмурился еще больше.
– Где?
Хантер тихо ахнул. Лины нигде не было видно. Он резко развернулся и направился к двери. Генри едва не наступал ему на пятки, умирая от любопытства.
Лина остановилась, чтобы разглядеть доску для объявлений о розыске преступников, как раз возле городской тюрьмы, шагax в пятидесяти от офиса шерифа. Тут Лину ожидал ошеломляющий сюрприз, она даже застыла на месте с разинутым ртом. Никакой ошибки, все это написано про нее. Более того, рисунок на листовке давал точное представление о ее внешнем виде. Все еще не веря своим глазам, она уставилась на плакатик. Хантер, выбежавший из офиса, окликнул ее:
– Лина, через минуту мы уезжаем!
Хотя внутренний голос с насмешкой советовал ей не валять дурака, Лина повернулась к Хантеру так, чтобы головой в шляпке с полями заслонить проклятую листовку.
– Вот и отлично, я готова, – бодро заявила она.
Он с минуту не отрывал от нее взгляда, затем скрылся в офисе шерифа. Она малодушно решила содрать с доски объявлений эту чертову листовку, но ее смущал Джош, который по-прежнему пялился на нее. Господи, надо же так влипнуть! Бежать! Прочь из этого проклятого городишки! И если бы не Джош, она бы так и сделала. Пусть бы Хантер добирался до их стоянки в одиночестве. Лина мысленно взмолилась, чтобы Хантер сдержал слово и не растянул обещанную минуту на час.
– Она вела себя очень странно, – пробормотал Хантер, раздавив окурок сигары о донышко консервной банки, стоявшей па столе.
– А как бы ты повел себя, если бы уперся вдруг глазами в листовку с собственной физиономией на доске «Разыскиваются правосудием»? Она просто пыталась как-то заслонить ее от тебя. Правда, листовка висит несколько выше ее головы.
– Они сделали листовку на нее? И есть рисунок?
– Угу. Его-то она и пыталась спрятать.
– Сдери эту штуку, Генри.
– Не имею права.
– Какого дьявола?!
– Уже сделал это однажды, потому что сразу узнал тебя по описанию, хотя и очень приблизительному. Так тот парень, который пришпилил ее туда, вернулся еще раз и повесил новую. Будет выглядеть очень подозрительно, если эти бумажки будут пропадать только здесь. А кое-кто может заинтересоваться, с чего бы это. Да и смысла никакого. Они висят на всех столбах.
– Дьявол бы всех побрал! А девчушка абсолютно чиста в этой истории.
– Тогда почему она не дома, а с вами?
– Единственное, в чем она виновата, так это в том, что вмешалась, не подумав, во что это может вылиться.
– Случается, Этим грешат многие. – Генри задумчиво посмотрел на Хаитера, – Но не каждого потом разыскивают. Да еще и объявляют премию за поимку.
– Знаю-знаю. Только она и правда тут ни при чем. А кто этот парень, который привез сюда листовку?
– Шериф того городка, где вы взяли банк, – Мартин.
– Хм, он, конечно, нашел самый оригинальный способ отомстить за то, что девушка хорошенько отмутузила его, когда он попытался ее изнасиловать. – Направившись к двери, он добавил: – Подумай, как можно избавиться от этой дурацкой бумажки. И без того за нами гоняется чуть ли не армия охотников за наградой.
– Так много, что ты забеспокоился, как бы довести дело до конца?
– Ну-у, пока все еще не так мрачно.
Хантер взглянул на Лину, которую все еще словно магнитом тянуло к листовке с собственным изображением.
– Лина, нам пора.
Она поспешила отозваться, радуясь, что он не стал затягивать прощание, а просто вспрыгнул в седло позади нее. Больше всего ей сейчас хотелось унести ноги как можно дальше от той бумажки, где черным по белому было сказано, что она – преступница, заклеймена навеки. Ее даже замутило. Ей стало очень страшно. Теперь-то уж не осталось никаких шансов, что кто-то заинтересуется правдивой версией этого запутанного дела. Ее просто постараются схватить или застрелить. Она могла уже считать себя холодным трупом. Лина мрачно размышляла в том же духе всю обратную дорогу.
Генри Такмен долго смотрел вслед отъехавшему Хантеру. Девчушка выглядела очень юной, бледной и напуганной. Покачав головой и обозвав себя старым дураком, он прошел к стенду и содрал с него проклятую листовку. Он и правда не мог допустить, чтобы за Хантером и его шайкой гонялось слишком много горячих голов, падких до денег.
Хантер ехал мрачный. Он вынужден был признаться себе, что переживает из-за Лины. Бледная как полотно, она вся дрожала. Но больше всего его тревожило то, что она притихла, не произнесла за дорогу ни слова. Правда, она никогда и не была чрезмерно болтливой, но и не молчала так угрюмо. Хантер почувствовал, что во всем виновата чертова листовка, и решил, что лучше поговорить об этом начистоту.
– Я знаю про листовку, Лина.
Отвлекшись от своих раздумий, она повернула к нему голову.
– Да, но ты не видел ее.
– Шериф рассказал мне о ней.
– Я сначала думала, что там будет твое описание или кого-нибудь из шайки, но увидеть там себя... Да еще портрет...
– Ты – единственная, кого они могут опознать. Так что они наверняка дали художнику твою фотографию.
– И конечно же, шериф Мартин никогда не сознается, что знает тебя в лицо.
– И не надейся.
– А кто же объявил награду в пятьсот долларов? И почему такая безумная цена за мою голову? Я в жизни никому не причинила вреда!
– Люди иногда впадают в крайности, когда думают, что кто-то близкий предал их.
Она вздохнула и снова надолго замолчала. Ее мучило, что люди, которых она знала всю жизнь, могли поверить, что она украла их деньги.
А потом она сидела, безучастно глядя, как Хантер разводил костер. И думала про награду, те самые пятьсот долларов, которые были обещаны за ее поимку. Человек многое может позволить себе с такими деньгами в кармане. Вплоть до того, что начать жизнь заново. Так что теперь на нее будут охотиться, и, возможно, куда более рьяно, чем за настоящими ворами. Теперь Хантеру вовсе не безопасно таскать ее вместе с шайкой. Все встало с ног на голову. Теперь именно ей было выгоднее и безопаснее оставаться рядом с преступниками. Они не только хорошо знали местность, знали, где и как лучше всего укрыться, но и были силой. Это пятеро стрелков, которые не оплошают, если придется отстреливаться.
Она снова вздохнула. Да, наверное, ей лучше оставаться с шайкой, но не могла же она с чистой совестью рисковать их жизнями! Том и Люк могут катиться ко всем чертям, хоть в ад, их совсем не жалко. Но если из-за нее убьют Хантера, она возненавидит себя. Да и Чарли с Джедом не сделали ей ничего плохого. Они были добры с ней и совсем не напоминали преступников. Чуть глуповатые, тугодумы. Она даже подумывала, и не раз, о том, что смогла бы убедить их бросить к дьяволу это безумное занятие. То есть сумела бы наставить их на путь истинный. А то ведь погибнут из-за более сильных и жадных преступников, которые склонили их к налету. Приключения подобного рода явно им в новинку. Но ей все равно придется уйти из банды, так что завершить свою задумку насчет перевоспитания Джеда и Чарли ей не удастся. Ладно, они взрослые мужчины и сами решат свою судьбу.
Услышав очередной вздох, Хантер присел у огня и посмотрел на Лину.
– Если ты собираешься посвятить этому весь день, то садись поближе к огню. Хоте какая-то польза от этих вздохов – огонь раздуешь.
– Как остроумно! – Лина хотела было снова вздохнуть, но спохватилась. – Мне кажется, что мне самое время покинуть вас и отправиться дальше на свой страх и риск.
– Угу. То-то я смотрю, ты все время думаешь, думаешь. – Он как ни в чем не бывало продолжал сворачивать папиросу.
– Пусть я и ходила в школу на востоке, но все же эти места мне не чужие.
– И что это значит?
– Значит, что я прекрасно понимаю: эта листовка все равно что петля на моей шее.
– Не все, за чью голову обещана награда, кончают жизнь таким печальным способом.
– О, конечно, нет. Подозреваю, что пятерым-шестерым из сотни удается избежать виселицы, чтобы умереть на галерах.
Он поморщился. В ее словах была доля правды. Хотя в листовке и не говорилось, что награда вручается за живого или мертвого преступника, но всякий, кто прочитал ее, поймет – нужен человек или труп. А гораздо легче доставить труп, чем поймать такого опасного и сопротивляющегося до последнего преступника. Или преступницу. И охотник за наградой предпочтет, конечно, легчайший путь. Но Хантер не собирался соглашаться с Линой. В его намерения входило успокоить ее, а не расстроить еще больше.
– Не думаю, что наши перспективы столь мрачны. Тебя разыскивают не за убийство, а всего лишь за ограбление банка.
– Тем, кто бросится по моим следам, важно одно – я стою пятьсот долларов. Среди них будут и снайперы.
– За нами и сейчас гоняются мужики с ружьями.
– Но не платные киллеры. Разумнее, если я немедленно покину вас. Не хватало еще, чтобы за мной потащился целый хвост охотников за наградой из всех штатов.
– Неужели ты тревожишься о моей безопасности?
– Ни в коей мере, – бросила она сердито. И спросила себя, зачем только спорит с этим упрямцем. – До сих пор я не была виновата в том, что вас преследуют. Теперь же совсем другое дело. У меня, представь себе, есть совесть.
– Нас ведь тоже не забыли на этой листовке.
– Да. Но описали так неопределенно, так смутно, что без меня вам может повезти. А вот если заметят меня, то сразу станет ясно, что вы и есть те самые разыскиваемые грабители.
– И куда же ты собираешься податься?
– У меня есть друг, который поможет мне. Старина ОМалли знал мою семью всю жизнь. Я проводила каждое лето с ним и его сыновьями в его охотничьем домике.
– Где это?
– Вон там. – Она махнула рукой в сторону гор Сан-Хуан, громадой высившихся на горизонте.
– И охотники за наградой, конечно же, моментально струсят и не станут преследовать тебя в горах.
Лина почувствовала, как ее охватило отчаяние. Даже горы перестали быть убежищем для нее. Если вдуматься, то эти прожженные снайперы привыкли загонять свои жертвы именно в горы. Так им даже легче расправляться со своей жертвой. А она может привести у себя на хвосте к порогу ОМалли парочку самых отъявленных, так что опасность грозит и ее другу.
– Но он смог бы найти человека, кто выслушал бы мою версию случившегося, – задумчиво произнесла она.
– Как раз этого я и стараюсь не допустить.
Она подавила в себе желание завопить от отчаяния. Если она останется, то подвергнет опасности шайку. Если доберется до ОМалли, то в опасности окажется его жизнь.
Хантер заметил, что на щеки девушки вновь вернулись краски, да и ее загнанный, смертельно испуганный взгляд исчез. Она выглядела почти как всегда – вот-вот заедет ему по голове чем-нибудь тяжелым. Если он и не утешил ее, но явно привел в чувство. Это его полностью устраивало.
– Попробую-ка я что-нибудь раздобыть для нашего ужина, – пробормотал он удаляясь.
Лина лишь немного успокоилась, когда он вернулся со связкой перепелок. В прерии их полно, только не ленись стрелять. Ее так и подмывало посоветовать ему самостоятельно приготовить их, но она вовремя вспомнила его жалкие кулинарные потуги. Все мужчины в шайке как один абсолютно не умели сделать пищу съедобной. К тому времени, когда все вернулись в лагерь, она успела приготовить отличный ужин. Но все ее хорошее настроение мигом испарилось, когда она заметила в руках Чарли листовку.
– Ты только взгляни, Хантер. Они предлагают за нее пятьсот долларов! – воскликнул он.
Сунув смятый листок в руки Хантера, Чарли присел на корточки возле костра и налил себе кружку кофе.
– Пять сотен! – Голос Люка выразил полное ликованье, он глотнул кофе и радостно заулыбался. – И их не надо будет отдавать Уоткинсу!
– Ты не можешь выдать ее этим ищейкам! – возмутился Джед.
– Интересно, какой дьявол помешает мне сделать это?
– А кому ты собираешься вручить ее, а, Люк? – мягко спросил Хантер, – Шерифу? Како-о-й подарок судьбы! Он и тебя заодно заграбастает.
– Вот именно, – поддакнул Чарли. – Тебя в бумаге тоже описали.
– Там не особенно разберешь, я это или не я, – пробурчал Люк. – Ладно, черт с ней, с наградой. Мы просто оставим ее здесь, и дело с концом.
– Но мы же не можем просто бросить ее, – выдавил из себя Чарли.
– А что плохого в этой идее? Она всю дорогу была только обузой. А теперь из-за нее за нами увяжется армия охотников за наградой.
– Угу. Оставим ее здесь, а она возьмет да и опишет вас поточнее, так, чтобы уж ловили нас не наобум, а наверняка, – усмехнулся Хантер.
Люк любовно погладил рукоять своего «кольта».
– Тогда давайте застрелим ее. Девушка замолчит навсегда и никому ничего не расскажет. Затем ее труп отдадим шерифу ближайшего городка, получим награду и тут же смоемся.
Том поднял голову от тарелки, потемневшим взглядом обвел своих компаньонов и прорычал:
– Не был никогда охотником за наградами. И ни в жизнь не стану!
Это заставило Люка замолчать, но ненадолго. Вскоре он снова заговорил о том, что надо бы бросить Лину прямо тут. Хантеру пришлось затратить уйму времени, чтобы положить конец вспыхнувшему спору.
Когда Лина отправилась спать, голова у нее раскалывалась от боли. Страх скрутил всю ее в тугой узел. Люк становился для нее более реальной опасностью, чем любой из охотников за наградой. Кто знает, как долго Хантеру удастся держать Люка в узде? Или когда ему самому надоест защищать ее от нападок Люка?
