Текст книги "Нежный цветок Империи. Северная принцесса"

Автор книги: Халимендис Тори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

–Разумеется, – ответил мой супруг. – Вот закончим обед и пойдем в кабинет Эдгара – шар находится у него.

Связь по магическому шару отнимала почти столько же энергии, сколько и создание портала, потому пользовались ею крайне редко, предпочитая обходиться письмами. Но расстояние между Империей и Северным Королевством было слишком велико, так что первые письма от Селима я могла получить очень нескоро. Да и не любил мой брат доверять свои мысли бумаге, а мне очень хотелось узнать, как обстоят дела у родных.

Чашку чая я осушила одним глотком и потребовала у мужа:

–Ну вот, обед закончен. Пойдем к Эдгару.

–А пирожное? – поддел меня Эдвин.

Я уже намеревалась съесть и пирожное, причем как можно быстрее, но муж, рассмеявшись, сказал:

–Ладно, я вижу, что тебе не терпится переговорить с братом. Пойдем, а к чаю и пирожным еще вернемся.

Меня не нужно было уговаривать. Я тут же вскочила с места и устремилась за Эдвином.

Эдгара в кабинете не было. Эдвин отпер дверь и достал из шкафа ларец с магическим шаром.

–А твой брат не рассердится, что мы воспользовались связью без разрешения? – заволновалась я.

Муж покачал головой.

–Как ты заметила, у меня есть доступ в кабинет. Я могу пользоваться им в любое время, когда сочту нужным. И шаром, кстати, тоже.

–Но одно дело – государственные вопросы, а другое – прихоть твоей жены.

–Это не прихоть, Амина. Желание узнать, как обстоят дела у родственников, вполне естественно. Разумеется, никто не полагает, что будешь болтать с Селимом и Салмеей ежедневно, но и я, и Эдгар прекрасно знали, что ты захочешь получать вести с родины. Кстати, когда я ездил в Империю с посольством, мы с братом тоже поддерживали связь таким вот образом. Обратился я к нему, правда, всего однажды.

–За разрешением на брак? – догадалась я.

–Именно. Ну а теперь, если Селим находится в своем кабинете, то вы сможете переговорить – только недолго.

–Понимаю, – произнесла я и, подойдя к шару, положила на него руку и закрыла глаза.

Первое время за смеженными веками просто было темно, потом словно бы заклубился туман, а когда он развеялся, я разглядела до боли знакомый кабинет брата. Селим стоял у стола, точно так же, как и я, положив руку на шар. Только в моем видении глаза у него были открыты, что, разумеется, не соответствовало действительности.

–Амина! – обрадовался мне брат. – Сестренка! Как ты?

Он даже дернулся в мою сторону, будто собираясь обнять, но вовремя спохватился, осознав, что видит лишь иллюзию.

–У меня все хорошо, – заверила его я. – Король Эдгар и королева Изольда приняли меня просто замечательно.

–У тебя достаточно прислуги? – подозрительно осведомился Селим. – Удобные покои?

Только после его вопроса я сообразила, что обхожусь помощью всего двух служанок, хотя Изольда и предлагала мне выбрать себе девушек из числа прочей обслуги. Но события, случившиеся со мной, напрочь вымели из головы мысли о прислуге, хотя об этом Селиму говорить не следовало. То, что в мое распоряжение королева предоставила только одну служанку, возмутит и оскорбит Императора и никакие мои пояснения, что я сама не озаботилась выбором для себя прислуги не помогут. Ну а рассказ о грозящей мне опасности напугает брата. Если бы я была уверена в том, что Селим сможет мне помочь, я рассказала бы ему обо всем, но в данной ситуации всемогущий владыка Империи был бессилен. Поэтому я ответила просто:

–Да, у меня всего в достатке и я всем довольна. Понемногу знакомлюсь с придворными лордами и леди. И уже побывала на охоте.

И захихикала, словно девчонка, увидев, как вытянулось от изумления лицо брата.

–На охоте? О чем только думают эти северяне?

–У них женщины имеют куда больше прав, нежели на юге, но я опишу тебе все подробно в письме, дабы не тратить сейчас время. Лучше расскажи, как дела у тебя? Как Фирузе?

Селима, похоже, настолько поразила мысль о том, что женщинам могут предоставить большую свободу, нежели в привычной ему среде, что ответил он не сразу.

–Фирузе растет, – сказал он наконец с нежностью в голосе. – И постоянно спрашивает о тебе.

–Я пришлю ей подарок, – пообещала я. – А как Салмея?

Мне показалось, что брат смутился.

–У нее все хорошо, – пробормотал он, но я заподозрила неладное.

–И как зовут твою нынешнюю фаворитку?

–Гюльнара и еще Ирия, – отвел взгляд в сторону Селим. – Я не оказываю предпочтения ни одной из них, дабы они не возомнили о себе слишком много.

Определенно, пока две неизвестные мне девицы сражаются друг с другом, ни одна из них не задумается о том, чтобы причинить вред жене Императора – во всяком случае, я надеялась на это. Но все-таки спросила:

–Салмею они не трогают?

–Они смотреть в сторону ее покоев боятся, – усмехнулся Селим. – Хотя из кожи вон лезут в надежде, что я оставлю их при себе и потом, после...

–После чего?

–Салмея ждет ребенка, – внезапно выпалил Селим. – Мы очень надеемся, что на сей раз будет мальчик – Империи нужен наследник.

Мне все стало понятно. По традиции беременная жена Императора жила в загородном дворце, дабы никому из обитательниц гарема не пришло в голову устроить ей какую-нибудь каверзу, могущую плохо повлиять на еще нерожденного ребенка. Селим, конечно же, навещал жену, но я прекрасно знала своего брата и понимала, что хранить верность супруге и не придет ему в голову. Да и сама Салмея вряд ли рассчитывала на это. Но если судить по нежности, прозвучавшей в голосе Селима при рассказе о беременности жены, положение Салмеи во дворце заметно укрепилось и обе фаворитки, скорее всего, довольно скоро окажутся в роли подарков для какого-нибудь особо отличившегося шейна.

–Пусть Небесный Отец ниспошлет вам крепкого здорового малыша, – сказала я.

–Ну а ты, Амина? Не собираешься подарить мне племянника?

Пришла моя очередь смущаться.

–Пока нет.

–Но вы с Эдвином работаете над этим вопросом?

Я залилась краской, но все же съязвила:

–Усиленно, дорогой братец. Это основная наша задача.

Но Селим сарказма не уловил и удовлетворенно кивнул.

–Вот и хорошо. Я рад, что ты счастлива со своим северянином, сестренка. Признаться, я несколько переживал о том, как ты будешь жить на севере, в непривычной обстановке, но я вижу, что ты в порядке.

Я с трудом сдержала усмешку – все-таки проницательность не была сильной стороной моего брата.

–Я напишу тебе подробное письмо, – пообещала я. – И передам подарки для Салмеи и Фирузе. И если будет на то воля Небесного Отца, приеду в гости взглянуть на малыша.

Мы тепло распрощались с братом и я открыла глаза, возвращаясь в кабинет.

–Наговорилась? – спросил у меня Эдвин.

–Разве можно наговориться с родным человеком, которого давно не видел? Но спасибо за предоставленную возможность.

–Не стоит благодарить, Амина. Я ведь уже говорил, что твое желание пообщаться с братом вполне естественно и понятно. Как у него дела?

–Хорошо, – я улыбнулась. – Даже замечательно. Скоро он во второй раз станет отцом – Салмея ждет ребенка!

–Это действительно замечательная новость, – одобрительно сказал супруг. – И Салмея мне тоже нравится. Для меня странен обычай иметь несколько жен, так что я рад, что у обоих детей Императора будет одна мать. Мне кажется, так они будут более близки между собой.

–Возможно, – не стала я спорить. – Еще Селим интересовался, когда же мы с тобой подарим ему племянника.

–И что ты ответила?

–Что мы работаем над этим вопросом.

–Правильно, – сказал Эдвин, запирая кабинет. – И я предлагаю уделить этому вопросу немного времени прямо сейчас.

Я невольно вспомнила подобную ситуацию в другом кабинете, кабинете моего брата. Тогда я только-только узнала о том, что меня отдают в жены северному принцу. Но на сей раз мы не собирались останавливаться на полпути.

Я сидела на столе, обвивая шею мужа руками и скрестив ноги за его спиной. Его губы легкими касаниями прошлись по скуле, прикоснулись к мочке уха и спустились по шее. Платье словно само собой соскользнуло с моего плеча, обнажая его для жадных поцелуев. Эдвин заставил меня лечь спиной на стол и склонился надо мной, оттягивая вырез платья вниз и высвобождая грудь. Губы его обжигали все сильнее, иногда он даже слегка прихватывал кожу зубами. Я протяжно застонала, привлекая его теснее к себе, но коварный супруг высвободился и опустился на колени. Я опять поднялась, с интересом наблюдая, как Эдвин снял туфельку с моей левой ноги и прижался губами к щиколотке. Его руки поднимали подол платья все выше, а губы покрывали поцелуями открывающиеся участки кожи. Я закусывала губы, но все равно не могла сдержать стонов. Оставалось надеяться лишь на то, что дверь кабинета Эдгара достаточно прочна и никто из придворных, случись им пройти мимо, не догадается о том, что здесь происходит.

Когда я всхлипнула и выгнулась дугой, содрогаясь от наслаждения, Эдвин поднялся на ноги и притянул меня к себе. Дождавшись, пока я немного успокоюсь, шепнул мне на ухо:

–Продолжим?

–Продолжим, – охотно согласилась я и попыталась соскользнуть со стола, дабы доставить мужу подобное удовольствие.

–Не сейчас, – он улыбнулся. – У нас есть цель, помнишь? Мы заботимся о появлении наследника.

–Я уже забыла, – повинилась я. – Прости. Но я исправлюсь.

И слегка откинулась назад, притягивая мужа к себе и опять обхватывая его поясницу ногами...

Узнав о беременности невестки, Элеонора обрадовалась скорому появлению на свет племянника. Однако же она отчего-то полагала, что нрав Беатрисы изменится и она начнет всех доводить капризами и придирками. Но нет, ничего подобного не произошло, молодая жена Эдмира была по-прежнему со всеми любезна, а с губ ее не сходила улыбка. С лордом Чартоном она общалась довольно часто и явно выделяла его среди прочих придворных. Элеонора старательно гасила вспышки гнева: смешно, право слово, ревновать возлюбленного к женщине, тем более что состояние Беатрисы давно было для всех очевидно. Живот молодой женщины уже не могли скрыть платья, расширяющиеся от груди. Кроме того, бедняжка Беатриса страдала от отеков и не могла более носить красивые узкие туфельки на каблуках. Походка ее утратила изящество и сделалась тяжелой. Цвет лица жены наследника испортился, приобрел сероватый оттенок, а на лбу и щеках проступили некрасивые рыжеватые пятна. Но Эдмир смотрел на жену с неослабевающим восторгом и обожанием.

Иной раз Элеонора ловила себя на мысли, что ее отношение к невестке несколько переменилось. Нет, она не воспылала к Беатрисе родственными чувствами, но теперь к былой неприязни примешивалась изрядная толика жалости. Помимо всего прочего, первые месяцы беременности Беатриса страдала от внезапных приступов дурноты и головокружения, что тоже не могло не вызвать сострадания у новой родственницы.

Весной, когда сошел снег, зазвенели ручьи, запели вернувшиеся из теплых краев птицы и зацвели первоцветы, пришло письмо из Княжества Серебряных Гор. Князь Гордон сообщал о скором приезде и выражал надежду, что поспеет еще до того, как его единственная дочь разрешится от бремени. Вопреки ожиданию Элеоноры, саму Беатрису известие о скором прибытии отца и братьев, похоже, не слишком-то и обрадовало. Прилюдно она высказала, как счастлива будет обнять родственников, но принцесса подметила в зеркале хмурое выражение лица невестки, когда она на мгновение отвернулась от собравшихся придворных.

Поначалу Элеонора даже сочла, что гримаса, исказившая все еще привлекательное несмотря на отечность и нездоровый цвет лицо Беатрисы, ей почудилась. Но со временем принцесса убедилась, что невестку приезд родственников скорее расстраивает. Жена Эдмира лично озаботилась подготовкой покоев для отца и братьев и постоянно заставляла служанок что-то в них менять либо переделывать. Окружающие видели в этом проявление заботы и умилялись, но Элеонора замечала, что настроение Беатрисы день ото дня все портится. Однажды принцесса и вовсе застала молодую женщину в слезах.

–Что-то случилось? – встревоженно спросила Элеонора. – Тебя кто-то обидел?

Беатриса охнула, видимо, только после этого вопроса обнаружив, что ее одиночество нарушено. Она огляделась по сторонам и убедившись, что кроме них с Элеонорой никого в комнате нет, ответила:

–Со мной все в порядке, дорогая сестра. Будущие матери часто бывают подвержены резким сменам настроения, а мой срок произвести на свет ребенка вот-вот придет. Я просто немного волнуюсь, вот и все. Скажи, есть ли какая-нибудь молитва Великому Дракону о благополучном разрешении от бремени? Или подаренное супругом кольцо должно защитить меня?

–Я не знаю таких молитв, – честно ответила Элеонора. – И кольцо не спасает от болезней. Оно может тебя согреть в холод или выявить яд в твоем кубке, но излечить немощного ему не под силу, а о его влиянии на женщин на сносях я и вовсе не слыхала.

–Но Эдмир говорил мне, что я теперь член королевской семьи и нахожусь под покровительством Дракона! – воскликнула Беатриса. – Разве это не так?

Принцесса задумалась. В семейных летописях она встречала упоминания о предках, некогда видевших Дракона и даже говоривших с ним. Но никто из ее родных не мог похвастать тем, что ему была оказана подобная честь. Потому девушка и не могла сказать определенно, в чем же именно заключается покровительство Дракона. Знала только, что он приходит на помощь в трудный момент.

–Находишься, – наконец сказала она, постаравшись придать своему голосу побольше уверенности. – Конечно же, ты теперь одна из дочерей Великого Дракона и можешь рассчитывать на его помощь.

Элеонора желала поддержать испуганную женщину и вселить в нее уверенность в том, что роды пройдут благополучно. Однако ее слова не удовлетворили Беатрису.

–Скажи, ты веришь в то, что Великий Дракон – не просто волшебное существо из сказок? – требовательно спросила она.

От такого кощунства дар речи на мгновение покинул принцессу и она не сразу нашлась с ответом.

–Почему ты задаешь подобные вопросы? Откуда взялись у тебя сомнения? Или все дело в том, что в Княжестве Серебряных Гор ты поклонялась иным богам и все еще не приняла нашу веру в своем сердце?

–Я не знаю, – всхлипнула Беатриса и закрыла лицо руками. – Все верят в Дракона, но никто его не видел. Говорят, что алмаз в кольце связывает меня с ним, но я не чувствую никакой связи. И ты говоришь, что камень не в силах мне помочь! Так какой же в нем прок?

–Так-таки и никакого? – ехидно спросила рассерженная принцесса. – Разве камень не защищал тебя от пронизывающего ветра? Разве он не подсказал тебе, что ягоды, которыми ты хотела полакомиться в лесу, несъедобны? И ты все еще полагаешь его обычной безделушкой?

–Нет, вовсе нет, – быстро ответила Беатриса, словно чего-то испугавшись. – У кольца действительно есть волшебные свойства. Но могу ли я с его помощью позвать Дракона? Или отдать ему приказ?

Услыхав эти слова, Элеонора ощутила, как ее охватывает возмущение.

–Никто, – отчеканила она, – никогда не смел отдавать приказы Дракону! И не тебе пытаться указывать ему!

И, резко развернувшись, вышла из комнаты, оставив рыдающую Беатрису в одиночестве.

Я отложила дневник Элеоноры в сторону и задумалась. Еще в Наргази получила я в подарок от будущего супруга радужные бриллианты баснословной стоимости, но без каких-либо особых свойств. Камень с искрой Дракона в моем кольце был, конечно же, далеко не крохотный, но вряд ли сильно превосходил размерами подаренные ранее. И Эдвин упоминал, что малое число добытых алмазов годится стать вместилищем драконьего огня. Но, судя по всему, дело не в размере – вернее, не только в размере.

–О чем задумалась? – спросил вошедший в комнату супруг.

Я вытянула перед собой руку и полюбовалась переливами света в бриллианте моего кольца.

–Рабочие шахты знают об огне дракона?

–Разумеется, – Эдвин не выглядел удивленным. – Не все, само собой, но особо доверенные люди – да. Ведь как бы иначе они сортировали камни?

–И чем отличаются те алмазы, что пригодны для заключения в них огня – назовем их драконьими – от прочих, обычных? Сначала я думала, что все дело в размере, но, видимо, ошибалась.

–Размер тоже важен, – заметил Эдвин. – Небольшой камень – драконий, как ты его назвала – не может вместить в себя достаточно огня для обогрева, например, здания городской бесплатной школы для детей из бедных семей. Для этого годятся только крупные камни. А вот в наших кольцах уже камешки поменьше, но свойств у них больше, потому что они обмениваются энергией со своими владельцами. Потому-то драконий бриллиант погибает, если расстается с носившим его. А что касается других характеристик, то важную роль играет еще прозрачность камня. Но самое главное – если на камни Дракона положить ладонь, то можно почувствовать исходящее от них тепло.

–Но если я правильно помню, то добытые алмазы необходимо привезти во дворец, чтобы они обрели свои свойства? – уточнила я. – В противном случае они ни чем не будут отличаться от прочих драгоценных камней, ведь так?

–Разве что ценой. Радужные алмазы – редкость, добывают их только в одной северной шахте и ценятся они весьма высоко.

–Судя по тому, что один из преступников крайне нуждается в деньгах, их стоимость вполне может оказаться единственной причиной недостачи, – заметила я. – При условии, что речь шла именно об алмазах, конечно, а не о какой-то другой афере. А что происходит с камнями, когда они попадают во дворец? Их сразу же отправляют в сокровищницу, да?

–Не совсем так, – возразил мой супруг. – Опустим сейчас процедуру учета и описи. В сокровищницу помещают обычные камни, а вот драконьи алмазы король или его родственники – причем кровные, это очень важно! – относят в подземное святилище, то самое, в котором ты нашла дневник Элеоноры.

–И забрать камни оттуда может только поместивший?

–Не обязательно поместивший. Любой, принадлежащий к королевской семье по праву рождения. Например, если я отнесу камни в святилище, Эдгар вполне сможет забрать их.

–Итак, – рассуждала я вслух, – вход в подземный храм Дракона могут открыть только члены королевской семьи, а камни относят и вовсе лишь в этой семье рожденные. Значит, украсть или подменить их невозможно, так?

Эдвин кивнул.

–Это исключено. Все драконьи алмазы, попавшие во дворец, в конце концов оказывались в сокровищнице. Ночь на алтаре Дракона придавала им волшебные свойства. Каким образом это происходит – знает только сам Дракон. Но утром мы всегда забирали камни с искрой.

–А как насчет тех камней, что потом изымались из сокровищницы? Например, тех, что помещались в кольца? Что с ними происходит после смерти владельца?

–То же, что и в случае кражи – бриллиант умирает.

–А с камнями в каминах? Если их каким-то образом извлечь оттуда?

–Это маловероятно, – ответил Эдвин. – Алмазы закладываются, как правило, в фундамент здания. Исключением является только королевский дворец.

–Здесь в каждом камине по алмазу?

–Нет, это было бы расточительством. Но во многих каминах камни есть – небольшого размера, конечно, так и обогревать они должны только одну комнату, а не целое здание.

–И незаметно извлечь их вряд ли получится, – продолжала размышлять вслух я. – В королевском дворце пропажу обнаружат сразу, а прочие строения надо разбирать до фундамента. Кстати, а не происходило ли каких-нибудь несчастных случаев с такими зданиями? Скажем, школа сгорела или больницу ураганом разрушило?

–За время правления Эдгара – нет. А вот во времена нашего деда одну из школ действительно пришлось отстраивать заново после наводнения. Я не знаю точно, использовали тогда новый камень или нет.

–Проверь, если это возможно, хотя времени прошло слишком много, скорее всего, это ложный след. И вот еще: в домах придворных тоже имеются драконьи алмазы?

–Нет. Ими распоряжается только королевская семья. Школы, больницы и дворец – вот и все. Да, еще северные шахты.

–Шахты? – тут же настороженно переспросила я. – Их несколько?

–Да, и не все они принадлежат нашей семье, но почти во всех мы имеем свою долю. Но эти камни проверяются раз в год в обязательном порядке.

–Кстати, а что еще они могут, кроме как обогревать и обнаруживать яд?

–Откуда тебе известно про яд? – спросил Эдвин.

–Прочла в дневнике Элеоноры. Так какие у них есть еще свойства?

–Вообще-то обнаруживать яд и открывать потайные двери способны только камни в кольцах, – пояснил мой муж. – Остальные дают свет и тепло.

–Когда-то ты говорил мне, что камни способны на большее, нежели огонь в камине, – припомнила я.

–Правильно, – согласился супруг. – Слишком яркий свет ослепляет, а огонь, разбушевавшись, может уничтожить все на своем пути. Если использовать силу всех алмазов королевской сокровищницы одновременно, можно уничтожить даже небольшую вражескую армию.

–Знаешь, – задумчиво сказала я, – было бы понятно, если бы кто-нибудь попытался похитить уже наполненные огнем бриллианты из сокровищницы. Тогда у нас было бы множество версий и догадок. А так я могу только предположить, что на шахте просто воруют алмазы из-за их редкости и, соответственно, высокой цены. А лорда Говарда убили, чтобы освободить место для своего человека. Тогда получается, что либо новый управляющий сам в сговоре с преступниками, либо он недостаточно дальновиден и не замечает, что на шахте творится что-то неладное. А вот старый приятель Говарда что-то заподозрил – потому и случился обвал.

–Достаточно правдоподобная версия, мы с Эдгаром уже рассматривали ее. Дознаватели, помимо прочего, пытаются выявить причину трагедии – ведь обвалы на шахте случаются крайне редко, а уж чтобы со смертельным исходом – такого и вовсе не припомню. Но ничего необычного пока обнаружить не удалось. И в любом случае, ты ведь понимаешь, что на севере, скорее всего, работают простые исполнители. Тот, кто задумал эту аферу, находится здесь, в столице. Более того, во дворце.

Я невольно поежилась. Второй раз в жизни я ощутила ужас из-за того, что где-то рядом был преступник, способный на убийство – смерть лорда Говарда я все-таки склонна была считать убийством, а уж в искусственном происхождении обвала и сомневаться не приходилось. Но, как и в Наргази, я вовсе не была намерена позволить убийце ускользнуть от правосудия, тем более, что на сей раз он намеревался покуситься и на мою жизнь.

Утром Изольда уговорила меня прогуляться.

–Скоро вовсю зарядят дожди, – убеждала она меня. – И вот тогда нам останется только сидеть у камина, потягивать горячие напитки и болтать обо всяких пустяках. Видишь, листья уже начали желтеть? Скоро они опадут и парк будет темным и безрадостным до первых снегов.

–Хочу увидеть снег, – мечтательно заявила я. – Я столько раз пыталась представить себе ваши снегопады: огромные сугробы, которые лежат и не тают до самой весны.

–А в Империи снегопадов не бывает? – тут же спросила увязавшаяся за нами Ровенна.

–В горных провинциях иногда идет снег, – пояснила я. – Только на самом деле это редкие снежинки, которые не успевают толком даже коснуться земли.

–Зато теперь ты сможешь увидеть метели и бураны, – улыбнулась Изольда. – Они еще успеют тебе надоесть. Слушай, – она понизила голос, – я вчера решила, что надо бы немного поднять Эдгару настроение. Вот и станцевала ему тот танец, что ты меня научила.

–И ему понравилось?

Королева залилась румянцем.

–Полагаю, что да. Во всяком случае, поднялось у него не только настроение.

–Что за танец? – тут же заинтересовалась Ровенна.

–Вот как выйдешь замуж – научим, – пообещала ей Изольда. – Ой, смотри, это не твой брат?

Ровенна сделала несколько шагов вперед и присмотрелась.

–Точно, – пораженно выдохнула она. – И Ирма!

Нас молодые люди не заметили. Один из близнецов – я так и не смогла определить, кто именно из них – страстно целовал леди Ирму, прижав ее спиной к дереву. Девушка крепко его обнимала и, похоже, наслаждалась происходящим. Во всяком случае, вырывающиеся у нее стоны свидетельствовали об этом.

–Да как он... – задохнулась от возмущения Ровенна и рванулась вперед.

Изольда ухватила ее за руку.

–Стой! – шепотом приказала королева. – Ты что, хочешь их смутить?

Парочка между тем перешла к довольно откровенным действиям. Брайан – или все-таки Браун? – задрал подол платья девушки и гладил обнажившееся бедро, целуя Ирму в шею. С губ леди срывались невнятные восклицания.

–Смутить? – зло переспросило Ровенна. – Да эта... легкодоступная особа ведет себя просто вызывающе! Подумать только, среди бела дня! Да еще прямо в парке!

–В глубине парка, – уточнила Изольда, делая шаг назад и не выпуская руки Ровенны.

Девушка вынуждена была отходить вместе с королевой.

–И все равно, – бушевала она, – я ему скажу! Как он мог? Я-то полагала, что все уже в прошлом, а он... Еще и женится на этой змее, с него станется!

Услышав последние слова Ровенны, я задумалась. Значит, у Ирмы был роман с одним из близнецов? Вероятно, он прекратился из-за того самого розыгрыша братьев, о котором Ровенна обмолвилась на балу. Но тогда получается, что Ирма вовсе не пыталась в свое время соблазнить Эдвина? Хотя ко мне она все-таки отнеслась с неприязнью. Впрочем, кому, как не мне, знать, что любовь вовсе не является обязательным условием для брака. Да, договорные браки в Северном Королевстве заключались редко, замуж идти никого не неволили, однако же честолюбивая девушка могла бы выбрать для себя нелюбимого супруга и сама. Титул принцессы Ирма вполне могла поставить выше любви. Или же рассчитывала иметь любовника. Насколько я успела узнать, супружеская измена в Северном Королевстве порицалась и даже являлась поводом бросить неверную жену, но казни для изменниц не предусматривалось. В Империи законы относительно женщин были куда как более суровы.

–Ну полно, успокойся, – уговаривала тем временем Ровенну королева. – Я понимаю, что Ирма тебе неприятна – признаться, и сама ее недолюбливаю – но ведь необязательно же она станет твоей невесткой. Вполне возможно, что ее отношения с твоим братом зашли не так уж и далеко и ограничиваются только поцелуями, пусть и весьма страстными.

Но успокоить подругу Изольде так и не удалось. Ровенна хмурилась, пребывала в раздраженном расположении духа, что пыталась скрыть весьма неумело, и мы вынуждены были вернуться во дворец. А после обеда я вновь достала дневник давно покойной принцессы, раскрыла его и погрузилась в чтение.

До прибытия князя с сыновьями оставалось несколько дней. Уже были подготовлены покои для высоких гостей и продуманы мероприятия для их развлечения – не слишком долгие и утомительные, поскольку Беатриса уставала все быстрее.

–Бедняжка, – пожалел ее как-то лорд Чартон, беседуя с возлюбленной. – Ей так одиноко.

Элеонора взглянула на собеседника с удивлением.

–С чего бы ей быть одинокой? Эдмир обожает свою супругу, король с королевой благосклонно относятся к невестке, придворные ею восхищаются. Беатриса редко когда остается одна, стоит ей пожелать, как все тут же устраивают развлечения для супруги наследного принца.

–И все же у нее нет настоящих друзей, – стоял лорд на своем. – Я знаю, она сама мне говорила.

–Вот оно как, – ехидно протянула принцесса. – И на что же жаловалась тебе всеобщая любимица?

–Ты не понимаешь, – горячо принялся убеждать ее Чартон, – Беатриса переживает, что придворные льстецы просто пытаются с ее помощью приблизиться к трону. Мало с кем во дворце она может поговорить по душам, поскольку опасается доверять кому-либо.

–А вот тебе доверяет, получается? И каким же образом тебе удалось расположить ее к себе?

–Она видит, что мне не нужны от нее никакие блага, – уверено заявил Чартон.

Принцесса расхохоталась невеселым злым смехом.

–Значит, ты ее бескорыстный друг, да?

–Я поддерживаю ее в нелегкое время!

–А поддержки любимого супруга нашей Беатрисе уже не хватает?

–Прекрати, Элеонора! – возмутился Чартон. – Ты ведешь себя как избалованная капризная девчонка. Твоя глупая ревность просто смешна. Беатриса действительно сильно переживает. Она очень боится, что над новорожденным проведут какой-нибудь опасный обряд.

Последние слова так заинтриговали Элеонору, что она даже решила временно оставить без внимания упрек в глупой ревности. Впрочем, совсем забыть о неосторожной фразе возлюбленного она не собиралась.

–Какой еще обряд? – спросила она. – И откуда у Беатрисы столь странные мысли?

–Я ведь уже сказал, что у нее здесь нет друзей. Вот бедняжка и надумывает разные ужасы, услыхав какие-то обрывочные сведения.

–Погоди, – принцесса прижала пальцы к вискам. – Какие сведения? О чем? И причем здесь друзья?

–Она расспрашивала меня о Драконе, – нехотя признался Чартон. – Сказала, что больше ей спросить не у кого. Эдмир только повторяет, что все будет хорошо, а с прочими придворными она говорить на эту тему опасается.

Элеонора прикусила губу. Уж ей-то прекрасно было известно, что подобные вопросы Беатриса задавала отнюдь не только Чартону.

–И о чем она спрашивала тебя? Как отдавать Дракону приказы?

–Нет, что ты, – собеседник казался шокированным подобным предположением. – Разве подобное возможно?

–А что именно хотела узнать у тебя наша несчастная Беатриса?

–Ну она, например, поинтересовалась, как выглядит Дракон.

–А по статуям, разумеется, получить представление о Драконе невозможно, – опять не сдержавшись, съехидничала Элеонора.

–Ну зачем ты так, дорогая? Откуда Беатрисе знать, насколько статуя может быть похожа на оригинал. Быть может, художник при ее создании руководствовался исключительно своим воображением. А уж о размере Дракона по статуям и вовсе судить затруднительно.

–И что же ты ответил на этот вопрос?

Во взгляде Чартона промелькнула растерянность.

–Правду, – спустя несколько мгновений сказал он. – Что я понятия не имею о том, как на самом деле выглядит Дракон. Что никто из ныне живущих никогда его не видел. Что мы возносим к нему свои молитвы, но не знаем, слышит ли их кто-нибудь. Что, согласно нашим преданиям, раньше он показывался людям, но я вовсе не уверен в правдивости этих легенд. И что вряд ли Беатриса сможет хоть когда-нибудь увидеть Дракона воочию.

Элеонора потрясенно посмотрела на своего возлюбленного.

–Я никогда не думала, – медленно выговорила она, – что ты можешь оказаться таким глупцом.

–Что? – в голосе Чартона прозвучала неподдельная обида. – Как ты можешь так говорить?

–Ты поделился с Беатрисой своими соображениями, которые весьма близки к ереси. Из твоих слов можно сделать заключение, будто Дракона и вовсе не существует.

По изумленному лицу лорда было понятно, что ему и в голову не приходила такая трактовка его высказываний.

–Я вовсе не...

Не пожелав выслушивать его оправдания, Элеонора бегом бросилась в свои покои. Разумом она понимала, что надо бы рассказать матери и отцу о промахе Чартона, но ей было нестерпимо стыдно – ведь совсем недавно она яро отстаивала возлюбленного перед родными. И теперь девушка не знала, что же ей делать, ведь признавать свои ошибки было весьма нелегко.