Текст книги "Дочь Темных вод"
Автор книги: Х. М. Лонг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Тринадцатая глава
Человек из тени
СЭМЮЭЛЬ
Мэри Ферт нырнула в проход между двумя домами, только юбки мелькнули. Я побежал в конец переулка и остановился, вглядываясь в тени.
– Мисс Ферт! Я не враг вам!
Ответа не последовало. Переулок заканчивался чем-то вроде дворика, отгороженного забором. Едва ли женщина в длинных многослойных юбках смогла бы быстро перелезть через него. Тогда где же она?
Вот где. Я уловил движение за выложенным снаружи стены дымоходом, воздух слегка колыхнулся над его теплыми камнями.
Оглядев улицу, я заметил двоих мужчин, что шли навстречу. Они выглядели крайне довольными жизнью и были полностью поглощены пьяной беседой. Тем не менее мне не хотелось привлекать их внимание. Если Слейдеру придется забирать меня из тюрьмы, куда я точно попаду за то, что гоняюсь за женщинами по улицам, это может стать точкой в наших деловых отношениях. Даже если эта женщина – Мэри Ферт.
Я проскользнул в переулок, позволяя тени скрыть меня.
– Мисс Ферт? Послушайте, у меня нет намерения причинить вам вред.
Она вышла из-за дымохода, сжатая как пружина, но не от страха, нет, – от ярости. Серые глаза, которые я бы не перепутал ни с какими другими, сверкали в темноте ночи.
Женщина оказалась выше, чем я ожидал, ее лоб и мои глаза были на одном уровне. И я бы подметил, что она красива, если вам по вкусу подобная красота: острые зубы зло прикусили пухлую нижнюю губу, бледные щеки порозовели от гнева.
От неожиданности я сделал полшага назад. Ее дыхание белым облачком пара повисло между нами. Она смотрела на меня так, будто я… Как будто я был преступником, чудовищем.
Человеком, который преследует ее во тьме ночи.
Я поднял руку, запоздало сообразив, что таким же жестом возчики успокаивают испуганных лошадей, запряженных в телегу. А еще я понял, что полностью перегородил ей выход из переулка, что тоже не сыграет в мою пользу. Но я бы отошел в сторону, если бы она бросилась бежать. Да, я мог остановить ее силой, но мне не хотелось этого делать.
– Мэри Ферт, – начал я, – позвольте мне принести извинения…
Она прервала меня:
– Передай своему капитану, что я больше не вернусь. Он что, хочет увести меня на веревке, как теленка? Думает, проглочу все то дерьмо, что он подсунул мне под видом правды? Хотя чего я от него ждала? И чего вообще можно ждать от таких, как ты?
Ее слова оскорбили и больно ударили меня, как пощечина.
– Я…
– Да как ты смеешь преследовать меня!
Она снова не дала мне вставить ни слова. В ее речи чувствовался аэдинский говор, типичный для селян, пастухов и лесорубов. Он звучал очень мило, даже когда она отчитывала меня. А может, именно потому, что она меня отчитывала.
– И нечего меня пугать! – огрызнулась она. – Не выношу, когда вот так выскакивают.
Я с тревогой оглянулся через плечо. Те пьяные мужчины должны были вот-вот показаться в переулке, и мне очень хотелось, чтобы она успокоилась. Стоило мне сделать шаг, как она замолчала, и я увидел страх в ее глазах. Я не гордился собой, но, по крайней мере, теперь она меня слышала.
– Подождите, мисс Ферт, пожалуйста, – начал я, молясь, чтобы она поняла, насколько я искренен. – Вы так странно выглядели, и я очень удивился, обнаружив вас здесь… Мне следовало сначала представиться. Приношу свои глубочайшие извинения. Я Сэмюэль Россер с судна «Олень»…
– Вы были в Уоллуме, – перебила она меня, и на ее красивом лице застыло непонимание.
Я кивнул:
– Именно. Я охотник на пиратов по официальному разрешению Ее Величества.
Мэри коротко рассмеялась, но чувствовалось, как она измотана.
– Охотники на пиратов обычно не бывают такими… снобами.
Значит, она раскусила меня. И была права: большинство моих товарищей по оружию не выражались так, словно они только что окончили Военно-морскую академию в Исмоате.
Я с трудом сдержался.
– И как много охотников на пиратов вы встречали?
– Чего вам надо?
Я оглядел темную улицу и спросил, понизив голос:
– Как вы сюда попали? Неужели сбежали от Рэндальфа?
– А вы что тут делаете? – не сдавалась Мэри.
– Я охочусь на Сильвануса Лирра. – Я опустил руку. Пара пьянчуг прошли мимо, горланя непристойную песню. – В последний раз его видели преследующим Джона Рэндальфа, направлявшегося из Уоллума на Десятину.
Ее взгляд метнулся к пьяным мужчинам.
– Так вы охотитесь на Лирра?
– Что вы знаете о нем?
Ее лицо побледнело так, что у меня внутри все сжалось.
– Мне… довелось встретиться с ним. В море.
Между нами повисла ужасная, тягучая тишина, и тошнотворное чувство у меня в животе усилилось.
– Он захватил ваш корабль? – спросил я.
Мэри отвела взгляд. Ярость исчезла, и теперь она казалась меньше ростом. Этого было достаточно, чтобы я все понял без слов.
– Как вам удалось выжить? – Я задал этот вопрос вслух, а в голове уже возникали десятки ужасающих картин. Лирр не был обычным пиратом, который ограничивался угрозами, быстро хватал, что получится, и уплывал в море. Он не торопился. Он пытал, убивал и сжигал корабли, зачастую вместе с командой. Если он захватил корабль Рэндальфа… – Мисс Ферт, он здесь? Вы убегали от него?
– Нет, – поспешно ответила она. И тут же добавила безжизненным тоном: – Нет, я прыгнула за борт. Меня подобрало… торговое судно.
Я уставился на нее, разинув рот.
– Вы сбежали с корабля? Посреди открытого моря? Вы же понимали, что могли…
– Утонуть? – подсказала она. – Да, думала, так оно и случится. Но бывает судьба хуже смерти, мистер Россер.
– Действительно.
Мэри предпочла утонуть, лишь бы не попасть в лапы Лирра. Последняя ее фраза прозвучала как приговор. Вот почему я подписался на охоту за этим пиратом, вот почему я видел в его поимке свое искупление. Что могло быть желанней для мироздания, чем остановить такого жестокого и мерзкого человека?
– И как же вы выжили?
На мгновение она замолчала:
– Я цеплялась за какие-то обломки, пока не появилось торговое судно. Мало что из этого помню.
Это казалось невозможным, но вот она, стоит здесь, живая. Я колебался.
– Лирр знает, что вы спаслись? Он последовал за вами на Десятину?
– Раз он до сих пор не нашел меня, уверена, думает, что я утонула.
Напряжение отпустило. Возможно, она права. Хотя Лирр был таким же видящим, как и я, значит, оставался шанс, что он поймет, что Мэри жива. Как много она стоила в его глазах? И я все еще понятия не имел, почему он вообще решил заполучить их с Рэндальфом.
– Мисс Ферт. – Меня охватило внезапное желание увести нас с улицы. – Вы поужинаете со мной?
– Чего? – спросила она с сильно выраженным сельским говором.
– Вы замерзли, – я жестом указал на ее одежду, – а за углом есть гостиница. Мы можем посидеть, вы согреетесь. Я куплю нам лучшую горячую еду и вино, какие только есть в этом порту, и мы сможем придумать, что делать дальше.
– Ну и зачем вам это?
Я уже было открыл рот, чтобы ответить, но не смог подобрать слов. Чтобы усадить ее поближе к огню, где она перестанет дрожать? Чтобы убедить ее в том, что я не был очередным чудовищем из темноты? Или чтобы держать ее подальше от Димери? Если пират обнаружит, что она здесь, то, не теряя времени, схватит. Последнее предположение поразило меня до глубины души, придав мыслям остроту. Я сдержал порыв подойти ближе, вместо этого перенес вес тела на пятки.
– Хочу убедить вас присоединиться к нашей команде, – сказал я, выбрав самый простой ответ. – На «Олене».
Отблеск веселья промелькнул у нее на лице и быстро погас.
– Всего лишь убедить?
– Да.
– А что, если кто-нибудь из вашей команды увидит нас вместе?
– Только мисс Фишер знает, кто вы такая. – Я пожал плечами, стараясь казаться беспечным. – И она на вахте. Любой, кто увидит нас, подумает, что я делю трапезу с местной женщиной.
– Часто вы это делаете?
Ее бровь вопросительно поднялась. Взгляд девушки был почти кокетливым, несмотря на холод и безрадостную тему беседы.
Ответная улыбка тронула мои губы.
– Нет, не часто.
По переулку пронесся порыв ветра, и Мэри стиснула зубы.
– Хорошо. Как, вы сказали, вас зовут?
– Россер. Сэмюэль Россер.
– Что ж, мистер Россер, вы можете пригласить меня на ужин.
Четырнадцатая глава
Ужин с мистером Россером
СВЯТОЙ – единственное почитаемое божество, которому поклоняются аэдинцы и которое правители страны признают официально. В отличие от неисчислимых божеств Мерейя и многочисленных святых Устии, Святой – единственная божественная сущность. Он также зовется «Приносящим порядок», поскольку даровал диким людям разум и логику и закрыл границы с Иным, прежде чем удалиться в Дальнее море. До установления в Аэдине монархии и принятия Святого жители материковой части поклонялись местным божествам, отвергая Единый Разум, и гистингам. Однако после завоевания в 463 году, в ходе войны Благословенных королей, северного побережья Аэдина поклонение Святому стало единственной официальной религией объединенного королевства Аэд. Вера в Святого остается самой распространенной религией в Аэдине и единственной дозволяемой Ее Величеством, которая по сей день носит Собственную корону Святого и охраняет свой народ от всех еретиков, которые упорно продолжают поклоняться языческим богам и бесчисленным вымышленным «святым». См. также: АЭДИН: БОГОСЛУЖЕНИЕ, ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО.
Из словаря «Алфавитика: Новейший словник Аэдина»
МЭРИ
Общий зал в гостинице, куда предложил заглянуть Сэмюэль Россер, был узким и заканчивался освещенной камином комнатой, которая пропиталась самыми аппетитными ароматами и отлично прогрелась. Мистер Россер отвел меня в самый дальний конец заведения, хотя для этого нам пришлось боком пробираться мимо стойки из темного дерева. Всюду сновали улыбающиеся служанки с подносами, толпились посетители, их одежда свисала с вешалок, как украшения с наряженных к Фестусу деревьев.
Я разглядывала чужие плащи, прикидывая, что могут нашарить в их карманах ловкие пальцы. Но руки замерзли, да и сама мысль о воровстве вызывала чувство вины. К тому же у меня все еще оставался солем Димери. Вполне достаточно, чтобы вернуться на корабле в Аэдин. Конечно, если я не замерзну раньше, чем найду попутное судно.
В укромном уголке Россер скинул плащ и кивнул на крошечный столик рядом с очагом. Здесь никого не было, а единственный стол поблизости был завален горой грязных, покрытых пеной кружек.
– Вас устроит? – спросил он.
К тому моменту я уже повесила плащ на спинку стула и расположилась у огня, расправляя промокшие от снега юбки. Кончиков пальцев я все еще не чувствовала, но по щекам постепенно разливалось тепло, их начало покалывать.
– Да, все замечательно, – рассеянно ответила я.
Подняв голову, я поймала его взгляд. Какое-то время мы оценивающе и одновременно нерешительно разглядывали друг друга. Пожалуй, чуть дольше, чем следовало. Мне уже приходилось общаться с мужчинами, так что я вполне понимала, что означает этот взгляд, как и то, что у меня перехватило дыхание. Он выглядел вполне привлекательно: темноволосый, с широкими плечами.
Но его приглашение было сугубо деловым. Я здесь только потому, что Россер, похоже, много знал о Лирре и хотел узнать больше. И хотя он не упоминал о моей матери, возможно, знал и о ней.
Я рисковала – и доверившись ему, и задержавшись в Десятине. Димери наверняка уже искал меня. Я могла упустить свой шанс на свободу, заглядевшись в большие темные глаза Сэмюэля Россера. Но было холодно, наступала ночь, а ответы Россера, возможно, спасут мне жизнь.
Служанка с вьющимися светлыми волосами появилась в тот момент, когда Россер развешивал плащ и сюртук. Она несла кувшин и две кружки. Остановившись у столика, девушка посмотрела сначала на меня, потом на него и окончательно переключилась на моего спутника.
Сделав короткий реверанс, она поставила кувшин и кружки на стол и заговорила на устийском. Я ничего не поняла, но кивала в предвкушении еды и горячего вина со специями. В животе заурчало. Я не жалела, что поссорилась с Димери, но жалела, что сначала не поела.
Россер ответил служанке на том же языке, бросив на нее рассеянный взгляд – незаинтересованный, что меня, как ни странно, порадовало. Он занял стул, с которого открывался отличный вид на входную дверь, и добавил несколько слов, которые, как я подозревала, были выражением благодарности.
Служанка исчезла, и Россер налил нам вина. Я устроилась напротив него, спиной к огню, и сжала пальцами стенки кружки. Тепло волнами накатывало, оставляя во всем теле болезненный след.
– Говорите на устийском?
Он кивнул:
– Учил в школе.
– А, – отозвалась я, еще не понимая, насколько далеко хочу заглянуть в его прошлое и насколько вообще нам стоит сближаться.
Может, он думал о том же или ему просто нечего было сказать, так что мы молча уставились на кружки с вином. Пространство вокруг нас наполнилось приглушенными разговорами, звоном фаянсовых кружек и тарелок, потрескиванием огня. Как и в трактире, где я остановилась, здесь все напоминало о доме. Ощущение домашнего уюта и тепло успокаивали, заставляя сердце биться медленней. Хотя напротив сидел человек, который вполне мог стать мне злейшим врагом.
Вскоре принесли еду. Служанка сначала все подала Россеру, и мне с трудом удалось сдержаться и не стащить с его тарелки кусок теплого хлеба, чтобы утопить его в масле. Вместо этого я потягивала вино и ждала, когда появится моя тарелка.
В какой-то момент наши руки соприкоснулись. Простое касание, случайное, но оно вытеснило все мысли из головы. Потом Россер молча переложил в мою тарелку кусок своего хлеба. Может, его мотивы были далеки от милосердия, но мне было все равно. Я не собиралась повторять историю с Чарльзом Грантом, снова уповая на доброту чужака. Я возьму у Россера все, что смогу, и пойду дальше, пока петля на шее не затянулась.
Служанка принесла еще вина и масла. Голова слегка кружилась от выпитого, и я налегла на оленину, тушенную с морковью, картофелем и репой. И только когда желудок полностью заполнился, я снова почувствовала себя самой собой. К тому же вино успокоило нервы.
Откинувшись на спинку стула, я наконец спросила:
– Что вы знаете о Сильванусе Лирре?
Россер взял нож и одним медленным движением разрезал кусок курицы.
– Он пират и убийца, и я намерен предать его суду.
Он говорил так уверенно, так чопорно и напыщенно, что я чуть не рассмеялась, ведь уже знала, что в этом мире обычные люди так не говорят, если только они не дураки или лжецы.
Россер, видимо, заметил мою усмешку. Его брови дернулись вверх.
– Я сумел вас развлечь?
В выражении его лица не было ни капли лукавства, и на мгновение я почти забыла, кто он и зачем мы здесь. Всего лишь красивый, немного нелепый мужчина, которому я составила компанию за ужином.
– Нет, – поспешила заверить я. – Как вы собираетесь его поймать?
– С вашей помощью, – тут же ответил Россер.
Да, именно для этого он и был здесь, верно? Чтобы убедить меня присоединиться к его команде. Я почувствовала, будто что-то кольнуло сердце, и это что-то было очень похоже на разочарование.
– Понятно, – ответила я. – И на что вы готовы, чтобы убедить меня?
Он указал на стоящие перед нами миски и тарелки:
– Я надеялся, это станет хорошим началом. Получилось?
– Лишним точно не было, – призналась я.
Но я также понимала, что если взойду на борт корабля, то уже никогда не покину его. Димери наболтал много небылиц, но, когда он говорил, что хочет уйти на покой, я ему верила. Это не значило, что перед этим он не продаст меня на другой корабль, но было уже кое-что.
Охотник за пиратами продолжил:
– Что еще я могу предложить? Отдельную каюту? Она будет. Защиту? Я лично гарантирую ее.
Он оперся локтями о стол и наклонил голову так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. В его словах не было ни хвастовства, ни напыщенности, мне больше не хотелось насмехаться над ним. В мягком голосе звучала неожиданная твердость.
На мгновение я запнулась, а затем мой одурманенный вином мозг выдал самый честный и самый невозможный ответ:
– Я хочу домой.
А еще я хочу найти свою мать и забрать ее с собой. Но этого я не сказала.
Он ничего не ответил, лишь посмотрел на мои губы, и сердце сделало неуверенный, предупреждающий толчок. Мне следовало быть осторожней.
– Думаю, вы знаете, что это невозможно, – сказал Россер. Его взгляд вернулся к моим глазам, как будто и не отрывался. – Судя по всему, Лирр ищет вас. Вы же понимаете, что он из себя представляет?
– Конечно, – ответила я, хотя мне не понравился его тон. Щеки запылали от вина и разочарования, а еще от его внимания. – Он маг. Точнее, видящий и магни.
– Именно. – Тон Россера стал более ровным. – И меня больше беспокоит то, что он видящий. У него бывают видения, он вхож в Иное. У вас, как у всякого штормовика, есть свое отражение в Темных водах. Вы находились близко друг к другу?
– Да.
Несмотря на то что в комнате было достаточно тепло, я почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок.
– Насколько близко?
Мне стало совсем не по себе.
– Как мы с вами сейчас.
Россер на мгновение замолчал, а затем спросил:
– Он прикасался к вам?
Я вспомнила, как Лирр провел пальцем по моей коже, когда отодвигал воротник. Я судорожно потянулась за вином и опустошила кружку.
– Да.
– Значит, он сможет выследить вас в Ином.
Я покачала головой, борясь с нахлынувшей паникой.
– Ну, наверное. Но в конце концов кто-нибудь его поймает, – настаивала я. – А до тех пор я залягу на дно.
– Другие его не поймают. – Сэмюэль сделал паузу длиной в два удара моего сердца. – А на «Олене» нет штормовика.
Опять он о своем.
– Тогда наймите кого-то, – бросила я.
– Больше никого нет, – сказал он, и его тон стал жестче. – Лирр ищет вас. Почему?
– Не знаю, – ответила я.
Потому что он верит, что мы знакомы. А еще моя мама может быть его пленницей.
Мистер Россер ненадолго замолчал, видимо, решая, верить ли мне, а затем продолжил:
– Какова бы ни была причина, факт остается фактом. Он может найти вас и обязательно сделает это. Так зачем же прятаться? Зачем ждать, пока он снова придет? Примите бой. Вместе с нами.
В голове возникла заманчивая мысль. Если мама действительно у Лирра, я могла бы попытаться спасти ее с помощью Россера, и даже к Димери не пришлось бы возвращаться. Но оставался один вопрос.
– А после того как все закончится, ваш капитан позволит мне уйти?
Руки Россера по-прежнему были скрещены на груди и не шевелились.
– Это не исключено.
– Хотя обещать нельзя?
Он нахмурился:
– Ничего в этой жизни нельзя обещать.
– Да вы кладезь мудрости, – буркнула я.
Вскоре вернулась служанка, чтобы убрать тарелки. Она молчала, но явно пыталась понять, о чем мы говорим. А когда ушла, шепнула что-то другой девушке у входа. Они обе захихикали и посмотрели на меня со смесью зависти и жалости.
– Мисс Ферт, Лирр найдет вас. – Россер понизил голос, и в его глазах промелькнула мрачная уверенность. Его рука судорожно потянулась к карману, но не нашла его: плащ висел на вешалке в стороне. Тогда он положил ладонь на колено и начал постукивать по нему указательным пальцем. – Если он нашел вас однажды, сможет сделать это снова. На это способен любой видящий.
Не найдя ответа, я промолчала.
– Он найдет вас, – повторил Россер. – Так не лучше привести его к нам? Прямо в петлю? Тогда и только тогда вы будете в безопасности.
Я натянуто улыбнулась:
– В безопасности от Лирра, но не от подобных вам. Как только я ступлю на ваш корабль, сразу окажусь в ловушке. Или вы можете поклясться честью, что ваш капитан – порядочный, надежный человек?
Ответа не последовало.
– Я спрошу у жены трактирщика, есть ли свободные комнаты.
– Зачем?
– Если вы не собираетесь идти со мной на корабль, вам нужно где-то переночевать. Так что я сниму комнату для вас. А завтра утром вернусь за ответом.
Он ушел прежде, чем я успела что-то сказать, например признаться, что мне есть где ночевать, – ну если я решусь вернуться в ту гостиницу. Я смотрела, как он уходит, и мое сердце гулко стучало.
Взгляд остановился на кармане его плаща, в котором явно что-то лежало. Затем я посмотрела на дверь и подумала – можно принять его предложение и снова потерять свободу или взять то, что идет прямо в руки, и уйти сейчас.
Впереди, в толчее тел, я разглядела моего спутника, склонившегося над стойкой и беседующего с грузной женщиной в фартуке и черном чепце. Она кивнула в сторону, и они вдвоем скрылись на лестнице. Но перед этим Россер бросил на меня взгляд, и я инстинктивно улыбнулась. В его ответной улыбке читалось почти облегчение.
Я заглушила чувство вины, взяла его сюртук и плащ и прижала к себе. Сюртук был тяжелым и теплым, приятно пах кофе, мускусом, мылом и морской солью. А плащ оказался великоват, но я набросила его поверх собственного и направилась к двери.
Людей в гостинице становилось все больше. Мужчины перебрасывались добродушными шутками, отряхивая сапоги. Мимо меня прошмыгнула припорошенная снегом собака, а за угловым столиком две женщины толкали друг друга плечами, перешептываясь и смеясь.
Проходя мимо стойки, я взяла с подноса нетронутую булку и сунула ее в карман. Я уже стала воровкой. Зачем же останавливаться? Как только я оказалась на улице, холодный ветер ударил в лицо. Дверь закрылась, и сразу исчез запах тушеного мяса, пива и теплого очага. Я отправилась в путь.
Изо всех сил я старалась идти как можно быстрее, зная, что в любой момент раздадутся разъяренные крики Россера или из темноты вынырнут пираты Димери. Но удача мне улыбалась, и я ускользнула незамеченной.
Направляясь к окраине города, я составляла на ходу план действий. Лес за кладбищем укроет меня, да и мне не впервой выживать в лесу, там наверняка найдется какой-нибудь заброшенный домик или лачуга дровосека, где я смогу спрятаться, пока Димери и Россер не сдадутся и не уйдут в погоню за Лирром. Я буду голодать, но выживу. Мне будет холодно, но плащ и сюртук Россера не дадут совсем замерзнуть.
Я смогу. Но стоит ли?
На небе уже сверкали звезды, когда я добралась до кладбища. Я бросилась через открытый церковный двор и, тяжело дыша, укрылась под одним из гистовых деревьев. Стоило мне лишь прикоснуться к стволу, как знакомый гул успокоил бешено бьющееся сердце, а дыхание выровнялось.
Вокруг стояла тихая ночь. Гистинг на дереве не приветствовал меня, но я ощущала его присутствие и то, как он наблюдает за мной. С моря дул порывистый ветер, такой холодный, что я начала дрожать. Вино выветрилось, и мысли витали в плену тяжелых раздумий. Даже если я убегу, даже если Димери или Россер не найдут меня, даже если ничего не случится и я проживу в лесу достаточно долго, чтобы они сдались, Лирр все равно может выследить меня. И мама по-прежнему будет далеко. Когда Россер говорил о способностях Лирра, я ему верила.
Охотник на пиратов был прав. Если я перестану убегать, перейду в наступление, то, возможно, смогу помочь избавиться от Лирра, спасти и маму, и себя. Ведь именно этого я и хотела, верно?
Я присела у подножия дерева, прислонившись к нему. Белые хлопья снега падали на ствол, покрытый чешуей из монет, и мои плечи.
– Мама, – пробормотала я.
От этого слова тепло разливалось в груди. Я думала о ней и обо всем, что чувствовала, глядя, как повозка исчезает на дороге между Пустошью и холмами.
Слезы наполнили глаза, в горле запершило, и я подтянула колени к груди. Если я сейчас пойду в лес и отвернусь от нее, от шанса спасти ее – пусть совсем иллюзорного, я никогда себе этого не прощу.
И, собрав все свое мужество, я поднялась на ноги и отправилась в город.
