Текст книги "Курумилла"

Автор книги: Густав Эмар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Послушайте, господа, – горячо вмешался дон Луи, – не говорите никому об этом открытии, ничему нельзя доверять, мы окружены изменой, которая угрожает нам сразу со всех сторон. Под предлогом продолжительной стоянки на этом месте я позабочусь об усилении наших укреплений, а ты, брат, вместе с вождем отправляйся на разведку и постарайся в точности разузнать о том, чего нам следует ожидать со стороны индейцев.

ГЛАВА III. Шпион

Когда Валентин и Курумилла расстались с Луи, было около восьми часов вечера. Проведя целую ночь без сна, охотник чувствовал страшную усталость, и глаза его смыкались помимо воли. Тем не менее Валентин хотел приступить к поискам, возложенным на него молочным братом. Но тут вмешался Курумилла. Видя состояние охотника, он посоветовал ему немного отдохнуть и уверил, что вовсе не нуждается в помощи Валентина. Он один сумеет отыскать замеченные утром следы. При этом индеец обещал представить подробный отчет о своих действиях.

Валентин безусловно доверял Курумилле. За время, проведенное в обществе индейца, охотник не раз имел случай убедиться в его проницательности, хитрости и опытности, поэтому он не заставил долго себя упрашивать и сейчас же согласился. Пожелав вождю на прощание успеха, Валентин завернулся в плащ и заснул крепким сном.

Прошло около двух часов. Вдруг Валентин почувствовал на своем плече чье-то легкое прикосновение. Этого было достаточно, чтобы разбудить охотника: как человек, вполне освоившийся с жизнью прерий, он и во время сна чувствовал до известной степени все, происходившее вокруг него. Он немедленно открыл глаза и в упор посмотрел на человека, столь неуместно нарушившего покой, которым он наслаждался, и уже заранее мысленно послал его ко всем чертям.

– Ну, – проворчал он тоном человека, оторванного от сладких сновидений, – что вам нужно от меня, дон Корнелио? Неужели у вас не нашлось другого времени для разговора? Не думаю, чтобы вы могли сообщить мне что-нибудь действительно важное.

Дон Корнелио – это был он – приложил палец к губам и, оглядевшись вокруг подозрительным взглядом, как бы советуя охотнику быть осторожным, нагнулся к его уху и прошептал:

– Извините меня, дон Валентин, но я принес очень важную новость.

Валентин тотчас же выпрямился, как по сигналу, и пристально посмотрел в глаза испанцу.

– В чем же дело? – спросил он сдержанным, но повелительным голосом.

– Вы сейчас все узнаете. Полковник Флорес, наружность которого, кстати, мне что-то очень не нравится, бродит с самого утра в миссии, высматривая, что делается, и всюду вставляя свои замечания. При этом он позволяет себе восстанавливать людей против своего командира, осуждая его распоряжения. До сих пор ему не удалось причинить нам большого зла, но заметив, что вы заснули, а граф занялся корреспонденцией, полковник, вероятно, решил, что в течение нескольких часов никто не станет следить за ним. Тогда он под предлогом усталости, притворно зевая, удалился в полуразрушенную хижину, стоящую у самого края миссии. Не прошло и нескольких минут, как он вышел оттуда, как змея проскользнул между деревьями и скрылся в лесу.

– А-а! – озабоченно заметил Валентин. – Зачем ему понадобилось уходить столь таинственным образом? – Затем охотник после минутного раздумья добавил: – Давно ли он удалился?

– Не более двух минут назад. Валентин поднялся.

– Оставайтесь здесь, – сказал он дону Корнелио, – если полковник возвратится в мое отсутствие, старайтесь следить за ним, не привлекая к себе внимания. Спасибо, что вовремя меня разбудили. Дело очень серьезно.

На этом разговор резко оборвался, и охотник крадучись, неслышным, скользящим шагом обогнул развалины и углубился в лес.

Между тем полковник Франциско Флорес находился в полной уверенности, что Валентин мирно спит, а граф погрузился в свою корреспонденцию. Спокойный относительно преследования, он быстро шагал по направлению к реке, не заботясь даже о том, чтобы скрыть свои следы. Этой неосторожностью мексиканца и воспользовался охотник, немедленно напавший на след человека, за которым следил.

Полковник скоро достиг реки.

В окрестностях царило полное безмолвие.

На илистом берегу кишели аллигаторы, розовые фламинго спокойно охотились за рыбой, все, казалось, доказывало полное отсутствие людей. Между тем, едва только полковник появился на берегу, как вдруг какой-то человек, держась за древесные ветви, спрыгнул на землю в двух шагах от него.

Пораженный неожиданностью, полковник с криком ужаса отступил назад, но не успел он повторить своего движения, как другой человек спрыгнул на песок точно так же, как и первый.

Дон Франциско невольно поднял глаза на дерево.

– О! – заметил первый незнакомец с грубым смехом. – Не стоит смотреть понапрасну, Эль-Гарручоло, там больше никого нет.

Услыхав это имя, полковник вздрогнул и внимательным взором окинул обоих людей, появившихся столь странным образом. Те неподвижно стояли перед ним, насмешливо поглядывая на полковника.

Первый принадлежал к белой расе, это было заметно сразу, несмотря на то что он загорел и кожа его цветом походила на кирпич. Одет он был по индейскому обычаю. Этот незнакомец был вооружен до зубов, в руке он держал длинную винтовку.

Товарищ его оказался краснокожим, татуированным и снаряженным по обычаям военного времени.

– Э-э! – продолжал первый, снова обращаясь к полковнику. – Да ты, кажется, не узнал меня, дружище? By god!22
  Ей-Богу! (англ.)


[Закрыть] Коротка же у тебя память!

Это восклицание и сильный акцент, с которым незнакомец говорил по-испански, сразу дали понять полковнику, с кем он имеет дело.

– Эль-Бюитр! – закричал он, хлопнув себя по лбу.

– Вот и отлично! – со смехом ответил тот. – Я был уверен, что ты еще не забыл меня, compadre.

Эта неожиданная встреча была очень неприятна полковнику, но он предпочел этого не показывать.

– Какими судьбами очутились вы здесь? – спросил он Эль-Бюитра.

– А ты? – дерзко ответил тот.

– Я? Мое присутствие здесь вполне естественно, и объяснить его очень не трудно.

– И мое также.

– А!

– Ей-Богу! Я здесь только потому, что хотел встретиться с тобой.

– Гм! – сказал полковник, стараясь держаться настороже. – Объясните же мне, в чем дело.

– С большим удовольствием, но данное место не подходит для нашей беседы – следуй за мной.

– Позвольте, Бюитр! Вы называете себя моим другом, и я вас знаю не со вчерашнего дня.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я вам чрезвычайно мало доверяю. Бандит рассмеялся.

– Такое недоверие делает мне честь, и я его вполне заслужил. Но стоит мне произнести только два слова, и ты поймешь, в чем дело. Не находил ли ты в церкви миссии рукоятки кинжала, на головке которой была вырезана буква S?

– Да, нашел.

– Отлично, находка требовала от тебя прогуляться на это место – не так ли?

– Да, правда.

– Здесь ты должен был встретиться с людьми, посланными для переговоров?

– Да.

– Ты видишь этих людей перед собой. Теперь ты все понимаешь?

– Вполне.

– Тогда приступим к делу. Но так как оно касается одних только нас, то не лучше ли перейти на другое место, где никто не сможет подслушать.

– Кто может здесь нас подслушать?

– Конечно, никто, но уважаемый друг, благоразумие – мать безопасности, и с тех пор, как мы расстались, я сделался очень осторожным.

– Ведите меня, куда вам будет угодно.

– Пойдем.

Все трое углубились в лес.

Валентин следовал за ними по пятам, но те скоро остановились.

Недалеко от речного берега оказалась довольно обширная лужайка, в центре которой возвышалась огромная груда зеленеющих камней. Все трое взобрались на этот холм и беспечно расположились на его вершине.

– Здесь, – сказал Бюитр, – я думаю, нас никто не услышит.

Валентин был сбит с толку этими предосторожностями бандита, но не собирался отказаться от своей цели. Охотник привык преодолевать различные препятствия вроде тех, которые видел перед собой теперь. После минутного раздумья он осмотрелся по сторонам, и скоро на его лице появилась насмешливая улыбка.

– Я устрою штучку похитрее вашего, – пробормотал он про себя.

Валентин лег на землю и пополз среди высокой, зеленой, густой травы, покрывавшей лужайку. Он продвигался вперед довольно медленно и, вместе с тем, так незаметно, что ни одна былинка своим шелестом не выдавала его присутствия. Охотник направлялся к камням. Через четверть часа усилия Валентина увенчались блестящим успехом, он достиг места, откуда мог слышать весь разговор от слова до слова, оставаясь все время невидимым.

К сожалению, пока он осторожно пробирался к своему наблюдательному пункту, время было упущено, и ему не удалось подслушать начало беседы, в котором могли заключаться важные сведения. В ту минуту, когда Валентин стал прислушиваться, до него донеслись следующие слова Эль-Бюитра.

– Ба-а! – говорил тот своим насмешливым голосом. – Я ручаюсь вам за успех. Как бы ни были храбры французы, но каждый из них не может заменить собой двух! Черт возьми! Предоставь мне все дела!

– Проклятие! Я предпочту быть повешенным, нежели вмешиваться в это дело, я и так довольно поработал, – отвечал полковник.

– Ты всегда трусишь. Или ты думаешь, что небольшой отряд упавших духом людей, усталых после долгого пути, сможет противостоять правильной атаке, если ее будет вести мой брат, апачский вождь, в отряд которого я пошлю четверых – пятерых негодяев, подкупленных мексиканским правительством?

– Я не знаю, как поступят французы, но это отчаянные головорезы.

– Тем лучше! Вот занятная будет потеха!

– Не загадывай вперед! – насмешливо заметил Эль-Гар-ручоло.

– Ступай к черту с твоими замечаниями! Кстати, я недоволен их вождем, ты его знаешь.

– Ба! Разве ты кем-нибудь бываешь доволен? Ты выше всего ставишь деньги. Кто у тебя помощники?

– Сивикос33
  Сивико – мексиканский жандарм.


[Закрыть], сущие бандиты, настоящие висельники. Они, любезный мой, у нас совершают просто чудеса.

– Как, сивикос? Блестящая мысль! Те люди, которым землевладельцы платят жалованье за охрану от краснокожих.

– Боже мой! Да уж так создан свет. На этот раз они будут драться против белых в союзе с краснокожими. Не правда ли, оригинальная мысль? Они даже нарядятся индейцами.

– Час от часу не легче. А сколько воинов возьмет с собой индейский вождь?

– Не знаю, он сам тебе скажет.

До этой минуты вождь мрачно молчал, не вмешиваясь в разговор.

Полковник повернулся и вопросительно посмотрел на индейца.

– Микскоатцин – могущественный вождь, – сказал краснокожий гортанным голосом, – он приведет двести апачских всадников в военных уборах.

Эль-Гарручоло сделал выразительную гримасу.

– Ну, – сказал он, – я остаюсь при своем прежнем мнении.

– А именно?

– Продолжаю думать, что вы потерпите жестокий урон. Эль-Бюитр с трудом сдержал взрыв раздражения.

– Довольно, – сказал он, – ты плохо знаешь индейцев. Этот вождь один из самых храбрых сашемов44
  Сашем – вождь, жрец у некоторых индейских племен.


[Закрыть] их племени, он пользуется большой известностью и командует отборными воинами.

– Прекрасно, прекрасно, делайте, как знаете, а я умываю руки.

– Можно ли на тебя положиться?

– Я в точности исполню приказ генерала.

– Большего и не требуется.

– Значит, все остается по-прежнему?

– Да, даже сигнал не заменяется другими.

– Теперь нам больше нечего здесь делать, я иду назад в миссию, чтобы не навлечь подозрений своим отсутствием.

– Ступай, и пусть сам дьявол возьмет тебя под свое покровительство.

– Спасибо.

Полковник спустился с площадки. Валентин уже хотел отправиться за ним, но раздумал и остался на прежнем месте) предполагая собрать ценные сведения.

Эль-Бюитр пожал плечами и обратился к индейскому вождю, продолжавшему оставаться бесстрастным.

– Зависть погубила этого человека, – сказал он, – прежде это был веселый товарищ.

– Что будет делать мой брат теперь?

– Ничего особенного, я проведу здесь время почти до захода солнца, а потом вернусь к своим товарищам.

– Вождь уходит – его воины далеко отсюда.

– Значит, мы не увидимся до самой атаки?

– Нет, бледнолицый нападет со стороны леса, а апачи ударят со стороны реки.

– Прекрасно, но будем осторожны, малейшая поспешность может оказаться для нас роковой. Я подойду так близко к миссии, как только возможно, но не двинусь с места до тех пор, пока не услышу вашего сигнала.

– О-о-а! Мой брат откроет уши, и мяуканье ягуара даст ему знать о прибытии апачей.

– Превосходно! Еще одно замечание, вождь.

– Я слушаю бледнолицего.

– Не забудьте о том, что добыча должна быть разделена между нами поровну.

Индеец злобно усмехнулся.

– Да, – сказал он.

– Между нами не должно быть измены, иначе, by God, я поступлю с вами, как с бешеной собакой, предупреждаю…

– У бледнолицых длинный язык.

– Если вы хотите себе добра, то советую не забывать моих слов.

Индеец с презрительным жестом закутался в свою одежду и медленно удалился.

Бандит проводил его глазами.

– Презренная собака, – пробормотал он, – дай только мне с тобой развязаться, будь спокоен, мы еще сведем счеты…

Индеец исчез.

– Гм! Что же мне теперь предпринять? – сказал Эль-Бюитр. Вдруг перед ним, точно из-под земли, вырос человек, и прежде чем разбойник успел понять, в чем дело, он был связан и в беспомощном состоянии уже лежал на земле.

– Вы не знаете, что вам предпринять? – спрашивал его Валентин. – Я помогу вам придумать себе занятие, – прибавил он спокойно, усаживаясь возле пленника.

Когда бандит, ошеломленный неожиданным нападением, пришел в себя, к нему вернулось все прежнее его хладнокровие и нахальство, и он дерзко ответил охотнику:

– By God! Я с вами не знаком, compadre, но должен сознаться, что вы ловко надо мною подшутили.

– Вы разбираетесь в делах.

– Да, малость смыслю.

– Я вас знаю.

– Однако вы чертовски крепко меня связали, веревки врезаются мне прямо в тело.

– Ничего, вы скоро привыкнете.

– Гм! – произнес бандит. – Вы подслушали весь наш разговор?

– Да, кое-что слышал.

– Черт возьми! Скоро нельзя будет слова сказать в прерии так, чтобы о нем сейчас же не узнали.

– Вы затеяли жалкое дело.

– Нужно же на что-нибудь решиться. Итак, вы сказали?..

– Я? Я ровным счетом ничего еще не говорил.

– Ах! В таком случае прошу прощения. Я думал, вы меня спросили. Вероятно, в ваши планы не входит показать мне, что я пропал ни за понюшку табаку.

– В ваших словах есть доля правды – у меня действительно другая цель.

– Какая же?

– Воспользоваться удобным случаем и немного побеседовать с вами.

– Вы очень добры.

– Случайные собеседники попадаются в пустыне очень редко.

– Ха-ха!

– Вы участвуете в набеге?

– Боже мой, да, нужно же чем-нибудь заниматься.

– Вы правы. Будьте так добры сообщить мне кое-какие подробности.

– Насчет чего?

– Насчет этого набега.

– А! Я был бы очень рад удовлетворить ваше любопытство, но, к сожалению, это мне не по силам.

– Вот как! Почему же?

– Я очень мало посвящен в дело.

– А-а!

– Да, ведь я очень люблю противоречить, стоит меня "Только попросить о чем-нибудь, и я уже ни за что этого не сделаю.

Валентин улыбнулся и обнажил свой кинжал, лезвие которого заблестело голубоватым отливом.

– И даже если вам приведут убедительные доводы?

– Право, не знаю, – насмешливо отвечал бандит.

– О! – заметил Валентин. – Но я думаю, что на этот раз вы откажетесь от своей привычки.

– Посмотрим! Однако постойте, пора оставить эту комедию, – добавил он, меняя свой тон. – Я в ваших руках, спастись невозможно, убейте меня, но я не произнесу больше ни одного слова.

Оба собеседника обменялись многозначительными взглядами.

– Вы идиот, – холодно возразил Валентин, – и ровно ничего не понимаете.

– Я отлично понимаю, что вы хотите добыть у меня сведения о набеге.

– Вы глупец, дорогой друг. Разве вы не слыхали, что мне известно все?

Бандит задумался.

– Чего же вы от меня хотите? – спросил он.

– Просто вас подкупить.

– Гм… Это будет стоить довольно дорого.

– Но ведь вы не откажетесь?

– Я никогда не отказываюсь.

– Прекрасно, вы начинаете умнеть.

– Кто знает…

– Во сколько вы оцените свою часть добычи за эту ночь? Эль-Бюитр внимательно посмотрел на охотника, точно желая угадать его намерения.

– Боже мой, это будет очень большая сумма.

– Да, особенно если вас повесят.

– О!

– Нужно предусматривать все, пускаясь на такое дело.

– Благодарю за совет.

– Тем более, что если вы откажетесь заключить сделку, то я вас убью, как собаку.

– Приму во внимание.

– И хорошо сделаете… Но перейдем к деловой части беседы. Говорите вашу цифру.

– Пятнадцать тысяч пиастров! – вскричал бандит. – Ни одного очаво меньше!

– Ну! – сказал Валентин. – Это немного.

– Неужели? – удивленно спросил бандит.

– Я дам вам двадцать тысяч.

Несмотря на крепкие веревки, пленник невольно подскочил на месте.

– Черт возьми! – вскричал он, но сейчас же спохватился и добавил: – А где же деньги?

– Неужели вы считаете меня дураком, способным заплатить их вам вперед?

– Боже мой, мне кажется…

– Вы просто с ума сошли, мой друг. Дайте-ка я вас развяжу, чтобы свобода помогла вам собраться с мыслями.

И охотник развязал веревки. Эль-Бюитр сейчас же вскочил на ноги и стал притопывать, восстанавливая кровообращение, затем он снова повернулся к охотнику, который с усмешкой поглядывал на своего пленника и продолжал стоять на прежнем месте, опершись на винтовку.

– Но ведь вы должны дать мне какие-нибудь гарантии, – заметил бандит.

– Да, вы их получите, и очень хорошие.

– Какие же?

– Слово честного человека.

Бандит скривил гримасу. Валентин сделал вид, что не заметил этого, и спокойно продолжал свою речь:

– Я тот человек, которого белые и индейцы прозвали Искателем Следов, мое имя – Валентин Гилуа.

– Вы? Это вы? – вскричал Эль-Бюитр необычайно взволнованным голосом. – Вы – Искатель Следов?

– Да, это я, – скромно и с достоинством ответил Валентин.

Эль-Бюитр принялся быстро ходить взад и вперед по площадке, он был сильно взволнован словами охотника и тихо бормотал что-то про себя.

Вдруг он остановился перед охотником.

– Я согласен, – отрывисто произнес он.

– Завтра вы получите свои деньги.

– Это меня устраивает.

– Что же вы можете мне рассказать?

– Валентин, оставьте меня еще на несколько дней хозяином моей тайны, я объясню вам впоследствии, зачем мне это нужно. Хотя я и бандит, но еще не все человеческие чувства умерли в моем сердце, в нем еще осталась признательность. Положитесь на меня. Отныне вы приобрели в моем лице самого преданного помощника.

– Вы не похожи на человека, который намеревается обмануть. Я вам верю и не стану требовать отчета, почему вы так быстро переменили свои намерения.

– Говорю вам, вы скоро узнаете. Теперь же расскажите во всех подробностях, в чем заключаются ваши планы, чтобы я мог оказаться полезным.

– Да, – заметил Валентин, – нужно поторопиться.

Собеседники тотчас принялись обсуждать план охотника. Прошло около двух часов с начала этого разговора, когда они пришли к окончательному соглашению и простились друг с другом. Валентин направился в миссию, а Эль-Бюитр вернулся к своим товарищам, которые поджидали его, спрятавшись неподалеку.

ГЛАВА IV. Разрыв

На время отсутствия Валентина в жизни миссии произошли важные события. Покончив с разбором корреспонденции, граф Пре-буа-Крансе вышел с письмами в руке на двор и уже отдавал верховому курьеру последние приказания, когда со стороны аванпостов донесся возглас «Кто идет?», подхваченный и несколько раз повторенный по всей линии.

Хотя в этих возгласах и не было ничего необычного, сердце Луи сжалось от какого-то неведомого предчувствия, холодный пот выступил у него на висках, лицо покрылось смертельной бледностью, и граф должен был прислониться к стене, чтобы не упасть от внезапной слабости.

– Боже мой, – прошептал он едва слышным голосом, – что это со мной делается?

Мы предоставляем всем желающим разбираться, чем вызывается у человека подобное состояние и отчего недоброе предчувствие закралось в сердце графа. Признавая свое бессилие в решении подобных вопросов, мы ограничимся простым обозначением факта.

Между тем Луи старался подавить волнение, которое считал совершенно безосновательным. Огромным усилием воли ему удалось вернуть себе прежнее хладнокровие, и он приготовился мужественно встретить удар судьбы, который сулило ему предчувствие.

Тем временем часовые получили ответ на свой вопрос и уже успели обменяться с вновь прибывшими несколькими словами.

Дон Корнелио подошел к графу. Лицо его выражало крайнее изумление.

– Senor conde! – начал он прерывистым голосом и вдруг остановился.

– Ну, что же? – спросил его граф. – Чем вызваны эти крики?

– Сеньор, – сказал дон Корнелио, с трудом продолжая свою речь, – генерал Гверреро просит разрешения войти в крепость для свидания с вами. С ним его дочь, несколько дам, человек десять офицеров и большая свита.

– Добро пожаловать, наконец-то он признал нужным установить нормальные отношения.

Дон Корнелио отправился передать часовым распоряжение графа, и скоро блестящая кавалькада во главе с генералом Гверреро въехала в ворота миссии.

Генерал был бледен, брови нахмурены, нетрудно было догадаться, что в глубине его сердца бушевала целая буря гнева, которую он сдерживал лишь с большим усилием.

Авантюристы, гордо закутавшись в лохмотья, расположились небольшими кучками в разных местах двора. Они с нескрываемым презрением смотрели на этих блестящих и разодетых, но в то же время пустых и тщеславных офицеров мексиканской армии.

Граф сделал несколько шагов навстречу гостю и элегантно приподнял шляпу.

– Добро пожаловать, генерал, – произнес он своим приятным голосом, – я счастлив видеть вас у себя.

Генерал не позаботился поднести даже пальца к своей украшенной султаном шляпе. Он быстрым движением остановил лошадь в двух шагах от графа и гневно воскликнул:

– Вы заперлись, точно в крепости, вокруг вашего лагеря стоят часовые и разъезжают патрули, как будто вы командуете настоящей армией.

Граф закусил губу, стараясь сдержать порыв негодования, и спокойно ответил:

– Генерал, мы на самой границе прерий, где наша безопасность зависит только от бдительности. Конечно, я не командую целой армией, но я отвечаю за жизнь людей, находящихся под моим началом. Прошу вас, генерал, сойти с коня, чтобы нам удобнее было обсудить вопросы, которые привели вас сюда.

– Я этого не сделаю, senor caballero, до тех пор, пока вы не объясните мне своего странного поведения.

Голубые глаза графа засверкали таким блеском, что генерал невольно отвернул голову.

Разговор происходил под открытым небом, в присутствии Французов, привлеченных прибытием гостей. Терпение авантюристов начинало истощаться, и глухой ропот слышался из их рядов. Граф одним жестом успокоил бурю. Мгновенно воцарилось гробовое молчание.

– Генерал, – заявил граф, стараясь быть сдержанным, – ваши слова чересчур суровы. С самого прибытия в Мексику я поступал так лояльно, что ваше отношение кажется мне очень несправедливым.

– Все это вздор, сеньор! – возбужденно вскричал генерал. – Французы любят льстить, когда нужно ввести в заблуждение. Но я сумею заставить вас говорить правду. Потрудитесь оставить свои увертки.

Граф выпрямился, щеки его покрылись лихорадочной бледностью. Надев шляпу, он негодующе посмотрел на генерала.

– Я ставлю вам на вид, дон Себастьян Гверреро, – сказал он, с трудом сдерживая свое волнение, – что вы не ответили на мой поклон и позволяете себе неуместные выражения в разговоре с дворянином не менее знатного происхождения, чем вы сами. Неужели этого требует та учтивость, которой так кичатся мексиканцы. Прошу вас, кабальеро, перейти прямо к делу и напрямик сказать мне, чего должны мы ждать от вашей вероломной политики.

На какое-то мгновение генерал совершенно опешил от этой резкой тирады, затем оправился и, приподняв свою шляпу, изящно поклонился графу.

– Извините меня, сеньор, – сказал он, до неузнаваемости меняя тон, – я искренне сожалею о своих словах, которые вырвались у меня почти против воли.

Граф презрительно улыбнулся.

– Я удовлетворен вашим извинением, мсье, – сказал он. При слове «извинение» генерал вздрогнул.

– Где вам будет угодно выслушать от меня распоряжения правительства?

– Здесь же, мсье, я не имею нужды ничего скрывать от своих товарищей.

Генерал, видимо озадаченный словами графа, слез с коня, дамы и офицеры, приехавшие вместе с ним, сделали то же самое. Только конвой генерала по-прежнему оставался на лошадях, высоко подняв оружие и тесно сомкнув ряды.

По приказанию дона Луи на двор вынесли столы, их сейчас же уставили всякого рода закусками, французские офицеры с самой изысканной любезностью пригласили гостей подкрепиться с дороги.

Генерал и граф расположились в креслах, поставленных у входа в церковь миссии, у стола, на котором была разложена бумага с чернилами и перьями.

Долго никто из них не прерывал молчания. Очевидно, ни тот, ни другой не хотели говорить первым. Наконец генерал решился начать беседу.

– О! – заметил он. – У вас с собой тут целая артиллерия.

– А раньше вы этого не знали, генерал?

– Я? Право, нет.

Затем он насмешливо добавил:

– Уж не хотите ли вы преследовать с этими орудиями апачей?

– До сих пор не собирался, генерал, – сухо ответил Луи, – я еще и сам не знаю, для какой цели может послужить мне эта артиллерия, но я убежден, что в случае нужды она сослужит хорошую службу.

– Это угроза? – резко спросил генерал.

– Незачем угрожать, когда есть возможность действовать, – откровенно сказал граф. – Но теперь не стоит на этом останавливаться; не угодно ли вам известить меня о намерениях вашего правительства.

– Они для вас очень благоприятны, сеньор.

– Прежде чем согласиться с вами, я должен узнать, в чем они заключаются.

– Вот послание, которое мне поручено передать в ваши руки.

– А-а! Вы привезли с собой послание?

– Да.

– Я слушаю вас, кабальеро.

– Это послание не заключает в себе ничего неприятного для вас.

– Я в этом убежден. Посмотрим, как думает поступить со мной ваше правительство.

– Мне кажется, сеньор, что намерения правительства довольно сносны.

– Потрудитесь сообщить их, генерал.

– Senor conde, я явился сюда с целью своим присутствием ослабить неприятное впечатление, которое могут произвести на вас правительственные предложения.

– А-а, – произнес граф, – мне делают предложение, иными словами, мне хотят поставить условие, ведь это ближе к истине, не так ли?

– О граф, граф, как неверно истолковали вы мои слова!

– Извините, генерал, я не умею говорить на льстивом испанском языке, но тем не менее считаю своим долгом поблагодарить вас за то, что вы взяли на себя тяжелую обязанность передать мне правительственные предложения.

Генерал пришел в некоторое смущение от насмешливою тона, с которым граф произнес свои последние слова.

– Я ставлю вас в известность, генерал, что мой отряд почти достиг рудников. Таким образом, то двусмысленна положение, в которое я поставлен, наносит существенный ущерб моим интересам. До сих пор мне не удалось получить определенного ответа от вашего правительства, хотя я неоднократно посылал своих уполномоченных.

– Я все понимаю. Полковник Флорес, приезжавший от вас несколько дней тому назад, должен был выразить вам сожаление от моего имени, я страдаю не меньше вас. К несчастью, долг принуждает меня волей-неволей подчиниться распоряжению правительства.

– Сочувствую, – иронически заметил граф, – вы должны очень тяготиться.

– Увы! – произнес генерал, не зная, как выйти из неловкого положения. В эту минуту он уже жалел, что не захватил с собой более значительного войскового отряда.

– Чтобы поскорее избавить вас от затруднительного положения, прошу все изложить мне без дальнейших околичностей.

– Гм! Но примите во внимание, что я не могу отвечать за действия своего правительства.

Не оставалось никакого сомнения – генерал боялся приступить к делу.

– Ну же, говорите.

– Вот что предлагает вам правительство: оно приказывает…

– О-о! Довольно резко сказано, – заметил Луи. Генерал пожал плечами – не ему принадлежит редакция этого предписания.

– Итак, – сказал граф, – нам приказывают?..

– Во-первых, отказаться от французской национальности…

– Простите, – остановил граф, опуская свою руку на руку генерала, – я вижу, что вам приказано передать такие предписания, которые касаются всех моих товарищей, и я считаю своим долгом пригласить их сюда и ознакомить с содержанием привезенной вами бумаги, ведь у вас с собой имеются официальные документы, не так ли?

– Да, – прошептал генерал, лицо его теперь совершенно позеленело.

– Отлично. Эй! Трубите сбор! – скомандовал граф зычным голосом.

Через две минуты отряд выстроился перед столом, за которым сидели генерал и граф.

Дон Луи зорким взглядом окинул всех присутствующих, глаза его остановились на мексиканских офицерах и дамах, привлеченных сюда желанием видеть, как и что произойдет во время переговоров авантюристов с представителем мексиканского правительства.

– Подать стулья этим господам! – распорядился граф. – Извините сеньоры, но я не могу оказать вам лучшего приема, ведь я простой авантюрист, к тому же мы находимся в пустыне.

Все заняли свои места.

– Дайте мне копию правительственных предложений, – попросил граф генерала, – я сам прочитаю их во всеуслышание.

Генерал машинально повиновался.

– Господа, – отрывисто начал дон Луи, на сердце которого бушевала целая буря гнева, – когда я в Сан-Франциско пригласил вас идти вместе со мной, то показал подлинные акты, обеспечивающие за мной право собственности на рудники Планча-де-Плата. Не так ли?

– Так, так! – в один голос вскричали авантюристы.

– Под этими актами вы могли прочесть подписи дона Антонио Паво, резидента французской республики, и здесь присутствующего генерала дона Себастьяна Гверреро. Итак, вы знали, на каких условиях были наняты на службу, знали, в какие отношения становилось к нам мексиканское правительство. Три месяца пришлось употребить на утомительные переходы – и у вас не вырвалось ни одной жалобы на притеснения мексиканского правительства. Ваш образ Действий и все ваше поведение доказали всем, что вы достойны возложенной на вас миссии, шаг за шагом вы преодолели все препятствия на своем пути и наконец почти достигли Рудников, составляющих цель ваших стремлений. Приготовьтесь же выслушать требования мексиканского правительства. Я их прочту полностью, так как они касаются вас еще больше, чем меня.

Ряды авантюристов заволновались.

– Читайте! Читайте! – вскричали они.

– Предъявлено три требования. Во-первых, вы должны отречься от своей национальности и принять мексиканское подданство, при этом вы поступаете под начало генерала Гверреро, а я делаюсь только его помощником. Жалованья вам платить не будут. Если вы согласитесь на эти условия, нам будет позволено приступить к разработке рудников.

Из радов авантюристов послышался взрыв гомерического хохота.

– Продолжайте чтение! – кричали одни.

– Что за вздор, – возражали другие, – мексиканцы хотят сделать нас своими соотечественниками, губа у них не дура.