Текст книги "Гоблин Поневоле (или Изменчивый Мир) (СИ)"

Автор книги: Григорий Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

   Крот спрыгнул в сторону, на непротоптанную дорожку из грязи, веток и мелкой болотной растительности, лавируя между различными ритуальными столбами, тотемами и алтарями, что были натыканы здесь в таком количестве, что создавали впечатление наведённого морока, а не реальных построек.

   И вот, пристроившись за одним из алтарей, крот осторожно высунул свой нос и пару раз шмыгнул им. Он унюхал:

   Неподалёку, прямо возле частокола, расположилась небольшая и неказистая на вид хижина – такая же, а то и похуже остальных. Но возле входа в неё стояло два немых стража – элементалей земли, причём высшего порядка, широких в плечах, с двумя короткими, представлявших из себя лишь два валуна, ногами; эти существа были огромны, чуть ли не больше самой хижины, обрамлённые различными чарами, что делало из них ещё более опасных тварей. А внутри был ещё кто-то. Кажется, двое, вот только один плохо пахнул, правда, нельзя сказать, что второй благоухал, но тот, первый, кажется, был ранен, и раны его успели загноиться, отчего тот чувствовал себя ужасно, о чём свидетельствовали разносившиеся из хижины стоны боли.

   Крот застрекотал и начал растворяться в воздухе, пока не превратился лишь в лёгкий дым, что унёс прочь ветерок. Его работа сделана, и дух отправился обратно, домой.

***

   – Есть! – не сдержался и воскликнул я, создавая очередных гремлинов, что безуспешно нападали на Учителя, уничтожаемые волной горячего воздуха, но зато хоть ненадолго отвлекали гобливнюка от атак в мою сторону.

   Место, где прячут Кил-аль-Хака, найдено. И Леший был прав: этот третий путь, что я решил избрать, оказался тяжёл. Невероятно сложно одновременно следить за духовной сущностью в сотнях метрах от тебя, и в то же время отражать атаки такого сильного противника, как Учитель. Да ещё и этот купол, который, надо сказать, невероятно мешал, ослабляя выходящую из него наружу энергию – так что даже призыв такого ничтожного, по сути, бытового духа, обошёлся мне в копеечку в плане энергии – а ведь это только полдела! Я не могу ничего сделать этому старику, пока не удостоверюсь, что с моим другом всё будет в порядке, а, значит, избиение младенца, а в данном случае роль младенца пала именно на меня, продолжится.

   Но Кил-аль-Хак нашёлся, а, значит, пора было начинать действовать.

   Последний гремлин, крякнув, отправился обратно в мир духов, а старик, довольно прытко для его возраста, поднимая клубы пыли, начал бегать из стороны в сторону, отправляя в древо то воздушное копьё, то ураган, то ещё дюжину каких-либо заклинаний. Да, его амулеты гасли один за другим, но сколько их у него, этих амулетов... К тому же, я не видел, чтобы он использовал хоть один из артефактов! Дело дрянь.

   Извилины шевелились настолько бойко, что я явственно ощущал, как они бьются о черепную коробку: мозг работал на пределе возможностей, обрабатывая сотни варианты действий за доли секунды. Нужно было лишь хвататься за один из них, и использовать, потому как если не успеешь, не ухватишься, то в следующую секунду от него уже не будет толку, ибо бой – это такая штука, где не бывает постоянства. Либо ты действуешь прямо в данный момент, либо погибаешь.

   Я стукнул посохом о деревянный пол, отправляя приказ вселённым в корни низко ранговым духам. Те, получив его, тут же взрыхлили землю, закопавшись в неё и крепко увязнув в почве, а затем, облегчённо завыв, отправились домой, вернув мне обратно толику силы, которая пускай почти и не ощущалась, но являлась той крохой энергии, которая в решающий момент могла позволить мне победить.

   Изображение в Оке зарябило и исказилось до неузнаваемости. Я крепко выругался и вновь забубнил заклинание. Учитель в очередной раз уничтожил одного из моих воздушных духов, и каждый раз мне приходилось отвлекаться на то, чтобы вернуть их обратно – это, пожалуй, было одним из самых слабых мест в моём способе передачи данных. А старик умён, чтоб его...

   Изображение вернулось и, вглядевшись в него, я не без удовлетворения обнаружил, что Учитель запыхался. Он перестал перебегать с места на место, а его духи стали несколькими рангами ниже, не принося такого разрушительного урона как раньше, да и посылать их в мою сторону старик стал намного реже. Всё-таки, сколько бы у тебя ни было в запасе амулетов, а энергия то – она не бесконечная!

   Но только я подумал об этом, как вдруг... На Оке отобразилось усмехающееся лицо старого шамана, и Учитель, отбросив Пха в сторону, раскрыл свиток.

   – Вот же ж... – далее последовала пара непечатных выражений, – ... свинья зеленокожая! – Я даже подскочил в кресле, создавая несколько острозаточенных глыб, но было уже поздно.

   Раздался взрыв, что разнёс нёсшиеся навстречу Учителю глыбу в щепки, а через считанные секунды, когда изображение в Оке стабилизировалось, я, вытирая об одежду потные от напряжения ладони, смотрел на выросшего на месте взрыва элементаля огня.

   Причём элементаль был необычен даже для души высшего порядка: пускай в духах огня я был полным профаном, что было и парадоксально для боевого шамана, но всё-таки теорию знал на отлично, и почти весь бестиарий огненных душ изучил от и до. И нигде, нигде не видел я описания подобной сущности: большой, почти с моё древо в высоту, не имел абсолютно никаких глазниц или ротовой полости, никакого даже отдалённого подобия ног, он расширялся к верху, на подобие горящего треугольника, а из его плеч (правда, не уверен, что это вообще можно назвать плечами) торчали, извиваясь, восемь щупалец – по четыре с каждой стороны, отчего элементаль смахивал на эдакого гигантского паука.

   И что-то не так было с ним – это я чувствовал отчётливо. Ну не может существо, заточённое в свиток, аки в амулет, ещё Предками, быть обыкновенным, да и не стал бы Учитель тратить энергию на банального духа – так что оставалось лишь гадать... какого рагхакка?!

   Элементаль вдруг застыл и, загудев и заискрив, поплыл в воздухе и... и разделился на двое, словно какая-нибудь амёба. Причём "клон" элементаля не отличался от него вообще ничем, хотя по всем писаным и неписаным законам шаманизма должно было произойти сохранение изначального объёма призванной энергии, а здесь... здесь энергия не то что сохранилась, а удвоилась!!!

   – Чтоб вас, Предки, черти подрали... – процедил я сквозь зубы и тут же рухнул на пол от неожиданно затрясшегося пола: старый гобливнюк отправил в меня сразу несколько могучих воздушных стрел, и тут же скрылся за своими элементалями. Но через Око, чуть изменив траектории своего воздушного духа, я отчётливо увидел, что он сел в позу медитации. Ага, набираешь энергию, сука?! Вот теперь я точно разозлился!

   Сев обратно в кресло и вперив всего себя в Око, я собрал силы и, начисто истратив добрую половину энергии, создал эдакий небольшой Армагеддон: из земли стали вырастать, словно какая-нибудь трава, земляные элементали, крошечные, но широкие и сноровистые, гремлины, в таком количестве, что запросто смогли бы переплюнуть и население целого клана, многочисленные песчаные элементали и пикси, что кружили над созданными существами, словно рой пчёл. А на головы призванных Учителем элементалей стали дождём литься каменные глыбы. Вот уж действительно – Армагеддон...

   Отчаянно хлестая чай, я не отрывал взгляда от Ока, в этот момент, наверное, очень сильно похожий на какого-нибудь футбольного болельщика, нервно попивающего пиво, в то время как его любимая команда пошла в атаку в последние минуты матча. С одним лишь только отличием: если моя "команда" проиграет – мне не жить.

   Надо сказать, что подобная тактика была довольно действенной: в то время как на тебя падают с неба каменные стрелы, сможешь ли ты отбиваться от пускай и крошечной, но армии? Это же невозможно! Вот только этим огненным тварям, кажется, забыли о том сказать.

   Многорукие элементали начали крошить каменный дождь, рассекая глыбы своими руками, словно клинками, причём с такой скоростью, что воздух вокруг них загудел и нагрелся. При этом они с невероятной ловкостью успевали остальными своими конечностями уничтожать наплывающих на них волнами гремлинов, поглощать огонь от магии пикси и сметать бедных фей горящим дыханием, превращать в стекло песчаных элементалей и раскалять до полного уничтожения каменных. А я... а я давился чаем, пытаясь привести себя в чувства после такого вложения энергии и хоть что-либо придумать.

   И вдруг – я даже не понял сначала, то ли это изображение зарябило, то ли это происходит на самом деле – но огненные существа застыли, как вкопанные, пропуская удары глыб и моих воинов, загудели, поплыли и... разделились ещё на двое, так что в следующее мгновение их уже было четыре, и уничтожение моих существ пошло в ускоренном темпе.

   – Твою ж... – я в очередной раз высказал всё, что думаю о Предках, даже если они меня и слышат: а нечего такие подляны устраивать! Такими темпами тут скоро будет не протолкнуться! Но затем... затем и я застыл, тупо глядя в Око, и на мгновение прозрел. Сколько прошло времени с момента первого их раздвоения?! Минуты две, не больше. А значит...

   – Леший, проснись и пой!

   – Слушаю, Андрей.

   – Слушай-слушай! Есть идея! Возможно, я ошибаюсь, возможно, мы потерпим неудачу, но если выгорит... В общем, слушай.

   Как только я поделился своими мыслями с Высшим и получил в голове образ улыбающегося и потирающего в предвкушении ладони огра, то тут же вернулась уверенность и... злость. Направленная на того, кто сейчас тихонько медитировал, скрываясь за спинами могущественных духов. Тот, кого теперь, после всего что мне довелось испытать и познать, я точно мог называть первозданным злом: злом гнилым и безжалостным, зарождающимся в таком существе с младенчества, и подобное зло не искоренить, ибо оно часть тебя, и убить это зло можно лишь одним способом – лишив жизни его носителя...

   Кипящая внутри ярость готова была вырваться наружу, но тут древо затрясло, доски пола и потолка просели, запахло горелым деревом... Вот же ж ты рагхакк, Андрей! Увлёкшись мыслями о сладостной победе перестал следить за ходом боя! А между тем отряды моих существ заметно поредели и, видно, воспользовавшись этим, огненные элементали послали в древо несколько огненных шаров. А они и так, оказывается, могут?! Привет из будущего, Предки, и чтоб вас!

   Но я подавил в себе ярость. Она мешала мыслить, а сейчас мне нужна была светлая голова. Не нужно было делать лишних действий: любое из них могло погубить весь замысел. Так что я просто сидел и смотрел в Око. Не шевелясь, не пытаясь что-либо сделать. Просто сидел и смотрел. Мои отряды уже перестали быть оными: по площадке лишь летала парочка оставшихся в живых пикси, но через мгновение и они отправились обратно домой, съеденные огнём. Дуб стонал и плакал от постоянных ударов, что обрушили на него элементали, и я чувствовал, как он молчаливо, с досадой спрашивает меня: почему ты бездействуешь?! Прости, дружок, прости... Но сейчас либо всё, либо ничего.

   И когда я уже было подумал, что ошибся, когда дым от всепожирающего огня, что уже проник внутрь, уничтожая всё вокруг, почти полностью лишил меня обзора и воздуха, это случилось. Ровно через две минуты, хвала духам!

   Огненные элементали застыли, зарябили...

   Пора!

   Я сжёг почти всю свою энергию, еле заставив себя, чтобы не отправиться в сладостное небытие, и стиснул Пха. Черепа-тотемы треснули, но сдержались, и их пустые глазницы ярко вспыхнули, приняв в себя мой дар... И тут же направили энергию, усиленную, могучую, прямо в испещрённую выбоинами, воронками и раскалённой землёй площадку.

   И из неё выросло четыре, пожалуй, самых необычных из всех земляных элементалей: их тела были похожи на огромные шары – неровные, покрытые выпуклостями в виде камней, но всё-таки шары, маленькие головы с тускло фосфоресцирующими глазницами безо рта, здоровенные ноги из наложенных друг на друга каменных глыб, переплетённые корнями, что, казалось, лишь чудом держали такие туши, и полное отсутствие каких-либо рук. Вот она, истинная Сила, позволяющая экспериментировать с твоей стихией так, как ты посчитаешь нужным: подобные элементали не существовали доселе ни в древних фолиантах, ни в записях шаманов, нигде – они только что были придуманы мной для победы над конкретным противником, и лучшего случая, чем сейчас, могло и не представиться.

   Я послал мысленную команду, и элементали, гудя и неуклюже покачиваясь, бросились в сторону уже собирающихся вновь разделиться и превратиться в восемь огненных существ противников. В их шарообразных телах, заскрежетав, разверзлись огромные дыры, и элементали, преодолев определённую, видимую только им черту, все, как один, загудев, застыли и впитали в себя закрутившихся вихрем огненных духов. И, как только те исчезли с площадки, дыры в их телах вновь заросли, а в следующую секунду внутри детей земли раздался шум, похожий на взрыв, и элементали просто-напросто развалились на большие кучи камней, выполнив то, для чего были созданы.

   Око выхватило удивлённо-испуганное лицо Учителя, но мне уже было не до него. Покачиваясь, я встал с кресла и, приложив ладонь к полу, искренне произнёс:

   – Спасибо тебе, дружище. За всё.

   И, клянусь, в этот момент где-то изнутри древа донёсся протяжно заунывный гул: "Прощай...".

   Кашляя и прикрывая рот от вездесущего дыма, я бросился вперёд, и вовремя: позади меня рухнули охваченные огнём доски потолка. Державшая Пха рука словно сама по себе выбросилась вперёд, и я, не останавливаясь, прыгнул. Куски коры в стене разошлись в стороны, пропуская меня, и через мгновение глаза сощурились от яркого солнечного света, а в лицо ударил горячий воздух: я падал.

   В последнее мгновение затуманенный усталостью мозг успел выбросить: "Хвостик, давай!"

***

   "Хвостик, давай!", – раздалось в голове у каменного истукана. Доселе стоявшее среди деревьев, сливаясь с окружающей местностью нечто вспыхнуло, возвращая утраченный за время спячки образ Хвостика, и двинуло напрямик к частоколу.

   Земляной элементаль без видимых усилий сшиб с десяток кольев и ворвался на территорию селения, ища взглядом нужную хижину.

   Та нашлась почти сразу: координаты, указанные хозяином, были более чем точными, и потому Хвостик затаился прямиком у того самого места, что ему было нужно. Элементаль не спеша двинулся в сторону цели.

   Сторожившие цель два каменных истукана среагировали так, как среагировал бы любой дух-стражник: бросились на нарушителя. Но Хвостика подобное, кажется, совсем не смутило: он резко остановился и, раскрыв рот, из которого исходило магическое сияние, издал утробный рык. В ответ духи-стражники застыли и, с мгновение колеблясь, склонили головы.

   – Что здесь... – заворчал вышедший из хижины шаман и тут же осёкся, опешив. – Именем... что... вы... Уничтожить!!! – наконец пришёл в себя и заверещал гоблин. – Ну же, тупые вы головёшки, атакуйте!!!

   Но элементали, что ещё секунды назад были в его подчинении, теперь обрели другого хозяина, и намерены были слушать лишь его. А Хвостик, что и стал их нынешним хозяином, отдал довольно простой приказ, который не противоречил приказу того, кому подчинялся он сам.

   Духи-стражники набросились на шамана, и тот не успел даже коснуться висевшего на его шее амулета... Крика не было: лишь свист рассекшего воздух тела и хруст мягких, податливых гоблинских костей.

   А Хвостик тем временем в пару широких шагов оказался возле нужной хижины и мощным ударом снёс её крышу, уставившись на тут же заёрзавшую на полу цель.

   Цель выглядела очень удручающе: многочисленные шрамы, синяки от побоев, тряпки вместо одежды. Запястья кровоточили от долгое время сдерживающих их цепей. Цель, что звалась Кил-аль-Хаком, поморщилась: гоблин слишком давно не видел солнечного света. Но как только его глаза привыкли к нему, и он увидел нависшего над ним истукана...

   – Нет! Нет же! Не трогайте меня! – Попытался спрятаться в тёмном углу Киль-аль-Хак, но затем, спустя несколько минут, осознав, что его никто не собирается убивать, повнимательнее присмотрелся ко всё также стоящему на месте элементалю, а, точнее, к фосфоресцирующим на его теле корням, и неуверенно проговорил: – Погоди-ка. Так я тебя знаю...

   И Хвостик, издав одобрительное кряхтенье, с размаху сломал сдерживающие пленника цепи.

***

   Одним духам известно как, но всё-таки я успел использовать бросившийся к земле мини-вихрь как батут, смягчив приземление. Но несмотря на это падение с такой высоты не прошло бесследно: нога гудела от боли. Судя по ощущениям не сломана, всего лишь ушиб, но ушиб довольно болезненный: в районе стопы расплылся здоровый синяк.

   Но я заставил себя подняться и, превозмогая боль, поковылял в сторону так и не вставшего с места и глядящего на меня безумным взглядом Учителя. А я просто шёл, опираясь о Пха как о клюку, и слушал как позади раздаётся треск умирающего дерева... Ты мне за это заплатишь, старик.

   И шаман словно услышал мои мысли: с него слетело оцепенение, он вскочил, прервав поток вливающейся в него энергии мироздания и залепетал скороговоркой заклинание. А я просто шёл...

   Закончив, Учитель уронил свой посох, что обдал пылью площадку, схватил в одну руку бусы со шкурой, в другую – череп с головы, и подбросил всё это в воздух. Я уже знал, что он собирался делать. Но также знал, что сил у него недостаточно. И не прогадал: соединившись в воздухе, скрепляемые духовными сущностями, эти магические предметы должны были стать химерой, причём довольно сильной. Но в итоге, из-за недостатка сил Учитель создал нечто лишь отдалённо на неё похожее: на землю плюхнулось нечто, напоминающее сшитую из разных частей собаку, или волка, причём с довольно дряхлыми мышцами и явно еле державшегося на лапах. М-да, силы Предков довольно могущественны, но и вложения в них энергии требуют соответствующих. Не рассчитал ты своих сил, старый шаман, не рассчитал...

   Недохимера взвыла и бросилась на меня: но мне было достаточно сделать лишь лёгкий шаг в сторону, а в следующее мгновение выхваченный из-за пояса кинжал вспорол твари брюхо, и она, прокатившись по земле и подняв клубы пыли, рухнула замертво, развалившись на составные части.

   Мельком я увидел во что превратилось моё древо: искорёженные головешки да куча веток... Грустное зрелище.

   – Ты не посмеешь... – зашипел Учитель, как только я стал приближаться к нему и, нервно заиграв скулами, ухватился за ту соломинку, что могла спасти ему жизнь: – Кил-аль-Хак всё ещё у меня! Моя смерть повлечёт за собой и его гибель!!!

   Я не слушал его. Лишь молча подсёк его ноги посохом и, наступив на валяющегося в пыли Учителя, прижав того к земле, приставил острый кончик Пха к его горлу. Старик был абсолютно без сил – я это чувствовал. Но и я держался только лишь на... непонятно чём. Наверное, на своём упрямстве и бараньей упёртости. Только моё физическое превосходство позволяло говорить о том, что я победил. Хотя... нет. Пока ещё нет. Ведь бой идёт до смерти...

   – Кил-аль-Хак! – взвыл, замахав руками, Учитель. – Он умрёт! Умрёт!

   – Умрёт, говоришь? – я улыбнулся, выхватив взглядом среди толпы помятого, с нехорошими шрамами, но всё-таки живого гоблина, что молча и сосредоточенно следил за боем. Хвостик не подвёл: всё сделал как надо! Этот абалдуй, кстати, также стоял прямо за Кил-аль-Хаком, заставляя в ужасе расступаться в стороны зевак.

   Учитель проследил за моим взглядом, и я не без удовольствия заметил, как глаза его покраснели от полопавшихся капилляров, и полезли из орбит. Но его можно понять: только что сломалась его единственная соломинка.

   – Ладно... – устало прохрипел он и зажмурился. – Только, если в тебе есть хоть капля благородства, сделай это быстро.

   Я хмыкнул: это существо, что крутило мной как хотело, строило различные заговоры, убивало и стравливало, говорит о благородстве?!

   – Нет, – задумавшись, прошептал я одними губами, а затем, увереннее, но так, чтобы меня слышал лишь поверженный враг, заговорил: – Твоего отца звали Зан... – Учитель открыл глаза и удивлённо посмотрел на меня. – А предатель... как будет предатель на древнем языке? – зрачки Учителя расширились. – Гиралан... Твоё имя – Зан-аль-Гиралан.

   Лицо старого шамана исказил ужас. Кажется, он всё понял. И потому попытался подняться, наброситься, но я лишь толкнул его ногой обратно, надавив на грудь кончиком посоха, и, вливая в свои слова непонятно откуда взявшуюся энергию, громогласно провозгласил:

   – За твои действия, оскверняющие Обитель Духов, предающие все принципы шаманизма, за кровь своих соплеменников, что ты пролил, я, Анд-Рей, проклинаю тебя, Зан-аль-Гиралан, именем "Нон"!

   "Мы пришли на твой суд..." – тут же раздалось в голове, а затем галдящая толпа разом стихла. Ибо узрела то, что редко какой гоблин может узреть более чем раз в своей жизни: они узрели Великих.

   А мне стало трудно дышать. Ноги подкосило, и всё-таки я устоял. Но пять светящихся ярким светом солнца фигур виднелись словно сквозь пелену тумана, а звуки как будто бы проходили сквозь толщу воды: как я вообще ещё не потерял сознание? Не понимаю...

   – Виновен! – донеслось до моего сознания. Меня как будто что-то аккуратно оттолкнуло в сторону, а затем раздался протяжный, полный отчаяния крик Зан-аль-Гиралана.

   Я не видел, как на нём вырезали метку. Да и не хотел видеть. Правосудие свершилось, а это главное. Я обернулся лишь когда крик боли наконец стих. Учитель лежал на земле, держась за лоб, и тихонько стонал. А Великие обернулись ко мне, заговорив своими пугающе-неэмоциональными голосами:

   – Бойся, шаман. Ибо ты почти переступил грань. Ещё раз ты осмелишься призвать к нам, и без последствий не обойдётся.

   – Понимаю... – устало протянул я.

   – А его, – неожиданно указали пятеро на Хвостика. – Мы возьмём с собой. – В ответ на мой немой протест они поспешили меня успокоить: – Лишь на время. Из него получился довольно интересный экземпляр, будь добр одолжить его Великим, шаман, а мы, поверь, не забываем ничего. Добро – особенно.

   Мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть.

   Но вдруг раздался рёв, как будто здесь поблизости непонятно как оказался дикий зверь. Зан-аль-Гиралан, чьи белки глаз покраснели настолько, что в них не осталось ни единого белого пятнышка, вскочил и, не прекращая реветь, с невероятной для его почтенного возраста прытью бросился на Великих. Ох, и не стоило этого делать...

   Великие даже не пошевелились, но Зан-аль-Гиралан застыл в воздухе, скривившись, словно его проткнули чем-то острым, а его руки с хрустом разошлись в стороны, как будто он висел на незримом кресте. Его тело затрепетало, искривилось под невероятным углом, а после... а после взорвалось кровавыми ошмётками, испачкав довольно большую площадь земли кровью. На странность, я ничего не почувствовал. Сие зрелище не вызвало во мне никаких чувств. Лишь промелькнула мысль: "Что ж, подобное лучше, чем Метка...".

   А затем я и сам не заметил, как окровавленная земля стала стремительно приближаться, шум окончательно стих, глаза затмила тьма, и с материнской любовью приняла меня в свои нежные и такие долгожданные объятия...

***

   – Так что, говоришь, я пропустил? – протянул я, блаженно откинувшись на койке, пока совсем себе недурная гоблинша-целительница проводила своими нежными пальчиками по моей ноге, исцеляя ушиб.

   Сидевший в углу хижины Кил-аль-Хак, что теперь выглядел вполне себе свежо – раны и побои Син-аль-Ланг со своими ученицами излечила довольно споро и искусно, даже не осталось шрамов – подался чуть вперёд и вперил в меня довольный взгляд существа, в жизни которого наконец-таки прошла длинная и казавшаяся бесконечной чёрная полоса.

   – Но я же говорил, ты что, не слушал? – он обречённо вздохнул. – Как только ты потерял сознание, Великие тут же исчезли, а вместе с ними и твой элементаль. Кстати, эффектно ты решил вопрос с Учителем...

   – Нон, – поправил я. – Великие нарекли его "Нон" и дали Метку. Отвыкай относиться к этой падали так почтительно.

   – Ну зачем ты так... – неуверенно протянул мой друг. – Он уже получил по заслугам. Глупо было набрасываться на души с подобным могуществом.

   – Глупо? – Я усмехнулся. – Кто-кто, а этот старый гобливнюк не был глуп. И, поверь мне, оставался при своём уме до самого конца. Полагаю, он специально спровоцировал Великих: смерть, пускай и такая жестокая, много лучше той адской жизни, что могла подарить ему Метка. Но мы отвлеклись. Что там дальше было?

   – Ах да... – Кил-аль-Хак задумчиво нахмурился. – После того как Великие ушли, началась неразбериха. Купол то исчез, ведь дуэль была окончена, но при этом никто не решался ступить на площадку, после такого-то.

   – Дай догадаюсь: единственным смельчаком оказался рагх?

   Кил-аль-Хак кивнул:

   – Именно. Хотел решить вопрос по-своему. Уже и за мечом потянулся. Трусливый подонок! Я хотел было броситься тебе на помощь, но Син-аль-Ланг меня опередила. Сильная женщина, не ожидал от неё подобного. Ох, Гул-аль... Анд-Рей, ты бы видел её! Фурия, не иначе! Волосы вздыбились, зубы оскалены... Даже я труханул – представь себе, что было с вождём, когда та преградила ему дорогу.

   – Дальше? – я вновь замурлыкал, когда целительница начала делать мягкий и нежный массаж.

   – Дальше она на весь клан заявила, что Закон Предков свершён, и победа за тобой. А посему кто осмелится прогневить Предков и не признать этого? Даже наш седой стражник поддержал её.

   – Даже он? Странно...

   – Ты всё из-за той стрелы? Опомнись, Анд-Рей! Он выполнял свой долг, в противном случае что, думаешь, его бы ждало? Не вини его и прими. Он поднял все боевые силы клана на твою сторону, и тогда всё окончательно улеглось.

   – Где рагх сейчас?

   – Бывший рагх, не забывай. Теперь ты – рагх, пора бы тебе уже это понять...

   – Где. Он. Сейчас?

   – У себя, всё трясётся, ждёт твоего решения. Разумеется, его ждёт смерть?

   – Нет.

   – Нет?!

   – Нет, – с нажимом повторил я. – Никто его не убьёт. Он мне нужен.

   Кил-аль-Хак вздохнул и поднялся:

   – Не стоит быть мягким, Анд-Рей. Если уж ты собираешься создать настолько обширный клан, то нужно избавляться от бывших вождей. Это ведь логично!

   – Если ты думаешь, что моей целью является создать огромный клан, сидеть на черепах, жрать за обе щеки и гордиться званием рагха, то ты невероятно глубоко ошибаешься. Никому не трогать его, и это не обсуждается.

   – Понял, – со вздохом кивнул он и покинул хижину, оставив меня со своими размышлениями, что невольно заставляли морщиться и кривиться.

   – Мой рагх чем-то недоволен? – услышал я мелодичный голосок и наткнулся взглядом на всё ещё растирающую ногу целительницу. Шкуры, накинутые на плечи гоблиншы, лишь частично скрывали её как будто специально выставленные напоказ груди, губки были смазаны чем-то, очень похожим на ароматную помаду, а в глазах так и играл задиристый огонёк. – Возможно я могу чем-то помочь?

   – Можешь, – уверенно заявил я и одним рывком затащил весело завизжавшую целительницу к себе в охапку.

   Ну, а что, победителю ведь положен приз?