Текст книги "Гоблин Поневоле (или Изменчивый Мир) (СИ)"

Автор книги: Григорий Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 10 Новое имя, или чем заканчивают наглецы.

   – Пр-р-р!!! – потянул я за поводья, и Юла резко затормозила, обдав округу волнами из брызг.

   Пред нами возвышались ворота моего клана. Из-за кольев на нас смотрело несколько испуганных пар глаз: стражники несли утреннюю вахту на стене. Несколько из них достали из-за спин луки и трясущимися руками натянули тетивы, так что меня встречало несколько нацеленных мне в голову наконечников стрел.

   – Леший, если что... – прошептал я.

   – Знаю, Хозяин.

   Вот и славно. Теперь за свою жизнь можно было не бояться – в случае чего, меня просто накроет стена из земли, подобную штуку мы репетировали с Лешим по пути к селению, ибо на подобное дружелюбие я, собственно, и рассчитывал.

   Но тут из-за кольев выглянула голова гоблина, обрамлённая седыми космами, и я моментально узнал в этом здоровяке (По гоблинским, конечно, меркам) главу стражи. Как мне рассказывали, именно благодаря ему и было спасено то тело, в котором я сейчас, так сказать, квартировал, так что, можно сказать, что я был ему в какой-то степени должен, и отдавал этот долг, в каком-то смысле, своим полным к нему расположением. Глава стражи, впрочем, отвечал мне взаимностью.

   – Мне нужно проехать по важному делу для встречи с рагхом! – прокричал я, чувствуя, что здесь что-то не так. Тут у них на глазах возвращение блудного сына, а они в меня стрелами тычут.

   Глава стражи поиграл желваками, угрюмо разглядывая меня, словно видит впервые в жизни, а затем подтащил к себе какого-то особо ретивого стражника, что уже, верно, и без команды собирался меня подстрелить, что-то шепнув ему на ухо и оттолкнув. Тот скрылся за оградой. Видимо, побежал докладывать вождю...

   Прошло несколько бесконечно-долгих минут, за время которых лучники явно устали держать наготове луки, и потому просто их опустили, не спуская с меня взгляда, а я в свою очередь успел напеть песенку из прошлой жизни:

Ели мясо мужики,

Пивом запивали!

О чём конюх говорил -

Они не-по-ни-мали!

   Но вот, по истечение трёх минут отбывший стражник вернулся с каким-то донесением, выслушав которое, глава стражи серьёзно кивнул и крикнул:

   – Открывай ворота!

   Те, скрипя, начали уезжать наверх, и я медленной рысью въехал на территорию селения, впрочем, заметив, что луки и стрелы стражники никуда не убрали...

   Старый стражник спустился ко мне и, взяв Юлу под уздцы, посмотрел мне прямо в глаза, холодно бросив:

   – Тебя ждут у шатра вождя. Езжай.

   И, отпустив поводья, отошёл в сторону. При этом всё это время одна его рука покоилась на рукояти меча. Хм. Как там говорила Алиса? "Всё чудесатее и чудесатее" ...

   Отъезжая от частокола, я не без удовольствия расслышал, как стражники перешёптывались на тему того, о каком это ещё конюхе я пел, с чем его едят, кто он есть и откуда взялся, и почему это мужики его не понимали, коли он на их языке разговаривал? В общем, тем для разговоров я подарил ребятам ещё на неделю вперёд, будет чем беднягам себя поразвлечь, так что дальше я держал путь с чувством какого-никакого, а выполненного долга.

   По пути к шатру я не мог не обратить внимание на то, что на улочках никого не было. Всё словно вымерло: не было снующих туда-сюда в пред-рабочей суете лавочников, не видно было степенно шагающих по своим делам шаманов, или просто резвящихся в грязи детей. Как там звучала эта знаменитая фраза? Затишье перед бурей? Вот, кажется, это оно самое и есть... Только пока неясно было, что это за буря такая, но то, что она уже здесь – как минимум очевидно.

   А ещё очевиднее она стала, когда я остановился в шагах десяти от шатра вождя. Там, у входа, стоял Учитель. Один. И что бы это значило?

   – Здрасьте, – не придумал я ничего лучше, поглаживая явно напрягшуюся Юлу.

   На это старик лишь фыркнул, уже даже и не скрывая своего пренебрежения к моей персоне. И это меня отчего-то очень и очень разозлило, так что я решил не дать ему шанса заговорить первым. А что, раз представилась такая возможность, так почему бы не поговорить о наболевшем и накипевшем? Тем более что по непонятной мне пока причине нам никто не мешает, разве можно придумать более подходящего времени? Так что я перебил начавшего было открывать рот Учителя:

   – Знаете, я всё думал, почему это, если вы хотите меня убить, нужно было защищать меня перед рагхом и обучать ремеслу шамана, – меня самого слегка обескуражил этот холодный тон, которым я произносил каждое слово. И, кажется, он поверг в лёгкий шок и моего бывшего наставника, который, вместо того, чтобы бросить какое-то ехидство, или послать меня ко всем духам, лишь тихо пробубнил:

   – Не понимаю, о чём ты.

   – Но потом до меня дошло, – продолжил я говорить, не обращая внимание на отнекивание гобливнюка. – Вы хотели воспользоваться тем, что сильнейший шаман клана превратится в воина из другого мира, для которого вы должны были стать светом в конце тоннеля. Он должен был подчиняться во всём, вам нужен был собственный сильный пёс на поводке, правда, понятия не имею для каких нужд. Смею даже предположить, что и покушение на Гул-аль-Дука в ту самую ночь было подстроено вами. Слишком уж нелепо получается, правда? Так много совпадений, что аж смешно: во время нападения, в результате которого никто не выжил, выживает именно он, да ещё и так странно, с полностью опустошённой энергией, уж не знаю, как вы это провернули, затем вы оставляете его тело на попечении двух учеников, один из которых – Лар-ин-Лин – верой и правдой вам служит и полностью под вашим контролем. Позвольте догадаюсь: именно он принёс трубку с Путничьей травой, он подговорил Кил-ин-Хака на обряд? Вы всё прекрасно знали, были готовы к этому, и потому не дали меня в обиду.

   Я не отрывал взгляда от Учителя. Тот молчал. И потому я продолжил:

   – Но новый Гул-аль-Дук оказался не таким, как вы рассчитывали, верно? Он оказался своевольным, слишком, простите уж за моё самолюбие, умным, и не стал подставлять шею под ошейник. Он вышел из-под контроля, и тогда вам подвернулся под руку случай с Мастером-над-Водой, который вы также ловко подмяли под себя, дав Лар-ин-Лину задание убить меня при первом удобном случае. Так избавляются от неудавшегося рисунка: разрывают его на части и выкидывают в мусорку. А затем принимаются всё делать заново...

   Учитель всё также продолжал молча смотреть на меня, но его лицо было настолько хмурым, а в глазах сияли такие огоньки ненависти, что я сразу понял: попал точно в цель, во все мишени! Всё правда!

   – Гул-аль-Дук... – рассмеялся Учитель, отвлекая меня от дальнейших размышлений. – Ну ты даёшь! – он деланно-неуклюже махнул рукой. – Что за бред? Что за махинации? Я всего лишь старый шаман, который заботится о своих учениках... Разве смог бы я провернуть нечто подобное, да в таких масштабах?! Ох, насмешил старика. – Но сквозь хохот я расслышал нотки хрипотцы, что выдавали его волнение с головой.

   Что ж, не признаётся – плевать. Мне не нужно его признание. И мести не нужно... пока. Я приподнялся в седле, оглядывая округу:

   – Мне нужен вождь. Позовите его... пожалуйста, – выдавил я из себя последнее слово.

   Но вместо этого Учитель постучал пальцем по виску, мол, думай, о чём говоришь:

   – Не думаю, что Равр-рагх-Хил захочет видеться... с мертвецом. – Пожал плечами старик, вгоняя меня в ступор.

   – С кем? – не дошло до меня.

   – Мертвецом. – Терпеливо повторил шаман, вновь натягивая на лицо ухмылку. – Как сказал Кил-аль-Хак, ты... погиб. Но вот стоишь жив-здоров, да и разговариваешь вполне внятно для трупа. А живых мертвецов я, уж поверь, видел: бывал в гостях у огров, а у них этого добра хватает.

   Я не сдержался и хорошенько приложился ладонью по лбу: вот же идиот! Совсем забыл, что собирался в тайне держать то, что жив, и потому приказал Кил-ин-Хаку... птьфу! Уже Кил-аль-Хаку (Так, выходит, его всё-таки возвели в высший ранг шамана) поведать грустную историю о моей смерти. Получается, жители клана попрятались по домам, опасаясь ожившего мертвеца? М-да, весело, конечно. Но мне сейчас не до веселья: так что я плюнул на всё, и вновь повторил:

   – Впустите меня к вождю, иначе...

   – Иначе что? – оскалился Учитель. – Что ты сделаешь мне, наглец?! Да ты не успеешь даже протянуть руку к котелку, как будешь мёртв! Я могу одним движением рук повелевать душами вплоть до седьмого ранга! Я могу вышвырнуть тебя отсюда, или просто отправить к праотцам, и моли духов, чтобы я выбрал первое! Умоляй меня...

   Умолять тебя, как же. Я не выдержал, и кинул гоблину оскал в ответ: значит, можешь контролировать духов без котелка вплоть до седьмого ранга? Похвально. Действительно, опыт – великая вещь. Великая, но не главная.

   Я отвёл руку в сторону, мысленно пробуждая Лешего и шепча заклинание. А затем, сжав руку в кулак, резко поднял её вверх. В ту же секунду земля вокруг вздыбилась. Леший призвал под своё начало требуемых духов, и те выполняли волю Высшего, создавая нужные мне заклинания земли. В четырёх местах земля начала деформироваться, притягивая к себе близлежащие камушки и грязь, и не прошло и нескольких секунд, как от земли отделились, вспорхнув в воздух, четыре земляные сферы, оставив за собой такое же количество воронок.

   Описать выражение лица Учителя в этот момент было сложно. Это надо было видеть, и я, не скрою, упивался этим зрелищем, пока испуганный – а среди кучи эмоций на лице гоблина прочитывался ещё и испуг – старик шептал что-то вроде "Сила, откуда у него Сила... как?!", и всё в таком же духе.

   Но моя ухмылка исчезла с лица сразу после того, как шаман, что-то прокричав, скрылся в шатре, и я осознал: гоблины прятались не потому, что испугались ожившего мертвеца. А потому, что заранее это спланировали.

   Из хижин повылезали луки с натянутыми для выстрела стрелами, на дорогу высыпали из-за своих укрытий воины, а от ворот в мою сторону двинулись стражники. Не выдержав, хорошенько выругался: засада! Юла, похоже, прочувствовала мой настрой, и громко, утробно зарычала. В ответ ей раздалось громкое рычание со стороны стойл. И план... хотя нет, не план – авантюра! – сформировалась в моей голове моментально, почти на подсознательном уровне.

   Так и висевшие в воздухе сферы были брошены в стороны, наугад. Но ещё до того, как они достигли целей, я хорошенько пришпорил Ула, и ящерка, зашипев, помчалась по деревянному настилу в сторону, откуда доносился непрекращающийся, протяжный рёв. Судя по крикам, что послышались уже из-за спины, как минимум одна сфера попала в цель.

   Но гоблины быстро опомнились, и вслед мне полетела туча стрел, которые были остановлены брошенным мною через спину заклинанием, ударившимся в настил и выгнувшем его доски перпендикулярно земле. Послышался звук, похожий на удары градинок о крышу дома: стрелы вонзились в деревянную поверхность, что заменила мне щит. Но всё же несколько стрел обогнули препятствие, чуть было не задев меня и Юлу.

   Я начал петлять по улочкам, стараясь оторваться от преследовавшей меня толпы, и не успел удивиться тому, куда подевались все шаманы и почему нет никакого намёка на опасных для меня духов, как они, словно по зову, поспешили явиться, высыпав из встретившихся на пути халуп.

   Чёрт! Я резко натянул на себя поводья, отчего Юла, взревев, встала на дыбы и чуть было не сбросила меня с седла. Похоже, у них тут повсюду приготовлена западня, куда не глянь – везде тебя готовы угостить либо металлом, либо магией! И кто мне скажет после этого, что Учитель действительно считал меня мёртвым? Что не готовил весь клан к моему приходу? Ха-ха три раза! Подготовился, и притом знатно!

   Краем глаза я уловил, как один из шаманов, водя рукой над котелком, выуживает из него сгусток энергии. Ни посоха, ни каких-либо отличительных черт – ученик, причём даже не "ин". Значит, ожидать от него духов выше пятого ранга не стоит, но и этого хватит той же Юле, чтобы отправиться к праотцам. Так что я просто не дал ему этого сделать!

   Через мгновение после того, как я отдал мысленный посыл и прочёл заклинание воздух вокруг меня превратился в сплошной салют: пространство вокруг начало разрывать от вспыхивающих ярким светом пятен, а затем эти пятна сформировались в лесных духов фейри – маленьких фей, что доставили мне столько неудобств при битве с Лешим. После такого вызова – а призвал я не меньше сорока малявок – я прямо-таки физически прочувствовал, как энергетический запас внутри меня опустел как минимум на треть, но постарался не придавать этому значения: не время следить за собственным состоянием! Главное живым выбраться, а в таком деле скупиться не стоит!

   Феи понеслись на опешивших шаманов, и дальше я мчался уже сквозь огонь полыхающих хибар, орущих гоблинов, что попали под огонь, и отступающих умельцев, умудрившихся не сплоховать и успеть вызвать хоть какие-то силы из мира духов, которые, впрочем, не сильно помогали в битве с вёрткими и невероятно сильными, несмотря на свой рост и кажущуюся миловидность, фейри.

   Прямо на ходу я успел отхлебнуть чая из фляжки, хоть как-то компенсируя потерю сил, что стремились ко дну со сногсшибательной скоростью, запустить в выбежавшего навстречу лучника роем из осколков камней, сбить вознамерившегося использовать амулет шамана, одновременно с этим, словно битой, нанося удар посохом особо ретивому стражнику, что почти достал меня мечом, а затем, наконец, выехал к стойлам, в которых, казалось, воцарился ад ещё похлеще того, что охватил всё поселение.

   Слышался скрежет лап, что царапали двери, протяжные рычание и шипение, даже вой, очень похожий на волчий, вклинился в эту какафонию звуков. Сквозь щели сарая я увидел покрасневшие от злости глаза и оскаленные пасти, пускавшие слюну. Похоже, Улы очень хотели на свободу, и не мудрено.

   Со смертью Их-руг-Ахта, единственного друида клана, нового кандидата на эту роль, видимо, не нашлось: то ли не было денег и хороши условий, чтобы переманить к себе друида из другого клана, то ли решили подождать, пока в клане появится свой собственный – чёрт их разберёт. Но без друида, что всё время поддерживал с Улами телепатическую связь и не давал буянить, ящерицы вновь вернули к себе свои животные инстинкты, превратившись обратно в болотных монстров. Их опасность для жизней селения была наглядно и представляла из себя цепь, перекрывающую проход в сарай, из-за которой, стоит полагать, дверь и не была до сих пор проломана: слишком уж ретиво они её ломают. Что ж, ребята, спаситель пришёл!

   Призванный мною элементаль, что своими размерами был не слишком-то высок, всего лишь на пару голов выше меня самого, но зато обладал крепкими сухожилиями и прямо-таки твердолобой настойчивостью, получив команду, начал размашисто колотить по цепи, отчего в стойлах всё затихло: кажется, ящерицы затаились, ожидая, что это какой-то подвох.

   Но вдруг я почувствовал острую боль в спине. Она оказалась настолько неожиданной, что я даже не сразу понял, что произошло, и не моментально прочувствовал расползающийся по телу холодок. Медленно, словно мне мешала толща воды, я обернулся и увидел стоявшего у забора, что огораживал площадку рядом со стойлами, главу стражи и быстро приближающийся отряд из стражников. Старик держал в вытянутой руке лук и тянулся к висящему на поясе полу-опустевшему колчану. Словно сквозь сон я сунул руку за спину и... нащупал древко стрелы. Стрела? В спине? Меня что... подстрелили?

   И тут вся возможная волна боли окатила меня с головой, всё тело невольно передёрнуло судорогой, и вдруг очень сильно захотелось уснуть.

   Последнее, что я здраво запомнил – это сочувствующий, даже какой-то извиняющийся взгляд главы стражи, рёв вырвавшихся из стойл ящериц и выпущенный из рук Пха. А затем такая приятная нега, туман, заполонивший всё вокруг, и гладкие пластинки Юлы под щекой...

   Звуки, что я слышал, были похожи на помехи в радио: лишь шипение и периодически проблески чего-то, что я мог разобрать. Звучало это как-то так:

   – Взять... ш-ш-ш-ш!... бегом!... туда! ш-ш-ш-ш!

   – Перекройте же... им! ш-ш-ш-ш! У нас... бейте!... Тревога! ш-ш-ш-ш!

   С картинкой то же самое – то пустота и тьма, то периодически мелькающие кадры: дорога... огонь... тела... деревья...

   И всё это мелькало с такой скоростью, что озарение о том, что происходит, так и не приходило. И, что самое смешное, я помнил всё, что произошло до той злосчастной стрелы просто прекрасно! А теперь – ничего, как будто в дурмане. Стрела... именем духов... Я ранен! Или мёртв? А в который раз я умираю по счёту? Кошка обзавидуется!

   Но я не чувствовал ничего. А мозг как будто пододвинул меня в сторону, назад, решив дать окружающему миру всё решать за меня, а мне оставить лишь изредка вбрасываемые картинки, которые я смотрел, будто в кинотеатре, правда, попкорна в этом зале не выдавали.

   Я вдруг почувствовал, что мне это всё надоело. На кой чёрт я буду пребывать в не пойми каком состоянии, когда там, вокруг меня, творится то, что я не могу контролировать?! Может, мне грозит смерть, а я тут наслаждаюсь киносеансом! Не бывать этому!

   Вновь вспыхнувшая перед глазами картинка застыла и начала заполнять собой всё пространство, пока, наконец, я не вынырнул из глубин сознания и не сделал глубокий вдох, будто только что выплывший из-под воды утопающий.

   И кто меня просил?!

   При первом же вдохе голова пригрозила лопнуть, а всё внутри запульсировало так, что ещё, наверное, добрые полчаса я просто жмурился и скрежетал зубами, стараясь победить боль. Наконец, она отступила, но теперь я дышал медленней и аккуратней, и каждое движение совершал так, будто любое лишнее дёрганье приведёт к моей смерти. Хотя, наверное, почти так оно и было.

   Медленно приподняв голову, насколько это было возможно, сощурившись от лёгкого ветерка, попытался собрать мысли в порядок и понять, где это я и что со мной? Более-менее получилось: я разобрал дуб, который не заметить было сложно даже будучи в таком паршивом состоянии, в котором был я. Через некоторое время загрузки, в которой и пребывал мой мозг, пришло осознание того, что это – дуб Отшельника. Вон, и могила его, и огромный булыжник-Хвостик... Так, неплохо, вроде серое вещество в голове вернулось к своим обязанностям, позволяя мне нормально мыслить и вспоминать. Как я вообще здесь оказался?

   Ответ пришёл сам собой: как говорится, если хочешь что-то спрятать, то положи это на самое видное место. Так и вышло. Всё это время я лежал на Юле, которая стояла на островке возле дуба и тяжело, часто и глубоко дышала. Я уж хотел было удивиться, чего это она, как вдруг понял: я ж в неё вцепился смертельной хваткой! Уж и не помню, как это произошло – скорее всего это получилось невольно, но доставляло бедняжке много неприятных ощущений. И всё-таки она продолжала ждать, пока я очнусь, не скинула меня, умница.

   Через силу я разжал пальцы и почувствовал, как ящерка облегчённо выдохнула и упала на живот, повернув ко мне мордашку и приглашающим жестом кивнув на землю. Что, просишь слезать? А оно и верно. Не прописываться же мне на твоей спине, как какому-нибудь псу-близнецу.

   Кажется, прошла вечность, пока я пытался слезть с не спускающей с меня взгляда Юлы. Чтобы преодолеть это плёвое расстояние от спины ящерицы до земли, я вынужден был ознакомиться со всеми кругами ада. Каждое движение делалось медленно, с привлечением всего тела, а мышцы напрягались настолько, что я удивлялся, как они не лопнули. Раз десять мне приходилось останавливаться, чтобы перевести дух, и лишь тогда, собравшись с силами, я умудрился-таки свалиться наземь, не убив себя. Переждав очередную волну боли, что радостно меня окатила, вновь принимаясь пытаться заставить меня закричать, я, кряхтя, сел и ощупал спину.

   В определённый момент руки наткнулись на обломок древка, торчащий из моего тела. Из тех скудных познаний о медицине, что я помнил из мельком изученных журналов, да каким-то передачам, я знал, что вытаскивать стрелу – себе дороже. Правда, стрела вошла не глубоко, да и при ранении в спину обычно выходит не много крови, и всё-таки, на болоте, без какой-либо помощи, я точно умру. Либо от болевого шока, либо от заражения раны. А может, и от того и от другого. Да и болотные твари на запах крови сбегутся, словно на пир, а при нынешнем моём состоянии я мало что смогу им противопоставить, даже Хвостика призвать, ибо контролировать такого гиганта, когда в голове ламбады играют – нет уж, увольте. М-да, с какой стороны не посмотри, а у ситуации есть лишь одно, непечатное название.

   Посмотрев на словно что-то выжидающую, уставившуюся на меня Юлу, я невольно улыбнулся. А ведь она меня спасла. Вытащила из того пекла, в которое превратился клан, что когда-то был мне домом. Доставила сюда, в единственное место, где можно хоть как-то уберечься, при этом наплевав даже на такой раздражитель, как чёртов гоблин, что вцепился своими лапами в бедные бока животного... Стоп. Вцепился? Лапами?! А где мой Пха?!

   Видимо, паника на моём лице была настолько очевидной, что ящерица, поднявшись, протопала к какому-то камню, торчавшему у самой болотной жижи, и вытащила из-за него посох с тремя болтающимися на ветру черепами.

   Взяв у неё из пасти Пха, погладил тут же заурчавшее животное по покатому лбу:

   – Умница моя, хорошая... умудрилась даже посох с собой в зубах притащить... Молодец. Нигде не оплошала. А вот хозяин твой – дурак. – Я рассмеялся, когда Юла на эту мою фразу только фыркнула. – Слушай, а если ты у меня такая умница, может, придумаешь, как мне спастись? А то совсем ничего в голову не лезет.

   Последнее я говорил, скорее, как шутку – так, чтобы хоть немного поговорить, расслабить нервы, но, на удивление, ящерица выпучила глаза, словно бы говоря "фигня вопрос!" и ткнула носом в покачнувшийся на поясе котелок. Некоторое время я тупо смотрел то на него, то на гордо разглядывающее меня животное, и, наконец, больно ударил себя по лбу, тут же поплатившись за это пробежавшейся по всему телу болью. Было досадно и глупо: мой Ул умнее меня! Я шаман, или как?! Совсем о стихии воды забыл?!

   Пообещав попозже накормить свою умницу до отвала и обязательно раздобыть каких-нибудь сладостей, опять же, исключительно для Юлы, дрожащими руками высыпал всё содержимое своей походной сумки, начав рыться в ингредиентах, одновременно с этим листая свою книгу с записями. Нет. Нужных ингредиентов для вызова хотя бы бытового духа воды, не было. Ударив кулаком по земле, зажмурился, отчаянно заставляя мозг думать. Пускай в экстренных ситуациях он всегда работал, как машина, но в этот раз почему-то сильно тормозил: видимо, движок у машины за последнее время сдох.

   И вдруг спасительным светом пробился в голову лучик прозрения: так ведь кухня Отшельника – настоящий склад ингредиентов! Там есть всё: бери – не хочу, начиная от боевой и заканчивая медицинской магией! Сам помню, как старик ругался на меня, когда, делая чай, я случайно взял не те грибы, что были нужны, а какие-то корешки для стихии огня. Мерзкое месиво вместо вкусного напитка получилось, но не в этом суть! Срочно! На кухню! А-а-ай!!!

   Попытавшись подняться, я тут же плюнул на это дело, рухнув обратно на землю. Никак. Если уж мне даже движение сделать тяжело, то что уж говорить о таком длинном маршруте, как дорога до кухни. Нет. Будем действовать иначе...

   – Леший?

   – Понял, Хозяин.

   Призванный гремлин уставился на меня своими точками-глазками, пока я переводил дух, стараясь не отрубиться. Вот это да! Это ж как меня отделали, если даже вызов обычного существа земли отдаётся такой болью в голове!

   – Ты, – ткнул я пальцем во внимательно слушающего меня гремлина, накопив сил, чтобы внятно говорить. – Пойдёшь туда, – перевёл я палец в сторону дуба. – Поднимешься на третий этаж. И принесёшь мне... – я собрался было перечислить требующиеся ингредиенты, но, пробежавшись взглядом по голове существа, которая, кажется, вообще не предполагала мозгов, вздохнул: – Всё, что сможешь принести.

   – Хршо, хзяин! – Проквакал гремлин, направившись в сторону дуба.

   Удивлённо подпрыгнув от разошедшихся, не без моей помощи, в стороны корней, гремлин неуверенно пропал в открывшейся темноте.

   Затем оттуда раздались грохоты, гремлинский мат (Как я понял, в любом языке можно сказать, что его носитель матерится, причём даже если ты этим языком не владеешь. Как? Загадка мироздания...) и скрипы – похоже, он всё-таки нашёл лестницу, и теперь целенаправленно выполнял мой приказ. В меру своих сил и умственных способностей.

   Прошло довольно много времени, за которое я несколько раз успел распрощаться с жизнью, а под конец решил, что быстрее и безопаснее будет доползти самому, при этом пару раз потеряв сознание, как гремлин, с слишком уж довольной рожей, выскочил из дуба, держа в руках гору тарелок, склянок, каких-то безделушек, книг, свитков, даже кусочки коры дополняли всю эту мешанину из мусора.

   – Это... что? – Еле сдерживая себя от желания развоплотить придурковатого духа, указал я на высыпанную передо мной кучу барахла.

   – Дык, хзяин, сказали ж: "всё шо можно". Дык я и это...

   Моя ладонь впечаталась мне же в лицо. Чёрт, учителя первых классов, вы – герои! Как можно терпеть и что-то объяснять тому, кто только и умеет, что глупо улыбаться, да кивать головой – ума не приложу! Моё вам восхищение, и да поможет вам бог с этими спиногрызами!

   – Ладно, начнём сначала, – глубоко вдохнул и выдохнул я, после того как покопался в принесённом гремлином мусоре и выяснил, что ничего полезного в нём нет и в помине. – Ещё раз иди на третий этаж, и на этот раз принеси мне то... что ты смог бы сожрать.

   Теперь процесс не занял так много времени: во-первых, он уже успел ознакомиться с интерьерами дуба, а во-вторых, судя по всему, упоминание о чём-то съестном придало существу дополнительную мотивацию. Так что уже через минут пять ко мне спешил ещё более довольный, чем в прошлый раз, хотя, казалось, дальше некуда, гремлин.

   – Другое дело, – облегчённо кивнул я, глядя на вываленные передо мной мешочки с различными ингредиентами, потроха огромного количества животных, вытяжки, контейнеры со слизью и... – Ложка? – удивлённо поднял я деревянное изделие. – Ты что, и такое ешь?

   Гремлин развёл руки в стороны, мол, так и живём, а мне подумалось, что, похоже, первая куча могла бы быть им съедена тоже на "ура". Отдав гремлину котелок и дождавшись, пока тот вернётся с плескающейся в нём болотной жижей, я кинул ему ложку, что в мгновение ока была съедена прожорливым духом, и развоплотил его.

   Затем, под пристальным взглядом лежащей под рукой Юлы, соорудил из подручных средств, а именно – да простит меня Отшельник! – из книг основу для костра, поджог огненным амулетом и поставил на костёр котёл, жидкость в котором тут же закипела, вздыбливаясь множеством раздувающихся и лопающихся пузырей.

   Открыв книгу, постарался вспомнить всё из лекций о водяных духах. Они, пожалуй, были единственной темой, которой я не увлекался в неурочные часы, так что все мои знания о них ограничивались только одним листочком с несколькими не самыми сильными заклинаниями. Эх, сюда бы Син-аль-Ланг! Или хотя бы одну из её учениц... Но мечтать не вредно. Так что я зарылся в свои записи, задумчиво потирая подбородок. Так... судя по всему, для того, чтобы полномерно пользоваться духом, нужно провести полную очистку воды, другими словами, правильное лечение должно происходить в два этапа: сначала ты выуживаешь чистую воду из болотной жижи, а затем уже вселяешь в неё необходимого тебе духа. При этом тратится вдвое больше энергии, чем если сравнивать с боевыми духами. Да у меня в таком состоянии столько энергии то и нет! Конечно, можно попытаться, кто спорит, может, что и выйдет, но при этом есть шанс того, что я отключусь, а в таком случае сдохну – как пить дать. Но если воспользуюсь жижей прямо так, в таком непрезентабельном виде, то как бы ни лечил, заражение мне обеспечено. И что делать?

   И в этот момент мозг вдруг сжалился и выдал мысль. Правда, от этой мысли меня всего перекосило, но другого выбора, похоже, не было.

   Взглядом, пробежавшимся по странице, отыскал более-менее подходящее заклинание. Правда, лечило оно от лёгких ранений, а моё на порез от бумажки похоже не было, но остальные вообще не лечили раны, а помогали от бессонницы, болей в животе и запоров, так что выбирать не приходилось. Булькнули в котле брошенные ингредиенты, зелье закипело сильнее, поднялся в воздух витиеватый дымок красного оттенка. Прошептав заклинание, принял пришедшего на трапезу духа и отправил его искрящейся звездой в мутную воду, которая, в том месте, куда ухнул энергетический сгусток, отделилась от общей массы большим грязно-мутным пузырём с бьющимся внутри, словно сердце, светом.

   Приблизив его к себе, я невольно взглотнул, облизнув пересохшие от волнения губы. Вот сейчас и начнётся самое главное... Теперь важно было не сплоховать и рассчитывать на собственное везение, благодаря которому я всё ещё, вопреки всему, жив.

   Скинув с себя шкуры, сто покрывали торс, обернулся к ящерке, кивнул на торчащую из спины стрелу. Та удивлённо выпучила глаза, но я на это только кивнул, и получил уверенный кивок в ответ. Я иногда уже даже и не замечаю, что мы с Юлой почти на ментальном уровне общаемся, без слов. Ящерица встала у меня за спиной, и я зажмурился, приготовившись к приходу очень близкой мне в последнее время подруги – боли.

   Вспомнишь лучик... боль ужалила спину и растеклась по телу: Юла выдернула зубами стрелу, и теперь дело было за мной. Сквозь начавшую застилать глаза пелену направил водяной сгусток себе за спину и, почувствовав, как на мгновение в районе раны будто подуло холодным ветром, вскочил и, отбросив в сторону котёл пинком ноги, развернулся на триста шестьдесят градусов и рухнул спиной назад, прямо на костёр.

   Дальше я, кажется, действовал рефлекторно, потому как голова не соображала – точно. Боль даже уже и не чувствовалась, так как её стало слишком много, она заполонила всё, и потому перестала отвлекать. Но несмотря на это, я понимал, что сейчас спину сжигает огонь костра, и нужно делать то, что задумано, но, когда до меня дошло, тело, что наплевало на мозг и решило спасать себя само, уже сделало всё за меня: я перекатился в сторону и, исполосовав тело о камни, плюхнулся в воду.

   Как выполз на берег и плюхнулся лицом в грязь, не помню. Как и того, что было после этого, ибо отрубился. А когда очнулся, дело уже шло к позднему вечеру, и неподалёку раздавались заунывные, голодные переклички болотных хищников. Юла, как обычно, была тут, рядом, и отчаянно лизала мне спину. Подняв тяжёлую, словно не свою, руку, наткнулся ладонью на мощную шею животного. Юла вздрогнула и оторвалась от своего занятия, принимая от меня порцию поглаживаний. Прав был друид – преданнее существа мне не найти.