Текст книги "Заложники (СИ)"

Автор книги: Григорий Покровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

Халес сидел мрачный. Уже третий день от людей, которых он послал в Асадабад, не было известий. Ему принесли недобрую весть – Бурха арестовал всех его родственников и грозился их расстрелять, если тот не возвратит старика. Он тут же послал к Хафизу людей и велел старика возвратить в крепость. Срок ультиматума истекал через неделю.

Он вызвал к себе начальника контрразведки. Лет сорока, широкоплечий и накачанный, с бритой головой Шаик зашел к Халесу. Опытный, прошедший учебу в спецслужбах в Исламабаде он был не только правая рука Халеса, но и зорким глазом за ним пакистанских спецслужб.

– Что будем делать, Шаик, – Халес, нахмурившись, посмотрел на него.

– Не знаю, что будем делать, хозяин. Есть две новости, плохая и очень плохая.

– Говори, одна беда не ходит.

– Из посланных тобой трёх человек вернулся только Наур. Он говорит, что старика не довезли до Пакистана. По дороге умер.

– Но деньги, деньги, хоть успели забрать? Где Наур, тащи его сюда.

– Раненый лежит, он еле дышит. Деньги Хафиз забрал, людей, которых ты послал, убил и всё хотел на «шурави» свернуть. Но Наур ночью очнулся – рана была не смертельной, правда, много крови потерял – и добрался к нам.

– А где этот сосунок? – Халес вскочил, весь побелев, – я растопчу эту крысу.

– Ушёл со своими людьми. С такими деньгами он наберет много людей, хорошо вооружится, и стать нам не по зубам. Успокойся, хозяин, тут надо, что – то другое придумать. Сейчас надо думать, как спасти твоих родственников.

– Свяжись с Бурхой, там же есть твой человек, может деньги за родственников возьмут. На кой ему сдался этот старик «шурави»?

– Связаться с Бурхой я не могу. Этот человек – двоюродный брат Хафиза, и информацию получал Хафиз.

– Найди выходы на Бурху, предложи ему сделку: мы сдаём человека Хафиза, а он отпускает моих родственников.

– Хорошо, я попытаюсь выйти на него. Есть одна зацепка, но не думаю, что он согласится – обмен не равнозначный. Ещё один вариант, – Шаик задумался, размышляя, – вот если бы этих людей выкупить.

– Каких людей? Говори, говори, что ты тянешь осла за хвост.

– В Мазари – Шариф Махмуд подготовил операцию, устроил засаду, похитил семнадцать человек «шурави». Шёл автобус с рабочими строителями хлебозавода, он взял их в плен. Говорят, их Абрар заказал.

– Зачем они ему понадобились?

– Базу в горах хочет построить: оружие, взрывчатку хранить и наркотики делать. Он наркотики давно продает. У Абрара денег не меряно.

– Куда он сбывает наркотики?

– Слышал я, что он с американской наркомафией связан. Есть предложение отбить заложников у Махмуда, а потом с Бурхой поторговаться.

– Пошли срочно гонца к Махмуду, пусть передаст, что я хочу с ним говорить. И ищи подходы к Бурхе, да не тяни, неделя осталась.

Встреча с Махмудом была назначена в городке Айбак, что было ровно на пол пути каждому из участников встречи. Махмуд вызывал неприязнь у Халеса, – он, высокородный пуштун, не будет сам вести переговоры с каким – то узбеком, и решил поручить переговоры одному из главарей банды. Обстоятельства заставляли это сделать – с ним надо было считаться, так как численность его банды была значительная. Договорщики прибыли в назначенное время, но посланный Халесом главарь, чтобы показать своё превосходство, все равно прибыл на несколько минут позже. Охрана с двух сторон была небольшая, Бандиты доверяли друг другу, потому как ранее неприязни друг к другу не испытывали и в лицо друг друга не знали. Худощавый, высокого роста главарь и тучный, с огромным животом Махмуд, казалось совершенно разные люди, но в дружеской беседе нашли взаимопонимание. Вначале пили чай и курили кальян, но постепенно, как этого требует восточная дипломатия, два переговорщика стали подходить к нужному для них вопросу.

– Слышал я, что вы уже продали свой товар, – стал осторожно приближаться к теме Махмуд.

– Да, продали, два дня назад в Пакистан переправил. Хорошие деньги дал один американец. А ты свой товар продал?

– Пока нет, Арбар заказал, а теперь куда – то исчез.

– Появится. Порошок сбывает, не до тебя ему сейчас.

– А мне их некуда девать. Возни только. Солдаты по пятам идут. Деньги срочно нужны, куда бы мне мой товар продать?

– Наслышан, плохой у тебя товар и никому не нужен. Я старика брал по заказу. Старик обладает нужной информацией в геологоразведке, к тому же был фронтовым другом советского премьер– министра – друзья между собой чем – то делились – это тоже представляет интерес.

Мы, прежде чем его взять, месяца три его пасли, чтобы не ошибиться. А ты работяг взял и думаешь за них деньги срубить. Вряд ли выйдет, если только в рабы. И что ты просишь за своих рабов?

– По десять тысяч долларов.

– За каждого? – главарь вскочил, но выдержанный Шаик, сидевший рядом, придержал его за руку и потянул вниз. – Дорого просишь, – продолжил главарь

– За такие деньги в Кабуле за день можно в два раза больше отловить, – вмешался Шаик, – и не только мужчин, а и женщин. Там знаешь, сколько красивых женщин по магазинам лазит. Женщину быстрее в жены возьмут, чем раба.

– А сколько дадут за такой товар? – спросил Махмуд.

– Я дам за всех рабов двести тысяч афгани, – сказал главарь.

– Это мало, – Махмуд посмотрел на помощника, сидевшего рядом. Тот кивнул головой.

– Ну что же, попробуй, поищи, может, кто и даст больше, – главарь банды и Шаик поднялись и стали уходить.

– Хорошо! – крикнул им вдогонку Махмуд, – я подумаю.

– Подумай, подумай! – ответил Щаик, – если не поздно будет.

– Ну что будем делать? – спросил Халес у помощника, когда ему доложили о переговорах.

– Теперь одна надежда на встречу с Бурхой. Только вот козырей у нас, хозяин, маловато. Будем валить всё на Хафиза. Скажем, что у Бурхи неверная информация, что старика взял Хафиз, а он нам не подчинён. В знак уважения сдадим агента.

– Верно, говоришь, Шаик, нам надо говорить, что Хафиз не наш, и если агенты Бурхи найдут его банду, мы согласны помочь его разбить. А заложников у Махмуда надо отбить. Это будет наш дополнительный козырь, если Бурха нам не поверит. Если же родственников отпустит, мы их продадим Арбару. Подержим их в крепости, пока он не появится. Пошли людей, нужно разведать, где Махмуд их прячет.

Глава 6

Бурха сидел в кабинете, раздумывая, кто из его работников мог информировать бандитов обо всех передвижениях спецгрупп. Безусловно, кто – то из ближнего круга, тот, кто владел полной информацией, – думал он, – таких людей наберется не более десятка.

Он посмотрел на часы, скоро должен приехать с аэродрома Ромашов. Он поехал встречать своего друга, который прилетел из Москвы. Надо ехать на виллу, там прибыла Фатима и что – то расскажет. Зашёл Ромашов, поздоровался с Бурхой.

– Ну что, встретил друга?

– Встретил, в машине сидит. Сейчас поедем на виллу, там всё обсудим.

Ромашов и Бурха подошли к машине.

– Познакомьтесь, – сказал Ромашов, вставляя ключ в замок зажигания. Азата прислали из Москвы для оказания помощи в поисках заложников. Бурха посмотрел на парня, что сидел на заднем сидении. Широкоплечий мужчина приветливо улыбнулся и подал Бурхе руку.

– Это начальник управления Бурха Карим. В общем, дело тут такое, – продолжил Ромашов, выруливая на дорогу, – Москва предлагает внедрить Азата в банду Халеса.

– Хорошенькое дело, – ответил недовольный Бурха, – предлагать легко, пусть Москва и внедряет. Они там, наверное, сидят и думают, что я тут бандами руковожу как своими подразделениями. У меня к Халесу никаких подходов нет. До похищения старика я вообще смутно представлял о существовании его банд.

– А сейчас? – остановил его Ромашов.

– Сейчас что – то накопал и то крохи. Вышел на его родственников, арестовал.

– С какой целью? – Ромашов посмотрел на Бурху.

– С целью расстрелять, если не вернёт деда.

– Ну, ты даёшь! – возмутился Ромашов, – родственники – то причём.

– Притом! Он их содержит, они живут в достатке, а достаток – то откуда – от его бандитских дел. Ничего бесплатного не бывает, пусть отвечают.

– А, расстреливать зачем? – Ромашов снова посмотрел на Бурху.

– Революцию в белых перчатках не делают.

– Но и кровь невинную, зачем лить, – молвил Ромашов.

– А, ты, «Серж», меня не поймёшь. Это Восток и ваш менталитет здесь не подходит. Вот он меня поймёт, – Бурха кивнул головой в сторону, молча сидевшего Азата.

– А если ложную банду организовать, – наконец высказался Азат.

– Это как же? – спросил его Бурха.

– Сижу где – то в кишлаке, – ответил Азат, – я как командир набираю людей, для имитации деятельности можем с другими бандами подраться, а бандит к бандиту всегда дорогу найдет.

Ромашов не ответил. Несколько минут ехали молча. Умеющий быстро анализировать, Ромашов прокручивал в голове сказанное Азатом.

– Идея! – воскликнул он и остановился, свернув на обочину дороги. – Азат живёт на вилле, ему подыскиваем трёх – четырёх помощников. Организуем ложное покушение на машину, которая якобы перевозила крупную сумму денег из аэропорта в штаб. По нашим данным деньги будут похищены бандой Азата. Информацию озвучишь у себя на совещании – «крот» непременно передаст её Халесу. Дадим приметы машины, на которой увезли большую сумму денег в «Царандой», оттуда тоже просочится информация. Нужно использовать своих внедрённых агентов для сброса этой ложной информации в банды. Можно использовать журналистов. Везде надо говорить, что похищена баснословная сумма. К большим деньгам потянутся люди. Для этого нужен в горах кишлак, где бы они жили в готовности выполнить любую задачу командира. Я уверен, что многие главари захотят с Азатом встретиться, и не исключаю, что Халес тоже.

Идея Бурхе очень понравилась. У него загорелись глаза. Он высказывал в слух одобрение, говорил, что с помощью этой ложной банды можно многое сделать. Он сказал, что в горах есть кишлак, где живут надёжные люди, и места там хватит человек на пятьдесят, а может и больше. Он уже называл имена помощников Азату, в том числе и Рошеда, который среди главарей банд был известным человеком.

Рошед имел небольшую банду. Был агентом Бурхи и по его приказу нападал на другие банды. Это не мешало его репутации, потому как междоусобные войны были обычным явлением в Афганистане. Он получал от ведомства Бурхи хорошие гонорары, но, тем не менее, тайком от него нападал иногда и на советские колонны. Был отпетым головорезом, и среди бандитов слыл человеком, у которого руки по локти в крови. Рошед являлся соплеменником Бурхи, и некоторые поговаривали, что они дальние родственники.

– Ему, наверное, Фатима будет нужна, – перебил его рассуждения Ромашов, – она все тропинки в округе обходила и некоторых главарей банд видела.

– Это ещё лучше! – воскликнул Бурха, – и не только она, но и её брат Умар некоторых главарей знает в лицо. По легенде будет семья – муж, жена, брат жены, дяди и братья мужа – доверия больше.

Машина заехала в ворота виллы.

– Пойдём, – Бурха улыбнулся Азату, – я тебя с твоей женой познакомлю.

Отдохнувшая, гладко причесанная Фатима сидела на диване. В комнату вошёл Бурха, за ним Ромашов и еще какой – то мужчина. Фатима взглянула на него и обомлела: «О, Аллах, – подумала она, – словно Аслан зашёл в комнату: только тот был худенький, а этот широкоплечий крепкого телосложения, но лицом так похож на Аслана». Их глаза встретились, и словно ток пробежал между ними.

Бурха разложил карту. Фатима взяла карандаш и стала подробно рассказывать, что происходило на каждом участке.

– Да, девочка – сорви голова, – вмешался Ромашов, когда доклад подходил к концу. – И не струсила гранату достать?

– А там некогда было бояться: хоть так, хоть эдак – смерть, а вышло, по – моему.

– Ну что ж, – сделал своё заключение Бурха, – точных данных нет, что старик переправлен через границу, есть донесения агентов оттуда, в Пешаваре он не появлялся. Будем продолжать поиски здесь. Возможно, его прячут в горах на границе Дюранда.

– А брат мой к вам приехал?

– Да, приехал, мне всё рассказал, скоро вам будет новое задание. Познакомься, – Бурха улыбнулся и показал рукой на Азата. – Это твой муж. Фатима вся вспыхнула краской.

– Нет, – засмеялся Ромашов, – это по легенде, а не настоящий. Будет жить на мужской половине вместе с твоим братом и другими родственниками.

– Теперь все задачи тебе будет ставить он, – сказал Бурха, – передаю тебя с братом в его подчинение. А сейчас отдыхай, отоспись, как следует. Мы пойдём на мужскую половину, надо кое – что домыслить.

Они засели за столом и не выходили из виллы уже четыре часа. Разрабатывали до малейшей подробности план рождения ложной банды, и дальнейшее её действие. Когда, по их мнению, всё было уже готово, Ромашов и Бурха двинулись в обратный путь, а Азата оставили на вилле. Он умылся с дороги и лёг отдыхать, но к обеду в комнатах было душно. Азат вышел во двор, по дорожке прошел в сад, где протекал арык с прозрачной и прохладной водой. «Прежде думай о Родине, а потом о себе – шутя, подумал он – о деле четыре часа болтали, а о быте забыли. Только приехал из Союза, в кармане ни гроша, а есть хочется».

В саду, свесив ветки над дорожкой, стояли деревья, на которых висели плоды миндаля. Азат сорвал один, разорвал пальцами мякоть и извлёк косточку. Внутри ореха ядра ещё не было, а был похожий на вату маленький зародыш. Азат попробовал его, он оказался невкусным. Сплюнув, он повернулся и увидел на крыльце Фатиму. Она звонко смеялась.

– Что невкусный? Он же зелёный, ещё рано его рвать.

– Зелёный, но есть то хочется, – пошутил Азат.

– Идите, покормлю, – Фатима перестала смеяться, одной рукой приоткрыла дверь, а другой как бы зазывая гостя к себе.

– Да что вы, не удобно как – то, только приехал и на чужие харчи.

– Ну, как же так, жена мужа должна кормить, – Фатима снова засмеялась.

Фатима поставила на стол, ещё дымящий плов, редиску и зелень, и у проголодавшегося Азата подкатила слюна. И тут Фатиме причудилось, что за столом сидит Аслан, а она, молодая жена, будет его сейчас кормить. Она покрутила головой – видение пропало. Через некоторое время оно снова появилось, она снова покрутила головой. Они стали вести разговор. Он хвалил кулинарные способности хозяйки и расспрашивал, где она родилась и выросла. Рассказывая о себе, Фатима назвала Азата Асланом, и снова покрутила головой.

– Что – то не так? – спросил Азат, – вы всё время крутите головой.

– Видения появляется перед глазами.

– Наверное, Аслан? Вы меня уже два раза его именем назвали.

– Да он, – Фатима от неловкости опустила голову.

– Это от усталости, – сказал Азат, – у меня тоже такое было: нервы шалят, надо бы хорошо отоспаться. А Аслан это кто?

– Это мой бывший муж.

И Фатима поведала ему всю свою историю с замужеством.

– Вы из Москвы приехали? – спросила Фатима.

– Да.

– Москва красивый город. Я была там.

– Проездом или как турист?

– Я училась в Москве. Вначале училась на курсах КГБ для сотрудников афганских спецслужб в Ташкенте, потом отобрали из нас особо успевающих, – Фатима засмеялась, – и отправили в Москву. Вы в Москве родились?

– Нет, я родился и вырос в столице Туркмении – Ашхабаде.

– Никогда там не была. Наверное, красивый город? Больше Кабула?

– Нет, в половину меньше, но очень красивый.

После чая они пошли в сад, продолжая вести беседу, долго сидели на скамейке, наслаждаясь нежным ароматом роз – они протягивали огромные бутоны, как бы предлагая себя гостям. Азат сорвал одну и преподнес её Фатиме. Она тут же зарделась, но, чтобы скрыть это от Азата, уткнула нос в огромную розу: её сердце заколотилось, сбивая дыхание, по телу прошла дрожь. Это странное чувство её еще никогда не посещало. Она что – то хотела сказать, но то, нечто, не давало выдохнуть, и ей показалось, что она вот – вот потеряет сознание. Потом эта волна прошла, и ей захотелось любоваться им, стоящим рядом мужчиной, захотелось, чтобы он прикоснулся к ней. Фатима поймала себя на мысли, что рядом с Асланом ей так хорошо никогда не было. «Какие глупости приходят в голову, – подумала она, – у него, наверное, есть семья, жена, которую он любит. Ну и что с того, твердил ей другой голос, я согласна быть второй, третьей, самой последней его женой, я согласна идти за ним, куда только он позовёт. О! если бы он меня позвал».

Ему тоже хотелось дотронуться до её руки. В это время до них донёсся звук мотора. Они одновременно повернули головы в сторону ворот. Во двор въехала белая «Нива», за рулём которой сидел Ромашов. Он хлопнул дверкой и широкими шагами направился к ним по дорожке.

– Ну что, воркуете, голубки, – пошутил он, – а я продуктов вам привёз. Вспомнил, что вы тут голодаете.

– Ну почему же голодаю, – возразил Азат, – меня Фатима накормила вкусным пловом, – он посмотрел на Фатиму и улыбнулся.

– Правильно, – молвил Ромашов, – в обязанности жены входит готовить мужу обед.

Фатима снова покраснела и опустила голову.

– Не смущайся, надо привыкать, – не то в шутку, не то всерьез сказал Ромашов. – Дело затеваем не на один день, так что к роли жены надо привыкать. А может и … – Ромашов, улыбаясь, почесал макушку, – он парень холостой.

Фатима совсем засмущалась, повернулась и стала убегать.

– Постой! – уже у самого крыльца остановил Фатиму голосом Ромашов. Ужин нам хоть приготовь! Что ж мы будем в сухомятку закусывать.

– А что вам приготовить?

– Сейчас я продукты принесу.

Ромашов заспешил к машине, и тут же возвратился с пакетами.

– Азат, вам, где накрывать, на улице или в доме? – спросила Фатима.

– Я думаю в доме, – сказал Азат. – А, ты как мыслишь, Серж?

– Конечно в доме, я бутылочку привёз, посидим вечерок, может у тебя, и заночую, я сейчас тоже беж жены. Накрывай у Азата в комнате, – обратился он к Фатиме.

– Сколько человек будет? Бурха приедет?

– Нет, не приедет, – сказал Ромашов, – нас двое и ты.

– Двое вас будет, – Фатима улыбнулась, – вы хотите, чтобы мы с Азатом изображали семью. Где вы видели, что бы жена афганца выпивала вместе с мужем за одним столом. Это только в ваших семьях так. И переоденьте его – какой он афганец в такой одежде – с таким мужем я никуда не пойду. И намаз он должен совершать, иначе нас быстро расколют.

– Не беспокойся, девочка, – сказал Ромашов, – этот парень умет всё делать. Завтра Бурха вам привезёт одежду, документы, деньги.

Фатима забрала у Ромашова пакеты.

– Пойдем на скамейку, потолкуем, – Ромашова взял Азата за плечо.

Некоторое время они сидели молча, пока Фатима не скрылась за дверью.

– Сидеть некогда, – сказал Ромашов, – в машине поговорим. Мы сейчас с тобой должны съездить в одно место.

Машина выехала из ворот виллы, проехав по тихим улочкам, оказалась в потоке машин. По мере приближения к центру он увеличивался. Тут что – то гудело, шумело, сигналило, одним словом копошилось, как муравьи в огромном муравейнике. Каждый двигался со своей целью и по своим правилам, и одному только Аллаху было известно, как эти люди, не соблюдая правил дорожного движения, не подавили до сих пор друг друга. Но, тем не менее, всё это не стояло, а двигалось. На больших перекрёстках стояли офицеры царандоя, и палочкой с красным кружком как – то пытались привести в порядок этот хаос. Вскоре машина выехала из центра, и по мере удаления от него дорога становилась свободней.

– Похоже, ты меня назад в аэропорт везёшь?

– Молодец, хорошая память, дорогу с первого раза запомнил, – отозвался Ромашов.

– Ну, ещё бы, чай, в органах работаю.

– Запоминай хорошо, завтра вечером с водителем будешь ехать без меня, мало ли чего. А везу я тебя вот куда: тут не далеко от аэропорта есть удобное место, с высотки хорошо простреливается дорога. На месте главаря я бы тут устроил нападение на машину. Нас там должны уже ждать офицеры из сороковой армии.

Проехав ещё немного, они увидели стоявший на обочине «УА3». Ромашов затормозил и поставил «Ниву» сзади него. Из машины вышли три офицера и направились к ним.

– Кто исполнитель? – спросил Ромашов, протягивая руку подполковнику.

Офицер обменялся рукопожатием с Ромашовым и Азатом.

– Старший он – подполковник показал рукой на старшего лейтенанта, – это офицеры роты армейского спецназа.

– Будем знакомы, полковник Ромашов, – он протянул руку старшему лейтенанту. – Старший лейтенант Дронин, – отчеканил тот и стал на вытяжку, немного смущаясь, что стоит на вытяжку перед человеком, одетым в гражданку.

– А звать то, как тебя?

– Петя.

– Вот что, Петя? – Ромашов положил руку на плечо Дронина, – дело очень важное и надо подойти к нему серьёзно. Кто будет в машине?

– Я, лейтенант Трофимов, – другой офицер сделал шаг в сторону Ромашова, – со мной ещё водитель и два солдата в охране.

– Звать тебя как?

– Виктор.

– Одежда у них найдется, или нам помочь? – спросил Ромашов у подполковника.

– Есть у нас одежда, – ответил Дронин.

– Задача перед вами стоит такая. Переодетые в душманов человек десять делают засаду вот на той высотке, – Ромашов показал рукой на гряду холмов, что были метров в пятидесяти от дороги – Витя едет на машине до того дерева, у дерева подрывается шашка, имитация мины. Это делается для того, чтобы случайным свидетелям ничего не показалось странным. Вы открываете огонь по машине. К этому времени Витя должен убрать своих людей, чтобы случайно не попасть под свои пули. В течение трёх минут машину обстреливают. Нужно изрешетить так, чтобы живого места не осталось. После стрельбы к машине со своими людьми подъезжает он, – Ромашов показал рукой на Азата, – твоя машина будет стоять вон там, на повороте, за деревьями её не видно. Заберешь из машины мешки, грузишь к себе и уезжаешь. После всего, где – то через пол часа, подъезжаете с людьми вы, – сказал он подполковнику, – немного постреляете в сторону холмов. Витя с людьми играют роль убитых. Их грузите в санитарную машину и якобы увозите в госпиталь. Сообщаете по радиостанции нам. Подключаемся мы. Дальше идет официальная часть. Подъезжаем мы, ХАД, Царандой, комендатура. Им сообщаете, что машину реально обстреляли душманы и похитили крупную сумму денег. Начнутся опросы. Ответ один – свидетелей нет, все убиты, трупы увезли. Подцепите машину на буксир и тащите её через центр, не торопясь, чтобы многие видели. Вот вам – Ромашов протянул Дронову деньги, – купите живого барана на рынке. Шашлыки скушайте, но чтоб кровь была повсюду – на стекле, на дверках, на дороге – одним словом декорация полная. Начало завтра, в восемнадцать часов. Кому не понятна задача?

Офицеры молчали. Ромашову показалось, что они как бы с недоверием улыбаются и смотрят на всё как на забаву.

– Мужики, – сказал Ромашов, – я вас прошу, не отнеситесь к этой задаче как к детской игре «зарница». Дело особой важности и находится на контроле в Москве. От успеха нашей операции зависит жизнь многих людей. А вас прошу, – обратился он к подполковнику, – как офицера особого отдела, возьмите с каждого участника операции подписку о неразглашении.

– Кажется, ничего не упустили, – сказал Ромашов, выруливая с обочины на трассу.

– Люди у меня надёжные? – обратился к Ромашову Азат, – не получится ли так, что мы зазря всё это городим, а на деле окажется где – то просквозит. – Черт их знает этих афганцев. Бурха даёт самых верных своих людей, но на всякий случай я попросил его о подробностях всей нашей операции их не посвящать. Одним словом, будут у тебя два помощника, тупо выполняющие твои приказы. Один из них работает в городе таксистом. Присмотрись к людям, они не знают кто ты и откуда. Знают только трое – я, Бурха и Фатима.

– Фатима может сказать своему брату?

– Нет. Через три дня он возвращается в банду, всем будет рассказывать, что был у сестры на свадьбе, и что её муж Азат похитил у шурави много денег. Ну, а о том, что она наш агент, завербована в Москве и дала подписку на нас работать – Бурха не знает. Ей прикажем, что брату она говорить ничего не должна. Фатима – это тот человек, на которого ты можешь положиться полностью. Времени у нас мало всё продумать до мелочей, из Москвы торопят – заложников надо освобождать. Хотя, Восток – дело тонкое, надо подстраховаться. Вдруг эти афганцы и впрямь подумают, что в мешках деньги: им будет соблазн тебя убить, а деньги забрать себе. Вот что, – Ромашов свернул машину на обочину, – вот за этим перекрёстком будет стоять машина – серая Волга без номеров – там будет сидеть наш офицер, переодетый афганцем, он из отряда «Каскад». Хотя машин серых много, а в жизни всякое случается. Чтоб по ошибке не в ту загрузил, подстрахуемся, придумаем условные слова. Скажем так, подойдешь к водителю и спросишь: «Вы Сергея ждёте?», ответ: «Дядя Серж просил взять груз». Мешки перегрузишь, а сами поедете на виллу. Я потом эту макулатуру сожгу. Водитель Волги надёжный, я с ним давно работаю.

Они долго ехали молча, каждый в уме прокручивал ещё раз завтрашнюю операцию. Машина медленно проезжала центр, простаивая в пробках. Преимущество имели те машины, у которых покрепче бампер. Наконец, проехав этот кошмар, они вырвались на простор.

– Как ты думаешь, Серж, мы когда – нибудь сможем одержать победу?

– Ты о чем, о какой победе говоришь?

– Ну, я имею в виду, помочь им навести здесь элементарный порядок и покончить с бандами, чтоб жизнь стала человеческой.

– Мы её уже проиграли. Однажды спросили у Конфуция, в чём состоит управление государством и он ответил: «Это когда достаточно еды, достаточно оружия и есть доверие народа». А что из названного можно первым исключить? – спросили его снова. «Можно исключить оружие, можно исключить еду. Смерти издревле никто не может избежать, когда ж народ не верит, то не устоять». – Ромашов посмотрел на Азата, – война с народом бессмысленная штука и всегда обречена на поражение. В Афганистане молодое население, старики умирают рано, а детей рождается в семьях много. Молодой организм бурлит и хочет кушать. Их максимализм победить трудно, он полный энергии. Если эта энергия по крупицам складывается в один вектор, сломать такой напор невозможно. И не надо забывать, что перейти из феодализма на путь социалистического развития за несколько лет, как этого добиваются партийные советники, не реально. Что дала национализация земли, борьба с исламом, с привилегиями латифундистов, чиновников? Это как в России в семнадцатом году. Революция поэтому и произошла. Страна была аграрная, восемьдесят процентов крестьяне, детей рожали много, земли для прокорма не хватало. У моей бабушки, например, было одиннадцать братьев. Вот и посчитай, на отца и мать двенадцать душ молодёжи, старики долго не жили. Медицина ещё не та была. И это было почитай в каждой семье. Помещик землицей владел, а эти перебивались с хлеба на квас. А голод – не тётка, вот и пошли власть на вилы одевать. А дворянство вместо того, чтобы помочь монарху решить эту проблему, стали ему палки в колёса ставить, бомбистов подкармливать. Ну и доигрались, что бабы на парижских панелях оказались. Вот, если бы после революции большевики отдали землю, как обещали, да направили эту энергию на развитие экономики, мы бы знаешь, где сейчас были?! А власть бездарно душила эту молодую энергию, строили лагеря да рыли никому не нужные каналы.

– Так ведь не без помощи нашей организации, – пошутил Азат.

– Это не важно, какая организация к этому приложила больше руку – общий настрой у людей такой был. Я после выпуска в пятидесятых годах попал служить в Сибирь, простым опером: в мои обязанности входило контролировать бывших сосланных. Со многими подружился, иногда с некоторыми напивались до бесчувствия. Из – за этого мы с первой женой и ссориться, стали. Замечу, что ни один из них не ругал Сталина и ту власть, что его засадила. И как на духу мне сознавались, что сами писали доносы на своих друзей, начальников. Знаешь, как они это объясняли: «Меня просили помочь Сталину и партии уничтожить врагов, я верил и писал». Вот в чём фишка – молодая энергия требовала жертвовать собой, чтобы изменить жизнь. Я скажу так: от непонимания властью, куда деть эту энергию и родились лагеря, где целенаправленно гасили этот переизбыток. В противном случае мог произойти второй взрыв, сильней, чем в семнадцатом, потому как народ почувствовал вкус свободы. Я как – то работал в архиве, искал следы одного человека. След его затерялся в органах Калининской губернии. Взял папочку донесений об арестованных и расстрелянных в Калининской области. За второе полугодие тридцать седьмого расстреляно три тысячи двести человек, из них крестьян две семьсот. Ну, скажи на милость, какой, из крестьянина враг народа? Землепашец, человек вообще далёкий от политики.

– Просто убивали тех, кого больше, – сказал Азат.

– Вот именно, – подтвердил Ромашов, – целенаправленно убивали, не зная, как избавиться от молодой энергии. Вот и Афганистан сейчас находится в этой стадии.

– Я вижу, куда ты клонишь, – шутя, возразил Азат, – к Гумилевским пассионарным всплескам.

– И ничего предосудительного не вижу в его теории, – возразил Ромашов, – он, где – то прав.

– Но Гумилёв доказывает, что всё зависит не от людей, а от космоса и в изменении климата.

– Ты его не совсем правильно понял. От нас с тобой кое – что тоже зависит.

К примеру, Азия сейчас один из континентов, где находятся государства с большим количеством населения и к тому же молодого. То, что мы барахтаемся с тобой здесь – это не случайно. Я думаю, что двадцать первый век будет веком Азии: старенькая Европа уйдёт на задворки. К сожалению, наша страна уходит в разряд стареющих государств. Мы стоим на меже, не став развитой европейской державой, но уже и не азиаты. Стареем и только поддерживаем на нулевом росте свою численность за счёт среднеазиатских республик. Но этот взрыв все равно должен произойти, и азиаты победят. Не случайно в Европе исчезают христианские храмы и вырастают мечети. Мне думается, после всех этих вековых экспериментов наш народ морально надломился. Я бы на месте правительства заключил бы мировую с внуками тех дворян, что эмигрировали во время революции.

– А это ещё зачем? – удивился Азат.

– Ты не понимаешь одного, у каждого слоя общества есть своё предназначение. Во время революции Россия потеряла целый пласт культуры. А дети и внуки эмигрантов ещё хранят её. Порода, если сказать простым языком. Гены упрямая штука. Хотя мы и расстреляли Вавилова, но он был прав. Общество это как единый организм. Как в организме группа клеток выполняет каждая свои функции, так и каждый человек и отдельные слои общества имеют своё предназначение. Скажем, нельзя же вместо почки пришить кусок мяса от задницы. Хотя и там такие же клетки из того же тела. Я к чему веду этот разговор? Нужно вернуть этих людей в Россию. Не просто вернуть, а просить их вернуться. Они должны своими генами вернуть утерянное страной. За границей они не у дел. Франции не нужна русская культура, как не нужно чужеродное тело в организме. И чем быстрее, тем лучше, иначе мы этот пласт потеряем навсегда.