Текст книги "Одолевая власть любви"

Автор книги: Грейс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

В полночь Кенни наконец сдалась. Окончательно и бесповоротно. Так больше не может продолжаться. Броуди открыл ей свое сердце. Он имеет право знать, что у нее на душе. Она должна рассказать ему свою тайну, и будь что будет.

Он видит в ней принцессу.

Он всегда видел в ней принцессу.

Не изменит ли он свое отношение к ней, узнав, что ей неизвестно, кто отец Меган?

Чувствуя себя полностью опустошенной, она обхватила себя руками. Если он от нее отвернется, ее сердце не выдержит.

Но что она потеряет? Она не может стать более несчастной, чем сейчас!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Кенни остановила свою «хонду» возле дома Броуди и заглушила мотор.

Фасад дома был погружен во тьму.

Но если Броуди еще не спит, решила она, он, скорее всего, в гостиной.

Выйдя из машины, она осторожно закрыла дверцу. И услышала плеск воды. Кто-то купался в бассейне.

Броуди? Сердце у нее забилось быстрее.

Облизнув внезапно пересохшие губы, она прошла в ворота и, спотыкаясь в темноте, двинулась вдоль дома.

В свете огней было видно, что в бассейне кто-то есть. Когда она подошла поближе, Джек и его друг нырнули и поплыли почти по дну.

Кенни дождалась, когда они появятся на поверхности, и тихо позвала:

– Джек!

Мальчик убрал волосы со лба и удивленно посмотрел на нее. Затем подплыл к краю бассейна и ухватился за бортик.

– Миссис Уэстмор, что случилось?

– Ничего не случилось, – успокоила она его. – Просто мне надо поговорить с твоим папой. Ты не знаешь, он еще не спит?

– Его здесь нет.

Кенни разрывалась между внезапно нахлынувшим облегчением оттого, что не придется раскрывать свою тайну, и горьким разочарованием. Она ведь столько времени скрывала все, и вот теперь, когда наконец решилась… Нет, она должнарассказать ему все.

Куда Броуди мог отправиться в столь поздний час? Ей живо представилась та красотка, двойник Мерилин Монро. Вот она идет ему навстречу с распростертыми объятиями… Джек улыбнулся.

– Весь этот шум его достал! После вашего ухода он тоже уехал. Он в другом доме.

– В… другом доме?

– Ну да, в старом дедушкином доме. На Саванне. Бегство из бедлама! Кенни вспомнила, как Джоди поддразнивала его. Казалось, это было целую вечность назад.

– Номер девятнадцать, – продолжал Джек. – Там во дворе растет большой клен.

Несмотря на подробные объяснения Джека, она сначала проехала мимо.

Остановившись у обочины, пешком вернулась назад по улице.

Пикап Броуди стоял на дорожке. За ним виднелся дом, тускло освещенный уличным фонарем. Это было крохотное запущенное бунгало с гаражом на одну машину.

Сам дом казался заброшенным, но из-под двери гаража пробивался тонкий луч света.

Она может это сделать! Она должна это сделать!

Кенни остановилась у дверей гаража и глубоко вздохнула. Где-то неподалеку мяукал кот, а издалека доносился рев большой буровой вышки. Из гаража не доносилось ни единого звука.

Она сжала кулак, разжала и, борясь с желанием убежать, постучала в металлическую дверь.

Тихий звук прозвучал удивительно громко.

Кенни поморщилась, и сердце у нее забилось еще сильнее, когда послышались приближающиеся шаги.

Она уставилась на полоску света из-под двери… Дверь начала со скрежетом подниматься.

Сначала показались две ноги в черных кроссовках, потом пыльные вылинявшие джинсы, кожаный ремень с оловянной пряжкой, черная футболка, плотно облегающая мускулистую грудь, и, наконец, смуглое, словно высеченное из камня лицо…

– Ты? Что ты тут делаешь? – изумился Броуди. Она с трудом сглотнула.

– Мне… надо с тобой поговорить.

Он огляделся.

– Ты одна?

Она кивнула.

Броуди протянул руки, затащил ее внутрь и с шумом опустил дверь. Они оказались в аккуратном гараже с цементным полом, главным предметом в котором был…

Блестящий черный «Харлей-Дэвидсон»!

Кендра ошеломленно уставилась на него.

– Твой мотоцикл!

От нахлынувших воспоминаний у нее закружилась голова. Ну почему ей так часто хочется плакать из-за этого человека?

– Ты… сохранил его?

Броуди пожал плечами.

– Я поддерживаю его в рабочем состоянии – ведь рано или поздно я его продам.

Чего только в жизни не бывает, подумала Кендра. Кого он пытается убедить? Этот мотоцикл был любовью всей его жизни, расстаться с ним равносильно смерти.

– Когда ты ездил на нем в последний раз?

– Я его забросил, когда мне пришлось взять детей и потребовалась машина на четверых, и к тому же более надежная…

Похоже, он даже не отдает себе отчета в том, что с тоской смотрит на блестящую поверхность бензобака, сверкающие фары, гладкое черное сиденье…

Броуди откашлялся.

– О чем же ты так хотела со мной поговорить, что не смогла дождаться утра?

Он протер скамью фланелевой тряпкой, скрестил руки на широкой груди и выжидающе посмотрел на гостью.

У нее сердце от волнения колотилось с такой силой, что, казалось, еще миг, и оно разорвется на кусочки.

– Мы с тобой… говорили… в гостиной, пока Меган нас не прервала… мы не закончили…

Он молчал.

Щеки у нее горели.

– Я хотела, чтоб ты понял, что ошибаешься, говоря, будто я… принцесса. Я не принцесса! Я… – Она нервно засмеялась. – И уж конечно, я вела себя не как принцесса!

Он по-прежнему молчал. Помогать ей не собирался. Кенни в панике огляделась. От двери ее отделяли три шага. Но отступать было поздно. Она неловко переминалась с ноги на ногу.

– Я… должна тебе кое-что рассказать, и… думаю, это в корне изменит твое отношение ко мне.

– Ты не знаешь, как я к тебе отношусь!

Голос Броуди поразил ее. Она заморгала.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что ты не знаешь, как я к тебе отношусь.

– Но…

– Ты не знаешь, потому что не хочешь знать, – с горечью добавил он. – И никогда не хотела.

– Броуди, не перебивай меня, дай досказать. А потом я уйду.

– Согласен. Я тебя слушаю.

Она сделала глубокий вдох и начала:

– Девять лет назад мы с кузиной Эшли отправились на рок-концерт в Сиэтл. Но, как только мы туда приехали, она встретила своего парня, и они решили уединиться. Я… я тоже кого-то встретила. Мы – он и я – оставались вместе… в течение всего концерта. – Она сглотнула и заставила себя продолжить. – Потом мы куда-то пошли, и… я… мы…

Она осеклась, увидев, что Броуди изменился в лице. Глаза его сузились, на висках вздулись вены, на щеках заходили желваки. Он открыл было рот, но она не дала ему сказать ни слова:

– Ты обещал не перебивать!

С ним явно происходило что-то не то, но Кенни не понимала, в чем дело. Броуди сдержал слова, готовые сорваться с языка, и, буркнув себе под нос какое-то замысловатое ругательство, махнул рукой, чтобы она продолжала.

Ее ладони взмокли от пота. Украдкой вытерев их о джинсы, она вновь заговорила:

– Мы встретились с Эшли после концерта и на обратном пути попали в аварию. Моя кузина не пострадала, со мной же дело обстояло хуже. У меня было сотрясение мозга, повреждено бедро… А когда я очнулась на больничной койке, выяснилось, что потеряла память. Я не могла вспомнить, что произошло накануне, от того момента, когда мы с Эшли расстались, до того, как я пришла в сознание.

– Ты… потеряла память? – Броуди был явно удивлен.

– Врачи сказали, что у меня посттравматическая амнезия. Такое часто случается после аварий, но, как правило, память со временем возвращается. – На ее лице появилась вымученная улыбка. – Но ко мне она так и не вернулась!

Броуди смотрел на нее как на привидение.

– Ты ничего не помнишь о том концерте?

– Ничего.

– Ты… не помнишь, с кем ты была?

– Нет, абсолютно! Со слов Эшли, на обратном пути я начала рассказывать ей, что тоже встретила какого-то знакомого и провела время с ним. Но тут в нас врезалась другая машина.

– Боже правый! – Лицо Броуди стало мертвенно-бледным. – Я не верю…

– Поверь, – сказала она. – Так все и было. Но главное – я занималась сексом с этим человеком…

Броуди качал головой. Ей показалось – она не могла быть полностью уверенной, но была почти уверена, – что в глазах у него блеснули слезы.

Что ж, с непривычным для себя цинизмом подумала она, никто не любит, когда рассеиваются иллюзии.

И теперь, когда она разрушила его фантазии и увидела, как это на него подействовало, собственная обида и горечь побуждали ее повернуть нож в ране.

– Я понятия не имею, кто это был! – Ее голос звучал так резко, что она его не узнавала. – Это мог быть кто угодно. Может быть, совершенно незнакомый человек! До этого у меня не было мужчины. В то утро, когда я приехала на концерт, я была девственницей… а когда возвращалась домой, уже не была! Так что видишь, Броуди, я отнюдь не принцесса! Принцесса никогда бы не вела себя подобным образом. Я отдалась кому-то – может, даже незнакомому человеку… – Слезы душили ее, но она знала, что надо продолжать. – Более того…

Броуди вскочил со скамейки и рванулся к лестнице.

Ошеломленная, она смотрела ему вслед. Она, конечно, знала, что это произойдет. Глупо было надеяться, что, узнав ее историю, он захочет продолжать отношения с ней. Но в глубине души она надеялась, что он поймет…

Она ошибалась.

А ведь она даже еще не рассказала ему о своей беременности!

Но он больше ничего не хотел слышать.

Он услышал достаточно!

Слезы застилали ей глаза. Рыдая, она повернулась и нетвердой походкой направилась к двери.

– Кенни! – Нежность в его голосе остановила ее. – Куда ты?

Она медленно повернулась и сквозь пелену слез увидела протянутую ей руку.

– Идем, – просто произнес он. Она не двинулась с места.

Броуди подошел, своей большой, сильной и теплой рукой взял ее холодную, дрожащую ладонь.

– Пойдем, – повторил он. – Я должен тебе кое-что показать.

Показать? Что?

Ничего не видя от слез, Кенни покорно пошла вслед за ним.

Он включил свет и, проведя ее по узкому коридору, остановился перед закрытой дверью.

Затем повернулся к ней.

– Сюда, – тихо произнес он. Открыл дверь и включил свет.

– Здесь всегда была моя спальня, – сказал он. – До тех самых пор, пока я не переехал шесть лет назад.

На подгибающихся ногах Кенни вошла и огляделась. Комната была маленькая, там стояли узкая кровать, испещренный царапинами комод для белья и самодельный письменный стол…

На одной стене висела пробковая доска в желтой рамке, на другой – четыре огромные афиши…

Афиши «Блэк бэте»!

У Кенни промелькнула мысль: должно быть, Броуди тоже любил эту группу.

Он подвел ее к пробковой доске.

Чувствуя на себе его внимательный взгляд, Кенни озадаченно смотрела на предметы, приколотые к бежевой пробке.

Их было только три: обрывок билета на концерт «Блэк бутс» в Меривейл-парке. Лента в розовую и белую полоску.

И фотография…

Билет притягивал ее взгляд, но ум, казалось, совершенно атрофировался.

Значит… Броуди тоже был на том концерте!

Она подошла поближе, внимательно посмотрела на ленту.

Затем неуверенно, робко, словно лента была раскаленной добела, протянула руку и потрогала ее. Она была из тончайшей тафты, чуть тронутой временем… У самой Кенни была точно такая же, она завязывала ею волосы в тот день, когда состоялся концерт «Блэк бэте».

Как во сне, она перевела взгляд на последний предмет – фотографию.

Когда она увидела на блестящей цветной фотографии Броуди и себя, ей показалось, что у нее начались галлюцинации. Горло сжало так, что она едва могла дышать.

Они прислонились к фургону, солнце светило им в спину, и Броуди обнял ее. Он смотрел на нее с неотразимой улыбкой, покорившей ее сердце, а она смотрела на него с таким обожанием, что едва не вскрикнула.

– Ты не помнишь? – От бархатного, ласкового голоса Броуди ее охватила мелкая дрожь. – Ты не помнишь ту ночь? Ту ночь в парке?

Кенни чувствовала, как он кончиками пальцев коснулся ее подбородка, чувствовала, как он повернул ее лицо к себе, и видела следы слез на его щеках. Слезы наворачивались и на ее глаза, она едва видела Броуди.

– Это… был ты? – прошептала она, не в силах поверить, не смея поверить. – Это действительно был ты?

– Ну да, – хриплым голосом ответил он, обнимая ее. – Действительно я. И мы, дорогая моя, не занимались сексом. Мы любили друг друга!И дали друг другу обещание. Ты в ту ночь пообещала мне, что всегда будешь девушкой Броуди Спенсера. Ты моя девушка?

– О, Броуди! Я никогда больше не была ничьей!

Значит, Меган – егодочь!

Даже в самых смелых мечтах ей в голову не могло прийти нечто подобное. Впервые за много лет она почувствовала себя по-настоящему счастливой.

– Ах, солнышко! – пробормотал Броуди, притягивая ее ближе и целуя в лоб. – Наконец мы снова вместе…

– Броуди, мне еще кое-что надо тебе сказать, мы должны поговорить о том, кто отец Меган…

– Потом, – прошептал он ей на ухо. – Я слишком долго ждал этого…

Пока он осыпал ее губы поцелуями, ей невероятным усилием воли удалось побороть неудержимое желание поделиться с ним правдой. Правдой, которая сделает его еще счастливее, чем сейчас, если это возможно.

Но не стоит ли сначала сказать Меган? Разумеется, девочка имеет право узнать, кто ее отец, раньше, чем все остальные. Она так долго ждала настоящей семьи.

Решено: сначала она все расскажет Меган!

А потом – Броуди.

И она отдалась нежным поцелуям Броуди. Сегодняшняя ночь будет принадлежать им, и только им!

– Спасибо, Хейли! – кричала Меган в открытое окошко «вольво», уезжая от Спенсеров следующим утром. – Такого замечательного дня рождения у меня еще никогда не было!

– Пока, Меган! – Хейли и Джоди, стоя на лужайке, махали вслед.

Когда машина подъехала к концу улицы, Меган поерзала на сиденье и спросила:

– Мистер Спенсер, а почему за мной не приехала мама? Она же обещала!

– Я видел твою маму – был у нее в «Роузмаунте»… Она попросила привезти тебя домой. Сказала, что у нее есть большой сюрприз для нас обоих.

– Что бы это могло быть?

– Можно гадать сколько угодно, куколка, но, поскольку мне в это субботнее утро не придется заниматься уборкой, я не жалуюсь!

Меган хихикнула.

– Вы не забыли мои подарки?

– Нет, они все в багажнике.

– Мама вам говорила, что подарила мне на день рождения компьютер? Это для занятий, но можно и в игры играть. Он такой умный, и она его поставила у меня в спальне…

Девочка продолжала болтать, но Броуди слушал вполуха.

Солнце сияло, день стоял прохладный, но приятный, и весь мир казался прекрасным.

Да может ли жизнь быть лучше? – думал он.

Он улыбнулся, вспомнив, когда последний раз сказал эти слова. Это было на концерте «Блэк бэте», за несколько минут до того, как он встретился с девушкой своей мечты.

Теперь, девять лет спустя, он с трудом верил своему счастью. Кенни любит его! И всегда любила! Она сказала ему об этом вчера ночью…

Он мельком взглянул на Меган в наушниках. Его сердце растаяло, когда он увидел, как сосредоточено ее худенькое личико… но в то же время почувствовал легкую тревогу: в эту ночь у него появился еще один ребенок…

Затем он широко улыбнулся и нажал на газ, выехав на длинную прямую дорогу, ведущую к холму, на котором стоял «Роузмаунт». У него большой опыт в воспитании детей!

Меган что-то замурлыкала под музыку из приемника. И начала притопывать ножкой по виниловому коврику, видимо в такт.

Броуди опустил глаза и удивился. Раньше он не замечал, что… у Меган Уэстмор большие ступни. И ноги не такие стройные, как у ее матери! Он догадался, что бедняжка, должно быть, унаследовала этот недостаток от отца.

Своего отца!

Снова сосредоточившись на дороге, он почувствовал, что темное облако затуманило его счастье. Вчера ночью Кендра попыталась рассказать ему об отце Меган, а он не захотел слушать. Но потом, когда он сам затронул этот вопрос, она пообещала, что обязательно расскажет обо всем завтра.

И вот это завтра наступило. Что ему предстоит узнать? Ему известно лишь то, что она рассказала несколько недель назад: этот человек бросил ее, и она не хочет, чтобы он имел какие-либо отношения с Меган.

Но… что, если этот парень в один прекрасный день объявится и заявит о своих правах? От этой мысли по спине у Броуди забегали мурашки. Он знаком с Меган всего несколько недель, но она нашла путь к его сердцу и заняла в нем постоянное место. Просто немыслимо, что придет посторонний человек и захочет ее отнять…

Он сжал челюсти. Надо сегодня же обязательно поговорить об этом с Кенни! Надо найти этого парня и заставить его подписать бумаги об отказе от каких-либо прав на дочь!

Броуди крепко сжал руль, словно душил ядовитую змею. У каждого человека есть своя цена. Он найдет способ убедить парня!

– Итак, солнышко, мистер Спенсер – твой папа! Я просто не знала об этом до вчерашнего вечера!

Кенни сидела на скамейке в бельведере, Меган стояла перед ней. Кендра крепко держала дочь за руки, рассказывая ей эту историю, а Меган слушала, широко открыв глаза, молча вдыхая запах последних летних роз, доносившийся до них с прохладным ветерком.

Теперь Кенни ждала ответа Меган, но девочка молчала. Она лишь стояла, нахмурившись и рассеянно глядя на мать. Кенни было ясно, что Меган переваривает полученную информацию и пытается понять все услышанное.

Наконец она заговорила.

– Значит, – медленно произнесла она, – Джоди моя кузина?

– Да, Джоди твоя кузина… и Хейли, и Джек!

– И… мы все будем жить вместе?

– Да, мы все будем жить вместе.

– И я… буду членом семьи Спенсер? В самом деле?

Кендра почувствовала, что у нее разрывается сердце, когда увидела в карих глазах Меган робкую надежду и все возрастающее удивление.

– Да, родная, ты будешь членом семьи. Членом семьи Броуди Спенсера!

– О, мама… – Меган со слезами бросилась к матери, обняла ее за шею худенькими ручками, прижалась лицом к груди и прошептала прерывающимся голосом: – Я уже люблю мистера Спенсера, мама! Я так люблю моего папу, что, кажется, вот-вот разорвусь!

Броуди, стоя у окна гостиной, увидел бегущую Меган. Она неслась к дому не разбирая дороги.

Увидев, что она стремительно повернула к парадной двери, он отскочил от окна и легко побежал по лестнице ей навстречу.

Она бросилась к нему и тут же оказалась в его объятиях.

– Мама мне все рассказала! – кричала она. – Она сказала, что ты мой настоящий папа и мы будем жить все вместе и будем счастливы!

Настоящий папа?Он?.. Почему Кендра не сказала девочке правду, что он будет ее приемнымотцом? После вчерашней ночи в их семье не должно быть лжи, даже самой малой, даже по оплошности. Они же обо всем договорились… но, видно, Меган это не касается.

Он крепко обнял Меган и поставил на пол.

– Мы будем самой счастливой семьей на свете, – сказал он, опускаясь перед ней на корточки. Девчушка смахивала слезы, и он улыбнулся, увидев у нее на лице грязные разводы. – Но сейчас… мне надо поговорить с твоей мамой. Ладно?

Она кивнула.

– Твои подарки я сложил в прихожей, отнеси их в спальню и немного поиграй одна. Мы с мамой поговорим, а потом вернемся к тебе, хорошо?

– Я буду вас ждать!

Он проследил, как она убежала в дом, но, когда дверь за ней захлопнулась, улыбка исчезла с его лица.

Повернувшись, он увидел, что по лужайке к нему идет Кенни, и пошел навстречу.

Ему так хотелось сгрести ее в объятия, целовать, уткнуться лицом в блестящие пшенично-золотистые волосы…

Но придется подождать. Прежде всего надо поговорить об отце Меган.

Почему Броуди смотрит так сурово?

А вдруг он узнал, что вчера ночью она не сказала ему всей правды? А вдруг эту самую правду он узнал от Меган? Она хотела сама рассказать ему, но, когда Меган узнала, что Броуди еще не знает, что он ее папа, возбужденная девочка убежала, прежде чем Кенни успела ее остановить.

Она грустно улыбнулась: какая же она эгоистка! Ей хотелось самой рассказать Броуди потрясающую новость, увидеть радость на его лице, когда он узнает, что Меган его дочь.

Но… он уже знает… и смотрит довольно сердито.

– Броуди, что-нибудь случилось?

Он засунул руки в карманы джинсов и посмотрел на нее. По-прежнему сердито.

– Нам надо поговорить. О тебе и Меган.

– Я… не понимаю!

Солнце слепило ее, когда она глядела на него. Кенни подняла руку ко лбу, чтобы защитить глаза.

– Я думала, ты… обрадуешься.

И это было еще мягко сказано. Она думала, он будет на седьмом небе.

– Пойдем.

Он вывел ее из дома и повел к тропинке, ведущей в лес.

Они почти подошли к лесу, когда он заговорил снова:

– Кенни, ты должна сказать Меган правду. Почему ты сказала, что я ее родной отец?

Кендра резко остановилась и уставилась на него.

–  Чтоты сказал?

На его щеке дернулся мускул.

– Та история, что ты ей рассказала… о том, будто она моя дочь. Я знаю, ты заботишься о ее счастье… но рано или поздно она все равно должна будет узнать, что я ей не родной отец. Я больше не хочу… лжи!

Лжи?У нее засосало под ложечкой. Боже правый, что же это такое? Он говорит, что он… не отец Меган? Неужели прошлая ночь была сном? Неужели этот кошмар вернулся снова?

– Ты отрицаешь, что ты отец Меган?

Он явно возмутился:

– Кендра, даже если бы я в ту ночь в парке не предохранялся… даже если бы ты и забеременела, то ребенок родился бы летом. В июне, может, в июле… но в октябре? – Он сухо рассмеялся. – Это совершенно исключено!

Кендра внезапно почувствовала облегчение… и не смогла сдержать вырвавшийся наружу смех.

Он мрачно посмотрел на нее.

– Не вижу ничего смешного!

Кендра обняла его.

– Броуди, дорогой мой дурачок, видишь ли, несмотря на все твои предосторожности, я все-таки забеременела. И Меган родилась в июле…

– В октябре!

– Нет, – тихо произнесла она. – Я это выдумала.

Он непонимающе захлопал глазами.

– Дай мне объяснить… Меган родилась в Сиэтле. И мы там жили первые два года после ее рождения. Но прежде я съездила в Ванкувер. Я исправила дату ее рождения, сделав дочку на три месяца моложе, чем на самом деле. Ее отец никогда не появлялся в моей жизни после той единственной ночи, и я хотела сохранить свою тайну на случай, если он появится. Я подумала, что, если запишу, что Меган родилась в октябре, ему никогда не придет в голову, что это его дочь. Что, собственно, и произошло. Если бы ты знал, что Меган родилась в июле, ты бы, вероятно, еще несколько недель назад догадался, что…

– Ты говоришь, – перебил ее Броуди, не веря своим ушам, – что Меган действительно моя дочь? Эта очаровательная девочка – моя дочь?

– Да, да! – Глаза Кенни наполнились слезами, и она увидела, что в глазах Броуди тоже блеснули слезы. – Она действительно твоя дочь!

Он со стоном прижал Кенни к своей груди. Она понимала: ему потребуется время, чтобы привыкнуть к этой новости. Но сейчас его радость была неподдельной. Они долго стояли вот так, держа друг друга в объятиях.

Он хрипло прошептал:

– Если бы не моя проклятая гордость, мы бы могли все это выяснить несколько недель назад. Но я твердо решил не вспоминать ту ночь в парке. Ты так часто мне отказывала! – Он схватил ее за плечи и слегка отстранил от себя. – Или по крайней мере я так думал. Ты обещала позвонить в субботу, когда вернешься домой, и не позвонила, я же звонил тебе восемь дней подряд, а ты не поднимала трубку…

– Я была в госпитале!

– А когда мы столкнулись в сочельник у клиники, ты сделала вид, что не заметила меня…

– Я тогда только что узнала, что беременна! Я вообще ничего не замечала вокруг!

– А еще ты говорила, что никогда раньше не пробовала пива… но ты его пробовала, на концерте, ты отпила из моей банки и сказала, что это впервые…

– Ах, милый, – вздохнула она, – я причинила тебе столько боли, даже не зная об этом! Обещаю, что больше это никогда не повторится! Я буду самой лучшей женой на свете!

Он улыбнулся, как ребенок, попавший в самый большой кондитерский магазин на свете.

– Значит… – он озорно взглянул на нее, – высокомерная Уэстмор хочет выйти замуж…

– … за никчемного Спенсера!

Он провел кончиками пальцев по нежно-розовым губам. Запах ее кожи сводил его с ума.

– Надо же, – протянул он, и его зелено-голубые глаза потеплели от смеха, – я никак не могу поверить!

– Господи, ну чего же ты ждешь, Броуди? Поцелуй меня!

Вообще-то он был не из тех, кто пасует перед женщинами. Но, черт возьми, ситуация была неординарная, да и женщина тоже.

– Конечно, мадам! – сказал он. – Рад вам услужить!