Текст книги "Одолевая власть любви"

Автор книги: Грейс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Без четверти пять в пятницу Броуди просунул голову в дверь офиса.

– Я отчаливаю, Мици!

Его менеджер оторвала голову от стола, заваленного бумагами.

– Куда на этот раз?

– Я обязан отвечать?

– Полагаю, нет! Джорджио будет прикован к креслу, как всегда в хоккейный сезон. Черт возьми, я могу раздеться догола и танцевать перед ним, а он лишь скажет: «Отойди, солнышко, ты загораживаешь мне экран!»

– Настоящий мужчина! – хихикнул Броуди и, по-прежнему улыбаясь, сел в пикап.

Ему пришлось остановиться на красный свет, и он уже собирался снова тронуться, когда увидел знакомую белую «хонду», подъехавшую на стоянку мотеля.

Несколько мгновений спустя он увидел, как Кендра вышла из машины, открыла в багажник, вытащила громоздкую картонную коробку и поставила на землю. Затем пришла очередь коробочки поменьше. Она выпрямилась, захлопнула багажник и потерла поясницу.

Убедившись, что на дороге пусто, Броуди въехал на стоянку мотеля. Остановившись рядом с «хондой», он открыл дверцу и вышел.

– Привет, – сказал он. – Тебе помочь?

Кенни подняла глаза, и он заметил, как по ее раскрасневшемуся лицу струится пот.

– Нет, спасибо. Я справлюсь…

– Не упрямься. – Он поднял большую коробку. – Идем. Я тебе помогу. – Обойдя ее машину и направившись к входу в мотель, он бросил через плечо: – Ты сняла здесь номер?

Судя по раздраженному вздоху у себя за спиной, он понял, что вопрос ей неприятен.

– Да, сняла номер, – запыхавшись, ответила Кенни, догнав его. – Сначала на неделю, пока не увижу, как пойдет работа.

Он пропустил ее через турникет и замедлил шаг, чтобы полюбоваться ею. Волосы она сегодня красиво заплела в косу, на ней был муслиновый сарафан на бретельках, с узким ремешком на талии и длинной, соблазнительно облегающей бедра юбкой.

Она выглядела хрупкой, женственной и чертовски сексуальной.

Ему захотелось заключить ее в объятия и целовать, пока она не застонет. Он крепче сжал картонную коробку, и острый угол вонзился ему в пах.

Резкая боль произвела тот же эффект, что и холодный душ.

За что он возблагодарил судьбу, ведь меньше всего на свете ему хотелось, чтобы Кендра Уэстмор узнала, что один ее вид лишает его покоя!

Ее номер располагался на первом этаже, и он последовал за ней по коридору, старательно переводя взгляд с ее соблазнительных бедер на безвкусные картины, развешанные на стенах.

Она поставила коробку на пол у двери и стала искать в сумочке ключи. Войдя в номер, они увидели, что из окон видна неоновая вывеска: «Лейквью констракшн».

Пройдя по короткому коридору в гостиную, Кенни поставила коробку на кушетку. Броуди опустил свою ношу на пол рядом с телевизором.

– Спасибо, – сказала Кенни, распрямляя плечи. – Я целый день укладывала коробки, и у меня такое чувство, будто руки вот-вот отвалятся!

Он огляделся.

– Ты уже все перевезла!

– Да, остались только эти две коробки. В одной продукты, а в другой, которую нес ты, в основном книги Меган и ее игрушки.

Броуди прошел по номеру, оглядев спальню, небольшую ванную и уютную кухню. Открыв дверь холла, он увидел стенной шкаф.

– Только одна спальня? – Спросил он, вернувшись в гостиную.

– Это раскладной диван. – Она указала на диван перед окном, – для меня, а у Меган будет отдельная комната.

– Здесь довольно тесно.

– Наше жилище в Ванкувере было еще меньше.

– Тогда там было по-настоящему тесно… для вас троих.

– Для нас троих?

– Твой муж! Когда он был жив.

В комнате повисло тяжелое молчание. Из открытой и непринужденной Кенни с быстротой молнии превратилась в замкнутую и напряженную. Она подошла к окну.

– Мы с Меган переехали туда после его смерти. Броуди увидел, как напряглись мускулы у нее на спине и плечах.

– А до этого? – спросил он. – Где вы жили?

– В Сиэтле. Там и родилась Меган.

– Чем он занимался, твой муж?

Кенни развернулась и спокойно встретилась с ним глазами.

– Броуди, может быть, мы не будем говорить о нем? Мне это все еще… тяжело.

Через шесть лет? Ему не терпелось узнать, почему. Неужели она все еще любит этого человека?

– Прости. – Он подошел к ней. – Я не хотел тебя расстраивать.

– Конечно… Просто я предпочитаю не говорить о прошлом. – Она обхватила себя руками, словно защищаясь, и левая бретелька соскользнула с ее плеча.

Прежде чем Кенни успела ее поправить, он протянул руку и просунул кончик указательного пальца под тоненькую полоску. Он услышал, как у Кенни перехватило дыхание. Но он, смакуя каждую соблазнительную секунду, мягко вернул бретельку на место. Кожа у нее была теплая, загорелая и гладкая. Запах просто божественный. Ее близость казалась ему адом.

Она смотрела на него открыто и предостерегающе, словно спрашивая: «Что ты теперь собираешься делать?»

А ему больше всего хотелось расплести ее косу и зарыться лицом в роскошные волосы.

Вместо этого он сказал себе, что сейчас не время, потому что остановиться не удастся. Но, черт возьми, кто же хочет останавливаться?

Он легко провел кончиком пальца по ее ключице.

– Да… а где же Меган?

– Меган? – Глаза у Кенни потускнели.

– Да, Меган. Где она?

– Ах! – Кенни несколько раз моргнула и сглотнула. – Меган. Она… на занятиях по джазу. Я должна забрать ее через десять минут.

Он опустил руку и мог бы поклясться, что увидел, как по ее лицу пробежала тень. Тень разочарования?

Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что чувствовал он.

Он подавил стон, взглянул на часы и произнес:

– Эх, мне вообще-то тоже пора! Сегодня моя очередь готовить обед. Я обещал детям пиццу, а потом, до большой игры, мне еще надо прибрать на кухне.

– До хоккея?

– Показательная игра по телевизору. Канадцы против «Нью-Йоркских островитян». – Он заставил себя пройти к двери. – Увидимся завтра, – сказал он, открыв дверь, – когда ты привезешь Меган.

– Хорошо, – ответила Кенни. – До завтра. И еще раз спасибо за помощь.

– Всегда к твоим услугам, – улыбнулся он.

Ресторан отеля был недавно отремонтирован, и в помещении еще стоял запах краски. Столы были покрыты ярко-розовыми скатертями, и в центре каждого из них стояла узорная вазочка с веточкой гибких фрезий.

Когда они сели, Кенни сказала:

– Мы не будем часто сюда ходить, детка. Просто сегодня мне не хочется готовить. Я весь день была на ногах. А вдруг здесь вкусно кормят?

Меган расправила салфетку на коленях.

– Мама, может, пойдем посмотрим фильм Уолта Диснея? Начало сеанса в семь часов.

Меган казалась подавленной с того самого вечера, когда Кенни отказалась отвечать на вопросы об отце. Из-за этого Кендру грызло чувство вины; теперь самое меньшее, что она может сделать, – это уступить невинной просьбе дочери.

– Конечно, – согласилась она. – В таком случае давай поторопимся и закажем еду.

Они сделали заказ и, поев, быстро вернулись в номер.

– В кино, наверное, будет работать кондиционер, – предположила Кенни. – Давай наденем что-нибудь теплое.

Кендра уже развесила свою одежду в платяном шкафу спальни и, скинув сарафан, натянула свитер и джинсы.

Меган надела джинсы, а поверх футболки шерстяной кардиган.

– Пошли быстрей, мам! Уже четверть седьмого!

Кендра взяла сумочку.

– Надеюсь, большой очереди не будет.

Броуди провел зелено-белым полотенцем по стойке, накинул его на кран, включил посудомоечную машину и направился к холодильнику.

Банка пива была холодная как лед, он в предвкушении облизнул губы. До начала игры еще оставалось время, но ему не терпелось расслабиться в своем кожаном кресле и хоть пару часов побыть одному.

Джек ушел к своему приятелю, а Хейли повела Джоди на какой-то фильм Уолта Диснея. Она уже давно обещала это сестре, а сегодня фильм демонстрировался последний раз.

Броуди открыл банку с пивом и сделал глоток. Господи, какое же оно всегда вкусное! У него был чертовски тяжелый день, с семи до пяти он ни разу не присел и не мог дождаться, когда…

Джоди ворвалась в кухню, но, увидев его, снова убежала. Тем не менее он успел заметить, что она плачет.

Он чертыхнулся себе под нос и, поставив банку, побежал за ней.

Он поймал ее у подножия лестницы.

– Что случилось? – спросил он, крепко сжав ее плечи. – Кто тебя обидел?

– Это… Хейли! – Слезы размером с градины лились по ее щекам. – Она не может пойти со мной в кино!

– Какого… – Его охватил гнев: обещание есть обещание. – Где она?

– В своей комнате…

– Оставайся здесь! – Он помчался вверх по лестнице.

– Но, папа, ты не понимаешь! – крикнула она ему вслед.

Что уж тут понимать! Он решительным шагом прошел по коридору, постучал в дверь комнаты Хейли и, услышав тихое «Войдите», тотчас же ворвался в ее спальню.

Девушка свернулась калачиком на постели с пепельно-серым лицом. Глаза у нее были затуманены.

– Хейли! – Он медленно прошел по ковру. – В чем дело, солнышко?

– Прости. – Ее голос дрожал. – Я… я не могу идти. Сегодня.

– Но в чем дело?

Она умоляюще смотрела на него, как животное, которое хочет что-то объяснить, но не может.

Он услышал у себя за спиной какой-то шорох, повернулся и нахмурился. В дверях с дрожащими губами стояла заплаканная Джоди.

Она подошла к нему и знаком попросила наклониться.

Он наклонился. Поднявшись на цыпочки, девочка прижалась губами к его уху.

– Это женские дела, папа, – дрожащим шепотом сообщила она. – Я не знаю, что это, но Хейли сказала, что не может говорить об этом с тобой. Потому что ты мужчина.

Он выпрямился и в замешательстве посмотрел на Хейли.

Женские дела?

Так. Догадался! Он почувствовал, как лицо его густо покраснело.

– Солнышко, – обратился он к Хейли, – чем тебе помочь?

– Ты можешь ее наполнить?

Она слегка разогнулась, и он увидел, что к животу у нее прижата резиновая грелка.

– Из-под крана сойдет. Я приняла болеутоляющее, оно скоро подействует.

Он пошел в ванную, подождал, пока нагреется вода, и наполнил грелку.

Когда он вернулся, Джоди уже не было, а Хейли лежала, укутавшись пледом.

Он дал ей грелку.

– Как ты, лапушка?

Щеки ее немного покраснели от смущения.

– Спасибо. – Она подняла плед, обняла грелку и снова свернулась калачиком.

Броуди почувствовал себя совершенно беспомощным. Что он знает о женских недугах? Ничего! Это, вероятно, продолжалось годами, а он ничего не знал!

Бедное дитя, как ей, должно быть, не хватало и до сих пор не хватает матери, с которой можно поговорить о подобных вещах…

– Что будем делать? – Голос Хейли, казалось, раздавался издалека. – Я о Джоди… и ее походе в кино. Мне так не хочется ее огорчать. Если бы кто-нибудь другой мог пойти с ней…

У Хейли задрожали ресницы, и он понял, что она засыпает. Таблетки, которые она приняла, подействовали.

– Не беспокойся об этом, – мягко произнес он. – Отдохни и постарайся прийти в себя.

Он бесшумно вышел из спальни и так же бесшумно закрыл за собой дверь.

Перескакивая мыслями с одного предмета на другой, он прошел по коридору и спустился по лестнице.

Пересек холл. Подошел к открытой двери в гостиную. Телевизор был включен.

Он стоял, с тоской глядя на него.

Нет! – сказал он себе. Нельзя быть таким эгоистом!

И пошел искать младшую дочь.

– Меган, подожди!

Кенни и Меган мчались по покрытому ковром фойе к залу, когда их окликнул чей-то пронзительный голос.

Обе обернулись, и Кенни увидела бегущую к ним Джоди. В фойе уже никого не было, кроме них и билетера. Фильм должен был начаться через минуту.

Джоди, задыхаясь, догнала их.

– Можно мы сядем вместе? Пожалуйста, миссис Уэстмор!

– Конечно, – ответила Кенни, удивившись, что ребенку разрешили пойти в кино одному, даже в таком маленьком городке, как Лейквью, где уровень преступности почти на нуле. – На, возьми мой поп-корн. Ларек уже закрыт…

– Мама, я поделюсь с Джоди. Ладно?

– Как хочешь. – Она положила руку на плечо Меган и подтолкнула ее к двери, которую билетер уже собрался закрывать.

– Осталось только несколько мест, – предупредил он. – На полпути вниз.

Он провел их по проходу, освещая путь фонариком, к свободным местам. Их было четыре, последних свободных места, и располагались они как раз рядом с проходом.

Джоди забралась первой, за ней Меган, а потом Кендра.

Боковое место, рядом с Кенни, оставалось пустым.

Хорошо. Можно вытянуться поудобнее.

В кинотеатр они попали с трудом, поскольку оказались последними в длинной очереди.

Хорошо, что еще остались билеты, подумала Кенни и отправила в рот горсточку поп-корна. Она уже сто лет не была в кино. Детский фильм, но Дисней – это всегда замечательно.

Кто-то… мужчина… опустился на свободное место рядом с ней.

Он немного повертелся, словно не мог устроиться поудобнее, и в конце концов выставил в проход длинные ноги.

Он даже не сел, он… раскинулся. Он занимал слишком много места и вторгался на ее территорию. Легкое раздражение, охватившее ее вначале, быстро сменилось сильной неприязнью, когда их плечи соприкоснулись. Даже через свитер она чувствовала тепло его тела! Она даже уловила запах пива!..

Что за мужчина пришел на детский фильм без ребенка?

Она многозначительно кашлянула и отодвинулась от него. Теперь она прижалась к Меган. Меган что-то недовольно пробормотала.

А потом…

Потом этот омерзительный мужлан засунул руку в ее пакет с попкорном!

Шокированная, Кенни повернулась к нему, чтобы сказать пару теплых слов. Но в эту секунду экран залился светом, и в этом свете она увидела… Как раз когда с ее уст готовы были сорваться слова негодования, она увидела, что сосед смеется над ней.

Он не был незнакомцем.

– Успокойся, детка! – Броуди усмехнулся, закинув руку на спинку ее кресла. – Это всего лишь я!

Броуди оставил Джоди у дверей кинотеатра.

– Вот тебе деньги, купи билеты, а я поставлю машину. Заходи внутрь, чтобы не пропустить начало фильма, я тебя найду.

Он благополучно нашел ее… но чуть не задохнулся, узнав блондинку, сидящую рядом.

Что ж, будь что будет! – подумал он. И решил немного позабавиться.

Но теперь, вытянув руку – небрежно и нарочито – вдоль спинки ее кресла, он получил даже больше, чем рассчитывал. Ее запах навевал мысли о летних лугах, усыпанных полевыми цветами. Полевые цветы вплелись в шелковистые светлые волосы, соблазнительно спадавшие на обнаженные загорелые плечи и роскошную грудь, а его руки…

Он прокашлялся и заерзал. Здесь не место для эротических фантазий, подумал Броуди, скрипнув зубами и уставившись на экран.

Сосредоточься! – приказал он себе. Выкинь ее из головы и сосредоточься на этом проклятом фильме!

Когда они покинули кинотеатр, шел проливной дождь.

Кенни запаниковала, когда Броуди, увидев, что они с Меган без машины, предложил подвезти их к мотелю.

Продолжение вечера не входило в ее намерения. Чем чаще она видела этого человека, тем больше привязывалась к нему. Сегодня днем она почувствовала разочарование оттого, что он не поцеловал ее, оставив одну в номере, – она была так уверена, что он ее поцелует!

Но, открыв рот, чтобы отказаться, она увидела, что Джоди и Меган, промчавшись по улице, уже стоят у пикапа Броуди.

Ей ничего не оставалось, как уступить.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Это очень любезно!

Но все-таки девочек она усадила между Броуди и собой.

Когда они подъехали к мотелю и Броуди еще не успел затормозить, она быстро произнесла:

– Я бы пригласила вас на чашечку кофе, но Меган уже давно пора спать, да и ты наверняка тоже хочешь вернуться домой, чтобы уложить Джоди.

– Можно они зайдут хоть на минутку? – взмолилась Меган.

И эта девочка торжественно заявляла, что никогда не пригласит Джоди Спенсер в номер паршивого мотеля!

– И мне тоже хочется! – подхватила Джоди. – Только на минутку, миссис Уэстмор! Мы не задержимся и не причиним вам беспокойства, правда, папа?

У Кендры перехватило дыхание.

– Солнышко, нам лучше вернуться домой, – возразил Броуди. – Я беспокоюсь за Хейли.

– Что-то случилось? – Кендра смотрела на Броуди поверх детских головок.

– Когда мы уходили, ей нездоровилось.

Его взгляд был прикован к ее волосам, глаза были затуманены, словно он думал о том, чтобы прикоснуться к ним. Кендра готова была поклясться, что в кино он не раз незаметно ласкал их.

Покраснела она или ей показалось?

– Мне очень жаль. Надеюсь, сейчас ей лучше. – Она подобрала с пола кабины свою сумочку и похлопала Меган по руке. – Идем. Джоди может прийти в другой раз. Ладно?

Броуди хотел было выйти, но она быстро сказала: «Не волнуйся» – и открыла дверцу. Он, похоже, был готов заключить ее в объятия, и она сейчас не смогла бы сопротивляться. На его лице явно читалась обида, он ничего не понимал. У Кендры ослабели ноги. Но она, пересилив себя, вышла из машины и поймала Меган, спрыгнувшую вслед за ней.

– Спокойной ночи, Меган, – сказала Джоди. – До завтра!

Броуди взглянул на Кендру и предложил:

– Может, передумаешь насчет завтра и присоединишься к нам? Только не говори мне, что ты занята. Тебе надо разобрать только пару коробок.

– Спасибо, но мне надо зайти в поместье. Я встречаюсь с будущими садовниками.

Разочарованно вздохнув, Броуди завел мотор. На нем был джемпер с закатанными рукавами, и ее взгляд упал на руки, сжавшие руль. Сильные, мускулистые руки, покрытые тонкими черными волосками.

Она сдержанно попрощалась и захлопнула дверцу.

Они с Меган стояли под навесом, пока пикап не выехал с территории мотеля и не скрылся из виду.

– Как здорово все было, мама! Ты рада, что Джоди и ее папа тоже пришли?

Кендра вспоминала глаза Броуди, ласкавшие ее тепло и многообещающе, когда они прощались.

– Да. – По спине у нее пробежала легкая дрожь, нельзя сказать, чтобы неприятная. – Я очень рада, что они тоже пришли.

– И кино тебе понравилось?

– Ах… да, конечно, фильм прекрасный. Разумеется, она не собиралась признаваться дочери – да и кому бы то ни было, – что даже за миллион долларов не смогла бы пересказать содержание фильма.

Ее голова была занята совсем другим!

Броуди заглянул к Хейли, как только они с Джоди вернулись домой. Девушка сладко спала, лицо ее немного порозовело.

Он вышел из комнаты и, уложив Джоди, снова спустился вниз.

В это время явился Джек.

– Привет, папа. – Он зевнул. – Я иду спать. До завтра!

– Спокойной ночи, сынок! – Броуди сильно, по-мужски обнял его. – Приятных снов!

Джек поднялся к себе, а Броуди пошел в кухню, где налил себе в высокий стакан холодного молока. Он заметил на стойке пакетик шоколадных конфет и взял себе парочку.

Отнеся поднос с ужином в гостиную, он удобно устроился в любимом кожаном кресле, включил телевизор и принялся ждать, какой объявят счет.

Счет был 2:2.

Он снял с шоколадной конфеты серебристую обертку и принялся с наслаждением жевать ее, полностью сосредоточившись на игре.

* * *

Лишь только Кенни заснула, как ее потревожил звук, доносившийся со стоянки. Она посетовала на судьбу и перевернулась на другой бок.

Но звук не прекращался. Машина работала вхолостую, вероятно, водитель кого-то подвез и они беседовали. В машине работал приемник, и музыка вырывалась из открытого окна. «Вчерашние воспоминания». Когда она узнала знакомую мелодию, сон словно рукой сняло. Она подскочила на постели. У нее бешено заколотилось сердце и пересохло в горле. Это была песня группы «Блэк бутс» – рок-группы из Орегона, собиравшей полные стадионы восхищенной публики. Они трагически погибли в авиационной катастрофе пять лет назад…

Но она успела побывать на их концерте в Сиэтле.

Когда ей было семнадцать лет. Девять лет назад, в этом же месяце. И всякий раз, когда она слышала эту песню, у нее по коже пробегали мурашки. Как и сейчас.

Кендра застонала и обхватила себя руками. «Вчерашние воспоминания»! О Господи, только бы вернулись мои собственные воспоминания! – в отчаянии думала она, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

Посттравматическая амнезия, так это называют доктора. Проще говоря, она потеряла память.

И потеряла двадцать четыре часа из своей жизни.

Пока воспоминания об этих часах не вернутся, она не сможет ответить на вопрос, который изо дня в день мучает ее.

Кто же отец ее дочери?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На следующее утро Меган заявила, что у нее болит горло, и она беспрерывно чихала.

– Придется тебе сегодня посидеть дома. А то заразишь свою подружку Джоди, – заявила Кенни.

Но когда она позвонила, чтобы отменить визит Меган, Броуди сообщил ей, что Джоди тоже немного простужена.

– Привези ее, – попросил он. – Я их не выпущу из дома. С ними будет все в порядке… а вместе им будет веселее!

Взглянув на умоляющее лицо Меган, Кендра сдалась.

– Ладно, – пробормотала она. – Мы будем в два часа.

Когда они приехали на Колдер-стрит, Броуди вышел им навстречу. На нем была распахнутая рубашка и обрезанные джинсы. Ноги у него были босыми, а волосы – влажными.

Когда он наклонился к машине, Кенни почувствовала запах хлорки. Наверное, он только что из бассейна, подумала она.

– Привет, – обратился он к ней, а потом к Меган: – Иди в дом, куколка! Джоди на кухне.

Меган схватила коробку, которую ей вручила мать, и ускакала.

– Спасибо, – сказала Кенни. – Теперь я все успею…

– Не очень-то весело провести субботний вечер в мотеле! – ответил Броуди. – Приходи к нам на обед.

Кенни знала, что должна придумать какой-нибудь предлог, но голова ее почему-то отказывалась работать.

– Нам придется провести в мотеле много вечеров, – ответила она наконец. – Так что нужно привыкать. Кроме того, я не хочу навязываться.

– Ты и не навязываешься.

Она почувствовала, что роняет себя в его глазах, и насторожилась: о чем она думает? Она не могла отрицать, что он ее привлекает, да и сама, судя по всему, тоже была ему небезразлична. Но она ни за что не хотела серьезно связываться с ним. Стоит только переступить невидимую грань, расслабиться, и ее тайна выплывет наружу. Можно представить, какими глазами на нее будет смотреть Броуди. При этой мысли Кенни невольно поежилась. Наверняка позлорадствует в душе, а может, и не только в душе, что эта высокомерная штучка Уэстмор получила по заслугам!

Таково будет его мнение, и он не преминет его высказать! Но она никогдаэтого не допустит. У нее еще осталось немного гордости, и она ни за что не поставит себя в такое положение, когда Броуди Спенсер – или любой другой мужчина – будет глумиться над ее несчастьем.

– Нет. Я заберу Меган до ужина, – сказала она. – Думаю, к тому времени они вдоволь наиграются.

Ее голос звучал напряженно, даже чопорно. Броуди поднял брови, но спорить не стал.

– Тогда приходи в шесть.

Его голос звучал так же холодно, как и ее. Полная противоположность тому радушному приему, который он ей только что оказал.

Вероятно, оно и к лучшему, решила Кенни. Чем большее расстояние она между ними установит, как физически, так и эмоционально, тем безопаснее!

От Броуди она направилась в «Роузмаунт», чтобы поговорить с четырьмя садовниками, ответившими на ее объявление.

Она проводила встречу на воздухе, в огороженном решетками бельведере, у фонтана. В конце концов она наняла того, кто значился в списке последним, – местного жителя средних лет по имени Фрэнк Янг. Он представил отличные рекомендации, в том числе блестящую – от доктора Джемисона, за чьими садами ухаживал много лет.

Кенни осталась очень довольна своим выбором и долго беседовала с Фрэнком.

– Я слышал, вы планируете управлять «Роузмаунтом» самостоятельно. – Фрэнк набил трубку и искоса взглянул на дом сквозь ароматную пелену сине-серого дыма. – Дом, однако, большой. Сколько у вас комнат, миссис Уэстмор?

– Шесть спален наверху и одна на первом этаже. Есть еще и спальни поменьше в помещениях для слуг.

– Что ж, желаю удачи в ваших делах. – Он открыл дверцу своего фургона. – Это, безусловно, великолепный старинный дом… но в некотором смысле и мавзолей, если можно так выразиться. – Он залез в машину, закрыл дверь и добавил через открытое окно: – Его надо немного оживить, а для этого нет ничего лучше детворы! – Глаза у него заблестели. – У нас с женой их семеро, и могу сказать, что ничто так не превращает дом в человеческое жилище, как дети. Ну… – он включил мотор, – очень вам признателен за то, что наняли меня, миссис Уэстмор. Мне не терпится начать здесь работать, это будет настоящее удовольствие!

Кенни стояла на дорожке, пока фургон не скрылся из виду, а потом вошла в дом, чувствуя себя совершенно подавленной.

С чего это? Намеченную на сегодня программу она выполнила: наняла садовника, именно такого, какого искала.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы осознать: ее состояние вызвано фразой Фрэнка о том, что только дети могут превратить дом в человеческое жилище.

Его слова затронули ее больное место. Она создаст для себя и Меган уединенный и уютный уголок, но разве не замечательно было бы иметь нормальную семью, просыпаться в своем доме, рядом с любимым мужем, готовить по утрам завтрак ему и детям?

Она поднялась наверх и прошла из комнаты в комнату. Из всех спален открывался чудный вид на озеро; все были роскошно обставлены, и потребуется очень немного или почти ничего, чтобы подготовить их к приему гостей.

Она постояла в дверях хозяйской спальни, затем прислонилась к дверному косяку, закрыв глаза.

Она слушала.

Тишина была оглушительной.

Она попыталась представить себе, каково было бы слышать здесь детские голоса, крик, смех, поддразнивания, борьбу…

Кенни попыталась представить, каково было бы услышать мужской голос: «Кенни! Ты здесь? Я дома, солнышко!»

У нее болело сердце и жгло глаза.

Проглотив комок в горле, она загнала внутрь подступающие слезы и резко оттолкнулась от дверного косяка.

Мечты. Вот что это было.

Всего лишь мечты.

А она уже давно не верила мечтам.

Хейли, Меган и Кенни стояли в дверях.

– Вы разминулись с Броуди, – сказала девушка. – Он недавно ушел.

Что ж, он все умело рассчитал, подумала Кенни. Намеренно избежал встречи с ней. Ну и пусть! Ей ведь тоже хотелось избежать его компании.

Тогда почему она чувствует такое… разочарование?

– Пожалуйста, поблагодари его за то, что он занимался с Меган. – Она посадила дочку в машину и закрыла дверцу. – Как ты себя чувствуешь? Получше?

– Замечательно! Мне было так неловко, что я не смогла сводить малышку в кино! Слава Богу, Броуди оказался таким ангелом, что плюнул на свой матч и повел Джоди сам. Бедняга, такая жертва с его стороны. Он пропустил почти весь хоккейный матч, которого ждал всю неделю.

Эта новая информация о Броуди затронула некоторые струны в сердце Кенни. Этот человек слишком хорош, чтобы быть настоящим.

– Он самый лучший! – воскликнула Хейли, словно прочитав мысли Кендры. – Лучший из всех! – Ее щеки немного порозовели. – Из него бы получился замечательный муж… надо только выбрать хорошую женщину…

Она резко осеклась и посмотрела за спину Кенни, откуда в вечернем воздухе раздался звук мотора. Даже не оглядываясь, Кендра поняла, что это пикап Броуди.

– Ну, мне пора. – Щеки у Хейли стали пунцовыми, в тон ее свитеру. – Надо укладывать Джоди.

Быстро попрощавшись, она ушла. Кенни изумленно посмотрела вслед девушке. Слова Хейли истолковывались проще простого: Броуди свободен и, что касается меня, я бы хотела видеть вас его женой.

Невероятно!

Броуди поставил свой пикап рядом с ее машиной на широкой дорожке.

– Здорово, что застал тебя!

Он открыл белый бумажный пакет и вынул бутылочку с лекарством.

– Я купил это девочкам. Джоанна из аптеки сказала, что это помогает при простуде.

Вечернее солнце причудливо играло на его волосах и придавало лицу бронзовый цвет. Кенни и прежде казалось, что он красив какой-то сдержанной и суровой красотой, но теперь, посмотрев на него, она увидела больше. Она увидела то, что кроется за внешним совершенством.

Ей хотелось разрыдаться.

Тот Броуди Спенсер, который был возмутителем спокойствия в Лейквью, исчез навсегда. Жизнь взяла его за шиворот черной кожаной куртки и вытрясла из него мальчишку.

Теперь он стал мужчиной.

Но она тосковала по тому мальчишке, которым он когда-то был. Вольнолюбивая личность, он вызывал восторг и зависть, потому что был совершенно особенным человеком.

– В чем дело? – спросил он. – Ты опять смотришь на меня так, словно впервые видишь, – добавил он своим прежним, насмешливым тоном.

Он, безусловно, намекал на ее пренебрежительное отношение, которое она непрестанно демонстрировала в былое время. Кендра оставила без внимания эту насмешку.

– Очень любезно, что ты позаботился и о Меган. Спасибо!

– Любезно? – Он с притворной строгостью погрозил ей пальцем. – Никогда не говори мне этого слова! Моя репутация полетит к черту! Современная женщина не ищет любезного мужчину – она ищет мачо!

– А у тебя есть женщина, Броуди?

Кенни с трудом верилось, что этот вопрос сорвался с ее уст. Она бы хотела взять его назад, но было поздно.

– Сейчас нет. А почему ты спрашиваешь?

Его взгляд, казалось, проникал прямо ей в душу и высвечивал все мысли, мелькающие в голове.

– Ну, ты… – Она подыскивала ответ, но ей ничего не приходило на ум, кроме тех слов, что Хейли сказала своей подруге Зои: – У мужчин есть потребности! – В ответе прозвучали нотки вызова.

Когда она увидела, как гневно и одновременно насмешливо сверкнули его глаза, ей захотелось провалиться сквозь землю от стыда. В конце концов, кто она такая, чтобы задавать подобные вопросы?! Она в отчаянии огляделась вокруг… и увидела, что Меган прижала личико к окну машины, нос ее расплющен, а глаза горят от любопытства.

– У меня действительно есть потребности. – Пальцы Броуди крепко сжали ее руку. – Но… мне и в голову не могло прийти, что они тебя интересуют.

– А они меня и не интересуют! – Кенни запрокинула лицо. – Меня не интересуют твои потребности!

Он озорно улыбнулся.

– А раньше интересовали…

– Неправда!

– Тогда кто, скажи на милость, подсматривал за мной из-за занавесок, когда я работал в саду Уэстморов?

– Ты говоришь чушь! Делать мне было нечего, только за тобой подсматривать!

– Эта девочка сочиняла обо мне всякие небылицы! Ей было интересно, приятно ли коснуться моей обнаженной спины, скользнуть ладонями по гладкой загорелой коже, крепким мускулам…

Кенни резко высвободилась.

– У тебя поразительное воображение, Броуди Спенсер! – Она чувствовала, как пылает ее лицо. – Но я была бы тебе очень признательна, если бы ты не давал ему свободу… особенно при детях!

– Ты же прекрасно знаешь, что Меган ничего не слышит через эти окна! – Броуди обхватил ее за плечи и подвел к водительскому месту, затем схватил ручку дверцы, но не открыл, а, притянув Кенни ближе, прошептал ей на ухо: – Да, черт возьми, у меня есть потребности! И в один прекрасный день я напомню тебе о них.

Потом открыл дверцу машины, и она скользнула – скорее упала – на сиденье.

Пока она, не дыша, искала ключ зажигания, Броуди наклонился через нее и обратился к Меган голосом теплым и легким, как вечерний бриз:

– Детка, надеюсь, скоро тебе станет лучше. Выздоравливай поскорей!

Затем он захлопнул дверцу машины и, не сказав больше ни слова, ушел.

Как он догадался, что она за ним наблюдала?

Ведя машину к мотелю, Кендра вряд ли сознавала, что Меган разговаривает с ней, пока не услышала, как дочь произнесла: