Текст книги "Смельчак"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава N

– Они пришли и взяли большую бутылку водки, – такими словами встретила его Рита. Она стояла у раковины.

– Кто?

– Твой брат. Нито. – Рита смотрела на потрескавшийся линолеум. – Он сказал, что твой отец просил принести бутылку. Старухе Калли требовалась водка, чтобы промыть рану Нинья.

– Когда?

– Уже давно.

– Но назад бутылку не принесли?

– Нет.

– Ну и ладно.

Глаза Риты сияли, когда она смотрела на Рафаэля.

Из Биг Драй Лейк Рафаэль пришел пешком. Он даже не пытался поймать попутку. Ему нравилось шагать по обочине. Никогда ранее не радовался он жизни так, как теперь.

– Ты принесешь мне воды? – спросила Рита.

– Да, – кивнул Рафаэль. – Очень хочется пить.

Когда Рафаэль вошел в магазин, натаскав воды для купания детей и Риты, Алессандро говорил что-то о награде.

Вновь при появлении Рафаэля разговор оборвался.

Большая бутылка водки стояла на бетонном полу. Вокруг нее сидели завсегдатаи магазина. Водки осталось на донышке.

Отец Рафаэля поднял на него налитые кровью глаза.

– Ничего, если я выпью? – Рафаэль взял бутылку, плеснул водки в бумажный стаканчик.

– Это твоя водка, – заплетающимся языком ответила Мария.

Рафаэль опустил бутылку на то же место.

– Расскажи нам о Нинья, – попросил Алессандро. – О мужчине на свалке.

Рафаэль привалился спиной к пустым ящикам.

– Вчера Нинья не врал. По свалке ходит вооруженный мужчина, с ружьем и пистолетом у бедра. Одетый в хаки и в широкополой шляпе.

– Ага, – кивнул отец Рафаэля. – Все они ковбои. Кроме нас.

– Ты его видел? – спросила Мария.

– Да. С вершины мусорной кучи. Меня он не заметил. Я пытался сказать о нем Эйману, но тот мне не поверил. Нинья я не видел. Понятия не имел, что он на свалке.

– У него на груди была какая-нибудь бляха? – спросил Ездок.

– Бляхи я не видел, – ответил Рафаэль.

– Чтобы стрелять в нас, бляха ему не нужна, – отец Рафаэля покачал головой.

– Нет, бляхи я не заметил, даже когда он стоял неподалеку от нас, после того, как подстрелил Нинья, – продолжил Рафаэль. – Смотрел, как мы уносим Нинья. Я обругал его.

– Да, обругал, – рука отца Рафаэля скользнула под пояс. – Последними словами.

– Новый управляющий, – вздохнул Алессандро.

– Я побежал на крик Нинья. Он сползал с мусорной кучи. – Рафаэль заглянул в бумажный стаканчик. – Водка помогла очистить рану?

– Он еще попрыгает, – ответила старуха Калли. – Как кузнечик.

– Если ему не отрежут ногу, – пробормотала Мария.

– Я почистила рану с обеих сторон и внутри и перевязала, – огрызнулась Калли. – Сделала все, что могла.

Калли нигде не училась ухаживать за больными или ранеными, но всегда с готовностью спешила на помощь.

– Пока ты, Эйман и твой отец тащили Нинья, этот мужчина с оружием стоял и смотрел на вас? – спросил Алессандро.

– Да.

– Но не угрожал вам?

– Нет.

– Рафаэль обругал его последними словами, – повторил отец Рафаэля.

– Но он не подал вида, что намерен пристрелить и вас?

– Он лишь наблюдал за нами.

– Мы без труда сможем справиться с ним. – Ездок поправил джинсы здоровой рукой.

Однажды ночью Ездок слетел с автострады на своем мотоцикле. Приземлился на физиономию чуть повыше Моргантауна. Утром его нашел Джаз. При падении досталось и Ездоку, и мотоциклу. Последний так и остался на месте аварии. Ездок со временем оклемался. Сломанные кости зажили. Правда, он охромел, а левая рука уже не слушалась его. Иногда, со смехом, он рассказывал о том, как летел в ночи, не сумев на огромной скорости удержать мотоцикл на автостраде. Никогда более, утверждал он, не было у него такого чувства свободы, как в те мгновения. И добавлял, что будь у него новый мотоцикл, он бы с радостью повторил тот полет.

– Скажи мне, Рафаэль, – не унимался Алессандро, – может, Нинья нашел и хотел утащить со свалки что-то особенное? Золото? Драгоценности? Доллары?

Рафаэль пожал плечами. На подобный вопрос не стоило и отвечать.

По мнению Рафаэля, Алессандро часто говорил глупости, задавал несуразные вопросы. Все знали, что Алессандро умеет читать и писать. Появившись в Моргантауне, он говорил всем, что одно время работал в школе тренером и учителем. Пообвыкнув, именно он отправился в город, чтобы уговорить компанию, ведающую энергоснабжением, подключить магазин к электросети. Он пообещал, что будет лично собирать деньги с жителей Моргантауна на оплату счета. Но компания потребовала задаток, собрать который так и не удалось. И вскорости Алессандро перестал упоминать, что ему доводилось работать в школе. Но он по-прежнему говорил глупости и задавал несуразные вопросы.

– Маленький радиоприемник, – ответил отец Рафаэля. – В коричневом пластмассовом корпусе. Он так вцепился в него, что мне пришлось разжимать его пальцы, – и отец Рафаэля показал, как он отдирал пальцы Нинья от радиоприемника.

– Мы знаем свалку лучше, чем он, – гнул свое Ездок. – И сможем захватить его врасплох.

– Разговоры все это, – пробурчал Нито.

Старуха Калли, придерживая на животе широкое платье, наклонилась, чтобы налить водки из стоящей на полу бутылки.

– Мы сможем, – не отступался Ездок.

– Несомненно, – усмехнулся Нито.

Калли поднялась, стоя выпила водку, покачнулась.

– Станцуй нам, Калли, – попросила Мария.

С падающими на щеки седыми патлами, Калли изобразила нечто, напоминающее танец.

– Потому-то отец Страттон и приезжал к нам сегодня, – пробормотала миссис Уобурн.

Алессандро вздохнул.

Калли без сил упала на стул, словно танцевала всю ночь.

– Почему? – спросил Ездок.

Миссис Уобурн поправила лежащую на коленях сумочку.

– Чтобы предупредить нас.

Миссис Уобурн ничего о себе не рассказывала.

Рафаэль не мог точно вспомнить, когда и как появилась она в Моргантауне, сообщив о себе лишь одно: «Я – миссис Уобурн». На вопросы, как ее имя, вдова ли она, жена, разведенная, есть ли у нее дети, родственники, работала ли она, сидела ли в тюрьме, следовал тот же ответ: «Я – миссис Уобурн». И более никакой информации о ней самой и ее месте в окружающем мире.

И она всегда носила с собой маленькую сумочку с бронзовой защелкой наверху. Никто не видел, чтобы она открывала сумочку, заглядывала внутрь, что-то из нее доставала.

Никто, правда, не видел, и чтобы миссис Уобурн взяла в рот каплю спиртного.

– Он говорит об этом каждый раз, приезжая сюда, – напомнил Алессандро.

– На этот раз он говорил очень серьезно. Этого хотят городские власти.

– Ты сегодня ездил в церковь в Биг Драй Лейк к отцу Страттону? – спросил Рафаэля его отец.

– Да.

– Он отпустил тебе грехи?

– Да.

– Настроение у тебя улучшилось?

– Да, улучшилось.

– Хорошо молодым, – вздохнул отец Рафаэля. – Они могут делать все, что им заблагорассудится.

– Отец Страттон сказал, что городские власти настроены решительно, – вновь подала голос миссис Уобурн.

– Они всегда настроены решительно, – отмахнулся Алессандро.

– Они снова починили забор, новый управляющий получил оружие и приказ стрелять по тем, кто проникает на его территорию.

– Вот он и подстрелил Нинья, – кивнул отец Рафаэля.

Откинув голову на спинку стула, старуха Калли затянула «Синюю луну».

Слезы выступили на глазах отца Рафаэля.

– Что же нам делать?

– Уезжать, – ответил Рафаэль.

Алессандро пристально посмотрел на него, потом на Ездока, миссис Уобурн, Нито и, наконец, на отца Рафаэля.

Старуха Калли продолжала петь. Мелодичностью голоса она славилась на весь Моргантаун.

Рафаэль переступил с ноги на ногу.

– Надо уехать отсюда.

– Автобус придет за нами поутру и отвезет в аэропорт, – хмыкнул Алессандро. – Мы полетим в столицу, где нас всех покормят. А потом специальным рейсом отправят в Париж, во Францию.

– Хотелось бы мне иметь мотоцикл, – рассмеялся Ездок.

– У нас дети, – напомнил отец Рафаэля. – Рок, Тита, Джаз, Сэмми…

– Мы не сможем добраться даже до Биг Драй Сити, – поддержал его Алессандро.

– Маленьким… – начал отец Рафаэля.

– Я серьезно, – перебил его Рафаэль.

– И мы не шутим, Рафаэль, – ответила Мария. – Если мы не сможем кормиться на свалке…

– А почему не сможем? – переспросил ее отец Рафаэля. – Эта земля принадлежала Моргану…

– Они боятся, как бы мы случайно не зашиблись на свалке, – напомнил Алессандро. – А потому и стреляют в нас.

– Я все-таки пришью этого парня, – пробормотал Ездок.

– Пора уходить, – Рафаэль поставил пустой бумажный стаканчик на одну из коробок.

Но не сдвинулся с места. И постепенно все повернулись к нему.

– Пора уходить, – повторил он и направился к двери.

– Сегодня я переговорила с твоим братом, Луисом, насчет того, чтобы он свозил нас на гонки, если сам поедет туда. Теперь, когда у тебя есть работа, мы сможем оплатить проезд.

Рафаэль ничего не ответил жене.

Когда он вернулся к фургону, Рита велела ему снять джинсы.

– Ты весь в крови Нинья. Завтра я постираю их и твою новую рубашку, чтобы в четверг ты поехал в город во всем чистом.

Пока Рафаэль переодевался, она сделала сандвичи с ливерной колбасой и положила в стаканы с водой из ручья по ложке растворимого чая.

Потом они сели на ступеньках, ведущих в их домик на колесах.

Надевать башмаки Рафаэль не стал.

– Завтра я попробую поджарить большую индейку.

– Хорошо, – кивнул Рафаэль.

– Рафаэль, – продолжала Рита, – как же здесь смогут жить люди, если нам закроют вход на свалку?

– Не смогут.

– Если они будут стрелять в нас…

– Об этом сегодня и говорили в магазине.

– Об этом говорят все.

– Потому отец Страттон и приезжал сегодня. Предупредить, что управляющему отдан приказ стрелять в нас.

– Он опоздал.

– Ты же его знаешь.

– Я никак не могу взять в толк, почему он пьет. У него «Бьюик», он живет в настоящем доме, одет, обут, толстый.

– Тебе известно, что священникам не дозволено жить с женщинами?

– Почему так?

– Наверное, чтобы они отличались от всех остальных.

– Глупость какая-то. Это же единственная радость в жизни.

– Зато им не надо заботиться о женщинах и детях. Им проще.

– Об этом-то я и думаю.

– О чем? – не понял Рафаэль.

– Теперь только дети и женщины смогут ходить на свалку.

– Почему?

– Мужчинам туда ходу нет.

– С чего ты так решила?

– Не будут же они стрелять в женщин и детей.

– Нинья они подстрелили. Он же совсем ребенок. Сколько ему, четырнадцать?

– Двенадцать, но он высокий.

– Как же вы сможете носить тяжести?

– Мы будем подтаскивать их к забору. Миссис Уобурн – крепкая женщина. Иной раз хватит сил и у Марии. Я тоже что-то могу.

– Рита, помнишь, что я говорил тебе прошлой ночью?

– Что?

– Люди должны уехать отсюда.

– Как? На ходу только грузовик Луиса. Если в него усядется Мама, для других уже не останется места.

– Можно уехать на автобусах. На попутках. Уйти пешком. Но убраться отсюда.

– Куда?

– Куда угодно.

– В город? Нищенствовать? Смотреть, как маленькие дети просят милостыню и учатся воровать? Спать на тротуарах, как делают другие? Мы их видели. Неужели это лучше? Здесь дети хотя бы не просят милостыню и не воруют.

– Может, им не придется просить милостыню и воровать. Надо привести себя в порядок. Купить новую одежду. Может, и разделиться. Разъехаться по разным местам, туда, где власти помогают людям найти работу.

– Неужели есть такие места? – недоверчиво спросила Рита.

«А что делать с Мамой, бабушкой Риты?»– подумал Рафаэль. Старая, толстая женщина, она не сможет уехать из Моргантауна. А что делать с некоторыми детьми, у которых нет родителей?

– Рита, у моего отца опухоль. От такой же умерла моя мать. В животе.

– И у Франсин тоже. Она уже не выходит из трейлера.

– Ты знала о моем отце?

С шоссе на дорогу к Моргантауну свернул грузовик Луиса. За ним еще один автомобиль.

– Тут болеют все, – ответила Рита. – Дети…

За грузовиком следовала патрульная машина.

– О, Луис, должно быть, превысил скорость, – предположил Рафаэль.

– Водительского удостоверения у него не отберут. Он никогда не получал его.

Полицию жители Моргантауна воспринимали без страха, но и без уважения. Судьи знали, что здешний люд не сможет заплатить штраф, о водительских удостоверениях упоминалось выше, а тюрьма означала ежедневные кормежку, душ и чистую одежду. И полиция не замечала жителей Моргантауна, за исключением тех случаев, когда, напившись, они буянили в Биг Драй Лейк.

– Твой отец… – начала Рита, нахмурилась, уставилась на заляпанную грязью нижнюю ступеньку и замолчала.

– Я знаю, – вздохнул Рафаэль. – Кажется, знаю.

Луис вылез из кабины. Уперев руки в бока, он подождал, пока остановится патрульная машина.

Из нее вышли двое. С дубинками у пояса. Один из них проверил, расстегнута ли кобура.

Луис показал на Риту и Рафаэля, сидящих на ступеньках фургона.

Оба полицейских посмотрели на Рафаэля.

Направились к нему.

– У тебя есть большая бутылка водки, Рафаэль? – спросил один.

– Была.

– Где она сейчас?

– В магазине, – Рафаэль мотнул головой в сторону бетонного здания.

Полицейский двинулся к магазину.

– Где ты взял такую большую бутылку, Рафаэль? – спросил второй.

– Мне ее дали.

– Кто?

– Бармен в городе.

– Он дал ее тебе?

– Да.

– С какой стати? У тебя был день рождения?

– Нет.

– Занятная история.

Первый полицейский принес пустую бутылку. Покачал головой.

– Они все перепились. Двое храпят на стульях, один прямо на полу.

– Пили не все, – возразил Рафаэль. – Миссис Уобурн…

– Ты сейчас пил, Рафаэль? – продолжил допрос второй полицейский. Наклонился, взял чашку из-под чая. Понюхал. – Пахнет спиртным.

– Это твоя бутылка? – спросил тот, что ходил в магазин.

– Да. Можете оставить ее у себя.

– Ты знаешь винный магазин Риэла, Рафаэль?

– Какой это?

– Большой магазин. На выезде из Биг Драй Лейк.

– Конечно.

– Ты там бывал?

– Конечно.

– Ты был там вчера днем?

– Нет.

– Где ты был вчера днем, Рафаэль?

– В городе.

– Понятно.

– Как ты вернулся? – подал голос другой полицейский.

– На автобусе.

– Когда?

– Я сел в автобус в половине четвертого.

– Ты сорил деньгами, не так ли? Накупил кучу подарков.

Брат Рафаэля, Луис, стоял позади полицейских, сложив руки на груди.

– Где ты взял так много денег, Рафаэль?

Рафаэль промолчал.

– Женщина, которую ты застрелил в винном магазине, Рафаэль, умерла восемь часов спустя. Тебе это известно?

Лицо Риты побледнело как мел. Рот приоткрылся.

– Страдала она долго, – пробормотал Рафаэль.

– Полностью с тобой согласен, – кивнул один полицейский.

– Куда ты дел пистолет? – поинтересовался второй.

– Из автобуса я видел полицейских в магазине, и около него, – ответил Рафаэль.

Полицейский с бутылкой поднял ее вверх.

– Ты взял эту бутылку в винном магазине, не так ли, Рафаэль? Украл деньги и застрелил женщину, потому что мечтал о большой бутылке водки? И не устоял перед искушением?

– Нет.

– Ты застрелил женщину, убил ее ради выпивки.

Рафаэль продолжал смотреть на брата.

– Пошли.

Один полицейский схватил его за плечо, рывком поднял на ноги. Второй завернул руки за спину и защелкнул на запястьях наручники.

– Зачем ты это сделал, брат? – спросил Рафаэль.

– Это твоя работа! И ни о чем меня не спрашивай.

Рита, потеряв сознание, свалилась со ступенек, лицом в пыль.

– О Господи! – вздохнул один из полицейских. – Еще одна отключилась. Стоит ли удивляться, что по вечерам у них никогда не горит свет. Они все напиваются до беспамятства.

– Нельзя ли мне поднять ее? – спросил Рафаэль.

Второй полицейский, с пустой бутылкой, потянул Рафаэля за руку.

– Нам пора. Какая же тут вонь.

Рафаэля отвели к патрульной машине, усадили на заднее сиденье. Мама промолчала, когда они прошли мимо. Наблюдали за ними Рок и Тита. Миссис Уобурн выглянула из магазина.

С заднего сиденья Рафаэль смотрел на лежащую в пыли Риту. Он услышал, как полицейский сказал Луису: «Деньги получишь после того, как твоего брата посадят в тюрьму. А пока не докучай нам. Понял, гнида? Не докучай».

Глава О

– Так что у нас на этот раз? – В комнату, куда утром привели Рафаэля, вошел низкорослый мужчина с брюшком, распиравшим белую рубашку. Тяжелая челюсть. Лысина на макушке. Светлые, вьющиеся над ушами волосы. За стеклами очков синие глаза светились юмором и дружелюбием. Он словно сошел с одной из картинок, которые Рафаэль видел в книжках для детей. – Вооруженное ограбление. Умышленное убийство. Однако! Похоже, ты попал в передрягу, Рафаэль.

Рафаэль сидел на жестком пластмассовом стуле. Ждал он давно.

– Только не я, – ответил Рафаэль. – Я ничего не сделал.

Веселые глаза мужчины не отрывались от лица Рафаэля.

– Не лучше ли тебе пригласить адвоката, сынок? Я собираюсь задать тебе несколько вопросов.

– Задавайте.

– Тебе не придется оплачивать услуги адвоката.

Сжимая ладонями бицепсы, Рафаэль с трудом подавлял дрожь.

– Я ничего не знаю насчет адвокатов.

– Как говаривают шотландские священники: «Тем не менее…» Зачитать тебе твои права?

– Я был в автобусе, отправлявшемся в половине четвертого. Я видел полицейских около винного магазина, когда мы проезжали мимо.

Мужчина заглянул в бумаги, которые выложил на стол.

– Тут отмечено, что ты это говорил. И ты ехал в автобусе со свертками.

– Да. И с бутылкой водки.

– Уточни, Рафаэль, что ты вез с собой.

Перед мысленным взором Рафаэля возникла тележка, наполненная чудесными вещами, приобретенными в магазине.

– Я ничего не заворачивал.

– Неужели?

– Два платья для Риты. Подарки моим детям.

– Рита – твоя жена?

– Да.

– Законная жена? Я хочу сказать, ваш брак зарегистрирован?

– Да.

– Сколько у тебя детей, Рафаэль?

– Трое.

– Как ты можешь прокормить троих детей?

Рафаэль заерзал на стуле.

– Ходим на свалку. Вчера мужчина подстрелил Нинья.

– Кто такой Нинья?

– Подросток. Ему двенадцать лет. Разве это справедливо?

– К сожалению, я не понимаю, о чем речь.

– Разве это не преступление – стрелять в человека?

– Обычно – да, – ответил светловолосый.

– Тогда почему вы не говорите с мужчиной, который стрелял в Нинья?

– Сколько детей ты собираешься иметь, Рафаэль? – И, не получив ответа, светловолосый продолжил – Ты об этом и не думал, не так ли? Спариваешься, словно дворовый пес. Ты всегда жил в Моргантауне?

– Да. Нет. Не знаю.

Светловолосый что-то записал на листке бумаги.

– Ты употребляешь наркотики, Рафаэль?

– Я пью.

– Более ничего?

– Курю.

– Марихуану?

– У нас это редкость.

– Тут вина лежит на нас. Ты употребляешь сильнодействующие препараты? Таблетки, химию?

– Где я их возьму?

Светловолосый вновь заглянул в бумаги.

– Ты действительно неоднократно попадал в тюрьму за пьянство. Но других преступлений – скажем, угонов машин, ограблений, нападения на людей – за тобой нет.

– Это не по моей части.

– Если б ты сделал что-то такое по пьянке, мы бы наверняка поймали тебя.

– Я никогда такого не делал.

По телу Рафаэля пробежала дрожь.

– Небось, хочешь выпить?

– Да.

– Тебе бы только пить, так? Как доберешься до бутылки, так и тащишь ко рту. – Рафаэль пожал плечами. – Ты когда-нибудь работал – по-настоящему, не на свалке?

– Работал на грузовике моего брата.

Светловолосый сверился с очередным листком.

– Ты имеешь в виду Луиса?

– Да.

– Ты можешь читать и писать, Рафаэль?

– Не очень хорошо.

– Давай вернемся к покупкам, которые ты вез в автобусе. Что там еще было?

– Подарки для моих детей.

– Какие?

– Музыкальная машина для Марты.

– Какой-то музыкальный инструмент?

– Да. Пианино. Набор «Игрушечный доктор» для Лайны. Бейсбольная перчатка для Фрэнки. Моего брата убило в армии.

– Сколько лет твоим детям?

– Они еще маленькие.

– Сколько лет Фрэнки, которому ты купил бейсбольную перчатку?

– Он совсем младенец. Родился в этом году.

Светловолосый широко улыбнулся.

– Ты, выходит, заботился об их будущем.

Рафаэль почувствовал, что краснеет.

Светловолосый это заметил. И брови его удивленно приподнялись.

Рафаэля била дрожь.

– Извини, Рафаэль, даже если б у меня было спиртное, я не имею права дать тебе выпить. С тобой все в порядке?

– Давайте поскорее закончим, – предложил Рафаэль. – Рита собиралась сегодня поджарить индейку.

– Поджарить индейку?

– Да. Разве ее готовят иначе?

Светловолосый рассмеялся.

– Полагаю, поджарить можно все, что угодно. В автобусе ты вез с собой и индейку?

– Да.

– А также большую бутылку водки?

– Да.

– С галлон?

– Большую, – ответил Рафаэль. – Самую большую.

– Где ты взял все эти подарки, Рафаэль?

– В большом, очень большом магазине в городе, с огромной автостоянкой перед ним.

– А как называется этот магазин?

– Я забыл.

– Ты не знаешь названия магазина, потому что не можешь его прочитать, так? – Рафаэль предпочел промолчать. – А почему ты не завернул свои покупки?

– Женщина за кассой не положила их в пакеты.

– Почему?

– Подошли какие-то мужчины. Они подумали, что я украл эти вещи.

– А ты не крал?

– Нет. У меня были деньги, чтобы заплатить за них.

– Твой брат Луис говорит, что ты даже купил себе новую одежду, – и это светловолосый узнал из лежащих перед ним бумаг.

– Джинсы. Рубашку.

Светловолосый взглянул на джинсы Рафаэля. Протертые до дыр. В пятнах.

В полицейский участок Биг Драй Лейк Рафаэля привезли без рубашки и башмаков.

Сняли отпечатки пальцев, сфотографировали и отвели в одиночную камеру.

Всю ночь он просидел на койке, вжавшись в угол, обхватив себя руками, дрожа от холода: благодаря системе кондиционирования в полицейском участке было куда прохладнее, чем на улице.

Ночь тянулась бесконечно. Первая ночь, которую он провел вне дома трезвым, не отключившимся после крепкой выпивки. Он грезил, то во сне, то наяву, и перед его мысленным взором возникали магазин Моргантауна, Мама, выглядывающая из маленького окошка в ящике, дом-прицеп на колесах, в котором они жили, Лайна и Марта, играющие рядом с прицепом… Рита, потерявшая сознание и упавшая лицом в пыль, где обычно играли дети.

Утром молодой парень в хаки принес Рафаэлю миску и кружку. Первую – с теплой овсянкой. Вторую – с горячим крепким кофе. Рафаэль съел и выпил все.

А потом задрожал еще сильнее.

Уже миновало утро, когда старик в синей полицейской форме отвел Рафаэля в эту комнату со столом и двумя стульями. Оставив его, вышел за дверь и запер ее за собой. Дрожа он накатывающих волн холодного воздуха – кондиционер работал исправно – Рафаэль провел в комнате час или два.

– Почему сотрудники магазина решили, что ты украл эти вещи?

– Не знаю. Я надел новую одежду. На ней оставались бирки. Я сказал об этом кассирше, но она все равно нажала кнопку.

Светловолосый задумчиво посмотрел на Рафаэля.

– Мне бы тоже не хотелось увидеть тебя в своем магазине. Если б у меня был магазин.

Рафаэль смотрел светловолосому прямо в глаза.

– Ты говоришь, у тебя были деньги на покупки. Ты заплатил за них. Эти мужчины отпустили тебя. Но покупки не положили в пакеты.

– Нет.

– Где ты взял деньги, Рафаэль? Получается, что ты потратил больше сотни долларов. – Не дождавшись ответа, светловолосый продолжил задавать вопросы. – Продал то, что вынес со свалки? Тамошние находки хорошо оплачиваются? Или ты нашел там что-то особо ценное?

– Я получил работу.

– Правда?

– Да.

– Так давай поговорим о твоей мистической работе.

– Магической работе? Это не магическая работа.

– Ты получил место президента страховой компании? Вроде бы я не слышал, что тебя избрали мэром…

– У меня есть работа. – Иронии Рафаэль не уловил. – На складе.

Ручка светловолосого застыла над листом бумаги.

– Фамилия работодателя?

Рафаэль помялся.

– Мистер Маккарти.

– Название компании? Адрес? Номер телефона? – Каждый раз светловолосый терпеливо ждал ответа, но Рафаэль молчал. – Ты получил работу, Рафаэль, но не знаешь где. И что ты будешь делать? В чем состоит твоя работа, Рафаэль? Двигать ящики? Разносить наркотики? Продавать их? – Он оглядел плечи Рафаэля, грудь, живот. – Или что-то, связанное с сексом? Мне не верится, что на сексе ты мог так быстро заработать столько денег. – Он положил ручку на стол. – Продолжим, Рафаэль. Ты обвиняешься в ограблении винного магазина. В убийстве женщины. Твой брат сам приехал вчера в полицию и сказал об этом. Я пытаюсь тебе помочь, Рафаэль. Я – твой друг. Так что ты должен помогать мне. Скажи, где ты взял столько денег, и я постараюсь доказать, что они достались тебе законным путем, а к ограблению ты непричастен. И тогда ты отправишься домой есть жареную индейку.

– Деньги мне дал мистер Маккарти.

– Ты знаешь этого человека? Видел его раньше? Он твой родственник?

– Нет.

Светловолосый вздохнул.

– Хорошо, Рафаэль. Расскажи о большой бутылке водки.

– Мне ее дали.

– Кто?

В дверь постучали.

– Фридо, – ответил Рафаэль.

Молодой парень, который приносил Рафаэлю овсянку и кофе, заглянул в комнату.

– Вас хотят видеть.

– Кто? – спросил светловолосый.

– Священник. Отец Страттон.

– Скажи ему, что я исповедовался в субботу, принял причастие в воскресенье и даже пожертвовал пять долларов.

– Он говорит, что пришел из-за… – и парень мотнул головой в сторону Рафаэля.

Светловолосый пристально посмотрел на Рафаэля.

– Рафаэль, когда я вернусь, скажи мне хоть что-нибудь. Все, что угодно. Но связно. Чтобы я смог расследовать твою версию. Хорошо?

И направился к двери.

Едва он переступил порог, Рафаэль услышал голос отца Страттона: «Джон, ты напрасно теряешь время…»

Детектив оставил дверь чуть приоткрытой, чтобы не защелкнулся замок, и до Рафаэля долетали обрывки разговора.

«Это хороший мальчик… Он слишком глуп, чтобы ограбить магазин… Он не смог бы провернуть такое дело… Где он мог раздобыть пистолет?» – отец Страттон.

Полицейский что-то пробубнил о бутылке водки.

Отец Страттон: «Мне известно, что у него были деньги, он купил подарки… Я могу сказать наверняка, что знаю, каким образом они к нему попали. Ты понимаешь меня, Джон? Не более того. Эти деньги не из винного магазина…»

И тут же новый, громкий, раздраженный голос: «Сегодня у меня выходной!»

– Мы благодарны, что вы смогли приехать, – ответ детектива.

– А разве у меня был выбор? Патрульная машина на моей подъездной дорожке. Я собирался поехать с сыном на озеро. И тут патрульная машина! Теперь моя жена думает, что у меня неприятности с полицией.

– Мы лишь хотели, чтобы вы опознали одного человека… – И детектив широко распахнул дверь.

– Привезти меня сюда в мой выходной!

Со своего стула Рафаэль видел отца Страттона, молодого парня в хаки и еще одного мужчину.

– Добрый день, святой отец.

Незнакомец вошел в комнату, остановился. Посмотрел на Рафаэля.

– И что вы от меня хотите?

– Рафаэль, это водитель автобуса, на котором, по твоим словам, ты ехал два дня назад, – пояснил светловолосый детектив.

– Два дня назад? – переспросил мужчина. – В понедельник? Да. Этот парень ехал в автобусе. Сел в него в половине четвертого.

– Вы уверены?

– Конечно, уверен. Я знаю этого парня. Высаживаю его у Моргантауна. Обычно он пьян или мучается с похмелья. По пути из города всегда пьет. Я вижу его в зеркало заднего обзора. Голова его то исчезает, то появляется из-за спинки сиденья. Иногда он засыпает, и тогда мне приходится останавливать автобус у съезда на свалку, будить и помогать ему сойти на землю. Но он никогда не попадал ни в какие истории. Я хочу сказать, в серьезные передряги.

– Два дня назад… – повторил детектив. – Почему вы так уверены, что в понедельник он ехал в вашем автобусе?

– Я увидел его около бара Фридо и, помнится, еще подумал: «Ну ничего себе»! Он стоял на тротуаре с тележкой, заполненной покупками. Платья, коробки, замороженная индейка, с которой капала вода, бутылка водки в полгаллона. «Как бы он не доставил мне сегодня хлопот», – подумал я. Он хотел затащить в автобус и тележку. Я возразил: «Так не пойдет, Хосе». И мне пришлось ждать, пока он заносил свои покупки в салон. Потом я наблюдал за ним. Хотелось посмотреть, удастся ли ему отхлебнуть из большой бутылки, спрятавшись за спинку сиденья. Но он как вошел в автобус с полной бутылкой, так с полной и вышел.

– Вы дозволяете пассажирам пить в автобусе? – спросил детектив.

– Почему бы и нет? Они же не за рулем. Для того и ездят в автобусе, чтобы выпить. Если они никому не мешают. Главное, что не пью я. Послушайте, а что еще остается этим людям, живущим у свалки? Если они добираются до бутылки, я только радуюсь за них.

– Он сел в автобус в городе?

– Около бара Фридо. Он всегда там садится.

– Где он вышел?

– На автостраде над Моргантауном. Обычно я сажаю или высаживаю пассажиров около съезда на свалку, но, если машин мало, кто-то болен или пьян или у них много покупок, я останавливаюсь прямо на автостраде и высаживаю их над Моргантауном. Чтобы попасть домой, им достаточно спуститься по склону. Почему бы и нет? Им живется несладко. Так что я всегда рад помочь, чем могу. Вы знаете, что там есть дети? Маленькие дети. Ну и и дыра же это! Как там можно жить? Городские власти должны что-то сделать. Просто обязаны!

– И вы уверены, что именно в понедельник этот человек сел в ваш автобус с покупками и большой бутылкой водки?

– Да. В понедельник. В тот день мне пришлось пробираться между патрульных машин, съехавшихся к винному магазину в Биг Драй Лейк. Продавщицу убили, не так ли? Все мои пассажиры прилипли к окнам. Из-за этого весь сыр-бор? Да, он ехал в автобусе. Я помню, как посмотрел в зеркало и увидел, что все глазеют в окна. В том числе и он. Я подумал: «Такая большая бутылка водки, а он не пьет. Наверное, у него не хватает сил поднять ее и поднести ко рту».

Детектив вздохнул.

– Ну, хорошо.

– Я могу идти?

Отец Страттон помахал Рафаэлю рукой и ушел.

Детектив посмотрел на водителя автобуса.

– Спасибо, что смогли заглянуть к нам.

Водитель повернулся, шагнул к двери.

– Послушайте, если позвонит моя жена, вы сможете сказать ей, по какому поводу меня вызвали сюда?

– Конечно.

– Понимаете, я ей все расскажу. Но, если она мне не поверит…

– Если у нее возникнут вопросы, пусть звонит мне. Никаких проблем.

– Раньше я пил сам, но теперь, получив место водителя автобуса…

– Я с ней поговорю, – детектив все еще держал дверь открытой. – Видишь, Рафаэль, мы не зря едим хлеб. Ты можешь идти домой. Полакомься жареной индейкой. Напейся. Нарожай новых детей. – Глянул на молодого парня в хаки. – Выпусти его.

– Да, сэр.

Когда Рафаэль проходил мимо детектива, тот добавил:

– И скажи своему брату, что он – дерьмо.

Рита сидела на скамье в дежурной части. Она просияла, увидев Рафаэля. Фрэнки лежал на спине у нее на коленях и болтал ножками. Лайна спала на скамье рядом с Ритой.

– Эй, как ты здесь очутилась?

Рита встала. С Фрэнки на руках.

– Пришла. Решила, что надо повидать отца Страттона, спросить, что делать дальше.

– Ты несла детей на руках?

– Мы вышли рано. До наступления жары. Часть дороги Лайна прошла сама.

На кончике носа у Риты краснела царапина – наверное, после ее вчерашнего падения со ступенек.

– А где Марта?

– Я велела ей держаться поближе к Маме. С ней ничего не случится.

– Ты шла пешком, – Рафаэль покачал головой.

Пожилой полицейский свистнул Рафаэлю из-за конторки.

– Подойди сюда. Распишись.

Рафаэль подошел к конторке. Ее верхний край находился на уровне его груди. Полицейский в синей униформе возвышался над ним, как гора.