Текст книги "Равника (ЛП)"

Автор книги: Грег Вайсман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава XXXII
Гидеон Джура

Гидеон и Джейс – две стороны, подумал Гидеон, одной поцарапанной медали – стояли перед Исперией, бывшим гильдмейстером и ревностным законотворцем Сената Азориус, а ныне – декоративным изваянием, украшающим его Зал заседаний.

– Сфинксы, – пробормотал Джейс с ноткой неприязни в голосе. – От них больше бед, чем от драконов.

Гидеон вскинул бровь.

Уловив его немой вопрос, Джейс после явной внутренней борьбы нехотя и с запозданием поправился: – От всех драконов, кроме одного.

– Не знал, что ты настолько не переносишь сфинксов.

– Альхаммаррет. Азор. Исперия. Никогда ещё не встречал сфинкса, который не был бы заносчивой и безразличной ко всему занозой в…

– Стой, стой, стой. Исперия сделала для Равники много хорошего. И, честно говоря, если бы Враска не превратила её в камень, мы бы сейчас могли быть в гораздо лучшем…

– Враска имела полное право на эту месть! Ты не знаешь её. Не знаешь её историю, – Джейс говорил ровным, тихим шёпотом, но было очевидно, что эта тема задевает его за живое.

– Полагаю, ты прав.

Кем Враска приходится Джейсу? Он явно видит в ней нечто большее, чем просто наёмницу. Сперва Лилиана, теперь убийца Исперии. Джейс определённо знает, кого выбирать.

Пытаясь приободрить Джейса, Гидеон положил ладонь ему на плечо. Джейс выглядел так, словно вот-вот её сбросит.

Но вместо этого он глубоко вдохнул и даже смог выдавить из себя слабую улыбку.

– Нам пора приниматься за дело, – сказал Гидеон. – Чем дольше мы сидим здесь сложа руки, тем больше ущерба Болас и его армия успеют причинить снаружи. Так что передохни минутку, соберись с мыслями, а потом давай уже призовём это собрание к порядку.

Джейс кивнул, и уже намеревался было отойти в сторону – но затем остановился и произнёс: – Ты хороший друг, Гидеон. Не помню, говорил ли я тебе хоть раз об этом.

Гидеон усмехнулся. – Я более чем уверен, что ни разу. Но, если быть честным, я, пожалуй, тоже ни разу не говорил об этом тебе. Мне даже немного совестно, что ты опередил меня… старый друг.

Джейс снова улыбнулся. Он выглядел одновременно молодо и старо. Гидеон знал, что Джейс Белерен частенько создаёт иллюзию более молодого и энергичного себя, чтобы демонстрировать её публике. Но сегодня, как ему казалось, маг разума не стал прибегать к этому трюку. Определённо, Гидеон никогда прежде не видел Джейса таким подтянутым. Он явно был в лучшей форме, чем в тот раз, когда они сражались бок о бок в Амонхете. Более стройный, жилистый, крепкий. На его щеках даже появилось некое подобие румянца. Но под тяжестью вины, терзающей душу телепата, на его лице проступила печать прожитых лет, а груз ответственности за многие миры, несомненно, отягощал его слегка покатые плечи. Гидеон Джура был знаком с этим не понаслышке. Точно такое же чувство одолевало Гидеона Джуру в эту самую секунду.

Назло этому чувству он выпрямил спину и повернулся, чтобы изучить собравшуюся толпу.

Гильдии могли бы быть представлены и получше, но число мироходцев вселяет какую-никакую надежду.

Дозор присутствовал в полном составе (разумеется, за исключением Лилианы): он сам, Джейс, Чандра Налаар, Аджани Златогривый, Тефери, и, слава богам, Нисса Ревейн. С ними также были Джайя, Карн, Самут, Киора, Тамиё, Сахили Рай, Кайя, Раль Зарек, лучница Вивьен Рид и этот новый паренёк Тейо Верада. Гидеон даже видел человека-демона Оба Никсилиса, который презрительно и бесцеремонно прокладывал себе путь сквозь расступавшуюся перед ним толпу. Гидеон ненавидел Никсилиса до мозга костей, но когда твоим противником выступает сам Болас, привередничать не приходится. Разумеется, при этом Гидеон не собирался ни на миг ослаблять бдительность, пока демон будет рядом. Не так давно Об Никсилис поклялся в вечной мести всему Дозору.

Но, видимо, вечная месть может подождать, когда поблизости рыщут вечные воины Боласа.

Было и несколько новых лиц – или, по крайней мере, новых для него. Верный себе, Гидеон уже прошёлся по Залу заседаний, стараясь представиться и познакомиться с как можно большим числом новичков…

Дак Фэйден оказался слегка нервным типом, который то и дело озирался по сторонам.

И причина здесь не только в том, был уверен Гидеон, что мы все вынуждены бороться с превосходящим по силе противником.

Его предчувствия по поводу Дака подтвердились, когда Аурелия заметила Фэйдена и решительно направилась к нему, цедя сквозь зубы: – И у этого мелкого воришки ещё хватило наглости заявиться…

Гидеон положил ладонь ей на плечо и прошептал: – Сейчас не время для этого.

Аурелия взяла себя в руки и кивнула.

Гидеон двинулся дальше, по очереди представившись Нарсет, бывшей монахине Оцзюйтая; Уатли, воину-поэту из Ишалана; литомантке Нахири, бледнокожей кóре из Зендикара, которая пристально всматривалась в толпу, словно кого-то искала; Му Яньлин и Цзяну Янгу, пришедшим в Равнику из мира, который сами они называли Царством Гор и Морей, вместе с пёсиком Цзяна по имени Моу.

– Как вам удалось пересечь Слепую Вечность с псом? – с недоумением поинтересовался Гидеон.

– Это волшебный пёс, – пожав плечами, ответил Цзян, как будто это всё объясняло.

– Он сделан из камня, – добавила Му, как будто это снимало последние вопросы.

Гидеон повстречал минотавра Анграта, который безудержно хохотал над чем-то в компании женщины из Иннистрада по имени Арлинн Корд. Та очаровательно улыбалась в ответ, демонстрируя все свои белоснежные зубы. Всякий раз, как женщина отворачивалась, чтобы поговорить с Гидеоном, Анграт украдкой принюхивался к ней. Когда она отошла, он кивком указал в её сторону и со знанием дела сказал: – Вервольф.

Это были все, с кем Гидеон успел познакомиться до своего короткого совещания с Джейсом перед почившей и в некотором роде не оплаканной Исперией. Но благодаря заклинанию Карна он видел, что в Зале заседаний собралось ещё по меньшей мере тридцать или сорок мироходцев. Вместе они составляли невиданное доселе войско с ошеломительной магической силой, и, по правде говоря, Гидеона так и подмывало поскорее вывести его на улицы, чтобы раз и навсегда покончить с угрозой Боласа и его вечных.

Но он сразу же напомнил себе о том, как впервые дерзнул помериться силой с богом. Давным-давно Гидеон Джура был теройским юношей – а точнее, мальчишкой – по имени Кифеон Иора. В то время его повсюду сопровождали верные товарищи, которых он называл своими ополченцами: Дразий, Эпик, Олексо и Зенон. Когда Кифеон по глупости решил атаковать бога, Эреба, тот без малейших усилий перенаправил эту атаку в его ополченцев. Аура неуязвимости спасла Кифеона, но четверо его лучших в мире друзей – четверо лучших друзей, которые только могут быть у мужчины или мальчика в любом из миров – погибли. Кифеон Иора поклялся, что впредь он никогда не станет рисковать теми, кого любит, в угоду собственной заносчивости, собственной самоуверенности. Честно говоря, Гидеон Джура не всегда соблюдал эту клятву, но сейчас он молча обновил её.

Джейс вернулся и кивнул Гидеону, который кивнул в ответ. Пора было начинать. Воодушевившись поддержкой друга, Джейс подошёл к краю трибуны, и его усиленный волшебством голос прогремел на весь зал: – Попрошу тишины. Итак, нам нужен новый план.

Раскатистый голос Оба Никсилиса, который не нуждался в магии, чтобы быть услышанным, сочился ядовитым сарказмом: – Уж не вы ли, парочка гениальных стратегов, собираетесь его придумать?

В ответ среди собравшихся поднялся нестройный низкий гул. Похоже, никому здесь не нравился Никсилис, но при этом многие разделяли его точку зрения. На посту Живого Договора Джейс показал себя… мягко говоря, не с лучшей стороны, и его лидерские качества подвергали сомнению даже его ближайшие союзники. Даже, время от времени, Гидеон, если уж быть до конца откровенным.

Но кратчайший путь обратно в гущу схватки лежал через Джейса Белерена, поэтому Гидеон вышел вперёд и показал, на что способен его собственный глубокий зычный голос: – Каждому будет позволено высказаться в своё время. Но, бубня и перешёптываясь, мы ничего не добьёмся. Поэтому как насчёт того, чтобы оставить едкие замечания на потом и выслушать, что вам скажут?

Всеобщий гомон раздался с новой силой, но вскоре затих, уступив место неловкому молчанию, которым поспешил воспользоваться Джейс: – Мы столкнулись с несколькими проблемами. С пятью, если быть точным. Некоторым из вас хорошо известно обо всех этих проблемах, но многие лишь недавно прибыли сюда и не имели ни времени, ни возможности вникнуть в суть происходящего. Поэтому позвольте мне сейчас внести немного ясности.

Джейс посмотрел на Раля Зарека, но тот лишь пожал плечами, уже зная, о чём собирается говорить маг: – Итак, первое. Иззетский Маяк продолжает заманивать ничего не подозревающих мироходцев в Равнику, где они рискуют стать топливом для растущей силы Боласа.

Словно в подтверждение этих слов прямо посреди толпы в яркой вспышке бирюзового света возник очередной мироходец. Это был пожилой мужчина с бирюзовыми глазами и аккуратно подстриженной белой бородой. – Ты что, заранее это спланировал?– прошептал Гидеон, наклонившись к Джейсу.

Джейс тяжело вздохнул и продолжил: – Нам необходимо выключить Маяк, который находится под охраной иззетов и азориусов в месте с весьма говорящим названием: Башня Маяка. Пробраться туда может быть непросто, но настоящей проблемой является сам механизм, в который встроены предохранители, чтобы Болас не мог его отключить.

– Блестящее решение, – фыркнул Анграт. – Любите же вы, остолопы, играть прямо дракону на лапу.

– Как сделал ты, когда пришёл сюда? – парировала Уатли из другого конца зала.

Анграт снова фыркнул – но ничего не сказал. Гидеон решил, что ему определённо нравится Уатли.

Джейс продолжил: – Проблема номер два. Бессмертное Солнце. Как только Маяк призывает мироходца в Равнику, Солнце запирает его здесь, как в ловушке. Поэтому, как и в случае с Маяком, Солнце необходимо отключить. Оно находится совсем близко отсюда, в одной из башен Новой Прави. Его сторожит новый гильдмейстер Азориуса, Довин Баан, который, как мы теперь знаем, оказался послушной пешкой Никола Боласа.

Гидеон покосился на Чандру. Её глаза пылали огнём, но пока что ей удавалось держать себя в руках.

– Третье. Межпланарный мост из Амонхета позволяет практически бесконечной армии вечных воинов попадать в Равнику и убивать тех мироходцев, которых приманил Маяк и заперло Солнце. Нам нужно вывести его из строя, и сделать это можно только со стороны Амонхета.

– Но как? – подала голос Самут. – Я пыталась вернуться в Амонхет, но Бессмертное Солнце…

Джейс поднял руку и произнёс: – Я знаю. И мы не можем дожидаться решения Проблемы номер два. Поэтому нам придётся попасть в Амонхет… воспользовавшись самим порталом.

– Пока сквозь него маршируют вечные? – хмыкнула Джайя. – Звучит как превосходный план самоубийства.

Джейс, как ни странно, улыбнулся. – В наших силах сделать так, чтобы этот план самоубийства стал всего лишь посредственным.

– Я в игре, – сказала Самут.

Джейс ответил ей благодарной улыбкой. Но затем он повернулся к Гидеону, и улыбка медленно сползла с его лица. Когда он заговорил вновь, создавалось впечатление, что он обращается исключительно к Гидеону, словно ожидая, что тот примется спорить с его доводами: – Проблема номер четыре. Лилиана Весс. Очевидно, что она командует Вечной армией для Боласа. Мы должны положить этому конец. Раз и навсегда.

Гидеон поймал себя на том, что поморщился, услышав имя Лилианы в списке Джейса. Но он не мог отрицать, что включить её туда было необходимо. Поэтому он промолчал.

Джейс облегчённо выдохнул и продолжил: – Наконец, пятое. Болас собственной персоной. Хотя, если мы не сможем разобраться с первыми четырьмя проблемами, надежды справиться с пятой и подавно нет.

Вновь поднявшийся в толпе гомон вторил этому чувству безнадёжности.

Гидеон снова вышел вперёд. – Есть и шестая проблема. Мы обязаны защитить простых жителей Равники, которым ничего бы не угрожало, не будь Болас столь жаден до Искр мироходцев.

Джейс положил руку ему на плечо. – Ты прав. Шесть проблем.

– Семь, – это был Зарек. – Нам нужно восстановить Договор, объединив все десять гильдий. Без силы Договора нам ни за что не одолеть дракона.

– Ты уже это предлагал, – крикнул Ворел, указывая на труп Исперии. – И взгляни, что из этого вышло! Исперия мертва, а сегодня, в переломный для Равники момент, ты даже не смог собрать представителей всех десяти гильдий. Так с чего ты решил, что у тебя получится восстановить Договор?

Очередная волна гомона грозила вот-вот перейти в оглушительный рёв, но Раль применил волшебство, и его усиленный голос, гудя и потрескивая, заглушил шум толпы: – Честно говоря, я не уверен, что у нас получится. Но мы должны попытаться. Пылающий Разум оставил напоследок ещё одну уловку. Она немного безрассудна…

– Ещё более безрассудна, чем его предыдущая уловка? – недоверчиво поинтересовался Ворел.

– На самом деле, да, – признался Раль. – Но это может быть наш единственный шанс.

– Ну ладно, – вмешался Джейс, не дожидаясь, пока толпа расколется на препирающиеся фракции. – Семь целей – или шесть, если принять, что сражение с Боласом мы отложим на потом. Чтобы достичь их, я предлагаю разделить наши силы.

Гомон вспыхнул с новой силой, и в нём вовсе не слышалось воодушевления. Один мироходец, незнакомый Гидеону авен, сказал: – Что, если нам просто сдаться? Отдать себя на милость Боласа?

Повернувшись к авену, Дак Фэйден возразил: – Не думаю, что Боласу свойственно милосердие. Возможно, ты этого не видел, но мироходец по имени Домри Рейд попытался сменить сторону и примкнуть к дракону. Его высосали первым.

Другая мироходка, с чёрными как смоль волосами и сияющими зелёными глазами, предложила: – Тогда давайте спрячемся. Рано или поздно Болас сам захочет уйти отсюда. Ему придётся приказать Баану отключить Бессмертное Солнце, и тогда мы все сможем сбежать.

Ворел, распаляясь всё больше с каждой минутой, прокричал: – И это твоё решение? Спрятаться и бросить Равнику на растерзание Боласу и его вечным? Это из-за вас, мироходцев, Болас пришёл сюда. Из-за вас Равника сейчас в опасности, – он повернулся к авену, – но знаешь, мне нравится эта идея. Может, если мы выдадим вам подобных, – насильно, если потребуется, – Болас насытится и оставит Равнику в покое?

– Болас никогда не насытится, – резко возразила Вивьен Рид.

– Это правда, – столь же резко добавила Самут.

– Ладно, допустим, – раздражённо ответил Ворел. – Но зарубите себе на носу: если вы, мироходцы, забьётесь в норы, пока Равника будет пылать в огне, не ждите помощи или сочувствия от её граждан и гильдий.

Гидеон, тем временем, погрузился в раздумья. Довод Ворела о том, что в бедственном положении Равники виноваты мироходцы, крепко засел у него в голове. Неожиданно для себя он повернулся к Джейсу и произнёс: – Возможно, нам и правда стоит сдаться.

Джейс, казалось, вот-вот рассвирепеет.

Вперёд вышла Самут: – Гидеон Джура. С твоей стороны очень благородно пойти на такую жертву. Но не забывай о судьбе Амонхета, – она повернулась к толпе, – Болас опустошил мой мир. Прямо сейчас жалкая горстка выживших ведёт неравный бой с чудовищами, которых Болас оставил после себя, чтобы истребить всех нас. Даже если Болас уйдёт, Равника уже не будет прежней.

– Болас. Никогда. Не насытится, – повторила Вивьен. – Из-за него от моего родного мира Скаллы не осталось буквально ничего. Дракон должен умереть.

В ответ на это раздались одобрительные возгласы – за которыми сразу же последовали неодобрительные. Всё рассыпалось на глазах.

– Ясно одно, – подала голос Лавиния. – Нам никогда не победить Боласа, если мы будем сражаться друг с другом.

– Слушайте, слушайте! – воскликнула Аурелия. – Участь Амонхета и Скаллы не должна постичь Равнику!

Гидеон, которого по-прежнему одолевали сомнения, заметил на себе пристальный взгляд стоящего в стороне Аджани. Леониец протянул ему руку. Гидеон взялся за неё и сошёл с трибуны. – Вспомни свою клятву, – сказал Аджани. – Клятву Дозора. Сдаться – это не выход, друг мой. Лучница права, и ты это знаешь. Такие, как Болас, никогда не бывают сытыми, и никогда не проявляют милосердия. Подобные чувства он считает признаком слабости, и любая попытка воззвать к ним лишь разожжёт его аппетит.

Поразмыслив, Гидеон кивнул и направился в толпу, встав среди мироходцев и членов гильдий. Он заговорил, и его услышали.

– Теперь, когда вы все узнали о нашем существовании, вы имеете полное право считать, будто бы из-за своей способности перемещаться между мирами мироходцы всегда убегают от драки. Но мы, члены Дозора, поклялись всегда принимать бой. Иметь такой выбор – большая роскошь, и в некотором роде мы считали, что он делает нас лучше остальных. Но теперь мы стоим среди вас, лишённые этого выбора. Теперь наш выбор – сражаться или опустить руки.

Он обнажил меч, нарочно придав этому жесту драматизма, и поднял его высоко над головой. – Это – Чёрный Клинок. Однажды он уже сразил Старшего дракона, а значит, сможет уничтожить и Боласа. Им я торжественно клянусь отвоевать этот мир. Кто со мной?

Его речь проняла толпу, которая начала собираться вокруг него. Аджани положил руку ему на плечо, и этот простой жест спровоцировал настоящую лавину. Со всех сторон мироходцы и жители Равники протянули руки, желая прикоснуться к Гидеону, или – если стояли слишком далеко – к тому, кто прикоснулся к Гидеону, словно подпитываясь силой от силы его решимости.

То был момент, искрящийся надеждой. Гидеон ощутил прикосновение Джейса Белерена к своему разуму. Тот остался на трибуне, и теперь с улыбкой взирал сверху на Гидеона Джуру.

Не знаю, как ты это делаешь, мысленно произнёс Джейс, но я чертовски рад, что у тебя получается.

В тот же миг на балконе показался маленький иззетский гоблин и завопил: – Господа, к нам идёт один из тех Вечных богов во главе небольшой армии немёртвых страшилищ! У вас есть примерно одиннадцать с половиной минут до того, как они будут здесь!

Гидеон усмехнулся.

«Одиннадцать с половиной минут». Уж в чём в чём, а в точности иззетам не откажешь.

С трибуны раздался призыв Джейса: – Шесть задач! Шесть миссий! Нужны добровольцы! Срочно!

Глава XXXIII
Кайя

Придумать, как перетянуть на свою сторону Сенат Азориус и его гильдмейстера-перебежчика, Довина Баана, было поручено другим добровольцам. Но Кайя, как гильдмейстер Синдиката Оржов, должна была заручиться поддержкой четырёх других блудных гильдий, – Роя Гольгари, Культа Ракдоса, Кланов Груул и Конклава Селезнии, – чтобы претворить в жизнь операцию «Безрассудство», предложенную Ралем Зареком. Все сошлись во мнении, что она, будучи пришлой, ещё не успела подмочить себе репутацию и вызовет меньше подозрений, чем тот же Зарек, но при этом, будучи гильдмейстером, обладает достаточным авторитетом, чтобы добиться требуемой аудиенции.

В первую очередь Кайя решила отправиться к селезнийцам, понадеявшись, что с ними будет проще всего. Её сопровождали трое спутников: Тейо с Крыской (уже успевшие стать чем-то вроде её личной свиты) и почти немая эльфийка по имени Нисса Ревейн, которая, как рассчитывал Джейс, должна была найти общий язык с Эммарой Тандрис, высокопоставленной эльфийкой и действующим гильдмейстером Селезнии.

К несчастью, добраться до Тандрис оказалось непросто. Для начала им пришлось уносить ноги от Жуткой орды во главе с Вечным богом Ронасом, которая уже готова была ворваться в набитый до отказа Зал Сената и одним махом положить конец всей мало-мальски значимой оппозиции Боласу.

К счастью, Крыске удалось вывести их такими закоулками и проходами, о которых попросту не могли знать захватчики из Амонхета.

Похоже, скорость их продвижения настолько впечатлила Ревейн, что она даже сподобилась заговорить. – Ты хорошо знаешь город, – похвалила она Крыску в свойственной ей отрешённой манере, избегая зрительного контакта с девочкой.

На подступах к территориям Селезнии им лишь раз пришлось вступить в неизбежную битву со снопом вечных, которые выискивали себе жертв. Тейо возвёл щит, и Ревейн, укрывшись за ним, попросила о помощи старую берёзу. Та моментально отрастила множество ветвей, которые пронзили черепа всех вечных до единого и втянулись обратно. Атака была столь молниеносной, что прошло две или три секунды, прежде чем вечные начали падать на землю, целиком и полностью мёртвые.

Конклав же предстал перед ними целиком и полностью укреплённым и очень недружелюбным. Путь им преградила длинная шеренга рыцарей-ледевов и вооружённых луками стрельцов. Никто не собирался их пропускать, несмотря на явно дипломатическую миссию. Ревейн же и вовсе, по-видимому, теперь считалась здесь врагом номер один из-за того, что пробудила Виту-Гази, став причиной ухода элементаля и последовавшего за этим расчленения с почти полным уничтожением. Победы, завоёванные Виту-Гази до его встречи с Вечными богами – равно как и собственное ликование, которому селезнийцы предавались вплоть до того момента – оказались целиком и полностью забыты.

Кайя уже начала думать, что ей придётся призраком просочиться внутрь, чтобы встретиться с Эммарой, но тут её окликнул Тейо: – А где Кларысия?

– Кто? – удивлённо спросила Нисса.

Нетерпеливо закатив глаза, Кайя собиралась было объяснить эльфийке, что Кларысия – это Крыска, как вдруг услышала голос Крыски: – Я здесь!

Повернувшись, Тейо и Кайя увидели, что Крыска приближается к ним с противоположной стороны от шеренги ледевов, восседая на спине кентавра. На Кайю это произвело неизгладимое впечатление. Она знавала кентавров в своём родном мире, и если бы кто-нибудь хотя бы намекнул любому из них на то, что собирается на нём прокатиться, то моментально поплатился бы за это жизнью.

Ну ладно. Наверное, в Равнике кентавры более сговорчивы.

Ледевская стража с поклоном расступилась, пропуская кентавра вперёд.

– Госпожа Кайя, Тейо, и… госпожа Ревейн, позвольте представить вам моего крёстного отца, старшего копейщика Боруво.

Кентавр по очереди поприветствовал Кайю и Тейо кивком головы, при этом многозначительно обойдя приветствием эльфийку, которая молча взирала на эту церемонию, с каждой секундой чувствуя себя всё более неуютно.

Крыска продолжила в своей обычной сбивчивой манере: – Боруво был груулом до того, как примкнул к Селезнии. Мои родители дружат с ним, поэтому сделали его моим крёстным. В смысле, это, конечно, был очевидный выбор. Единственный выбор, если подумать. Мне кажется, отец всегда немного завидовал моим отношениям с Боруво. Не то чтобы Боруво покинул клан из-за этого, вовсе нет. У него есть призвание, понимаете? Он считает, что и у меня оно есть, и очень хочет, чтобы я покинула Груул и присоединилась к Селезнии. Иногда мне кажется, что для меня это будет правильным шагом. Но, видимо, я слишком нерешительная, когда дело доходит до…

Кентавр откашлялся и мягко произнёс: – Крестница.

– Я снова слишком много болтаю, да?

– Это простительно. Но сейчас у нас есть другие дела, – он повернулся к Тейо и Кайе: – Любой, кто обладает достаточно хорошим вкусом, чтобы заметить нашу Кларысию, заслуживает быть выслушанным.

Ревейн снова наклонилась и прошептала: – Кто такая Кларысия?

И снова Кайя собиралась объяснить ей, что Кларысия – это Крыска. Но Крыска улыбнулась и покачала головой, и Кайя внимательнее пригляделась к Ниссе. Та смотрела прямо на Крыску, но её взгляд был направлен сквозь неё, словно никакой Крыски не существовало. Внезапно Кайя поняла, что Нисса просто-напросто не видит Крыску. Она начала припоминать, как на Крыску реагировал – или, точнее, не реагировал – Раль, и как все без исключения начали объединять имена Тейо и Крыски, как только Тейо представил их обоих. Неужели Крыска действительно была невидимой для всех, кроме Тейо, Боруво и Кайи? Возможно, невидимой даже для собственного отца?

– Это не совсем невидимость, – сказала Крыска. – Я потом объясню.

Невидимка… и, вероятно, немного телепат?

Прочитала ли девочка мысли Кайи... или просто догадалась обо всём по выражению её лица? Кайя не почувствовала никакого прикосновения к своему разуму, как это было в случае с Белереном. Но, с другой стороны, Белерен громко выкрикивал команды паре десятков человек одновременно. Что, если при желании он мог быть таким же незаметным? Кайя знала, что Джейс вдобавок умеет создавать иллюзии, скрывая своё присутствие от невооружённого глаза – или невооружённого мозга.

Может быть, Крыска делает то же самое?

– Отправьте эльфийку прочь, – произнёс Боруво, мгновенно завладев вниманием Кайи. Он смотрел на Ревейн с нескрываемым презрением. – Отправьте её прочь, и я сопровожу остальных для разговора с Эммарой Тандрис.

Кайя собиралась было возразить. В конце концов, именно Нисса Ревейн должна была стать их секретным оружием, призванным завоевать расположение Тандрис.

Но Ревейн уже пятилась назад, и на её лице читалось нечто вроде облегчения. – Разговоры – это не по моей части, – сказала она. – Вы идите с кентавром. Я помогу Гидеону.