Текст книги "Равника (ЛП)"

Автор книги: Грег Вайсман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава XXV
Джейс Белерен

Только Джейс, Карн и Тефери остались на площади, пытаясь задержать поток вечных, марширующих по Межпланарному мосту. По команде Гидеона остальные из тех десяти с чем-то мироходцев, которых они успели выявить, рассыпались по городу. Кто-то – как Зарек и эта Кайя – чтобы попытаться заново призвать гильдии на битву, другие – чтобы находить и вербовать новых мироходцев по мере их прибытия. И все – чтобы уничтожить столько вечных, сколько сумеют найти.

И Джейс не сомневался, что они убьют много, но между «много» и «достаточно» имелась существенная разница, особенно когда Жуткая орда всё продолжала прибывать из Амонхета.

Миссия Дозора в Амонхете завершилась абсолютным провалом, опустошающим ужасом. Но Джейс и представить себе не мог, что тогда они стали свидетелями лишь толики истинного ужаса. Несомненно, те вечные, которых они видели в тот день, были лишь малой частью настоящей армии Боласа. Кроме того, после расправы над населением Амонхета осталось множество свежих трупов, которые уже успели переделать в новых лазотеповых воинов. Та же участь была уготована жителям Равники.

И всё-таки, здесь должно быть что-то ещё.

Если Болас и впрямь хотел всего лишь захватить Равнику, – даже если предположить, что это был только первый шаг на пути к созданию большей Орды, которую в дальнейшем можно напустить на Доминарию, Иннистрад, или... всю Мультивселенную, – тогда планы дракона были излишне сложными. Зачем приносить и активировать Бессмертное Солнце, тем самым вынуждая своих сильнейших потенциальных противников оставаться и вступать в бой? Не лучше ли было провернуть всё без лишнего шума? И можно ли считать простым совпадением то, что Маяк Нив-Миззета призывал мироходцев прямо в ловушку Солнца?

Нет.

Джейс готов был побиться об заклад, что путём неких хитрых манипуляций Болас нарочно заставил Нива и Зарека построить и включить Маяк. Вместе Маяк и Солнце составляли важную деталь этой головоломки. Они были чем-то большим, чем просто ловушкой для изрядно потрёпанных остатков Дозора.

Это ловушка для каждого чёртова мироходца в Мультивселенной.

Джейс был уверен в этом настолько, словно знал наверняка.

Но последнего кусочка по-прежнему не хватает. Ловушка установлена. Как и когда она захлопнется?

Тефери бросил все силы на то, чтобы замедлить время вокруг Моста, замедлить продвижение вечных и их реакцию. Джейс творил иллюзии как можно ближе к порталу, натравливая вечных друг на друга и создавая заторы прямо перед его распахнутым зевом. Карн встал таким образом, чтобы иметь возможность размозжить как можно больше лазотеповых черепов тех вечных, которые всё же обойдут заклинания Тефери и Джейса. Втроём они действовали слаженно и эффективно, но этого было недостаточно. Они будто пытались заткнуть плотину пальцем, пока бурный поток вечных прорывался наружу со всех сторон.

Применив свою версию телескопического заклинания Лавинии, Джейс взглянул на Никола Боласа, восседавшего на троне. Несмотря на иллюзию невидимости, которой Джейс укрыл от вечных себя, Карна и Тефери, он не сомневался, что Боласу известно, где они находятся.

И ему просто всё равно. Не удивлюсь, если он даже рад этому.

По-прежнему используя заклинание, Джейс перевёл взгляд на Лилиану Весс. Он попробовал бегло прочитать её мысли, но в них было слишком много психического шума от призраков онакке, которые населяли её Кольчужную вуаль. К тому же Болас наверняка блокировал любые попытки прочитать мысли своей пешки или внушить ей что-либо.

Джейс злился на Лилиану, но одновременно жалел её. Встав на сторону Боласа, она лишилась настоящих друзей. А во всей Мультивселенной вряд ли нашёлся бы тот, кому друзья были нужнее, чем Лилиане Весс.

Гидеон начал доверять ей и полагаться на неё, начал в неё верить. Чандра любила её как сестру. А Джейс…

Любил ли я её?

Возможно, однажды. Но Лилиана только и делала, что пользовалась Джейсом и предавала его. Она обращалась с ним, как с игрушкой – или с инструментом.

Во всех смыслах этого слова.

Но это не отменяло того факта, что когда-то он испытывал к ней настоящие чувства. А точнее, если быть до конца честным с собой, он до сих пор испытывал к ней чувства. Да, он больше не был без памяти влюблён в неё, не был очарован пленительной загадочностью чаровницы Лилианы Весс.

Но чёрт побери, она мне по-прежнему не безразлична!

И он не мог избавиться от мысли, что подвёл её. Что должен был существовать какой-то способ достучаться до неё, тронуть её за живое, вытащить эту закоренелую тёмную некромантку на свет. Он знал, что она тянулась к нему, что даже в те моменты, когда она манипулировала им, на самом деле она пыталась, пускай неуклюжим и даже нездоровым способом, установить с Джейсом Белереном настоящую связь. И он точно знал, что пару раз, когда его выбор мог бы всё изменить, он умышленно отвергал эти попытки.

Она заслужила это после всего того дерьма, что натворила.

Но она также заслуживала от него лучшего отношения.

Конечно, она была далеко не единственной, кого он подвёл. Список вышел бы очень длинным, и начинался бы он с десяти гильдий Равники.

Проклятье, не только с гильдий.

Теперь он мог занести в этот список каждое живое существо в Равнике. Джейсу никогда по-настоящему не нравилось быть Живым Договором, но сейчас ему определённо не хватало этой власти. Раль и Лавиния объяснили ему, что именно пошло не так в их попытках сплотить гильдии и наделить Нив-Миззета силой, способной уничтожить Боласа. И Джейс хотел было как следует попенять им за самоуправство, но у него и самого было рыльце в пуху. Если бы Живой Договор был на месте и делал свою чёртову работу, то никаких усилий Раля и Нива вообще бы не понадобилось.

Хуже того, не сделай Джейс с Враской то, что он сделал, не сотри он её память и знания о злой сущности Боласа, она, возможно, и не похоронила бы все надежды на альянс гильдий. Если бы он вернулся в Равнику, когда обещал, и вернул бы ей воспоминания, как обещал, она могла бы стоять сейчас здесь, сражаться с ним бок о бок, имея за спиной мощь десяти объединённых гильдий и всю магическую силу Живого Договора.

Это всё из-за меня, подумал он.

Мне её не хватает, подумал он следом.

И за всеми этими раздумьями Джейс продолжал поддерживать собственную невидимость, невидимость Карна, невидимость Тефери и иллюзии у створа портала, из-за которых каждый вечный начинал считать всех окружающих его вечных живыми существами и потенциальными жертвами. Это было утомительным, но не самым сложным чародейством из тех, что ему доводилось творить. Далеко не самым.

Мне следовало сделать больше.

Мне следовало принять командование на себя.

Джейс позволил Гидеону, с его врождённым и неоспоримым моральным авторитетом (не говоря уже о его врождённом и неоспоримом обаянии), отдать распоряжения и рассредоточить их силы. Частично – ну хорошо, всецело – Джейс понимал, что это слишком необдуманное решение. В этом был весь Гидеон – благонамеренность, прямолинейность и отсутствие любых попыток просчитать последствия на пару шагов вперёд. Гидеон Джура боролся с симптомами, не думая о том, как победить причину болезни. Но это не заставило Джейса хоть что-то ему возразить.

Почему? Чтобы потом я мог осуждать всех, как обычно?

Он больше не желал быть таким Джейсом.

Время, проведённое в Ишалане с Враской, изменило его – к лучшему, как ему хотелось бы верить. Он не желал становиться дешёвым подобием Лилианы, играя в игры, решая загадки и манипулируя друзьями, чтобы они взваливали на себя всю ответственность, которую сам он отказывался принять или хотя бы разделить.

Сумев разглядеть свой истинный потенциал сквозь золотистые глаза Враски, он решил было, что нащупал другой путь. Но, лишившись её постоянного влияния, он стремительно возвращался к старым привычкам.

Я не обязан быть язвительным заместителем Гидеона. Не обязан быть обиженным бывшим Лилианы. Я способен самостоятельно принять брошенный вызов и стать...

Внезапный боевой клич, раздавшийся сверху, прервал внутренний монолог Джейса и его рутинное создание иллюзий.

Голос звучал знакомо, и ещё до того, как задрать голову, Джейс знал, что он возвещает о возвращении Гидеона Джуры. Который, между прочим, летел на пегасе.

Вы только поглядите на него. Да Гидеон буквально создан для того, чтобы ездить на чёртовой крылатой лошади.

Гидеон был не один. По обе стороны от него верхом на грифонах летели Аджани Златогривый и женщина, вооружённая впечатляющим луком. Три золотистые ауры, отмечающие их как мироходцев, стелились позади них, как реактивный след.

Следом появилась гильдмейстер Бороса, архангел Аурелия, во главе эскадры ангелов и небесных рыцарей. А за ними медленно плыла Небесная крепость Бороса, Паргелий II.

Джейс передал Гидеону краткое телепатическое послание, предупредив, чтобы он не атаковал створ портала, где по-прежнему действовала их с Тефери магия. Меньше всего им сейчас было нужно, чтобы войска Бороса оказались замедлены темпоральным полем Тефери или сбиты с толку иллюзиями Джейса. К тому же и за пределами Межпланарного моста хватало вечных, чтобы с ними подраться.

Гидеон подал Аурелии знак рукой: несколько скупых армейских жестов, которые непостижимым образом вместили в себя всю важную информацию.

Солдатская телепатия, с толикой зависти подумал Джейс.

Аурелия просигналила своим небесным рыцарям. Часть из них взлетела ещё выше, чтобы дать бой вечным летунам, находившимся вне досягаемости Карна. Часть пошла на снижение, осыпая лазотеповых воинов градом стрел и копий.

По правде говоря, всё складывается довольно неплохо.

Вновь применив телескопическое заклинание, Джейс взглянул на Лилиану Весс, но её выражение лица скрывала Вуаль. Однако в её позе ничего не поменялось, что вызывало лёгкую озабоченность.

Джейс перевёл взгляд на Никола Боласа. Его поза и выражение лица тоже ни капли не изменились, и это вызывало уже отнюдь не лёгкую озабоченность.

Что я упускаю?

Он простёр свой разум вширь, но его слух уловил что-то раньше. Постепенно он различил размеренные гулкие удары. Когда те стали громче, земля задрожала им в такт.

Что на этот раз? Это оно? Кульминация замысла Боласа?

Джейс посмотрел на портал, но источник возмущения находился не там. И к этому времени он уже был не единственным, кто его заметил.

– Это доносится сзади! – крикнул Карн.

Да, он был прав.

Джейс обернулся именно в тот момент, когда могучий зелёный элементаль показался над крышами зданий. Он обошёл мраморную башню, переступил через гостиницу из известняка и направился прямо в гущу событий.

Неужто это… Виту-Гази?

Джейс сфокусировал телескопическое заклинание на крошечных фигурках, оседлавших ветви и колонны элементаля.

Неужто это Чандра? Джайя? Лавиния?

Неужто это Нисса Ревейн?

От его бывшей соратницы из Дозора исходило золотистое сияние. Хотя Нисса сказала ему, что не вернётся, она всё-таки вернулась, позволила Маяку призвать себя в Равнику, вступила в битву на их стороне.

Осторожно коснувшись её разума, он сумел вымолвить только Спасибо.

Она ответила ментальной версией своей сдержанной улыбки. Та омыла его разум, словно тёплый летний дождь. Джейс ощутил мгновенный прилив облегчения. А затем ощутил потребность испытать его.

Он покосился на Лилиану Весс. В ней всё было по-прежнему.

Проклятье.

Он посмотрел на Никола Боласа. Дракон сидел на своём троне, выпуская из пасти клубы дыма.

Кажется, работает!

У них получилось задеть дракона за живое. Или, по крайней мере, застать его врасплох. Теперь он в любой момент мог вступить в битву, поэтому Джейс спешно направил мысленные предупреждения Ниссе, Карну, Тефери, Гидеону, Аджани, Аурелии и Лавинии. Он решил не трогать новую мироходку, лучницу. Они не были знакомы, и он не знал, как она отнесётся к телепатическому вторжению.

Аурелия широко взмахнула рукой. Паргелий II развернулся к Боласу, нацелив на него свою магическую пушку – и замер в ожидании приказа.

Нисса, напротив, не стала ждать. Она не совершала никаких армейских жестов и не подавала никаких сигналов. Ей это было не нужно. Огромный древесный элементаль повернулся – но не к самому Боласу, а к обелиску в центре площади и статуе Боласа на его вершине. Он мозолил глаза и символизировал собой презрение, которое дракон испытывал к ним всем.

Виту-Гази потянулся к исполинскому столпу и крепко обхватил его своими руками-ветками. Могучие деревянные мышцы вздулись от напряжения. Мрамор пошёл трещинами, колонна сдвинулась с основания, и, когда Виту-Гази сделал шаг назад, обелиск и статуя опрокинулись на землю. Поднялся невообразимый шум.

Зрелище было ему под стать.

Как и последовавшая реакция. Торжествующие возгласы солдат-боросов гремели над площадью с такой силой, словно это сам Болас был повержен наземь. Жители Равники, попрятавшиеся в окрестных домах и с ужасом взиравшие на Орду сквозь закрытые окна, теперь распахивали эти окна и присоединялись к всеобщему ликованию. Некоторые из них даже отважились выйти наружу – хотя опасность далеко не миновала.

И, словно те прибыли из других миров лишь для того, чтобы принять участие в праздновании, Джейс заметил двух, трёх, нет – четырёх незнакомых ему мироходцев, которые возникли посреди площади, красноречиво источая золотистый свет заклинания Карна.

Джейс видел, как Виту-Гази развернулся к Межпланарному мосту и принялся давить вечных ногами. Он поспешно развеял чары невидимости, укрывавшие его, Карна и Тефери.

Не хватало ещё, чтобы нас случайно растоптали.

Джейс услышал хлопанье крыльев, и рядом с ним приземлился пегас Гидеона. Его всадник не стал спешиваться, но наклонился в седле и обменялся с Джейсом довольными ухмылками. – Удача повернулась к нам лицом, – сказал Гидеон.

Джейс кивнул. Он понимал, что присутствует при переломном моменте. Болас был ещё не побеждён, но нечто наподобие надежды уже витало в воздухе.

Виту-Гази ненадолго остановился, чтобы опустить Ниссу, Чандру, Джайю и Лавинию на землю рядом с Джейсом, Гидеоном и его пегасом. Гидеон всё-таки вылез из седла, чтобы крепко обнять Ниссу. Джейс, не удержавшись, покачал головой. Все знали, что Нисса не любит, когда её обнимают. Но она, по крайней мере, оценила жест.

Чёрт возьми, даже Лавиния улыбается. Кажется. Вроде бы это улыбка. Ну, по крайней мере, она точно не хмурится.

– Держу пари, теперь-то гильдии вступят в битву, – сказал он ей, усмехаясь.

– Все хотят быть на стороне победителей, – с невозмутимым видом ответила она.

Краем глаза Джейс продолжал приглядывать за Боласом. Из его пасти и ноздрей вырывались клубы дыма. Но он по-прежнему и не думал покидать свой трон.

Джейс снова услышал размеренные, постепенно усиливающиеся гулкие удары. С улыбкой он повернулся к Ниссе.

– Ты пробудила ещё одного? – озвучил Гидеон то, о чём подумал Джейс.

Но Нисса смотрела на портал и не улыбалась.

Джейс взглянул на Боласа. Тот тоже смотрел на портал и улыбался во всю пасть.

Гулкие шаги доносились из Межпланарного моста. А затем, согнувшись в три погибели, сквозь портал прошла она: Бонту – исполинская богиня амбиций из Амонхета, погибшая от руки Боласа во время часа полнейшего опустошения, когда весь мир разваливался на части. Теперь её воскресили в виде покрытой лазотепом богини-вечной. И она была не одна. Вслед за ней показался Кефнет, бог знаний. Затем Окетра, богиня порядка. И, наконец, Ронас, бог силы. Мёртвые. Увековеченные. Ростом не уступающие Виту-Гази.

Вечные боги двинулись вперёд. Паргелий II выстрелил в них из пушки, но это оказалось бесполезно, и воздушной крепости пришлось отступить.

Виту-Гази вышел навстречу новым противникам – и едва удержался на ногах, заработав мощный удар от Бонту.

На земле Нисса, казалось, ощутила этот удар так, словно его нанесли ей самой. Она сложилась пополам, и Гидеон с Чандрой одновременно бросились к ней, чтобы подхватить её.

В мгновение ока четверо мёртвых богов окружили Виту-Гази и принялись безжалостно избивать элементаля. Ронас оторвал ему одну руку. Нисса закричала… и оборвала с ним связь. Неподвижный элементаль рухнул на землю.

Ни на что особо не надеясь, Гидеон всё-таки спросил Ниссу: – У тебя ведь есть ещё один?

Джейс увидел, как она отрицательно помотала головой и без чувств рухнула на руки Гидеону.

Глава XXVI
Тейо Верада

Их троица по-прежнему не достигла собора, но теперь они были не одни. Тейо, Крыску и Кайю сопровождала постоянно растущая толпа воинов-груулов Домри Рейда, включая отца Крыски Гана Шокту, а также шаманов, друидов, огра и парочку двуногих женщин-ящериц, которых Крыска называла «виашино». Во время битвы с очередной фалангой вечных к ним также примкнули «терраформаторы, супер-солдаты и моряне», как назвала их Крыска, из Ассоциации Симик под командованием «биоманта» Ворела, и иззетские «меха-маги» – люди, гоблины и синекожие ведалкены – во главе с камергером Мари. После следующей битвы их ряды пополнились ещё двумя мироходками: морянкой Киорой из мира под названием Зендикар и молодой человеческой девушкой Самут из Амонхета, который, как понял Тейо, являлся источником всей этой угрозы вечных.

Самут сражалась с яростью и рвением, подобных которым Тейо никогда прежде не видел. Она, похоже, знала всех лазотеповых врагов поимённо, и при каждом убийстве мрачно приговаривала: «Ты свободен, Экнет. Ты свободен, Теммет. Ты свободна, Нейт».

Тейо начал осознавать, что Гобахан – с его алмазными бурями и монахами, его людьми, гномами и джиннами – мог считаться относительно спокойным и скучным миром по сравнению не только с Равникой, но и со всеми остальными мирами, откуда были родом другие мироходцы. Но сейчас он воспринял это открытие спокойно. Он уже так далеко вышел за пределы простого человеческого изумления, что всё примечательное, поразительное, сенсационное проходило мимо него, словно постоянный круговорот светил в небе, оставляя его в состоянии благоговейной оторопи, с которым он уже успел свыкнуться.

Это, однако, не переставало забавлять Крыску: – Ты что, никогда прежде не видел морян?

– У нас в Гобахане не очень много воды.

– Ты никогда не видел ведалкенов?

– Я видел людей с чёрной кожей, коричневой кожей, жёлтой кожей и просто загорелой кожей. Но видеть кого-то с синей кожей мне ещё не приходилось.

– Ты никогда не видел виашино?

– Может быть, какие-нибудь из наших ящериц вырастают в виашино?

Она смеялась на каждый его ответ. Это был прелестный звук, похожий на журчание драгоценной воды, льющейся из чудесного сливкового крана. Он понимал, что она его дразнит, и прежде он всегда бесился, когда его поддразнивали другие послушники – но почему-то в случае с Крыской он был совсем не против этого.

– Когда-нибудь видел крысу?

– Я видел много крыс в Гобахане. Но не таких, как ты.

Она снова рассмеялась и ткнула его кулаком в плечо (довольно ощутимо).

Если какая странность и вызывала неподдельное любопытство Тейо Верады, так это необъяснимая пропасть между отцом и дочерью. Ган Шокта не желал даже смотреть на дочь, не то что заговорить с ней, не то что поблагодарить её за спасение своей жизни. Кларысия Шокта иногда украдкой поглядывала на отца, но не пыталась подойти к нему, дотронуться до него или пообщаться с ним любым другим способом. Сироту Тейо так и подмывало спросить, в чём дело, подмывало узнать историю их трагической размолвки, но, хотя внешне Крыска выносила отцовское пренебрежение с удивительной стойкостью, он видел, что внутри оно причиняет его новой подруге ощутимую боль. Возможно, когда-нибудь он всё же спросит её об этом, при условии, что они доживут до того момента, когда смогут побеседовать наедине.

Сейчас же они находились в самой гуще очередного сражения с очередным снопом вечных. Жуткая орда заняла выгодную позицию на вершине мощённой булыжником возвышенности, и Ворел отдал команду выбить оттуда захватчиков.

Предводительница иззетов Мари собиралась было возмутиться тем, что какой-то биомант-симик вздумал ею командовать, но не успела она и рта раскрыть, как Рейд презрительно посоветовал Ворелу скатать свои приказы в трубочку и засунуть их в такое место, что Тейо засомневался в самой возможности подобного действия с точки зрения анатомии.

Тем не менее, Рейд повёл своих воинов на возвышенность, крича при этом: «За мной, братва! Будут ещё эти подопытные крысы учить нас, как бить морды!»

Тейо покосился на Мари, которая определённо решила, что лучше станет союзницей Ворела, чем опустится до уровня Домри Рейда.

Итак, груулы, симики и иззеты двинулись на штурм возвышенности в сопровождении Тейо, Крыски, Кайи и Киоры. Тейо огляделся в поисках Самут и понял, что та уже успела забраться наверх и теперь вовсю убивала вечных: «Ты свободен, Хак. Ты свободен, Кавит».

Едва Тейо достиг вершины, как перед ним на расстоянии вытянутой руки возникли две женщины. Заклинание Карна сразу же определило обеих как мироходок с золотистыми аурами, уходящими ввысь – на случай, если появление из ниоткуда ещё оставляло какие-то сомнения. Обе мироходки имели кожу тёплого коричневого оттенка – но на этом их сходство заканчивалось. Одна из них – которую, как он позже выяснил, звали Уатли – была в доспехах и при оружии, с длинной, туго сплетённой чёрной косой, торчащей из-под шлема. Она была невысокой, но крепко сложенной, с внимательными глазами и решительно сжатыми губами. Другая – впоследствии представившаяся как Сахили Рай – носила длинное нарядное платье, украшенное обильной золотой филигранью. Она была выше, а её густые локоны, собранные в пучок на макушке, лишь добавляли ей роста. Она была изящной и гибкой, с любопытным взглядом и широкой улыбкой.

Несмотря на все различия, мироходки явно были подругами. Пытаясь оценить ситуацию, они обменялись удивлёнными взглядами, но продолжили стоять, ничего не делая – видимо, не знали, чью сторону им выбрать. Тейо ненароком ответил на их немой вопрос, швырнув небольшую геометрическую конструкцию, чтобы отразить брошенный кем-то из вечных топор, который угрожал раскроить череп высокой девушки.

Она поблагодарила его, и её низкорослая подруга присоединилась к благодарностям.

Мельком взглянув в сторону новоприбывших, Крыска пронеслась мимо них, чтобы напасть на очередного вечного. Они не обратили на неё внимания, и Крыска ответила им взаимностью.

Тейо увеличил свой четырёхугольник, прикрыв им себя и двоих мироходок.

– Можно поинтересоваться, что тут происходит? – спросила Сахили.

– Или хотя бы где мы очутились? – добавила Уатли.

– Вы в Равнике. Я сам здесь недавно. Я пробыл мироходцем всего четыре часа, поэтому, наверное, не мне вводить вас в курс дела, но мы все тут вроде как сражаемся с этими немёртвыми чудовищами. Они вторглись в этот мир и теперь атакуют и убивают всех, кого видят. Их называют вечными, и они работают на злого дракона по имени Болас. Это если вкратце. Крыска может объяснить лучше.

– Вторглись? – переспросила Сахили. – Они что, все мироходцы?

– Нет. Они вышли – вернее, до сих пор выходят – из штуковины под названием «Межпланарный мост». Это большой портал. Что-то вроде окна в другой мир.

Губы Сахили вытянулись в прямую линию, а её глаза стали узкими щёлочками. – Я знаю, что это такое, – произнесла она ледяным тоном. Запустив руку в небольшой кошель на боку, она вытащила оттуда нечто, поначалу казавшееся маленьким клубком золотой проволоки. В мгновение ока клубок размотался, превратившись в механическую колибри из золота, которая зависла перед лицом Сахили. Та коротко кивнула. Птичка кивнула в ответ.

Затем она стремительно взмыла в воздух, перелетев через щит Тейо. Не сбавляя скорости, она врезалась прямо в лоб вечному, прошила его голову насквозь и вылетела из затылка. Вечный споткнулся и упал. Но птичка и не думала останавливаться: она проделала то же самое ещё с одним вечным. И ещё с одним.

Уатли обнажила короткое изогнутое оружие, подобных которому Тейо никогда прежде не видел. Она кивнула ему. Он не понял, чего она хочет, но кивнул в ответ. Кажется, это было признаком хорошего тона.

– Выпусти меня, – отрывисто произнесла она.

Тейо, чувствуя лёгкое смущение, снова кивнул. Его четырёхугольник уменьшился до треугольника, прикрывающего только Сахили и его самого. На миг Тейо отвлёкся на мысль о том, что он сумел провернуть столь аккуратный трюк со щитом, ничего при этом не напевая. Он не мог вспомнить, в какой момент прервал песнопения, но уже некоторое время он творил сложные фигуры без слов, даже не замечая этого.

Он мрачно усмехнулся: Аббат бы не одобрил.

Уатли, между тем, весьма недурно справлялась с убийством вечных.

Сражение не обошлось без жертв. Груулский огр вырвался вперёд, оставив товарищей слишком далеко позади. Хотя он успел размозжить пять или шесть лазотеповых черепов своим каменным молотом, в конце концов вечные облепили его со всех сторон, повалили наземь и нанесли ему примерно тридцать колотых ран. Шаманка симиков слишком долго творила очередное заклинание, и в результате была обезглавлена. Перед смертью упавшая голова успела произнести несколько последних слов, нужных для завершения ритуала, и убившее её существо взорвалось, забрызгав всё вокруг жижей вперемешку с лазотепом.

Несмотря на эти ужасные несчастья, битва завершилась всего несколько минут спустя. Они победили, не оставив в живых – или в немёртвых – ни единого вечного. Пока маленькая толпа героев пыталась перевести дух, Тейо услышал далёкий, но всё равно оглушительный ТРЕСК, словно от грозовых раскатов в сердце Западного Облака. Все повернулись на звук. С их наблюдательной точки на возвышенности было хорошо видно четвёрку исполинских вечных, грозно нависшую над далёкой площадью Десятого района.

– Ух ты. Какие большие, – сказала Крыска.

Самут выругалась.

– Что они такое? – спросила Кайя.

– Они были нашими богами, – с горечью ответила Самут. – Но Болас убил их, или приказал их убить. Теперь они принадлежат ему. Его Вечные боги.

Впервые за несколько часов Тейо вспомнил, что значит «изумление».

Вся группа безмолвно взирала на то, как четверо огромных Вечных богов вцепились в не менее огромного элементаля и повалили его на землю.

Тишину нарушил Домри Рейд... своим радостным возгласом: – Юхху! Нет, вы видали? Да они же отметелили Виту-Гази! Крокт подери, они преподали этим селезнийским слюнтяям неплохой урок!

Двое или трое из его людей кивнули и одобрительно хмыкнули. Остальные таращились на него, не веря своим ушам.

– Груулы, мы выбрали не ту сторону! – продолжил Рейд. – Этот дракон умеет отрываться на полную катушку! Он сотрёт в порошок гильдии! Сотрёт в порошок всю Равнику! Разве не этого мы всегда хотели? Когда гильдии падут, воцарится хаос, а когда воцарится хаос, главными будут груулы! Сечёте, что говорю? Мы теперь за дракона!

Ган Шокта пристально посмотрел на Домри и прошептал, с трудом держа себя в руках: – Рейд, ты правда станешь служить такому хозяину?

– Не служить, братан. Помогать.

– Ты не видишь разницы, мальчик. Ты не вождь. Ты ведомый. Я возвращаюсь к Борборигмосу.

Рейд, казалось, опешил. Здоровяк угрюмо посмотрел на него сверху вниз, затем развернулся и зашагал прочь, даже не взглянув – снова – на Крыску.

Вместо него это сделал Тейо; она, как водится, пожала плечами, видимо, считая, что в его безразличии к ней нет ничего необычного.

Домри понадобилась пара мгновений, чтобы проглотить обиду. Затем он воскликнул: – Забудьте Гана Шокту! Он тоже старый слюнтяй! Вы что, не видите – это наш шанс!

– Ты глупец, Рейд, – отрезала Кайя. – Болас не держит слово даже с теми, кого сам выбирал себе в союзники. Ты хочешь явиться к нему незваным и надеешься, что он примет тебя с распростёртыми объятьями?

Но Домри не придал значения её словам. Он повёл воинов вниз с возвышенности, к площади, выкрикивая на ходу: – Помощь идёт, дракон! Вместе мы их всех размажем!

Кайя выглядела настолько рассерженной, что казалось, сейчас она бросится за ним и за шиворот притащит обратно.

Но с другой стороны возвышенности к ним уже поднимался новый сноп вечных. Испустив коллективный тяжкий вздох, они приготовились к следующей битве.