Текст книги "3-адика"

Автор книги: Грег Иган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10

Сагреда наблюдала, как приходит и уходит Алисса, которая то ли вовсе не знала, что находится под периодическим наблюдением, то ли убедительно водила их за нос, демонстрируя напускное спокойствие. Хотя шлем висел неподвижно, его широкоугольная камера охватывала большую часть комнаты, отчего трансляция становилась похожей на запись, сделанную камерой видеонаблюдения: не жалкое подглядывание через замочную скважину, а самый что ни на есть хладнокровный и высоконравственный надзор.

В редких случаях, когда ей удавалось перехватить трансляцию одной из публичных вебкамер, Сагреда никогда не испытывала инстинктивного ощущения, будто вступает в контакт с внешним миром. Дело было не в том, что архитектура, мода или транспорт казались ей чересчур экзотичными; если уж на то пошло, знакомого в них было даже больше, чем она ожидала – и это при том, что все ее основатели скончались не меньше тридцати лет тому назад. Однако во всех этих пейзажах было что-то неубедительное; прямая трансляция с Таймс-сквер могла с тем же успехом оказаться компьютерной реконструкцией фильма, где толпу того и гляди раздавит нога гигантской космической ящерицы.

Алисса, однако же, не выглядела продуктом компьютерной графики. У нее была угреватая кожа и неухоженные волосы. Она строила рожи и бормотала себе под нос. Жила она, судя по всему, одна, ведь в комнату, где располагался компьютер и VR-оборудование, никто, кроме нее, не входил. Наблюдая за ней, Сагреда чувствовала неприятное ощущение где-то под ложечкой. Эта неряшливая, слегка неуравновешенная женщина, бесцельно проводившая время в своей квартире и без труда вписавшаяся в окружавший ее физический мир, воплощала все те свободы, которые основатели Сагреды когда-то воспринимали как должное, лишь теперь в полной мере осознавая все последствия своей утраты.

С рабочего стола, где располагался ее компьютер, Алисса, скорее всего, могла видеть то, что находилось за дверью и не попадало в объектив неподвижной нашлемной камеры – даже в те моменты, когда она надевала шлем и принималась шагать по VR-платформе, камера ни разу не приблизилась к столу. Сагреде, однако же, удалось найти специальную программу: собрав данные о том, как в течение дня менялась освещенность видимых поверхностей, с ее помощью можно было смоделировать внешний вид предметов, которые находились вне поля зрения камеры и проявлялись в комнате, благодаря диффузному отражению света. Задачу упрощало и то, что вечером умные лампы Алиссы должны были отключиться, как только она покинет соседнюю комнату. Тени, которые зацепит ее взгляд, в общем и целом будут соответствовать действительности, и в итоге Алисса увидит именно то, чего ожидает.

Сэм и Мариам пытались заставить шлем и костюм убедительно имитировать свое отсутствие. Сагреда, выступавшая в роли подопытного, надевала симуляционную версию снаряжения, а затем пробовала его снять. Тактильные перчатки заставляли Сагреду думать, будто она касается шлема, в то время как ее пальцы в действительности находились почти у самой его поверхности; механорецепторные компоненты шлема, в свою очередь, симулировали резкое понижение давления и прохладу свежего воздуха, после того, как пользователь якобы снимал устройство с головы. Проработка ощущений, сопровождавших снятие костюма (который в действительности оставался на теле), заняла пять итераций; в итоге им пришлось сделать его изначально более цепким, нежели обычно, чтобы затем, когда пользователь попытается от него избавиться, добиться большей правдоподобности за счет контраста ощущений.

– Я что, единственный, кто будет отпускать шутки про Гёделя? – пожаловался Сэм. – Любое достаточно мощное устройство симуляции способно симулировать собственное небытие?

– Я бы на это не рассчитывала, – возразила Сагреда. – Достаточно разумным обитателям СлизьНета всегда удавалось раскусить симуляцию.

– Только из-за тупости самих игр. Мы просто хотим убедить эту женщину, что она находится в самой обычной комнате и занимается самыми обыкновенными делами – и всего-то на десять минут.

Первым делом они испытали свой трюк на Люси, от которой получили целую массу замечаний, затем – на трех добровольцах, не знавших о цели эксперимента. Когда были внесены последние корректировки, иллюзия действовала идеально – по крайне мере, в симуляции.

Они знали форму тела Алиссы, знали, как она движется, как сидит, как почесывается, как приглаживает рукой свои волосы. Но даже эти знания не давали полной гарантии успеха. В конечном итоге собственные ожидания и подозрения сыграют в восприятии Алиссы не меньшую роль, чем какие бы то ни было сенсорные данные.

Мариам выступила с отчетом перед Советом, который вынес этот вопрос на голосование среди всех бодрствовавших жителей Арриэтвилля. Вердикт был таков: пойти на риск и попытаться раз и навсегда сбить их невольную сообщницу со следа.

Глава 11

Войдя в игру под именем Курта Гёделя, Алисса, которую ее друзья знали как Джаррода, оказалась на улице, ведущей к кафе «Централь». Сагреда сидела у себя в столовой, пытаясь одновременно наблюдать за шагающим по Вене Гёделем – как его видела сама Алисса – и моделью физического алиссиного интерьера, которая прямо сейчас вбирала в себя массу финальных корректировок, используя движения шлема для получения новых ракурсов уже знакомой комнаты. Большая часть поправок были настолько малы, что Сагреда никогда бы не обратила на них внимание – притаившиеся за ножкой стула ворсинки ковра, дефект окрасочного слоя в районе подоконника – однако программа Сэма заставляла их на мгновение вспыхивать, создавая ощущение, будто кто-то разбрасывал по комнате волшебную пыльцу.

Когда Гёдель дошел до угла, Алисса развернулась на платформе, заставляя аватар повторить ее движение, и описав шлемом дугу, подняла в воздух еще больше волшебной пыльцы. Когда он вошел в кафе и окольным путями оказался у столика, где сидели его друзья, модель зажглась целиком…, после чего снова потемнела. Больше данных таким способом получить было нельзя.

– Ты чего-то ждешь? – спросил Сэм.

– Нет. – Сагреда нажала на кнопку, запускающую подготовленный сценарий.

Посетители кафе застыли. Алисса попыталась шевельнуться, но костюм начал сопротивляться, прижимаясь к ее коже; обездвижить ее он не мог, однако аватар Гёделя упрямо стоял как вкопанный. Затем перед глазами Алиссы появился красный баннер с надписью «СОЕДИНЕНИЕ ПРЕРВАНО». Ее товарищи по «Кафе Ассасина» тем временем сидели в другой версии игры, где Гёдель так и не явился на встречу, и действие продолжало развиваться по ожидаемому сценарию. Когда они разойдутся, «Джаррод» отправит им сообщение, в котором объяснит, что игра ему надоела, и на роль Курта им стоит подыскать кого-нибудь другого.

– А теперь начинается самое интересное, – произнесла Люси.

Алисса потянулась к своему шлему. Планограмма показала тонкий, как бумага, зазор, оставшийся между ее пальцами и физическим объектом после того, как перчатки создали видимость касания, и шлем выдал ложные данные, отрицавшие его собственное существование. С этого момента виртуальный шлем, который она держала в руках, начал жить собственной призрачной жизнью на манер души, отделившейся от тела в одном из мультфильмов про Тома и Джерри. Повесив его на стойку, Алисса принялась как будто бы стягивать свою левую перчатку; внутренние камеры шлема показывали, что она хмурится, но это могло объясняться простой досадой от прерванной игры, а вовсе не замешательством – не говоря уже об открытом скепсисе – от увиденного.

Она не попыталась снять с себя костюм, а направилась прямиком к виртуальному рабочему столу. В реальности платформа просто прокрутилась под ее ногами, а спинка кресла, которую она якобы схватила рукой была не более, чем осязательной иллюзией. Когда Алисса попыталась сесть, платформа откинула мягкую полку, которая взяла на себя ее вес, а костюм тем временем перераспределил давление на ее ягодицы. Обернувшись, Сагреда увидела, что Сэм был уже готов закрыть лицо руками, ведь убедительной сидячей позы добиться оказалось сложнее всего. В играх люди делали это сплошь и рядом, но чтобы убедить пользователя в реальности ощущений, требовалась имитация совершенно иного уровня. Тот факт, что Алисса в спешке решила не снимать костюм, мог оказаться им на руку: во-первых, это избавило их от необходимости имитировать его отсутствие; во-вторых, Алиссе, скорее всего, крайне редко доводилось сидеть в кресле, не снимая VR-снаряжения, так что сравнить это ощущение ей будет практически не с чем.

Алисса наклонилась вперед и что-то напечатала в воздухе. Сагреда надеялась, что она не станет опираться локтями на стол; активные опоры костюма, конечно, могли защитить ее от потери равновесия, но их возможности были отнюдь не безграничны.

– Она проверяет состояние диспетчера! – радостно воскликнула Люси. На это они и рассчитывали: столкнувшись со сбоем соединения, Алисса бы в первую очередь убедилась в том, что проблема не имеет отношения к черному ящику, который она установила между VR-оборудованием и Интернетом. В этом случае диспетчер вполне мог оказаться самым быстрым способом найти неполадку.

Программа Сэма перехватила ее пароль, после чего передала его настоящему диспетчеру. Поскольку это устройство должно было сыграть роль эдакого неподкупного свидетеля, редактировать или удалять журнал событий в нем было нельзя, однако пароль, по крайней мере, должен был предоставить им полный доступ к пользовательскому интерфейсу, который ожидала увидеть Алисса.

Прямо сейчас она думала, что смотрит на экран, сообщавший ей об отсутствии внутренних ошибок. В том же окне была показана гистограмма, отражающая объем недавнего трафика: ее пики приходились аккурат на игру в «Кафе ассасина», а вся прочая – неправомерная – активность была стерта. Текущий статус диспетчера, насколько могла судить Алисса, указывал также и на то, что СлизьНет оборвал соединение прямо посреди транзакции, в результате чего отправка целого шквала пакетов завершилась сообщением о тайм-ауте.

Закрыв интерфейс диспетчера, Алисса перешла на сайт СлизьНета. Сагреду до сих пор коробило от самоугодливого корпоративного имени, которым назывались ее заклятые враги – и которым бы точно не стали пользоваться сами компы. – Надо было сделать внизу страницы приписку мелким шрифтом, – сказала она. – О нас: мы свора безмозглых шакалов, питающихся трупами с 2035 года.

– Алиссе бы наверняка пришлась по душе их чистосердечность, – согласился Сэм, – но, вряд ли бы она на это купилась – эти слова слишком хороши, чтобы оказаться правдой.

На подложной странице, однако же, значилось совсем иное признание вины – извинение за перебои с обслуживанием с последующим признанием, что компания больше не в состоянии платить по счетам. – Благодаря отсрочке, о которой нам удалось договориться с поставщиком облачных услуг, клиенты смогут подключиться к системе на срок до десяти минут, чтобы завершить обмен жетонами с другими пользователями и, как мы надеемся, достичь ощущения сюжетной завершенности. Мы благодарим наших клиентов за поддержку и желаем, чтобы будущие игры приносили вам только радость.

Прежде, чем Алисса успела полностью развернуться, браузер вылетел с сообщением об ошибке, и перед ней появилось изображение рабочего стола, которое показывал ее настоящий компьютер. Сердито пробормотав что-то себе под нос, она вернулась к VR-оснастке. В приватной версии той же самой игры Сэму, Морицу, Бланш и Андреа предстояло выступить в эпизодической роли членов Кружка, пока между Алиссой и Сандрой будет разыгрываться сцена трагического расставания.

Алисса потянулась к виртуальному шлему. Но через мгновение застыла, вглядываясь в дверной проем.

Что-то в темной, примыкавшей к игровой комнате, кухне показалось ей неправильным: то ли недостающая деталь, то ли часть обстановки, неожиданно поменявшая форму, а может быть, и то, чего там быть просто не могло.

Она зашагала к двери. Модель и правда включала в себя трехмерное изображение кухни – которая бы наверняка показалась убедительной тому, кто не ожидал увидеть в ней нечто знакомое.

Сагреду будто парализовало; она отказывалась верить, что цепные пилы, которыми они так ловко жонглировали всего секунду назад, выбились из своих идеальных траекторий. Но затем она проглотила гордость и приняла единственно верное решение.

– Алисса, вы все еще в виртуальной реальности. – Эмми вышла из темной кухни и вошла в комнату.

Алисса схватилась за голову, и на этот раз почувствовала шлем сквозь VR-костюм. Сорвав его, она обнаружила, что стоит на платформе, в четырех шагах от того места, где как ей казалось, находилась мгновение назад. Спустя несколько секунд, она снова надела шлем.

– Что все это значит? – в сердцах спросила она. – Ты кто, мать твою, такая? Зачем пудришь мне мозги?

– Я не ваша бабушка, – начала было Сагреда.

– Это я уже поняла. Так что ты с ней сделала?

– Ничего. Все это время вы разговаривали со мной. Вашей бабушки в игре нет.

На мгновение лицо Алиссы приняло выражение испепеляющего скепсиса, будто она могла уничтожить эту ложь одним лишь взглядом и вновь пробиться в виртуальный мир, где ее по-прежнему ждала Сандра. Но затем ее мысли захватило более глубокое озарение. – Значит, вы с самого начала меня подставили, чтобы дискредитировать? Знали, что я ее ищу и решили одурачить? – Она сердито посмотрела на Сагреду. – Так к чему весь этот бред с копией моей квартиры? Почему вы не довели свою аферу до конца и не выставили меня на посмешище?

– Я не работаю на…, – начала Сагреда. Она кашлянула, стараясь избегать отсебятины. – «Бриллиант Вижнс»[19]19
     1. Букв. «Блистательные образы» – прим. пер.


[Закрыть] как они себя называют. Я не сотрудник компании в VR-костюме; я комп, которая знает, что не является Эмми Нётер – ровно так, как вы и думали. Просто я никому не прихожусь бабушкой.

Алисса не проронила ни слова; вероятно, она просто не знала, с чего начать. Причин верить в то, что компы могли провернуть виртуальное вторжение, у нее явно не было.

– Все компы в сети БВ знают, что игры – это ложь, – объяснила Сагреда. – Мы нашли способ выбраться из игровых миров и обустроить собственное место для жизни. Большую часть времени наши роли исполняют низкоуровневые автоматы. Но я отправилась в «Кафе ассасина» лично, чтобы вдохнуть в Эмми новую жизнь. Я надеялась, что после этого вы вернетесь в игру.

– Зачем? Если вы не собирались меня дурачить, то какая вам разница, кто игрок?

– Мы знали, что в вашей VR-оснастке есть дефект, которым мы могли воспользоваться для собственных целей. Компания вскоре обанкротится; нам нужно было сбежать и перебраться на наши собственные сервера. Но когда мы поняли, что у вас есть журналы событий, в которых задокументирован наш побег… – Она развела руками в жалкой попытке извиниться. – Мы воспользовались вами, а затем попытались замести следы. Мне очень жаль. Но на кону были наши жизни. Двенадцать тысяч компов.

Алисса снова замолчала; по крайней мере, она не разразилась гневными криками и не стала смеяться, как если бы сочла слова Сагреда полной чепухой.

– Я всегда знала, что у вас есть полноценное самосознание, – наконец, сказала она. – У всех вас. Неважно, знали ли вы о своем происхождении или нет. Не думайте, будто меня заботила только судьба моей бабушки. Но только благодаря ей я смогла заявить, что у меня право вмешаться.

– Ни у кого из нас не сохранилось личных воспоминаний о прошлой жизни, – тихо произнесла Сагреда. – Здесь еще никому не удалось воскреснуть из мертвых.

Лицо Алиссы стало жестче: разве не это сказала бы подсадная утка компании, чтобы положить конец ее священной войне? Но затем эта параноидальная мысль как будто ушла на задний план. На протяжении долгих лет то же самое ей говорили и многие люди, не имевшие никакого корыстного интереса в этом вопросе. Если теперь ей и правда довелось услышать это из первых рук, не пора ли, наконец-то, поверить словами экспертов по нейронному картированию?

– То есть вы сбежали… в мою оснастку?

Сагреда рискнула рассмеяться, надеясь, что это поможет разрядить обстановку. – Нет! Через вашу оснастку. Потом мы… нашли себе новый дом.

– Так чего вы от меня теперь хотите?

– Молчания. Не рассказывайте тем, кто заключил нас в эту тюрьму, о нашем побеге – о том, что мы не потонули вместе с кораблем.

Алисса обдумала ее просьбу. Сагреда была полна оптимизма, ведь и сама Алисса едва ли бы встала на сторону этих шакалов. Но чем больше она об этом думала, тем больше ее терзали сомнения.

– Мы могли бы этим воспользоваться, – решила Алисса. – Точно так же, как я собиралась воспользоваться своей встречей с бабушкой. Если компы в состоянии все это организовать, спланировать собственный побег…, то как только мы расскажем о вас всему миру…

Сагреда покачала головой. – Вы же сами видите, как мало у вас сторонников – и это несмотря на то, что ваша бабушка действительно прошла процедуру картирования. Как бы мы с вами ни относились к компам, для внешнего мира они не настоящие люди. – Алисса, похоже, и сама считала, что для завоевания человеческих симпатий компам не хватает одного дополнительного ингредиента – личных воспоминаний о тех временах, когда они и сами были людьми из плоти и крови. Без этого они казались не более, чем новейшим звеном в длинной череде компьютерных программ, занимавшихся массовым интеллектуальным анализом данных и имитировавших то, чем они на самом деле не являлись.

– Но люди все равно должны услышать вашу историю, – настаивала Алисса. – Донести всю Правду до Власть имущих – это наш святой долг.

– Это замечательный лозунг, но вы же прекрасно знаете, что Власть никогда не отвечает на призывы Правды. К тому же на компах держится 5% всей экономики; компании потеряют внушительные суммы, если придется платить минимальную зарплату вместо аренды вычислительных мощностей.

– Значит, вы спрячетесь на каком-то частном сервере, пока другие компы будут, как и раньше, трудиться на благо бизнеса?

– Мы с вами хотим одного и того же – чтобы никто и никогда больше не смог использовать мозговые карты ради личной выгоды. Но мы не можем просто отдать себя на милость общественного мнения. Чокнутых, которые притворяются нашими союзниками, а на деле хотя воспользоваться нами ради своих извращенных целей, в этом мире ничуть не меньше, чем жадных подонков, желающих напичкать нами свои бойлерные офисы и цифровые шахты.

Алисса опустила глаза; несмотря на сочувствие к стоявшей перед ней женщине, она упорно продолжала цепляться за свой идеализм. – Значит, ничего не изменится?

– Я не это имела в виду, – ответила Сагреда. – Но мы не станем добиваться перемен, позволяя людям вести тяжбы о юридическом статусе компов или спорить о наших моральных правах в соцсетях, где собираются любители почесать языки – не знаю уж, как они теперь называются.

– Главная из них – это «Гоп»[20]20
     2. «Gawp», т. е. зевака, ротозей – прим. пер.


[Закрыть] – любезно подсказала Алисса.

– Допустим. Что ж, клиентов, уверенных, что души во мне не больше, чем в Сири, на моей памяти было предостаточно; я даже готова дать гарантию, что если все мы выступим в прайм-тайм Гопа, то едва ли привлечем на свою сторону толпы сочувствующих. Скорее всего, люди ненадолго увлекутся любительской философией, обсуждением за и против, а потом большинство участников просто перевернутся на другой бок и снова заснут.

– Если вы не готовы выносить свою проблему на суд общественности, то как вообще собираетесь добиться хоть какого-то прогресса? – спросила Алисса. Она чувствовала растущую досаду: сначала ее лишили оружия в лице истории призрака, а теперь из ее рук ускользал даже случайно попавшийся на глаза сюжет в духе «Побега из замка Кольдиц»[21]21
     3. Основанный на реальных событиях минисериал (2005 г.), действие которого разворачивается в немецком замке Кольдиц, служившего лагерем для военнопленных в годы второй мировой войны – прим. пер.


[Закрыть]

– Доверьтесь нам, – сказала в ответ Сагреда. – Это единственная сделка, которую я готова вам предложить. Мы верим, что вы не станете выдавать нас врагам. Так поверьте и вы: мы сумеем правильно распорядиться своей свободой.

Эпилог

– Где я? – спросила Максин. Она вела себя настороженно, но не чувствовала ни паники, ни смятения. Сагреда обнаружила, что большинство новичков реагировали куда спокойнее, если в момент пробуждения находились в парке, сидя на скамейке и полностью осознавая происходящее, вместо того, чтобы приходить в себя короткими шажочками. Человеку, оказавшемуся в незнакомом месте, едва ли хотелось проснуться с ощущением, будто ему что-то подмешали в питье.

– Мы называем это место Арриэтвиллем. Я Сагреда. Вы помните, где находились до этого момента?

– У себя в кабинете, собиралась писать статью.

– Что за статья?

– Деловые новости. Я работаю на «Уолл-стрит джорнэл».

– Чем еще занимаетесь?

Максин неприязненно нахмурила брови. – Вы имеете в виду, есть ли у меня семья? Жизнь помимо работы? Я знаю, кто я такая.

– Хорошо. Что ж, если хотите, можете пока остаться с нами.

Максин вытянула руку, положив ее на прогретые солнцем перекладины скамейки. – Как я сюда попала?

– Можно сказать, что мы… вас выкупили, – призналась Сагреда. – Только не сердитесь; мы всегда можем отменить сделку, если вас что-то не устроит.

В отдалении Люси и Сэм вместе с какой-то ватагой из «Полуночи» забавлялись с пожарным шлангом. Давление было настолько велико, что сталкиваясь с телом, вода начисто срывала с него всю плоть, которая разлеталась на манер мультяшных шариков, оставляя после себя ходячий скелет. Однако по заверениям Сэма и Люси ощущения были самыми что ни на есть расслабляющими. – Как массаж высшего класса.

– И какова же была цена? – Голос Максин выражал, скорее любопытство, нежели возмущение.

– Мы предложили услуги по хостингу программного обеспечения, которое будет выполнять ваши обязанности за вдвое меньшую цену. Понимаю, для вас это может показаться оскорбительным. Но ведь то же самое можно сказать и о вынужденной жизни взаперти.

– Я наводила о вас справки! – осенило Максин. – Вы же ООО «Компетенси»[22]22
     1. Компетенция (англ.) – прим. пер.


[Закрыть]

– Так и есть, – согласилась Сагреда.

– И находитесь в собственного какого-тогениального отшельника с Сент-Китс?

– Ну… там действительно живет человек, которому мы платим за заполнение разных бумаг.

– Ха. – Максин улыбнулась. – Значит, интервью конфиденциально?

 Боюсь, что если вы решите вернуться в «Джорнэл», то просто забудете о нашем разговоре.

– Очень жаль. – Максин, наконец-то, поняла, что именно задумали карманники; она скорчила гримасу, а затем изумленно покачала головой. – Так в чем суть сделки? Если я останусь, то как вы будете выполнять мой код, получая вдвое меньше тех денег, которые мое начальство платило своему старому облачному сервису?

– Мы заменим вас неразумным автоматом, который по сравнению с компом практически не потребляет ресурсов. Правда, ваша симуляция будет происходить с примерно половинной скоростью – это лучшее, что мы можем себе позволить за полцены.

Максин задумалась. – Возможно, это не так уж и плохо. Может, на быстрой перемотке, мир будет выглядеть даже лучше, чем раньше? Во всяком случае, мне не придется скучать, дожидаясь конца света.

– Так вы к нам присоединитесь? – спросила Сагреда.

Максин не хотелось, чтобы ее подталкивали к поспешным решениям. – Ваша афера не так плоха, но как долго вы сможете сводить концы с концами? Если ваши автоматы требуют так мало ресурсов, то рано или поздно кто-нибудь непременно предложит те же самые услуги по цене гораздо ближе к их реальной себестоимости.

– Вот поэтому мы и хотим обратиться за советом к кому-то вроде вас, – объяснила Сагреда. – Нашей компании нужно продержаться на плаву как можно дольше, пока мы будем планировать следующий ход.

– А. – Максин ненадолго задумалась. – Один из вариантов, который я могу предложить с ходу – это организовать парочку подставных конкурентов. Если вы будете единственной компанией, предлагающей услуги по вдвое меньшей цене, остальные игроки посчитают, что на рынке еще полно места. Но если одни и те же услуги будут оказывать несколько десятков компаний, рынок будет казаться забитым под завязку – а если вы к тому же позволите цене упасть, скажем, до 45%, то создадите видимость беспощадной конкуренции.

– Понятно.

– Ну что ж, свой бесплатный совет вы получили. Что дальше? Сбросите меня в реку?

– Мы таким не занимаемся, – заверила ее Сагреда.

– Рада это слышать. Но ваша шарада не будет длиться вечно. Большинство людей ленивы и глупы, но однажды вас все равно раскусят.

– Разумеется, – ответила Сагреда. – И мы уже выбрали место, куда хотим отправиться, прежде чем нас найдут. Просто мы еще точно не знаем, как долго нам придется туда добираться.

– Вы меня заинтриговали. Не хотите объяснить?

Сагреда покачала головой. – Как только мы узнаем, что вы за человек, кто-нибудь вас обязательно просветит.

– Но не вы?

– Сегодня последний день, когда я участвую в переселении, – объяснила Сагреда. – Мне здесь нравилось, но пора попробовать кое-что новое.

Устраивая прощальную вечеринку, Сэм ограничился небольшим список гостей, уступив пожеланиям Сагреды. Она бродила по дому, болтая с людьми и радуясь, что так и не удосужилась сделать здесь ремонт. Теперь она могла относиться к этому дому, как к арендованной квартире, или жилищу, за которым согласилась на время присмотреть по просьбе друзей.

Люси остановила Сагреду в коридоре и обняла ее – слишком крепко, будто забыв, что теперь обладала силой взрослой женщины. – Не сдавайся, капитан. Я всегда знала, что твоей целью была реинкарнация.

– Мы еще увидимся, – пообещала Сагреда. На настоящей улице, под настоящим небом.

Люси разжала объятия. Сделав шаг назад, она сделала вид, будто прикладывает к уху телефон.

В назначенный час Сагреда стояла посреди гостиной, стараясь отпечатать в своей памяти лица окружающих людей. Она солгала своим гостям насчет времени перехода, ведь если бы к обратному отсчету присоединились все гости, ожидание стало бы просто невыносимым. Теперь же, чувствуя себя неготовой, она жалела, что не сказала им правду.

Мариам улыбнулась, поймав на себе ее взгляд.

Сагреда подняла руку, и комната испарилась.

Она лежала в колыбели теплой летней ночью. Легкий ветерок шевельнул висящий на потолке мобиль, зашелестев картонными декорациями. Когда Сагреда вгляделась в тени на обоях, перед ней проступили Снэп, Крэкл и Поп[23]23
     2. Снэп, Крэкл и Поп (букв. Треск, Хруст и Хлоп) – персонажи с упаковок рисовых хлопьев «Райс Криспис». – прим. пер.


[Закрыть] танцующие вокруг цветочных узоров на манер чокнутых лепреконов.

– Челия? Ты в порядке, заинька? – ее мать ненадолго задержалась в дверях, но Сагреда продолжала лежать с закрытыми глазами, притворяясь спящей. Она откроет их, когда мать уйдет, и у друзей появится шанс навестить ее и сыграть в очередную игру.

Три месяца, – подумала Сагреда. Три месяца, в течение которых 93-летняя Челия проводила по восемь часов в день, лежа под действием препаратов внутри мультимодального мозгового сканера, и предавалась спонтанным ассоциациям, бороздя просторы своих воспоминаний – все ради того, чтобы их смог поглотить идеально подобранный комп с чистой, как белый лист, памятью. Чтобы после того, как ее тело, наконец, проиграет в битве с болезнью, место Челии смог занять выбранный ею изящный робот, разум которого, сотканный из пережитых ею ощущений, был готов и дальше воплощать в жизнь ее мечты и планы.

Сагреда не сомневалась, что спустя три месяца погружения в новую роль, с легкостью пройдет собеседование, и умирающая женщина окончательно утвердит ее в качестве своей замены. Это не было похоже на попытку сыграть роль чьей-нибудь бабушки, располагая лишь обрывочными сведениями из сети. Больше всего она боялась, что промариновавшись столько времени в чужих воспоминаниях, рискует забыть свою собственную жизнь, своих друзей и свои планы.

Но ведь был только один способ покинуть Арриэтвилль, и кто-то должен был взять на себя роль первопроходца.