Текст книги "Артур – король драконов. Варварские истоки величайшей легенды Британии."
Автор книги: Говард Рид
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Магистр всадников по имени Виктор, хотя и сармат по происхождению, но неторопливый и осторожный человек, высказывался, встретив поддержку у других, в том смысле, что следует подождать соправителя, что присоединив к себе подмогу в виде галльских войск, легче раздавить варваров, пылавших высокомерным сознанием своих сил. Победило, однако, злосчастное упрямство императора и льстивое мнение некоторых придворных, которые советовали действовать с возможной быстротой, чтобы не допустить к участию в победе, – как они это себе представляли, – Грациана.
На следующий день, когда войска были построены, римские стрелки предприняли явно несанкционированную атаку, за которой последовало поспешное и беспорядочное отступление. Ответный удар нанесла объединенная готско-аланская конница:
Как молния появилась она с крутых гор и пронеслась в стремительной атаке, сметая все на своем пути.
Разгорелась кровавая битва. Левое крыло римлян продвинулось до готского укрепления, образованного поставленными в виде круга повозками, но, не получив поддержки, дрогнуло и «обрушилось подобно прорванной плотине», опрокинутое аланской конницей.
Объединенная конница варваров хлынула во всех направлениях, сжимая римскую пехоту в плотную толпу и лишая ее всякой возможности организованного отступления. К полудню изнемогающие под палящим солнцем и натиском варваров римляне дрогнули и обратились в бегство. Сармат Виктор, командовавший римской кавалерией, сделал попытку спасти находящегося на поле битвы императора, но обнаружил, что его стоявший в резерве конный отряд таинственным образом исчез (вполне возможно, что он примкнул к противной стороне). Решив для себя, что благоразумие – лучшее проявление доблести, Виктор тоже ускользнул с поля боя, оставляя Валента на растерзание готам и своим сородичам аланам. Гунны тоже приняли участие в кровавой бойне и после битвы получили свою долю добычи.
В тот день по крайней мере две трети римской армии было уничтожено в кровопролитном сражении, что стало величайшим поражением, которое когда– либо переживали римляне, и началом конца их империи. Это поражение было нанесено всадниками, обученными сражаться в традициях воинов степей. Это событие оказало влияние на всю последующую историю Европы, на всем протяжении Темных Веков, в Средневековье и в эпоху, когда жили и творили авторы легенд об Артуре.
С 378 года тяжелая конница безраздельно господствовала на полях сражений и на аренах рыцарских турниров, которые были своего рода спортом рыцарей и королей по всей Европе. Ни один уважающий себя король никогда больше не участвовал в битвах пешим.
Римляне инстинктивно осознавали опасность, которую представляла для их легионов тактика «молниеносного удара» конницы, но в ответ предпринимали весьма нерешительные меры, и эти меры были уже слишком запоздалыми. Римляне назначали сарматов и алан на командные должности в своей кавалерии, но так и не обзавелись достаточным количеством ударных отрядов тяжелой конницы, способных отражать натиск такого масштаба, какой устроили объединенные силы алан, готов и гуннов в битве у Адрианополя. Они сознавали, насколько стратегически важными были такие войска, но допустили еще одну ошибку в своих долгосрочных планах по созданию своей собственной тяжелой кавалерии.
В IV веке они разместили большое количество сарматских войск в ключевых стратегических пунктах по всей империи, например, проходы в Альпах охранялись сарматской конницей. Но римляне расселяли этих всадников в качестве летов {121}
[Закрыть] , выделяя им земельные наделы. Это означало, что значительное число всадников вынуждено было оставить свои мечи и седла и, взявшись за плуг, начать возделывать выделенные им земли. В результате в течение одного или двух поколений оседлой жизни многие из этих отборных конных воинов превратились в крестьян, а империя потеряла основной источник пополнения элитных конных подразделений, в которых она тогда больше всего нуждалась.
* * *
После 378 года ситуация для римлян не улучшилась. Объединенные силы готов, гуннов и алан продолжали опустошать земли империи, пока в 382 году согласно заключенному договору они не осели в римской провинции Мезии на Балканах. Это было первое массовое поселение варваров на территории Империи. Но получив недостаточное количество земли, они не успокаивались. Их взоры были направлены на запад, на саму Италию. Почти все первое десятилетие V века войска полководца Стилихона {122}
[Закрыть] сдерживали готские орды, но в 408 году он лишился власти. К 410 году готы под предводительством своего могущественного короля Алариха уже стояли у ворот Рима. Как обычно, их сопровождали крупные отряды алан и небольшое число гуннов. Все они приняли участие в разграблении города {123}
[Закрыть] .
Именно в это время произошли события, которые имеют отношение к нашему рассказу – события, отвечающие на вопрос о том, почему имя Алан или Ален постоянно ассоциируется со Святым Граалем. Но прежде чем мы продолжим исследование этой связи, нам необходимо вернуться назад и выяснить, кем же на самом деле были аланы.
Глава 8 Рассвет рыцарства
По утверждению Аммиана Марцеллина, аланы были древними массагетами, потомками жестокой царицы Томирис, которая одержала победу над персидским царем Киром и погрузила его отрубленную голову в сосуд, наполненный человеческой кровью. Он говорит, что аланы населяли «бескрайние просторы» Скифии и получили свое название от названия расположенных там гор. Об их землях Марцеллин пишет следующее:
Земля там всегда зеленеет травой, а кое-где попадаются сады плодовых деревьев. Где бы они ни проходили, они не терпят недостатка ни в пище для себя, ни в корме для скота, что является следствием влажности почвы и обилия протекающих рек.
Он осведомлен также о неоднородном составе народов, называемых аланами, и замечает:
Аланы, разделенные по двум частям света – Азии и Европы, кочуют как номады, на громадном пространстве на далеком друг от друга расстоянии, но с течением времени они объединились под одним именем и все зовутся аланами, потому что их характер, обычай, дикий образ жизни и вооружение везде одинаковы.
Согласно другой точке зрения, собирательное имя «алан» является производным от слова Aryan – ариец, арий. Первоначально это слово означало «благородный, знатный», хотя в наши дни, конечно, оно подразумевает расовый стереотип – стереотип, который очень хорошо подходит к описанию алан того времени как высоких и красивых блондинов с устрашающе грозным взглядом голубых или зеленых глаза.
Если аланы действительно были прямыми потомками массагетов, их родина находилась к востоку от Каспия. Как и все их предшественники, они также в течение веков продвигались в западном направлении и к I веку уже обосновались вдоль реки Дон и на берегах Азовского моря. Кроме того, были и группы алан, живущие ближе к современной румынской границе, на западном берегу Черного моря.
В начале нашей эры восточные аланы повторили тактику своих скифских предков и послали в Мидию большой вооруженный отряд, который напал на парфян и разгромил их, а затем вернулся домой с награбленными сокровищами и пленниками. Так как в то время римляне враждовали с парфянами, они с интересом наблюдали за военной доблестью алан и убеждали их напасть и на других врагов Рима. Но аланы угрожали также Армении, являющейся союзником Рима, и Каппадокии – провинции Римской империи. Это вынудило Адриана послать в 134 году своего легата Арриана {124}
[Закрыть] вытеснить алан из этих мест.
Сохранилась часть составленного Аррианом плана сражения с аланами, из которого видно, что коварный полководец заранее знал, какую именно тактику будут использовать аланы. Он знал, что вначале аланы, несмотря на град летящих в них стрел, предпримут несколько конных атак против его пехоты, стараясь прорвать строй римлян. Арриан предвидел, что в случае неудачи аланы, скорее всего, отступят. Это был решающий момент битвы, поскольку при обычных обстоятельствах пехота стала бы преследовать спасающегося бегством врага, смешав свои ряды и рассыпавшись. Арриан настаивал на том, что так действовать нельзя. Пехота должна встретить врага градом стрел, камней и копий, и тогда:
есть надежда, что, из-за невыразимою множества снарядов, атакующие скифы более и не приблизятся к пешей фаланге; а если все же приблизятся, то, уперевшись щитами и подперев их плечами, надо выдержать это нападение как можно упорнее, напирая на них как можно сильнее, наиплотнейшей сомкнутостью трёх первых шеренг; четвертая же шеренга пусть метает поверх голов копья, а третья пусть беспощадно разит или метает контосы и в лошадей, и в их всадников. А когда враги будут отражены, то, если бегство станет очевидным, пусть расступятся именно пешие шеренги и атакуют всадники не целыми отрядами, но половинами их; первыми же пусть будут построены те, кто первыми и станут атаковать. Вторые же половины пусть последуют за атакующими также в строю, но не предаваясь полному преследованию, с тем, чтобы, если бегство станет сильным, следовать за первой погоней своими неутомленными конями, а если со стороны врагов некий поворот случится, то напасть на повернувших.
Итак, к началу II века римляне уже были знакомы с аланской тактикой ведения боя, – «ложном отступлении», тактикой, которую аланы будут неоднократно успешно применять на протяжении почти 900 последующих лет.
Арриану удалось вытеснить алан из Каппадокии, а армянам пришлось откупиться от них дорогими дарами. Выплаченная дань стала, очевидно, более убедительным аргументом для ухода алан, нежели страх перед римской военной мощью. Во II-III веках аланы продолжали прощупывать пограничные территории, вступая в стычки и устраивая набеги, возможно, проникнув даже в Грецию в 40-х годах III века.
Как уже говорилось в предыдущей главе, во II-IV веках аланам пришлось противостоять натиску со стороны германских племен, продвигающихся на юго-восток, и гуннов, двигающихся на запад, а кроме того, отражать карательные экспедиции, которые римляне регулярно снаряжали, когда очередному новому императору хотелось поразить своих подданных триумфальными победами над восточными варварами.
Во многих отношениях аланы были очень похожи на своих скифских предшественников, хотя они все– таки имели некоторые отличительные особенности, сыгравшие ключевую роль в их судьбе в более поздние времена. Во-первых, аланы, как мы знаем, не имели рабов. Это было необычным явлением для того времени, поэтому сразу же напрашивается вопрос, что же они тогда делали с военнопленными, если не порабощали их? Ответ, похоже, будет следующий: они ассимилировали пленных в своем сообществе через систему определенных ритуалов, интегрируя пленников в свои собственные клановые структуры. В таком неоднородном обществе, как аланское, подобное явление представляется весьма вероятным, и, без сомнения, оно характерно и для других воинственных групп кочевников, например туарегов Сахары. В известном смысле, сам аланский «народ» являлся продуктом такого процесса в более широком масштабе, когда целые народы были сначала покорены аланами, а затем целиком интегрированы в их существующую социальную структуру.
У алан отсутствовали какие-либо ограничения для продвижения чужаков по иерархической лестнице аланского общества. Критерием для обретения авторитета и власти служили мастерство и боевой опыт. В этом отношении аланы существенно отличались как от своих германских соседей, так и от более далеких кельтоязычных галлов и бриттов. Эти последние управлялись советами почитаемых старейшин, аланы же презирали стариков, считая их слабыми людьми, у которых все уже в прошлом.
Аланы не только отладили механизм ассимиляции других народов, но и сами были способны ассимилироваться. К IV веку их территориальная целостность была нарушена гуннами и готами, которые разбили алан на несколько групп и ассимилировали некоторые из них. Этот период изобилует многочисленными примерами того, как аланы отказывались от своего родного языка, оставляли кочевой образ жизни, начинали заниматься земледелием и становились оседлыми. Однако даже перейдя к оседлости, аланы сохранили многие свои традиции, и одной из важнейших было мастерство верховой езды. Такая способность сосуществовать с другими народами, поддерживать дружеские с ними отношения и в то же время сохранять чувство собственной ярко выраженной индивидуальности сослужит хорошую службу аланам на восточных границах Римской империи в период Великого переселения народов.
История алан в V веке была непростой, так как к этому времени они уже не представляли собой единое целое, а были разбиты, по крайней мере, на шесть групп. Одна группа отступила высоко в горы Кавказа, где аланы сохраняли свою независимость на протяжении веков и где их потомки до сих пор говорят на последнем, сохранившемся в России языке иранской группы {125}
[Закрыть] . Другие группы продолжали пасти свои стада к северо-западу от Черного моря. По всей вероятности, здесь они сохраняли территориальную и политическую независимость на протяжении большей части V и VI веков, хотя, возможно, и платили дань гуннам, находившимся в зените своего могущества.
Сразу после поражения при Адрианополе император Западной Римской империи Грациан {126}
[Закрыть] привлек значительную часть алан к военной службе в метрополии за хорошее вознаграждение и разместил их на севере Италии. Проявив такую благосклонность к аланам, Грациан, вероятно, настроил против себя своих собственных военачальников, предательски убивших его. Преемник Грациана Феодосий {127}
[Закрыть] , сознавая значимость привилегированных аланских войск, обеспечил им хорошее содержание. В то время, когда готы под предводительством Алариха {128}
[Закрыть] , в армии которого также было немало всадников-алан, испытывали на прочность рубежи Италии, Феодосий неоднократно обращался за помощью к аланам – союзникам Рима, чтобы задержать продвижение готов.
В 401 году римский военачальник Стилихон разместил аланскую конницу на ключевой позиции в битве при Поленции против готов Алариха. Римляне победили, но сражающиеся на их стороне аланы не смогли взять в плен Алариха и были заподозрены в тайном сговоре с врагом (небезосновательное предположение, если принять во внимание то, что они сражались против своих сородичей алан, выступающих на стороне готов). Это подозрение привело аланского командующего Саула в такую ярость, что при следующем столкновении с Аларихом, в битве при Вероне, он лично возглавил атаку на готов с правого фланга, но был убит в схватке. Его гибель по-видимому, вызвала замешательство в войсках, и ряды алан дрогнули. Однако вскоре подоспела мощная пехота Стилихона: аланы быстро перестроились, нанесли встречный удар и разгромили врага. Аланская тактика «ложного отступления» принесла победу и на этот раз.
Аланы в Италии продолжали защищать империю по крайней мере до 487 года, а одно из самых престижных кавалерийских подразделений было известно под названием Comites Alani. Похоже, что те аланы, которые решили остаться в империи, были верны своему выбору, хотя хаос, царивший вокруг них, часто вводил алан в искушение перейти на другую сторону.
Эти верные Риму аланы вошли в прямой конфликт со своими сородичами, когда на протяжении первого десятилетия V века Аларих и готы совершали походы на Рим. К 410 году Рим оказался беззащитным, и войска Алариха, состоявшие из христиан-вестготов и язычников-алан, хлынули в него.
Разграбление города было в деталях описано Орозием {129}
[Закрыть] , который упоминает один конкретный эпизод, когда гот-христианин вошел в церковь в поисках золота и его встретила старая монахиня, которая рассказала, что у нее есть огромный тайник с утварью, украшенной драгоценными камнями – сокровищами, принадлежавшими не кому-нибудь, а святому апостолу Петру. Гот, потрясенный сказанным монахиней, послал известие о находке Алариху, который тут же приказал доставить и сокровища, и монахиню в базилику святого Петра под охраной. Церковь, в которой были найдены сокровища, находилась в другой части города. Вот как говорит об этом Орозий:
И вот – о, величайшее зрелище для всех – открыто уносятся золотые и серебряные вазы, розданные каждая в чьи-то руки и возложенные на головы; торжественная процессия со всех сторон прикрывается обнаженными на случай защиты мечами; римлянами и варварами, поющими хором, возносится на виду у всех гимн Богу;… сбегаются отовсюду к вазам Петра сосуды Христовы, присоединяются к христианам также многие язычники, принимая имя, хотя и не на веру, и благодаря этому на время, чтобы, тем самым еще больше прийти в замешательство, спасаются [22]22
Орозий. «Истории против язычников». Пер. В.М. Тюленева.
[Закрыть].
Хотя все сокровища предполагалось перенести в базилику, похоже, не все туда попало. Более того, другой историк, Прокопий {130}
[Закрыть] , говорит нам о том, что среди сокровищ, исчезнувших из Рима в 410 году, были и сокровища царя Соломона со знаменитыми изумрудами, увезенные римлянами из Иерусалима в качестве добычи. Среди этих сокровищ находилась большая золотая чаша, инкрустированная драгоценными камнями. Поскольку войска Алариха состояли по большей части из христиан, главные подозрения в воровстве этих сверхсвященных реликвий пали на язычников – алан. Как уже говорилось, все степные кочевники глубоко чтили священные чаши, которые ассоциировались у них с изобилием и с жертвенной человеческой кровью, поэтому «обнаружение» важного ритуального сосуда среди награбленного ими добра, скорее всего, напоминало эпизод, когда Аттила «обнаружил» священный меч бога войны, принесенный ему пастухом.
Отсутствуют свидетельства о том, что в это время в христианстве почиталась некая чудодейственная чаша, обладающая силой исцеления и бессмертия, хотя подобные представления были широко распространены среди язычников – кельтских, германских и иранских племен Европы того времени. Нигде до этого не упоминается о том, что какая-либо священная чаша была утеряна, украдена или просто таинственным образом исчезла из храма. Поэтому исчезновение в то время предмета, напоминающего чашу Грааль, и вывоз ее из Рима варварами, среди которых наверняка были аланы, могли произойти на самом деле.
Вскоре после разграбления Рима король вестготов Аларих умер, и его сменил Атаульф. В 413 году он повел смешанные готско-аланские силы из Италии в Галлию (Франция). Южные области Галлии были опустошены. Нарбонна, Тулуза и Бордо оказались захваченными. Однако их продвижение было остановлено у города Базас, который войска готов и алан осадили в 414 году. Именно здесь произошло одно их тех странных, необъяснимых событий, которые делают историю такой интригующей и запутанной.
Город находился под контролем римского наместника по имени Павлин Пелланский {131}
[Закрыть] , который был знаком с аланским вождем и считал его своим другом. Павлин Пелланский вышел из осажденного города, умоляя алан дать возможность ему и его семье спастись. Сказав, что это невозможно, аланы тут же сговорились с ним о том, чтобы перейти на сторону осажденных и бросить вестготов. Так они и поступили, образовав заслон между осаждающей стороной и городскими стенами, чем ускорили снятие осады. И так в очередной раз аланы, которых тогда, очевидно, насчитывалось всего 3-4 тысячи, склонили баланс сил в свою пользу. Позднее римский военачальник в Южной Галлии так сильно донимал готов, что в 415 году те поспешно ушли через Пиренеи в Испанию.
Почему аланы неожиданно решили поменять союзников в разгар успешной военной кампании, которая наверняка привела бы к исключительно выгодным для варваров договоренностям с Римом? Некоторые историки полагают, что их подкупило обещание земли. Другие считают, что Павлин был каким-то образом связан с исчезнувшими из Рима сокровищами и поделился с аланами секретом относительно их местонахождения. Известно, что в последующие годы своей жизни бывший римский наместник был гораздо богаче, чем можно было ожидать, он также рассказывал, что поделился эзотерическими секретами со своими аланскими друзьями. Его прозвище – Пелланский – на удивление созвучно именам Пеллам, Пеллес, Пеллеас, Пеллинор, игравшим важную роль в легендах о Граале {132}
[Закрыть] .
* * *
С уходом вестготов аланы получили земли в Юго-Западной Галлии между Тулузой и Средиземным морем, и им была поручена охрана прибрежных торговых путей, а также удержание готов на территории Испании. Но землю на этот раз они получили не в качестве летов, когда им пришлось бы самим ее обрабатывать. Аланы были размещены у местных галло-римских землевладельцев в качестве «гостей», с выделением им полагающейся части ренты.
Такой новый подход к расселению воинов-варваров был чрезвычайно важным. Это означало, что эти сверхмобильные войска поддерживались в постоянной боевой готовности, а их лошади, снаряжение и оружие всегда были в надлежащем состоянии. Для алан это означало, что, вступив в местное галло-римское общество, они оказались наравне с самыми богатыми и могущественными людьми – аристократией. Через одно-два поколения из кочевых воинов-пастухов они превратились в оседлых аристократов-землевладельцев. Такой сценарий интеграции будет неоднократно повторяться и в последующие столетия, замысловато переплетая судьбу алан с эволюцией средневековой Европы.
Итак, часть алан осела на юго-западе Галлии и, выполняя принятые обязательства, сдерживала вестготов в Испании в течение последующих 24 лет. В 440 году аланы передвинулись немного к востоку и заняли долину в низовьях реки Роны, где они помогали держать в повиновении местное галльское население и охраняли пути в Италию. В 457 году они примкнули к императору Майориану {133}
[Закрыть] в военной кампании против вандалов в Испании, но, разбив вандалов, сами стали осуществлять набеги на Южную Галлию и угрожать Северной Италии.
Закончилось это все тем, что предводитель алан Беогар был убит в битве при Бергамо в 464 году, а оставшиеся аланы пустились в путь обратно к своим домам в долине Роны. Впоследствии эта группа алан успешно ассимилировалась и большое количество селений с аланскими названиями и в Лангедоке и в долине Роны – Аллансон, Алень, Ланзак, Аленья и многие другие – свидетельствуют об их присутствии в этих местах в V веке.
* * *
В 90-х годах IV века другие группы алан были завербованы в армию Восточной Римской империи для защиты Константинополя, часть из них составляли аланы, кочевавшие с готами, другие же были выходцами из Причерноморья. В 395 году готский полководец, служивший под римскими знаменами, вошел в Константинополь и убил местного военачальника {134}
[Закрыть] . Следствием этого стала борьба за власть между германскими готами с одной стороны и местными римлянами и поддерживающими их аланами с другой. Борьба достигла апогея в 400 году, когда «римская» фракция безжалостно расправилась с германцами, оставив римлян у власти на последующие 30 лет. Большинство алан остались верными восточным римлянам, и в 421 году один из них по имени Ардабурий дослужился до звания верховного главнокомандующего Восточной Римской империи. Его история свидетельствует о небывалом мастерстве, с которым аланы добивались власти и удерживали ее, несмотря на то, что в тот бурный период истории они представляли собой незначительное меньшинство.
В 421 году Ардабурий провел успешную кампанию против персов, затем, тремя годами позже, повел армию Восточной Римской империи в Италию для свержения узурпатора Иоанна и возведения на престол нового императора Валентиниана III. В этой последней кампании его сын Аспар был вторым по старшинству военачальником и командовал кавалерией. После ряда неудач Ардабурию все-таки удалось успешно завершить кампанию, и в качестве награды в 427 году он был назначен консулом. Хотя Ардабурий и оставался потом очень влиятельной фигурой, главные посты в армии Восточной Римской империи занимал его сын Аспар.
За четверть века до этого некоторые аланы приняли участие в боевых действиях в нескольких сотнях миль к северо-западу от Константинополя. 31 декабря 406 года Рейн полностью замерз, и большие силы вандалов и алан переправились по льду из Германии на территорию современной Франции {135}
[Закрыть] . Вскоре вандалы попали под удар франков, но, находясь уже на грани уничтожения, были спасены своими союзниками аланами. После этого среди захватчиков возникли разногласия.
Часть из них, в основном состоящая из алан, стремилась к соглашению с римлянами и просила разрешения жить в империи. Другая, большую часть которой составляли вандалы, но в которую также входили и аланы, продолжала грабежи. Они прокладывали себе путь через Галлию, где вошли в контакт с самопровозглашенным императором Константином III, который высадился там с большой армией из Британии. Несомненно, среди них была сарматская конница из Северной Британии. Мы знаем также, что один из полководцев Константина, Геронтий, находясь в Галлии, взял себе на службу преданного телохранителя из алан и, что император создал новый полк, названный «гонориевцы» (Honoriani), в котором собрал вновь завербованных варваров, среди которых наверняка были аланы. Итак, там, в Галлии, в 407 году степные воины еще раз напрямую соприкоснулись с римско-британскими войсками.
Геронтий вместе со своим телохранителем-аланом взял вновь сформированный полк «гонориевцев» в поход на Испанию. В награду воины получили землю в районе проходов через Пиренеи. Осевшие в Испании воины позволили в 409 году своим агрессивно настроенным сородичам из числа вандалов и алан беспрепятственно войти в эту страну. Оказавшись в Испании, разбойничьи отряды варваров стали хозяйничать в сельской местности, опустошая деревни в то время, как иберо-римляне заблокировались внутри своих укрепленных городов.
Через два года местное население решило заключить соглашение с захватчиками и считать их «гостями», обязуясь выделять своим «защитникам» из числа алан и вандалов долю доходов от поместий, после чего последние стали искать мира с Римом, предложив в качестве гарантии своего хорошего поведения заложников и пообещав, если это потребуется, браться за оружие в защиту интересов римлян. Несмотря на это, римляне решили отправить вестготов в наступление на новые поселения вандалов и алан. После изнурительно долгой войны пришельцы постепенно были отброшены на юг. В 428 году в составе огромной флотилии военных кораблей они отправились покорять Северную Африку. Вторжение было стремительным и успешным, и в кратчайшие сроки все римские провинции Северной Африки оказались под контролем Гейзериха, самопровозглашенного короля вандалов и алан (Rex Vandalorum et Alanorum) {136}
[Закрыть] .
Такой стремительный взлет нового королевства варваров был встречен с тревогой в Константинополе, где было решено снарядить аланского полководца Аспара в Северную Африку для захвата (также частично аланского) королевства. Аспар сражался в Северной Африке в течение трех лет, но не смог поставить новое королевство на колени. Задним числом анализируя ситуацию, многие историки убеждены в том, что алан Аспар заключил соглашение со своими сородичами аланами и вандалами, поскольку после неудачной военной кампании Аспара в Северной Африке в течение последующих 30 лет между двумя державами практически не возникало никаких трений.
Когда в 439 году вандало-аланский король Гейзерих захватил Карфаген, император Феодосий приказал собрать огромный флот и направить войска для осуществления военной операции. Руководили этой операцией близкие к Аспару люди. В течение двух лет флот этот проплавал вокруг Сицилии, так ничего и не сделав, а затем был расформирован.
В конце 40-х годов V века гунны под предводительством Аттилы нанесли армиям Аспара поражение, но каким-то образом Аспару все же удалось удержать власть в своих руках. Его авторитет был столь высок, что, когда в 450 году умер Феодосий II, сенат в Константинополе предложил ему императорский трон. Согласившись, Аспар стал бы не первым императором-варваром – эта честь принадлежит Максиму, правившему в 50-х годах III века, чья мать была аланка. Но понимая, что ксенофобы-римляне не потерпят его назначения, Аспар предложил, чтобы императором стал Маркиан, один из его младших офицеров {137}
[Закрыть] .
Это дало возможность Аспару удерживать фактическую власть в течение почти двух последующих десятилетий, пока в 467 году умершего Маркиана не сменил Лев. Хотя Лев был также выбран Аспаром, позднее новый император решил выйти из-под контроля алан. Лишь только до него дошли слухи о планах вандало-аланского царя Гейзериха вторгнуться в Александрию, Лев решил не упустить возможности избавиться одним ударом и от Аспара, и от африканского вандало-аланского государства.
Из осторожности он не взял в поход никого из семьи Аспара (он не подозревал, что начальник экспедиции Василик был подкуплен Аспаром). Римляне были разбиты, аланы вновь укрепились и в Константинополе, и в Африке, а Льву так и не удалось обрести самостоятельность. Вынужденный выдать свою дочь замуж за сына Аспара, Лев возвел своего нового зятя в ранг цезаря. Выждав немного, он вновь перешел к решительным действиям. По его приказу во дворце евнухи убили Аспара и его сыновей. За это жестокое деяние его прозвали мясником, однако цель Льва была достигнута: господству алан в Восточной Римской империи пришел конец.
Аланы смогли добиться такого потрясающего могущества по двум причинам. Во-первых, они были весьма искусны в ведении как войн, так и дипломатических переговоров. Во-вторых, они были всегда готовы предложить могущественному союзнику то, чего тому не хватало в данный момент. Кроме того, они были чужды ксенофобии, поэтому охотно вступали в смешанные браки, если это сулило им выгоду. Многие аланы были женаты на дочерях могущественных германских вождей и римских аристократов, и предполагают даже, что у Аспара было три жены: одна – аланка, другая – германка третья – римлянка. Хотя убийство Аспара и его сыновей закрыло целую главу аланской истории, сложившаяся система смешанных браков означала, что аланская кровь продолжала влиять на возникающий византийский мир.
Но вернемся к холодной зиме начала 407 года. Те аланы, которые предпочли грабежу переговоры о разрешении жить в империи, находились под предводительством царя Гоара. Римские военачальники, ответственные за охрану северной границы были потрясены той легкостью, с которой она нарушалась, и решили привлечь вновь прибывших варваров для создания новой оборонительной линии. Поэтому, когда Гоар начал переговоры, благоприятный ответ последовал незамедлительно. Аланов расселили на широкой полосе земли в Северо-Западной Галлии, приблизительно в том месте, где сейчас находится Лангр, к северу от Вердена, затем на западе, севернее Реймса и Суассона, до самого Арраса в Пикардии. Этот ряд поселений создавал эффективную дополнительную линию обороны на случай, если франки и бургунды не смогут сдержать дальнейшее наступление враждебных германцев или степных кочевников на берегах Рейна.
