Текст книги "Фата-Моргана 8 (Фантастические рассказы и повести)"

Автор книги: Говард Филлипс Лавкрафт

Соавторы: Ричард Мэтисон (Матесон),Эдмонд Мур Гамильтон,Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис Уиндем,Джон Браннер,Джеймс Ганн,Брайан Уилсон Олдисс,Генри Слизар,Даллас МакКорд "Мак" Рейнольдс,Марк Клифтон,Крис Невил (Невилл)
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

– Мы пропустим их всех, кроме последнего, – сказал он. – Будем надеяться, что кто-нибудь отстанет достаточно далеко, чтобы остальные не заметили нас, когда мы встанем с земли. Оберните веревку вокруг пояса, а потом поднимите, чтобы она оказалась на уровне его груди.

Гарри лежал за бордюром, чувствуя, как его рука превращалась от боли в шар. Прошла целая вечность, прежде чем донесся звук моторов. Когда первые мотоциклы проехали мимо, Гарри осторожно приподнял голову. Да, был отставший. Он ехал от них футах в ста и теперь увеличивал скорость, чтобы догнать.

Мотоциклы проехали, и, когда последний приблизился на дюжину футов, Гарри вскочил, напрягая мышцы, и стал ждать рывка. Кристофер вскочил в ту же секунду. Молодой благородный успел только удивленно взглянуть на них и налетел на веревку, выдернувшую упирающегося каблуками Гарри на середину дороги. Кристофер привязал конец своей веревки к молодому дереву. Благородный рухнул на мостовую, мотоцикл затормозил и остановился.

Гарри выпутался из веревок и подбежал к благородному. Они были одногодки, одного роста и комплекции, но у благородного была заячья губа и усохшая нога. К тому же он был мертв – череп его раскололся от удара о мостовую. Гарри закрыл глаза. Он уже видел умирающего, но никогда не становился виновником чьей-то смерти. Это пахло нарушением клятвы Гиппократа.

– Такие должны умирать, – прошептал Пирс. – Лучше, когда злые умирают молодыми.

Гарри быстро переоделся в одежду благородного. Нацепив очки, он закрепил пистолет на бедре и повернулся в сторону Кристофера и Пирса.

– А что будет с вами?

– Мы не будем пытаться удрать, – ответил Пирс.

– Я не о том. Вы справитесь один?

Пирс приложил ладонь на руку мальчика.

– Кристофер мне поможет. Мы найдем тебя, когда ты освободишь Марну.

Уверенность, с которой Пирс произнес это, добавила Гарри сил. Не теряя времени, он сел на мотоцикл, крутанул ручку газа и стремительно умчался. Езда на мотоцикле требовала ловкости, но Гарри уже имел опыт управления подобными машинами, полученный в подземных артериях медицинского центра. Рука его болела, но теперь боль стала чем-то вроде системы наведения. Он заметил, что по мере езды боль уменьшается – это означало, что он приближается к Марне.

Прежде чем он нашел ее, опустилась ночь.

Асфальтовая дорога, вся в выбоинах, повернула на восток, и боль в руке Гарри заметно уменьшилась. Дорога оборвалась перед плотной стеной заросли, и Гарри затормозил в последний момент. Неподвижно сидя на сиденье, он задумался.

До сих пор он не думал о том, что будет делать, когда найдет Марну, просто бросился в погоню, ведомый частью болью от браслета, а частью рождающимся чувством привязанности к этой девушке.

– Ральф? – спросил кто-то из темноты, и отступление стало невозможно.

– Да, где остальные? – прошептал он.

– Там, где всегда, – под откосом.

Прихрамывая, Гарри двинулся в сторону, откуда доносился голос.

– Ничего не вижу.

– Я посвечу.

Что-то осветило дерево, и впереди Гарри появился черный силуэт. Гарри моргнул, украдкой огляделся и ребром ладони ударил благородного по четвертому шейному позвонку. Пока тот медленно опускался на землю, Гарри подхватил его фонарь и поддержал падающее тело. Положив человека на траву, он ощупал его шею. Она была сломана, но благородный еще дышал. Гарри выпрямил ему голову, чтобы уменьшить давление на нервную ткань, и посмотрел вверх.

Где-то впереди мерцал огонек, но не слышно было ни одного звука – наверняка, никто не заметил. Включив фонарь, Гарри увидел тропу и пошел через молодой лес.

Костер разложили под глиняным склоном, нависшим таким образом, что сверху ничего не было видно. На нем целиком жарилась молодая серна, которую крутил на вертеле один из благородных. Гарри определил наконец сверлящую его боль – это был голод.

Остальные благородные сидели полукругом возле костра, Марна со связанными руками находилась чуть дальше. Голова ее была поднята, глаза внимательно вглядывались в темноту за огнем, словно ища кого-то. Кого? Конечно, его. Браслет сообщил ей, что Гарри где-то близко. Ему очень хотелось дать ей какой-нибудь знак, но это было невозможно. Он приглядывался к благородным: один был альбиносом, другой макроцефалом, третий горбуном. У остальных Гарри не заметил видимых физических недостатков, за исключением одного, выглядевшего старше других членов группы. Он стоял, опершись о колено, и был слеп, но в его глазницы хирургически вживили бинокль с электронным управлением. На спине у него находился аккумулятор с усилителем, от которого провода тянулись к биноклю и закрепленной на куртке антенне.

Гарри осторожно прошел по краю леса на ту сторону костра, где находилась Марна.

– Сначала пир, – разглагольствовал альбинос, – а потом развлечение.

Тот, что вращал вертел, возразил:

– А я считаю, что сначала нужно повеселиться – тогда будет хорошо, и мы проголодаемся.

Они начали спорить, сначала добродушно, потом, по мере того, как в дискуссию включались все новые участники, все более яростно. Наконец альбинос обратился к человеку с биноклем:

– А ты что считаешь, Глазастый?

Глазастый ответил глубоким, низким голосом:

– Девушку продать. Молодые части ценятся выше всего.

– Да, – согласился альбинос, – но ты же не видишь, какая она красотка. Для тебя это просто картинка из белых точек на сером кинескопе, а для нас она белая, розовая, черная и…

– Когда-нибудь, – спокойно сказал Глазастый, – ты зайдешь слишком далеко.

– Но не о ней. Я не…

Под ногой Гарри хрустнула ветка, все замолчали и начали прислушиваться. Гарри вынул пистолет из кобуры.

– Это ты, Ральф? – спросил альбинос.

– Да, – ответил Гарри, выходя на освещенное место и стоя так, чтобы костер не освещал его лицо. Пистолет он держал у самого бедра.

– Представь себе, – сказал альбинос, – эта девушка говорит, что она дочь губернатора.

– Да, – с нажимом вставила Марна. – И отец велит сорвать с вас шкуру.

– Но это я губернатор, дорогуша, – фальцетом зашипел альбинос, – и мне…

– Это не Ральф, – прервал его Глазастый. – У него здоровая нога.

Гарри мысленно выругался – вот невезенье! Бинокль был настроен на прием не только радарного сигнала, но и рентгеновского излучения!

– Беги! – заорал он, используя мгновение тишины, воцарившейся после слов Глазастого.

Он выстрелил, целясь прежде всего в Глазастого, и попал в усилитель. Благородный пронзительно вскрикнул и схватился за вживленный в глазницы бинокль, но Гарри уже не обращал на него внимания. Он опустошил магазин в нависающий над костром склон. Разогретая огнем глина обрушилась на чих, засыпав костер и сидевших ближе к склону благородных.

Гарри метнулся в сторону, а там, где он только что стоял, просвистело несколько пуль.

Углубившись в лес, он побежал, налетая на деревья, но все-таки продолжал бежать. Фонарь где-то потерялся. За его спиной звуки погони становились все слабее и наконец совершенно стихли.

Внезапно Гарри со всего разгону налетел на что-то мягкое и теплое, подавшееся под его напором и упавшее на землю. Спотыкаясь, он упал, занося кулак, готовый к удару.

– Гарри, – позвал вдруг голос Марны.

Занесенная для удара рука замерла, потом мягко опустилась.

– Марна! – вздохнул он. – Я не знал, что это ты. Не думал, что у меня получится. Я думал, ты…

Их браслеты лязгнули друг о друга, и мягкое тело Марны вдруг напряглось. Девушка сильно оттолкнула его.

– Не распускай сопли, – сказала она. – Я знаю, почему ты это сделал. Кроме того, нас услышат.

Гарри глубоко вздохнул. Марна начала вставать.

– Сиди! – рявкнул он. – Подождем, пока нас перестанут искать.

Они сидели в темноте и ждали, вслушиваясь в звуки ночного леса. Прошел час, и Гарри хотел уже сказать, что можно идти, как вдруг услышал шелест. Зверь или человек? Марна, которая до сих пор ни разу не коснулась его, изо всех сил ухватилась за его руку.

– Доктор Эллиот! Марна! – услышали они шепот Кристофера.

Гарри облегченно вздохнул.

– Вот дьяволенок! Как ты нас нашел?

– Дедушка помог, он это чувствует. Я тоже немного, но он лучше. Идемте. – Гарри почувствовал, как маленькая ладонь берет его за руку.

Кристофер вел их долго, пока они не оказались на небольшой полянке. Под прикрытием шалашика из листьев горел небольшой костерок, возле которого сидел Пирс, медленно вращая вертел, сделанный из свежесрубленной ветки, лежащей на двух рогатинах. На вертеле шкворчали золотисто-коричневые тушки кроликов.

Когда они оказались на полянке, Пирс повернулся к ним.

– Добро пожаловать, – сказал он, и Гарри вдруг подумал, что это напоминает возвращение домой.

– Спасибо, – хрипло сказал он.

Марна присела перед костром, грея над ним руки. С ее запястий свисала перетертая веревка, которую она старательно расщепляла перед тем, другим костром.

Когда Кристофер снял кролика с вертела, мясо почти рассыпалось на куски. Обернув задние части влажными зелеными листьями, он сунул их в холодное углубление между двум корнями.

– Это на завтрак.

Все четверо принялись за еду. Даже без соли это был самый лучший ужин, который Гарри приходилось есть. Закончив, он облизал пальцы, вздохнул и опустился на груду старых листьев. Он был счастлив, как никогда прежде. Слегка донимала жажда, поскольку он не хотел пить из протекавшего от их импровизированного лагеря ручейка, но он мог и потерпеть. В конце концов, человек не должен отказываться от всех своих принципов. Было бы иронией судьбы умереть от тифа в двух шагах от бессмертия. Он не сомневался, что губернатор дарует ему бессмертие или по крайней мере даст должность, на которой его можно будет добиться.

Ведь он спас его дочь.

Марна красивая девушка, жаль, что она еще ребенок. Гарри снова вздохнул и вытянулся поудобнее. Этой ночью он будет спать хорошо.

Марна умылась в ручейке, лицо ее светилось чистотой.

– Ты будешь спать рядом? – спросил Гарри, указывая на сухие листья. Потом извиняющимся жестом поднял руку с браслетом. – Он не дает мне спать, если ты слишком далеко от меня.

Она холодно кивнула и села рядом с ним – так, чтобы случайно не дотронуться.

– Не понимаю. – сказал Гарри, – почему мы встретили так много случаев уродства? Во время практики в Медицинском Центре я не видел ни одного.

– Ты работал в клинике? – спросил Пирс, и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Медицина все больше переключается на лечение чудовищ. В городе они умерли бы, но в пригородах им поддерживают жизнь и позволяют размножаться. Дай я посмотрю твою руку.

Гарри вздрогнул. Пирс сказал это таким обычным тоном, что он на мгновение забыл о слепом старике. Осторожные пальцы развязали повязку и осторожно убрали свалявшуюся траву.

– Это тебе больше не нужно, – сказал он.

Гарри удивленно коснулся раны ладонью. Уже много часов он не чувствовал боли, а сейчас на этом месте был только шрам. Чувствуя рядом Марну, он лег на подстилку. Ему хотелось вытянуть руку и коснуться ее, но он не сделал этого, иначе исчезнут закон и безопасность, исчезнет бессмертие.

Разбудил его браслет. Запястье начало зудеть, потом болеть, и Гарри вытянул руку. Постель из листьев была еще теплой, но Марна исчезла.

– Марна! – шепнул он и приподнялся на локте. В проникающем между ветвями деревьев свете звезд он заметил, что кроме него на поляне никого нет. Места, где спали Пирс и мальчик, тоже опустели.

– Где вы? – сказал он немного громче.

Тишина.

Гарри вполголоса выругался. Выбрали момент и ушли. Но в таком случае, почему Кристофер нашел их в лесу и привел сюда? И на что рассчитывает Марна? Что доберется до дворца одна?

Гарри вздрогнул, слыша чьи-то шаги, и замер неподвижно. В следующий момент его ослепил яркий свет.

– Не двигайся, – сказал кто-то высоким голосом. – Иначе мне придется тебя застрелить. А если потребуется удрать, Искатель тебя найдет.

– Я не двигаюсь, – ответил Гарри. – Кто ты? Ответа не последовало.

– Вас было четверо. Где остальные?

– Они услышали, как ты идешь, и сейчас ждут случая, чтобы напасть.

– Лжешь, – презрительно ответил голос.

– Послушай, – напористо сказал Гарри. – Судя по голосу, ты не гражданин. Я врач – если не веришь, можешь задать мне вопрос из области медицины – и несу срочное сообщение губернатору.

– Какое сообщение?

Гарри проглотил слюну.

– Груз похищен. Следующий будет готов не раньше, чем через неделю.

– Какой груз?

– Не знаю. Если ты благородный, то должен помочь мне.

– Сядь. – Гарри сел. – У меня для тебя тоже есть сообщение: ты не передашь своего.

– Но… – Гарри вскочил.

Где-то за фонарем раздался тихий хлопок, – чуть громче резкого выхода, и что-то кольнуло Гарри в грудь. Он посмотрел вниз: между полами его рубахи торчала маленькая стрела. Он попытался дотянуться до нее, но не смог, вообще не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Гарри повалился набок, не чувствуя падения, ему казалось, что только зрение, слух и легкие продолжают работать. Он лежал парализованный, и мысли переполняли его голову.

– Да, – спокойно произнес голос, – я вампир. Некоторые из моих друзей охотятся за головами, но я предпочитаю тела и доставляю их живыми. Это интереснее и выгоднее. Головы стоят всего двадцать долларов за штуку, тела – более сотни. Некоторые, с органами такими молодыми, как у тебя, стоят гораздо больше. Иди, Искатель, ищи остальных.

Свет погас, что-то затрещало в кустах и удалилось. Привыкнув к темноте, Гарри увидел черную фигуру, сидевшую на земле ярдах в десяти.

– Ты, конечно, хочешь знать, что тебя ждет, – сказал вампир. – Найдя твоих товарищей, я парализую их и вызову свои носилки. Потом доставлю вас к вертолету и, учитывая, что вы пришли из Канзас-Сити, отвезу в Топеку.

Гарри почувствовал, как гаснет в нем последний лучик надежды.

– Я убедился, что это лучший способ, – продолжал высокий голос.

– Позволяет избегать осложнений. Больница в Топеке, с которой я связан, купит ваши тела без лишних вопросов. Ты парализован навсегда, а потому, не теряя сознания, не будешь испытывать боли. Таким образом органы не будут портиться. Если ты действительно врач, то знаешь, что я имею в виду. Может, ты даже знаешь научное название яда, используемого в этой стрелке. Я же знаю только, что он выделен из яда осы-могильщицы. Благодаря внутреннему питанию, эти банки органов можно хранить годами, пока не придет их время…

Голос говорил дальше, но Гарри уже не слушал. Ему казалось, что он сходит с ума. Так бывало часто. Он видел людей, лежащих на полках в банках органов, с глазами, полными безумия. Тогда он говорил себе, что они оказались там именно из-за своей болезни, но теперь понял правду. Скоро он сам станет одним из них.

Может, ему удастся задохнуться, прежде чем его доставят в больницу, воткнут в горло трубку, положат на грудь респиратор и подсоединят к руке капельницу. Иногда они задыхались, несмотря на присмотр.

Нет, с ума он не сойдет, его психика слишком сильна. Он выдержит много месяцев.

В зарослях что-то шевельнулось, и в глаза ему ударил свет. Послышалась возня, кто-то охнул, кто-то другой вскрикнул, раздалрсь тихое – пуфф! После этого во внезапно воцарившейся тишине слышно было лишь чье-то учащенное дыхание.

– Гарри! – обеспокоенно произнес голос Марны. – С тобой все в порядке?

Когда приземистый Искатель, приволакивая ноги выбрался на полянку, снова стало светло. Через полосу света проковылял Пирс, за ним Кристофер и Марна. Недалеко от них на земле лежало скрюченное тело. Гарри никак не мог сообразить, что это такое, и лишь через некоторое время понял, что это карлик, человек с маленькими, тонюсенькими ножками, изогнутой спиной и большой головой. На ее макушке росли черные волосы. Глаза его горели ненавистью ко всему миру.

– Гарри! – на этот раз голос Марны прозвучал как стон.

Юноша не откликнулся, просто не мог этого сделать. На мгновенье мысль, что он не в силах ответить, доставила ему удовольствие, но тут же его охватила жалость к самому себе.

Марна подняла с земли стреломет и зашвырнула его далеко в кусты.

– Отвратительное оружие!

Значит, они не сбежали, подумал Гарри, а, как он и сказал вампиру, исчезли, чтобы прийти к нему на помощь, как только появится возможность. Но они вернулись слишком поздно: он парализован навсегда. От этого яда нет противоядия. Может, теперь они убьют его. Как бы дать им знать, что он хочет этого?

Он часто заморгал.

Марна придвинулась к нему, положила его голову себе на колени. Пирс осторожно вынул стрелку и втоптал ее в землю.

– Не теряй головы, – сказал он, – и не сдавайся. Постоянного паралича не существует. Если ты попытаешься, то поймешь, что можешь шевелить мизинцем. – Он поднял ладонь Гарри и осторожно похлопал по ней.

Гарри попытался шевельнуть пальцем, но напрасно. Чем занимается это старый шарлатан? Почему не его убьют, покончив со всем этим? Пирс говорил что-то еще, но Гарри не слушал его. К чему напрасные надежды? Это причиняет еще большую боль.

– Ему может помочь переливание, – сказала Марна.

– Да, – подтвердил Пирс. – Ты согласна?

– Ты знаешь, кто я?

– Конечно. Кристофер, обыщи вампира. У него должны быть иглы и катетеры. – Пирс вновь обратился к Марне. – Кровь будет немного смешиваться, и яд проникнет в твой организм.

Голос Марны был полон горечи.

– Мне не повредит даже цианистый калий.

Начались приготовления. Гарри не мог на них сосредоточиться, предметы перед ним расплывались, время ползло, как ледник.

Когда серый свет наступающего утра пробился сквозь ветви деревьев, Гарри почувствовал, что жизнь болезненно дрогнула в его мизинце. Это было хуже всего, с чем он до сих пор сталкивался, во сто крат хуже боли, причиняемой браслетом. Боль перетекала в другие пальцы, потом проникла в тело. Он хотел попросить Пирса вернуть состояние паралича, но, прежде чем смог говорить, боль почти исчезла. Сумев наконец сесть, Гарри поискал взглядом Марну.

Она сидела, прислонившись к стволу дерева, закрыв глаза, и была очень бледна.

– Марна! – позвал он. Ее глаза медленно открылись, в них сверкнула радость, и девушка снова опустила веки.

– Со мной все в порядке, – сказала она.

Гарри почесал место, где была воткнута игла.

– Не могу понять… ты и Пирс… ты вытащила меня из этого… хотя…..

– Не пытайся этого понять, – посоветовала она. – Просто прими к сведению.

– Это невозможно, – буркнул он. – Кто ты?

– Дочь губернатора.

– А кроме этого?

– Картрайт, – с горечью ответила она.

В голове у него все перепуталось. Одна из бессмертных! Ничего удивительного, что ее кровь победила яд. Кровь Картрайтов особым образом воздействовала на посторонние вещества.

– А сколько тебе лет?

– Семнадцать, – ответила она и окинула взглядом свою фигуру. – Мы, Картрайты, созреваем поздно. Потому-то Вивер и отправил меня в Медицинский Центр, – проверить, могу ли я рожать. Зрелый Картрайт не должен терять времени, отпущенного на размножение.

Сомнений не было – она ненавидела своего отца.

– Он заставит тебя рожать, – угрюмо сказал Гарри.

– Сам попробует это сделать, – спокойно ответила девушка. – Он не очень-то плодовит, и потому мы там только втроем – моя бабка, мать и я. Мы можем контролировать процесс зачатия, особенно, когда уже созреем. Мы не хотим его детей, даже если после этого станем ему менее нужны. Но боюсь, – голос ее задрожал, – боюсь, я еще недостаточно созрела.

– Почему ты не сказала об этом раньше? – настойчиво спрашивал Гарри.

– Чтобы ты относился ко мне как к Картрайту? – Глаза ее зло сверкнули. – Ты же знаешь: Картрайт не человек. Это ходячий банк крови, живой фонтан молодости, то, что можно иметь, использовать, сохранять, но что не может жить самостоятельно. А кроме того, – она опустила голову, – ты не веришь тому, что я говорю о Вивере.

– Но ведь он губернатор! – воскликнул Гарри, увидев выражение ее лица, и отвернулся. Как объяснить ей это? У человека есть своя работа и обязанности, он не может выйти за их пределы. Кроме того, браслеты. Только у губернатора есть ключ. Соединенные ими, они не протянут долго. Их снова разделят – случайно или силой, и тогда он умрет. Гарри поднялся. Лес некоторое время кружился у него перед глазами, потом успокоился.

– Я снова твой должник, – обратился он к Пирсу.

– Ты очень тверд в своих убеждениях, но в тебе есть доля здравого смысла, которая помогла мне. Говорят, что лучше здоровый человек с искалеченными взглядами, чем калека с твердым убеждением.

Гарри испытующе посмотрел на старика. Или он действительно целитель, который не может объяснить, как совершает свои чудеса, или мир еще более безумен, чем считал до сих пор Гарри.

– Если мы выйдем немедленно, – сказал он, – доберемся до дворца к полудню.

Дворец губернатора стоял на вершине холма, напоминающего букву L и расположенного в месте слияния двух рек. Когда-то на этом месте размещался большой университет, но в свое время ассигнования, предназначенные на его содержание, были переданы на более важные дела. Число финансирующих его людей уменьшалось по мере того, как рос интерес к медицинским исследованиям и врачебной опеке. Вскоре научными пустяками перестали интересоваться вообще, и университет умер.

Губернатор построил здесь свой дворец семьдесят пять лет назад, когда в Топеке стало невозможно жить. Задолго до этого должность его стала пожизненной – а он мог жить вечно.

Штат Канзас являлся владением барона. Этого определения Гарри не понимал, поскольку его знания истории ограничивались исключительно историей медицины. Губернатор был феодальным бароном, его дворец – замком, а вассалами были благородные из пригородов, которым он платил бессмертием или надеждой получить его. Как только кому-то из них делали укол, у него оставалась только одна альтернатива – быть лояльным по отношению к губернатору и жить вечно (если не случалось несчастного случая) или умереть через тридцать дней.

Губернатор уже четыре недели не получал посылки, и благородные оказались в отчаянном положении.

Дворец был, собственно говоря, крепостью. Его внешние стены толщиной в пять футов были сделаны из уплотненного бетона, усиленного пятидюймовыми броневыми плитами. Вокруг стен тянулся ров, полный пираний.

За первой линией стен вздымалась вторая. Пустое пространство между ними, покрытое плитами, в любой момент можно было залить напалмом, в стенах скрывались дистанционно управляемые снаряды.

Сам дворец поднимался как зиккурат – уступами. На каждой крыше находилась гидропонная ферма, а на самом верху здания размещалась стеклянная надстройка. На торчащей недалеко от нее мачте вращалась тарелка радара.

Большая часть дворца, подобно айсбергу, скрывалась под землей, вгрызаясь в известняк и гранит на милю вглубь. Здание было почти живым существом, автоматы следили за ним, подводили воздух и воду, обогревали и охлаждали, защищали от врагов и убивали их, когда они подходили слишком близко.

Всем дворцом мог управлять один человек, да так оно и было на самом деле.

Во дворец не вело ни одного входа. Встав перед стенами, Гарри принялся размахивать своей блузой.

– Эй, во дворце! Сообщение губернатору из Медицинского Центра. Эй, там, во дворце!

– Кто пришел ко мне с сообщением? – спросил дворец могучим голосом бога.

– Доктор Гарри Эллиот. Со мной дочь губернатора, Марна, и знахарь.

Над внешней стеной показалась стрела крана, на которой висел большой автомобиль. Когда он оказался на земле, открылась дверца.

– Предстаньте пред мои очи, – сказал дворец.

Автомобиль оказался полон пыли, как и пристройка, в которой их выпустили. Огромный бассейн был пуст, цветы, кусты и пальмы засохли.

В сверкающей как зеркало центральной колонне, словно черные губы, раскрылись двери.

– Входите, – сказали они.

Лифт долго вез их вниз. Наконец дверь открылась в обширный салон, выдержанный в разных оттенках коричневого. Одну из стен целиком занимал экран.

Марна выбежала из лифта.

– Мама! – закричала она. – Бабушка! – Она побежала дальше, Гарри медленно пошел следом.

Из длинного холла двери вели в шесть спален, в самом конце находилась детская. С другой стороны салона были двери в столовую и кухню. В каждой комнате одну из стен занимал экран, и все комнаты были пусты.

– Мама? – снова позвала Марна.

Экран в столовой осветился, и на нем появилось изображение огромного существа, покачивающегося на пневматических подушках. Оно было невероятно толстым и обнаженным, но пол его оставался загадкой. Груди казались огромными валами жира, но между ними виднелись редкие волосы. Похожее на полную луну лицо было непропорционально мало в сравнении с этим фантастическим телом, глаза смотрели на нем, как две изюмины.

Существо тянуло из трубки какую-то субстанцию, а когда увидело их на экране, раздутой рукой отвело трубку в сторону и захохотало. Это прозвучало, как смех богов.

– Хэлло, Марна, – сказало оно, и гости узнали голос дворца. – Кого-то ищешь? Знаешь, твои мать и бабка сопротивлялись моим планам. Бесплодные создания! Я подключил их прямо к банку крови – больше задержек с поставками не будет…

– Ты убьешь их! – У Марны перехватило дыхание.

– Картрайтов, глупая девчонка? А кроме того, сегодня наша брачная ночь, и нам ни к чему иметь их рядом. Правда, Марна?

Марна выскочила в салон, но существо и там смотрело на нее с экрана. Потом обратило свои похожие на изюминки глаза на Гарри.

– Это ты врач с сообщением? Говори.

Гарри нахмурился.

– Значит вы… губернатор Вивер?

– Собственной персоной, мальчик. – Существо сдавленно рассмеялось, и волны жира прокатились по его телу.

Гарри глубоко вздохнул.

– Груз похищен. Следующий будет готов через неделю.

Вивер нахмурил брови и похожим на сардельку пальцем коснулся чего-то за пределами поля зрения камеры.

– Вот так! – Он смотрел на Гарри с улыбкой идиота. – Я только что взорвал кабинет Мока. Он сидел в нем. Думаю, это справедливо. Двадцать лет он систематически поставлял мне эликсир.

– Эликсир? Но… – Известие о Моке было слишком невероятным, чтобы беспокоиться о нем. Гарри ему не поверил, его потрясли слова об эликсире.

Губы Вивера вытянулись трубочкой, словно выражая сочувствие.

– Вижу, тебя это потрясло. Тебе говорили, что до сих пор не удалось синтезировать эликсир. Неправда, несколько сотен лет назад это уже сделал врач по имени Рассел Пирс. А ты собирался разработать способ синтеза и, возможно, получить в награду за это бессмертие? Нет, я не телепат, просто пятьдесят врачей из ста мечтают об этом же. Скажу тебе кое-что – выбор зависит от тебя. Только я решаю, кто останется бессмертным, и это доставляет мне удовольствие. Боги всегда самоуправны, именно это и делает их богами. Я могу дать тебе бессмертие и сделаю это, сделаю. Если ты будешь хорошо служить, доктор, когда ты начнешь стареть, я снова сделаю тебя молодым. Могу назначить тебя деканом Медицинского Центра. Что скажешь?

Вивер снова нахмурился.

– Нет, этого я не сделаю, – ты, как и Мок, будешь красть эликсир и не поставлять дозы для моих благородных. – Он почесал между грудями. – Что мне делать? Умирают мои вернейшие. Я не могу дать им уколов, и их собственные дети нападают на родителей. Однажды Уайти забрался к своему отцу и продал его мусорщику. Старики защищали своих детей от опасностей, однако старики умирают, а детям эликсир не нужен. Пока не нужен. Но он им потребуется. Тогда они приползут ко мне на коленях, умоляя, но я буду смеяться им в лицо и позволю умереть. Как это делают боги, понимаешь?

Вивер почесал запястье.

– Я вижу, ты никак не придешь в себя после известия об эликсире. Думаешь, его можно было бы производить галлонами и сделать всех молодыми? Подумай об этом трезво. Мы же знаем, что это абсурд, верно? Его бы все равно не хватило, да и чего будет стоить бессмертие, если все будут жить вечно? – Тон его внезапно изменился, став очень деловым. – Кто похитил груз? Этот человек?

В нижней части экрана появился портрет.

– Да, – ответил Гарри. Голова у него кружилась, новости обрушились на него слишком внезапно.

Вивер потер ладонью пухлые губы.

– Картрайт! Как он может? – В голосе звучал ужас. – Рисковать вечностью! Этот человек безумен, он хочет умереть. – Огромное тело задрожало. – Пусть попытается со мной, и я дам ему желанную смерть. – Он снова посмотрел на Гарри.

– Как вы сюда попали?

– Пришли.

– Пришли?! Невероятно!

– Спросите управляющего мотелем возле Канзас-Сити или волчью стаю, которой почти удалось похитить Марну, или вампира, который меня парализовал. Они подтвердят, что мы пришли пешком.

Вивер почесал свой огромный живот.

– Ах, эти волчьи стаи. Они могут быть обременительны, но с другой стороны, нужны, чтобы держать страну в повиновении. Однако, если тебя парализовало, почему ты здесь, а не ждешь, пока тебя положат на полку в каком-нибудь банке органов?

– Знахарь сделал мне переливание крови от Марны. – Гарри слишком поздно заметил, что Марна делает ему знаки не отвечать. Вивер заметил.

– Ты украл мою кровь? Теперь я месяц не смогу взять у нее крови! Мне придется тебя наказать, Но не сейчас, потом, когда я подумаю, что будет подходящим наказанием за твое преступление.

– Месяц – это слишком мало, – сказал Гарри. – Не удивительно, что девушка так бледна, ведь ты каждый месяц пускаешь ей кровь. Ты убьешь ее.

– Но она же Картрайт, – удивленно ответил Вивер, – а мне нужна кровь.

Гарри стиснул губы и поднес руку к браслету.

– Можно попросить ключ?

– Скажи, – произнес Вивер, скребя под грудью. – Марна может рожать?

– Нет, сэр. – Гарри посмотрел губернатору Канзаса прямо в глаза. – А ключ?

– Ай-ай-ай, – воскликнул Вивер. – Кажется, я где-то потерял его. Придется вам немного поносить эти браслеты. Ну что ж, Марна, посмотрим сегодня ночью, как у тебя дела с созреванием. Найди что-нибудь подходящее для брачной ночи, хорошо? И не порти торжества плачем, стонами и криками боли. Будь полна достоинства и радости.

– Если уж у меня будет ребенок, – ответила Марна, – то только с помощью партеногенеза.

Огромное тело яростно заколыхалось.

– Кажется, сегодня ночью будут крики. Эй, знахарь! Что за мерзкий старик. Говорят, ты целитель?

– Так меня называют, – прошептал Пирс.

– Я слышал, ты творишь чудеса. Можешь сотворить одно и со мной. – Вивер почесал тыльную сторону ладони. – У меня все зудит. Врачи у меня ничего не нашли и умерли. Этот зуд приводит меня в бешенство!

– Я лечу прикосновением, – ответил Пирс. – Каждый лечится сам, я только помогаю.

– Никто не может прикоснуться ко мне, – заявил Вивер. – Ты вылечишь меня прежде, чем наступит ночь, и безо всяких уверток. Иначе я рассержусь на тебя и этого мальчика. Да, очень рассержусь, если у тебя ничего не получится.

– Этой ночью, – ответил Пирс, – я сотворю для тебя чудо.

Вивер усмехнулся и потянулся за трубкой, подводящей пищу. Глаза его поблескивали, как черные шарики, погруженные в большую миску пудинга.