Текст книги "Властелин Безмолвного Королевства"
Автор книги: Глен Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
И как доставить такую сумму из Салпено в Брот? У огромного количества людей появится соблазн наложить на сокровища лапу. Взять хотя бы Гролсач. Там все уже так оголодали, что и против церкви осмелятся пойти.
Невдалеке прогремел гром, и Хект поднял голову. Сержант Бехтер, Драго Прозек и гонец испуганно вздрогнули.
«Псов» они раньше не слышали.
– Надеюсь, – сказал Пайпер, – этот камень приземлится удачно и наведет на герцога страху.
Впрочем, надежда была довольно слабая. Пушки стреляли каменными ядрами весом около десяти фунтов. Обычная баллиста нанесла бы куда больший ущерб, зато «псы» исходили дымом и оглушительно грохотали, пугая противника, да и снаряды летели гораздо дальше.
– Разве что нам очень повезет, – отозвался Бехтер. – Думаю, они просто продырявят несколько крыш, и при такой погоде те мигом начнут протекать.
– Сказать по правде, я при такой погоде с удовольствием отправился бы домой.
– Была бы у меня такая женщина, как у тебя, командир, я бы и не уезжал никуда.
– Я ей передам твои слова, сержант. Уверен, она тоже так думает.
Бехтер покраснел.
– Известия от нашего начальника, – сказал Хект. – Хочет, чтобы мы быстренько обстряпали тут все дела, потому что у него для нас новая работенка. Сержант, что это ты усмехаешься – не над нашим ли хозяином?
– Как можно? Он же непогрешимый глас Божий.
Драго Прозек в ужасе вытаращил глаза.
– Прозек, – велел Хект, – ступайте проверьте дома на юге от города. Подыщите нам местечко. Особняк герцога Джермы прекрасно подойдет, если мы там поместимся. А вы, – повернулся он к гонцу, – идите в общую столовую – это палатка там, ярдах в тридцати. Согреетесь, а потом поспите. До завтра ответа не будет.
– Зачем ты их отослал? – поинтересовался Бехтер, когда солдаты ушли.
– Их по твоей милости чуть удар не хватил. И правда ведь думают, что патриарх – глас Господень.
– Подрастут еще – поумнеют. Но есть ведь и другая причина?
Да, Бехтер успел хорошо его изучить.
– Я заметил Титуса Консента. А ему еще рановато возвращаться.
Снова громыхнуло. На этот раз громче, и звук был другой. Хект вздохнул.
– Надеюсь, они успели спрятаться перед тем, как запалили фитиль. Потому что звук такой, словно пушка взлетела на воздух.
Подобные неприятности в Дринджере случались частенько.
В заднюю часть шатра незаметно проскользнул Титус Консент. Внимательно оглядев все углы и убедившись, что никто не подслушивает, он повернулся к Хекту.
– Что-нибудь важное вызнал? – спросил тот. – Я тебя ждал через несколько дней.
– Нужно менять план, если так велят обстоятельства.
– Хорошие вести принес или плохие?
– Зависит от того, кому и для чего.
– В игры со мной поиграть решил?
– Нет. А вернулся я потому, что подумал… Вот дерьмо!
– Какие выражения, молодой человек. Следите за языком.
Консент ухмыльнулся, продемонстрировав ровные белоснежные зубы.
– Что это было?
– Один из наших «псов». Тебе-то удивляться нечего.
Спустя мгновение громыхнуло опять. Значит, пушка все-таки не взорвалась.
– Бехтер, сходи проверь, что там у них, – сказал Хект. – Что это был за странный шум только что.
– Хорошо, командир, – кивнул сержант. – Иду.
– Незачем было его отсылать, – сказал Консент, когда Редферн вышел из шатра.
– Я и не отсылал. Мне действительно нужно узнать, что там стряслось. Был взрыв. Как будто пушка взорвалась. А они стоят кучу денег. И почти так же опасны для артиллеристов, как и для врагов. Итак, почему ты вернулся раньше срока?
– Нас не принимают всерьез. В городе дела идут как обычно. Люди герцога и кое-кто из имперских советников осмотрели укрепления и обсудили, как лучше охранять ворота, но они никуда не торопятся. Две сотни солдат их не пугают, и подкрепления нашего они не ждут. А вот своего ждут.
– Скоро?
– Не знаю. Они и сами не знают. Но Лотарь пообещал прислать отряд браунскнехтов.
– Скверно. Но патриарх получил первую порцию денег от Анны Менандской. Это поменяет расклад сил.
Консент, судя по виду, сомневался.
– Тогда я рекомендовал бы действовать немедля.
– Твои соображения?
Титус Консент предлагал начать штурм сейчас, пока все думают, что главнокомандующий бротскими войсками просто-напросто явился попугать Кларенцу.
Ночное небо чуть расчистилось, когда воины патриарха начали осторожно подбираться к стенам города. Они двигались почти беззвучно, только изредка кто-нибудь тихонько шикал на соседа, если тот вдруг ступал чересчур громко. Сквозь большую и, по всей видимости, снеговую тучу то и дело проглядывала луна.
С северной стороны в крепостной стене Кларенцы были небольшие ворота, через них в основном проезжали крестьянские повозки с зерном. Сами ворота на ночь закрывали, а вот небольшая дверца в них оставалась незапертой. Через нее незаконно входили и выходили по ночам те, кто не хотел платить официальные налоги. Титус Консент и еще несколько солдат явно дэвской внешности выступили вперед. Днем со всех, кто не был епископальным чалдарянином, взимали повышенный налог.
Стражники позорно дрыхли – можно было никуда и не красться, никто бы и так не заметил. Единственный, который не спал и готов был собирать взятки, успел так наклюкаться вина, что ничего не понял, пока его не связали. Он только и успел сказать:
– Вот зараза!
– Это ловушка? – пробормотал Пайпер Хект. – Враг у ворот, а они и в ус не дуют.
Хотя чему удивляться? Такую же картину он наблюдал здесь каждый день. Фиральдийские солдаты не отличались профессионализмом. Может, все дело в том, что им не приходилось часто участвовать в настоящих сражениях.
– Обнадежь меня, скажи, что это не ловушка, – повторил Хект.
– Если и ловушка, то они ее готовят уже лет десять.
– Неужто?
Выходит, та история, которую рассказывал Пинкус Горт, приключилась раньше? Или про службу в Кларенце он, как обычно, наплел?
– Мы прошли самую легкую часть пути, – сказал Консент. – Теперь надо добраться до герцогской цитадели, не подняв тревоги. Если нас отрежут…
– Ты вроде говорил, что герцог каждую ночь наведывается к шлюхам.
– Не каждую. Он уже не так молод, знаете ли. Но частенько.
– Мы все уже не так молоды. Высылай свои отряды.
Три крошечных отряда по три человека в каждом отправились к излюбленным борделям герцога. Им нужно было только выяснить, там ли он, – ничего больше. Узнать это не составляло труда: за Джермой фон Дрессером повсюду таскалась свита. Договорились, что Консент будет ждать гонцов из всех трех отрядов возле герцогского дворца. Если Джерма действительно в борделе, они попытаются захватить ворота дворца: их всегда оставляли незапертыми, когда фон Дрессер отправлялся на свои прогулки. Или же не всегда, а только с того времени, как ему пришлось покинуть свое загородное поместье из-за патриаршего войска.
– Если у нас ничего не выйдет, – прошептал Хект Бехтеру, – я ему все поместье испакощу – устрою там штаб.
– Разве мы не должны пощадить его собственность? Ведь Безупречный рассчитывает с ним снова подружиться.
– Ну, значит, я все неправильно понял.
Бехтер крякнул. После марш-броска из лагеря он все еще не мог отдышаться. Для своих лет держался сержант неплохо, но возраст все равно сказывался: ему ведь приходилось подстраиваться под солдат – в основном более молодых, чем даже главнокомандующий.
С тех пор как Консентовы отряды отправились на задание, прошло пять минут.
– Пора, – решил Хект. – Выдвигаемся небольшими группами. Тихо.
Титус все подробно разъяснил каждому командиру маленького отряда, но Пайпер был уверен: кто-нибудь обязательно потеряется. Кларенца была небольшим, но очень древним городом, строили ее много веков и безо всякого плана. Извилистые улочки никто и не думал обозначать.
Во время любой битвы воцаряется неразбериха. Хект лишь надеялся, что у врагов начнется более грандиозный беспорядок, чем у них самих. Его-то люди вроде как знали, что делать, даже в том случае, если их обнаружат.
Пайпер напутствовал командира каждой группы. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из них сегодня погиб.
Неожиданно он вздрогнул – на него словно бы дохнуло холодом. И дело было не в сквозняке. Быть может, расшалилось воображение.
Или не расшалилось?
– Тоже почувствовал? – прошептал Бехтер.
– Что, сержант?
– Ты вздрогнул, командир. Повеяло холодом. Не знаю, как еще объяснить. Будто бы чье-то присутствие. Словно кто-то стоит за спиной.
– А ты оборачиваешься – и никого.
– Точно. В последнее время со мной часто такое.
Очень похоже на Орудия Ночи.
– И со мной.
Очень странно. Если бы вокруг рыскали создания Ночи, да притом могущественные, если судить по их с Бехтером ощущениям, у него уже должно было зверски жечь запястье.
– Глядите в оба, – велел Хект солдатам, которые оставались караулить захваченные ворота. – Не берите пример с этих связанных увальней.
Пока они шли по темной улице к герцогскому дворцу, Пайпер решил, что амулет может не срабатывать на присутствие Орудий Ночи только по одной причине: так пожелал создавший его эр-Рашаль аль-Дулкварнен.
О Хектовом колдовском браслете знали лишь Гордимер Лев и Рашаль Шельмец. А Гордимер не умеет управляться с такими штуками.
Но зачем волшебнику убивать Элса Тейджа?
Этого Хект никак не мог понять, но знал точно: эр-Рашаль устраивал на него покушения с самого отплытия из Дринджера. А то и раньше.
Кто-то ведь вызвал того богона в лесу Эсфири возле Кладезя Горестей и Равнины Судного Дня. Тогда ша-луг удалось его одолеть и тем самым обнаружить доселе неизвестное уязвимое место Орудий Ночи.
С тех самых пор смерть шла за ним по пятам.
Возле ворот герцогской цитадели шел бой. Изнутри время от времени доносились громкие хлопки: значит, солдаты воспользовались ручными орудиями с огненным порошком, хотя им было приказано приберечь их на случай колдовской атаки. Хект понимал, почему они не выдержали: таким оружием можно уложить врага издалека, не подставляясь под удар.
– Мой господин, мы застали их врасплох, – доложил один из офицеров. – Но потом нам не повезло. И они тоже застали нас врасплох.
– Каким образом?
– Цитадель караулят браунскнехты. Сколько – неизвестно, но сложа руки они сидеть не будут.
– Что скажешь, Титус? Ты знал, что они тут?
– Я знал про имперских советников. И сказал вам о них. Думал, их немного. Так, во всяком случае, говорили люди. Но нам и не нужно брать дворец. Герцог окопался в одном из борделей. Я отправил людей, чтобы выковыряли его оттуда.
Снова послышались хлопки, – значит, защитники контратакуют.
– Хорошо. – Хект собрал своих офицеров. – Мы не наседаем, если только людей лейтенанта Консента не перехватят. Сидим здесь, пока они не сцапают герцога. Титус, не убредай никуда. Бехтер, нужно устроить пожар.
За это Безупречного возненавидят еще сильнее.
На Пайпера снова повеяло холодом, и он, поежившись, осмотрелся. Вдалеке на залитой лунным светом улице стали потихоньку собираться горожане. Они вздрагивали от каждого выстрела, доносящегося из дворца.
– Бехтер, разгони-ка их, пока не вздумали буянить.
– Будет сделано.
Сержант отправился выполнять поручение, прихватив с собой нескольких солдат, которым пока нечем было заняться.
– Господин, – доложил Консент, – прибыл гонец. Герцога взяли. Они направляются к воротам. Нужно тоже отходить.
– Отлично. Эй вы, поджигайте!
Людям герцога не удастся так просто прийти ему на помощь.
Когда они выбрались из Кларенцы, Хекта нагнал Бехтер.
– Командир, – сказал он, – в толпе был один мужчина, которого я уже видел.
– Хм?
– В Броте. Чуть ниже среднего, обычное телосложение, волосы и борода с проседью, подстрижены. Бакенбард нет. Шатен, значит, видимо, не местный. Серые глаза. Лет сорок-пятьдесят. Очень похож на Грейда Дрокера. Вернее, так бы выглядел Дрокер, если бы его не изуродовало.
– В самом деле?
Нужно посоветоваться об этом с принципатом Делари.
Пайпер и сам вроде бы видел этого человека, но сходства с Дрокером не заметил. Он ведь толком не видел волшебника до ранения.
– Он был в коричневом плаще?
– Да. И каждый раз я замечал его после того странного холодка.
– Запомню. Держи ушки на макушке, когда вернемся в Брот. Посмотрим, может, получится напустить на него коллегию.
Патриарх лично явился выслушать доклад Пайпера Хекта о событиях в Кларенце, хотя напрямую с главнокомандующим не говорил. К тому времени как собралась коллегия, Безупречный уже успел получить за Джерму фон Дрессера выкуп и отправить герцога домой. Его войско не слишком обрадовалось: им-то от выкупа ничего не перепало. А в Кларенце кое-кого ранило, хоть и немногих, двое погибли.
– Никак не возьму в толк, что у этого человека на уме, – пожаловался Хект Анне. – Он совсем не понимает людей. Того и гляди прикажет моим солдатам подавить очередной мятеж и весьма удивится, когда они откажутся.
– Пайпер, тут становится все страшнее.
– О чем ты? – спросил Хект, обеспокоенный ее тоном.
– Дело не только в беспорядках. Мне стало страшно выходить на улицу. И детей выпускать. После того убийства я чувствую, будто за мной кто-то все время наблюдает. Ходит следом. Дети тоже почувствовали.
– Поговорю с Пеллой. В жизни на улице он разбирается гораздо лучше нас с тобой.
Но Анну его слова не успокоили. Нужно было придумать аргумент повнушительнее.
– У главнокомандующего войсками правоверных есть свои привилегии.
– Кроме длиннющего титула?
– Да. Я отдаю приказы, и их выполняют. Даже если вдруг прикажу провести учения в нашем квартале и все подумают, что я сошел с ума, все равно сделают, как велено. Из страха не получить жалованье.
– И какой от этого прок?
– А такой, что я могу прийти сюда и всех поставить на уши. И заявить при этом, что выполняю свой долг. На еретиков охочусь, положим.
Борьба с еретиками набирала обороты. В коллегии вовсю судачили о ереси – в основном подельники Безупречного. Приуготовляли всех к славному будущему.
– Вызови этого полоумного Морканта Фарфога. Может, чудище его слопает.
Епископа Фарфога Хект еще не встречал и знал только, что его назначили главным дознавателем патриаршей Конгрегации по искоренению богохульства и ереси. Поговаривали, что целые монастыри пустели, – столько народу рвалось в нее вступить.
Но даже то немногое, что слышал Хект, свидетельствовало о том, что Фарфог еще более мерзкий тип, чем покойный епископ Антье Серифс.
И почему Безупречный покровительствует таким людям?
– Умный ход – там, в Кларенце, – похвалил Делари Хекта, когда они встретились в банях.
Из-за спины принципата выглядывал самодовольно ухмыляющийся Оса Стил.
– Благодарю вас, ваша милость. Основная заслуга принадлежит лейтенанту Консенту.
– Но ты воспользовался теми сведениями, которые он добыл, и разработал план. И претворил его в жизнь.
– Э-э-э…
– Рискнул и выиграл. Обычно-то люди только тянут кота за хвост, как тот же Тормонд Четвертый, – никак не могут решиться. С инициативой у нас плоховато – никто не хочет рисковать.
– Мы рискнули, зато нарвались на браунскнехтов.
Хотя и имперцы тоже порядком удивились.
Делари усмехнулся.
Хект вдруг заметил, что Геррин и Юна смотрят на него не так, как обычно. Сегодня на их лицах было написано просто-таки благоговение.
– Прекрати! – велел он Юне.
– Все любят победителей, – снова усмехнулся Делари.
– Есть одно затруднение, ваша милость.
– Ну-ка, начало мне уже не нравится. Какое затруднение?
– Сначала я думал, что воображение разыгралось, но потом сержант Бехтер рассказал, что тоже заметил.
Хект описал внимательно выслушавшему его принципату то странное чувство и холод, а еще человека, которого в такие моменты замечал Бехтер.
– Я тоже его замечал раз или два. По словам Бехтера, он похож на Грейда Дрокера – до ранения. Только ниже ростом.
Делари нахмурился: смерть сына все еще терзала его.
Хект же старался не затрагивать эту тему – ведь именно из-за него покойнику нанесли те страшные раны, от которых он так и не оправился.
– Ваша милость, я лишь повторяю его слова. Сам-то я не знаю, как выглядел Грейд Дрокер до увечий.
– Беда, которая стряслась с моим сыном, все еще не дает мне покоя, Пайпер. Терзает меня – ты и представить не можешь, насколько сильно. Но ходить вокруг да около не имеет смысла, от этого не легче. Так что если хотел что-то сказать – говори.
– Хорошо, ваша милость. Но больше вроде и нечего сказать.
– Как дела у твоей Анны?
– Волнуется. – И Хект рассказал про опасения Анны.
– О том растерзанном иноземце вестей никаких. За телом никто не явился. В Броте не так много праман – разве что матросы да те, кто служит в посольстве. Похоже, у покойного не было здесь связей. Был бы у меня подходящий человек, я бы попробовал вызвать его дух.
– Ваша милость! – воскликнул Хект.
Это был страшный грех.
Лицо Осы Стила тоже исказилось от ужаса.
Быть может, Хагид бин Нассим при жизни знал Осу? Еще в Дринджере?
Вполне вероятно. Если отец Хагида участвовал в их хитроумном плане. Но видел ли Оса тело?
– Просто мысли вслух. Скажи Анне: пусть не волнуется. Мы об этом позаботимся, – заявил старик таким тоном, словно провозглашал новый закон природы.
Постепенно от ледяной маски дряхлого принципата Муньеро Делари откалывался кусочек за кусочком, обнажая совсем другое лицо. Был ли он действительно Одиннадцатым Неизвестным? Теперь Хект уже не сомневался в том, что Муньеро Делари и вправду могущественный волшебник – как раз такой, какими и считали членов коллегии в дальних краях.
– Геррин, прекрати!
– Вам не нравится, главнокомандующий?
– Слишком нравится. Поэтому прекрати.
Оса захихикал, а вместе с ним и обе девицы, но Геррин подчинилась.
Делари едва заметно взмахнул рукой, и мальчишка тут же сделался серьезным.
Видимо, Стил не настолько владеет ситуацией, как ему бы того хотелось.
– Пайпер, существует два разных мира. Особенно ясно это видно на примере церкви, – говорил принципат Делари. Они стояли на балконе под дворцом Чиаро и смотрели на огромную карту; никаких изменений в ней Хект не заметил. – Но так дела обстоят не только в церкви, а вообще всегда и повсюду. Один мир – буйный и громкий, мир каждодневных страстей, боли, продажности. Именно в нем мы обычно взрослеем. А со вторым миром соприкасаются немногие, но почти все верят в его существование – это мир тайных сил, тайных владык. Безмолвное Королевство. Именно Безмолвное Королевство так же, как и Орудия Ночи, хотя и более целенаправленно, незаметно и тайно определяет буйный и громкий мир. Безмолвное Королевство существует в никому неведомом пространстве между человечеством и Ночью.
– Все, кто обладает даром, верят в это?
Делари смерил Хекта внимательным взглядом, словно хотел понять причину такого вопроса.
– Некоторые из нас вхожи в это пространство. Мы знаем о нем лишь потому, что нам его показали. Другие, как, например, члены особого ведомства, слишком верны своим идеалам и ни в чем таком не участвуют.
– А показали почему? По каким-то неведомым соображениям тех, кто уже оказался там?
Но принципат, видимо, решил, что на сегодня тайн вполне достаточно, и сменил тему:
– Девчонка не заговорила?
– Э-э-э… Вэли?
– Да.
– При взрослых она молчит, но разговаривает с Пеллой. Иногда. А тот время от времени снисходит до того, чтобы рассказать нам, что у нее на уме. В основном она волнуется о своем будущем. Вам удалось что-нибудь разузнать?
– Нет. Вэли Дюмейн действительно существует, но это графиня Блю, жена того самого графа, который что-то не поделил с Анной Менандской. Детей у них нет. Графине двадцать девять лет, и поговаривают, что понести она не может из-за злого колдовства. А еще говорят, Анна намеревается подкупить епископа Салпено титулом Дюмейнов.
– Эта Анна готова все отдать.
– Весьма целеустремленная особа.
– И терять ей, как я погляжу, нечего.
Хект никак не мог понять, как обыкновенная потаскуха могла добиться такого влияния.
– Видимо, в постели она вытворяет нечто исключительное, – пробормотал Делари.
– Заинтригованы?
– Чисто научный интерес. Я бы с ней с удовольствием встретился.
– Хм… И у вас даже нет никаких догадок, как во всю эту картину вписывается Вэли?
– Только косвенные доказательства.
– Но если Братство Войны было заинтересовано… Ваша милость! Меня вдруг осенила одна догадка. Раньше я об этом не подумал.
– Слушаю.
Делари напомнил Хекту его наставников из школы неутомимых отроков: они всегда терпеливо ждали, пока ученик додумается до правильного ответа.
– Люди, похитившие Вэли, были в сговоре с особым ведомством. А ведь именно ведомство отправило меня в «Десять галеонов».
– И ты только сейчас понял, что им, вероятно, хорошо известно, где сейчас девчонка?
– Временами я туго соображаю, ваша милость. Я же просто солдат, помните?
– Следующее заключение сумеешь сделать? И еще одно?
– Какое, ваша милость?
– Не решили ли они, что Вэли лучше спрятать у тебя, а не оставлять с теми, кого можно легко купить? Не подстроено ли все специально так, чтобы ты вытащил ее из Сонсы?
– Не знаю, ваша милость. Я мыслю не так витиевато.
– Понимаю. И это в тебе подкупает. Вполне вероятно, именно поэтому Бронт Донето рекомендовал тебя своему родственнику-патриарху. Ты для него – как острый клинок, который опасен лишь для противника, а не для его владельца.
Хорошо бы так думал и Гордимер Лев.
– Возможно. А еще он уверен, что может крутить мною как захочет.
– Существует и другая возможность, – хмыкнул Делари. – И она кажется мне самой правдоподобной.
– Какая же?
– Не выдумала ли девчонка свою историю, чтобы спастись из того жуткого места? Люди, Пайпер, частенько придумывают себе прошлое.
– Э-э-э… Я спрошу об этом у Пеллы.
– Спроси. Здесь мы не увидим ничего нового – все то же самое, разве что становится все хуже и хуже, и притом весьма быстро. Замерзнет ли вся вода в морях? Падет ли Фиральдия?
Хект подумал, что Фиральдия перво-наперво падет под наплывом беженцев.
Судя по карте, в ближайшем будущем сражение за Кларенцу им не грозило. Перевалы, через которые можно было добраться туда из центра Граальской Империи, были перекрыты. Разве что гонец добрался бы в обход до места назначения, но вот войска на несколько месяцев были отрезаны.
– Нам известно, где сейчас Лотарь и его сестры? – спросил Хект.
Йоханнес Черные Сапоги предпочитал жить поближе к Фиральдии, любимым его городом считалась Племенца: оттуда в случае чего можно было быстро натянуть нос Безупречному.
– Лотарь в Хоквассере. Городок такой, название дословно означает «высокая вода», но можно перевести и как «наводнение». Слово восходит еще к древности, правда, тогда оно звучало по-другому, но означало то же самое.
Для своей легенды Хект уже кое-что разузнал о Хоквассере. Ведь он должен был проходить через него во время своего вымышленного путешествия из Дуарнены. Город военных. Был таким со времен Древней Империи. Теперь там располагалась ставка личных телохранителей Граальского императора – браунскнехтов.
Даже такая маленькая постоянная армия очень не нравилась имперским дворянам, ведь чем сильнее становился император, тем больше ослабевала знать.
– Катрин либо с ним, либо в Грюмбраге, – продолжал Делари. – Про Элспет точно неизвестно. Пусть это, – принципат махнул рукой в сторону карты, – не слишком тебя обнадеживает. Реши вдруг Лотарь нам насолить – у него и тут есть нужные люди. Пойдем.
Они спустились с балкона и прошли мимо занятых работой монахов и монахинь. Одна из женщин вроде бы была на сносях.
Принципат Делари остановился возле окованной железом деревянной двери. Эта тяжелая старинная дверь, казалось, не поддалась бы под натиском ни варваров, ни созданий Ночи. Справа от нее на каменной полке стояло несколько старомодных медных фонарей – такими когда-то пользовались имперские ночные гонцы. На шторках, с помощью которых регулировалась яркость фонарей, можно было даже разглядеть рельефную императорскую печать. Делари взял один фонарь, проверил, сколько там горючей жидкости, и зажег фитиль от стоявшей тут же на полке свечи. Судя по сальным пятнам, свеча горела тут постоянно.
– Пайпер, открывай.
Дверь оказалось незапертой, на ней не было ни замка, ни засова. Хект просто потянул, и она открылась.
На них дохнуло промозглой влажностью, нечистотами и застарелым запахом смерти.
– Это вход в катакомбы?
– Он самый, – кивнул Делари. – Катакомбы действительно существуют. Возьми себе фонарь. Никогда не спускайся туда без фонаря.
– Я предпочел бы туда вообще не спускаться. Если даже только половина из того, что рассказывают, правда.
– Неправда. Но реальность зачастую страшнее вымысла. Свет этих фонарей отпугивает создания Ночи.
Хект осмотрел полку – все светильники казались полностью заправленными. Он выбрал самый тяжелый, чтобы уж точно долго не погас, зажег и приготовился. Раз надо, так надо.
Делари усмехнулся:
– Запомни, там внизу, как и здесь, в верхнем мире, самые ужасные чудовища разгуливают на двух ногах, и обычно у них имеются любящие мамочки.
– Зачем нам-то туда соваться?
Принципат словно ждал этого вопроса и приготовил ответ заранее:
– Иногда приходится перемещаться так, чтобы тебя никто не заметил. А какой была твоя мать?
Они уже успели пройти немного по туннелю – камень тут клали без раствора, старинным способом, которым пользовались еще в Древней Империи. Вопрос застал Хекта врасплох.
– Что, ваша милость?
– Мне любопытно, какая у тебя была мать.
Пайпер решил потянуть время, а сам судорожно вспоминал, что и кому он рассказывал о своей матери.
– Думаю, она ничем не отличалась от других матерей. Пайпер – хороший мальчик, не хотел ничего дурного, такого он точно не мог натворить, и все в том же духе. Но я плохо ее знал. Она умерла, когда я был совсем юным. От родильной горячки.
– А отец?
– Был достойным чалдарянином. А в Дуарнене достойные чалдаряне рано отправляются на небеса. Его я совсем не помню. Говорили, он и дома-то бывал редко – успевал лишь маму обрюхатить.
Казалось, Делари его рассказ позабавил, но расспрашивать дальше он не стал.
– Здешние катакомбы принадлежат нам, – сказал он вместо этого, не объяснив, впрочем, кто такие эти «мы». – Здесь безопасно. В основном. Есть патрули, наблюдатели, мало кому удается проскочить. Но, несмотря на все это, постоянно надо быть начеку. И никогда не забывай брать с собой фонарь.
Под ногами захлюпало. Когда-то на стенах явно была штукатурка, но теперь она обвалилась и превратилась в размякшую жижу на полу.
– Мы рядом с Терагаем, но глубже, – пояснил принципат. – Отсюда можно добраться до Кастеллы или Кройса. Или пройти на северный берег. Но как это сделать, тебе пока знать не надо.
– Здесь действительно настоящее Безмолвное Королевство, – пробормотал Хект.
На пути им не встретилось ничего живого – ни пауков, ни крыс, ни других вредителей.
– Боишься?
– Не люблю тесноту. Тем более под землей.
Делари снова усмехнулся. Сегодня, по всей видимости, его веселило все подряд.
– Где же крысы и другие твари? – поинтересовался Хект.
– Здесь бродят жестокие создания. Им все равно, чем поживиться, – тобой и мной они тоже не погнушались бы, если б сумели поймать.
– Не слишком обнадеживает.
И снова Делари хихикнул:
– Пайпер, ты в подземном мире. Вспомни древние мифы.
– Буду смотреть в оба – вдруг да повстречаю слепого паромщика на черной реке.
– Его бы тут мигом отделали и отобрали бы деньги, которые он насобирал за переправу.
– Умеете вы успокоить. Куда мы направляемся?
– Да особенно никуда. На меня сегодня напала охота раскрывать секреты коллегии.
Они свернули влево, в пересекающий их путь туннель, и вышли в огромный зал. В свете фонарей дальние стены были почти не видны, слабый луч выхватывал лишь бесконечные ряды уходящих во мрак древних колонн. Казалось, будто они попали посреди ночи в какой-то заброшенный собор, причем заброшенный давным-давно. Повсюду валялся мусор. Пламя фонарей стало голубоватым, и повсюду легли синевато-серые тени. Кругом висела паутина, а на полу толстым слоем лежала пыль.
И еще кости – маленькие и большие кости устилали пол. Были среди них и очень странные, даже пугающие. Возможно, не человеческие. Тленом почти не пахло.
– Плоть не успевает здесь разложиться, – сказал Делари.
Кости побольше кто-то разломал – вполне вероятно, пытаясь высосать мозг.
– Еще одно безмолвное королевство.
– Не всегда. Хотя теперь так оно и есть. Порой здесь селятся летучие мыши, но ненадолго. Иногда язычники справляют тут свои зловещие обряды. Забавно, ведь когда-то в этих подземельях собирались самые первые чалдаряне, чтобы поклониться своему богу и похоронить умерших. А теперь дальним краем катакомб пользуются демонопоклонники. Временами они вламываются в склепы и похищают оттуда трупы для своих гнусных целей.
– Да? А для каких?
– В смысле?
– Что они делают с трупами? В детстве я услышал одну сказку, вернее, не услышал, а подслушал, да и то не целиком. Все думали, что я сплю. Рассказчик утверждал, что все это истинная правда и произошло на Великих Болотах. Очень запоминающаяся история. Он успел добраться до того места, когда трое братьев, главные герои, возвращаются домой с мумиями каких-то древних колдунов. И тут я расчихался. Меня выдрали и отправили спать. Так я и не узнал, зачем им понадобились те мумии.
Даже в неверном свете фонаря было видно, как нахмурился Делари.
– Сказка?
– У нас на севере есть странствующие сказители. Почти как ваши трубадуры, только они не поют. И про любовь не рассказывают – больше про героев и разные мрачные приключения. Всегда клянутся, что это правда, но все, конечно, понимают, что к чему. Тот сказитель (имени я не помню) прославился страшными сказками. И та – про украденные мумии – звучала очень правдоподобно.
– Мумии колдунов, говоришь?
– Да, ваша милость.
Не сболтнул ли он лишнего?
– Занимательно. Расскажи поподробнее.
– Что именно, ваша милость?
– Кем были те герои? Где они достали свои мумии? Чьи мумии это были?
– Ваша милость, мне тогда было пять лет от роду. Пайбус. Так, кажется, звали старшего из братьев. Да, помню. Именно он и затеял тот поход. А еще там был… Флогни? Вроде того. Он как раз предупреждал, что не нужно тревожить мертвецов, но отправился с остальными, потому что братья должны держаться вместе. Герои разыскали далеко на востоке, в горах, тайную усыпальницу. Не знаю, откуда они про нее прознали. Там был похоронен древний завоеватель из лошадников. Ему до сих пор поклоняются в тех краях. В сказке говорилось, что колдунов убили и закопали – с четырех сторон света от гробницы, чтобы их духи защищали ее. И будто бы они так разозлились из-за этого, что губили любого, кто подбирался близко. С южной стороны лежала женщина – колдунья и возлюбленная того завоевателя. Когда она узнала, что ее собираются убить, то наложила на все племя страшное проклятие.
– Хорошая сказка. Я бы не прочь услышать, как все было на самом деле.
Принципат Делари слушал, продолжая медленно идти вдоль стены, постепенно загибавшейся вправо. Хект решил, что они идут по кругу.
