Текст книги "Странник с побережья"

Автор книги: Глэдис Эллиман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 2

«Венгерский танец» Брамса заиграл в третий раз, когда Дэвид, деликатно прокашлявшись, вывел Изабеллу из задумчивости.

– Ты не возьмешь трубку, прекрасная леди? О, как я завидую этому незнакомцу, который сейчас услышит твой сладкий голосок!

– Прекрати, восточный льстец! – рассмеялась Изабелла. – Это работа с арабами научила тебя произносить такие витиеватые комплименты? А-а-а… Оливер, – произнесла Изабелла в трубку довольно равнодушно.

Дэвид присвистнул, сделал круглые глаза, и комичная подобострастная гримаса изобразилась на его лице.

– Привет, – прозвучал в трубке энергичный голос Оливера. – Насколько я понимаю, ты благополучно приземлилась.

– Да, полчаса назад. Меня встретил Дэвид и везет в Эль-Гуну. Представляешь, я буду жить у самого моря…

– Знаю. Разве не я выбирал тебе тур? Изабелла, мы должны еще раз все обсудить, – твердо сказал Оливер. – Ты не можешь просто так взять и вычеркнуть меня из своей жизни. Нам надо поговорить…

– Оливер, перестань. Я уже все обдумала.

– Еще раз повторяю: обижаться на то, что я везу маму на курорт…

– Мама здесь совершенно ни при чем.

– Ну и слава богу, наконец-то я слышу разумные речи… А то, прости, мне на минутку показалось, будто ты решила разыграть у меня в офисе какую-то пошлую сценку, в стиле твоих песенок. Бель, мы взрослые люди, и иногда приходится и пренебрегать личными интересами… Вспомни, сколько раз я предлагал тебе поехать со мной в рекламные туры, и всегда ты была занята – то у кого-то диск выходил, то необходимо присутствовать на какой-то презентации, то интервью, то у тебя творческий запал… Я хоть раз упрекнул тебя?

Изабелла напрягла память, но на ум пришла только пара туманных намеков Оливера на совместную поездку, причем двух– или трехлетней давности, когда он вроде бы хотел поехать с ней куда-то не в сезон, но это не вызывало никакого энтузиазма: погода была отвратительная, смысла сидеть круглые сутки в отеле она не видела никакого, потому и отказывалась. Уж ради свадебного-то путешествия Изабелла бы перенесла любое мероприятие не задумываясь!

– Вот именно, Оливер. Пошлая сценка. Но во время этой пошлой сценки я совершенно ясно осознала: мы не подходим друг другу. Тебя не устраивает моя работа. Тебе неудобно упоминать при друзьях, что я пишу попсовые песенки. Плевать, что меня ценят и звезды, плевать, что у меня, в конце концов, имя в творческих кругах. И занимаюсь я этим достаточно успешно, зарабатывая не меньше тебя.

– Бель, не надо. Я тебя люблю. Просто это занятие отвлекает тебя от того, что я бы назвал обязанностями жены, со временем – и матери. В принципе, на мой взгляд, от этого вполне можно отказаться. Я тут подумал и решил, что действительно не стоит тянуть со свадьбой. При одном условии. Я стану единственным добытчиком в семье. А музыку твою вполне можно оставить для души. Будешь заниматься с нашими детьми на фортепиано.

– Если бы ты действительно меня любил, Оливер, ты не ставил бы дурацких условий. Я не собираюсь после свадьбы бросать дело моей жизни.

– Я сказал только, что моя жена не должна работать. Я сумею достойно обеспечить женщину, черт возьми! Мне нужна партнерша, которая будет сопровождать меня в поездках по всему свету. И это нормально! У всех коллег так!

– Начинается, – произнесла Изабелла, закипая. – Оливер, я слеплена из другого теста. Ты обязательно найдешь подходящую женщину. Но не меня. Возможно, она будет похожа на твою маму…

– Какая ты фантазерка, Изабелла! Пойми, в жизни все иначе, чем в твоих песнях! Реальная жизнь – это не шоу-бизнес. Знаешь, песенки о неразделенной любви вообще вредны для психики! А ты так глубоко в это погружаешься, будто пытаешься на себя примерить эти бесконечные ложные переживания!

Подобный разговор на повышенных тонах не был первым, что происходил между Оливером и Изабеллой. Ни для кого из них не было секретом, что занятие Изабеллы не по душе ее жениху.

– Спасибо за уточнение. А также за понимание и поддержку. И давай прекратим этот разговор, он ни к чему не приведет. Желаю тебе всего хорошего. Пока.

Изабелла с раздражением нажала «отбой». Она прекрасно знала Оливера. Он позвонит еще. Чтобы снова и снова взывать к ее совести.

– Как сильно мой друг любит тебя! Сколько искренней заботы! – проговорил Дэвид. Изабелле показалось, что в тоне его сквозила едва заметная ирония.

– Дэвид, – сказала она, – сейчас ты был свидетелем окончательного расторжения нашей помолвки.

– Не может быть! – притворно покачал головой Дэвид, не сводя глаз с двухэтажного туристического автобуса, который намеревался обогнать. – Почему? Ведь вы давно собирались пожениться…

– А, понимаешь… дальше сборов дело так и не пошло. Почему? Нам неуютно вдвоем.

– Ты удивительная красавица, и Оливер напрасно отпускает тебя так легко.

– Красота – не залог счастья, к сожалению. – Изабелла сама поразилась высокопарности сказанных слов. – Оливер очень импозантный мужчина и, кроме того, преуспевающий бизнесмен. Туризм – женский бизнес. Представляешь, сколько дам крутится рядом с ним? Он делает успешную карьеру, мой мистер Босуэлл. Ему нужна спутница, с которой он бы мог выглядеть еще более презентабельно. Но лично я меньше всего стремлюсь становиться лишь дорогим украшением мужа.

– Ох, наслушался я этих феминистских рассуждений по телевизору… – вздохнул Дэвид. – Понимаешь, детка, все мужчины собственники. Это у нас в крови. Должен сказать, что в чем-то понимаю Оливера. У него отличная профессия, знаешь, как его уважают в наших кругах! Зарабатывает он прекрасно и может удовлетворить любой твой каприз. Ты красива, умна, с чувством юмора. Он хочет иметь рядом с собой именно такую женщину, чтобы все по достоинству оценили его выбор.

– Дэвид, дело не только в этом. Понимаешь, мне казалось, что к сорока годам мужчине уже пора бы знать, какая женщина играет в его жизни самую важную роль…

– Я тебя не понял, Изабелла. Конечно же это ты! Для Оливера ты все! Смотри, какой щедрый подарок он тебе сделал! Ты будешь жить прямо на берегу моря!

Изабелла сочла благоразумным промолчать о том, что тур выкупала сама. В конце концов, даже если они с Оливером расстаются, вовсе не обязательно его коллегам и партнерам знать о том, что он сэкономил на каникулах своей невесты. Реноме портить Оливеру ей не хотелось, несмотря ни на что.

– Да, все так… Но…

– Отправил тебя отдыхать, в то время как сам трудится в поте лица… На твое же благо, между прочим. Ну же, Изабелла, не куксись…

– Дело в том, что он тоже улетел на отдых. И знаешь куда? На Таити.

Дэвид счел нужным тактично промолчать.

– Повез свою маму на острова.

– Маму? Ты шутишь, Изабелла! Ей под восемьдесят, она не очень здоровый человек и тяжело перенесет столь длительный перелет! Не понимаю, о чем думает Оливер! Вот уж поистине нелепый поступок. Не узнаю его. Всегда так рассудителен, уравновешен.

– И тем не менее это правда.

– Ну, Изабелла… Может, она его запилила. Я знаком с Оливером тысячу лет, никогда он не отличался страстной любовью к миссис Босуэлл. Так, помогал, но чтоб распространяться о ней восторженно, как, скажем, о тебе… Нет, я такого не припомню. Ты для него идеал женщины.

– Странно. Мне всегда казалось наоборот. Он столько ей уделял внимания…

– Ну, возможно, что-то изменилось с тех пор, как мы с ним виделись. Но поверь мне, Изабелла: ты лучшее из всего, что когда-либо было у Оливера. Раскрою, так и быть, тебе маленький секрет. – Дэвид лукаво покосился на свою пассажирку. – Просто он с трудом привыкает к мысли, что ему надо жить в паре. Многие мужчины такие. Потерпи, не пори горячку. То, что он придирается к твоей работе, это мелочи.

– Дэвид, думаешь, я не понимаю? Все проблемы можно решить, было бы желание. Но мне кажется, что где-то есть человек, который готов принимать меня такой, какая я есть.

– Оливер принимает. Он как-то сказал, что увидел в тебе настоящую ведьму…

– Такую страшную? – пошутила Изабелла.

– Такую чаровницу, – подмигнул ей Дэвид. – Я, например, верю в чародеев, ведьм и белую магию. Это свойственно романтически настроенным людям.

– А ты такой?

– А как же. Пять лет назад, когда умерла моя Келли, мне было очень горько и грустно. Я проклинал весь белый свет за то, что она ушла так рано и оставила меня одного. Однажды я пошел к морю, взобрался на выступ скалы, который считается в этих местах священным, упал и завыл, как зверь, пытаясь заглушить свою боль. В кровь разбил лоб и ладони. И вдруг на меня снизошла благодать, клянусь тебе, Изабелла, я услышал голос Келли! Очень отчетливо! Она утешала меня и шептала, что там, где она сейчас, ей хорошо. И я должен попытаться начать жизнь сначала, уже без нее. На обратной дороге у меня заглохла машина. Я вышел, позвонил в сервис и в ожидании эвакуатора присел на обочине. И тут возле меня затормозил автомобиль. Из него вышел человек, предложил мне помощь. Мы разговорились. Это был Оливер. С тех пор мы работаем вместе. Знаешь, он будто возник из ниоткуда. Думаю, его послала мне Келли.

Изабелла уже десяток раз слышала историю их знакомства, но не перебивала Дэвида. Ей сейчас было просто необходимо поговорить с мужчиной, с другом, попробовать разобраться в своих чувствах.

– Мне тоже, наверное, надо подняться на какой-нибудь священный утес, – мечтательно произнесла Изабелла. – Может быть, тогда и я встречу свою настоящую половинку.

– Знаешь, в Эль-Гуне столько рукотворных островков и каналов… Иногда стоишь ночью, а над тобой расстилается бескрайнее звездное небо. И хочется спросить у кого-то там свыше: а что с нами будет? И кажется, будто оттуда звучат неведомые мелодии, космическая музыка, арии богов или чародеев… не знаю.

– Именно поэтому я сюда и приехала, Дэвид. У меня давно была мечта – попробовать свои силы в написании мюзикла. Вот, кажется, образовалась некая пауза, можно сделать несколько набросков. В общем, мне надо здесь осмотреться, подумать, послушать музыку небесных сфер, как ты говоришь. Отключиться от всего суетного.

– С каким бы удовольствием я составил тебе компанию. Послушал звуки небесных сфер, посмотрел, как ты творишь. Но Эль-Гуна подарит тебе, помимо общения с небесами, еще и массу других удовольствий. Знаешь, Изабелла, я, конечно, хороший друг Оливера, но я скажу тебе, девочка: ты не должна провести эти недели вдали от людей. Окунись в водоворот беззаботной жизни, получи максимум удовольствия от отпуска. Понимаю твое смятение, но, как знать, а вдруг это последние каникулы, когда ты предоставлена сама себе?

– Не знаю, не уверена, Дэвид. В твоем обществе я бы с удовольствием провела эти дни. Составишь мне компанию?

Дэвид помедлил немного, прежде чем ответить на ее вопрос:

– Изабелла… К сожалению, на сей раз я буду вынужден тебе отказать.

– Ты серьезно?

– Боюсь, что да. Я отвезу тебя в отель, размешу, удостоверюсь, что все в порядке…

– А потом? – Изабелла с удивлением взглянула на Дэвида. – Ты уезжаешь?

– Можно сказать и так. Надо пройти обследование в больнице. Несколько дней в стационаре. На этой неделе я вверяю себя в руки эскулапов.

– Господи, Дэвид, почему ты мне сразу не сказал?

– Девочка моя, к чему добавлять отрицательные эмоции? Я же вижу, у тебя на душе неспокойно. По-моему, тебе следует обновиться за эти дни. Пусть ничто не напоминает тебе ни об Оливере, ни о делах, ни о доме. Уверен, пребывание в Эль-Гуне вылечит твою душу.

– Как здесь красиво! – не переставала повторять Изабелла.

Дэвид показывал ей ее владения. В маленьком бунгало, окна которого выходили на море, оказались две комнаты. В небольшой уютной спальне стояли широкая кровать под балдахином, большой зеркальный шкаф-купе и секретер. В гостиной удивило наличие камина и мягкого ворсистого ковра.

«За столом, что стоит у окна, будет удобно работать», – решила Изабелла, опуская на него кофр с синтезатором.

– Я надеюсь, здесь тебе понравится, – сказал Дэвид. – Кстати, в городке ты найдешь заведения, предлагающие гостям кухню едва ли не всех народов мира. Можешь устраивать себе кругосветное путешествие. Сегодня – маленькая Франция, завтра – крохотная Италия, потом крошка Мексика, за ней – малютка Япония, Индия, Китай, – словом, не соскучишься.

Изабелла проводила Дэвида до машины, и они тепло попрощались. Она еще некоторое время махала рукой, пока «лендровер» не скрылся за поворотом.

Изабелла вышла на веранду, спустилась к пляжу, к самой кромке воды, глубоко вдохнула и почувствовала, как морской воздух наполняет легкие. Она ощутила необыкновенную легкость и умиротворение, которое уже давно ее не посещало. Широко раскинув руки, она побежала наперерез ветру.

Внезапно навстречу ей выехал всадник, поначалу не заметивший молодую женщину. Изабелла резко остановилась. Лошадь, заржав, поднялась на дыбы. Человек, с трудом удержавшись в седле, попытался успокоить испуганного коня. Он спрыгнул на землю, взял лошадь под уздцы и ласково погладил по холке.

У наездника были темно-голубые глаза, открытое смуглое лицо и густые иссиня-черные волосы. Когда он встретился взглядом с Изабеллой, стоявшей босиком на песке, чуть заметная улыбка тронула его губы.

«А глаза у него как горное озеро», – подумала Изабелла, и ей показалось, что она готова утонуть во взгляде незнакомца.

Глава 3

– Простите. – Он слегка поклонился. – Ивар, наверное, напугал вас?

– Я вас не заметила. Мне показалось, поблизости никого нет.

– Это не ваша вина. Просто Ивар довольно нервный и впечатлительный. Ему не повезло с предыдущим хозяином. Теперь с ним работает инструктор, но для того, чтобы все встало на свои места, нужно время. Все, как и у людей.

В этот момент послышалась пронзительная трель мобильного телефона. Незнакомец достал аппарат из кармана куртки.

– Алло. – Он напряженно вслушивался в каждое слово и наконец сказал: – Хорошо, я сейчас буду. Да, обещаю.

На этом разговор закончился. Мужчина развел руками:

– Мне очень жаль, дела. Может, подвезти вас куда-то? Вы могли бы сесть позади.

Изабелла охотно согласилась бы. «Должно быть, приятно сидеть на лошади, обхватив руками, почти обняв, наездника», – молнией пронеслось в голове, но она тут же одернула себя.

– Я живу совсем рядом, – произнесла Изабелла и махнула рукой в сторону бунгало. – Но все равно спасибо за предложение.

Он внимательно посмотрел ей в глаза. Изабелла хотела было отвести взгляд, но не смогла. Это было похоже на колдовство. Какая-то сила как магнитом притягивала ее к этому человеку. Появилось удивительное ощущение необычайного возбуждения. Изабелла почувствовала, как часто забилось ее сердце. Больше всего сейчас ей хотелось бы коснуться руки незнакомца. И в этот миг он, словно прочитав ее мысли, неожиданно дотронулся до плеча Изабеллы.

– Кстати, как вас зовут?

– И… Изабелла, – едва выговорила она. Что, черт возьми, с ней происходит? Она забыла собственное имя?

Мужчина едва заметно усмехнулся уголками рта.

– Я надеюсь, что еще встречу вас, Изабелла. Приятного вечера.

С этими словами он вскочил на коня. Встретив его смеющийся взгляд, она почувствовала, как томительно защемило сердце. Всадник пришпорил Ивара и через несколько секунд скрылся из виду.

Всю дорогу до бунгало Изабелле казалось, что она не ступает, а парит над землей, напевая какую-то незатейливую песенку. И тут в голове начала складываться новая мелодия. Мотив, вначале неясный, зазвучал где-то в глубине ее сознания. Изабелла стремилась только к одному: как можно скорее записать «услышанный» ею мотив. Что-то было в нем необычное, что-то цепляло, не давало отвлечься. Мелодия и мучила Изабеллу, и радовала. Все это было отлично знакомо! Надо только не потерять нить!..

Она остановилась у терраски бунгало, без сил оперлась о перила, потом опустилась на корточки. Все кружилось у нее перед глазами. Изабелла не сразу поняла, что по щекам ее текут слезы. Слезы бесконечной радости ее творчества. Радости обновления. Радости от новой встречи, которая – почему-то в глубине души крепла уверенность – будет иметь самое неожиданное продолжение.

В бунгало Изабелла сразу же бросилась к письменному столу. Нужно успеть записать нотами ощущения, переполнявшие ее после встречи с таинственным незнакомцем. Черные точки и запятые, крючки шестнадцатых и легкие паузы запорхали по нотным линейкам. Она писала быстро, почти набело, мотив уже сложился в голове настолько ясно, что Изабелле даже не понадобилось вытаскивать из кофра синтезатор, чтобы проверить его на слух. Она не сомневалась в себе и уже напевала вполголоса, с каждым новым проведением мелодии становясь все увереннее. Она нетерпеливо постукивала босой ножкой по прохладному плиточному полу, кивая в такт. Уже появилась какая-то первая рифма, слова сложились в строчки – простые, но настолько сейчас наполненные смыслом для Изабеллы!

Ей хотелось в паре фраз запечатлеть эффектное появление незнакомца на морском берегу. Она протянула руку, не глядя ткнула пальцем в клавишу ноутбука. Надо записать свои впечатления о так сильно взбудоражившей ее встрече. Изабелла прекрасно знала, насколько уместен будет подобный романтический типаж в любой песне. А уж в ее тайной мечте – мюзикле! Да еще экранизированном! Изабелла зажмурилась, представляя, как эффектно смотрелась бы сцена с лошадью на фоне безбрежного моря в кино. И глубокий взгляд незнакомца.

Она открыла глаза. «Новое сообщение, – высветилась надпись на мониторе. – Отправитель: Стелла Макнамара».

Стелла, агент Изабеллы, была слишком занятой женщиной для того, чтобы просто так, от нечего делать, тратить время на переписку. Значит, произошло что-то важное, и потому Изабелла поспешно открыла почтовый ящик.

«Дорогая Изабелла.

Как твой агент и твоя подруга, должна сообщить, что идея написать мюзикл весьма неудачна. Сюжет, который ты предложила во время нашего последнего разговора, не кажется мне перспективным. Относительно переговоров с продюсерами даже не знаю, что и сообщить тебе. Я убеждена, что подобный опыт только повредит твоей репутации. Мюзикл не твой жанр. Тебе нет равных как песеннику. И ты это прекрасно знаешь.

Тебе не кажется, что ночи в уединенном бунгало на берегу теплого моря в далекой южной стране чертовски холодны? Или ты думаешь, что подобное разнообразие пойдет тебе на пользу? Потому что они уже давно не были упоительными? Я имею в виду ночи.

Будь честна сама с собой, Изабелла. Когда ты в последний раз была счастлива, да так, что чувство захватывало тебя целиком? Когда ты чувствовала себя Женщиной? Как ты собираешься писать музыку, в которой прозвучит то, чего уже давно не испытываешь?

Ты переживаешь кризис и не знаешь, где черпать вдохновение. Конечно, самое простое решение – спрятать голову в песок, в прямом и переносном смысле этого слова. Придумать проект, к которому ты даже не знаешь, как подступиться, потратить на него уйму времени и в итоге получить нулевой результат. Уверяю тебя, это самообман. Лучше снова влюбиться. И ты станешь сама собой, вернется прежняя свежесть ощущений, чувство мелодии, оригинальность, неповторимость. Мы опять запишем хит, и не один.

Нежно тебя обнимаю, не пойми мои слова превратно.

Стелла».

Изабелла так удивилась, что даже машинально выключила компьютер. Она поднялась, подошла к окну и уставилась на море, освещенное лучами заходящего солнца. Как быстро пролетело время! Изабелла вечно забывала следить за стрелками часов, когда погружалась в сочинительство. Только сейчас она почувствовала, как сильно проголодалась. Да, пора посетить местные ресторанчики, что там ей рекомендовал Дэвид?

Она не сердилась на Стеллу за ее откровенность. Ее поразило, насколько очевидным для окружающих было неблагополучие их с Оливером связи. Но Стелла немного отстала от жизни: время мистера Босуэлла ушло безвозвратно. И Изабелла жила надеждой на будущее, конечно же счастливое. И началось это будущее с поездки в Египет. Она напишет мюзикл, даже если Стелла откажется работать с ней. А продюсеры… продюсеры найдутся, не такая уж это редкая профессия.

Надо срочно идти ужинать. Только переодеться. Сейчас, сейчас, но прежде…

Изабелла снова включила ноутбук. Кликнув мышкой, создала новый файл и, быстро перебирая пальцами по клавиатуре, начала писать текст. Текст арии героини, которая стоит на морском берегу и видит, как к ней приближается всадник. И смутное предчувствие любви начинает пробуждаться в ее душе…

На этом месте Изабелла споткнулась. Воображение немного увело ее от темы. Нет, начало получилось неплохое. Вот только писать она должна была совершенно о другом. Ведь задумывался мюзикл! А как же конфликт? Как же противоречия в отношениях героев?

Изабелла снова подошла к окну. Заходящее солнце золотило морскую гладь. В Египте закаты такие же стремительные, как и рассветы. Всего полчаса проходит с момента, когда еще стоит ясный день, до того, как непроглядная ночь опускается на пустыню и на великолепную романтичную, неповторимую Эль-Гуну. Надо поторопиться, не слишком приятно бродить одной по вечернему незнакомому городу. Впрочем, городом Эль-Гуну назвать нельзя. Это сказочный оазис!

Теперь небо окрашивалось в оранжево-сиреневые тона. Море, еще четверть часа назад золотившееся на солнце, сейчас приобрело густой аквамариновый оттенок. Этот удивительной красоты пейзаж завораживал, и Изабелла все стояла, не в силах отвести взгляд от горизонта…

Но что это?! Неужели вдали маячит фигура одинокого всадника? Изабелла тряхнула головой, закрыла и открыла глаза, но наваждение исчезло. Она еще раз старательно сомкнула веки. И он снова был здесь! На этот раз гораздо ближе! Изабелла распахнула окно. Но прекрасного всадника нигде не было. Только издали доносились звуки музыки: на открытом воздухе играл струнный оркестр.

– Ну вот, уже галлюцинации начались, – уныло проговорила она.

В спальне требовательно зазвонил мобильный.

– Привет, Бель! – радостно защебетала Стелла. – Угадай-ка, что я держу в руке.

– Представления не имею, – честно призналась Изабелла.

– Билет на самолет до Хургады, – с торжеством в голосе объявила ее собеседница. – Вылет послезавтра утром. Прибытие в девять сорок пять. Я возьму машину в аэропорту и сразу же к тебе. Нам надо срочно поговорить. Нет, по телефону не получится. До скорого.

Теряясь в догадках по поводу внезапного приезда Стеллы, Изабелла решила, что сегодня вдохновение ее больше не посетит. Она распахнула шкаф, выбрала изумрудно-зеленое шифоновое платье, бросила в крошечную блестящую сумочку ключ, кредитки и телефон и вышла на улицу.

Как, однако, приятно ступить в напоенный пряными ароматами сумрак одной! Никто не упрекнет, что она одета несоответственно запланированному мероприятию, никого не надо подолгу ждать в прихожей – Оливер, страшный копуша, мог полчаса стоять у зеркала, поправляя прическу и галстук, вечно медлил, раздумывая, какой парфюм подойдет к случаю… Изабелла сначала шутила по поводу того, кто из них в этой ситуации мужчина, а кто женщина и кто должен первым потерять терпение, стоя в полной боевой готовности в холле, потом веселое настроение ее покидало, и на смену ему приходила едкая ирония. Да, понятно, что их отношения себя исчерпали. Изабелле стало немного горько и обидно. Свобода уже целые сутки проявляла себя в каких-то мельчайших деталях, а главное – молодая женщина совершенно не скучала по жениху.

Изабелла запирала дверь бунгало, а в голове крутились какие-то фрагменты их долгого романа. Почему-то она мстительно подумала: а ведь Оливер вообще был совершенно равнодушен к музыке. Не только к попсе. Нет, разумеется, случались в их жизни и отдельные выходы на концерты классики и на джазовые фестивали, но от пристального взгляда Изабеллы не могло укрыться, что Оливер ехал туда не столько ради собственного удовольствия, сколько надеясь увидеть среди зрителей своих самых почетных клиентов, кого-то из партнеров, да и подчиненным показать пример хорошего вкуса, как бы невзначай наутро упомянув в офисе: «До чего же благостное настроение у меня после вчерашнего Гершвина». Или что-нибудь в этом роде.

В опере Оливер откровенно скучал, по нескольку раз перечитывал программку с либретто. Балет наводил на него тоску. Игра Изабеллы на фортепиано и ее пение – а в колледже она считалась одной из лучших по классу вокала – вначале ему очень нравились и служили предметом гордости. Ему доставляло удовольствие попросить ее что-то исполнить при гостях: «Для меня, дорогая», «Мою любимую, дорогая». Но едва Изабелла садилась за фортепиано, когда они оставались наедине, Оливер тактично находил себе другое занятие.

– Уж очень вычурно получается, – признался он как-то. – Такое впечатление, что ты прямо упиваешься своим пением и игрой. Обо всем готова забыть.

Сам Оливер обо всем забывал довольно часто. Его многочисленные поездки с целью проверки отелей на курортах… Изабелла в такие дни, складывающиеся в недели, оставалась вечерами одна, ей и в голову не приходило отправиться куда-то без Оливера, она скучала и звонила ему на мобильный, чтобы услышать родной глубокий баритон. В последнее время она все чаще нарывалась на механический голос автоответчика, особенно вечерами, когда у Оливера, по его словам, проходили важные переговоры. Это удивляло и обижало: ведь раньше он, извинившись, находил секундочку, чтобы выйти в коридор и прошептать ей какие-то ласковые успокаивающие слова, а едва встречи заканчивались, немедленно перезванивал. Теперь же, когда она интересовалась, почему он не мог уделить ей пару мгновений и ответить, Оливер страдальчески морщился и отвечал:

– Очень серьезные партнеры. Никак не мог отвлечься. Потеряю нить, проиграю переговоры. Ты же понимаешь, дорогая, в разговоре с тобой мне в голову сразу лезут всякие фривольные мыслишки, ну как мне потом быстро сосредоточиться?

На корпоративные вечеринки Оливер тоже никогда не приглашал свою невесту. И снова она могла до глубокой ночи беседовать с его автоответчиком. Оливер звонил ей только утром, вежливо извинялся, твердил, что накануне страшно вымотался, вернулся за полночь и просто решил не беспокоить Изабеллу, думая, что она давно спит, а на самом деле только и думал о ней, но раньше офис покинуть не мог, потому что неизвестно, что там без него натворят… А не приглашал он ее потому, что нельзя же мешать личное со служебным, он и подчиненным не разрешал приходить с супругами.

И еще одно давно угнетало Изабеллу. Миссис Босуэлл, мать Оливера, похоже, стала играть в его жизни первую скрипку. А Дэвид недоумевает и утверждает, что все это на него не похоже… Ну и последняя выходка с Таити просто не подлежит обсуждению.

Изабелла шла по набережной, охваченная неприятными мыслями, как вдруг остановилась и прислушалась. Уличный темнокожий саксофонист выводил «Твоя последняя выходка» «Дайр стрейтс». Изабелла улыбнулась, достала из сумки какие-то монеты и опустила в раскрытый футляр от инструмента. Музыкант поклонился, не прекращая играть. На душе стало легче, как это бывало всегда, едва Изабелла слышала качественное исполнение.

Под эту мелодию когда-то, еще в студенчестве, Изабелла узнала, что такое любовь и страсть. Прекрасную истину ей открыл преподаватель с кафедры джаза, Найджел Ковальски. Молодой парень, увлеченный джазмен, он понравился Изабелле сразу, и она доверилась ему без оглядки. И сейчас в памяти всплыла, вызывая невольную улыбку, огромная кровать с медными набалдашниками, мягкие шелковые шарфы, туго стягивавшие запястья… Она выпила пару бокалов красного вина и была связана, беспомощна, готова принять его.

Изабелла трепетала, стонала и даже кричала, пока ее любовник совершал удивительно приятные, волнующие движения. Прекраснейшие движения. Порочные…

Она была обнажена и полностью открыта его взгляду, бесстыдно разрешая ему смотреть на себя, и трогать, и целовать в самых потаенных местах, и не испытывала никакого стыда. Только удовольствие. Самое умопомрачительное удовольствие. Сладкое и томительное…

– Добрый вечер, Изабелла.

Она испуганно обернулась, пребывая все еще во власти воспоминаний, и чуть не вскрикнула от неожиданности. Темно-голубые в свете ночной иллюминации на набережной глаза давешнего незнакомца смотрели на нее чуть насмешливо, но с явным интересом. На мужчине была расстегнутая на несколько пуговиц ослепительно белая свободная рубашка, не заправленная в голубые джинсы. И такие же ослепительно белые зубы сверкали на загорелом лице.

– Добрый вечер. – Кажется, голос не подвел ее.

– Нравится, как играет Билли? Это наша местная знаменитость, – кивнул незнакомец в сторону саксофониста. – Часто по вечерам выступает в отелях, публика просто в восторге.

– Надо же, – протянула она. – Не думала, что в пустыне попадаются такие мастера.

– Плохо же вы о нас думаете, – улыбнулся незнакомец. – Эль-Гуна – город музыки. Здесь можно покататься по каналам на гондоле, и вам споют по-итальянски ничуть не хуже, чем это проделывают у себя на родине славные макаронники…

– О, кстати о макаронниках…

– Вы ведь собирались поужинать, не так ли?

– Честно говоря, да.

– Предпочитаете итальянскую кухню?

– Честно говоря, да.

– Могу я стать вашим ресторанным гидом и сию же минуту препроводить в одно великолепнейшее заведение?

– Честно говоря…

О боже! Ну сколько еще она будет честно говорить ему «да»? Она что, забыла все остальные слова?

– Я знаю, что да. И честно говоря, с удовольствием составлю вам компанию. Что-то захотелось пасты, пиццы, равиолей… Там каждый вечер живая музыка.

Ресторанчик «Вивальди» был заполнен людьми, и настроение у гостей было отменное. В одном зале кто-то уже танцевал под звуки зажигательных итальянских мелодий, в другом вдохновенно распевали караоке.

Незнакомец подозвал девушку-хостесс, и та мгновенно провела их за столик в самом тихом углу ресторанчика. Официант кивнул им издали и уже через минуту подлетел к столику с двумя коктейлями на подносе. «Вам как всегда, я правильно угадал?» – обменялся он улыбкой со спутником Изабеллы, и она поняла, что его здесь хорошо знают. Совершенно растерявшись, она сочла, что, прежде чем продолжить знакомство, зародившееся при столь странных обстоятельствах, неплохо было бы немного подбодрить себя коктейлем, тем более что взгляд темно-голубых глаз, пристально изучавших ее, лишил Изабеллу дара речи. Что с ней? Ведь она такая мастерица вести светскую беседу!

Странный звук вывел ее из оцепенения. Оказалось, она царапает соломинкой дно совершенно пустого бокала. Незнакомец поднял руку, и, как по мановению волшебной палочки, перед Изабеллой возник второй бокал.

Ей показалось, что музыка зазвучала громче. Цвета стали ярче, звуки отчетливей, а самой Изабелле пришло на ум, что она отлично проводит время. Что же она забыла сделать? Ах да: надо хотя бы поинтересоваться, как зовут человека, что сидит напротив, поблагодарить его, отметить, что здесь неплохой интерьер, вышколенный персонал, отменные напитки… Вот только зачем она проглотила залпом сразу два коктейля? Оливер бы такое не одобрил. Оливер… Кто такой Оливер?