Текст книги "Полшанса (СИ)"

Автор книги: Глеб Силаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

Бой начался! Шурды вопя вбегали один за одним в здание, где засела упорная добыча. Снаружи осталось пятнадцать шурдов. Десять из которых лучники с уже наложенными стрелами на случай, если произойдёт чудо и юди смогут выбраться.

Прошло уже две минуты, а бой всё не прекращается. Потеряв терпение, Гаскул двинулся к зданию как до его ушей донёсся смех, вселяющий первобытный ужас. Он успел воззвать к душам предков и оградить себя и стоящих вокруг от, этого проявления силы. Не кто не знает, что или кто издаёт, этот смех. Знают лишь одно, он несёт смерть. Многие сильные волей высокоуровневые герои и странники уходили узнать, что это. Иногда одни, иногда целой армией, но некто так и не смог вернутся. А над руинными так и продолжает разносится смех.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Звуки сражения больше не доносились из здания. «Натянуть луки и приготовится»-скомандовал Гаскул накидывая на себя защиту. Кто знает, как этот смех повлияет на иномирцев. Из здания вопя повалили воины, разбегаясь в разные стороны и более не подчиняясь приказам. «Стреляйте!» – прозвучал приказ и стрелы начали пронзать тела бегущих. Половина погибла, горстка ушла, и какая-то часть вбежала обратно беснуясь, моля и проклиная Гаскула.

«Тупые отребья, никчёмные отбросы. Я заставлю вас подчинятся!»: – подняв посох, затянув монотонную песню вокруг начала стелиться чёрная дымка. Те из шурдав, что были в нутрии снова попытались сбежать их, остановил залп стрел. Девятерым которым удалось уцелеть упали на животы взмолившись о пощаде. Поздно, шаман закончил свои приготовления, чернота ринулась к своим новым телам. Забираясь через каждое отверстие и каждую пору в теле подчиняя себе сосуд готовая исполнить волю хозяина. А хозяин велит убивать.

От этих воспоминаний у Гаскла сильнее разболелась голова. Юдям удалось скрыться, а он должен ответить за то, что произошло с четвёртым сыном владыки. Самым любимым и вероятным наследником. Он оглох, потерял один глаз и не может нормально ходить из-за попавших в него осколков камней. Даже духи предков не могут их достать. Его можно исцелить, но это займёт годы. Или же значительно меньше времени, но по итогу то что получится уже некто не признает наследником владыки. Всё что он может показать, это один труп самого слабого из чужаков.

Створки в зал распахнулись, приглашая войти. Гаскул выпрямился глубоко вдохнув вошёл в малый тронный зал. Зелёное пламя вокруг колон разгоняла мрак создавая чувство, что ты вошёл в чертоги предвечной. На полу в центре зала на коленях уткнув лоб в пол стоял его учитель. Подойдя к невидимой черте, которую не дозволяется пересекать даже родственникам владыки, Гаскул принял туже позу, что и мастер.

– Великий вождь, недостойный раб Гаскул явился дабы молить о наказании своём и своего клана. За деяния, которые повлекли увечья сына владыки. Не хватит всех слёз мира дабы показать печаль случившегося. Я …

– Довольно.

С возвышения где располагался трон раздался голос. Гаскул онемел. Сам, сам владыка заговорил с таким червём как он.

– Ты действительно веришь, что твоя никчёмная жизнь стоит здоровья сына вождя.

– Мне оче…

– Замолкни! Твои действие, а точнее их отсутствие привели к такому результату. Тебе было поручено простое задание. Сопроводить наследника на охоте за чужаками пока те не вошли в силу и не стали проблемой.

Тот, кто сидел на троне встал, начав медленно спускаться.

– Позвольте …

– Нет! Весь твой род теперь проклятые изгои. Мужчины клана Илак казнены, женщины и дети будут проданы в рабство включая твою семью, а имущество отдано соседним кланам.

Гаскул так сильно вжал голову в пол, что из носа потекла кровь.

– Это справедливо. Мне жаль, что я допустил случившееся.

– Ещё бы тебе не было жаль. Но любое наказание для тебя будет слишком мягким. Поэтому …

Говоривший замолк. Гаскул уже видел носки его сапог у себя перед носам.

– Подними голову!

Возвысив взгляд, он обомлел. Перед ним стоял не владыка, а обычный шурд в простых одеждах с деревянной шкатулкой в руках. Впрочем, внешность бывает очень обманчива. У этого шурда был уровень, но Гаскул его не видел, а это означает лишь одно. Перед ним существо превышающее его собственный минимум на десять уровней. При учёте того, что у самого Гаскула был одиннадцатый. Тот, кто сейчас смотрит на него вероятно достиг придела развития всей шурдской расы.

– А так как для тебя нет достойного наказания. Ты будешь искупать вину… служа. – Крышка шкатулки поднялась…

Глава 5

Глава 5

Зажав нос мне в глотку вливали удивительное вещество. По консистенции жидкость, но по ощущениям и проходимости как битое стекло. Оно резало рот и рвало пищевод. Неспособный вдохнуть, я с трудом глотал эту дрянь. Чтобы мои трепыхания не мешали, ноги перетянули ремнями, а единственную руку привязали к телу. Закончив, меня оставили. По телу начал расходится жар, в желудок словно камней напихали, а голову стянули обручи боли.

Открыл глаза я только когда солнце начало уходить в закат окрашивая всё в оранжевый цвет. Мой враг стоял у оконного проёма спиной ко мне смотря на улицу. Сумка с оружием лежала в углу рядом с ним. Противник третьего уровня. У меня, к слову, теперь такой же. Вооружён он простым боевым топором с лезвием с одной стороны и шипом с другой. Висел он продетый рукоятью в петлю на талии.

Казалась бы, почему я называю врагом того, кто вернул мне руку? Причин слишком много и выбирать одну из-за которой я его убью мне не нужно. Правая рука и ноги были всё также связаны, но не левая. Нащупав узел с боку, потянул за него, и верёвка на груди ослабла. Теперь нужно высвободить ноги, вот только чтобы дотянутся до узла мне нужно сесть или подогнуть их под себя. Не один из вариантов не останется незамеченным.

Ага, попривередничай тут ещё, у тебя только один шанс убить ублюдка со спины. Сейчас время для быстрых действий. Либо ты, либо он. Решайся!

Присмотрел рядом с собой каменный осколок. На меня опустилось холодное спокойствие смертника уже готового ко всему. Повернув корпус, немного согнул ноги в тот момент, когда узел развязался. Я схватил осколок и из положения лёжа бросился на того, кто обязан умереть. В последний момент он сместился в сторону, я чуть не впечатался в стену. Присел, развернувшись обхватил противника за пояс нанося удары камнем. Враг оказался крепким. Сначала он несколько раз ударил меня локтям по спине, после чего, обхватив меня за грудь, приподнял и ударив оп пол, отшвырнул к стене, в углу которой лежали мои вещи. Схватив аусгабе не доставая его из ножен, я нанес удар гранёной рукоятью гаду в живот. Перехватив мои руки, он начал их выворачивать, пытаясь заставить меня отпустить оружие. Удар лбом в лицо показал, что не нужно так делать. Разжав руки, он оформил мне два быстрых в ухо и челюсть. Оглушённый, я откинулся назад, избегая других атак обнажил клинок. Успел, но мой противник то же. И хоть по очкам у нас ничья, в общим зачёте он победил. Стоя в проходе, направил мне в грудь арбалет, который я уже по праву считал своим.

– Можем продолжить, но ты ляжешь и уже не поднимешься. Я в благородство играть не буду и выпущу в тебя болт. – Ровным голосом произнёс мой противник.

– Интересно, как это слово у тебя в глотке не застряло?

– Думаешь я с тобой шутки шучу?

– Когда аист принёс тебя твоим родителям они долго смеялись и хотели сначала взять аиста.

– Что?

– Шутка. Смешная. Смейся.

– Ты …это …

– Ага, мне часто так говорят. Полагаю, ты лечил меня не просто так. Но какие бы цели ты не преследовал, меня сие не волнует.

– Я видел, как вы сражались с шурдами и как ты один от них отбивался. Тебя бросили собственные товарищи.

– Да, я был там, видел.

– Кх-ммм, у тебя красная метка, тебя за неё убьют… если ты будишь один. Я предлагаю взаимовыгодное соглашение.

– Во-первых, пошёл на хер. Во-вторых, пошёл на хер. В-третьих, туда же.

– Я помог тебе! Исцелил твои раны, израсходовав очень ценную вещь. Ты, мне, обязан!

– А теперь, можешь повторить это моему трупу. Потому что я лучше сдохну, чем объединюсь с меекханцем.

– То, что я …

– Имеет значение! Твоя страна развязала мировую войну, которая длится уже два десятилетия. Ваши смертники устраивают теракты везде куда попадают. Вы создали целую религию, основанную на том, что любой, кто не разделяет ваши взгляды должен умереть. И то что нас закинуло в иной мир этого никак не меняет.

Молчание повисло в комнате. Сказать было нечего. Ситуация патовая. Помещение слишком маленькое, уйти с линии выстрела некуда, достать гада не успею. На его промах почти в упор рассчитывать не приходится.

– Да я меекханец, тот чей народ называют трижды проклятым. Ты прав, то что я здесь – расплата за то, что я делал там. Во мне нет ни капли раскаянья за содеянное моим народом. Это наш путь, наша идея и наше проклятье. Но здесь враг – это шурды! Им плевать на наши склоки на Земле. Что бы выжить здесь, нужна сила, которую один человек не может получить. Я не предлагаю тебе дружбу, не предлагаю союз, а предлагаю лишь соглашение, по которому мы будем держатся вместе отведённый нам срок в этом мире.

– Пожалуй откажусь.

– Ты ослаблен. Наин может и закрыл раны, но вытягивает силы из тела не хуже насоса. Первый же шурд тебя свалит с ног.

– Какое неожиданное человеколюбие. Меекханец беспокоящийся о других. Звучит как плохая шутка.

– Я предлагаю тебе в последний раз. Давай объединимся, чтобы мы оба смогли выжить. Вернутся домой к своим семьям. К своей стране, перед которой у тебя, как и у меня, долг жизни. Если у тебя нет семьи и тебе плевать на страну, тогда сделаем это хотя бы для того, чтобы не доставлять шурдам удовольствия по нашему умерщвлению. Относись ко мне как хочешь. Мне плевать, но я хочу выжить. В одиночку мне не справится. Округа кишит шурдами и они знают, что где-то здесь прячутся люди. С наступлением сумерек они методично начнут проверять каждое строение. – Словно подтверждая его слова раздался протяжный звук рога.

– Никакого объединения.

– Жаль. Ты не оставил мне выбора.

Меекханец взял арбалет двумя руками и нажал на спусковую скобу. Щёлкнула тетива. Внутри меня всё сжалось, но я не закрыл глаза. Болт лязгнул об пол у моих ног, отлетая к стене. Меекханец опустил оружие отходя с прохода.

– Можешь идти. В спину не ударю.

Я помолчал, пристально вглядываясь в его лицо. Пытаясь отыскать там ложь или злой умысел. Не увидев ничего, остался стоять на месте.

– Почему я? Если ты видел, как мы убегали от шурдав то видел, что нас было трое. Почему не помог другому.

– Кому например? Тому, кто впечатался в стену с подрубленными ногами, или тому, кто его подрубил.

– Вопрос всё тот же. Почему я? Не верится, что мы первые люди, с которых ты увидел почти за четыре дня. А учитывая, что ты видел наше бегство, подставу Гавела и наверняка сразу срисовал мою увечность, вообще не понимаю почему решил действовать.

– Ты прав. Людей я встречал и до вас. Реагировали на меня они так же, как и ты. Только с большим желанием убить. После очередной попытки день назад. – Меекханец закатал рукав показывая длинный порез на руке. – Решил затаится, дожидаясь конца срока. Но чёртовы шурды начали действовать методичней. Стали ходить спиралями постепенно замыкаясь к центру. Из-за этого не спрятаться, не уйти дальше мне не удалось. Честно говоря, заметив вас я не планировал помогать. Ты сам побежал в мою сторону. Я сидел на одной из тех вышек, на которую ты забрался. Решил ещё раз попытать удачу.

Убрав клинок в ножны и крепя перевязь, я поднял сумку и проверил остальные свои вещи. Всё на месте.

– Как твоё имя? И как ты мог видеть всё то, что со мной было если седел на вышке? Там приличное расстояние.

– Моё имя Тибальт.

Я недоверчиво посмотрел на двухметрового, абсолютно чёрного человека перед собой. Солнце отражалось на его чёрной лысине, а на щеке был виден белёсый рваный шрам. В общем он никак не был похож на низкорослого кудрявого еврея.

– Тибальт? Ты что поклонник мюзиклов?

Лицо меекханца вытянулась, а глаза расширились.

– Так я угадал? – Спросил я.

– Не предполагал, что встречу здесь человека, знающего о театре… Я удивлён!

– Странно, а как же имена вроде: Убийца Гор, Грохочущий Лев, Шоколадный Топор. Или что-то в этом духе?

– Ты считаешь, что каждый меекханец желает вознестись?

– Тебе лучше знать. Ваши имена повергают в шок весь мир. Но оставим тему имен. Что ты дал мне выпить?

– Двадцатипроцентный раствор наина.

– Что это такое?

– Какой-то шурдский эликсир. Забрал его у мёртвого шамана. Может исцелить внешние и некоторые внутренние повреждения за счёт сил организма. Вообще он называется «инаин», но «наин» проще говорить.

– У тебя ещё есть?

– Есть, но больше нельзя, умрёшь.

– Я не собираюсь его пить. Хочу просто проверить свою теорию.

К моим ногам подкатилась вытянутая объёмная склянка с красным веществом, внутри которого плавали чёрные гранулы. Прикоснувшись к сосуду, я увидел надпись.

Пятипроцентный раствор инаина. Позволяет исцелить незначительные внешние повреждения. Область применение: внутрь.

Внимание: при частом применении возможен побочный эффект. Смерть.

Я отправил склянку обратно. Ясно, значит если мне в руки попадёт предмет, о котором я уже имею представление. Он будет сразу опознан. Вероятно, то же самое касается и живых существ. Хорошо, что стало на один вопрос меньше.

– Что насчёт того как ты за мной наблюдал?

– Тут уже не всё так просто. У того мёртвого шамана я нашёл не только наин, но и кое-что ещё.

Меекханец снял с пояса коричневый кожаный футляр и толкнул его ко мне. Подняв, я откинул клапан и … немного остолбенел. Из чехла двумя окулярами на меня смотрел, бинокль. Только какой-то странный. Выполненный из дерева с наглазниками не из резины, а из кожи и мутноватыми линзами.

– Весьма необычно. – Сказал я, убирая агрегат обратно.

– Переверни и посмотри на его дужку. – Бесцветным голосом произнёс меекханец.

Сделав это. Пришло время удивляться по-настоящему. Не поверив, я провёл пальцем по глубоко вырезанному изображению круга, выстроенного из тринадцати пятиконечных звёзд с тремя буквами в центре «К.Ш.А». Откуда мог взяться предмет из нашего мира тут, если первая волна людей всё ещё здесь. Или были и другие волны? Вот же! Не было печали. И почему он сделан из дерева, а не из алюминия или другого метала.

Подняв его к глазам, я покрутил колёсико увеличения. Мутноватое изображение приблизилось примерно в пять раз. Если этот предмет попал сюда с Земли и сделан он был явно на заказ, почему принёсший его сюда не взял с собой обычный бинокль с двадцатикратным увеличением. Как-то это не разумно. Или же на это была веская причина. Вернув бинокль меекханцу я опёрся на стену достав из сумки пару припасённых груш и последнюю, наполовину пустую, шурдскую флягу.

– Ну, а твоё имя как?

– Филин. – Через силу ответил я. Накатившая слабость оказалась настолько сильной, что я с трудом оставался стоять.

– Тебе нужно поесть и перевязать снова руку.

Меекханиц кивнул на конечность с новой тонкой розовой кожей. Она в нескольких местах лопнула от резких телодвижений и теперь из ран текла кровь. Чистая кровь, без сукровицы и гноя.

– Судя по тому как ты это сказал, для этого нужно будет что-то сделать.

– Да. Дойти до лагеря других «условно-союзных субъектов». -С невероятным уровнем сарказма произнёс меекханец. – До него часа полтора строго на запад. Если выйти сейчас, то до темноты должны успеть.

Рёв умирающего медведя изданный моим животом был ответом на его предложение.

– Не возражаю. Только для начала верни арбалет на базу.

– Пусть он пока побудет у меня. Ну, чтобы у тебя рука случайно не дёрнулась при ходьбе. Мне осталось продержатся двадцать пять часов. Как время выйдет, я его тебе верну. Можешь не беспокоится.

Мне это не понравилось, но сил возражать не было. Хотелось просто лечь.

Какое бы слово подобрать? Хмм, думаю «убого» подойдёт. И нет, я не охренел, называя так место, в котором обосновались люди. Оно как раз было выбрано удачно. Пять домов, стоящие буквой «П» находились на пустыре, образовывая внутри небольшую площадь, на которой горел костёр. Убого выглядели сами люди. В свете огня я насчитал одиннадцать человек. Кто-то сидел, уставившись в огонь. Кто-то монотонно раскачивался, уйдя в себя. Были и те, кто банально плакал, а кто-то, плюнув на всё, просто лежал на голой земле. По крышам конечно стояли часовые, но они были заняты чем угодно, только не наблюдением за округой. Не знаю сколько ещё людей укрылись в домах, но думаю напади сейчас на них взвод из пятнадцати шурдов, половина с воплями разбежится, а половина упадёт на колени и начнёт молить о пощаде, лишь единицы решат дать отпор.

Конечно если система брала случайным образом людей, то вероятно не менее шестидесяти процентов всех попавших сюда должны быть обычными неграмотными крестьянами не видевшие ничего кроме плуга, и не убивавшие никого крупнее курицы. Несмотря на то, что земля находится в состоянии чуть ли не перманентной войны всех со всеми, бои ведутся в основном на стабильных участках фронта, которые могут годами не двигаться. Вот фронт, а вот обычная мирная ферма в десяти километрах и это норма. А на поле боя преимущественно бьются хтоники не знающие страха, не чувствующие боли и не страдающие от ран. Поэтому живых военных участвующих в боях сравнительно немного. Подавляющую часть армий мира составляют срочники, которых каждые десять месяцев призывают для прохождения военной подготовки. Так что вероятность появления здесь человека с особыми навыками смертоубийства, равна статистической погрешности. Но это не оправдывает столь плохую организацию и подобное поведение.

Повернув голову посмотрел на меекханца. Он как раз прихорашивался для того что бы идти в лагерь. Собрал на голове тюрбан, лицо обмотал куском ткани, а кожу вокруг глаз испачкал грязью. Так же замотал руки и поднял воротник. Прямо вылитый сарацин из учебника истории.

– Вижу ты не строишь иллюзий насчёт отношения людей к вам.

– Нет. Я знаю кого они во мне видят и не могу сказать, что они не правы.

Двинувшись к лагерю шли не скрываясь, намерено хрустя каждой веткой.

– Стояяяять! Кто идёт! – Раздался голос, пустивший петуха.

– Свои. Люди. – Выходя на свет костра сказал я, держа руки подальше от оружия.

– Ага, как же свои. Думаешь я глупый. У тебя красная метка!

– А ты глазастый. Нам нужно немного еды и кое-какая помощь.

– Он пусть проходит. – Указал часовой простым копьём на меекханца.

Знал бы он кто скрыт под одеждой, не говорил бы так.

– А ты – вали! Убийцам тут делать нечего! Уходи, поддонок!

– Скажи, тебе не будет трудно?

– Что именно? – Непонимающе переспросил часовой.

– Ну как что. Собирать выбитые зубы сломанными руками.

– Т-т-ты не п-п-посмеешь. – Отступая сказал парень.

– Ты в этом действительно уверен? – Я же наоборот сделал шаг вперёд.

Парню не пришлось отвечать. К нам подошли трое увидев наш разговор.

– Мы рады встрече с каждым из уцелевших. Можете пройти в лагерь. У костра есть немного мяса, если хотите.

– Но Гас у этого красное имя. Он убийца!

– Ты не знаешь, что произошло. Поэтому не вправе обвинять других. Уверен уважаемый нам всё расскажет, если мы проявим немного терпения. В конце концов мы все люди, оказавшиеся в очень непростой ситуации. Ну что вы не стойте, проходите к огню. Я вижу у вас рука повреждена. Попрошу Евдокию осмотреть и перевязать вас.

Сев у костра, рядом с которым на плоском камне лежало несколько кусков жареного мяса, начал есть как не в себя. Проскочила мысль о приличии, но мне сейчас не до этого. Важно насытится, восстановить силы. Да и вообще, кто знает смогу ли я поесть в следующие три дня. Мясо было жёстким и пресным. Тем не менее я набил живот так, что он раздулся. Осталось набрать воды, поспать и вложить единицу характеристики. Тогда я буду счастлив.

До четвёртого уровня осталось меньше половины. У меня сейчас сорок семь ОС из восьмидесяти необходимых. Займусь распределением после хорошего сна. Сейчас голова совсем не варит. Только нужно решить: остаться здесь или уйти искать другой ночлег. Это место не выглядит безопасным скорее даже на оборот. Толпа перепуганных людей, подсвеченная несколькими кострами идеальная мишень.

Я посмотрел на меекханца сквозь огонь и уже хотел спросить об этом. Как ни как у нас соглашение. Поморщился, как же всё-таки, это неправильно. Сейчас я совершаю государственную измену. Да, здесь нет тех, кто бы мог меня наказать, но всё же якшаясь с врагом (а он именно враг), я предаю и себя.

Из дома напротив меня вышла женщина, направившись ко мне. Сбившись со своих мыслей обратил внимание на неё. Худое вытянутое лицо, чёрные волосы с белыми прядями скрыты под самодельной косынкой и невероятно выразительные глаза. А также второй уровень, что на фоне повальных единиц вокруг говорит о многом. Сев рядом со мной, она развернула свёрток, который был у нее в руках.

– Пожалуйста покажите мне вашу руку.

– Конечно.

– След от ожога. Выглядит не очень хорошо, но ничего смертельного.

Промыв мою руку, она закрепила бинт на плече начав сноровисто перевязывать.

– Вы очень хорошо справляетесь.

– Ооо, благодарю. С божией помощью я по мере сил помогаю.

– Вы медсестра или …

– Нет, нет что вы. Медицина для меня под запретом. Исцелять может только бог.

– Но вы же перевязываете раны, значит лечите.

– Конечно, нет. Я лишь закрываю раны дабы бесы не смогли завладеть вами. Тело дано человеку от Сатаны, поэтому оно так уязвимо, а душа от господа. Не ублажай тело своё и душу сохранишь.

– Сохраняете истовую веру в Земного бога даже здесь?

– Бог един! Неважно где мы! Рабам его не разуметь замысел великий.

Больше я сказать ничего не успел. Женщина затянула молитву с остекленевшими глазами.

Приими, о, Всеблагословенная и Всемощная Госпоже Владычице Богородице Дево, сия молитвы, со слезами Тебе ныне приносимыя от нас, недостойных раб Твоих, ко Твоему цельбоносному образу пение возсылающих со умилением,

яко Тебе Самой зде сущей и внемлющей молению нашему. По коемуждо бо прошению исполнение твориши, скорби облегчаеши, немощным здравие даруеши, разслабленныя и недужныя исцеляеши, от бесных бесы прогоняеши,

обидимыя от обид избавлявши, прокаженныя очищаеши и малыя дети милуеши; еще же, Госпоже Владычице

и от уз и темниц свобождаеши и всякия многоразличныя страсти врачуеши: вся бо суть возможна ходатайством Твоим к Сыну Твоему, Христу Богу нашему.

Молясь Евдокия продолжала перевязывать мою руку. Но внезапно замолкнув, она уставилась немигающим взглядом на моё предплечье. Несколько секунд она ещё держала мою руку, а затем оттолкнув словно, что-то мерзкое, вскочила и впилась в меня ненавидящем взглядом.

– Предавший божий дар жизни! Пришёл сюда что бы развратить души людей! Тебе не удастся склонить истово верующих к богоотступничеству! Твоё место в геенне огненной! С тебя сорвут кожу и бросят в котёл, кипящей крови! За твой грех, за насилие над собственной бессмертной душой ты будешь гореть вечность в аду! – Она оглашала своим криком всю улицу, указывая на меня пальцем.

Огради нас святыми Твоими ангелами и молитвами Всепречистыя Владычицы нашия и приснодевы Марии, силою Честного и Животворящего Креста, святого архистратига Божия Михаила и прочих небесных сил бесплотных,

святого пророка и Предтечи крестителя Господня Иоанна Богослова, священномученика Киприана и мученицы Иустины, святителя Николая архиепископа Мир Ликийских Чудотворца, святителя

От сильного толчка в спину, Евдокия упала на землю, чудом не разбив нос.

– Свали, чокнутая пока не огребла! – Говорившая девушка явно очень хотела пнуть лежащею, но всё же сдержалась, подойдя ко мне. – Нужно поговорить. Отойдём?

– Ладно. Пошли.

Уходя обернулся на встающую женщину, начавшую вновь молится. Её обступил десяток людей и о чём-то начал спрашивать. Это всё конечно было необычно, но меня больше удивила реакция меекханца. Когда она вскочила, начав выкрикивать религиозный бред, он тоже встал положа руку на топор, внимательно следил за развитием событий. Неужели он был готов вписаться?

Ага, конечно вы ведь с ним кореша не разлей вода! Целых два часа знакомы. Начав это знакомство с попытки убийства. Марк, тебе голову нужно ощупать, похоже, что у тебя там не маленькая дыра через которую утекает мозг! Меекханец хотел тебе помочь, звучит также как: —«оружие, спасающее жизни».

Зайдя за угол дома, девушка внимательно нас рассмотрела своим единственным глазом. Её голова и часть шеи были скрыты окровавленным бинтом. Если бы не её голос, я принял бы её за парня. Куртки на ней не было, поэтому я мог её по-хорошему рассмотреть. Худое и чрезвычайно жилистое тело с крепкими руками с переплетением мышц. В противовес этому полное отсутствие груди. Она спортсменка или может шпалоукладчицей работает?

На талии у неё, сразу два оружия. Мезерикорд и однолезвийный фальшион, при этом её имя белого цвета. И ко всему у неё второй уровень. Неплохо, учитывая насколько трудно поднимать уровни, да и в целом выжить.

– Так чего ты хотела?

– Хочу объединится с вами в группу.

– Сколько тебе осталось продержатся?

– Двадцать два часа.

– Владеешь обоими клинками.

– Да. Соответствующие навыки открыты правда только на один из пяти.

– Способность? – Девушка недоверчиво посмотрела на меня. – Ты просишься с нами не я. Так что я должен знать на что ты способна.

– Второе дыхание. – Немного помолчав ответила девушка. – Раз в сутки могу полностью восстановить силы избавившись от усталости и сонливости.

– Понятно. – Я медленно ощупал взглядом кандидатку. – Добро пожаловать.

– И это типа всё?

– Прости ритуал торжественного вступления у нас ещё не отработан.

– Я про то, что даже не попытаетесь развести на вещи или на услугу вроде массажа.

– Нет, а что были прецеденты?

– Да были. Теперь он носит яйца отдельно в мешочке на шее.

– Тогда хорошо, что меня сейчас интересует исключительно выживание. Моё имя Филин.

– Колючка. А как зовут здоровяка?

– Меня зовут Тибальт, приятно познакомится.

– Тибальт? Ты что поклонник мюзиклов?

На меекханца было больно смотреть. Даже повязка закрывающая лицо не могла скрыть всю гамму эмоций, испытываемую им. Похоже любитель мюзиклов теперь сам не рад выбранному имени.

– Нет, то есть да. В смысле, это имя вообще-то из пьесы в первую очередь.

Девушка пожала плечами – «мол мне всё равно».

– Тогда я сейчас за сумкой схожу и можем уходить. Я присмотрела один дом в паре километров от сюда. Место выглядит тихим и незаметным. Самое то, чтобы переждать ночь.

– Осади коней. С чего ты решила, что мы куда-то пойдём? – Сказал меекханец, складывая руки на груди.

– Здесь опасно, шурдские разведчики повсюду. Они не предпринимают никаких действий пока что. Думаю, они ждут подхода основного отряда и нападут на лагерь сегодня ночью или завтра рано утром. Я могу об этом точно говорить, так как была на разведке и видела шныряющих шурдав. Поэтому нам нужно уходить, вряд ли они станут отвлекаться от основной цели ради трёх человек. Если и решатся, то малой группой, от которой мы сможем отбиться или сбежать.

– Почему ты одна не ушла? Неужели в лагере люди так уверены в своих силах, что думают защитится. Насколько я успел заметить только у тебя, той тётки и ещё пары человек второй уровень. Остальные первого.

Похоже меекханец не поскупился и вложился в интеллект.

– Эти трусы не собираются защищаться. В лагере около шестидесяти человек из них порядка двадцати ранены, а семеро вообще не могут передвигаться. Так что не о каком дальнейшем бегстве и речи идти не может. Они находятся в ловушке. В ней же и сдохнут.

– Что бы ты делала, если бы мы не пришли сюда? – Ведь если бы я не побежал на ту вышку, то мы бы не встретились с меекханцем, а значит и не пришли бы сюда.

– Надеялась дождаться рассвета и скрыться, до начала атаки.

– Тут больше полу сотни людей. Не поверю, что ты единственная такая умная.

– В лагере условный лидер – Гас. Он на Земле вроде бы писцом работает. Люди решили раз грамотный, значит ему и лидерам быть, но он ничего в управлении не смыслит. Поэтому говорит просто сидеть и ждать пока не выйдет время. Большинство здесь даже книг в глаза не видели, куда уж там понять, что дала тебе система и чего она от тебя хочет. А та полоумная сука, что перевязывала тебя всем мозги выносит своими молитвами и проповедями, а эти кретины и рады слушать. О том, как господь защитит и убережёт. Нету здесь тех, кто готов сражаться.

– Мы поняли тебя. Тогда нам нужно набрать воды и можем уходить. – Подводя итог сказал я. Идея бросить людей мне не очень нравилась, они сила против шурдав, но у меня есть глаза и я понимаю, что эти люди бороться не будут.

– Воду можно набрать в колодце, нам как раз по пути будет. Вода там чистая, когда ходили на разведку я пила оттуда.

– Тогда иди за сумкой, мы подождём тебя здесь.

– Я через минуту вернусь.

– Филин.

– Чего тебе? – Не оборачиваясь на закутанного «товарища» смотрел в сторону где скрылась Колючка.

– Этот шрам у тебя на руке…

Меня словно ледяной водой окатили.

– Ты ведь пытался покончить с собой?

– Слушай сюда! Где и от чего у меня шрамы тебя волновать не должно и, если меекханец хочет продолжать путь вместе, то он больше не полезет ко мне с вопросами. – Мне не удалось скрыть вспышку гнева. Старые раны порой очень долго болят.

С площади раздался женский крик, а затем ещё один только мужской «убийца!» Не знаю, чем я руководствовался, но я рванул к источнику шума. Меекханец не колеблясь за мной. В пыли на земле лежала та двинутая на религии баба держась за распоротый бок. Колючку схватили за руки оттаскивая от своей жертвы. После чего повалив её на землю начали пинать сразу человек семь. Ещё около двадцати просто стояли и смотрели. Гас пытался навести порядок, но его никто не слушал.

– Вмешаемся?

Я с нескрываемым непониманием посмотрел на меекхнца. Да что с ним такое. Где кровожадный ублюдок, желающий смерти всех и вся? Где двинутый на идеях своей страны фанатик? Сначала помог мне, теперь хочет помочь ей. Он ведь прекрасно понимает, что даже если он вступится за неё, узнав кто он – она не будет благодарна.

– Не наше дело. – Я развернулся, но меекханец взял меня за локоть.

– Ты сам согласился что бы она к нам присоединилась. А теперь хочешь бросить её.

– Не желаю слушать морализаторские речи от выродка вроде тебя. Она сама виновата. Нас с ней ничего не связывает.

– Вместе больше шансов. Девка явно боевая, может оказаться полезной.

Не поспоришь. По ней видно, что глотку зубами перегрызёт. Цокнув выдохнул, бросив через плечо.

– Стой здесь и не смей вмешиваться. Если кто увидит твою рожу нас сразу убьют. Как пособников Меекхана.