Текст книги "Полшанса (СИ)"

Автор книги: Глеб Силаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Что ты делаешь?

– А что, не видно?! Или у тебя в деревне не знают слова умываться?

– Я имею ввиду, зачем ты тратишь свою воду на мытьё рук? Здесь добыть чистую воду очень трудно.

– И что! Ты мне прикажешь грязной ходить! Господь, за что на мою долю все эти испытания?! Не знаю как, но если ты хоть чуть-чуть мужчина, то найдёшь воду для леди.

– Думаю денёк без воды ты сможешь потерпеть. Сама же говорила, что аристократы отличаются своей стойкостью.

– Ты не мужчина, ты червь, нет ты опарыш! Жалкий и тщедушный! Не способный даже на такую мелочь как найти воду.

– Хорошо, как скажешь. Вот только учти, у опарышей рук нет, чтобы тебе помочь.

– Помочь? Мне! Ха, и чем же такой как ты может помочь мне?

– Правду говорят, что у знати память коротка. Посмотри на землю и обернись вокруг. Уверена, что мы выйдем из леса, не встретив ещё подобных этому? А учитывая с каким рвением он пытался добраться до твоего ротика, вероятнее всего, его собратья в качестве закуски предпочтут тебя.

– Ты не защитишь меня? – Подобное отношение к себе она встретила в первые и просто не знала, как на такое реагировать.

– Просишь защиты у червя? Насколько же ты тогда жалкая.

– Ты, ты, ты… – На глазах у девушки навернулись слёзы. От чего она и сама не понимала. То ли от того что с ней это происходит, то ли от отношения этого парня, то ли от осознания того, что ей одной будет намного труднее.

– Я знаю кто я. И знаю где нахожусь. А у тебя с этим явные проблемы. Если хочешь идти дальше вместе, закрой рот и вытри слёзы. Если хочешь продемонстрировать свой характер, то оставайся и сдохни.

Она пошла следом, не желая оставаться. Но за слезами полыхала ненависть к плебею. Она знала, что с ним сделает. Превратит в самого настоящего червя…

Колючая проволока (в просторечии «колючка») – проволока или узкая полоска металла, с расположенными на ней острыми шипами. Изобретение настолько простое, настолько же и гениальное. Запатентованная Джозефом Глидденом в 1873 году почти за сорок лет она нисколько не изменилось. Конечно же её использовали и раньше, только несколько в другом виде. Например, в 1855 году при осади Севастополя, франками. Там они использовали тонкие канаты, сплетённые в косу, в которую через каждые два дюйма были вставлены, крест на крест, обычные восьмисантиметровые столярные гвозди с обрезанными шляпками.

Колючая проволока была первым удачным ограждением, способным остановить крупный рогатый скот. А также пехоту, лёгкую прорывную технику, конницу, химер и конечно же любимцев войны, хтоников. Колючка без проблем останавливает противников пока с ними не разберутся стрелки или юмборы. Одним из главных преимуществ таких ограждений является то, что их может установить даже самый низкоквалифицированный рабочий в кратчайшие сроки. Не стоит так же забывать и о дешевизне, простоте в использовании, неприхотливости к ландшафту и погоде. Вообще-то найти недостатки в колючей проволоке довольно трудно. Впрочем, с этим утверждением бы могли в лёгкую поспорить те, кому приходилось перелизать через неё.

Так к чему это я? Ах-х, да… Их было двое, если считать по головам. Не меньше пяти, если принять в расчёт отрубленные руки, лежащие в паре метров на залитом кровью булыжнике. Двое мужчин, точнее даже один из них юноша, возможно младше меня. Их раздели и голыми привязали к деревьям, обмотав колючей проволокой, но так, чтобы они могли дёргаться и не падать. Единственное что было привязано на совесть, это руки, которые предварительно сломали. Они использовались как мишени для практики в стрельбе из луков. В каждом из тел было не меньше десятка отверстий, но некоторые стрелы всё еще находились в местах попаданий. И этими местами были… Были головы и … пах. Те, кто убил их неплохо развлеклись с пленными. Не стоит гадать насколько смерть для них оказалась тяжёлой.

Я не знаю этих людей. Мне всё равно, что будет с другими кто попал сюда. Меня не волнует судьба пленных. Именно это я говорю себе, именно это требует принять разум.

Кто я? Всего лишь букашка, оказавшаяся волей судьбы в непростом месте. Тот, кто пытается выжить, попутно урвав крошки от пирога.

Так почему меня буквально разрывает изнутри? От чего?! От гнева?! От чувства обиды за человечество?! От скорби за невинно убиенных?! Нет, не от этого, а от того, что кроится за этим посланием. Шурды прекрасно понимали, что раз этой тропой пошли одни, то и другие могут её выбрать. В особенности те, что появились неподалёку и только по случайности не попались. Чтобы не задерживаться и продолжить охоту они оставили послания, говоря: «Вот, что вас ждёт людишки! Вот, кто вы для нас…, мишени. Те, над кем можно поиздеваться, компенсируя собственную убогость. Вы слабы, именно поэтому вы жертвы». Отличный способ поднять боевой дух своим бойцам и деморализовать тех, кто увидит в мертвецах себя.

Я запомню… Я не клянусь отомстить за вас. Я не даю слова о том, что буду защищать окружающих. Нет. Я просто запомню… вырезав эту сцену у себя в памяти. И когда придёт время. Вспомню…

– Туда им и дорога.

– Чего? – Непонимающе переспросил я девушку.

– Уши грязью заросли? Говорю хорошо, что с ними расправились. Небо коптить не будут.

– Ты их не знала.

– И слава богу. Вряд ли ты разбираешься в мировой экономической системе. Поэтому поясню, цени. Согласно основателю евгенического течения Фрэнсису Гальтону, условный успех человека не зависит от абстрактной удачи или невезения. Он предопределён набором наследственных генов, доставшимся нам от предков. Чем лучше эти гены, тем вероятнее твой успех. Фрэнсис Гальтон заметил эту закономерность, предложив культивировать лучшие человеческие качества сегодня для светлого завтра.

– При чём здесь твоё отношение к убитым?

– Не перебивай, деревенщина! С тобой делятся мудростью. Так что будь добор закрыть рот! Кхм-кмх. – Эмилия стала расхаживать взад и вперёд на фоне трупов не капли, не смущаясь их посмертного внимания. Словно для неё видеть подобное абсолютно естественно. В прочем в её глазах они всего лишь чернь…, мёртвая чернь. – Весь цивилизованный мир не только согласился с ним, но и поддержал идею расовой чистоты. Ибо для продуцирования наилучших качеств требуются схожие составляющие. Таким образом люди имеющие чистую кровь, которую им передали благочестивые предки, в одночасье вышли из тени семитского гнёта, заняв полагающиеся им высоты. Только вот, возникла одна проблема. Тех, кто носит в себе грязную кровь оказалось непомерно много. Выход нашли. Думаю, даже такой как ты догадался о чём я. Верно?

– Сегрегация по признаку генетического соответствия. Где эталонной считается чистота так называемого «золотого миллиона». Три группы чистоты. Первая и вторая имеют по два деления, по которым определяется то, как высоко человеку дозволено подняться по социальной лестнице. В теории даже безграмотный серв может стать министром.

– В теории. – Усмехнувшись подтвердила девушка. – Раньше старый свет слишком часто подвергался набегам с юга и востока. Кровосмешение происходило постоянно. Следствием этого стал сегодняшний дефицит высших управленцев. Но я отошла от темы. С генетической грязью нужно было что-то делать. Появились хтоники, призванные заменить тупую рабочую силу. Вопреки всеобщему мнению их главное преимущество вовсе не в том, что они не устают, не нуждаются в удобствах, не могут заболеть и даже не в том, что они не думаю, а в том, что они не могут плодится. Это было отличное решение, если бы КША не начало тянуть на себя одеяло мирового политического влияния, распространяя идеи либерализма и гуманизма. Генетическое отрепье очень падко на речи вроде «всеобщее равенство» или «свобода волеизъявления». Эти идеи быстро расползлись по низшим слоям общества, начав расшатывать устои старого света, из-за чего пришлось снизить обороты очистки. Итогом стала огромная финансовая дыра, в которую утекают налоги чистокровных граждан для сдерживания и усмирения отребья. Будь это социальные подачки или силовое подавление протестов. Догадываешься к чему я?

Я не стал отвечать.

– К тому, что смерть вот этих, – Эмилия достала шпагу уперев её в грудь юноши. – является благом. Я как носительница чистой крови прекрасно это вижу даже в той ситуации в которой оказалась. Пускай малость, но она всё равно позволяет немного приподняться мировой колыбели цивилизации. – Острие шпаги проколов кожу вошло в плоть мертвеца.

– Не думал, что нахождение нескольких случайных трупов могут так воодушевить.

– Глупец. Ты не видишь того, что вижу я.

– Хочешь скажу о чём ты сейчас думаешь, смотря на этих низших?

– Ну попробуй. – С широкой усмешкой сказала девушка.

– Ты думаешь о том, что, завершив задание, вернёшься домой, бросишься на шею отцу и расскажешь, что с тобой произошло. Подобрав нужные слова убедишь его в том, что, если один человек может попасть сюда и вернутся, то и тысячи других тоже так смогут. Главное найти ключик от двери. Затем предложишь самое идиотское решение из тех, что тебе пришли в голову. О том, как было бы чудно в авангарде бросить сюда несколько миллионов низших.

Глаза Эмилии сузились.

– Ты и вся высокородная мразь, спите и видите, как бы хорошо было избавится от, низушек. Забывая, что в своё время именно они подняли ваши высокородные задницы туда, где вы сейчас так горделиво восседаете. Дело тут не в чистоте крови, а в том, что вы куча зажравшихся паразитов, презрительно взирающих на точно таких же паразитов.

Она пыталась ещё мне что-то доказать, перемежая свою речь с оскорблениями в мой адрес. Однако моя спина осталась безучастна к её речам. Нужно идти дальше сейчас не время для полемики, да и нет в ней смысла. Пропасть мыслей и взглядов на мир не преодолима.

С укрытием на ночь определился достаточно быстро. Ещё до того, как солнце окончательно село. Четырёхэтажное здание, заросшее вьюном до такой степени, что слилось с деревьями. Предложив Эмили располагаться на третьем этаже со всеми удобствами, закономерно был послан по известному адресу. Спустившись вниз, затёр ветками наши следы. Получилось неуклюже, криво-косо, но хоть как-то.

Перед входом и между этажами разбросал щебёнку. Эта небольшая уловка точно будет не лишний. Прежде чем вернутся, заглянул в одно из помещений и прижавшись к стене сел, вызывая сокет.

Не отходя от принятого плана, единица ушла в здоровье, доводя значение до восьми. По ногам пошла мелкая дрожь, поднимаясь выше. Ощущение, словно кости ходуном ходят. Это не больно, скорее, просто неприятно и очень щекотно. Вот уже дошло до головы, в ушах прозвучало несколько щелчков. Удивительно, в этот раз невероятно щадяще было.

Уже почти поднявшись, рухнул на четвереньки зажимая рот рукой, мыча от невыносимой боли. Чувство, словно все зубы пытаются вырвать одновременно. Рот наполнился солёным, а из глаз хлынули слёзы. Когда всё закончилось, я всё равно не мог разжать челюсти, эхо боли так и гуляло. Кое-как поднялся и сплюнул красный сгусток. Сначала не понял, что изменилось. Но язык упорно утверждал, что места во рту стало меньше. Выбитые пару лет назад задние зубы были на месте. После той драки я не досчитался двух. Теперь же они находились на прежнем месте. Скинув вещмешок, запустил в него руку, извлекая из него отполированную бронзовую пластину и улыбнувшись как можно шире стал рассматривать новое строение ротовой полости. Я никогда не мог похвастаться ровными зубами. Они конечно стояли правильно, но как-то немного не так как нужно. А сейчас один к одному, точно солдаты на параде.

Ага, как сиськи в борделе. Марк, сравнение это не твоё. И закрой рот уже, выглядит странно. Главное, чему радуешься? Очередная единица ушла в пустоту. Ещё два уровня тебе от своего здоровья толку не будет.

Поднявшись подпрыгнул, присел, отжался. Нет, всё по-прежнему ощущаю себя легче и чувствую, что могу выдержать большую нагрузку, чем раньше. Но всё же по физическому развитию тело осталось на том же уровне. С этим сейчас ничего не сделать. Всё что от меня зависело я исполнил. Десять дней, выделенные системой на отдых и подготовку я использовал по полной. На этом мои полномочия, всё. Остальное теперь зависит только от ситуации и моей глупости.

Как только я поднялся на этаж к Эмилии, она решила прояснить пару вопросов.

– Филин, уже закат, а мы торчим на месте. Ты вообще подумал, где мы будем ночевать?

– Ну конечно же. Я лично в этом углу рядом с окном, а у тебя ещё три на выбор. Но если не нравятся, то в этом здании полно пустых комнат. Можешь выбрать любую.

– Ты верно шутишь. Если да, то я оценила. Не смешно. Повторю свой вопрос. Где ты планируешь провести ночь?

– Тут, как я уже и сказал. В качестве уборной буду использовать соседнею комнату.

– Это ты чернь, можешь спать на грязном полу и гадить под себя. А я всё-таки человек и мне нужны человеческие условия.

– Как скажешь. – Уткнув вещмешок в угол я расстелил сверху тёплый плащ и ослабил ремни перевязи.

– Как вижу, ты решил спать здесь. Словно бесхозный пёс. Тогда я…

– Тогда, ты, что? Уйдёшь? Попытаешься найти дворян, которые пустят благородную представительницу семьи Эйбрамсон к себе на постой или, может пойдёшь по руинам в поисках гостиницы?

– Ну, нет. Но спать здесь…! Это дикость!

– Как будет угодно. – Упав на своё ложе достал из сумки бурдюк с питательной смесью начав по чуть-чуть цедить.

– Знай, тебе это так с рук не сойдёт. За этот день ты сделал столько, что тебя должны казнить не меньше сотни раз, причём самыми изощрёнными способами. – Девушка несколько раз обернулась и не найдя лучшего места села посреди комнаты.

– Ого, наверное, это рекорд среди плебеев. – Решив, что к сладкой смеси отлично подойдёт вяленая рыба вновь полез в мешок. И да, это очень странное сочетание.

– Ты, ты хотя бы в чём-то можешь быть настоящим мужчиной и поделится с девушкой едой?

Неужели для неё сказать «пожалуйста» настолько сложно. Впрочем, о чём это я. Знать и чернь в этом плане очень похожи. Те и другие почти никогда не используют вежливые обращения или просьбы. Еды у меня маловато после ревизии системы, но от голодной Эмилии толку ещё меньше. Только на мозг будет больше капать.

– Вот, держи. Это не одолжение и не удовлетворение твоих представлений о мужчинах. Тебе действительно нужны силы для того, чтобы двигаться дальше. – Я протянул Эмилии три полоски вяленой рыбы и сухари.

– Фуу, что это за вонючую мерзость ты мне суёшь! – Девушка отбила протянутую руку отправляя еду на грязный пол.

Что значить разбить четырёхсотлетнею вазу? Это значит создать для себя невероятный каскад проблем от её владельца. Это значит подвергнутся осуждению всех тех, кто знает её цену. Это значит услышать звук разрушенной собственной жизни. Теперь я знаю каков этот звук, и он… восхитителен.

Силу я не сдерживал и кулак, попавший точно в скулу, заставил хамку отлететь. Подняться я не дал, поставив ногу ей на грудь.

– Ты нарвалась, дрянь!

– Выродок!!! Ублюдок!!! Ты поплатишься, тебя запытают до смерти!!!Всех твоих близких повесят как сообщников и их семьи тоже повесят!!! Ты совершил международное преступление…т-ты, т-тебя!!!

*Звук ещё одного удара.

– Можешь продолжать, и ты дёснами улыбаться будешь.

– Остаток своей недолгой жизни ты будешь сожалеть о содеянном!!!

– Если ты мазохистка, так и скажи. Если нет, то слушай. Ты, надменная дрянь, отхватила из-за отсутствия тех самых манер, которыми так кичишься. Напомню, ты сама предложила объединится. Ведь одной тебе не справится. А теперь отвергаешь протянутую руку помощи. Я смогу один выжить. Ты, нет. Поэтому заткни свой рот и ложись спать.

Убрав ногу, я отошёл в свой угол устроившись на лежаке, прикрыв глаза. Вопреки ожиданиям ночь прошла спокойно. Ну почти спокойно, на каждое моё движение или почёсывание, я чувствовал обжигающий взгляд.

Утро для нас настало, едва первые лучи показались из-за горизонта. Можно было бы ещё поспать, но раздавшиеся внизу голоса заставили подняться. Они были не напуганные, а скорее раздражённые.

– Тупица, куда ты нас завёл?! Ты же сказал, что знаешь дорогу!

– Нет, я такого не говорил. Я сказал, что мне кажется знакомым это место. Слышишь, ведьма! Ка-же-тся, это вовсе не означает что я знаю здесь каждую трапу.

– Ты назвал меня ведьмой! Щенок!

– И что. Что ты мне сделаешь?! Ядом плюнешь, карга!

– Да я тебя сейчас…

– Будет вам, хватит. Мы все устали, не стоит тратить силы на ссоры.

– А из-за кого, это всё?! Из-за него! Он полночи нас гонял только потому, что он шорох услышал или ему что-то почудилось!

– Я уже объяснял в этом месте полно шурдов! Вы же сами видели тела.

– Мы тебе верим. Просто седьмая устала, она всё-таки девушка.

– Ага, сорокалетней выдержки.

– Ну всё, сопляк, ты напросился!

Сцену, как довольно взрослая женщина лупит субтильного парня по голове и их пытается разнять весьма дородный мужчина, я наблюдал из дверного проёма в пяти метрах от них.

– Ооо господь всемогущий! Ещё плебеи! Неужели в этом мире я единственный человек. – Эмилия, не смотря на заплывшее лицо проявляла всё своё высокомерие.

– Доброе утро, товарищи. Не стоит шуметь, привлекая к себе внимание.

*Немая сцена.

– Л-л-люди, наконец то.

Женщина не задумываясь бросилась к нам. Не желая вступать с ней в близкий контакт (кто знает, что у неё на уме), отступил чуть назад. Женщина подбежала к Эмилии, желая обнять её тоже. Но она была с силой оттолкнута на землю.

– Не смей меня трогать чернь!!!

Похоже у неё сегодня нет настроения. Интересно, почему?

– Извините, у неё проблемы с общением. – Я протянул ошарашенной женщине руку.

– Да, это заметно. – Сказал молодой человек.

– Как вас зовут?

– Пятый.

– Седьмая.

– Семён.

Над головами имена у них не появились. И как это понимать?

– Если нет желания общаться, можете так и сказать. Мы не станем навязываться.

– Подожди! Ты нас не так понял. – Сделал шаг в перёд пятый. – У меня и вот у этой. – Он махнул в сторону женщины рукой. – Нет имён. При попадании сюда мы выбрали номер, который нам присвоила система. Называть его слишком долго, поэтому сокращённо только по первой цифре.

– А я не стал ничего менять и у меня осталось моё имя. Но пятый посоветовал представляться всем по-другому. Я человек простой потому просто называю имя, без фамилии. – Глубоким баритоном проговорил мужчина.

– Но, если это важно можем назвать и полное. – Поторопился сгладить углы пятый.

– Не нужно. Меня зовут Филин. А её…

– А как меня зовут, вам черви, знать недозволенно! Не говорите со мной! – Эмилия, сложив руки на груди отвернулась.

Седьмая собралась ей что-то сказать, причём что-то явно матерное, но я остановил её. Положив руку на плечо покачал головой. Пускай бесится.

– Слушайте, я понимаю знакомство – это важно, но может пойдём. – Пятый нервно оглянулся.

– Ты знаешь куда?

– Ну, да, то есть не совсем. Я кажется узнаю некоторые ориентиры, которые видел в прошлый раз.

– Не верте ему! Он нам вчера тоже самое сказал, до сих пор блуждаем. Вы первые кого мы встретили. Первые из живых… – Тихо добавила, седьмая.

– Понятно. Если нет возражений, и мы двинемся дальше в месте, то я поведу.

– А ты знаешь дорогу? – Пятый с надеждой посмотрел на меня.

– Нет, но я знаю куда двигаться точно не нужно.

– Хорошо, это уж лучше, чем просто идти наугад. Следуя за тем, кто «вроде бы» видит знакомое место.

– Молчала бы, у меня хоть какой-то план был, а ты только и можешь, что ворчать. Хотя, чего ещё можно ожидать от старухи.

– Прекратите! Вы взрослые люди, ведите себя соответственно! Кто-нибудь из вас уже выполнил задание?

Переглянувшись все трое помотали отрицательно головами.

– Нехорошо. Тогда, если нет желания остаться здесь на постоянное место жительство, двигаемся молча и смотрим по сторонам. Увидите странные физические явления – даже не думайте приближается.

– Ааа, что ты под этими самыми явлениями подразумеваешь? – Почёсывая голову спросил, Семён.

– Например, небольшие вихри высотой около метра. Или рыжие нити, растущие из земли, камня, брусчатки. Короче всё чего не знаете, опасайтесь и не лезьте.

Троица, как и мы, появились здесь вчера. Шурды им попались один раз, тоже на заставе. Увидев, что людей столько же сколько и их, они предпочли спешно сбежать. Впрочем, не забыв подпалить сигнальную корзину.

Не нравится мне происходящие. План, наверное, таков. Расставить сигнальные заставы, затем отрядами прочесать местность где был подан сигнал, попутно соединяясь в цепь. Для этого требуется немало сил. Значит, где-то в городе имеется их лагерь. Возможно даже не один. Если всё так и есть, то дела хуже некуда.

Идя по кромке одного из не глубоких провалов в земле, пятый оступился и с криком: – «Бляяяяя!» улетел в низ точнёхонько в высохший и почерневший кустарник, облепленный множеством маленьких желтоватых шишечек, которые от столкновения подняли в воздух целое облако пыльцы. Из провала донёсся мат с надсадным кашлем.

– Пятый, ты как? – Пробасил Семён.

– В норме… кхх-кх… помогите… кхх… выбраться… кхх-кх.

– Ой, да что с ним станется. У дураков голова крепкая. Под ноги нужно было смотреть. – Ехидно прокомментировала седьмая.

– Подожди, я спускаюсь. Сейчас помогу. – Семён, держась за выступающую корягу сполз в провал, подавая руку.

Он вытащил тяжело кашляющего парня. Пятый сев начал неистово чесаться, пытаясь протереть глаза.

– Семён! Отойди от него. – Поняв что-то то не так, отдёрнул я мужика, протягивающего бурдюк с водой. – Пятый слышишь меня? – Оставаясь в нескольких метрах спросил я парня.

– Кхх-кх-кх… д-да… кхх-кх-кх… слышу. – Кашель его стал ещё более натужным, а кожа покраснела.

– Рядом с тобой с левой стороны лежит бурдюк с водой. Быстрее промой лицо. Похоже, что это не обычная пыльца.

– Боженьки мой! Чего с ним? – Седьмая прикрыла рот руками.

– Сейчас он на жабу похож. Ну и отвратительная же у него рожа. – Эмилия презрительно смотрела на уже начавшего задыхаться парня.

– Семён ты касался его. С тобой всё в порядке? – Ответа нет. – Семён? – Мужик стоял, смотря на свои распухшие ладони.

А на коже парня, который лежал тихо булькая, проступили волдыри как от ожогов. Подойти к нему нельзя. Вся его одежда покрыта пыльцой. Собственно, чем ему можно помочь? Мне не известны подобные симптомы.

Со свистом из щели меж раздувшихся губ потекла розоватая жидкость. Несколько минут агонии и всё было кончено.

– С-с-со мной тоже так будет? – Дрожащим голосом спросил Семён.

Он расширенными глазами смотрел то на мёртвого парня, то на свои разбухшие руки. Ногти на них посинели, а размером стали больше раза в три.

– Будем надеяться, что нет. Ты не кашляешь. Значит в лёгкие ничего не попало.

– А может и попало. Только меньше чем ему. А значит, умирать ты будешь дольше, скорей всего. – Стоя чуть ли не в десяти метрах сгладила углы Эмилия.

– Сука, для тебя что, смерть одного и страдания другого – повод поглумится, дрянь! – Полыхнула злостью Седьмая. Промывая руки Семёну.

– Хмм? А может ты тоже скоро подохнешь? – Задумчиво произнесла Эмилия. – Раз так охотно возишься с ним.

Седьмая поднялась, подобрав палку. Решительно сделала несколько шагов вперёд, прежде чем я её остановил.

– Хватит. Эмилия будь так любезна. Закрой пасть! Седьмая возьми бинт. Намочи его и перевяжи Семёну руки. Только не туго затягивай. Будет хоть какая-то помощь.

– Ты похоже забыл с кем говоришь, смерд! – Испепеляюще смотрела Эмилия на меня.

– А ты вечерний урок запамятовала. Могу напомнить в любое время. Только рот почаще открывай. – Спокойно выдержал я её взгляд.

– Эээ, Филин у него кажется жар начинается.

– Тогда не стоит задерживаться. Стоя на одном месте с пострадавшим, мы становимся лёгкой мишенью.

Ну, вот накаркал. Наклонившись, чтобы подобрать бурдюк, лежащий с телом Пятого, а в него вонзилась стрела. В окне второго этажа соседнего дома показался шурд закутанный в плащ.

– Уходим! Живо!

Раз гадёныш напал видя, что здесь четыре человека, значит он явно не один. На противоположной стороне улицы из потревоженных кустов вылетело сразу трое.

– Нам куда?! – Поддерживая Семёна спросила Седьмая. – Впереди развилка!

– Бежим налево! Слышишь налево! – При этом я чётко указал направо.

Сработало. Бегущие параллельно нам шурды, не сбавляя хода побежали направо, запоздало поняв, что мы отправились другим путём уходя дальше в город. Не хитрый манёвр позволил выиграть десяток секунд.

Свернув с проспекта, по которому мы двигались, я нырнул с головой в заросший проулок. Трава здесь столь высокая, что даже с моим ростом ничего не видно. Резко затормозив, свернул в ещё один проулок. Пропетляли минуты три. Стены, сжимающие нас, закончились, открыв впереди пустое пространство размером с футбольное поле. Со всех сторон нас окружили руины некогда огромных прямоугольных зданий похожих на ангары.

Выбрав самую маленькую груду обломков за которой виднелись трубы, поспешили туда. Похоже оказались мы в каком-то промышленном квартале. Дороги шире, а стен не в пример больше. Мои спутники держались неплохо. Семён и Седьмая запыхались, но всё же ещё в силах двигаться. А Эмилия уже задыхается. Тело сгорбилось, мокрый лоб облепила чёлка, а с губ постоянно срываются проклятья.

Преследователи точно знают где мы. По просеке, которую мы оставляем за собой только слепой не смог бы пройти. Вон их поганые морды мелькают метрах в сорока позади. Но они не спешат нас догнать. Ждут подкрепления, следя за нами. Или дело в чем-то другом?

Взмахом руки я сказал остановится. От здания с трубами доносилась довольно громкая перепалка. Что эти идиоты там устроили? Ведут себя словно бессмертные. Медленно двигаясь, мы вышли к небольшому участку, на котором собралось полтора десятка человек. Они стояли полукругом спиной к нам, увлечённо следя за склокой двух яростно спорящих мужчин. Ни один из присутствующих не утруждает себя, чтобы смотреть по сторонам. Приходи и бери. Мои спутники завидев людей, широким шагом двинулись к толпе, не удосуживаясь даже оглядеться.

А вот наблюдатели смотрят бдительно. Четверо, нет пятеро шурдов расселись по крышам и наблюдают. Только это не обычные разведчики, мне так кажется. Одеты в песочно-болотную одежду, лица закрыты и ведут себя спокойно. Лишь внимательно наблюдают за людьми. С одним из них я встретился взглядом. Посмотрев на меня, шурд скрылся в оконном проёме, но я успел заметить уровень. Шестой. Думаю, это разведчики слаженного отряда. Их задача сейчас только следить за нами. Поэтому они не пытаются устроить панику и перебить всех по одному.

Понаблюдав и за другими, я направился на площадь. Мы уже в ловушке. Пытаться бежать бессмысленно. Попытаюсь уйти и меня остановит стрела в спину. Раз уж я в западне, значит нужно думать, как выбраться из неё, а не застрять ещё глубже.

В тени с краю от собравшихся увидел знакомое тело. Тихо подойдя сзади, сказал…

– Можно с вами познакомится? – Ох, хорошо, что успел откинутся назад, а то бы получил локтем в нос.

– Филин? Ты?

– Рад, что узнала, надеюсь, не будешь бить.

– Это зависит уже от того как будешь себя вести. Я тоже рада нашей встрече.

– Вопрос конечно глупый, но я всё же спрошу. Меекханец, здесь? – Не то чтобы я повредился головой чтоб желать продолжать знакомство, однако интересно как бы он сейчас скрывался здесь.

Колючка, сморщилась словно от зубной боли, но ответила.

– Нет. По крайне мере я его не встречала. И я думаю, что это к лучшему. Такому как он здесь явно рады не будут. – Она кивнула на толпу.

Люди стояли в полу круге жадно смотря за перепалкой. Эмилия стремительно двигалась в их сторону расталкивая зевак. И что-то мне подсказывает не для того чтобы угомонить из. Семён и Седьмая уселись в тени стены так же с любопытством смотря на действо.

– Да, кстати, что это?

– Не видишь? Писюнами меряются. Клоуны, чтоб их. – Колючка смачно сплюнула в сторону спорящих. – Я пришла сюда именно на шум, увидев этот цирк хотела сразу уйти. Но куда там. Грёбаные шурды, они площадь в кольцо взяли.

– Знаю. И с комфортом за нами с крыш наблюдают.

– Ага, и, если ещё не напали, значит ждут остальных. А эти кретины вместо того, чтобы организоваться и уйти, выясняют кто будет главным. Один какой-то штабной лейтенант, а второй мелкий дворянчик. Они второго уровня, выжившие с прошлого раза. Вот, спорят кто из них главнее и у кого ума больше. По мне так у них у обоих мозгов как у медузы.

– Ну, это похоже ненадолго. Вон новый командир нарисовался. – Я мотнул головой в сторону вклинившейся между спорщиками девушки.

– Правом, дарованным мне по праву рождения и подкреплённым законом в билли о «Чинах и роде». я, Эмилия Эйбрамсон призываю всех присутствующих на этой площади на сверхсрочную службу в качестве рядовых. Вы поступаете в непосредственное распоряжение Эмилии Эйбрамсон и обязаны беспрекословно подчинятся её приказам и её воле. Срок службы, три дня с возможностью продления на неопределённый срок. Приказываю, к выполнению служебных обязанностей приступить немедля.

Ти-ши-на. Кажется, даже ветер затих. Пристально вглядевшись в заплывшее лицо Эмилии, глаза дворянчика расширились, и он упал на одно калено. По толпе прошёл ропот, а разгорячённый лейтенант непонимающе смотрел сначала на девушку, затем на своего оппонента.

– Идиоты!!! Живо на колени! Перед вами представитель семьи Эйбрамсон! Если не хотите, чтобы вас повесили за неуважение к представительнице Нортумбрской империи! – Прокричал дворянчик, смотря в пол.

Часть людей упала сразу, услышав это. Другие же скорее поддались общему порыву и опустились на колени.

– Колючка, мы в прошлый раз не так уж и долго работали сообща, но как ты смотришь на повторное объединение?

– Особо выбирать тут не из кого, так что по рукам.

Ха, а она ведь даже не дёрнулась, чтобы приклонить колено.

– Тогда договорились. Идём. Нужно этому стаду попытаться придать форму цельной группы.

Вокруг Эмилии образовался пятиметровый круг отчуждения, в котором находилась она, дворянчик, лобзающий её руку и лейтенант, ходящий кругами. Он пытался высказать своё восхищение, но явно проигрывал дворянину в подхалимстве.

– Прошу прощения, что прерываю церемонию вежливости, но мы окружены и нам нужно как можно скорее уходить пока не прибыли ещё шурды.

– Да кто ты такой!!! Что смеешь вмешиваться в разговор благородных! Не переживайте госпожа Эмилия, я научу манерам этого невежду.

– Давно пора! Я благословляю вас на поединок. – Эмилия хищно улыбнулась, смотря на меня.

Внимание: вам брошен вызов от «условно-союзного субъекта». За убийство в этом поединке не последует осуждение. ОС будет удвоено.

Сражайтесь честно и пусть победит сильнейший.

Бой!

Она что ли смеётся? Какое ещё «сражайтесь честно», между нами разница минимум в одну ступень навыков. Ещё он слишком полагается на длину своего оружия, он двигается медленно и к тому же красуется перед Эмилией. Делая ложные выпады то и дело отводя взгляд от меня, смотрит на неё. Клоун, что ж, сам виноват.