Текст книги "Полшанса (СИ)"

Автор книги: Глеб Силаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Полшанса

Глава 1

Глава 1

Один из алгоритмов, в которых на основе счётного множества линейно независимых векторов «a» строится множество ортогональных векторов «b» или ортонормированных векторов «e», причём так, что каждый вектор «d» или «e» может быть выражен линейной комбинацией …

(Резкий удар по листам с записями).

– Мистер, Лемман! – Раздался визжащий голос над моим ухом. – Вы меня поражаете своими талантами. Обед только закончился, а вы уже всё сделали, раз позволяете себе в рабочее время заниматься посторонними делами.

– Господин, Камсток. Сейчас без двадцати час. Мой обед начался десять минут назад.

– Ах, ну тогда простите мне мою бестактность. По-видимому, я просто запамятовал, что столовую для рабочих перенесли в читальный зал.

– Приношу свои извинения, что позволил себе воспользоваться залом, без вашего на то дозволения. – Я начал спешно собирать свои записи, чтобы как можно быстрее скрыться с глаз этого само дурного старика.

– О нет, молодой человек. Обед, это ваше свободное время, а как сотрудник нашей канцелярии вы вправе находится везде где вам это дозволено. Только есть одно «но». Которое заставляет меня так пристально следить за всеми и в особенности за низко рождёнными вроде вас. Вы вор!

– Что!? Я нечего не крал! – От этого старикашки я вытерпел множество оскорблений, но это уже обвинение в серьёзном преступлении.

– Правда, тогда, что вот это такое? – Камсток, взял один из листов со стола и потряс им перед моим лицом.

– Мои записи. Я готовлюсь к экзаменам на повышение ранга.

– Тогда, это странно. Что ваши записи, делают на бумаге со штемпелем канцелярии?!

– Они оказались испорчены из-за прорыва одной из труб в кабинете заместителя отдела разработки. Я их собрал и высушил, ведь чернила на них уже потекли и их нельзя теперь использовать как документ.

Камсток молча смотрит на меня с десяток секунд, а затем медленно и вкрадчиво начинает.

– Выродок, кто ты такой, что позволяешь себе решать. Что пригодится, а что нет. Подобные тебе ублюдки заполонили улицы всего города. И думают, что если им дали возможность получать ранги, то они ровня обычным добропорядочным людям. Но это не так! Вы как были гнойным наростом на лице общества так им и остались. – Камсток взял бумаги и разорвал их. – Прямо сейчас ты пойдёшь и выдраишь до зеркального блеска пол во всех помещениях со второго по третий этаж. После чего тебя дожидается техническое обоснования торсионного промышленного магнита от установки СЗ, отчёт по которому должен быть у меня до окончания шестого часа сегодняшнего дня. Ну а потом ты отправишься в подвал и починишь седьмой котёл.

– Техник который приходил вчера сказал, что распределительная деталь вышла из строя. Я не могу починить котёл без запчастей.

– Я понимаю, ты тупой. Только поэтому я тебе скажу, как решить, эту проблему. Тебе нужно отключить котёл. Затем к распределительному отсеку подвести сток от шестого котла и не забыть изолировать внутреннею камеру седьмого, для избежание потери давления, а соответственно и тепла.

– Но так нельзя. Если перенаправить пар из одного котла в другой без сброса давления, то это приведёт к разрыву бака. Для того, чтобы сделать то, что вы сказали не обходимо изолировать всю систему и дождаться её охлаждения. Затем…

– Затем ты будешь уволен с припиской о служебном не соответствии, краже и оскорблении чиновника шестого ранга. Если сею секунду не пойдёшь выполнять то, что тебе велено.

Несколько долгих мгновений мы смотрели друг другу в глаза. А я всё сильнее сжимал под своей мантией техника девятого ранга ручку с латунным пиром. Изо всех сил пытался сделать так, чтобы она не оказалась у этого старика в глазу.

Камсток развернулся, направившись к двери не забыв бросить обрывки моих записей на пол. Мне нечего не осталось кроме как сжимать кулаки в бессильной злобе. Одна выходка, одно грубое слово даже один косой взгляд. И всё, чего я достиг за годы невероятного труда, пойдёт прахом. Не позволю, обиде на старого пня мне всё испортить. Экзамен через два месяца стоит его сдать, я получу официально место в канцелярии, а там отработать пару лет и можно будет перевестись на другое место не в государственную организацию. Самое главное уже не кто не посмеет ткнуть в меня пальцем и напомнить о моём происхождении. Сейчас нужно терпеть. Терпеть исполняя приказы этого, куска дерьма.

Вопреки всем законом мироздания мне удалось отмыть два этажа и сдать отчёт в срок. На фоне этого починка котла не кажется трудной задачей. Спускаясь, в подвал, мне в нос сразу же ударил запах плесени и влаги. Попытки вразумить, этого маразматика не к чему не привели, он снова пригрозил увольнением. Терять мне работу не как нельзя, оплата халупы, которая по ошибке считается жильем, сбор денег на экзамен для получения возможности его пройти. Работа в государственной структуре засчитывается как практика можно рассчитывать на скидку при подаче заявления на экзамен. А работа в доках … Струпья на плечах сразу же засаднили от одного лишь воспоминания о работе там.

Так, а вот и котлы. Чёрт побери, как же тут жарко. Ещё и одежду не снять, моментально обожгусь. Найдя взглядом толстый фартук и огнеупорные варежки. Отпер стол мастера забирая оттуда инструмент. Будь он здесь сейчас, сначала меня, за тем этого старикашку матом покрыл за такое самоуправство. Жаль, что у него сегодня отгул. Начав взбираться на пузатый паровой котёл по приваренным с боку ступеням. В неверном свете лампы, а скорее даже на ощупь нашёл рычаг для открытия переходной камеры. Руки в варежках взмокли. Грозя выскользнуть, приложившись к раскалённому металлу. Аккуратно закрепив лампу поудобнее перехватил инструмент.

Как же не выносимо жарко особенно здесь под потолком. Пот вперемешку с конденсатом заливает глаза, а сделать даже один полноценный вдох не получается. Воздух раскалён моментально выжигает лёгкие при попытки его втянуть.

Давай, давай же! Напрягаясь сдвигаю латунную трубу из соседнего котла на себя. Теперь затянуть крепления, ключ так и норовит выскочить из не удобных варежек. Ложу трижды проклятый ключ на трубу переключая переходник соседнего бака на новый поток. Готово! Шум, раздавшийся внутри, свидетельствует о подаче пара, а манометр говорит, что всё пошло куда нужно. Наконец то можно выбраться из этой адской парилки.

Мне стоило раньше подумать о оставленном на трубе гаечном ключе. Который сверкнув хромированным телом, упал и зацепился за переплетение небольших трубок прямо между баком и стеной подвала. Выбора нет, нужно доставать. Главный инженер явно заинтересуется куда делся дорогой инструмент из его стола. Думаю, Камстоку будет плевать, что с ним случилась. Главное есть повод избавится от меня. Если украл значит вор, если потерял значит идиот, если уронил его хрен знает куда значит халатное отношение к государственному имуществу. Был бы человек, а повод найдётся.

Поднявшись на самую последнею ступень, упершись грудью в острый ворот бака. Я перекинул левую руку начав тянутся. В небольшую щель между котлами видно заднюю стену. Руке не хватает всего пары сантиметров. Встав на носки вытягиваю руку как можно дальше. Пальцы уже касаются инструмента. Трубки больно врезаются в тыльную сторону ладони, я этого стараюсь не замечать. Ещё немного, ещё чуть-чуть! Ну же!

Что такое случайность? Случайность, это связь явлений, которая предопределена действиями внешних причин или цепочки событий. Событий на первый взгляд не как несвязанные друг с другом, но ведущие к одному результату.

Так произошло и сейчас. Просто, случайность. Одна из не до конца затянутых гаек, сорвалось с резьбы и раскалённый пар под давлением вырвался из лопнувшей трубы. Срывая ткань вместе с кожей с руки. Завопив не своим голосом. Выдёргиваю пострадавшую конечность теряя равновесие лечу на пол. Крик разрывает глотку. Боль такая, что всё в мире перестаёт существовать. Есть только я и боль.

Вбежавший в подвал один из рабочих заметил меня и вырывающиеся из трубы клубы пара. Пригнувшись он подбежал ко мне схватив за остатки мантии втащил на вверх по лестнице. Дальше я мало, что помнил. Сил кричать не осталось, лишь стонать. Из кабинетов выглянули заинтересовавшиеся криками служащие канцелярии. Последнее, что мне удалось запомнить перед тем как благословенная тьма взяла меня в свои объятья. Это искажённое лицо Камстока, выражающие отвращение ко мне и испуг за свою шкуру.

Гори, гори ясно чтобы не погасло.

Ненависть людская к тому, что не уразумели.

И пусть из пепла глупости,

Во век ничто не прорастёт.

А мы посмотрим на пожар.

Примерев новый лицемерный облик

На фоне чужих страданий.

Лишь для того, чтоб сами мы почувствовать смогли.

То мимолетное мгновенье

В которое все наши страхи и страданья.

Уходят в тень на отблесках чужих пожаров.

И пусть горят, страдают.

Нам всё равно!

Ведь мы уродливые копии людей.

Рождённые для боли, для страданий

В пылающем извечно мире.

Да, именно подобное лезет в голову, когда пришедший на вызов врач оказывается, идиотом. Который после того как ему сообщили о серьёзном ожоге не берёт собой морфий, а приносит разбавленную настойку опиума. Которой место не в сумке медика, а в портовом притоне. Когда она очевидно не оказывает нужного действия, а пациент начинает снова вопить от нестерпимой боли. Не посылает санитара за нужным лекарством, а принимает решение дать ещё одну дозу, а затем ещё одну. Уверен если бы мне не удалось совладать с собой он бы влил мне ещё порцию, которая прикончила бы меня, наверняка.

Но мне повезло если в подобной ситуации вообще уместно это слово. Сейчас я лежу на столе в совещательном зале канцелярии и ловлю наркотический приход, а за дверью раздаются голоса Камстока, недоучки врача и ещё чей-то. Ох-х. Чувствую, снова отключаюсь.

– Его нужно отвезти в больницу. Я смог оказать ему только первую помощь.

– Я не против. Можете его забрать, тогда я зайду к нему вечером для дачи показаний. – Офицер, размерами напоминающий шкаф закрыл крохотную в его руках, записную книжку.

– Нет, нет. Лейтенант вы не можете так беспечно относится к своим обязанностям. Этот докторишка сначала накачал его непонятно чем, а теперь, чтобы скрыть свою некомпетентность хочет увести моего сотрудника с собой. Не известно, что с ним там произойдёт. Когда вы придёте он может оказаться не в себе или вовсе мёртв. И вы точно тогда от него достоверных показаний не получите. Поэтому он должен остаться здесь, пока не придёт в себя и не расскажет вам как всё произошло.

Чёрт, лучше бы он сдох. Тогда меньше проблем для меня, несчастный случай и всё тут. Ладно, пёс с ним. Сейчас самое главное, чтобы его не забрали в больницу, этот тупица наверняка откроет свой рот. Конечно ему не кто не поверит, где он, а где я. Но некоторые проблемы он сможет мне доставить, проверка или, упаси боже, лишение премии.

– И всё же я вынужден настаивать на том, чтобы его забрать немедленно. – Круглые очки плешивого врача запотели и не от того, что в помещении слишком жарко. А потому что, когда пострадавший начал кричать от боли он запаниковал и дал ему тройную дозу. Сейчас у парня больше шансов умереть от передоза, чем от ожога.

Не на это я рассчитывал, когда переезжал из своего села в город. Далась мне эта квалификация. Лучше бы и дальше зубы драл, да кости вправлял. Парень, проживи ещё хотя бы пару часов, пока опий не перестанет действовать.

– Вот о чём я и говорю: вы оказались никчёмным доктором, чтобы ваша ошибка не вскрылась вы, хотите его поскорее забрать! Только, чтобы он не на ваших руках, богу душу отдал!

– Да как вы смеете такое говорить! Я! Дипломированный специалист у меня почти десять лет практики!

– Шарлатан с купленным разрешением вот вы кто, а не врач!

– Кто бы говорил. Это у вас на непыльной работе люди получают страшные увечья. Думаю, прокурору будет очень интересно прочесть моё донесение на вас.

– Прекратить!!! – громогласный рык разошёлся по всему коридору. – Ведёте себя как две базарные бабы! Спорите, кто больше виновен. Да, да, не чего на меня так смотреть именно «виновен». У вас, мистер Камсток, при достаточно странных обстоятельствах сотрудник посреди дня получает нехарактерные для своей должности увечья. А вы, доктор, уже продемонстрировали на что способны. Молитесь, чтобы парень пришёл в себя, а не то сядите за непреднамеренное убийство можете быть уверены, что ваше начальство узнает о произошедшем. А что касается пострадавшего, мой помощник отправился за врачом в госпиталь «Святой Марии». Они должны придти с минуты на минуту.

Не смотря на просторный коридор в нём постепенно стало тесно. С появлением новых действующих лиц. Прибыл ещё один врач с практикантом и санитаром, вслед за ним– ответственный за государственные учреждения пятого квартала города Ауберг с секретарём и двое полицейских для поддержания порядка. Пока представители бюрократической стези выясняли отношения, пострадавшего всё же удалось привести в сознание немного отрезвив затуманенный разум.

Сначала конфликт с начальством, затем серьёзная травма и наркотическое похмелье. Чего не хватает, чтобы всё стало ещё непригляднее? Теперь я себе могу дать ответ на этот вопрос. Появление холёной морды Камстока в дверном проёме. Который неприятно улыбаясь начинает говорить елейным голосом.

– Ооо, Марк, как ты себя чувствуешь? Надеюсь, боль тебя не сильно беспокоит, и мы можем поговорить? Это очень важно для нас обоих.

Я сморщился. От его голоса такое чувство, как будто по тебе ползёт слизняк. То же самое ощущение, когда этот старик пытается быть учтивым.

– Если вы не заметили, то мне немного не до этого. – Я спустил ноги со стола шатаясь встал.

– Нет. Мы поговорим и прямо сейчас! – Схватив меня за здоровую руку он усадил меня обратно на стол. Видишь ли, там за дверью стоит офицер полиции, он хочет взять у тебя показания. А я здесь, чтобы убедиться, что ты скажешь всё правильно.

– Конечно, мистер Камсток. – Я улыбнулся сделав лицо простака из трущоб. – Я скажу, что вы пришли ко мне во время моего обеденного перерыва и дали задание по устранению неполадок в паровом котле. Я пытался вам сказать, что это не мои обязанности, да и вообще я в этом мало что понимаю. Но вы, проигнорировав мои слова пригрозили увольнением и игнорируя технику безопасности отправили меня на выполнение вашего распоряжения. Всё верно, мистер Камсток?

Он дёрнулся, набрал в лёгкие воздуха, чтобы разразится нелестной речью в мою сторону, но вовремя вспомнил, что он сейчас не в том положении.

– Всё было не совсем так. Ты закончил выполнять свои обязанности и пришёл доложить мне об этом. У меня в кабинете ты узнал о поломке седьмого котла. И сам изъявил желание его починить. Я тебе запретил, но сказал, что если бы ты это сделал, то очень сильно поднялся бы в моих глазах. После чего ты добровольно отправился в подвал, где получил травму.

– Не находите, что наши истории сильно разнятся? К тому же, в вашей версии я не только сам виноват, но и проявил халатность в отношении используемого государственного имущества. За такое меня не только уволят, но и могут запретить повысить ранг.

По выражению его лица стало ясно. Старик понял, что рыбка срывается с крючка.

– Ты прав, конечно. Это я просто из-за нервов немного напутал. Когда ты пришёл ко мне с предложением починить котёл я тебя не остановил.

– И…

– Что, и?

– Мистер Камсток, вы не глупый человек. Сами должны понимать, что, если я расскажу правду. Вы конечно место не потеряете, но канцелярия будет вынуждена оплатить мне минимальную стоимость лечения и лично на вас это событие отразится не лучшим образом.

– Ладно. Чего ты хочешь?

– Положительную характеристику для подачи заявления на экзамен. Новую мантию в замены испорченной и шестьдесят крон на лечение и восстановление.

– Сколько!!! – Старик выпучил глаза побагровев. Да, ты в своём уме! Какие шестьдесят крон твоя жизнь стоит в трое меньше! Я значит иду тебе на уступки, выслушивая твои нелепые требования, а ты меня пытаешься ободрать. Пять вместе с бумагой и мантией.

– Думаю мне лучше будет поговорить с офицером. – Я встал неверной походкой направившись к двери.

Камсток бросился коршунам наперерез схватив меня за грудки.

– Надеешься, что произошедшее как-то меняет твоё положение?! Не хрена подобного! Ты как был трущобной швалью – так ей и остался. И даже не смей пытаться мне угрожать! Лишь только по моей доброй воле я тебе предлагаю договорится по-хорошему.

Дверь открылась и в проёме появился офицер.

– Что здесь происходит?

– Ничего. У меня подкосились ноги, а мистер Камсток помог мне устоять. Вы не могли бы дать нам ещё пару минут. – Лейтенант хмыкнул и закрыл дверь. А я перевёл взгляд на старика. – Я только что вам помог избежать умножения ваших проблем. Вы уверенны, что не хотите согласится на мои условия?

– Характеристика, новая мантия, десять крон и перевод в другую канцелярию или участок. Думаю, подобное тебя должно устроить, ибо теперь здесь тебе не будет места.

– Двадцать крон и направление ни куда-нибудь, а в третий административный квартал.

– Ладно. Меня это устраивает.

– Тогда чего вы ждёте. Я не собираюсь здесь задерживаться мне ещё в больницу нужно. – Камсток поднял на меня вопросительный взгляд. – Вы же не думали, что я поверю вам на слово. Полагаю, у вас есть примерно пол часа пока я беседую с офицером. Вам лучше успеть, а то вдруг я смогу вспомнить чуть больше. – Я кивком указал на дверь. – Новую мантию можете выслать по почте.

Ненависть, которую он излучал можно было ощутить физически. Но всё же ему не нашлось, что ответить, и он отправился быстрым шагом к выходу.

Я бессильно опустился на стул, шум в голове и не думал пропадать. Это неплохая сделка, точнее, лучшая из худших. Сейчас он на взводе из-за присутствия полиции и начальства. Стоит ему опомнится и всё, я даже этого не получу. Ему бы всё равно удалось выкрутится, а начальство, прикрывая себя, волей-неволей заступилось бы и за него. Идти в суд не вариант. Подумаешь, производственная травма. Дело бы зависло на несколько месяцев пока с меня все ожоги не сойдут, а потом доказывай насколько всё серьёзно было. Да и свидетелей нет, точно так же, как и нет медстраховки. Вот и мотив получается: «хочет с госорганизации денег стрясти». Эти да, эти могут, вывернуть так, что ты ещё и виновным останешься. Плюс заставят платить судебные издержки. В общем повезло, что хоть что-то удалось выбить, причём сразу, но всё же я бы больше был рад целой руке. Взгляд невольно опустился на тугую повязку, которая уже сильно намокла.

Спустя сорок минут.

– Действительно? Всё было именно так как ты говоришь? Что-то мне с трудом в это верится. Твоя история очень…хмм, удобная. Вроде бы виноваты оба, а вроде бы и никто.

– Я понимаю ваш скепсис офицер, но всё так и было. Но вполне возможно я, что-то и мог на путать.

– Да. Почти наверняка.

К одной из стеклянных ширм, отгораживающих коридор от зала, подошёл Камсток и мягко постучал папкой с бумагами. А затем степенно удалился. Лейтенант внимательно проследил за ним, потом повернулся ко мне.

– Послушай парень. Обычно у пострадавшего есть два дня, чтобы изменить свои показания. Но учитывая, что сегодняшний день почти закончен, ты сможешь прийти и рассказать правду не только завтра, но и послезавтра. И вот ещё что. Не знаю о чём вы с этим типом договорились, но я знаю одно это не стоит того, чтобы остаться без руки. На этом всё, можешь быть свободен.

Выходя из здания канцелярии меня окликнул молодой служащей.

– Марк, Марк подожди! Ты забыл своё пальто.

– Спасибо.

Он мне кивнул и вернулся обратно. Это хорошо, что мне вернули его, а то на улице уже довольно прохладно. Да и ходить по улице без …

– Уважаемый, прошу давайте побыстрее. Вы не один у нас такой, нам к другим нуждающимся нужно.

Госпиталь «Святой Марии» встретил меня убойным духом лекарств и чего-то противно-сладостного. Кабинет доктора выглядел мрачно и пусто. Стол, два стула, кушетка и анатомическое чучело. Газовый светильник под потолком создавал неуютный полумрак. Разве в кабинете не должны находится лекарства, инструменты и т. д.? Впрочем, откуда мне знать, я в кабинете врача нахожусь всего второй раз в жизни.

За разглядыванием убранства я не заметил, как врач принес таз с какой-то желтоватой водой и плоские ножницы с зажатым тампоном. Как только он приступил к снятию повязки я не смог сдержать стона боли. Присохший бинт медленно и очень неохотно отходил от обожжённой плоти. К концу этой пытки, меня трясло, рука пылала, а тело покрылось липким потом. Сама конечность выглядит просто ужасно. Красно-сизый цвет, до середины плеча покрыта волдырями разной степени уродства, а из многочисленных ран образованных лопнувшей кожей медленно течёт сукровица вперемешку с кровью. Увидев это меня начало мутить. А врач в свою очередь периодический обмакивая тампон в желтоватую жидкости начал обрабатывать руку.

– Ммм, да. Не знаю кто оказывал вам первую помощь, но я бы его к раненым и на полёт стрелы не подпустил. Додуматься тугой повязкой перетянуть ожог, к тому же не удосужиться её даже водой смочить. Вредитель одним словом, ещё пара часов хождения вот с этим. – Он ткнул на лежащий на полу окровавленный бинт – И всё. Без вариантов, руку пришлось бы отнять. Вот вы знаете, что такое гангрена?

Я кивнул.

– Это хорошо, тогда думаю мне нет нужды объяснять, что вас могло ожидать. – Врач отложил тампон и внимательно осмотрел мою руку, не переставая цокать языком. – Не хорошо. Вам тут нужно серьёзное лекарство, обычными мазями не обойтись. – С этими словами он встал дёрнув за верёвку, находившуюся около его стола. Через минуту вошла медсестра. Подготовьте пожалуйста «олазоль». -Девушка ушла, но почти сразу же вернулась, неся поднос с металлической коробочкой. Когда доктор открыл её, там оказался стеклянный цилиндр с поршнем и тонкой иглой. Внутри цилиндра была какая-то прозрачная жидкость. Врач развернулся ко мне держа странный предмет тремя пальцами. – Уверен вы не знаете, что это такое. Поэтому позвольте мне вас просветить. Это устройство называется «шприц» придумано не так давно, в первую очередь для нужд военных. Видите ли, на фронте каждая секунда на счету. Поэтому требовалось как-то ускорить скорость воздействия лекарств в первую очередь обезболивающих. Для решения этой проблемы было придумано вот это. Благодаря ему необходимое вещество попадает сразу в кровь тем самым ускоряя своё воздействие. Так же позволяет большему количеству вещества попасть именно в ту область, в которой его воздействие более необходимо. Это как раз ваш случай.

– Я оценил. Но вы же мне не для этого рассказываете о его достоинствах. Сколько?

– С вашим ожогом потребуется около тридцати инъекций, два раза в день, утром и вечером. Плюс обработка, перевязка и приём у врача. Всё вместе вам обойдётся в двести пятнадцать крон. Вы конечно можете обойтись и без лекарства. Тогда сумма составить тридцать пять крон. Но вот вероятность того, что у вас начнётся сепсис значительно увеличивается и тогда придётся ампутировать заражённую конечность.

Видя, что я никак не реагирую на его слова, он подошёл и уколол меня в левое плечо. На мой не высказанный вопрос он ответил.

– У вас нет не государственной страховки, не частной. Но вы поступили сюда из госучреждения поэтому, перевязка, приём у меня и лекарства, разово бесплатно. Счёт за оказанные услуги будет направлен вашему работодателю. Всё же есть небольшие преимущества в работе на государство.

Я кисло улыбнулся. А ещё есть низкая зарплата, переработки, отсутствие профсоюза, обязанность ходить на все общественные и политические мероприятия. В слух я это не сказал, но по моему лицу и так всё было видно.

– Вот возьмите. – Закончив накладывать новую повязку сказал врач и протянул лист с рецептом. Морфий можете получить у медсестры за стойкой в приёмном зале.

Выйдя из кабинета я пошатываясь пошёл к лестнице. Не знаю от чего меня больше покачивало от стремительно возвращающейся боли или от того, чтобы мне не лишится руки необходимо где-то достать не большое состояние. У меня есть двадцатка, полученная от Камстока, дома ещё две, в кармане сейчас имеется ещё одна крона и сорок две леи. Так же имеется банковский счёт, на котором хранятся деньги для экзамена, шестьдесят четыре кроны из ста необходимых. Даже если применить метод подсчёта нашей армии, а именно всё плохое делить на два, а всё хорошее умножать на десять то всё равно не чего не выйдит. Из восьмидесяти семи крон не как нельзя получить двести пятнадцать. Даже заложить нечего. Из ценного у меня только ручка за полторы кроны. Всё остальное и этого не стоит. Придётся занимать. Как же я не хочу этого делать.

В своих неприятных мыслях я дошёл до аптечной стойки. К этому моменту меня уже изрядно трясло от боли. Машинально протягиваю рецепт, медсестра, что-то говорит, но я её не слушаю. В какой-то момент моей правой руки касаются чьи-то пальцы. Я поднимаю взгляд, девушка за стойкой быстро убирает руку. Пожалуйста, вот ваши лекарства и ещё вот это. Она пододвигает ко мне маленький стаканчик. Как-то отстранёно смотрю на него и только хочу его взять. Девушка говорит: «Вижу вам совсем плохо, давайте, это останется между нами» и подносит к стакану пипетку с которой срывается ещё одна драгоценная капля. «Спасибо вам!»-беру стакан, и залпом выпиваю. Едва успеваю дойти до выхода как чувствую, что у меня вырастают крылья, терзающая мою плоть боль уходит, а мир наполняется красками. Думаю, у меня теперь есть часа четыре, пока не перестанет действовать морфий. За отведённое время мне нужно попытаться решить возникшую проблему.

Идя по брусчатой дороге, неистово пытаюсь размышлять о случившимся и о ближайшем будущем. Но как назло не одной дельной мысли, то ли доза веществ, полученная мной за сегодняшний день слишком велика, то ли и в прямь выхода из некоторых ситуаций нет.

Справа с рёвом на приличной скорости проехал новенький парокар, обрызгав мою штанину до самого колена. Невольно отметил, что такая игрушка не меньше тысячи стоит. В будущем у меня тоже будет такой. Нет! Даже лучше, собственный дирижабль. И буду я каждую неделю перелетать через океан: от Гетланда до КША, а оттуда в Дакию или Фиселию.

Ну да, ну да. Марк, а ты фантазёр! Единственная твоя покупка за этот год носки. Но губу ты раскатал на собственный дирижабль. Тебе не пять лет хватит мечтать. Сосредоточься на суровой, воняющий потом и дерьмом реальности. Твоё дело копошиться здесь на грязных улицах в поисках пары крон на кусок хлеба.

Голова сама собой поднялась наверх. Взгляд скользнул вдоль высоких, однотипных домов из серого кирпича, которые сжимают улицу словно объятия колосса. По осеннему свинцовому небу тянутся многочисленные струи чёрного дыма, выбрасываемого в воздух бесчисленным количеством фабрик, заводов и мастерских. На крыше одного из домов большой рекламный щит, с которого на меня взирает счастливая семейная пара. Мужчина в деловом костюме, шляпе и сигарой в зубах, а с ним белокурая женщина в розовом платье, с синей лентой в волосах которая прижимается к нему всем телом. А на заднем плане шикарная панорама Непона с дирижаблем в звёздном небе. Надпись под всем этим гласит: «Мы летаем везде, где есть небо. Делая далёкое, близким!» Эту идиллию нарушают лишь ржавые потёки, сползающие с металлической рамы щита.

Кто-то дернул меня за рукав.

– Мистер, мистер, купите свежий выпуск «Ангриф», в нём большая статья об успешном прорыве нашей армии на западном фронте, а также номера счастливчиков, выигравших в национальной лотерее. Вы же наверняка в ней участвовали, может быть вы как раз и выиграли. – Сказав, это пацан лет одиннадцати в драных штанах, запылённой жилетке и ярко цветущим фингалом, подмигнул мне.

– Нет. – ответил я.

Пацан нечего не говоря развернулся и скрылся в толпе с криком: «свежий выпуск «Ангриф», свежий выпуск, газета настоящих патриотов!»

Медленно начинает темнеть, вдоль улицы загораются редкие закопчённые газовые фонари. Поёжившись, я ускорил шаг. Улица Гофмана заканчивается, упираясь прямо в площадь Трёх добродетелей. Там на невысокой сцене стоят двое мужчин с рупорами. Первый толстяк в малиновом костюме и цилиндре. Второй тоже не страдает худобой, одет в клетчатый сюртук из которого выглядывает золотая цепочка часов, а на глазу монокль. Вокруг сцены стоит пара сотен человек внимательно слушая, все преимущественно франты средних лет. С краю примкнулась небольшая группа рабочих и совсем вдали, шагах в ста, пятёрка женщин, усиленно делающая вид, что они вышли на вечерний променад. А по левую руку от сцены находится стандартный военный шатёр, в котором скучает штабист.

– Глупец! Будущее за порохом и пулями в гильзах. Наши доблестные военные уже успели оценить эффективность нового оружия. – Самодовольно, выкрикнул в рупор, толстяк в цилиндре.

– Я признаю, пользу порохового оружия, но лишь в охоте на уток. Ведь оно не в коей мере не может тягаться с пневматическим вооружением, использующим в качестве главной действующей силы давление и газ. Пока ваша винтовка сделает один выстрел наша успеет произвести пять, а то и семь. А также не стоит забывать, что у нашего оружия отсутствуют такие весьма неприятные недостатки как шум и пороховой нагар. – Высоким и чуть надрывным голосом произнёс мужчина с моноклем.

– Нагар, шум, медлительность. Три раза, ХА! Это всё не имеет абсолютно не какого значения, если после выстрела противник в любом случаи будет мёртв! Ведь пуля, выпущенная из нарезного ствола благодаря пороху, летит куда дальше, чем просто свинцовый шарик. Про тяжелейшие раны, оставляемые нашим оружием и говорить не стоит. Знающие люди и так всё понимают и уже сделали правильный выбор.

– Правильный выбор, верно! Этот выбор! Пневматическое оружие «Тедиор», оружие которое доказало свою надёжность и смертоносность уже не в одной войне и является гарантом качества на протяжении вот уже ста двадцати лет.

– Мир меняется и война тоже. Поэтому требуются новые виды вооружения более мощные, более точные. И если вы человек, который смотрит в будущие и видит потенциал, то выбирайте оружие «Шпихэнн».

– Но я думаю, что, несмотря на все различия, у нас всё же есть кое-что общие. – Тот, что с моноклем подошёл к толстяку положив ему руку на плечо.

– Думаю ты прав, товарищ! Ведь наши компании, как и наша победоносная армия сражаются за одно дело. – Толстяк тоже положил руку на плечо.

– Вы тоже можете приобщится и помочь нашей великой армии, купив военные облигации и акции наших компаний. Помните, чем сильнее армия – тем больше цена ценных бумаг. – Это было произнесено синхронно.