Текст книги "Экспанты. Носитель кода"

Автор книги: Глеб Острожский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Откуда у тебя внутренний протокол Deep Blue? – глаза Алекса широко раскрылись.

– Ну, ты же знаешь о моих связях. Скажем так, один хороший человек из ФАПСИ помог.

– ФАПСИ? А это кто такие?

– Наши, в смысле российские, электронные разведчики. Такая спецслужба, раньше были управлением КГБ. Но, думаю, эти детали тебе по-барабану.

Виктор достал лист бумаги и нарисовал два больших круга, подписав их "IBM" и "Муравейник".

– Твоя программа будет стоять на сервере IBM, имеющем доступ к Интернету. Вот этот кружок – это их сеть. Этот сервер имеет доступ в Интернет, и мы будем ему вручную отправлять ходы и получать ответ – на листке появилась стрелка, которая шла не к большому кругу "Муравейник, а вниз, где он дорисовал силуэт компьютера.

– Мы так же вручную будем отправлять ходы Дип Блю в Муравейник, – на бумаге появился второй компьютер стрелка от второго компьютера потянулась к кругу "Муравейник".

– А не проще сразу написать программу для обмена информацией? Пусть играют себе без нас, – он взял ручку и нарисовал прямую стрелку между кругами. – Зачем мы будем лишним звеном между ними? И на схеме у тебя два компа нарисованы, это для чего?

– Ты надеешься наш эксперимент останется незамеченным? Я думаю, что ночью, а именно тогда мы будем вести партию, никто за Deep Blue не следит. Ну, спит охранник на этаже или как у них там. А вот утром все сыгранные партии операторы увидят, как и отследят то, куда уходила информация. Если у сервера будет прямая связь с Муравейником, то они смогут отследить наш Муравейник в Сети и станет он уже не нашим, а их. А так всё, что узнают – играли из Москвы из интернет-кафе. Может, играл непризнанный шахматный гений, или Каспаров тренировался, – на лице Виктора улыбка расплылась. А вторая машина – просто подстраховка, чтобы вообще не отследить связь с Мыравейником.

– Все что мы им оставим, это – адрес [email protected] – продолжил он.

– Думаешь, напишут?

– Если все получится, то точно напишут.

* * *

После Макдоналдса найти спокойное место, чтобы посмотреть видео так и не получилось. Все это время Алекс катался по Москве, добираясь к квартире Джокера, без помощи метро, а только на троллейбусах и автобусах. Мало того, что пришлось делать три пересадки, так еще в пятницу после обеда вся Москва была одной сплошной пробкой.

Выйдя на остановке рядом с домом Джокера, Алекс направился в супермаркет купить что-то, полагающееся для встречи друзей не видевшихся лет десять. Пробежав по полкам взглядом, он взял первое, что попалось под руку из категории ценников "выше среднего" и направился к кассе. Настроения долго выбирать подарок не было, а в голове все всплывали картинки из уже далекого прошлого.

Да тогда у них все получилось. Муравейник всю ночь рвал, как Бобик тряпку, их хваленый Дип Блю, и уже в десять утра в ящике Энтхила лежала письмо от юристов IBM. Те любезно сообщили, что готовы обсуждать вопрос о невозбуждении уголовного преследования в связи с незаконным проникновением в корпоративную сеть, если с ними выйдут на контакт добровольно.

Виктор был убежден, что их все равно подставят.

"Американцы по-другому не умеют. С ними нужно говорить или с позиции силы, или с позиции контракта. А преследование и прочая ерунда… Ну кого они будут преследовать, они ж нас не вычислят?" – говорил он.

В ответ парни отправил письмо, что если у компании IBM возникнет желание заказать услуги по консультированию в вопросах шахмат, они могут писать, а если нет, то пусть идут… Тут вышла заминка потому что Алекс с Виктором начали спорить о более правильном адресе. Не придя к общему решению, оставили три точки – на усмотрения адресата.

И вот через две недели начался матч с Каспаровым. После первого проигрыша к ним в ящик снова упало письмо, но уже с предложением сотрудничества. Оно было мягким и вежливым. Теперь американцы интересовались условиями.

Виктор дал почтовый адрес, чтобы парни из IBM прислали подписанный с их стороны официальный контракт, давно заготовленный Джокером. В нем компания заказывала услугу у (здесь следовал пробел) по тестированию шахматного компьютера Дип Блю. При этом компания соглашалась на любые методы тестирования вплоть до проникновения в их компьютерную сеть. Сумма контракта составляла двести пятьдесят тысяч долларов, а дата подписания – две недели до того, как Муравейник играл против Дип Блю. Таким образом, с контрактом на руках ребятам судебное преследование не грозило, они просто тестировали Дип Блюю по контракту с IBM. Понятно, что подписывать контракт на игру с Каспаровым в IBM никто не согласился бы – всплыви такой контракт в будущем, это могло стоит компании слишком многого.

Отправляя письмо с прикрепленным контрактом, Джокер предложил, в качестве аванса, на следующий день сыграть против Каспарова, остальное – после получения подписанного контракта. Оплата контракта после окончания всей партии Каспаров – Дип Блю. В IBM сразу согласились и на следующий день счет в матче стал 1:1.

Через несколько дней, за время которых в матче разыграли три ничьи, Виктор получил контракт…

О последнем матче спорят до сих пор. Каспаров сдался уже на девятнадцатом ходу. Он хорошо был знаком с логикой шахматных программ и утверждал что в критический момент матча Дип Блю сделал ход, противоречащий логике программы. Повторный анализ партии на программах показывал, что сила хода, заводящего в ловушку, подготовленную Каспаровым, составляла 200 баллов. То есть этот ход был бы для стандартного шахматного алгоритма единственно верным. Но Дип Блю неожиданно выбрал более осторожный ход силой всего 70 баллов. Каспаров запросил распечатки с отчетом о работе Дип Блю, но владельцы отказались их предоставить.

Акции IBM выросли на 12 миллионов долларов, а суперкомпьютер сразу после матча разобрали.

– С вас три тысячи рублей, – протараторила девушка на кассе, пробивая бутылку шотландского виски.

"Будь тут Джерард, он бы мне сейчас глотку перегрыз за шотландский, а не ирландский виски" – промелькнуло в голове у Алекса.

После того, как экземпляр подписанного контракта с уже вписанными именами Алекса и Виктора отправили обратно в Штаты, в Москву прилетел руководитель одной из внутренних лабораторий IBM, чтобы познакомиться. Потом Виктор принял предложение о работе и улетел в Америку, а Алексу оставался еще год до окончания школы.

В деньгах он теперь не нуждался – Виктор честно поделил деньги поровну, объяснив, что еще пятьдесят тысяч нужно заплатить тем людям, кто получал на свой адрес контракт и деньги на оффшорный счет. Так что на руках у московского школьника оказалось сто тысяч долларов – фантастическая сумма в то время. Родителям о таких сумасшедших деньгах Алекс ничего не сказал.

После отъезда Виктора, Алекс, с кошельком набитым баксами всерьез занялся неприступной Светкой. Тусовки, клубы, травка и наркотики. Учеба была заброшена. В конце одиннадцатого класса, остатки, спущенных на наркотики, денег ушли на лечение. Ни о какой Америке речи уже быть не могло.

После школы поступить не получилось, и Алекс вернулся к хакерству. Пришлось снять отдельную квартиру, чтобы не слушать постоянные вздохи матери. Жизнь вошла в колею. Через два года снова сошелся со Светкой, отношения с родителями наладились. Еще через два года бросил хакерство – последнее дело чуть не обернулось арестом ФБР. Тогда он так и не понял, кто ему подсказал выйти вовремя из проекта, но понял, что пора окончательно выходить из игры. Недолго поискав работу, он оказался на нынешнем месте, в общем, сытом и спокойном.

Жизнь пошла по накатанной, и иногда просто хотелось волком выть от скукотищи. Спасали сначала пиво каждый вечер, потом, обязательный заход в бар после работы. Потом, полтора года назад, дверью хлопнула Светка…

Он набрал номер квартиры на переговорном устройстве, из динамика послышались гудки, после чего донеслось:

– Слушаю

– Джокер, ты? Белый медведь пришел, открывай.

– Умка, добрался? Заходи.

В двери щелкнул замок, и Алекс, изрядно напрягшись, приоткрыл тяжелую металлическую дверь.

"Интересно, а как бабули через эту бункерную дверь домой попадают?"

Выйдя из лифта Алекс увидел открытую дверь одной из квартиры и стоящего на пороге Джокера, точнее не его, а типичного подтянутого забугорного яппи, который отдаленно напоминал парня программиста, уехавшего десять лет назад в Америку. Но глаза были те же, живые, пытливые, а сейчас еще и сиявшие от восторга.

– Рад тебя видеть, Умка. Одиннадцать лет…

– Посчитал? Все вы в своих Америках считать любите…

– Да ну тебя, – перебил Виктор, крепко пожимая руку, затянул Алекса внутрь квартиры, – Заходи и чувствуй себя как дома.

– Джокер, хочу сразу предупредить, кажется, за мной охотятся и милиция, и ФСБ.

Виктор замер и внимательно посмотрел на Алекса.

– И что? Думаешь, я тебя на улицу выставлю? Заходи, располагайся, а дальше что-нибудь придумаем, если ты, обещаешь, что бабку-процентщицу топором не убил.

– Нет, я же писал тебе, что бабки, вроде бы все живы, – Алекс улыбнулся.

Теперь он точно знал, что пришел по адресу.

Глава 5

Бурковский решил встретить прибывающего аналитика прямо в аэропорту. Самолет из Праги приземлился без опозданий, и поскольку сотрудники Организации такого ранга проходили пограничников и таможню по дипломатическим паспортам ООН, то уже через двадцать минут после посадки Новиков сидел в машине Бурковского.

– Добрый день, Виктор. С прибытием на Родину.

Бурковский демонстративно потянулся к кнопке включения защиты от прослушивания, показывая гостю, что их разговор исключительно конфиденциальный. Поскольку автомобиль Организации способна была прослушивать только сама Организация, включение защиты означало, что предстоящий разговор даже не для "своих" ушей.

– Спасибо… Дмитрий, если не ошибаюсь.

Конечно, Новиков прекрасно помнил имя Бурковского и навел о нем справки. Но этот приказ о приезде в Москву для сотрудничества с силовиками не сулил ничего хорошего, поэтому хотелось такой забывчивостью хоть немного уколоть собеседника. Еще меньше радости вызывал приезд Бурковского прямо в аэропорт сегодня, хотя предполагалось, что приказ о взаимодействии вступит в силу только завтра.

– Не ошибаетесь. Именно Дмитрий Бурковский, который отвечает за операцию по поимке некоего Алексея Харламова.

Бурковский внимательно следил за реакцией Новикова и отметил для себя, что собеседник великолепно владеет эмоциями. Посторонний наблюдатель, не видевший досье Новикова и Харламова, мог бы подумать, что для Виктора информация о Харламове безразлична, сродни прогноза погоды.

После затянувшейся паузы Бурковский продолжил.

– Руководство надеется, что он будет задержан в ближайшие дни…

– Чем Харламов мог насолить Организации, что его так активно ловят, и даже меня привлекли, – перебил Новиков. – Насколько я знаю, Алексей давно завязал с хакерством и работает обычным программистом.

– Вчера на байкальском объекте было Мероприятие по поводу успешного окончания работы господина Нэдоффа. Так вот Харламов умудрился проникнуть на объект, отснять Мероприятие на камеру, а сегодня утром, когда его задержала охрана, сбежать с объекта и добраться в Москву. К слову, в Москве он также дважды ушел от оперативной бригады.

– Боюсь, Дмитрий, мы говорим с вами о разных Алексеях Харламовых. Я абсолютно не знаком с русским Джеймсом Бондом, о котором вы рассказываете.

– К сожалению, знакомы и поэтому вы в Москве.

– Вы хотите сказать, что оперативному подразделению понадобилась моя помощь? Я понимаю, что когда речь идет о делах нашей Организации, то вопрос дружбы отходит на второй план…

– Вы меня, кажется, неправильно поняли, Виктор. Вы хотите смерти Харламову? Уверен, что нет. Поэтому успокойтесь и послушайте…

******

В квартире Новикова было заметно, что хозяин в ней постоянно не живет. Зная патологическую любовь Виктора к порядку, Алекс обратил внимание на то, что мебель покрыта слоем пыли и воздух слегка затхлый, несмотря на широко открытое окно.

Пока Алекс раздевался, Виктор вынес из кухни два низких широких бокала

– Надеюсь, ты не догадался прийти к старому другу без бутылочки коньяка – сказал он, входя в комнату и выставляя бокалы на журнальный столик.

– Не догадался, не догадался… Как будто не ясно, что у меня в пакете из супермаркета может лежать. Даже лимон захватил, чтобы там у вас в Европах не говорили о коньяке с лимоном.

– Тогда давай заноси, не топчись в прихожей. И хотя во всем мире коньяк пьют без лимона, у нас, у русских свои правила.

После первой, выпитой за встречу, Виктор посерьезнел и спросил.

– А теперь, Умка, рассказывай, куда ты вляпался, и почему за тобой охотится ФСБ.

– Понимаешь, Джокер, я сам не знаю, куда я вляпался, – начал свой рассказ Алексей. – Все началось сегодня утром, точнее вчера вечером. Но что было вечером, я толком не помню…

И Алекс рассказал том, как проснулся, вместо турбазы, в элитном номере с Симоной, о побеге с Байкала, преследовании в Москве, обыске в его квартире, прослушке скайпа. О чем решил умолчать, так это о своем латышском паспорте.

– Вот я и решил посоветоваться с тобой. Я в такие переделки не попадал, и что делать не знаю, – закончил свой рассказ Алексей.

– Вся твоя история выглядит очень странной, и первое, с чего стоит начинать в ней разбираться, это с мини-диска. Ты просматривал запись?

– Нет. Как-то совсем о ней не подумал. Хотя, когда я ее смотреть должен был? Я ж ноут только дома забрал. Да и вылетело у меня из головы – такой денек, что не до записи было.

– Ладно, давай отложим лирику. Доставай ноут, запускай видео, а я пойду по телефону поболтаю кое с кем, наведу о справки о твоем деле.

Алекс начал копаться в рюкзаке доставая зарядное и ноут, и не слышал, как Виктор на кухне вел интересный разговор.

– Дмитрий, добрый вечер… Да он у меня, и мини-диск при нем… Нет. Он, оказывается, еще сам не просматривал… Ну, раз не смотрел, то я так понял, и копии мини-диска не делал… Да, он заночует у меня. Говорит ему ехать некуда… Значит как договорились – утром я у вас. Документы подготовите?.. Хорошо.

Когда Виктор вошел в комнату, Алексей, поставив ноут на журнальный столик, уже запускал файл. После первых пятидесяти грамм «за встречу», откинувший в креслах друзья принялись смотреть видео, ставшее, по сути, причиной их встречи.

Большинство моментов, где пьяные коллеги что-то говорили в камеру Алекс пропускал, а когда на экране появился он сам со стаканом водки (кто-то решил поснимать самого оператора), закричал:

– О! Вот с этого момента я ничего не помню.

– Судя по размеру стакана, это не удивляет, – хмыкнул Виктор.

Все дальнейшие события на экране, Алекс комментировал одной короткой фразой: "Ну, блин, и нажрались"

Эпизод, где Алекс входил в отельный комплекс, парни просмотрели трижды. Судя по всему камеру Алекс просто нес в руках, и она включилась случайно. Изображение бешено прыгало на экране. И все-таки можно было увидеть, что в зону видимости камеры попадали охранники, которые абсолютно не обращали на Алекса внимания. Поскольку камера изрядно шаталась в руках, рассмотреть охранников не получалось, но было заметно, что они в касках и с автоматами.

Такое равнодушие охраны к пьяному Алексу стало понятно через несколько минут, когда оператор, то есть Алекс, подошел к отелю. На экране появился изрядно поддатый мужик, сидящий на лавочке с бутылкой в руках и горланящий песню о "земле в иллюминаторе". Алекс, подходя к нему, громко подхватил знакомый мотив и уселся рядом.

– О! Это Колян, тот генерал! Ух, ну он и бухой вчера был, – завопил Алекс тыча пальцем в монитор

– Судя по вашему хоровому пению, тебя прогулка по Байкалу тоже не сильно протрезвила, – ответил Виктор.

Эпизод записи с Коляном закончился, когда на экране появились лица Алекса и генерала, и Алекс на экране произнес: "А давай я сниму как мы тут душевно поём, Колян".

Дальше были съемки вечеринки внутри отеля. Появилось лицо Лурье, которая держала стакан с мартини и говорила в камеру: "За успехи уличного певца и программиста. И чтобы в его честь в будущем тоже устаивали такое мероприятие. Целую, Алиса".

Потом начались съемки гостей, которых в зале было не так и много – не больше пяти десятков. Камера выхватывала лица, звон бокалов, позади камеры почти постоянно слышался голос Лурье. Интересным было то, что почти все собравшиеся общались на английском. Дальше снова были песни на улице с генералом, они были все такими же душевными, но при этом певцы их не пели, а скорее орали пьяными голосами, лишь изредка попадая в ноты.

И вот на экране появился эпизод с пафосным выступлением. Камера взяла крупным планом бодрого, ухоженного, слегка тучного старика, который обратился к собравшимся по-английски: "Господа, все здесь собравшиеся понимают, что сейчас наша Организация приступает к первому масштабному проекту в этом столетии. Я очень рад, что и мне удалось принять в нем активное участие. Я верю, в этом столетии уже не я, а другие будут успешно поддерживать динамику развития, которую Организации удалось набрать в двадцатом веке. И по местной традиции" – он поднял бокал, – "предлагаю выпить. Выпить за тех, кто остается на посту вместо нас".

Послышался гул голосов, звон стаканов, где-то позади раздался голос Симоны: "Тебе не наскучило здесь, Феллини? Пошли ко мне в номер, я научу тебе снимать настоящее кино".

Следом на экране появилась огромная ванная комната с джакузи, в котором раскинув руки и прикрыв глаза лежал Алекс. За кадром голос Симоны проворковал: "Не спать. Сегодня Алиса отведет тебя в страну чудес или в Зазеркалье. Выбирай сам".

– Ну, остальное, я все-таки сам посмотрю, – Алекс остановил изображение, где на экране уже успела появиться в кадре стройная фигура, идущей к джакузи Симоны.

– Судя по тому, что до конца файла еще минимум четверть, сегодняшняя ночь у тебя удалась, – ухмыльнулся Виктор, – А вот что касается того мужика, говорившего на английском…

Виктор резко вскочил, подошел к столу, где лежал его ноут, и щелчком клавиатуры вывел его из спящего режима.

– Мне, кажется, я знаю, кто это, – размышлял он вслух, – только вот находиться он должен явно не на Байкале. А! Вот смотри, нашел.

Виктор снова плюхнулся в мягкое кресло, поставив свой ноут на журнальный столик перед Алексом. На экране Харламов увидел типичный для желтой прессы заголовок "Сотни миллионеров потеряли свои деньги в пирамиде Нэдоффа", под заголовком с фото улыбался тот же холеный мужик, что говорил тост в последнем эпизоде.

Алекс быстро пробежал содержание, останавливаясь на некоторых цитатах:

"Нэдофф признался сыновьям, что весь его бизнес "одна сплошная большая ложь" и назвал им космическую сумму неоплатного долга – 50 млрд. долларов"

"Пирамида Нэдоффа строилась по принципу "схемы Понци" как и пресловутый МММ, только масштаб потерь всколыхнул весь финансовый мир".

"Нэдофф основал свою компанию, Nedoff Investments в 1960 году на $5000, которые, по его словам, заработал, устанавливая дождевальные машины и работая экспедитором"

"…являлся одним из отцов-основателей американской фондовой биржи NASDAK, специализирующейся на акциях высокотехнологичных компаний, которую и возглавлял в начале 90-х".

"Глава инвестиционной компании Adver International Рене Магон де ла Люмер покончил жизнь самоубийством. Французский бизнесмен не смог смириться с потерей $1,4 млрд, которые вложил в рухнувшую "пирамиду" Нэдоффа."

"… широко известен в узких кругах американской деловой и культурной элиты. Он много и регулярно жертвовал на образование, музеи, больницы. Занимал почетные посты председателя совета бизнес-школы Еврейского университета (ешивы) Нью-Йорка и казначея попечительского совета этого учебного заведения."

"12 января 2009 года суд южного судебного округа Нью-Йорка отклонил иск прокуратуры о заключении под арест Бернарда Мэдоффа. Судья принял соломоново решение: героя скандала все-таки освободить из-под стражи, но поместить под домашний арест с электронным браслетом на щиколотке, сигнализирующим о его передвижениях".

Алекс закончил чтение и перевел взгляд с монитора на Виктора, который улыбался, попивая коньяк.

– Понял, почему за тобой идет охота? – поинтересовался Виктор

– Нэдофф должен сидеть под домашний арестом, а он на Байкале. Причем собравшиеся явно знали, кто он такой. Ничего не понимаю. Это что международная банда по одурачиванию инвесторов? Мировой МММ? И я их могу этой пленкой разоблачить? Но, слушай Джокер, там же генерал ФСБ бухал, ну, Колян этот…

– Ты почти все понял, но не совсем правильно, – перебил Виктор.

Он многозначительно вздохнул, словно размышлял говорить дальше или нет.

– Даже не знаю с чего начать. Как ты говорил, зовут твою Алису?

– А она здесь причем? Симона… Лурье по моему.

– Ну, давай посмотрим кто такая Симона Лурье? – Виктор быстро набрал в поисковике фамилию.

По запросу вывались гора источников с фамилией Лурье, но ни одной непосредственно о Симоне.

– Обрати внимание, – пробормотал Виктор, просматривая страницы результатов поиска, – в наше время, если о человеке нет в инете информации, то или никого не интересует, либо слишком хорошо прячется… А вот! Это может интересно.

– Послушай, Умка, – сказал Виктор и начал читать вслух, – Генеалогия рода Лурье занесена в книгу рекордов Гиннеса как самое древнее родословное дерево. Оно берет свои корни от царя Давида, то есть этот род известен вот уже в течение 30 веков. Та-а-ак, что там дальше… Ага вот! Перечислим лишь некоторых представителей этого рода: знаменитый композитор Феликс Мендельсон, отец психоанализа Зигмунд Фрейд, экономист Карл Маркс, второй президент Израиля Ицхак Бен-Цви, лауреат премии Пулитцера Дэвид Альберштам, один из участников знаменитого Манхэттенского проекта Герберт Андерсон, знаменитый философ Мартин Бубер, семейство баронов и банкиров Ротшильдов.

– Ротшильды и Маркс – вот это хохма, – хмыкнул Алекс. – Так Нэдофф тоже из рода Лурье?

– О Нэдоффе ничего тут не написано. Ты не торопись с выводами, я о другом тебе хотел сказать. Вот! Послушай еще одну поучительную историю из рода Лурье. В начале 19-го века финансовым советником русского царя Александра первого являлся некий Йона Лурье. Поддерживая государственную казну с помощью своих финансовых советов и иностранных связей, он чрезвычайно преуспел в этой должности… Так, дальше ерунда… А вот, слушай. Когда в конце 1812 года французский император отступал со своей армией из Москвы на запад, ночью во время снежной бури он встретился с Йоной Лурье. По семейным преданиям он обнял его, снял свой мундир и набросил его на плечи Йоны, провозгласив: "Вот что-то, чтобы доказать твоим детям и внукам, что Наполеон был твоим другом".

– Так он шпионом, получается, был? Ну, в истории это сплошь и рядом: подлые американские шпионы и доблестные советские разведчики.

– Нет, ты не понял, он в России дела вел еще до прихода Наполеона, да и шпионаж для такого человека слишком мелко. Все равно, что Билл Гейтс – советский разведчик. Ты дальше послушай. Вот. До конца жизни, которую Йона провел на израильской земле, Франция поддерживала связь с ним. Он был приглашен в Париж на празднования дня Бастилии. За ним и его женой каждый год посылали специальную карету, чтобы привезти его во французское консульство, у входа которого его встречал консул с женой. Когда британский журналист спросил одного из консулов, откуда появилась эта традиция, тот сухо ответил ему: "Это прямая инструкция императора Наполеона Бонапарта, исполняемая каждым правительством Франции. Мы восхищаемся нашими друзьями в дни нашей жизни и после смерти".

– То есть Наполеона изгнали, в самой Франции русские оккупационные войска, а они чествуют предателя?

– Давай так… – предложил Виктор, – ты посиди здесь, почитай еще о Ротшильдах, а я пойду снова перезвоню по твоему вопросу. Почитаешь, успокоишься, и мне будет проще объяснить, что сам думаю по этому поводу.

– Ладно, слушай, закажи еще по телефону пиццы и пива.

– Хм… идея, что стоит поесть, отличная, но пиво после коньяка… это зло.

– О, вижу, ты в своих Америках совсем правильным стал. А гамбургеры ваши, это очень полезная штука?

– Вообще-то я в Европе уже три года и гамбургеры не ем. Ладно, читай тут, просвещайся. А за пиццей я выйду на улицу – тут поблизости отличная пиццерия, но у них доставки нет.

Виктор вышел из комнаты, а Алекс подвинул к себе ноутбук и погрузился в поиски и чтение.

Ситуация вырисовывалась неприглядная – с одной стороны в инете, как в большой мусорной куче, были горы статей товарищей, явно не друживший с головой, на тему "Ротшильды владеют всем миром", с другой стороны, даже серьезные историки признавали влияние денег этой семьи на всю историю Америки и Европы.

Фанаты теорией еврейских заговоров приписывали Ротшильдам разжигание войн от времен Наполеона до Второй мировой. Более серьезные историки описывали, как во время оккупации Австрии многие из австрийской ветки Ротшильдов погибли в концлагерях.

Однако все признавали, что Ротшильды были первой транснациональной корпорацией, которую основали пять братьев, сыновья и наследники основателя дома Ротшильдов – Майера Амшеля Ротшильда. Они продолжали его дело в пяти разных странах: Натан отправился в Англию, в Лондон, Соломон в Вену, Амшель остался во Франкфурте, Кальман поселился в Неаполе, а Джеймс – в Париже.

Семья финансировала правителей и войны с обеих сторон, оставаясь в выигрыше при любом исходе военных операций. Любопытным в истории Европы 19 века является письмо Джеймса брату Соломону в 1830 году: "У нас еще на восемнадцать миллионов франков номинальной французской ренты. Если сохранится мир, получим 75 %, а если разразится война, то 45 %… Поверь мне, по моему мнению, сейчас многое зависит от князя (Меттерниха); если он захочет мира… то будет мир". И войны с Францией после Июльской революции 1830 года не случилось: революция во Франции окончательно ликвидировала монархию, а порожденные французской революцией волнения в немецких землях лишили Австрию возможности развязать войну.

Подобных историй в материалах о Ротшильдах было много. Кто-то утверждал, что американский центральный банк, ФРС, также находится в собственности Ротшильдов. И что, дескать, доллар, который имеет право выпускать только ФРС, это валюта семьи Ротшильдов. С другой стороны, поражал сам размер семьи Ротшильдов, где десятки людей по всему миру, являющиеся владельцами заводов, телекомпаний, банков и сетей магазинов объединены родственными связями с первыми пятью братьями.

После смерти Дж. П. Моргана богатейшего банкира начала 20-века в США, оказалось, что почти все его активы – это активы Ротшильдов.

Мировой алмазный монополист компания Де Бирс принадлежит Ротшильдам, впрочем, как и много компаний горно-металургического комплекса.

Постепенно Алексей перешел на сайты гласящие о всемирном масонском заговоре, о Протоколах Сионских мудрецов. Все эти статьи уже отдавали откровенной желтизной и были больше похожи на плод больной фантазии их авторов.

Тут в дверях щёлкнул замок и в квартиру вошел Виктор с большой плоской коробкой для пиццы и пакетом, в котором позвякивали бутылки.

– Давай, читатель, помогай, – крикнул он Алексу, – бери пакет и коробку и неси на кухню. Пока пицца горячая надо Ротшильды подождут.

– Как говорится, на голодный желудок мы думать не может, а на сытый не хотим, – хохотнув, добавил он.

Веселый тон Виктора вернул Алекса из дебрей сионистских заговоров и масонских проектов порабощения мира в уютную московскую квартиру, наполнившуюся аппетитным запахом пиццы.

Когда стаканы полные до краев пивом, приятно шипели пеной, а пицца уже была готова отправиться в желудки, Алекс спросил:

– Слушай, Джокер, я о твоих Ротшильдах битый час читал. Может, наконец, объяснишь, что хотел рассказать, а то я уже такого начитался… могу подумать, что вообще вчера на сатанинскую оргию попал.

– Ты пиццу ешь, пока горячая. Получай удовольствие, сатанист. Впереди серьезный разговор, – и после паузы добавил, – Ну, за удачу в начинаниях. Судя по тому, что ты здесь, а не в застенках тайного ордена, она тебя сегодня не покидала.

– Шутник? Да? – Алекс отхлебнул из бокала.

После того как первые глотки были сделаны и друзья приступили к пицце, Виктор перешел к делу.

– Итак, Умка давай я тебе сначала расскажу о том, чем я занимаюсь в последние годы. Думаю, ты знаешь, что в системах обработки данных сейчас очень популярно направление работы с теорией хаоса.

– Слышал, но только мельком. Ты же знаешь, теоретическая математика от меня далеко, – пробубнил Алекс набитым пиццой ртом.

– Смысл теории хаоса достаточно простой: сложные системы, например жидкость, атмосфера очень зависят от первоначальных условий и небольшие изменения в окружающей среде ведут к непредсказуемым последствиям. Проще говоря, представь автомобильное движение на трассе. Происходит авария, ты не знаешь, как поведет себя каждый отдельный автомобиль, но можешь предположить поведения потока в целом. То есть в системе произошли серьезные модификации – изменились траектории движения автомобилей их скорость, но общее движение осталось сравнительно тем же.

В общем, эту теорию сейчас активно применяют в разных областях, ну и, как ты понимаешь, в экономике в первую очередь. Ну, вот например, как прогнозировать рост и падение цен на нефть, если где-нибудь взорвался нефтепровод. По идее понятно, что починят и все вернется к сегодняшнему состоянию, но насколько будут сильными колебания цены. Или, например, как поведет себя курс евро, если в Германии пройдет недельная забастовка железнодорожников.

– Мне почему-то, Джокер, кажется, что как только это можно будет просчитать, то весь смысл биржевой торговли пропадет.

– Браво! Ты прямо в точку подметил главную проблему экономической науки. Экономика, в отличие от других наук зависит от наблюдателя, так же как и квантовая физика. То есть если ты будешь смотреть, как падает мячик, замеряя скорость его падения, ты можешь вывести закон всемирного тяготения, и потом тебе не нужно каждый раз бросать мячик, чтобы рассчитать, куда и с какой скоростью он упадет. Взял формулу и посчитал. С экономическими формулами сложнее. Например, ты вывел некую формулу стоимости сахара при разных условиях: размер урожая, прошлогодних запасов и количества потребления кондитерской промышленностью. Теперь ты знаешь, какая цена может установится на бирже, и если уверен, что цена вырастет, то закупаешь сахар чтобы потом им спекулировать. Ну что, уловил мысль?

– А что тут улавливать? Если есть формула, то любой может посчитать, и тоже кинуться скупать сахар.

– Точно! И цена сахара взлетит так, что упадет его потребление. На следующий год останется больше нераспроданных запасов, а сахарного тростника и свеклы столько насеют, что…