Текст книги "Бэтмен возвращается"

Автор книги: Глеб Киреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Подковыляв к толстяку, Пингвин вырвал из его холодеющей руки желтые листочки и спихнул тяжелый труп в воду.

Альфред спустился в ярко освещенную пещеру, служившую гаражом, и, разогнав целые полчища летучих мышей, подошел к Брюсу, лежащему под растерзанной сигарой бэтмобиля.

– Мистер Вейн, прошу прощения…

– Да, Альфред.

– Я хочу напомнить вам, что сегодня состоится эта дурацкая вечеринка, карнавал у Шрекков. Я отвечу, что мы не придем?

– Ответьте… – из-под машины показалась перемазанное лицо Брюса.

Он вытер вспотевший лоб и поменял ключ.

– Меня это вообще не интересует, – проговорил он и собрался снова нырнуть под машину.

Альфред с достоинством разорвал пригласительный билет и молча двинулся к выходу.

– Хотя… – вдруг вспомнил Брюс. – Там может быть Селина Кайл, Альфред!

– Да, сэр, именно это я и отвечу.

Он тяжело вздохнул и вышел из пещеры.

В большом зале ярко горел свет, играла музыка. Казалось, весь город собрался здесь, чтобы отпраздновать Рождество. Гости, одетые в маскарадные костюмы, важно ходили по залу, танцевали, беседовали. Бойкие юноши в смокингах, раскрашенные неграми, разносили напитки. На большой эстраде стоял стол с угощением. Под потолком висела люстра в виде смеющейся кошачьей головы. Настроение у всех было великолепное. Беспорядки в городе прекратились, и теперь можно хорошенько отдохнуть.

Брюс вошел в зал и сразу стал разыскивать в пестрой толпе ту, ради которой он пришел сюда. Шум и толпа раздражали его, а танцевать он не любил. Ему было неуютно на этом большом празднике. Тем более, что присутствующие то и дело бросали косые взгляды на его лицо, не прикрытое маской.

– Очень хороший костюм, – услышал он голос позади себя.

Брюс обернулся. Перед ним стоял падишах в огромной чалме, украшенной бисером и страусиными перьями, в ультрамариновом плаще, скрывающим фигуру. Перед глазами он держал легкие черные очки, губы его кривила улыбка.

– Можно догадаться кто это? – голосом Макса Шрекка произнес падишах. – Наверное кто-нибудь добренький и хорошенький?

– Да, действительно, – согласился Брюс. – Монстров здесь и так хватает.

Он указал на страшные костюмы присутствующих. Среди них больше всего было злых и гадких персонажей: черепа, ведьмы, убитые, черти… Прошел мэр с ножом в спине. Какие-то монстры мило беседовали неподалеку.

– Кстати, – напомнил Брюс, – одного из них ты чуть не сделал мэром Готэма.

– Какая разница, – спокойно ответил Шрекк, убирая от лица очки. – Все равно Готэм проклят.

– Да, похоже на то, – согласился Брюс. – Но кто же его проклял?

Макс не ответил и растворился в толпе гостей. Но Брюс даже не заметил его исчезновения. Он вдруг услышал у себя над ухом тихий голос:

– Мяу!

Он начал беспокойно оглядываться, чувствуя, что сейчас (или не сейчас) обязательно произойдет что-то отвратительное.

Но ничего пока не происходило. Все танцевали, мелькали какие-то маски, слышались радостные голоса. Брюс совсем успокоился, тревога, как побитая собачонка, притаилась где-то в глубине души.

Он еще раз поискал глазами Селину – и нашел ее. Она пробиралась к нему сквозь ряды танцующих. Он узнал ее с трудом, хоть она, так же, как и он, не надела маску – она была поразительно красива. Это была какая-то неземная красота. Ее золотые волосы, убранные в аккуратную высокую прическу, делали лицо удивительно одухотворенным и возвышенным. На ней было длинное бордовое платье с золотым орнаментом и большим вырезом на спине.

– Привет, – тихо проговорила Селина.

– Привет, – ответил Брюс. – Я прошу прощения, что вчера так сорвался и даже не проводил вас, – он опустил глаза. – У меня были совершенно неотложные…

– Ничего, – Селина положила руки на его плечи. – Мне все равно нужно было ехать домой… Кормить кошку.

Брюс обнял ее за талию и они стали плавно вальсировать.

– Так что, без обид? – нежно прошептал он ей на ухо.

Селина прижалась щекой к его щеке и так же тихо ответила:

– Даже не знаю, что на это ответить, – она приложила свои губы к уху Брюса и прошептала. – Есть хорошее место в Калифорнии. Что скажешь?

– Там тоже надо ходить в карнавальных костюмах?

– Нет, – Селина еле заметно покачала головой. – Мне надоело ходить в маске.

– Мне тоже.

Брюс слегка прикоснулся губами к ее нежной щеке. Она отстранилась и пристально посмотрела ему в глаза.

– Ты зачем сюда пришел?

– А ты зачем сюда пришла?

– Я первая спросила.

– Если честно, то тебя увидеть.

– Хороший ответ, – ее лицо стало серьезным. – Жаль, я не могу сказать тебе то же самое.

– Почему?

– Я пришла сюда ради Макса.

– То есть… – Брюс насторожился. – У тебя с ним?..

– У меня с ним… – Селина расхохоталась. – Нет!

Она покачала головой и, прервав танец, приподняла подол платья и вытащила из-за резинки, обтягивающей ногу чуть повыше колена, маленький никелированный пистолет.

– Вот что у меня есть для Макса. Правда, красиво, – она поднесла инкрустированную рукоятку к лицу Брюса.

– Нет, дай сюда!

Он попытался вырвать из ее рук оружие, но мисс Кайл, спрятав руку за спину, вновь включилась в танец.

– Только не говори мне, что если я убью Макса, то ничего не произойдет и не изменится. Все изменится! – с чувством сказала она, и на ее глазах появились слезы.

– Хорошо, хорошо. – Брюс прижал ее к груди, нервно осматриваясь по сторонам.

– Почему, почему наверху такие люди, которые должны быть закопаны в землю? Всегда! – горько спрашивала она.

И он чувствовал, что Селина вот-вот разрыдается.

– Успокойся, – шептал Брюс, – остановись. Он твой босс. Я понимаю. У тебя с ним проблемы.

Его глаза бегали по лицу Селины. Но она не расплакалась.

– Я даже не знаю уже, Брюс, какие проблемы…

Прикрыв глаза руками, она начала истерически хохотать. Ему на минуту показалось, что девушка сходит с ума. Он еще сильнее прижал ее к себе и поцеловал в губы. Селина подняла голову, пытаясь отдышаться, и вдруг увидела украшающее зеркальный потолок зеленое растение с белыми ягодами.

– Мы танцуем под омелой, – уже спокойно сказала она. – Омела может быть смертоносной, если ее съесть, – она говорила медленно и задумчиво, как во сне.

Брюс тоже задумался и, словно отзыв на пароль, произнес:

– Поцелуй может быть еще смертоноснее.

«Омела» сорвалась с потолка, расправила огромные черные крылья и с пронзительным писком закружила по залу вокруг улыбающейся кошачьей люстры. Мисс Кайл огромным усилием воли заставила себя не превратиться в Кошку и не зашипеть: БЭТМЕН!

Селина на мгновение отстранилась от него. На ее щеки капельками росы скользнули две слезинки… Брюс провел теплой ладонью по ее лицу, и слезы исчезли. Высохли, наверное.

– О Боже! – прошептала Селина ему на ухо, вновь припадая к его груди. – Неужели это означает, что мы должны теперь перестать драться друг с другом? – в голосе ее звучала неподдельная обида.

Его вдруг охватила тревога. Она вылезла откуда-то изнутри и неожиданной тупой болью сжала грудь. Он бросил быстрый взгляд по сторонам. Все было спокойно, но что-то незримое и страшное появилось в этом зале. Брюс нежно взял Селину за локоть и прошептал:

– Уже слишком поздно, – увлекая ее к выходу.

Мощный взрыв потряс зал. Помост эстрады, возле которого всего несколько мгновений назад танцевали Брюс и Селина, разлетелся на мелкие кусочки. Фонтан пламени вырвался из-под пола, подняв под самый потолок музыкантов, раскидывая их во все стороны, как котят.

Кувыркающиеся в воздухе тела падали на столы, сбивали с ног танцующих, крушили и ломали мебель. Один несчастный, дергая руками и ногами, врезался в красавицу-елку. Из рваного провала полетели пылающие доски и куски чадящего пластика.

Взрывная волна сорвала с потолка кошачью люстру и превратила ее в стеклянную пыль, обсыпавшую всех присутствующих.

Брюс осознал происходящее уже лежащим на мраморе пола. Вокруг него среди осколков посуды и обгорелых головешек эстрады, прикрыв руками головы, лежали люди. Некоторые из них были серьезно ранены. Он приподнялся, осматриваясь. Селины рядом не было.

Мертвая тишина опустилась на зал. Брюс освободил ноги из-под чьего-то тела и встал. Постепенно оправляясь от шока, гости стали подниматься с пола, слышались стоны и плач.

Возле зияющей воронки, из которой серыми клубами поднимался дым, бегал Макс Шрекк. Его лицо было серым от ужаса, плащ лохмотьями висел на плечах, чалма пропала, а волосы торчали во все стороны.

– Чип! Чип! – вопил он, всматриваясь в перекошенные испугом лица.

– Папа, со мной все в порядке!

Из-под обломков стола выбрался его сын с чудом сохранившейся короной на голове, одетый в костюм сказочного принца. Макс бросился к нему, не обращая внимания ни на то, что он ступал по распластанным по полу рукам и ногам гостей, которые громко вскрикивали, ни на то, что в образовавшемся в полу проломе вдруг что-то загудело…

Селина поднялась с пола, подняла упавший стул, села и начала поправлять растрепавшуюся прическу.

Брюс, увидев ее, бросился к ней. Но в эту минуту из дымящейся дыры появилась желтая утка, неизвестно каким образом сбежавшая со своего места на карусели в старом зоопарке. Она, подобно призраку, выплыла из серого тумана воронки и остановилась, тихонько покрякивая мотором.

В утке сидел Освальд Кобблпот, окруженный одетыми в железные доспехи пингвинами. Когда странная машина остановилась, он поднялся с сиденья и хрипло заорал:

– Меня не приглашали, – щель его безгубого рта растеклась по рыхлому лицу в улыбке, – так что я пришел без приглашения.

Он снял свой неизменный, как у Авраама Линкольна, цилиндр и, поставив его на утиную голову, вышел из дакмобиля, тяжело опираясь на трость зонта. Рыча, он стал прохаживаться возле окаменевших от страха людей.

Заметив Шрекков, Пингвин двинулся к ним, орудуя своим тяжелым зонтиком, как дубинкой. Внезапно дорогу ему преградил мэр, одетый в костюм зомби. К его спине была приделана рукоятка бутафорского ножа, а под глазами нарисованы фиолетовые круги. Бледное лицо и перепуганный взгляд широко раскрытых глаз придавали этому образу особую достоверность.

Пингвин на мгновение остановился возле него, бешено вращая глазами.

– Позвольте, что вам нужно? – негромко спросил мэр и попятился.

– Заткнись! – рявкнул Пингвин, отталкивая его в сторону. – Что мне нужно?! Мне нужно сказать вам, что сейчас мои войска прочесывают этот вонючий город и похищают ваших детей. Всех сыновей-первенцев, которых вы так беспечно оставили дома, для того чтобы, переодевшись в эти идиотские костюмы, напиться и плохо танцевать.

Бэтмен бросился к выходу и исчез за дверью. А Пингвин, расхаживая перед всеми во своим зонтом, продолжал:

– А я лично пришел за любимым сыном города Готэма. За мистером Чипом Шрекком!

Монстр бросился к стоящему поблизости Чипу и, приставив к его горлу острие зонта, зашипел:

– Ты пойдешь со мной, ублюдок! – Схватив за руку насмерть перепуганного Шрекка-младшего, он поволок его к утке. – Ты умрешь, скотина, там, в грязной и вонючей канализации!

Мистер Шрекк бросился к Пингвину, пытаясь задержать его.

– Нет, только не Чип! – закричал он.

Подлый злодей развернул свой ужасный зонт и, направив его на несчастного отца, выстрелил. Пуля просвистела над головой Макса и разбила стеклянную мозаику на стене.

– Назад! Он поедет со мной! – монстр опять приставил к горлу Чипа ствол смертоносного зонтика.

– Если у тебя остались хоть какие-нибудь человеческие чувства, – в отчаянье уговаривал его Макс, – возьми лучше меня, – он подходил все ближе к Пингвину.

– А у меня не осталось человеческих чувств, – ехидно ответило чудовище.

Пингвин оттолкнул мистера Шрекка и вновь поволок Чипа.

– Но ведь тебе нужен я – Макс Шрекк, а не Чип! Ведь это я подставил тебя. Я, а не он!

Пингвин остановился, бегая хищным взглядом то по лицу Макса, то по перекошенной страхом физиономии Чипа. Было слышно, как в его голове скрипят, пытаясь что-то сообразить, пингвиньи мозги.

– Подумай! Кого ты хочешь убить? – вдохновенно продолжал Макс, вновь подходя к нему. – Кого ты хочешь видеть с оторванными руками и ногами? Чьи стоны и мольбы о пощаде ты хочешь услышать? Чипа? Я тебе не верю, Освальд!

Макс опустил взгляд и скорбно покачал головой.

– Тебе нужен только я! Я, который виновен во всем, что так мучило тебя всю твою жизнь! Кого ты мечтал убить там, в грязном и сыром мраке канализации!

Пингвин, рыча, убрал зонт от горла Чипа и, ткнув острием в грудь Максу, слабо кивнул.

– Ладно. Убедил. Пусть твой принц пока живет.

Лицо мистера Шрекка засияло счастливой улыбкой, а человек-птица заорал:

– В утку! Живо!

Макс сел на заднее сиденье, по обе стороны которого несли вахту королевские пингвины в маленьких касках на плоских головах и с небольшими ракетами в металлических ранцах на черных лоснящихся спинах.

Птицы несколько раз клюнули Макса и замерли, тараща на него пуговицы-глаза.

– Привет всем! – злорадно похохатывая, проговорил дерзкий похититель, раскланиваясь перед остолбеневшими в недоумении гостями.

Он быстро взобрался в дакмобиль и начал дергать рычаги управления. Утка закрякала, медленно погружаясь в дымящийся мрак…

В этот Рождественский вечер никто даже не подозревал, какое злодеяние готовил кровожадный Пингвин, живущий в городской канализации. Все жители города ушли в гости, и дома остались только самые маленькие дети со своими нянями и бабушками. И вот поздно ночью город наводнили злые клоуны. Они врывались в дома, били бейсбольными битами по голове добрых нянюшек и старых бабушек и, когда те лишались чувств, похищали маленьких детей.

А в это время по ночным пустынным улицам Готэма ехал страшный поезд с красным паровозом и разноцветными вагончиками, украшенный гирляндами, серпантином и воздушными шариками. Металлический тяжелый паровоз с литыми колесами своим весом продавливал асфальт, прокладывая колею для вагонов, которые были сделаны в виде клеток из толстых стальных прутьев.

Поезд медленно двигался по улицам от дома к дому, всякий раз забавно фыркая и выпуская кольца белого дыма, когда останавливался возле подъездов. А из подъездов выбегали клоуны, они держали в руках еще не проснувшихся маленьких детей, которых они только что похитили из их теплых кроваток. Они грубо забрасывали их внутрь холодных зарешеченных вагончиков и бесшумными тенями растворялись в ночной тьме, бежали к другим домам. А в холодном мерзком поезде стоял разноголосый крик детей, нагло вырванных из тепла и уюта.

На месте машиниста сидел сумасшедший бородач с горящими, как у маньяка, глазами. Это был тот самый преступник, который на днях расстрелял из шестиствольной турели рождественскую елку на Готэм-Плэйс. Рядом с ним сидела маленькая обезьянка, одетая в костюм жокея.

Мрачная процессия остановилась у двухэтажного особняка мэра. Тяжелая дверь бесшумно открылась и на пороге появился отвратительный толстяк, держащий под мышкой крепко спящее невинное дитя. Размеренным шагом он подошел к яркому вагончику и, положив ребенка на низкую крышу, начал открывать огромный амбарный замок, висевший на холодной решетке. Ребенок горько заплакал.

Из кроваво-красного паровоза показалась бородатая морда, которая прорычала в ночь:

– Ну, пошевеливайся там! У нас мало времени.

Мартышка скакала на соседнем сидении.

Вопль ужаса застрял в горле мартышки. Тупо глядя прямо перед собой, она тихонько скулила. Бородач поднял глаза.

На стене дома напротив в слабом свете уличных фонарей отчетливо была видна огромная тень Бэтмена. Она медленно подняла свои могучие руки, расправляя черный широкий плащ, похожий на крылья гигантской летучей мыши. Бородач зажмурил глаза.

– Ну, долго ты там?! – уже не осмеливаясь высунуться, гаркнул он в темноту, выпуская пар.

– Нет, – услышал он голос откуда-то сверху. Тот голос заставил его затрепетать.

Вдруг к нему на колени упала отрезанная голова толстого клоуна с застывшей на ней предсмертной улыбкой. Последнее, что увидел он в конце своей грязной жизни, был Бэтмен.

– Приехали, – прошептал тот.

Тело злодея, обмякнув, застыло на месте. Из маленького отверстия на лбу бесконечно тянулся тонкий стальной трос.

Пингвин вытолкнул Макса Шрекка из «утки» на мокрый бетон своей резиденции.

– Сейчас начнем веселиться, – отшвыривая цилиндр и зонтик, пообещал он.

Стоящие рядом клоуны подхватили Макса под руки и поволокли к огромной клетке.

– У меня кончилось терпение, Макс, – нахально заорал Пингвин. – Всю свою долгую жизнь я разрабатывал этот гениальный и оригинальный план. Годами, представляешь? Годами я мечтал совершить это. В своих снах я каждую ночь видел ту картину, которую ты увидишь сейчас.

Клоуны втолкнули мистера Шрекка за стальные прутья, заперли двери висячим замком и стали поднимать клетку над бордово-черным грязным бассейном. Вот она застыла над отвратительно смердящей водой на толстой цепи, переброшенной через бетонную балку сводчатого потолка.

Макс достал платок и прикрыл им лицо.

– Что такое? Не нравится запах? – поинтересовался Пингвин, злобно хихикнув. – Это твоих рук дело, Макс! Водичка эта с твоих странных заводов, которые когда-нибудь захлебнутся в собственном дерьме. Совсем как ты сегодня.

– Ты сошел с ума, Освальд, – выдохнул Шрекк.

– Нет, – монстр покачал изуродованным указательным пальцем, – я просто люблю цирк. Тебе тоже это должно понравиться, когда ты сам увидишь, как это здорово. Представляешь, самые многообещающие дети Готэма умрут прямо сейчас!

Пингвин подошел к узким мосткам, переброшенным через бассейн.

– Они пойдут вот здесь стройной цепочкой. Будут идти и падать, падать в воду… Боже мой! Как это красиво и поэтично! Ты спросишь, как мне их сюда заманить? О-о-о!

Пингвин подошел к большой металлической бочке и вытащил из нее большой красно-белый зонт. Раскрывшись, пестрый купол начал медленно вращаться в трехпалой лапе, наполняя зал нежной мелодией. На ниточках, привязанных к концам шпилек, висели красочные игрушки. Вся эта конструкция напоминала детскую карусель в луна-парке.

– Ну что? Нравится? Такая маленькая пингвинья хитрость, Макс. А ты будешь смотреть, как детишки будут тонуть в отравленной тобою же воде. А потом присоединишься к ним.

Пингвин принялся приплясывать, любуясь вертящимися игрушками.

– Сюда, детки, сюда! За мной, – кривлялся он, пританцовывая в такт мелодии.

На верхней площадке длинной бетонной лестницы, ведущей к двери, служившей ранее служебным входом, появилась небольшая обезьянка. В маленьких лапках она держала большой спелый банан и аккуратно сложенный лист бумаги. Осмотревшись, обезьянка сбежала со ступенек, протягивая Пингвину свернутый лист.

Пингвин пристально всматривался в открытую дверь, но на пороге так никто и не появился.

– Где же дети? – он опустил глаза на обезьянку.

Та пожала плечами и, надкусив банан, заскакала по площадке.

Пингвин расправил сложенный лист. Под большой эмблемой летучей мыши были написаны слова. Он зачитал их вслух:

«Дорогой Пингвин! Мне очень жаль, но дети сегодня к тебе не придут. Бэтмен».

Яростный вопль Пингвина, подхваченный эхом, отразился от бетонных сводов павильона и унесся в бесконечность канализационных тоннелей.

Отшвырнув зонт, он принялся мелко рвать бумагу и растаптывать каждый кусочек на бетонном полу.

– Ну что? Бэтмен опять помешал тебе, тварь! Игра окончена, – ехидно заметил из клетки Макс.

– Что?

Пингвин бросился к нему, сталкивая в воду стоящих у края бассейна птиц.

– Ты думаешь, что это все? – его рот искривила судорога улыбки. Нет, Макс. Разве у такого, как я, может быть только один план?! У меня есть и другой. И этот план, поверь мне, намного ужаснее первого! Намного! Игра продолжается!

– Почему-то мне кажется, что с ним произойдет то же самое, что произошло с предыдущим, – заметил Макс Шрекк, которому уже нечего было терять.

– Можешь не радоваться, – Пингвин уселся в свое кресло и закинул ноги на стол. – Второй план уничтожит весь Готэм. Я сотру этот вонючий город с лица земли!

– Тебе придется поспешить, мистер Пингвин! У этого Бэтмена очень длинные руки… Уж если он за тебя взялся, значит, ты ему небезразличен, а, значит…

– Ха-а! Думаешь, он спасет тебя? После всего, что ты наговорил о нем там, на площади? Да? Трясешься за свою шкуру, Макс? Можешь не беспокоиться. Даже если второй мой план провалится, ты все равно утонешь в этой гнилой луже!

Пингвин жестом подозвал клоунов.

– Принесите мой компьютер и готовьте ракеты. Сегодня в Готэме будет фейерверк. Рождество все-таки, – он отдал приказания и бросил взгляд на Макса. – Что, мистер Шрекк, думал, что это все так просто? У меня тоже есть кое-какие штучки в запасе.

– Это твоя большая пингвинья хитрость? – Макс вытер платком пот со лба.

– Угадал.

Кувыркаясь и приплясывая, клоуны вынесли небольшой терминал, поставив его на стол перед Пингвином. Еще двое клоунов подошли к стене и, сделав сальто, нажали на небольшой стальной шар на носу скульптурного изображения морского котика.

Где-то в глубине стены загудели мощные моторы, взвыли механизмы лебедок. Одна из стен павильона вздрогнула и медленно поползла вверх, открывая вход в скрывавшуюся за ней залу, в которой стояли огромные электрические трансформаторы. Их кожухи были покрыты толстым слоем пыли и плесени.

Макс услышал слабый гул, исходивший от этих мощных машин и удивленно посмотрел на Пингвина.

– Что? Не ожидал увидеть здесь это? – гордо поинтересовался тот. Зачем пингвинам электричество? – Затем же, зачем и тебе, мистер Шрекк! Энергия – это деньги, а деньги – это власть, – глаза Пингвина горели адским огнем. – Что, забыл? Мне нравилась твоя идея, Макс! Накапливай и владей. Такое безвредное воровство, но зато какое прибыльное!

– Ты – чудовище, – прошептал Шрекк.

– Об этом мы уже говорили. Сейчас я включу свою систему, и город погрузится во мрак. И вот тогда, когда начнется паника, и все бросятся на улицу, моя армия нанесет последний удар. Самый страшный.

Небольшая дверца возле расписанной северным пейзажем стены открылись, и на ступени, спускавшиеся к самой воде, начали выходить пингвины, экипированные так же, как птицы личной охраны Освальда. Кроме того, к их шлемам были прикреплены небольшие антенны.

Плотным строем они выходили на бетонную лестницу и занимали места на высоких ступенях.

Вскочив с кресла, Пингвин подбежал к краю бассейна и, взмахнув руками, произнес:

– Мои дорогие пингвины! Мы сейчас находимся на пороге новой эры…-Многоголосая армия замолкла, внимательно вслушиваясь в слова. Многие из вас боятся. Но сейчас можно бояться, ничего в этом стыдного нет. Кое-кто из вас не вернется сегодня. Но не вернется только из-за Бэтмена. Сегодня великий день. Пришло время наказать всех детей Готэма. Не только первенцев, но и тех, кто родился вторым, третьим, четвертым… Всех! Мальчиков и девочек. У нас ведь равенство полов. Правда?

Пингвин обвел свою армию торжественным взглядом.

– Всех их взорвать! Всех в огонь! Всех! Вперед! – закричал он, пытаясь поднять над головой короткие ручки. – Пусть начнется уничтожение Готэма!

Пингвины вновь загалдели и, как по команде, стали прыгать ровными рядами в воду и небольшими группами исчезать в тоннелях, ведущих в разные стороны.

Пританцовывая на месте и потирая уродливые ладони, Пингвин подбадривал своих солдат хвалебными выкриками. И когда последняя птица покинула ступени и исчезла в воде, он повернулся к своей технике.

– Ты сумасшедший маньяк, – сквозь зубы процедил Макс.

– Не больше, чем ты, – возразил птицечеловек, разгрызая спинку принесенной ему рыбы. – Просто то, что ты делал всю жизнь, я решил сделать в один день. Кроме того, у меня личные счеты. Вы, мерзкие людишки, не поставили меня на пьедестал, – хохотал довольный собой Пингвин, – и теперь я вас всех уничтожу за это!

Его уродливые пальцы коснулись клавиатуры. Дисплей вспыхнул зеленым светом.

«Определить мощность заряда», – вывел Пингвин на дисплей.

По экрану поползла строчка. Щурясь, он считал ее и, повернувшись к Шрекку, спросил:

– Как ты считаешь, килотонны им хватит?

«Оценка человеческих жертв после взрыва», – вспыхнуло на экране.

«Сто тысяч человек», ответила машина синтетическим голосом.

– Тебе плохо, Макс? – злобствовал Пингвин. – Ничего, скоро ты присоединишься к этому числу. Их будет сто тысяч и один.

«Минута до старта ракет», произнесла машина.

– А! Мои крошки, наверное, уже выходят на площадь, – его ласты вновь заходили по клавишам.

Буквенная строка сменилась телевизионной картинкой. Установленные на касках некоторых солдат-пингвинов камеры отслеживали происходящее в строю.

«Пингвины на подходе к Готэм-Плэйс», равнодушно голосом констатировал компьютер.

Пингвин захлопал в ладоши, продолжая поглощать мелкую рыбешку из стоящего перед ним никелированного ведерка…

Брюс спустился по узкой винтовой лестнице в самую отдаленную пещеру своих подземных владений. Металл ступеней гудел под его ногами тяжелым набатом.

Вейн нащупал выключатель и включил свет. Ровное голубое сияние наполнило подземелье, отражаясь искрящимися блестками в покрытых каплями росы стенах.

Посередине прямоугольной комнаты, вырубленной в скале, стоял сигароподобный корабль на подводных крыльях.

– Альфред, – тихо позвал Брюс в пустоту.

– Я вас давно жду, мистер Вейн, – ниоткуда ответил голос слуги.

– Извини, старина, но меня задержали неотложные дела.

– А хорошо ли, сэр, заниматься делами там, где положено заниматься совсем другими вещами.

– Дело в том, что это был очень странный карнавал, там на приходящих насильно надевают маски. Пусть даже и надоевшие им.

– Но, я надеюсь, вы все же встретили там мисс Кайл?

– Разумеется. Она – само совершенство.

– О! Я рад, мистер Вейн, что вы подбираете именно такие слова для того… Это хороший знак.

– К черту знаки, Альфред. Меня сейчас интересует совсем другое. Пингвин…

– Неужели среди приглашенных в этот дом был этот невозможный человек?

– Конечно, его не было. Но, тем не менее, он ухитрился испортить всем праздник.

– Мистер Вейн, что же мог сделать этот маленький неприятный тип?

– Он просто взорвал бомбу и…

– Неужели он оказался террористом?

– Более того, еще он похитил…

– Боже мой, неужели мисс Кайл?

– Нет, мистера Макса Шрекка.

Альфред озадаченно смолк, но через мгновение продолжил:

– Может быть, вам, мистер Вейн, мой вопрос покажется наивным или неуместным, но я никак не могу понять, для чего мистеру Пингвину понадобился мистер Макс Шрекк?

– О! Все очень просто. Мистер Пингвин мучается комплексом неполноценности из-за своей семьи.

– Но, по-моему, у мистера Пингвина не такая уж плохая родословная. Она восходит… Это неважно, но это достоверно известно.

– Нет, ему не нравится то образование, которое он получил.

– Какая неблагодарность! Конечно было бы лучше, если бы он отправился учиться в Европу, но… Но ведь не каждый может похвастаться дипломом Оксфорда. Почему-то мне кажется, что таким дипломом в нашем городе не может похвастаться никто. Так что его переживания напрасны.

– И, тем не менее, Пингвин так разошелся, что собрался похитить всех сыновей-первенцев нашего города…

– Неужели он будет держать их заложниками и поменяет только на университетский диплом?

– Нет. По-моему, он собирался их убить.

– Но, мистер Вейн, тогда я не могу понять, как вы позволили ему заниматься этими отвратительными вещами и не прекратили это безобразие.

– Конечно, я его прекратил.

– Ну, слава Богу…

– Только вот о чем я все время думаю – может, зря я отрезал голову тому несчастному клоуну?

– Какому клоуну?

– Клоуну, одному из тех негодяев, которые похищали детей по приказу Пингвина. Может, не надо было… Все-таки… Мне почему-то кажется, что он не успел осознать всю мерзость своего поступка. И его голова… Ну да Бог с ним. Сейчас меня волнует совсем другое.

– Что же? Ведь порядок в городе вы, кажется, навели?

– Порядок? – задумчиво проговорил Брюс. – Да. Но вот в чем дело, старина. Забравшись на крышу мэрии, я задал себе вопрос…

– Но, мистер Вейн, что вы делали на крыше мэрии?

– Как что? Я висел вверх ногами под потолком чердака и думал. Вы же знаете, Альфред, что это меня успокаивает.

– Так какой же вопрос вы себе задали?

– Я спросил: «Все ли теперь в порядке в нашем городе?» И тут я почувствовал, что гигантские полчища…

– Мистер Вейн, это я виноват. Простите.

– В чем ты виноват, Альфред?

– В полчищах, сэр. Когда в последний раз я выводил тараканов с помощью вашего нового средства, то оставил коробочку с препаратом в вашей лаборатории…

– Господи, старина, да какое это имеет значение…

– Но ведь вы сами говорили о полчищах. Так вот эти отвратительные твари съели все, что я для них насыпал, и потом по вентиляционным ходам проникли в вашу лабораторию. Они ищут коробочку со средством, их там целые полчища. Так что извините.

– Да нет, Альфред, вы меня не так поняли. Я почувствовал, что целая армия надвигается на Готэм. И вот теперь я должен пойти и разобраться во всем этом.

Брюс открыл люк и исчез в кабине бэткатера.

– Мистер Вейн, вам понадобится моя помощь?

– Конечно, милый Альфред.

– Тогда что же мне делать, сэр?

– Слушайте эфир, вы можете понадобиться в любую секунду.

Металлический пол пещеры стал медленно опускаться, покрываясь водой, и через минуту сигара лодки нырнула под воду. Вспенивая огромные буруны водометными двигателями, она понеслась по темным тоннелям подземной реки по направлению к городу.

Брюс включил прибор ночного видения и, пристально вглядываясь в причудливые силуэты подземного русла, повел машину в сторону старой, заброшенной части системы городской канализации.

На экране мелькали грязные галереи, своды, тоннели.

На мониторе возникло лицо Альфреда. Оно сияло.

– Мистер Вейн, я обнаружил пингвинов!

– Ну и что?

– Все именно так, как вы говорили. Их целая армия, они вооружены и очень опасны.

– Молодчина, старина! – Брюс кивнул. – Где они?

– Пингвины вышли на поверхность из-под земли и направляются на городскую площадь.

– Понял. Продолжайте следить за ними и переключите меня на волну Пингвина.

– Одну минуту, сэр.

Изображение исчезло.

Ночь. Готэм погружен в тяжелый нервный сон. Город спал в звенящей, готовой в любую минуту взорваться, тишине. Улицы были безлюдны и пусты.

И вдруг, как по мановению чьей-то волшебной палочки, они стали наполняться неуместным, странным, доселе неведомым звуком птичьих голосов. На мостовых и тротуарах с лязгом и грохотом откинулись сотни канализационных люков и сливных водосточных решеток. Из мрачных провалов наружу хлынул нескончаемый поток бело-черных, громко галдящих, цокающих, свистящих и пищащих птиц.

Из подворотен и переулков тонкими ручейками потекли ровные колонны косолапых созданий, несущих на своих покатых плечах большие и маленькие ракеты и бомбы, раскрашенные, как пестрые фантики карнавальных хлопушек.

Покачиваясь из стороны в сторону, фигуры быстро приближались к широким, залитым светом фонарей и рекламы, авеню. Они сливались в бурные многоголосые потоки, и, распределившись на всю ширину улиц и построившись в колонны, двигались в сторону городской площади.