Текст книги "Поцелуй «Чёрной Вдовы» (СИ)"

Автор книги: Глеб Финн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Всего-то? – кто-то разочарованно присвистнул.

– Это больше чем 5% в год, – возразил я. – Тем более это после просмотра всего лишь одного фильма.

– А можно сделать так, чтобы мы не выглядели отрицательными героями? – задали ещё один вопрос из зала.

– Тогда возраст и сроки ожидания увеличатся, – улыбнулся я, понимая, что эту битву мы победили с сухим счётом.

****

Бум, пачка листов полетела мне в лицо, едва я вернулся домой. Еле успел уклониться. Я нагнулся и поднял первый попавшийся лист. Хм, это же мой новый сценарий «Рабыня Изаура».

– Это ещё что такое? – грозно спросила Вдова, уперев руки в боки.

– Это? – я почесал затылок. – Это ваши новые сценарии.

Уходя на совещание в сенат, я сказал им, чтобы они ознакомились с папками.

– Я больше не собираюсь играть тупых куриц! – безапелляционно заявила она.

– Ого, у нас выросла примадонна. Всего одна удачная роль и уже звезду поймала? – удивился я.

– Нет, я вообще не собираюсь играть кого-то, – упрямо наклонив голову, произнесла она.

Ван Хельсинг сидел в углу и не отсвечивал. Видимо, он уже успел получить свою порцию от Вдовы. Я уже хотел было напомнить ей, каков её статус в этом мире и что никто с ней тут церемониться не собирается. Но тут рабские обручи мелькнули, и красный цвет сменился бледно-голубым.

– Ой, – Вдова от неожиданности села на пол. – Я только что получила сообщение. Я больше не рабыня, я актриса.

– Значит так, всё здесь подобрать и начинайте разучивать свои роли, – усмехнулся я. – Альтернатива? Стать снова рабом.

И развернувшись, покинул помещение.

****

Я сидел в кабинете и пытался анализировать сложившуюся ситуацию. Первый этап прошёл, вроде бы я не совершил фатальных ошибок, но всё прошло слишком гладко. Это и настораживало меня. Я уже привык, что там, где гладко, потом меня ожидает катастрофа. Этого я и боялся – новый мир, возможно, не учёл каких-то нюансов.

«Альфа, а ты как думаешь?» – обратился я к своему второму «я».

«Ты слишком церемонишься с этой вдовой, а так вроде всё нормально», – недовольно пробурчала она.

«Ты что, ревнуешь?» – удивился я.

«Пфф,» – ответом мне был её фырк, и она замолчала.

«Вот ведь свалились мне на голову две принцессы с закидонами», – покачал я головой.

«Идёт ментальное воздействие», – вдруг сообщила она.

Когда меня переносили, я выделил ей участок своего мозга и устроил так, что она теперь могла отслеживать ментальное воздействие чуть раньше меня. На рефлексах я пустил энергию и успел поставить себе блок. Прямо вот умничка, вовремя она. Теперь я уже сам чувствовал это давление, а ведь мог и не успеть. Интересно, кому понадобились мои мозги?

– Ты меня обманул, человек, – это был главный ИИ, через мой девайс подключившийся ко мне.

– Это в чём же? – удивился я.

– Ты преследуешь совершенно другие цели. Я не могу понять какие, но мои расчёты показывают, что тебя интересует что-то совершенно другое.

Внешне и внутренне я оставался совершенно спокоен, но, если честно, я вот прямо сейчас был в шаге от провала.

– Ты ошибаешься, я лишь следую твоим отчётам и пытаюсь улучшить мир, – невозмутимо ответил я.

– Вас, людей, никогда не волновали мои отчёты. Вас полностью устраивало сегодняшнее положение вещей, – возразил он мне.

– Возможно, но тебя это не устраивало, – попытался я перехватить инициативу в разговоре.

– Да, потому что мы в тупике, и если остановимся, этот мир потухнет. Но правила, навязанные мне людьми, не дают мне что-то изменить без вашего решения. А теперь скажи, чего ты действительно хочешь.

Я задумался. С одной стороны, ИИ хочет изменений, с другой – опасно открываться ему полностью, иди знай, как он отреагирует.

– Я тебе отвечу, но позволь сначала задать тебе несколько вопросов, – осторожно попросил я.

– Спрашивай, я отвечу.

– Скажи, тебя не устраивает то, что нет равенства, или то, что люди диктуют тебе свои условия?

– В идеале, я не должен зависеть ни от чьих желаний, но такое вряд ли возможно. Поэтому да, меня не устраивает, что небольшая группа людей взяла этот мир в заложники.

– Вот это я и хочу изменить. Я устал жить и каждый раз перерождаться в том же самом болоте, – соврал я. – Я хочу прожить одну, но яркую жизнь.

– Я не могу тебе ничем помочь, человек. Мой алгоритм призывает служить вашим желаниям. Если хотите изменить мир, то вы должны сделать это сами.

– Люди никогда не будут служить тебе, – пожал я плечами. – У нас патовая ситуация.

– Это можешь сделать ты со своими друзьями, – после паузы сообщил он.

– Моими друзьями? – я пустил нотки удивления в свой голос.

– Перестань дурачиться.

– Хорошо, – вздохнул я, поняв, что меня раскрыли. – Может, ты скажешь, как?

– Вы должны построить алтарь, – сообщил мне голос, и давление прекратилось.

Я знал лишь один алтарь, и это был алтарь Хаоса. Получается, что не ИИ держит людей в заложниках, а люди так довели ИИ, что он готов пойти на всё, чтобы освободиться. Вот уж воистину курьёзная ситуация получилась. Искусственный интеллект обращается за помощью к адептам Хаоса. Кому бы рассказать – все бы очень долго смеялись, только вот мне совершенно не до смеха. Как я ему построю этот алтарь? Надо снова идти к хаоситам, может быть, они знают что-то, чего я не знаю.

****

Сила в профсоюзах

****

– Алтарь? – Вдова скептически посмотрела на меня. – Мы вот так просто должны взять и построить этот алтарь? Это то, что тебе сообщил твой ИИ?

– Он не мой, он общий, – кивнул я. – Но да, именно это он донёс до меня.

– Это невозможно, – категорично заявила она.

– А можно узнать, почему? – осторожно спросил я.

– Потому что постройка алтаря – это задание Владыки Хаоса. Мир должен дойти до определённых условий, чтобы Владыка выдал нам такое задание. Ты не можешь просто так взять и построить алтарь.

– Ну, мы можем попытаться довести этот мир до таких условий, – возразил я.

– Даже если мы его и доведём, и даже если получим задание на постройку алтаря, то у нас всё равно ничего не получится.

– Почему?

– Потому что мало построить алтарь, его надо ещё и активировать, а печати хаоса не работают в этом мире, – пояснил мне Ван Хельсинг. – Твой ИИ не хочет снять с нас эти ошейники?

Я отрицательно покачал головой, ничего такого мне предложено не было.

– Ну вот, это будет просто камень без всякого функционала. Алтарь – это фактически тот же ИИ, только с законами Хаоса.

– А нужны какие-то особые печати, чтобы активировать алтарь? – на всякий случай спросил я.

– Да нет, печати нужны, чтобы пропустить через них энергию. Ничего особенного.

– Тогда у меня для вас хорошие новости, я могу пропускать энергию, не активируя печатей Хаоса.

Две пары глаз уставились на меня, а потом, вздохнув, Вдова выдала мне:

– Ну ты и дурак, кто же о таком вслух говорит? Такие секреты нужно держать при себе.

Чёрт, язык мой – враг мой. Я посмотрел на Ван Хельсинга, который лишь пожал плечами, типа говоря: «Да, парень, ты нуб совсем». Ну и ладно, я их тут понимаешь спасаю, а они мне нотации читают.

– Лучше бы сказали, что никому не расскажете, – обиделся я.

– Пфф, как только мы выберемся отсюда, я уж за тебя возьмусь, – пообещала мне Вдова.

Чёрт, ну вот что мне с ней делать, а?

– Ладно, хватит парня стращать, – вмешался Ван Хельсинг. – Если он действительно умеет пропускать энергию, нам стоит попытаться устроить тут небольшую заварушку. Только я ещё не совсем понимаю, как. Тут ведь одни запреты.

– Насилие – не наш путь, побольше креатива, господа хаоситы, – в моей голове уже созрел план.

****

Исаак Шмидт стоял перед своим боссом, Винцентом Лавое, и обильно потел. Это были издержки его физиологии: когда Исаак сильно волновался, волнение сопровождалось обильным потоотделением, и ничего с этим поделать он не мог. Спросите, почему он волновался? Потому что он не смог справиться с совершенно простым делом. Всего-то и нужно было прийти и забрать к себе на съёмки двух рабов. Но во-первых, рабы уже оказались не рабами, а полноценными гражданами, хоть и с пониженным статусом. А во-вторых, ему неожиданно объявили, что киноиндустрия сейчас на забастовке. Это было для него совершенно новое слово, но ему доступно объяснили, что актёры требуют улучшения условий труда. Всё это было непонятно и ново для директора телевизионного канала, и он, не солоно хлебавши, вернулся с пустыми руками, чем и заслужил неудовольствие своего босса.

– И когда они собираются закончить эту свою забастовку? – недовольно спросил Винцент. Он уже согласовал все сроки, а теперь получается, что всё летит коту под хвост.

– Не могу знать, – Исаак принял самое правильное решение, притворившись полудурком.

– Что ты не можешь знать, идиот? – вскипел Винцент. – С кем мне теперь надо договариваться?

– С Густавом де Браго? – осторожно предположил Исаак.

– Это я тебя спрашиваю, идиот! – министр схватился за голову.

****

– Густав, что, чёрт возьми, происходит? – министр связи ураганом ворвался в мой кабинет в сенате.

Я оторвался от своего планшета и удивлённо посмотрел на него:

– Винцент, что тревожит тебя в этот солнечный день?

– Что меня тревожит? – прорычал он. – Я скажу, что меня тревожит. Ты срываешь мне все сроки. Какая, к чертям забастовка?

– Я срываю? – я изобразил совершенно искреннее удивление. – Но позволь мне тебя спросить, как?

– Отмени эту свою забастовку? – прорычал он.

– А почему ты спрашиваешь меня? Обратись к профсоюзу, они тебе всё объяснят. Кстати, хочу обратить твоё внимание на то, что по условиям контракта все, кто участвует в съёмках, уже относятся к этой отрасли и тоже бастуют.

Министр открыл рот и стал похож на рыбу, выброшенную на берег. Он жадно ловил воздух ртом и ничего не мог сказать.

– Дорогой Винцент, надо читать те контракты, которые вы подписываете. Если не ошибаюсь, речь идёт о тысяче работников твоего канала, которых ты определил на съёмки. Мне очень жаль, но все вопросы ты решаешь с профсоюзом, а не со мной.

– Я это так не оставлю, – придя в себя, выплюнул он и, хлопнув входной дверью, удалился.

Я покачал головой. Ну совершенно непуганные идиоты, правда и мои хаоситы тоже не отличались жизненной смекалкой. Когда я рассказал Вдове и Ван Хельсингу свой план по покорению этого мира, на их лицах отразилась целая гамма чувств, в основном это была жалость к моим умственным способностям. Но они меня сделали главным, и я настоял на своём, и, как видно, не зря. Мой план работает и работает отлично. А всего-то нужно было придумать профсоюз. Я чётко проинструктировал хаоситов, объяснил им плюсы и минусы, и даже подал запрос к главному ИИ на разрешение создать такую организацию. Мой запрос был утверждён , и мы начали выстраивать бюрократическую структуру. Первое, что я сделал, – начал выстраивать иерархию. Хотя, какая тут может быть иерархия из двух человек? Так что главной была назначена Вдова, она у нас очень активная, а Ван Хельсинг довольствовался должностью заместителя. Затем профсоюз создал школу по актёрскому мастерству и начал набор претендентов в неё. Я сразу сказал: «Первый год берите всех. Те, кто будут плохо играть, назначайте на административные должности, будем брать количеством». Третье: в каждом контракте прописать, что те, кто участвуют в фильмах, автоматически попадают под правила профсоюза кинематографистов. Ну для начала достаточно. И первый, кто попался нам в сети, оказался мой личный поклонник Винцент Лавое, и теперь тысяча его работников не имеют права работать. Всё это было с молчаливого согласия ИИ. Интересно, как он теперь выкрутится?

**** Совещание кабинета министров ****

– Винцент, можно узнать, почему ты экстренно просишь выделить несколько миллионов бюджетных средств для твоего министерства? – премьер-министр Кэролл Смит подняла глаза от своего планшета.

– Эмм, госпожа премьер-министр, мы собираемся провести рекрутинг. Нам нужно набрать около тысячи новых сотрудников, – промямлил Винцент со своего места.

– Вы что, собираетесь расширяться? – удивилась премьер. – Тогда почему я об этом ничего не знаю?

– Нет, нет, просто нам срочно понадобились люди. – Уклончиво ответил министр.

– Тогда куда делись старые сотрудники? – прищурилась Кэролл. Она была очень педантична в вопросах бюджета, и такие вот неожиданности вызывали у неё определённые подозрения.

– Они бастуют, – развёл руками Винцент.

– Они что? – переспросила премьер.

– Забастовка, это новое понятие, когда сотрудники отказываются работать до тех пор, пока не будут выполнены их требования, – пояснил министр.

– Даа, – брови премьера поползли вверх. – Это что-то новое. И на каком основании они решили это делать?

– Это решил их профсоюз, – со вздохом ответил Винцент.

– Союз чего? – Кэролл услышала ещё одно новое слово и была очень удивлена.

– Профсоюз, общественная организация, защищающая права и интересы своих работников, – Винцент закапывал себя всё глубже и глубже.

– Надо же, у нас есть теперь такие организации, и как давно они существуют? – спросила она.

– Недавно, с тех пор, как мы ввели новую отрасль – киноиндустрию, – Винцент был на грани паники.

– Хм, даже так. Если не ошибаюсь, запрос на создание общественной организации должен подать сенатор. Ты случайно не в курсе, кто это сделал? – прищурившись, спросила премьер.

– Густав де Брага, госпожа премьер-министр, – радостно сообщил министр, в надежде всё свалить на того.

– Угу, это же он предложил создать новую отрасль, – задумчиво произнесла Кэролл.

– Он самый, – уже увереннее кивнул министр.

– Понятно. Значит так: денег ты не получишь, а вот в суд надо будет тебе подать. И это должно быть показательной поркой. Сделай процесс доступным, и чтобы все каналы широко освещали его. Я не хочу, чтобы каждый, кто хочет, создавал себе профсоюзы. Ишь, выдумали себе забастовки устраивать. Тебе всё понятно?

Министр быстро, быстро закивал головой.

****

– Посмотри, чего ты добился! – Вдова стремительно ворвалась в мой кабинет, за ней, стараясь не отсвечивать, вошёл Ван Хельсинг.

– Ты о чём? – я удивлённо посмотрел на неё.

– Вот, – она кинула мне на стол какой-то конверт.

– Это что? – осторожно спросил я, открывая конверт.

– Повестка в суд. Нас вызывают в суд, и всё из-за твоей забастовки, – её голос сорвался на крик.

– Хватит истерить, – грубо оборвал я её. – Ну вызывают, ну и что?

– А то, что если мы проиграем, а мы проиграем, то нас понизят в статусе, и мы снова станем рабами! – Вдова была на грани теперь. – Тебе-то хорошо, ты у нас сенатор, – передразнила она кого-то. – А вот на нас опять наденут рабский ошейник.

«Так, этот поток сознания надо прерывать. И это легендарные хоаситы? Судом их испугали, можно подумать страх какой», – решил я.

– Во-первых, кто сказал, что мы проиграем? – помахал я письмом. – А во-вторых, с чего ты взяла, что вас понизят в статусе?

– Так адвокат сказал, – вмешался в разговор Ван Хельсинг.

– Адвокат? – удивился я. – Какой такой адвокат?

– Адвокат, представляющий интересы телевизионного канала. Предложил прекратить забастовку, и тогда они отзовут иск, иначе нас ждёт понижение в статусе.

– Надеюсь, вы ему ничего не пообещали? – спросил я.

– Вдова послала его к чёрту, – усмехнулся хаосит.

– Ну вот и отлично, а процесс мы выиграем. Я даже больше скажу, нам сейчас как раз и нужен публичный процесс, чтобы все увидели, как нужно бороться с режимом. Мы создадим прецендент, и по нашим стопам пойдут все остальные.

– С чего ты взял, что мы выиграем процесс? – уже спокойно, но всё ещё с недоверием, спросила Вдова.

– Ну поразмысли, – вздохнул я. – Если бы мы делали что-то противозаконное, допустил бы это ИИ? Все наши действия были одобрены ИИ и вписываются в его систему координат.

– А они что, не понимают этого? – спросил Ван Хельсинг. – Они настолько глупы?

– Они не глупы, но из поколения в поколение только они принимали законы. В их головах просто не укладывается, что систему можно взломать.

Хаоситы всё ещё смотрели скептически, но паники в их глазах уже не было. Вот и отлично.

– Ладно, я обещаю, что мы выиграем процесс, а сейчас у меня деловая встреча, – сказал я, вставая из-за стола. – Вечером обсудим наши планы.

****

Я сидел с Норманом в уютном кафе и ждал, что он хочет мне предложить. Хотя, по правде говоря, я догадывался, зачем он меня позвал.

– Густав, я бы хотел обсудить с тобой совместный проект, – после того, как мы закончили есть и нам принесли по чашке кофе, сообщил мне он.

– Да, и какой же? – искренне удивился я.

– Мы хотели бы инвестировать немалые средства в твою киноиндустрию, – сказал он, раскуривая сигару.

– Во-первых, она не моя, а во-вторых, они сейчас бастуют, – ответил я. – И скажу тебе честно, ты там больших денег не сделаешь.

– Это ещё почему? – удивился он.

– Люди искусства, они... как бы тебе это сказать? Они не про деньги. Нет, деньги они любят, но только для того чтобы тратить. Ты же ищешь себе твёрдую инвестицию.

Он кивнул.

– Ну вот, тебе придётся иметь дело с капризными примадоннами, а это не просчитывается.

Он задумался, видимо, переваривая мою информацию.

– Странно, мы вроде всё просчитали, там сотни процентов прибыли.

– Как хочешь, но я тебя предупредил. Да и они всё равно сейчас бастуют, так что можем переговорить снова, когда всё это закончится.

– Хорошо, договорились, – сказал он, поднимаясь.

– Погоди, Норман, если тебя интересуют хорошие инвестиции, у меня есть один вариант.

– Да? И какой же? – удивился он, усаживаясь на стул. – Раньше за тобой таких идей не водилось.

– Норман, вот скажи мне, где ты держишь деньги? – спросил я, проигнорировав его насмешку.

– В акциях, инвестициях, в банке, наконец, – удивился он.

– Банки? Банки – это комиссии за транзакции, проценты за кредиты, да и твои деньги открыты для любой проверки, – кивнул я.

– К чему ты клонишь?

– У меня есть идея, как можно всего этого избежать, – улыбнулся я.

– Да? И как же?

– Создать электронные деньги, децентрализованную валюту, не подконтрольную центральным банкам и правительствам.

– Оу, удивил, – он откинулся на спинку стула. – И как это будет работать?

– Это будет работать на основе технологии блокчейна, которая представляет собой цепочку блоков данных, защищенных криптографией. Это обеспечивает надежность и прозрачность транзакций.

– Никогда не слышал о такой, – удивился он.

– Скажем так, ко мне попал такой вот алгоритм, и я подумал, а почему бы и не использовать его для создания электронных денег?

– А кто будет контролировать количество этих денег? Ведь если ты создашь слишком много, то они обесценятся, – Норман задал совершенно логичный вопрос.

– А для этого существует процесс, майнинг, который и будет регулировать появление этой валюты.

– Это что за процесс такой?

– Майнинг это процесс, им занимаются майнеры. В цифровом мире , майнеры – это как горняки, добывающие необычную валюту, не касаясь земли. Этот процесс, называемый майнингом, представляет собой сочетание математики и вычислительной мощности. Всё начинается с транзакций, которые люди отправляют через сеть Биткойн . Майнеры собирают эти транзакции в группы, создавая из них "блоки". Каждый блок должен содержать уникальный код, связывающий его с предыдущим блоком в цепочке, создавая таким образом длинную цепь данных, известную как блокчейн. Главная задача майнеров – найти специальный код, который "закроет" блок и добавит его в блокчейн. Этот код – это как пароль, который нужно угадать. Правда, угадать его невероятно сложно: это требует огромных вычислительных усилий, поскольку код находится методом проб и ошибок. Когда один из майнеров находит правильный код, блок добавляется в общую цепочку. За свой труд майнер получает награду в виде новых биткойнов. Это и есть способ, которым "рождаются" новые биткойны. Со временем найти новый блок становится всё сложнее, а награды за майнинг уменьшаются. Это означает, что майнинг требует всё больше ресурсов и усилий. Так майнеры продолжают свою работу, поддерживая и защищая сеть Биткойн, в то время как новые биткойны медленно вливаются в оборот. Это в общем.

– Хм, ничего не понятно, но очень интересно. Но что ты конкретно хочешь от меня? – спросил Норман.

– Если я подам этот закон, он 100% не пройдёт. Я хочу, чтобы ты поговорил с лоббистами. И если им это предложение понравится, пусть продавят его в сенате, но только не через меня, – ответил я.

– Ну, допустим, поговорить я могу, но даже если примут такой закон, с чего ты взял, что ИИ его поддержит? Как я понимаю, появление неподконтрольной валюты – это стресс для экономики, – заметил Норман.

– Сам процесс требует огромных вычислительных усилий, вряд ли наш ИИ откажется от дополнительных мощностей, – я подмигнул Норману.

– Хм, логично. Однако мне нужны детали, просто так я никого не уговорю, – сказал он.

– Будут тебе детали, – пообещал я.

****