Текст книги "Пульс (ЛП)"
Автор книги: Гейл Макхью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
Пробежавшие по телу Эмили мурашки согревали, когда она посмотрела на него. Она кивнула, желая только лишь коснуться его. Она нуждалась в том, чтобы оба её мужчины были в безопасности в её руках. Когда доктор сказал, что начинает, Эмили зажмурила глаза. Слеза скатилась по её щеке. Гэвин переплел свои пальцы с её, и, как и обещал, не отводил взгляда от её глаз. Он был так близко, что Эмили чувствовала тепло, исходящее от него, и любовь, окутывающую её.
– Я каждый день благодарю Бога за тебя, Эмили Купер, – прошептал Гэвин. – Ты знаешь это?
Эмили покачала головой, ощущая, как от его слов подпрыгнуло сердце, а приступ давления окутал живот.
– Благодарю, – ласково продолжил Гэвин. – А ещё я благодарю Божественного рассыльного за день, когда ты вошла в мою жизнь. Благодарю Бога за каждый раз, что ты поджигаешь кастрюли и выкуриваешь всё дерьмо из моего дома.
Эмили слабо улыбнулась, сильнее сжимая его руку. Она не могла увидеть губы Гэвина, но блеск в его глазах говорил о том, что он тоже улыбался.
– Я благодарю Бога за каждую минуту, что ты мне подарила. Даже за плохие минуты. – Он остановился, ближе приблизив лицо. – Ты сказала мне однажды, что думала, будто сломала нас. Ты не сломала нас, куколка. Ты нас исправила. Те плохие минуты сделали из нас тех, кем мы сейчас являемся. Они сплели нас в нечто, благодаря чему мы вместе. Нас написали друг для друга, и я ни за что не изменил бы ни одной строчки в нашей любовной истории. Хорошее, плохое, и все, что между этим. Всё наше. Мы владеем этим.
Операционная по-прежнему была наполнена громкими разговорами и беспорядочными движениями, но единственным, что видела и слышала Эмили, были глаза и голос Гэвина. Не в силах вздохнуть, Эмили сглотнула. Потребность держать его прошила насквозь её грудь.
– Я люблю тебя, – тихо проговорила она, чувствуя рывок в животе. – И это я буду любить тебя до последнего, угасающего вдоха. – И она знала, что будет. Мужчина, склонившийся над ней, спас ее столько раз, что она не была уверена, понимает ли он, что на самом деле значит для неё. Это невозможно.
Она смотрела в глаза Гэвина, когда противный, равномерный шум прорезал воздух, и с последующим прекрасным шумом на этот свет появился Ноа. С живота Эмили исчезло давление, и она почувствовала теплую слезу Гэвина на своей щеке. Слушая плач Ноа и видя, как любимый мужчина впервые обронил слезу у неё на глазах, Эмили почувствовала себя цельной. Сердце трескалось от полноты, когда Гэвин отвел от неё свой нервный взгляд. Оно также стукнуло, когда она услышала его гордую, нежную усмешку.
Её мужчина стал папой. Её любящий Янки, дарящий бутылочные крышки спаситель стал папой. А она мамой. В эту минуту Эмили плакала по своей маме, осознавая, что каждую ошибку, которую она совершила с Эмили, она сделала, потому что была человеком. Несмотря на то, что Эмили ещё не видела его, она чувствовала, как любовь к Ноа затопила её душу, так же, как любовь мамы к ней когда-то затопила её душу.
Не зная, можно или нет, но не в силах вынести этого дерьма, Гэвин сорвал с лица хирургическую маску. Между смехом и попытками восстановить дыхание, Гэвин шептал в губы Эмили, целуя, сердце подпрыгнуло к горлу.
– Ты потрясающа. Я так тебе благодарен. Господи Боже, он красавчик, Эмили. У него вся головушка в каштановых, как у тебя, волосах. – Гэвин заглянул за простынь, висевшую поперек тела Эмили, улыбка стала ещё шире. – Эй, Дуги Хаузер! – Вздернув бровь, доктор поднял на него глаза. – Десять пальцев на руках? Десять на ногах? Здоровенький? – интересовался Гэвин.
– Да по всем пунктам. Мои поздравления вам обоим, – любопытно улыбаясь, он склонил на бок голову. – Хотя, должен заметить, не уверен что знаю, кто такой Дуги Хаузер.
Гэвин усмехнулся:
– Конечно, не знаешь. Ты слишком молод. Спасибо, что принял моего сына. Теперь могу я подержать его?
По-прежнему оставаясь немного смущенным, доктор кивнул.
Как только одна из сияющих медсестер поднесла туго закутанного Ноа, некогда невозмутимый Гэвин вдруг занервничал. Он не знал, откуда это взялось, учитывая, что он держал Терезу и Тимоти, когда те были малышами. Он облизнул пересохшие губы и постарался собраться, когда медсестре положила Ноа в его руки. Как будто этой нервозности и не было никогда, и Гэвин успокоился, едва отражение Эмили взглянуло на него в синих глазах его сына. С совершенным трепетом Гэвин изучал личико Ноа, и разум запечатлел в памяти каждую секунду. Гэвин сглотнул и осторожно коснулся пальцами крошечной пуговки носика Ноа, усмехнувшись, когда его сын зевнул.
–Малыш, думаешь, ты устал? – спросил Гэвин, ласково целуя того в щечку. – Скажи это своей мамочке. Ты там заставил её стать немножко психованной. Она напугала меня, и я даже подумывал спрятаться.
Сердце Эмили заполнилось легкостью и естественной любовью Гэвина. Хотя, она не была удивлена. Улыбаясь, Эмили любовалась, с какой гордостью Гэвин сюсюкается с их сыном. Крепко держа Ноа, Гэвин поднес его к Эмили. Склонившись к её измученному телу, он поднес Ноа к её губам, позволяя вдохнуть его запах и поцеловать в лобик. Его гладкая кожа – словно небо. Больше никаких кошмаров; ее сын стал сном наяву. Она вздохнула, чувствуя как глубоко в душе оседает довольство.
– Он красивый, – прошептала она, слезы скатились из глаз. Кончики ее пальцев обожгло потребностью коснуться его. – Боже мой, он такой красивый, Гэвин.
Гэвин нежно и медленно её поцеловал.
– Прямо как его мама, – он смотрел в её полные слез глаза, и его дыхание перехватило от выражения истинного счастья на её лице. – Спасибо. Ты подарила мне самый величайший подарок из всех, что женщина может подарить мужчине. Из всех. Ничто не может быть важнее. – он снова поцеловал её; его голос был, словно ласковое прикосновение. – Не думал, что такое возможно, но сейчас я люблю тебя еще больше, чем прежде. Ты перевернула весь мой мир, Эмили Купер.
По щекам струились слезы счастья, когда Эмили любовалась мужчинами, укравшими её дыхание, сердце и душу, когда она впервые их увидела. И хотя дорогу, по которой шли они с Гэвином наполняло хорошее, плохое и ужасное, она никогда не стала бы ничего менять, потому что каждый шаг приближал их к этому прекрасному моменту. В эти минуты, летом, когда её жизнь полностью изменилась навсегда, когда началось её будущее, Эмили поняла, что получила величайший подарок всех времен.
Теперь… Она, наконец, могла дышать.
Глава 20
Приятный конец и новое начало
Утренний солнечный свет танцевал на лице Ноа в то время как Эмили рассматривала его сонные глазки. После кормления и хорошей, душевной отрыжки он выглядел блаженно довольным. Лёжа на боку с ним, прижимающимся к ней, Эмили кончиками пальцев провела по его шелковистым, мягкого каштанового оттенка волосикам. Улыбнулась, когда он пошевелился от её прикосновения, и тепло прошло по позвоночнику Эмили и поселилось в сердце в то время как она продолжила глазами впитывать образ её драгоценного ангелочка.
Прислонившись к его пухлой щечке, Эмили вдохнула его, желая выжечь в памяти его потрясающий аромат. Он пах сладко, как цветы, но при этом было что-то и однозначно свое собственное. Эмили улыбнулась в его кожу, прижимая к себе поближе. Поднесла к его ладошке свой мизинец, и душа взорвалась восторгом, когда он обхватил его пальчиками. Первые пару дней с ним дома были одновременно самыми утомительными и прекрасными в её жизни. И говорить не стоит, что она до безумия влюбилась в Ноа, и вошла в роль мамочки легче, чем того ожидала. Она не только не уронила его, и была чертовски уверена, что никогда не уронит, но и проблем с присыпками тоже не возникло. Пока Эмили наблюдала за тем, как её первый драгоценный подарок мирно засыпает, второй подарок забрался на кровать с привычной для него лучезарной улыбкой.
– Он в отключке, – прошептал Гэвин. Забрался под одеяло к Ноа и Эмили, заключив малыша между ними. Вздернув бровь, он заулыбался еще шире. – Ему скоро понадобится какое-то занятие. Я устал от его лени.
Эмили засияла, вырисовывая круги вокруг крошечной линии ротика Ноа.
– Я знаю, хорошо? Я думала, у него будет хорошая трудовая дисциплина. Но это? Это просто забавно.
Усмехнувшись, Гэвин провел рукой по щеке Эмили.
– Как ты себя чувствуешь?
Эмили прижалась щекой к его ладони, утопая в его тепле.
– Превосходно. – И это была правда. Швы на животе всё ещё болели, но она не зацикливалась на этом физически или эмоционально, хоть это и казалось вечностью. – Как ты себя ощущаешь?
– Как король, – прошептал Гэвин, осторожно потянувшись через Ноа. Он запечатлел на губах Эмили мягкий поцелуй, и сердце от понимания наполнилось радостью. – Я в своем замке с моей королевой и моим принцем. У меня, честно, есть всё. – Гэвин заглянул в её глаза, и ее дыхание, как всегда, участилось. – Спасибо тебе.
От чего-то, что начиналось так неловко, так абсолютно неправильно во стольких деталях, Эмили никак не могла поверить в то, где они в итоге с Гэвином оказались. Желудок ухнул, переполненный любовью к двум мужчинам её жизни. К двум её спасителям.
– Спасибо тебе, – она поцеловала его снова, погружаясь в ощущение губ, которые всегда любила. – И благодарю за завтрак. Со временем я научусь готовить что-то, помимо подгорелых кастрюль и замороженных обедов.
На лице Гэвина появилась самоуверенная улыбка, и Эмили уже приготовилась к его острому замечанию, которое последует совершенно точно.
– Нет нужды. Мы прекрасно выживем на голом натрии и подгорелых мясных рулетах. – Эмили закатила глаза, и Гэвин усмехнулся. – И как я мог забыть о твоих фирменных макаронах быстрого приготовления с сыром?
– Смотри и увидишь, – заключила, в шутку стукнув его по руке. – Возьму кулинарные уроки и выбью из твоей памяти заурядную лазанью твоей мамы.
Гэвин скептически вздернул бровь, ухмылка превратилась в полномасштабную улыбку:
– Заурядную? С удовольствием посмотрю, как ты попытаешься её побить.
Эмили осторожно сползла с кровати и встала, уперев руки в бока:
– Это что вызов, Блейк?
– Самый большой в твоей жизни, сладкая. – Гэвин поднял спящего Ноа, устраивая его на свое груди. Посмотрел на свой маленький комочек. – Твоя мамочка серьезно сбрендила, ребёнок. Думает, что научиться кормить нас с тобой лучше, чем может твоя бабушка.
Эмили выпучила глаза, явно рассердившись:
– Боже мой. Раз так, всё что ты увидишь от меня – это макароны с сыром. – улыбнувшись, она ткнула пальцем в сторону Гэвина. – Ноа будет хорошо питаться, но ты? Нет, не ты. Подгоревшие мясные рулеты до конца жизни. Надейся на счастье. – Гэвин гортанно засмеялся, когда Эмили, откинув назад свои локоны, злобно сложила губки и послала ему совсем не любящий воздушный поцелуй. Гэвин был просто счастлив, что она не откусила ему палец. – Мне нужно собраться прежде, чем все будут здесь. В холодильнике есть холодный хрустящий подгоревший мясной рулет, если ты голоден. – На такой ноте она скрылась в ванной комнате.
– Ты ведь знаешь, что делает со мной злючка Эмили, – крикнул Гэвин, смеясь и похлопывая Ноа по спинке.
Несмотря на приглушенность из-за закрытой двери, её слова прозвучали громко, как раз в тот момент, когда прозвенел дверной звонок:
– Хорошо. Надеюсь, твой стояк посинеет.
– Ауч, – держа на руках полусонного Ноа, Гэвин встал и направился в холл. – Она ненормальная, приятель. – Перед тем как открыть дверь, Гэвин поцеловал сына. – Но у неё волшебная сила. Каким-то образом, она заставит тебя выплясывать вокруг неё, как полного дурака.
– Дай мне его, – завизжала Оливия, как только он открыл дверь. С широко распростертыми руками, она улыбалась и заметно волновалась.
– Что? – усмехнувшись, спросил Гэвин и покачал головой. – А я больше ничего не стою?
Тревор хлопнул Гэвина по плечу:
– Ты официально превратился в Эла Банди из «Женаты… с детьми». Привыкай, братишка.
Колтон прыснул со смеху, проталкиваясь в пентхаус:
– Вынужден с ним согласиться.
С очевидно взволнованным выражением лица, Лилиан быстро чмокнула Гэвина в щеку, забирая Ноа из его рук.
– Конечно, ты по-прежнему чего-то стоишь, дорогой. – Она прижала своего внука и обрушилась на него с поцелуями. Полными радости глазами посмотрела на Оливию: – У бабушки приоритет, Лив. Прости.
Гэвин засмеялся при виде нахмурившейся Оливии, когда его мама протанцевала к дивану. Продолжила в типичной бабушкиной манере неустанно осыпать поцелуями новое пополнение семьи.
Оливия вздохнула, но это не остановило её от того, чтобы взять Терезу с Тимоти за руки и устроиться на диване рядом с Лилиан. При нормальных обстоятельствах Гэвин подумал бы, что его мать могла воспринять близость Оливии, как нарушение её личного пространства. Как бы то ни было, обе женщины были слишком заняты, воркуя над Ноа, чтобы заметить.
Поставив на стойку огромный серебряный поднос с едой, Мелани обняла Гэвина.
– Оу. Я всё ещё люблю тебя.
– Спасибо, Мел, – сказал Гэвин, едва она присоединилась к охающим и ахающим над малышом членам семьи на диване. С одолевшим его любопытством, Гэвин приподнял ткань, закрывавшую поднос. Взгляд натолкнулся на мамину лазанью.
Вне всяких сомнений, Эмили взорвется при виде этого.
– Мамина лизанья, – задумчиво произнес Чэд, нависая над подносом. – Она приготовила её для меня на наше третье свидание, именно тогда я в неё и влюбился.
Гэвин усмехнулся, проводя рукой по волосам:
– Вы меня разыгрываете?
– Должен признаться, это закрепило наш союз. – Горделиво улыбнулся Чэд. – Пойду, займусь всякими дедушкиными штучками с моей любимой создательницей лазаний.
Гэвин усмехнулся, наблюдая за тем, как его отец подходит к дивану. Скрестив руки, Гэвин облокотился на стойку, восхищаясь тем, как все пускают слюнки от Ноа. Гэвин наслаждался, чувствуя, как по телу растекается тепло. Отец был прав. Самое важное – это Эмили.
– Где твоя вторая половина? – спросил Колтон, выдвигая стул рядом с Тревором. – И как она себя чувствует?
– Она в душе, – ответил Гэвин. – И вроде бы хорошо себя чувствует.
– И что ты чувствуешь по поводу того, что она заставила меня поехать сегодня вместе с тобой? – сострил Тревор, снимая очки. Смотря на Гэвина, протер их краем кофты. – Я вроде как буду твоим телохранителем, если это дерьмо выйдет из-под контроля.
Гэвин вздернул бровь, найдя ситуацию просто смешной:
– Не заносись, братишка. Беру тебя только потому, что Эмили настояла. Ты мне там не нужен. Если что, Диллану крупно повезет, что ты поехал со мной. – Он подошел к холодильнику и достал оттуда бутылку воды. Сделав глоток, покачал головой. – Если он перейдет черту, ни ты, ни кто-либо еще не сможете остановить меня от завершения того, что я начал месяц назад.
– Будь осторожен, приятель, – произнес Колтон, взмахом головы указав на Ноа. – Помни об этом, если Мудак нажмет не ту кнопку. Диллан никогда не стоил того, чтобы из-за него садиться в тюрьму.
Взгляд Гэвина остановился на Ноа. Вне всяких сомнений, замечание Колтона было справедливым. Гэвин начал уже думать, что желание Эмили поручить их адвокатам послать от их имени письмо Диллану с тем чтобы сообщить, что Гэвин является отцом, было хорошей идеей. Изначально он и сам планировал ограничиться телефонным звонком. Хотя он звонил Диллану и сделал это только для того, чтобы соврать насчёт следующей консультации у врача Эмили. Но что-то глубоко внутри Гэвина хотело, нет, нуждалось в том, чтобы видеть лицо Диллана, когда он услышит новости. Оно просило мести за всё, через что Диллан заставил их пройти. Настало время расплаты, и Гэвин хотел получить долбанный чек.
С этим он направился в спальню проверить, готова ли Эмили. Зашел и застал её в ванной, занятой сушкой волос. Долгое время он смотрел на неё, почти пожалев о том, что идет против её желаний, но это длилось всего секунду. Картинки ада, через который она прошла с Дилланом, мелькнули в голове, отпуская чувство вины за то, что Гэвин поступает по-своему.
Сделав глубокий вдох, Гэвин зашел в ванную и остановился позади Эмили. Глядя на её прелестное отражение, обвил руками её талию и положил подбородок ей на плечо.
– Я готов ехать, – прошептал, ненавидя взгляд её глаз. Эмили смотрела на него в зеркале, её невысказанные слова рвали его на части, но он не смог бы остановиться, даже если б захотел. – Всё будет нормально, Эмили. Я должен это сделать. Для себя. Как мужчина. Должен.
Эмили не собиралась больше спорить по этому поводу. Она провела последние несколько дней, пытаясь убедить его, что встреча с Дилланом лицом к лицу, чтобы сообщить ему новости, только ухудшит и без того сумасшедшую ситуацию. Несмотря на то, что она никогда так и не понимала его аргументы полностью, Эмили знала, что должна принять решение Гэвина. Она кивнула, закрывая глаза, когда Гэвин уткнулся лицом в изгиб её шеи. Не сказав ни слова, наблюдала, как он выходит из ванной. Теперь Эмили должна убедить себя в том, что все пройдет хорошо.
– Так я должен это воспринимать как затишье перед бурей?
Гэвин перевел взгляд с мерцающих красным кнопок дисплея лифта на Тревора:
– Что заставило тебя так подумать?
Тревор пожал плечами:
– Ты слишком спокоен. Это пугает меня до чертиков. Никогда не видел тебя таким.
– Я не могу быть расслабленным? – спросив, Гэвин повел бровью. – Это такое новое правило?
– Не таким расслабленным, пижон. – Тревор пробежал рукой по волосам. – Взгляни на себя.
Руки в карманах, вальяжно прислонившись к стене, Гэвин усмехнулся. Нервозность Тревора ему казалась забавной.
– Думаешь, я побью его?
– Думаю, ты собираешься выкинуть с ним один из номеров, да.
– Верно, – усмехнулся Гэвин. – Этот номер называется «Выкуси Диллан, я отец».
Прежде чем Тревор успел моргнуть, двери лифта открылись. С самоуверенной улыбкой Гэвин вышел, глазами сканируя толпу снующих брокеров. Он проигнорировал не только взгляды коллег Диллана, но и его секретаршу. Когда у неё отвисла челюсть, ему стало смешно уже во второй раз меньше чем за две минуты.
– Гэвин! – вскрикнула она, вскочив с кресла. Балансируя на высоченных шпильках, беспорядочно дыша, она приблизилась к нему. – Ты не можешь зайти туда.
Гэвина накрыл рукой её плечо, улыбка смягчила его лицо.
– Привет, Кимберли. Как поживаешь?
– Хорошо, Гэвин, – она вздохнула, заговорив не меньше, чем умоляющим тоном. – Пожалуйста, не делай этого со мной. Мне было велено вызвать копов, если ты когда-нибудь снова здесь появишься.
Теперь наступила очередь Тревора накрыть рукой её плечико:
– Привет, Кимберли. Как поживаешь?
Она закатила глаза:
– Привет, Тревор. Я в порядке.
– Ты не станешь звонить копам из-за Гэвина. – Она снова закатила глаза, и Тревор улыбнулся. – Знаешь, откуда знаю, что ты этого не сделаешь?
Уперев руки в бедра, спросила:
– И откуда ты знаешь, что я не натравлю на Гэвина копов, Тревор?
– Потому что одна птичка из этого офиса принесла на хвосте однажды, что Диллан не только… тебя ублажает в своей постели, он ублажает ещё и Присциллу Гарри из «Шеллэ Инвестментс» на семнадцатом этаже. Она также упомянула, что не так уж ему нравится тот костюм русалки, что ты надеваешь для него, как ты думаешь. – Как только Кимберли сузила глаза, горящие, словно угли, Тревор лениво пожал плечами. – Я ошибусь, если скажу, что ты, возможно, хочешь, чтобы Гэвин зашел в кабинет Диллана прямо сейчас?
Кимберли повернулась к Гэвину и сказала закипавшим голосом:
– У вас пять минут.
– Ни минутой дольше, – ответил Гэвина гладким, как шелк голосом, чувствуя жалось к девочке. Перевел взгляд голубых глаз на Тревора. – Почему бы тебе не занять Кимберли, пока я разбираюсь с делами? Она выглядит так, будто нуждается в утешении.
Тревор кивнул, и Гэвин развернулся, направляясь прямо в кабинет Диллана. Не утруждаясь тем, чтобы взглянуть, где именно находится кретин, Гэвин взялся за ручку и распахнул дверь. Была только одна вещь, которую он сделал так же, как в прошлый раз. Он удостоверился в том, чтобы дверь была заперта.
Да начнется, мать вашу, второй тайм игры.
Диллан, выпучив глаза, вскочил.
Шок и нервозность на его лице заставили Гэвина взорваться хохотом:
– Тормози, тормози! – Гэвин поднял руки в притворной капитуляции. – А ты немного удивлен, как я погляжу.
– Иди на хер, Блейк. Ты не можешь вот так врываться сюда, – крикнул Диллан, язык его тела говорил о том, что он готов к борьбе. – Ты должен был позвонить насчет следующей консультации Эмили у врача. Таким было долбанное соглашение, когда ты оставил сообщение о том, что она не сможет посетить последнее.
Легкое напряжение прошло по нервам Гэвина, когда он подошел ближе к Диллану.
– Успокойся уже блять. – Он достал маленький синий конверт и бросил его на стол Диллана. Слегка улыбаясь, Гэвин видел, как замерла на телефоне рука Диллана. Вне всяких сомнений, он готов был поднять трубку. – Я пришел сюда не для того, чтобы физически бить тебя, Диллан, – продолжил Гэвин, стараясь сдержать улыбку. – Сегодня я посыльный с… хорошей новостью. Эмили больше не нужны консультации врача. – Гэвин остановился, улыбка стала ещё шире. – Ну, не дородовые консультации.
Всё ещё готовый звать на помощь, Диллан, с полным замешательства взглядом, протянул руку и взял каточку ко дню рождения. Гэвин не был уверен, как долго Диллан рассматривал карточку, полную плюшевых мишек, с выделенной строчкой о том, что 5 июля Ноа появился на свет, но почему-то Гэвин не испытывал той радости, на которую рассчитывал от этой картины.
– У Эмили родился малыш? – спросил Диллан, на лице читалось недоумение. – Это, блять, было больше недели назад. Почему я узнаю об этом только сейчас? – смяв карточку, он выкинул её в мусорное ведро. Улыбаясь, он обошел стол и направился к Гэвину. Она были меньше, чем в шаге друг от друга, когда Диллан заговорил снова холодным, как зимнее утро, голосом. – Это к лучшему. Просто скажи, куда мне прийти и что нужно сделать, чтобы доказать, что я отец этого ребёнка.
Ничего не говоря, Гэвин не был уверен, сколько времени он смотрел в безжизненные темные глаза Диллана. Глаза человека, который когда-то казался другом, приятелем. Глаза человека, сделавшего больно женщине, которую Гэвин любит, боготворит и жить без которой не может. Вторая половинка его души. Именно в этот момент Гэвин осознал, что не только впустую тратит кислород, но и впустую тратит драгоценное время, стоя перед самым низким человеком из всех, что когда-либо видел мир. Война окончена, и Гэвин знал, что выиграл больше, чем Диллану когда-нибудь посчастливится испытать. Меч брошен, и больше не нуждаясь в том, чтобы видеть реакцию Диллана, и ощущая себя идиотом, оставившим Эмили и Ноа, Гэвин протянул ему конверт с результатами теста на отцовство. Замешательство на лице Диллана было последним, что Гэвин видел перед тем, как развернуться и просто выйти из кабинета. Звук открываемого Дилланом конверта был последним, что слышал Гэвин, уходя из жизни Диллана навсегда.
