Текст книги "Пульс (ЛП)"
Автор книги: Гейл Макхью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
– Помнишь, как мама обожала эту песню? – Голос Лизы звучал радостно, когда она подошла к холодильнику, чтобы достать корж, который непременно будет с домашней яблочной начинкой. – Господи, как же забавно было смотреть, как она под неё танцевала. Она любила Рождество.
Легкая улыбка появилась на лице Эмили от таких горьковато-сладких воспоминаний. Она включила кран и опустила руки под теплую воду.
– Да. Она любила Рождество.
Лиза поставила корж на стол, снова подталкивая в такт музыке бедро Эмили. Эмили вздохнула, наслаждаясь в этот момент веселым настроением сестры. Хотя оно её не удивило. Лиза отчасти заменила их мать задолго до её смерти, и всегда давала Эмили почувствовать свою заботу. Начиная от помощи с уроками и заканчивая советами, как правильно краситься, Лиза с готовностью погрузилась в роль, которая свалилась на неё после ухода отца. И ни разу, даже в обиде, она не кинула свои обязанности в лицо Эмили. Когда потянулись долгие дни и ночи без их мамы, были ли это бесконечные смены обслуживания столиков или отношения с одним из новых парней, Лиза сохранила за собой прочное место в жизни Эмили. Спокойствие. Непоколебимое чувство умиротворения.
Пока Эмили стояла вот так, с кухонным полотенцем в руках, не только едва заметное чувство враждебности по отношению к матери мелькнуло в душе, ей еще стало любопытно, почему она позволила словам мамы так надолго привязать её к Диллану. Конечно, мама не дожила до того, во что превратился Диллан. Сделав последний вдох, Патрисия Купер покинула землю с мыслью о том, что её младшую дочь сбила с ног истинная стрела прекрасного амура. Эмили была чертовски уверена, если бы мама увидела, как он изменился, она бы велела отвязаться от него. Тем не менее, Лиза, обладая силой материнской заботы, во время долгих разговоров всегда давала Эмили понять, что если он будет обращаться с ней недостаточно хорошо, ей следует уйти.
Были всевозможные знаки. Большинство окружающих её людей размахивали флагами аварийной сигнализации. И все равно она их игнорировала. После разрыва с Дилланом она советовалась с адвокатом несколько раз, и ей сказали: вполне возможно, она опиралась на Диллана после смерти мамы, потому что он был частичкой того, чего больше уже не было. Он видел то, что ни один другой мужчина никогда не увидит. В каком-то смысле, держаться за него означало держаться за маму. Держаться за свое прошлое. Несмотря на то, что это прошлое было в крупицах грусти, всё было также знакомо, понятно. Такое холодное, и при этом теплое, темное, и при этом наполненное ярким светом, то, чего Эмили никогда больше не испытает. Что-то, что навсегда… Ушло.
Пока Эмили вытирала руки, утренние слова Гэвина крутились в голове. Ей нужно простить не только маму за совершенные ошибки, ей необходимо простить себя. Именно это она и делала в эти самые секунды на кухне сестры в этот особенный рождественский день. И хотя она знала, что никогда не сможет до конца понять свою маму и ту дорогу, которой она шла, Эмили заглянув в свое сердце, вырвала последние кусочки негативных чувств по отношению к себе и к маме.
– Эй, я потеряла тебя ненадолго, – мягкий голос Лизы вернул её обратно. Положив ладонь на щеку Эмили, она слабо улыбнулась. – Ты в порядке?
Эмили не ответила, крепко обняв сестру. Словно почувствовав, через что прошла Эмили, Лиза усилила хватку. Её комфортные объятия наполнили Эмили любовью, как это было всегда.
– Ой, ой. Мы прервали сестринское действо, – сказал Майкл, когда они с Гэвином вальяжным шагом вошли в кухню. – Мы неудачники, парень.
Глядя на свое сокровище, Гэвин прислонился к арочному проему. Он смотрел на Эмили позади её сестры, любовь словно схватила его за шею, когда она поймала его взгляд. Даже одетая в спортивные штаны и толстовку, она была так невероятно красива, что дыхание перехватывало. С улыбкой на лице, полностью наполнившей его радостью, Эмили подошла к Гэвину. Теплая волна пробежала по его телу, когда она руками обвила его шею, каштановые локоны спадали по её спине, когда она взглянула на него. Она казалась искренне счастливой, и он чувствовал это.
– Я уже говорила, что ты выглядишь офигенно в желтом? – Эмили улыбнулась, прислоняясь к его груди.
Майкл фыркнул, выкладывая оливки на тарелку, полную мясной нарезки и сыра.
– Да, точно. Он похож на Большую Пташку в скорлупе. – Лиза шлепнула его по руке, достала из духовки печенье. – Больно ведь, детка. – Изобразил боль Майкл, потирая руку.
Гэвин покачал головой:
– Может ты и прав, Майкл, но если б ты получил… Подарки, в обмен на которые я ношу это, ты бы сам оказался в классно пошитой толстовке Никс.
Эмили, покраснев, улыбнулась.
– Ни за что, чувак, – ответил Майкл, закидывая в рот оливку. – Не важно, что моя свояченица дала тебе, беря во внимание, что твоя большая, глупая задница похожа на чумовой солнечный взрыв, думаю, ты должен попридержать свой последний Рождественский подарок и вместо этого отдать его мне. Дьявол, я буду твоей подружкой и одену толстовку Никс. Я буду любить тебя долго, Гэвин.
– Майкл! – выдохнула Лиза, снова стукнув его по руке.
Майкл усмехнулся, а Эмили смущенно на него посмотрела.
– Последний подарок? Я думала, мы уже обменялись?
Гэвин понимающе вздернул бровь, ухмыляясь при этом.
– А-а, это я так заставил тебя думать, сладкая. Говоря по правде, у меня полно сюрпризов, которые сорвут тебе… Голову… Надолго. – Склонив голову, он притянул её ближе, шепча на ушко – И я говорю не только о минутах, когда эти прелестные, подрагивающие ножки будут обвивать мою голову, пока ты со стонами выкрикиваешь мое имя.
Эмили повернула голову, выглядывая из-за плеча на Майкла с Лизой. Слаба богу, они не обратили внимание. Она быстро подарила Гэвину крышесносный поцелуй и прошептала ему на ухо:
– Спасибо, что заставляешь мои ноги дрожать вот таким вот образом.
Гэвин улыбнулся, глаза полны такой важной мужской благодарности:
– Всегда рад. – Эмили улыбнулась, а Гэвин посмотрел на Майкла. – Эй, неудачник Лейкерс.
Майкл вздернул голову, отвлекаясь от кучи еды на кухонной стойке, в которой зарылся.
– Что случилось, Нью-Йорковец, у Никс нет ни единого шанса в ничьих гребаных мечтах?
Гэвин засмеялся, запрокинув голову:
– Как скажешь.
– Да. Увидим. – Майкл достал из холодильника пиво. – Что я могу сделать для тебя?
– Я забыл забрать, кхм, – посмотрел на Эмили, затем снова на Майкла, – ты знаешь, те штуки у тебя прошлой ночью.
Облокотившись на стойку, Майкл сделал большой глоток пива и пожал плечами.
– Не уверен, что понимаю, о чем ты говоришь.
В третий раз за последние пять минут Лиза стукнула его по руке.
– Майкл. Ты знаешь, о чем он спрашивает. Прекрати вести себя, как осёл.
– Дьявол, детка. Это Рождество. – Лиза закатила глаза, а Майкл, фыркнув, полез в свой карман.
Гэвин тяжело вздохнул, развернул Эмили, и, обняв её за талию, подвел к Майклу, при этом выхватил из его рук что-то так, чтобы она не видела.
– Что вы все задумали? – Эмили перевела взгляд на сестру, чье лицо теперь выглядело так, словно она вот-вот лопнет от радости.
– У неё с собой есть кроссовки? – был ответ Лизы, она захлопала в ладоши, когда Эмили с Гэвином двинулись в сторону веранды в задней части дома.
– Не-а, – ответил Гэвин, – какой тебя размер, Лиза?
– Шестой.
– Садись, – скомандовал Гэвин, остановившись у скамейки и отпустив Эмили.
Находясь в явном замешательстве, Эмили села.
– Я что, собака?
– М-м-м, клянусь, если ты ею была, у тебя бы был сексуальный лай.
Улыбнувшись, Эмили покачала головой и стала смотреть, как Гэвин опускается на колени и изучает рады обуви под скамейкой. Поднял с пола что-то, напоминающее поношенные кроссовки фирмы Nike шестого размера и поставил себе на бедро ногу Эмили. Одев кроссовок на её ногу и зашнуровав его, проделал то же самое с другим.
Закончив, посмотрел на неё с широкой улыбкой на лице:
– Удобно?
Эмили сложила руки на груди:
– Что ты творишь?
– Ты не ответила на мой вопрос. Они удобные?
– Да. Они удобные.
– Хорошо, – сказал, поднимаясь и переплетая свои пальцы с её, потянув со скамейки. – Готова?
Эмили накинула на голову капюшон своей толстовки:
– Двигаться? Конечно. Почему нет? Мне необходимо сжечь сегодняшние калории.
– Первое: я помогу сжечь тебе эти калории чуть позже. Я самый лучший тренажер из всех, что ты можешь получить. – Эмили закатила глаза, хихикнув при этом. – Второе: мы двинемся, и двинемся быстро. Только не ногами. – Гэвин остановился перед дверью гаража.
– Ладно. Теперь ты меня пугаешь.
Наклонив голову, он обхватил рукой её затылок и заглянул прямо в глаза.
– Эмили Купер, единственная вещь, которой тебе стоит бояться – это насколько сильно я собираюсь любить тебя остаток жизни. И… Как часто я буду заставлять эти ножки дрожать. Но это не относится к делу. Никогда не бойся меня, сладкая. Поняла?
Небрежно улыбнувшись, Эмили отсалютовала рукой:
– Да, сэр, мистер Блейк. Я абсолютно и всецело поняла, сэр.
Довольный, Гэвин, включив что-то, усмехнулся и распахнул двери темного гаража.
Прежде чем включить свет, Эмили увидела улыбку, озарившую его лицо, и не смогла сдержать довольный вздох. Боже, она любил его чарующую власть над ней. Она знала, что это полилось из его клеток, когда они впервые встретились, и это захватило её. Она схватила её, потянула к себе, въедаясь в сердце.
Щёлк…
Вуаля…
Огни…
Едва глаза Эмили привыкли, пульс пустился вскачь и дыхание перехватило.
Взгляд натолкнулся на самую изящную машину из всех, что она когда-либо видела. Белоснежная, блестящая и перевязанная большим, чем сама жизнь, бантом, с изысканным дизайном – она была прямо такой, какие Эмили видела разъезжающими в голливудских фильмах.
– О Господи, Гэвин! Ты не… – задохнулась она, ступая по ступеням в тумане. Глаза метались между ним и машиной.
Спустившись по ступеням, Гэвин обвил руками её талию, уткнулся подбородком в её плечо:
– Я да. Тебе нравится?
– Нравится? Да я люблю её! – Проводя рукой по контуру потрясающей крыши, она обошла вокруг необыкновенной машины, сердце вырывалось из груди. – Что это?
– Должно быть, машина, Эмили.
Отведя взгляд от машины, она обернулась, и, улыбаясь, наклонила голову:
– Я знаю, что это машина. Я имею в виду, какая? Никогда раньше таких не видела.
Гэвин, хмыкнув, снял с её головы капюшон и чмокнув в макушку:
– Я понял, что ты имела в виду. – Подмигнул. – Это Maserati GranTurismo S (Мазерати Гран Туризмо), и мы собираемся прокатиться на ней по улицам, как два убежденных влюбленных маньяка. Я настаиваю на недозволенной скорости. Поняла? – Отступив, он бросил ей ключи и она, с улыбкой до ушей, поймала их.
Схватив его за шею, Эмили встала на носочки, впечатывая его в свои губы. Целовала его страстно, прижимаясь теснее.
– Да. Поняла. Но ты не должен был делать это. Я же говорила, что мне не нужна машина. И вернемся на ней обратно в Нью-Йорк?
– Нет. Я договорился с транспортной компанией, через всю страну они перевезут её в трейлере. И уже поздно не покупать её для тебя. Давай! – Схватив её за руку, подвел её к машине со стороны водителя и распахнул дверцу. – Она с автоматической коробкой. Я подумал, так будет лучше, пока твоя сексуальная задница будет в городе. Но у неё под капотом 400 лошадей. Я не шутил, когда говорил, что ты порвешь её. Давай посмотрим, на что она способна.
Эмили взвизгнула, чмокнула его в щеку и прыгнула за руль. Проводя руками по мягкой красной коже салона, она смотрела, как Гэвин включает на стене устройство, открывающее ворота гаража. Сбросил с машины бант и подошел с пассажирской стороны.
Как только он сел на сиденье рядом с ней, посмотрела на него:
– Нажимаем кнопку зажигания?
Усмехнувшись, Гэвин кивнул:
– В этом мы становимся профи.
– Балда, – хихикнула она, бросая ему ключи. – Ладно. Попробуем. Скорость. Поехали.
Эмили нажала на кнопку, и двигатель ожил, звук был почти нереальным. Далеким от тех, что извергали её прежние машины, когда она их заводила. В тот момент, когда она выехала из гаража на яркое послеполуденное солнце, Гэвин синхронизировал свой мобильник с машиной, выводя стерео на практически оглушающую громкость.
– Кто это? – поинтересовалась Эмили, перекрикивая громкий, страстный мужской голос, поющий о девушке, которая стала его ангелом. Медленный рок-н-ролльный темп был пугающе таинственным и сексуальным. Она проверила зеркало заднего вида, прежде чем выехать на улицу. – Мне нравится.
– «Massive Attack». Песня называется «Ангел», – ответил Гэвин, посмотрев на Эмили и облизнув губы. – Когда тебя со мной не было, я часто… Думал о тебе, слушая её среди прочих.
Эмили взглянула на него, все внутри потеплело от его сексуального голоса.
– Правда? – прочистила горло, переводя взгляд с него на дорогу, нажав на газ сильнее, чем собиралась. Машина резко рванула вперед, когда она быстро переключила передачу. – И что же ты делал, слушая эту песню и думая обо мне?
Продолжая смотреть на неё с хитрой улыбкой на губах, он поднял руку и начал массировать её затылок, голос был тихим:
– Обычно я принимал душ, и горячая вода стекала по моему телу.
Дыхание споткнулось, застряв в горле, когда он, оторвав руку от её затылка, пробежался вниз по её плечу, обводя выпуклость груди.
– А потом? – выдохнула она, пытаясь сконцентрироваться на склоне, на котором пролегла автострада Сан-Диего. Открыла окно, впуская свежий воздух в крошечное пространство, в котором вдруг стало душно. – Пожалуйста, скажи, что ты делал с собой.
О, да. Гэвин создал сексуального монстра, и он любил каждую. Чертову. Частичку. Он перевел взгляд своих голубых глаз на стрелку спидометра. Не осознавая этого, его сексуальный ангел разогнался практически до 130 км/ч, лавируя среди других машин и обгоняя их; её блестящие волосы развивались, окутывая личико в форме сердца. Продолжая движения по её телу, Гэвин слегка отодвинул назад свое сиденье, рукой медленно приближаясь к поясу её штанов. Какой хороший доступ.
Пощекотал ей животик, медля, прежде чем забраться пальцами под ткань. Чувствовал, как напряглась Эмили, машину подталкивало вперед, всё быстрее, по мере того как его рука продвигалась всё ниже. Офигеть. На ней не было трусиков. С членом твердым, как скала, Гэвин не смог сдержать стон, вибрирующий в горле. «Nine Inch Nails» теперь разрывали машину, выкрикивая что-то о животном сексе, и Гэвин в эту секунду был полностью солидарен со своим выбором плейлиста. Как только Эмили раздвинула ножки, Гэвин целенаправленно опустил руку к гладкой, обнаженной киске, погрузил в неё свои пальцы, которые тут же стали влажными. Стон сорвался с губ Эмили, и Гэвин заметил, как её ручки сильнее сжали руль. Он трахал её пальцами в такт уверенным битам, доносящимся из динамиков. Еще быстрее; машина теперь мчалась вперед практически на 180 км/ч, Эмили подняла ногу, упираясь ею о край своего сиденья. Эмили запрокинула голову, глаза закрылись, когда он начал вдалбливаться жестче, глубже.
– Следи за дорогой, Эмили, или я остановлюсь, – приказал Гэвин, дыхание стало прерывистым, когда она насадилась на его пальцы.
Эмили снова смотрела на дорогу, еще один стон сорвался с губ.
Глядя в это прекрасное лицо, светившееся удовольствием, Гэвин наклонился к её ушку:
– Я брал в руку свой член и водил по нему медленно, думая о тебе.
– Пожалуйста, продолжай, – умоляла бесстыдно, сосредоточенность таяла с каждой секундой. Её действия были опасными, и она понимала это, но, провались всё к чертям, если она могла остановиться. Она была на вершине, балансируя на краю экстаза, и она не хотела ничего, только прыгнуть в эту бездну. – О чем еще ты думал?
– Думал о том, как мы будем трахаться, пока наши тела не станут липкими от пота, и мы окончательно не обессилим. – Прорычал Гэвин, погружаясь в ощущения её влажности, окутавшей его пальцы. – Я думал о том, как твоя горячая киска ощущается вокруг меня, пока ты умоляешь меня трахать тебя жестче. О том, как содрогается, как чертов лист, твое тело, когда ты кончаешь для меня.
– О, Господи, – простонала Эмили, с каждым его толчком она все сильнее нуждалась в том, чтобы остановить автомобиль и изнасиловать его. Большим пальцем он кружил вокруг её клитора, вознеся эту нужду до уровня, разорвавшего остатки её контроля. Приняв решение, Эмили убрала ногу с педали газа. И прежде чем она смогла отыскать место, любое гребаное место, взгляд уловил мерцание красно-голубых огней дорожно-патрульной машины, догоняющей её задницу.
– Гэвин! – завопила она, нервы были на пределе, тело превратилось в бесформенную массу. – Меня оштрафуют!
Гэвин засмеялся, убирая руку от её спортивок.
– Моя превышающая скорость ворчунья, – сказал так, как будто сложившаяся ситуация не произвела на него эффекта. Облизал пальцы, вернул обратно свое сиденье и улыбнулся. – Не беспокойся. Я просто дам им понять, что вытворял с тобой. Уверен, они поймут.
Открыв рот, Эмили покачала головой, изо всех сил стараясь угомонить свое разгоряченное тело. Она резко обернулась, все попытки успокоиться оказались тщетными, её всю бесконтрольно трясло. Конечно, это было связано не с одним, а двумя высоченными патрульными, приближающимися по обе стороны от машины, но, помимо этого, еще и с отчаянным желанием освободиться. Глаза распахнуты, тело пульсирует в настоящей агонии, Эмили потянулась к сумке, которую, конечно, не взяла.
– Вот дерьмо! У меня с собой прав нет!
– Эмили, успокойся. – Гэвин приподнялся на сиденье, доставая бумажник из кармана джинсов. – Расслабься, малышка, в самом деле.
– Говоришь мне расслабиться? – спросила она, слова вышли резкими. – Я гнала 150 км/ч, и у меня нет прав. Они же меня заберут в участок.
Гэвин усмехнулся, вытаскивая свое удостоверение личности.
– Первое: ты гнала под 180 км/ч, если быть точными. Второе: никуда они тебя не заберут. Третье: у меня только что было одно из сладчайших гребаных видений – ты в черно-белом тюремном комбинезоне. У тебя даже была миленькая фуражка на голове. М-м-м, просто восхитительно.
– Ты нуждаешься в помощи, – прошептала Эмили, когда подошли двое полицейских, держа руки на кобуре. Эмили сглотнула, натянула приветливую улыбку и посмотрела на полицейского со своей стороны автомобиля. – Здравствуйте, сэр.
С глазами скрытыми темными солнечными очками полицейский в возрасте сжал губы с жесткую линию, прежде чем произнести:
– Права, документы, страховка.
С самой яркой «умной» улыбкой из всех, что она когда-либо видела, Гэвин заглянул в бардачок и достал оттуда все необходимые документы. Передал их ей, подмигнув при этом.
Она закатила глаза, посмотрела на полицейского, пристально её разглядывающего.
– Эм-м. У меня с собой нет прав. Я приехала из Нью-Йорка. И мы покинули дом моей сестры в спешке. Забыла захватить сумочку.
Изучив полученную информацию, патрульный снял очки.
– И что же позволило вам думать, что это нормально, – ехать со скоростью 180км/ч по оживленной автостраде?
– Это моя вина, офицер, – вмешался Гэвин, наклонившись к окну со стороны водителя. – Я сказал ей, что меня мучает ужасная боль и мне нужно показаться медсестре, – он прочистил горло. – Доктору, я имею в виду. Но я счастлив признаться, сейчас мне уже намного лучше.
В течение долгих минут офицер недоверчиво смотрел на Гэвина.
– Мне нужны ваши данные, чтобы я мог проверить наличие водительских прав, – сказал он, снова посмотрев на Эмили.
Она продиктовала ему номер и посмотрела, нервничая, в зеркало заднего вида как он направляется обратно к патрульной машине.
Продолжая стоять с пассажирской стороны, офицер помоложе наклонился к окну:
– Вы фанатка Янки? – спросил он, взглядом прострелив Эмили. – Я из Бронкса. Ничто не сравнится с домашней игрой Янки.
– Я не их фанатка, но мой парень да, – ответила, ерзая на сиденье. Пустая беседа немного расслабила её.
Полицейский нахмурился:
– Нет? Ваши номерные знаки говорят о другом.
Теперь уже Эмили нахмурилась, посмотрев на Гэвина:
– И что же на моих номерных знаках, Гэвин?
Улыбаясь во все 32 зуба, Гэвин обхватил ладонью её шею:
– А-а-а, ты, должно быть, упустила это из виду, когда мы были в гараже, – усмехнулся, пробегаясь пальцами по её волосам. – Я заставил их добавить надпись «Поклонница Нью-Йоркских Янки». Их символ и всё. Должен заметить, выглядит классно!
Обхватив ладошками свои щеки, Эмили опустила глаза и усмехнулась:
– Стопроцентная ходячая выскочка.
– Забыла про шмекси, – оживился Гэвин.
Прежде чем Эмили смогла отпустить что-то остроумное, вернулся второй офицер.
– Хорошо. Ваши Нью-Йоркские права действительны. И, тем не менее, я должен выписать вам талон о правонарушении в связи с их отсутствием, он может быть аннулирован. Просто предъявите его вместе со своими правами в любом участке на территории Сан-Диего и его аннулируют. Впишите свое имя под крестиком. – Эмили кивнула, и он протянул ей чистый бланк. Написав свое имя, вернула его обратно. Он выдернул из-под бланка желтую копировальную бумагу, снова повторяя обмен бумагами. – Вижу, что вы милая девушка, и я не хочу возиться с бумагами, поэтому не стану вас арестовывать. Хотя мог бы, учитывая с какой скоростью вы ехали. Но вы получите квитанцию штрафа за превышение скорости на 75 км/ч выше установленных скоростных ограничений. Это обойдется вам примерно в тысячу долларов и, возможно, приостановление действия прав сроком на тридцать дней. – Офицер замолчал и наклонился, заглянув в машину. И хотя смотрел он на Гэвина, замечание было обращено к Эмили. – Советую пересмотреть вашу скорость в следующий раз, когда ваш молодой человек заявит, что ему плохо.
Эмили кивнула, вздохнув с облегчением.
– Так и сделаю, спасибо вам, офицер.
Он кивнул отрывисто. Как только полицейские ушли, Гэвин прыснул со смеху, хлопая себя по коленям.
Эмили выехала на автостраду, внимательно следя за скоростью.
– Поверить не могу, что ты смеешься, – сказала она, при этом стараясь самой не поступить также.
Взъерошив волосы, Гэвин улыбнулся:
– У тебя было абсолютно нелепое выражение лица.
– Готова поспорить, ты хотел бы иметь при себе камеру.
– Сладкая, ты и понятия не имеешь, что бы я сделал.
И снова, Эмили закатила глаза. И, хотя добраться до дома сестры заняло в два раза больше времени, потому что Эмили ехала, как не преминул подметить Гэвин, «как его бабуля», тем не менее, они доехали. На этот раз, менее… Разгоряченные, чем когда начали свою поездку. Выйдя из машины, Эмили посмотрела на бампер. Как и следовало ожидать, на номерных знаках выбита аббревиатура «NYYLVR» (поклонница Нью-Йоркских Янки).
Зайдя в холл и запечатлев на губах её фаната Янки пару поцелуев, Эмили услышала вопли Майкла о том, что Никс позволили Лейкерсам надрать свои задницы. Теперь настала её очередь смеяться. Гэвин шутливо шлепнул её по заднице и направился в гостиную. Эмили покачала головой и прошла в кухню, где Лиза как раз вынимала из духовки цыпленка в медовом соусе. В секунду, когда острый запах ударил в нос, желудок скрутила невероятной силы тошнота. Она скручивалась и закипала, заставив Эмили остановиться на полпути. Глаза закатывались, она, прижав одну руку к животу, другой зажала рот.
– Ты в порядке? – спросила Лизы, поставив цыпленка на охладительную решетку. – Выглядишь неважно.
Еще один вдох и Эмили потеряет сознание. Развернувшись на пятках, она бросилась вон из кухни, чуть не налетев на табурет рядом со стойкой. Она едва успела добежать до ванной на первом этаже, и у неё уже не было времени запереть дверь. Упала на колени перед унитазом. Новый приступ скрутил желудок, Эмили откинула волосы назад, тело яростно избавлялось от обильного завтрака и ленча, которыми она наслаждалась ранее. Горло пылало от едкого привкуса. Она вдохнула воздух, подавилась, выпрямляясь.
– Боже мой, Эмили! – воскликнула Лиза, вбежав в ванную и помогая придержать волосы Эмили.
– Дверь, – прохрипела Эмили, – закрой дверь.
Когда Лиза закрыла дверь, Эмили поднялась с пола, нервы были на пределе от столь неожиданной реакции тела. Склонившись над раковиной, она включила холодную воду и подставила под неё руки.
– Какого дьявола только что произошло? – спросила Лиза, выпучив глаза.
Эмили покачала головой и отпила из ладошек воды. Когда она прошла по горлу, уменьшив жгучий огонь, Эмили снова покачала головой.
– Понятия не имею, – выдохнула она. – Я вошла, и от запаха цыпленка мне стало дурно.
Лиза прислонилась к стене, скрестив на груди руки:
– Это уже не первый раз за последнее время, когда тебе становится плохо.
Взяв бумажное полотенце, Эмили вытерла лицо.
– Верно. Было много стрессовых ситуаций, Лиза. – Она выбросила полотенце в урну и открыла аптечку. – Есть неиспользованная зубная щетка?
– Не здесь, под раковиной.
Нагнувшись, Эмили открыла шкафчик. Порывшись в корзинке, нашла упаковку. Быстро распечатав её, достала зубную пасту и выдавила немного на щетку. Взяла её в рот и стала чистить зубы, желая смыть противный вкус.
– Я знаю, Эмили, что ты пережила много стресса, но тебе не приходило в голову, – Лиза замолчала, кладя руку на плечо Эмили, – что ты можешь быть беременна?
Пялясь на отражение своей сестры, Эмили сию же секунду перестала чистить зубы. Вытащила изо рта щетку и обернулась.
– Нет! Почему я вообще должна думать об этом? Я на таблетках.
– Ты не прерывала курс?
Эмили вздохнула, и, прополоскав рот, выплюнула воду.
– Нет, думаю, нет.
– Ты думаешь? – усмехнулась Лиза. – Таблетки действуют только тогда, когда ты принимаешь их регулярно. Когда у тебя в последний раз были месячные?
– Господи, – вздохнула Эмили. – Это просто нервы. Всё, что случилось с Дилланом во время помолвки, не говоря уж о том, что случилось с Гэвином во время и после помолвки. Я не беременна.
Зеленый глаза Лизы смягчились заботой:
– Ответь на вопрос, Эмили. Когда в последний раз у тебя были месячные?
Усердно пытаясь вспомнить, когда в последний раз заглядывала в гости «Тетушка Фло» (американки так в шутку называют месячные), Эмили пригладила волосы.
– Я не уверена. Может, вторая неделя октября.
– Верно. Вторая неделя октября. – Лиза остановилась за спиной Эмили и открыла аптечку. Достала оттуда коробочку и протянула ей. – Мы с Майклом всё ещё пытаемся. Здесь два теста. Пописай.
Эмили открыла коробочку и достала два теста на беременность.
– Не могу в это поверить.
– Мои мысли верны. Во что ты не можешь поверить? – Положив руки на бедра, Лиза уставилась на нее. – У тебя не было месячных с середины октября. Каждый раз, когда я разговаривала с тобой после отъезда из Нью-Йорка, ты говорила, что тебя мучают приступы тошноты. Ты утверждала, что это нервное. Я поняла. Но сейчас все хорошо. У тебя нет причин переживать. Если это просто нервы, сядь и сделай тест. Не о чем волноваться.
Вздохнув, Эмили спустила штаны и присела над унитазом. В ожидании ответа «Матери-природы» открыла оба теста.
– Может, перестанешь смотреть на меня? Чувствую себя, как ребенок, которого учат ходить в туалет.
– Ой, да брось ты. – Лиза закатила глаза и взъерошила волосы, глядя на свое отражение в зеркале. Превращая темные пряди в бесформенную массу, она искоса взглянула на Эмили, улыбнулась уголком рта. – Я приучала тебя к горшку. Давай не будем забывать, что я на десять лет старше тебя. Я подтирала твою задницу больше раз, чем каждая из нас свою собственную.
Перегруженная полученной информацией, Эмили упустила суть разговора. Это и к лучшему, потому как «Мать-природа», наконец то, дала о себе знать. Взяв оба теста, она опустила их, удостоверившись, что оба были смочены. Закончив, положила их на туалетную бумагу, которую Лиза предусмотрительно разложила на туалетном столике.
Эмили помыла и вытерла руки, в голове начинала гудеть по мере того, как сестринские нравоучения выбивали дерьмо из её головы. В течение прошедших недель она воспринимала свою тошноту как что-то нервное, только теперь это уже не казалось правдоподобным. Слова возражений, страха, полные глупости приходили в голову. С капельками пота над губой Эмили взяла пустые коробочки и начала искать, как должны выглядеть отрицательный и положительный ответы. Подметив, что одна полоска означает предстоящие походы к гинекологу, а две – материнство, Эмили принялась нервно грызть ноготь большого пальца.
– Как много времени это займет?
Едва вопрос сорвался с губ Эмили, на одном из тестов стала проявляться ярко розовая полоска. Вздох облегчения заполнил горло, улыбка осветила лицо Эмили. Как бы то ни было, она быстро угасла при виде того, как по мере становления её более яркой, рядом стала проявляться вторая полоска. Эмили перевела взгляд на второй тест, где уже виднелись две ярко-красные полоски.
Стоя над двумя пластмассовыми полосками, кричащими о том, что её жизнь поменяется так, что это даже представить сложно, Эмили старалась дышать.
Дышать…
Числа…
Даты….
Время….
Все подсчеты вихрем проносились в голове. Мысленный календарь, исполосованный всем произошедшим, пылал в сознании. Эти картинки свидетельствовали о том, что их первый с Гэвином раз в ночь, когда его мама устраивала благотворительный вечер, был незадолго до их с Дилланом разрыва. Незадолго до их с Дилланом занятий любовью.
Дышать…
Дни…
Часы…
Минуты…
Воспоминания заполнили сердце. Каждая секунда, проведенная вместе с Гэвином в течение последних нескольких недель, медленно приближалась к тому, чтобы разбиться, как будто это вот-вот вырвут из неё. И все исчезнет. Нет смысла отрицать, что ребенок, которого она носит, возможно, не его. Шансы приближались к нулю. Две превосходные ночи, что им тогда довелось провести вместе, они с Гэвином занимались любовью огромное количество раз. Неделями до и после той ночи, они с Дилланом спали много раз. С распростертыми объятиями, простив все её неуверенные решения, Гэвин принял её обратно, но он никогда не подпишется на такое. Стать отцом для ребенка от мужчины, которого он ненавидит. Мужчины, которым он брезговал каждой своей клеточкой. Конечно же, это их сломает. То, кем они были, то, кем почти стали, почти… Никогда не будут. Мираж.
Вероятность потерять Гэвина навсегда лезвием врезалась в грудь Эмили, она согнулась, обхватила руками живот, который вскоре расцветет новой жизнью. Прекрасная жизнь, в которой течет её кровь, но жизнь, в которой, возможно, нет ни капли крови мужчины, без которого она не сможет жить.
Дышать…
– Эмили, – мягкий голос Лизы едва прорывался сквозь мысли… Её ночной кошмар. Эмили чувствовала осторожное прикосновение сестры к своей шее. – Эмили, посмотри на меня.
Прикрыла ладошкой рот, глаза наполнились слезами, она только покачала головой.
– Он, возможно, не Гэвина, – завыла она, стараясь снизить голос до шепота. – О Боже, Лиза, он может быть не его.
