Текст книги "Нарушенное обещание"

Автор книги: Гейл Кэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Правда, проблема, возникшая в отношениях Холли и Кэма, по мнению Холли, была глубокой и серьезной. Пришло время решить наконец, что они с Кэмом за люди и чего они хотят от этой жизни.

Холли хотела быть рядом с мужчиной, который понимал бы, насколько для нее важна семья, который был бы всегда готов прийти на помощь и не сбежал бы в трудную минуту, как это сделал Томми Ламонт. Она мечтала быть с мужчиной, у которого было бы желание стать мужем и отцом, который желал бы иметь детей, хотел бы любить, который не стал бы скрывать своих чувств и, главное, умел бы прощать.

Но Кэм никогда не будет таким человеком, как бы ей этого ни хотелось.

– Насколько серьезны твои отношения с Кэмом Осборном? – Бабушка явно проявляла заинтересованность состоянием Холли.

Достаточно серьезны, если разбили ее сердце, подумала Холли. Серьезны до такой степени, что она не была уверена, сможет ли оправиться после всей этой истории.

– Послушай, бабушка, не волнуйся за меня. Я сильная, не забывай. Вся в тебя.

Взгляд, которым бабушка окинула внучку, не выражал уверенности в силе и твердости Холли. Сейчас она бабушке таковой не казалась.

Холли с бабушкой поехали в Гринз-Холлоу за покупками. Оказавшись в городе, Холли все время высматривала Кэма, но его нигде не было. Что же она чувствовала, не видя его? Облегчение или разочарование? Холли трудно было разобраться в своих чувствах.

Оставив бабушку, обсуждавшую стоимость жареного цыпленка с хозяином магазина, Холли вышла на улицу, чтобы подождать ее и почитать журнал, который она только что купила. Холли успела пролистать журнал до половины, когда увидела Кэма, выходившего из здания полицейского участка.

Он тоже увидел ее и остановился на секунду в сомнении, будто решал, что же ему теперь делать. Холли не могла броситься назад в магазин, хотя именно этого ей сейчас очень хотелось. Вероятно, и Кэм уже не мог никуда скрыться, поэтому он направился прямо через дорогу к Холли.

Сердце Холли бешено забилось, а взмокшие ладони тут же прилипли к журналу. Как только закончится слушание дела бабушки в суде, она без промедления сбежит из этого города.

Кэм выглядел уставшим и понурым. Так показалось Холли, когда он приблизился к ней. Он много работал? На его лице не было привычной улыбки. Неужели у него даже не было сил улыбнуться? Но его темные и грустные глаза уже не были такими холодными, как в день их малоприятного разговора. Кэм пристально посмотрел в глаза Холли, как будто хотел что-то прочитать в них, что-то о ней.

– Привет, Холли, – прохладно сказал Кэм.

– Привет, Кэм. – Холли не знала, что еще ответить. Она вдруг поняла, что не знает, что сказать этому человеку, с которым еще совсем недавно могла говорить совершенно непринужденно.

– Как Перл? – спросил он.

– Все в порядке. Мы… На днях она виделась с адвокатом Вардом Бухананом. Спасибо, что порекомендовал его нам. Он нам понравился. По-моему, он знает свое дело.

Разговор не получался и был каким-то чопорным. Холли чувствовала себя очень неловко.

– Мисс Хати и ее приятельницы на днях нанесли мне визит, – сказал он. – Думаю, это твоих рук дело.

– Моих рук дело?

На лице Холли появилось некоторое смущение, но Кэм хорошо знал, что не стоит верить в ее невиновность. Все это напускное. Нет, он ей больше не поверит.

– Да, – продолжил он, – они хотели, чтобы я арестовал их, надел на них наручники, даже потребовали, чтобы я снял отпечатки их пальцев.

Холли широко открыла глаза, а на губах промелькнула улыбка. Нет, нет, Кэм не ошибся. Он видел эту улыбку. Неужели ей казалось это смешным? Ну что же, у Кэма было другое мнение на этот счет.

– Кэм, я не имею ко всей этой истории никакого отношения. Я сказала тебе, что поговорю с этими женщинами, что я и сделала. Я предложила им встретиться с адвокатом Бухананом или с кем-то еще в случае, если против них будут выдвинуты обвинения… – Она остановилась. – Ты… Ты ведь не арестовал их? Правда?

Кэм скрестил руки на груди.

– Они настаивали.

– Кэм!

– Не волнуйся. Я не надел на них наручники, не посадил в камеру или что-то в этом роде… Я отпустил их…

Холли продолжала смотреть на Кэма обеспокоенными глазами. Этот взгляд ему был знаком. Взгляд, который говорил ему, что он настоящее чудовище. Да, да, чудовище.

– Эти женщины полны решимости до конца поддерживать Перл. Они верны ей, – сказал он.

– Да, Кэм… Может быть… Вероятно, и я испытывала к бабушке то же самое чувство, когда сохранила в тайне ее рецепт и не стала доносить…

Кэм кивнул.

– Наверное, и я требовал от тебя слишком многого.

Он пристально разглядывал ее, будто пытался решить для себя что-то очень важное. Неужели, думала Холли, сохранить верность – это плохо?

Или она совершила нечто предосудительное?

Кэм вдруг посмотрел на часы.

– Я опаздываю. Спешу на тренировку бейсбольной команды.

Разговор закончился. Кэм повернулся, чтобы уйти, и Холли увидела, как он направился в сторону спортивной площадки, расположенной неподалеку. Там уже играла группа мальчишек, в нетерпении ожидавших своего опытного тренера. Холли была уверена, что ребята обожают Кэма, который щедро делился с ними своими знаниями и опытом.

У Кэма вообще было много хорошего. Он искренне любил этот небольшой городок. Он отдавал всего себя горожанам, и особенно детям. Он тренировал бейсбольную команду, учил ребят рыбачить, беспокоился об их образовании в школе. Но когда дело доходило до его личной жизни, семьи, собственных детей… Он, казалось, ничего этого не хотел.

Взглянув на Кэма в последний раз и глубоко вздохнув, Холли уткнулась в журнал, но не видела ни одной буквы на странице. Ее глаза были полны слез.

– Ты говорила с этим человеком, – сказала бабушка на обратном пути домой, который казался Холли бесконечно долгим.

Она ожидала подобного разговора, потому что на протяжении вот уже нескольких миль чувствовала на себе пристальный взгляд бабушки.

– Мы… мы поговорили. Разговором я бы это не назвала. Так… Перебросились парой слов…

– Я так не думаю.

– Бабушка, пожалуйста… Со мной все в порядке.

– По твоему виду не скажешь.

Теперь она не отстанет, подумала Холли. Но бабушка, как ни странно, притихла и молчала всю оставшуюся дорогу, за что Холли была ей очень благодарна.

Вечером Холли мыла посуду после ужина, а бабушка отдыхала в своем любимом кресле-качалке.

– Ты хорошая внучка, Холли, – сказала Перл, когда девушка убрала в шкаф последнюю вымытую тарелку и повесила на крючок вышитое посудное полотенце.

Холли с теплотой посмотрела на бабушку. Всю свою жизнь она любила это живое милое лицо. Эти худые руки обнимали Холли, когда она была еще совсем ребенком. В этих теплых объятиях Холли чувствовала себя в безопасности. Бабушка совершенно не была похожа на нарушителя спокойствия.

– Я всего лишь вымыла несколько тарелок.

Взгляд бабушки застыл на лице Холли.

– Я говорю не о тарелках. Я говорю обо всем, что ты для меня сделала, Холли. Иногда я ворчу, злюсь, чем-то недовольна, но я тебе очень благодарна за все.

– О, бабушка! – Холли подошла и обняла ее. – Я делаю это, потому что люблю тебя.

– Я знаю, моя милая, – ответила бабушка, обнимая внучку, потом отстранилась от Холли и еще раз пристально посмотрела на нее. – Это из-за меня в городе такой тарарам!

Холли слегка улыбнулась.

– Всего лишь некоторое беспокойство, бабушка. Я беспокоюсь за свою любимою бабулю, которая мне очень дорога.

Но этот ответ, кажется, не удовлетворил бабушку. Она продолжала смотреть на Холли.

– А Кэм Осборн? – спросила она. – Это ведь я стала причиной твоей печали. Это из-за меня твои отношения с ним разладились. И не говори, что я ни в чем не виновата. Я видела тебя с ним сегодня. Я не слышала, о чем вы говорили, но я и не должна была этого слышать. Я видела, как вы смотрели друг на друга. Ваши взгляды были красноречивее любых слов.

Холли опустила руки, лежавшие у бабушки на плечах. И она думала, что может скрыть свои чувства от этой умудренной жизнью женщины? Бабушка видела абсолютно все. Но на этот раз она сунула свой нос куда не следует.

– Бабушка, я уже говорила тебе: в том, что у меня произошло с Кэмом, виновата только я сама. Эта проблема к тебе не имеет никакого отношения.

– Все равно, это из-за меня все пошло наперекосяк.

Кэм услышал тарахтенье старенькой «керосинки» Перл задолго до того, как она, торопясь, вошла в дверь его офиса. Интересно, подумал он, что понадобилось этой старой грымзе? Отложив в сторону бумаги, Кэм предложил Перл сесть.

Она отказалась.

– Я ненадолго, шериф. Я пришла сказать, что не держу на вас зла. Я понимаю, что вы всего-навсего исполняли долг, соблюдали закон. И это заслуживает уважения, насколько я понимаю. В конце концов, вы здесь шериф.

Кэм в некотором удивлении откинулся на спинку кресла. Он мог ожидать от нее любых угроз, но никак не предложения о перемирии.

– Спасибо, Перл.

– Извините меня и за все те обидные слова, которые я сказала в ваш адрес. Вы хороший человек, Кэм Осборн. Умеете ладить со здешними ребятами. Это все видят.

– Спасибо, Перл. Слышать это из ваших уст особенно приятно.

Кэм говорил это совершенно откровенно. Ему всегда нравилась эта старушка. Да, ее дело будут слушать в суде, и Холли придется сильно поволноваться. В этом не было сомнения. Но Перл не хотела причинять никому зла.

– Я не знаю, что произошло между вами и моей Холли. Девочка отказывается говорить на эту тему. Но она решительно настроена уехать отсюда и забрать меня с собой, как только мое дело будет улажено. И если она этого по-настоящему хочет, я не буду ей препятствовать. Я поеду с ней. Моя Холли очень хороший человек.

Кэм не мог ничего сказать в ответ. Ему показалось, что сердце его рухнуло куда-то вниз. Он не мог ни дышать, ни говорить.

Холли собралась уезжать, а Перл прекратила сопротивляться и согласилась поехать с ней. Значит, Холли здесь больше ничего не держит.

Кэм никогда в жизни не чувствовал себя таким несчастным, таким подавленным.

Когда Кэм пришел в себя, Перл была уже на пороге. Она пробормотала ему что-то на прощание, но он не понял что.

Сейчас он ясно понимал лишь одно: жизнь его рушится и он сам тому виной.

Глава одиннадцатая

Правильно говорят: «Что имеем, не храним, потерявши, плачем».

Почему человек, только потеряв что-то, понимает, что потерял самое дорогое, самое желанное?

Кэм потерял Холли. Потерял по-настоящему.

Очень скоро она уедет отсюда. Бабушка уедет вместе с ней. Холли здесь больше ничто не держало. Причин вернуться в Гринз-Холлоу тоже не было. Без Холли этот небольшой городок потеряет свою привлекательность.

С еще большей грустью Кэм думал о своей жизни, которая с отъездом Холли станет бесцветной, безрадостной и однообразной.

А все потому, что он сам оказался упрямым идиотом. Он судил всю эту историю со своей колокольни, думая только о себе и совершенно не думая о Холли, о ее переживаниях и волнении.

Кэм чувствовал, что ему необходимо поговорить с Холли, извиниться, пока не поздно.

Он не слишком надеялся, что сможет убедить ее остаться в этом городке. С самого начала она дала ему ясно понять, что вернется в Форт-Уорт, к своей работе в школе, где созданы все условия для работы учителя и занятий учеников. И все же Кэм надеялся уговорить Холли остаться работать в здешней школе, чтобы и у местных ребят появилась возможность учиться.

Кэм надеялся также уговорить Холли выйти за него замуж. Но не думал, что она согласится.

Вечером Кэм, приведя себя в порядок, раз сорок повторил перед зеркалом свое извинение, потом надел брюки, красивую рубашку и отправился к Холли.

Небольшой дом Перл, стоявший рядом с лесом, в темноте казался ярким маяком. Казалось, в этом доме тебя обогреют и защитят. Неужели Перл действительно согласилась переехать в Форт-Уорт? Неужели она сможет расстаться с местом, где прожила семьдесят девять лет?

Да, подумал Кем, Перл, несомненно, решится на такой шаг, если этого хочет Холли. Сегодня днем Перл именно так ему и сказала.

Выйдя из джипа, Кэм почувствовал, как взмокли его ладони.

Переезжая в Гринз-Холлоу из Чикаго, он хотел лишь одиночества. Теперь же все было иначе. Думая об отъезде Холли, он понимал, что просто не сможет больше жить один.

Кэм постучал, и дверь открыла Холли. Свет из комнаты освещал ее из-за спины, очерчивая ее стройную фигуру, облако рыжих волос и хрупкие плечи. Ни по выражению ее лица, ни по ее взгляду Кэм не мог понять – рада она ему или хочет, чтобы он ушел. Она молча смотрела на него. Слава Богу! – подумал Кэм, с облегчением вздохнув, она его не прогнала.

– Холли… – с трудом выдавил он из себя. – Мы можем поговорить?

Как же он смог допустить, что она была готова уйти из его жизни? Но если она хочет уехать в Форт-Уорт и жить там… Если она действительно этого хочет…

Он не может позволить себе думать об этом.

Холли вышла на крыльцо, освещенное лунным светом, и села на один из стульев. Кэм прислонился к перилам.

На Холли были белые джинсы и облегающий грудь топ бледно-персикового цвета. Этот оттенок вместе с отблеском луны придавал ее лицу особую нежность. Холли в ожидании смотрела на Кэма широко открытыми зелеными глазами.

От этого взгляда он тут же забыл все заученные извинения. Он не находил слов, не знал, что сказать. Он хотел только одного: чтобы она знала, что он дурак.

– Я пришел сказать, что был неправ. Мне следовало бы посмотреть на все твоими глазами. Я слишком много от тебя требовал, Холли, требовал невозможного. Я не должен был так поступать.

– Извинение принимается, – тихо и нежно сказала Холли. – Я не собиралась ничего скрывать от тебя. Ничего. Правда. Я думала, что смогу справиться со всем сама. Но потом… Когда эти алкаши попали к тебе в тюрьму, я поняла, что совершила ошибку. Я ведь могла предотвратить это происшествие.

– Думаю, нам нужно забыть ту злосчастную ночь. Она позади. Все ее пережили. Нарушители порядка понесли заслуженное наказание: мучительно приходили в себя после пьянки. Едва ли они захотят пережить подобное еще раз.

Холли улыбнулась.

– Бабушкино «предприятие» закрыто.

Кэм долго смотрел на Холли, думая, какая она красивая, какая нежная, какая… манящая.

– Перл повезло: у нее есть ты. Ты, которая сражается и защищает ее изо всех сил, которая верна ей сверх всякой меры.

Кэм теперь ясно понимал, что именно это ему нравилось в этой женщине. Интересно, стала бы она так же сражаться и защищать его?

– Кэм, бабушка согласилась уехать со мной после слушания ее дела в суде при условии, если судья разрешит ей отъезд.

Внутри у Кэма все перевернулось, как это было уже сегодня, когда Перл сообщила ему эту новость.

– В таком случае я хотел бы, чтобы судья отказал ей в отъезде из округа.

Бровь Холли взметнулась вверх от удивления.

– Тогда бы и ты не уехала, а осталась здесь, – добавил Кэм.

– Кэм, у меня начинается учебный год. К тому же смена обстановки пойдет на пользу бабушке.

Но ему от этого никакой пользы не будет. Как, впрочем, и Перл. Он был в этом уверен. Что же касается Холли, то Кэму очень хотелось, чтобы она была счастлива в этом небольшом городке. Как было бы хорошо, если бы именно он сделал ее счастливой!

– Холли, учительница нужна и здесь, – сказал он. – Подумай над этим.

Она посмотрела на него широко открытыми глазами, с любопытством и удивлением, потом взглянула на руки и положила их на колени.

– Я не могу здесь остаться, – сказала она так тихо, что Кэм едва слышал ее. – Я должна отсюда уехать, как ты когда-то уехал из Чикаго, Кэм.

– Что ты имеешь в виду?

Холли поднялась, подошла к самому краю крыльца и обхватила себя руками, будто теплой ночью ей стало вдруг холодно.

– Однажды в этом городе мне уже пришлось пережить обиду и разочарование. Как-то летом я приехала в гости к бабушке Перл и влюбилась. Тогда мне казалось, что это была любовь. – Холли глубоко вздохнула. – Мне было семнадцать лет, ему девятнадцать. Когда… когда я поняла, что беременна, я наивно подумала, что мы поженимся. Я… не сомневалась, что хочу иметь детей. Много детей.

– Что же случилось, Холли?

– Он не разделил со мной мои мечты. У него было другое мнение на этот счет. Я… я уехала отсюда и… – Ее голос надломился. – Я потеряла ребенка.

Кэм подошел и обнял Холли, шепча ей нежные и ласковые слова. Сейчас ему было все равно, какие именно. Главное – ему хотелось, чтобы Холли поняла, что она не одинока, что он рядом с ней и переживает за нее.

Постепенно Холли успокоилась, перестала плакать и лишь продолжала сопеть.

– Это было давно. Но, вернувшись сюда…

Теперь Кэм окончательно понял, что ей не хотелось здесь оставаться. Гринз-Холлоу был всего-навсего городом, а город не может причинять боль. Не Холли-то смотрела на этот город совсем другими глазами, у нее к нему было свое особое отношение. Нет, она здесь не останется.

– Спасибо, что ты мне это рассказала.

Холли попыталась смахнуть слезы, но у нее ничего не получилось.

– Мне кажется, нам обоим досталось в этой жизни, – сказала она с горечью.

– Да…

Кэм крепче прижал к себе Холли и осторожно коснулся губами ее губ.

– Вот почему ты стала учительницей, да? – спросил он. Холли любила детей, но не смогла иметь своего собственного ребенка, которого ей так хотелось.

– Мы все находим способы компенсации наших потерь, – прошептала Холли, кивнув.

Вскоре и Кэму придется пережить потерю. Он потеряет Холли, женщину, которая стала значить для него гораздо больше, чем сама жизнь.

Он наклонил голову и вновь поцеловал ее. На этот раз по-настоящему, боясь, что целует ее в последний раз, стараясь запомнить необыкновенный вкус ее губ.

Холли была податливой и нежной, такой же ласковой, как и окутывавшая их ночь. Кэм хотел, чтобы поцелуй этот никогда не кончался.

Но Холли скоро уедет. Она этого хотела. Кэм не мог сделать ей предложение, попросить ее остаться и выйти за него замуж. Что, если и он разобьет ее мечты? Что тогда? Он этого не вынесет.

Неожиданно Кэму показалось, что он услышал, как открылась дверь и прокашлялась Перл. Потом дверь снова закрылась.

Холли медленно, нехотя отстранилась от Кэма.

– Думаю, это была бабушка, – сказала она.

– Она пошла за ружьем?

Кэм увидел грустную улыбку Холли.

– Мне будет не хватать тебя, Кэм Осборн.

А что же тогда говорить Кэму? Ведь он знал, что просто не сможет жить без Холли.

Холли думала только о бабушке Перл и о том, как она предстанет перед судьей Макбейном. У Холли не было времени думать о Кэме и их вчерашнем разговоре, о том, как сильно ей будет недоставать его в Форт-Уорте.

Она чувствовала, что он всем сердцем желал оставить ее в Гринз-Холлоу. Но разве это было возможно? Этот город всколыхнул в ней слишком много горестных воспоминаний. И Кэм это понял. Он не хотел жениться, не хотел иметь детей. Во время их разговора вчера вечером с его стороны не было и намека на предложение о женитьбе. Он лишь извинялся и умолял ее остаться и открыть школу. Конечно же, это благородная мысль. Но не надо забывать, что и в Форт-Уорте у Холли были ученики, которых она не могла бросить.

Бабушка поедет с ней, если судья будет снисходителен.

Холли очень волновалась по поводу слушания в суде, боялась, что ее бойкая бабушка скажет что-нибудь не то, тогда как ей необходимо было предстать перед судьей спокойной, уравновешенной, вежливой, а главное – кающейся. Ей не следует говорить судье, что она знала его с пеленок. Не следует говорить, что ее «напиток» – лучшее лекарство от всех болезней. Судье все это может очень сильно не понравиться.

Сейчас все мысли Холли были только о бабушке. Ее собственные чувства, заботы и проблемы отошли на второй план. Холли просто не имела права отвлекаться на что-то другое до тех пор, пока не закончится слушание.

Кэм сидел в зале заседаний суда на местах, отведенных для свидетелей. Да, он был главным свидетелем по этому делу, не считая еще двух человек, которых на случай необходимости приберег для себя адвокат Вард Буханан. Эти люди были готовы заявить, что Перл Кейтс добропорядочная женщина и настоящая находка для их городка.

Кэм как должностное лицо, арестовавшее Перл, был обязан предоставить судье детали ареста и обвинения, выдвинутого против подсудимой. Ему совсем не хотелось этого делать, несмотря на то, что налицо было нарушение закона.

Услышав, как открылась дверь зала заседаний, Кэм поднял глаза. Пришла Перл в сопровождении Холли, которая явно была настроена на битву, и пятерых своих соучастниц, также настроенных решительно. Только у одной Перл был пораженческий вид. Она как-то пообмякла, в ней не было злости и напористости. Кэму это показалось плохим признаком.

За те два года, которые он прожил в этом городке, ему еще ни разу не доводилось видеть Перл в подобном состоянии. Что произошло? Неужели она испугалась судьи? Кэм усмехнулся. Этой женщине все нипочем. Она может встретиться даже с медведем и то не испугается.

Кэм был готов биться об заклад: уныние Перл было вызвано одной-единственной причиной – намерением Холли увезти ее в Форт-Уорт и лишить ее мира, частью которого она была, который она любила и знала.

Неужели Холли не понимала, что делает со своей бабушкой? Кроме того, если она уедет отсюда с ней, то разобьет два любящих ее сердца: Перл и ЕГО – Кэма.

Но ведь Кэм почти ничего не сделал, чтобы предотвратить этот шаг.

Да, он предлагал Холли остаться и открыть школу, но он никак не решался сказать ей о своей любви.

Что с тобой, Кэм? – спрашивал он себя. Боишься связать себя обязательствами? Боишься снова поверить человеку? Боишься риска?

Кэму не хотелось совершать ошибку во второй раз. Он опасался, что любовь будет недолгой, а когда она пройдет, то, как и в первый раз, причинит ему огромную боль. Да, он понимал, что Холли не Элиза. Она совсем другая. И ей можно было доверять, ведь она вовсе не предала Кэма в случае с Перл. Она сделала лишь то, что должна была сделать: защитила свою бабушку.

Да, именно поэтому Кэм любил Холли, поэтому он хотел ее, поэтому он не мог допустить, чтобы она уехала.

Объявили начало заседания. В зале появился судья Уилсон Макбейн. Кроме дела Перл, в суде рассматривалось еще три или четыре дела. Но они были не столь существенными, и участия шерифа в них не требовалось. Кэм был доволен, так как все равно мог всецело сосредоточиться только на деле Перл Кейтс.

Холли не могла скрыть своего беспокойства. Кэм видел, как она ерзала на стуле, с волнением глядя на судью, читавшего какие-то документы. Рядом с ней сидела Перл. Молчаливая, готовая все выдержать, крепко державшая себя в руках, не похожая сама на себя.

Наконец удар молотка возвестил о начале слушания их дела. Судья назвал главных действующих лиц и попросил Кэма выступить первым. Шериф заявил, что обвинения, выдвинутые судом против Перл Кейтс, точны. Да, на территории земельного владения Перл Кейтс он обнаружил самогонный аппарат в полной исправности и рабочем состоянии. Более того, аппаратом недавно пользовались. Да, вместе с аппаратом он забрал и весь произведенный самогон в качестве вещественного доказательства.

Судья попросил предоставить ему доказательство, о котором шла речь. Понюхав содержимое одной из бутылок, он, прищурившись, посмотрел на обвиняемую.

– Что скажете в свою защиту, Перл?

Бабушка не стала ждать, когда адвокат выступит от ее имени.

– Виновата, Ваша честь.

– Понятно. А как насчет самогонного аппарата? Он ваш?

– Да, сэр, – тихо ответила Перл.

Кэм заерзал на стуле, почувствовав некоторую неловкость от ответа этой совершенно преобразившейся женщины. Даже Холли, по-видимому, было не по себе от подобных ответов.

– А где же сейчас вышеупомянутый агрегат? – спросил Макбейн.

– Он разобран, Ваша честь, – ответила, не выдержав, Холли. – И сейчас находится под замком в багажнике моей машины.

Судья с любопытством посмотрел на Холли.

– Надеюсь, он больше не будет запущен в действие. Вы отвечаете за это?

Холли кивнула.

– Да, Ваша честь. Я также возьму на себя полную ответственность за свою бабушку, если вы, Ваша честь, будете к ней снисходительны. Я хотела бы забрать ее с собой в Форт-Уорт.

Не успел Макбейн ответить, как бабушка тут же сказала:

– Не поеду.

Кэм чуть было не закричал от радости. Ему захотелось обнять ее и крепко поцеловать в морщинистую щеку.

– Извини, Холли, – сказала она. – Я знаю, что ты хочешь, но я останусь здесь. Спасибо. – Она повернулась к судье. – А теперь выносите свой приговор.

И тут началось нечто невообразимое. Заговорили все разом: Холли упрямо твердила, что переезд бабушки в Форт-Уорт – дело решенное, адвокат заявил о своем желании поговорить с клиентом, пять чопорных, но очень шумных леди направились к судье с требованием наказать их вместе с Перл. А судья все это время стучал молотком, пытаясь установить тишину и порядок в зале суда.

– Мои милые крошки, – сказала бабушка, когда к ней подошли Джордж и Миртл, чтобы посмотреть, что она принесла им на обед. – Холли, дай Миртл печенья, – приказала она. – Сливочное ее любимое.

Холли улыбнулась, увидев, как бабушка (которая, выйдя из зала суда, стала прежней Перл) ласкала своих коз, поглаживая им бороды.

– Перл не оставит вас, – говорила она им, – тюрьма не для нее. И в Техас она не поедет. Я останусь здесь, с вами.

Она говорила правду. Судья отпустил бабушку Перл с условием, что она больше никогда не станет варить самогон. Он строго предупредил ее, что если она или кто-либо из ее приятельниц хотя бы еще раз появится перед ним в суде, то им не поздоровится. Никаких вопросов он уже задавать не будет.

Холли была довольна решением судьи, но никак не отказом бабушки поехать с ней в Форт-Уорт. Но достаточно было взглянуть на расправленные плечи бабушки, чтобы понять, что спор неуместен.

Да, Кэм оказался прав, подумала Холли. Она не сможет увезти Перл из ее дома.

Холли угостила коз печеньем, а бабушка положила им в миски остатки жаркого. Вскоре обе козы с жадностью поедали свой обед, а бабушка вытирала руки о старенький фартук.

Холли, конечно же, будет скучать по бабушке в Форт-Уорте. Несомненно, она будет часто навещать ее, приезжать в Гринз-Холлоу, чтобы удостовериться, что у бабушки все в порядке.

А это значит, что Холли будет видеться и с Кэмом. С этим ничего не поделать!

Кэм. Сегодня в суде он действительно помог, давая показания в качестве свидетеля.

Заявление Кэма сыграло большое значение. Холли не сомневалась в этом. И теперь она была в долгу у Кэма. Ведь он не был обязан говорить это, не был обязан делать больше положенного. Он должен был всего лишь дать показания об аресте.

– В чем дело, дорогая? Ты снова мечтаешь о нем? – Бабушка закончила возиться со своими козочками и теперь целиком и полностью переключилась на Холли. – Если бы ты была благоразумна, то вышла бы за него замуж. Я знаю, что он просил тебя остаться.

– Бабушка… – Холли посмотрела на нее с удивлением и некоторым раздражением. – Мне казалось, тебе не нравится Кэм.

– Мы заключили мир. А этот упрямец влюблен в тебя. Этого нельзя не заметить.

Несмотря на то что Холли не была в этом уверена, бабушкины слова заставили ее волноваться. Но Холли тут же взяла себя в руки и постаралась отогнать от себя эти мысли. Не надо забывать, что у нее с Кэмом разные планы на будущее.

– Да, бабушка, Кэм действительно просил меня остаться, но для того, чтобы вновь открыть здесь школу, а вовсе не для того, чтобы выйти за него замуж.

Бабушка махнула рукой, будто Холли говорила о каком-то недоразумении.

Эта женщина иногда смотрела на вещи чрезвычайно просто, а жизнь – далеко не простая штука.

– Мне кажется, – продолжила Холли, – Кэму жена не нужна. Он не собирается жениться и… не хочет иметь детей.

– Что ты такое говоришь! Сколько раз я видела его в окружении ребят! По нему не скажешь, что он не хочет детей. По-моему, как раз наоборот.

К сожалению, бабушка сильно ошибалась! Холли хорошо помнила, что говорил ей Кэм. Он считал удачей, что у них с Элизой не было детей. Дети, говорил он, должны жить в полной счастливой семье, должны быть окружены любовью и лаской. Очевидно, что Кэм не верил в брак и не хотел еще раз испытывать судьбу.

Холли, вероятно, просто привлекала Кэма. Что же касается любви, настоящей любви, которая привела бы их к алтарю… Нет, об этом не могло быть и речи. Как ни грустно, но Кэм на это не пойдет.

– Почему ты так в этом уверена, моя девочка? Он тебе говорил это? – Бабушка не хотела оставлять этот разговор.

– Да, бабуля, честно говоря, да.

– Когда же? Недавно?

И зачем они только начали этот разговор? – думала Холли. Бабушка теперь не успокоится до тех пор, пока не узнает все до мельчайших подробностей. Когда ее что-то интересовало, она становилась невероятно дотошной. А Холли с удовольствием сейчас же прекратила бы эту беседу.

– Бабушка… – В голосе Холли звучало раздражение.

– Когда же он говорил?

– Это было довольно давно, нет… но…

– Ну вот, видишь? Ты сама ничего не знаешь.

Холли хотелось, чтобы бабушка оказалась права. Она уже размышляла над предложением Кэма открыть городскую школу и стать в ней учительницей. Но что касается брака и семьи, к которым она так стремилась, то на этот счет Кэм не делал ей никаких предложений.

Жизнь в Гринз-Холлоу при таких условиях для Холли стала бы настоящим испытанием. Осознание того, что она осталась здесь и ради бабушки, ничего не изменило бы. Боль в душе не отпускала бы ее ни на минуту.

Холли не могла забыть ребенка, которого потеряла. Да, в ее жизни есть дети и еще будут. Она заботится о них и любит их. Но Холли всем сердцем хотела иметь своих собственных детей, держать их на руках и дарить им материнскую любовь.

– Бабушка, я возвращаюсь в Форт-Уорт. Сегодня вечером. Обещаю, что приеду навестить тебя. Теперь я буду делать это гораздо чаще.

Днем, собирая свои вещи, Холли вновь наткнулась на письма своих учеников и прочла их. Она очень любила этих детей и дорожила их любовью. Они хотели, чтобы она была их учительницей и на следующий год. Но ребята перешли в третий класс, а это значит – у них будет другая учительница. У Холли же будут новые ученики, перешедшие во второй класс. Она учила только второклассников, потому что так работала школа. Каждый год у Холли были новые ученики.

В конце концов, что плохого в том, что женщина хочет иметь собственных детей, хочет выйти замуж и прожить с мужем всю жизнь до глубокой старости?

Для Холли только такой брак имел смысл. А в мечтах она видела своим мужем и отцом ее детей Кэма.

– Но этого не будет, – сказала она вслух, положила драгоценные письма своих бывших учеников в чемодан и закрыла его.